Сверху-вниз или Непутёвая

Глава 5        Первопрестольное облако бога-отца было расцвечено утренней зорькой в оранжево-красные тона. В воздухе витал едва уловимый флёр каких-то цветов, любезно предоставленных старшей сестрой Ришеррэ, Алисианеррой-взрастительницей.        Ришеррэ стояла, с любопытством рассматривая пришедших. Казалось, весь народ аймаров собрался здесь в этот день. Отец, улыбаясь, подошёл к дочери и, взяв в свою драконью лапу лазурно-бирюзовую лапку девушки, чинно повёл к алтарю.        Там, почти у самого края облака, у празднично украшенных колонн стоял Викр-злоба и улыбался одной из своих самых отвратительных улыбок.        Доведя Риш до жениха, папенька торжественно переложил дочкину лапу в липкую лапу Викра и смахнул скупую мужскую слезу умиления — в кои-то веки непутёвая доченька не сопротивляется и не устраивает игры в нехочуху.        Ришеррэ тоже удивлялась своему поведению, но ничего с собой поделать не могла: её тело не слушалось команд хозяйки.        Навязанный родителями женишок наклонился к самому уху невесты и хрипло прошептал:        — Ну, наконец-то! Я уж думал, что придётся брать тебя силой.        «Что?! Силой?! Да какого ганна?! Я за этого урода замуж не хочу! И ни за кого другого тоже! Отпустите!»        Ришеррэ попыталась вырваться из цепких лап Викра, но у неё ничего не получилось. Вместо криков и бесполезного, ввиду небывалой физической силы суженого, трепыхания, Риш произнесла:        — Рано или поздно я должна была выйти за тебя. Так почему же не сегодня?        Далее последовала речь Эррошторга, венчавшего молодую пару, перевоплощение новобрачных в людей и слюнявый агрессивный поцелуй новоявленного супруга.        Драконица резко распахнула глаза, огляделась и с радостью для себя осознала: это был сон. Помимо воли из груди вырвался вздох облегчения.        На душе было прегадостно: юная аймара ненавидела Викра, сволочного, пошлого и злого лучшего друга собственного брата. Он же, насколько могла понять чешуйчатая барышня, наоборот, был рад причинить кому-нибудь страдания и донимал Ришеррэ своим «вниманием». Внимание это чаще всего сводилось к скользким, как змея, намёкам на будущую совместную жизнь, похабным шуточкам и щипкам за мягкие места. Естественно, подобные действия невероятно раздражали Ришеррэ.        Похрустев суставами после сна в неудобной позе, богиня вышла из пещеры. Её сразу же обдал ветерок, пахший мокрыми опавшими листьями и лесными грибами.        «И снова осень…» — подумала она.        Девушка мысленно улыбнулась этим своим ощущениям. Вот так, одна приятная эмоция иногда может исправить испорченное с самого утра настроение.        Дул холодный северный ветер, поэтому соседки-русалки раньше срока ушли на зимовку. Теперь раньше, чем через шесть месяцев, ей их не увидеть. А жаль… За такой большой срок опалы, который прокуковала здесь Ришеррэ, она успела привыкнуть и к жутким «завлекательным песням» хвостатых рыболюдок, и к их немного диким гастрономическим вкусам.        Первая половина дня прошла как обычно: подъём, хоть и не самый приятный на сей раз, купание в остывших водах речушки, быстрый завтрак.        После своего такого удачного знакомства и выдачи Алэры замуж за маркиза рю Брелемнера, драконица ежедневно получала по полной корзине свежепойманной крестьянами рыбы или столько же мелкой дичины, переполнявшей эти леса после практически полного уничтожения медведей — единственных местных хищников.        Взамен Ришеррэ периодически облетала границы маркизиата и уничтожала разбойничьи банды, рисковавшие заходить на территорию Брелемнеров.        