Твари не ходят в белом

Она планировала быть дома всю неделю. Может быть, даже месяц. Не выходить никуда, оставаться в своих четырех углах, сидеть в остывающей ванне и слушать радио. Может быть, иногда выползать на кухню, чтобы не умереть с голода, но главное — ни с кем не видеться. Бонни опустила голову ниже, так, чтобы волосы на макушке тоже намокли. На лоб полезла пахнущая то ли киви, то ли ананасом пена, и девушка прикрыла глаза. Хватит с ее несчастной головы впечатлений, приключений… Хватит ответственности, дайте ей побыть наедине с самой собой. Радио гоняло марафон из музыки, подходящей для, как сказал диджей, романтического свидания. По мнению самой Бонни, скорее этот хит-парад подошел бы для стриптиз-баров и борделей. Но переключать было лень, ведь для этого надо встать, дотянуться до полотенца и вытереть руку, чтобы не залить водой радио… Ладно, пусть будет так. «Stripsearch» от Faith No More… очень в тему, блин. Тут же память выловила в мозгу папку с надписью «Кай», бесстыдно раскрыла ее и начала запускать имевшиеся в арсенале ролики. Бонни замотала головой, прогоняя острые, как чилийский перец, видения. Малахитовые четки так и валялись в раковине, она к ним не притронулась. Так по-Кайски, если честно, натворить хуйни и свалить. На кой-черт он оставил четки ей? Решил назначить хранителем своего талисмана? Ага, сейчас. Она закопает их в лесу. Или еще лучше, просто кинет в мусорку. А что, главное ведь, чтобы они оставались целыми, не политыми кровью, и никто рядом не говорил на латыни. — Придурок, Паркер… — пробормотала девушка. Когда лежать в холодной воде стало уже невозможно, Бонни выбралась из ванны, накинула халат, и поплелась на кухню: там ее ждала бухтящая кофемашина. Еще рано утром, разбуженная карканьем ворон на крыше, девушка поставила на кофемашину таймер, а на свой дом магический барьер. Хватит с нее всяких нежданных визитеров. Еще она написала смску Елене, что все хорошо, но сегодня хочется побыть одной. Подруга заволновалась, и сперва засыпала ее ответными сообщениями, но затем, наверное, ее телефон взял Деймон, потому что последняя смска с номера Елены выглядела так: «Главное, не впадай в спячку, Бон-Бон. Надумаешь выпить — мы вечером у Аларика» Бонни мысленно послала Деймону воздушный поцелуй за понимание, и ее телефон, жалобно вякнув, умер от недоедания. Вспомнила Бонни о нем только через несколько часов. Воткнув в розетку зарядник, она снова бухнулась на диван смотреть сериалы, но включившийся аппарат разразился десятком сигналов о том, что ей пришло сообщение. В дверь забарабанили. «Меня нет дома… я — маленькая мышка, меня никто не видит…» — Беннет, сука ты ведьмачья, я вынесу дверь вместе со стеной, я знаю, что ты там! Кай? Вот это сюрприз. Бонни схватила со стола нож и бесстрашно открыла дверь. — Какие-то вопросы, Паркер? — Бонни прищурила зеленые глаза. — Ты запилишь меня до смерти? — ведьма опустила глаза — вместо тесака она схватила волнистый нож для хлеба. — Твои штучки, Беннет, должны были закончиться вчера. — Твои тоже, — парировала Бонни, наблюдая, как Кай трогает ладонью барьер. — Думаешь, остановишь меня этой фигней? — он провел пальцем по дверному косяку, высасывая магию из него. Блин, как же она не подумала? — Даю тебе последний шанс. Я закрою глаза, а через десять секунд открою, и четки будут лежать у меня в руке. Тогда я оставлю тебя в живых, может, даже с обеими руками. — Что?! — Бонни на секунду онемела от возмущения, — ты