К сожалению, лихих людей становилось всё больше. Как объяснила подруга, это было связано со вступлением на престол Империи молодого и бестолкового императора Ниверрона, проводившего всё время в окружении девиц лёгкого поведения и не желавшего заниматься делами государства. Риш даже поначалу порывалась слетать к нему и устроить взбучку: мол, что сидишь, кто Империей править-то будет? Но Алэра отговорила, предупредив о том, что на службе у Ниверрона состоит престарелый, но отнюдь не слабый придворный маг Архгем, о мощном волшебстве которого ходили легенды, а само его имя давно стало нарицательным.        Подруга всё реже стала навещать юную богиню — сказывалась беременность. Алэра, как подсчитала Риш, со дня на день должна была произвести на свет наследника.        Драконица лениво возлежала на своём любимом обломке скалы и наслаждалась последним теплом осеннего солнышка. Ветер колыхал камыш, разносил вокруг палую листву и как будто уговаривал впасть на время холодного сезона в спячку — так вокруг было тихо и мирно.        До ушей драконихи донеслось лошадиное ржание: к пещере из лесу выехал Оттавэ, муж Алэры. Конь его ронял кровавую пену: видимо, хозяин безостановочно гнал его порядочное расстояние и не жалел использовать кнут, чтоб ускорять бег гнедого. Сам же маркиз был как встрёпанный воробей: длинные волосы торчали в разные стороны, красивое породистое лицо раскраснелось от быстрой скачки, костюм же был его обыкновенным, не для верховой езды, что, надо сказать, шло вразрез с обыкновениями молодого человека.        Ришеррэ споро поднялась и, повернув рогатую голову в сторону приезжего, радостно осведомилась:        — Что? Уже рожает?        Запыхавшийся Оттавэ закивал и пытался еще что-то сказать, но никак не мог восстановить дыхание, Ришеррэ даже подумала, что это он сам, а не жеребец, проскакал несколько десятков лиг с седоком на спине. — Спа… — он сделал большой глоток воздуха и резко выдохнул. — Спаси нас, Риш…еррэ… дра… — снова набрал полные лёгкие воздуха. — Драка? — не дав закончить собеседнику предложение, обеспокоенно спросила богиня. — Нет, — Оттавэ, наконец, сумел выровнять дыхание, — чужой дракон! Огромный, ярко-красный дракон! Он уничтожает селение неподалёку от замка, где рожает моя жена!        На миг лапы желтоглазой аймары стали ватными от страха: Викр! Не зря этот мерзкий тип снился ей сегодня.        Ришеррэ никак не могла соперничать с этим зверем: он был намного крупнее её, сильнее и не был лишён магии — ведь драконица не могла даже пыхать огнём, не то, что творить заклинания! Отчего-то резко захотелось спрятаться в своей уютной пещерке и предоставить людям самим избавляться от своей проблемы, но минутную трусость как корова языком слизала, стоило Риш представить себе, сколько людей уже пострадало от нападения её жениха и сколько их ещё может пострадать, если богиня не остудит пыл Викра.        — Коня своего здесь оставь, он не доскачет, — приказным тоном отчеканила дракониха, подойдя к благородному маркизу пружинистым шагом — ноги противно дрожали от неизвестности: как её встретит Викр и чем вся эта огненная эпопея окончится?        Она позволила маркизу влезть себе на загривок и пущенной стрелой метнулась в воздух, оставив где-то внизу крик ужаса Оттавэ, ни разу до этого не летавшего на таком сказочном чудище, как Ришеррэ.        Некоторое время спустя она ссадила обезумевшего от беспокойства Брелемнера на ближайшей к поселению опушке леса, где буйствовал Злоба, и предоставила ему самостоятельно добираться до замка. Сама же отправилась посмотреть, что делает красный аймар в личине дракона.        Викр никогда не любил носить драконью шкуру. Чаще всего он принимал обличье исполинского василиска, чья змеиная внешность нельзя, как лучше отображала сущность этого бога.        