сам оставил их у меня ночью! — Ночью я был на полпути в Вегас, детка, когда обнаружил, что талисман пропал у меня из кармана. Не пори херню, — он улыбнулся так внезапно, что стало страшно. Наступила пауза, в течение которой Бонни пыталась осмыслить услышанное. — Кого ты хочешь обмануть? — брови ведьмы взлетели, в груди клокотало негодование, — или тебе мозги прочистить? Или в Мистик-Фоллс есть другие маньяки, шастающие по домам в три утра? — Ты достала меня, — Кай рванулся вперед. Бонни инстинктивно отступила в дом, но не успела ничего сделать. Одной рукой он уже держал ее за горло, а другой приставил к ямке за ухом шило. От Кая воняло соляркой, бензином и чем-то еще гаражным. И неизменным одеколоном. — Где. Они. — Там, где ты бросил их, — прохрипела девушка. На кой-черт ему бросать их, а потом приходить вот так, будто… Будто он не помнит того, что было ночью? — ГДЕ? — Прорычал Кай. — Incendia! — На ведьмаке вспыхнула одежда, и на мгновение он отпустил Бонни. Погасил магическое пламя одним морганием, но девушка уже неслась в ванную. Снова. Кошмар повторяется снова. Она спит, это сон. Ведьма бежит по коридору, врезаясь на повороте в угол. В груди — паника, в голове — полное непонимание происходящего. Какого хрена она не разрешила Елене приехать? Дура. Бонни не успела открыть дверь: правую руку от плеча пробило дикой болью, и девушка вскрикнула. Шило торчало чуть дальше плечевого сустава, в мышцах над лопаткой. — Далеко собралась? — Лицо Кая возникло перед ней, и Бонни невольно отметила на нем щетину. — Да что с тобой?! — Отдай четки, ведьма! Я больше не намерен шутить с тобой. — Они там, в раковине, — Бонни говорила сквозь зубы: плечо причиняло ей ужасные страдания. Кай толкнул дверь ванной, прошел внутрь и взял зеленые бусины в руку. Тут же его лицо разгладилось, будто его мучила страшная боль все это время, но лишь на мгновение. В следующую секунду он зарычал и швырнул четки в зеркало. По стеклу пошла трещина. — Это не они! — взревел он, — подделка! Где мой талисман? «Прямо как наркоман. Прямо как…» — Ты не можешь без них, да? — осенило Бонни, — теперь у тебя есть личный талисман, завязанный на кровном ритуале, и без четок тебе плохо… как было плохо без ангела? — Чудный спектакль, Бон-Бон, — с неприязнью ответил Кай, — что ты хотела этим доказать? — Я ничего… послушай, — она с трудом дотянулась до шила в плече, и с шипением выдернула его, — ты пришел ко мне сегодня ночью. Оставил четки. Неужели, не помнишь? — Я уехал в половину одиннадцатого, — Паркер так крепко сжал кулаки, что побелели костяшки, — в сводку новостей не попал, но Роллс Ройс уже ищут. Позвони шерифу, спроси. — Но тогда… — Бонни потерялась. — Я пришел к тебе ночью? — Ведьмак прищурился, и на лице его сквозь гримасу муки сверкнула лукавая полуулыбка, — зачем, интересно? — Ну, ты… — Что я делал у тебя в доме? Ну-ка, расскажи, может быть, я выберу твой вариант алиби, а не тот, который подразумевает, что я танцевал стриптиз на стойке в Мистик-Грилль и случайно зарезал бармена? Запах… от Кая всегда пахнет одеколоном, а сейчас еще и бензином. А ночью он пах так, словно только что вышел из душа, чем-то слабо-фруктовым. И его лицо… Когда она проводила по щеке пальцами, то удивилась гладкости, словно Кай побрился только что, а сейчас на Паркере двухдневная щетина. Она поняла, что просто не может. Не может сказать ему. Потому что … это был не он?! «Кто, черт возьми, был вчера в моей постели?!»

***