Над деревней стояло зарево пожаров. Слышались отчаянные крики людей: кто пытался потушить огонь и кричал товарищам тащить кадки с водой; кто кричал от страха, а кто и от боли. Люди метались, как муравьи в подожжённом муравейнике, спасая свои жизни и имущество.        Над всем этим огромным костром летал, то набирая высоту, то снижаясь, чтоб повторно полыхнуть пламенем, её разъярённый жених.        И снова страх завладел душой богини. Как она, такая маленькая и слабая, сможет остановить неистового Викра? Она всегда его боялась, ещё с детства.        Часто так случается: когда жизнь не оставляет никакого выбора и на кону стоит не только одна чья-то жизнь, а десятки, любое живое существо, каким бы трусливым и малодушным оно ни было, наступает на горло собственному страху. Ришеррэ не стала исключением. На большой скорости она стала приближаться к застывшему в небе дракону, любующемуся результатами своих делишек, и закричала:        — Прекрати, ублюдок! Ты настолько слаб, что срываешь злобу на беззащитных людях?!        Практически не глядя в сторону богини, Викр выпустил струю пламени и, если бы Риш так вовремя не затормозила, подставив под удар огня свой бок, она бы погибла.        Ужасная боль заставила вздрогнуть и истошно завопить.        Помутневшими глазами аймара отметила, что красный Викр осклабился, но так и не обернулся посмотреть, кто же ему мешает развлекаться.        «Он меня не узнал, — пронеслось у неё в голове, — иначе бы не посмел обидеть дочь Верховного Бога».        Превозмогая всё увеличивающееся жжение в боку, Ришеррэ пошла на него в лобовую и, налетев, как сокол, вцепилась всеми когтями в жесткую чешую злобного соплеменника.        Ничего не понимающий Викр уставился на напавшую на него лазурную драконицу.        — Ришеррэ? Ах, вот ты где прячешься! — укусы и царапанье когтей более слабой аймары были ему, что уколы булавок — однако, и булавочные уколы приносят мало радости. — Прекрасно! – прошипел он, морщась. - Значит, сегодня же сыграем сва...        Ришеррэ не дала ему договорить. Удар рогатой головой по шее жениха заставил того на малое время заткнуться и потерять ориентацию в пространстве, отчего крылья бога перестали держать его в воздухе и Ришеррэ, не сумев удержать их обоих, полетела с ним вниз, на обломки чьего-то догорающего дома.        Жёсткое падение на камни чуть было не вышибло из неё дух. Упав, Викр тут же оказался сверху и победоносно расхохотался.        И снова рогатая богиня боднула своего оппонента в то же место на шее, рог прошел вскользь, но и этого хватило, чтоб неуязвимая драконья шкура была пробита. Викр взвыл и отскочил в сторону, позволив Ришеррэ быстро метнуться в небо.        Струя холодного ветра ударила в морду драконицы, заставив зажмуриться. Она набрала высоту и обернулась: Злоба преследовал. Момент – и он настиг свою невесту в воздухе.        Две огромные крылатые твари сцепились в небесах, подобно двум орлам, дерущимся за добычу. Они сплелись когтистыми лапами и, не сумев удержаться вдвоем, полетели вниз, поддаваясь центробежной силе. Их безумная схватка всё набирала и набирала обороты, и теперь они не просто падали, а вращались с невероятной скоростью.        Стараясь снизить всё нарастающую быстроту падения, оба раскрыли крылья. Со стороны могло показаться, что это какой-то волшебный цветок со странными лазурно-красными лепестками.        У Риш заложило уши.        Викр и не пытался причинить серьёзные увечья аймаре, но строптивая невестушка продолжала кусаться и царапаться, чем распаляла и без того горячую кровь красного Злобы.        Он сумел освободить одну лапу и в порыве азарта полоснул по обожжённому боку дочери Эррошторга. Натянутая от ожога кожа лопнула и «цветок» издал вой, от которого люди, наблюдавшие битву, непроизвольно зажали уши и пригнулись.        Со страшным грохотом два дракона свалились на центральную площадь поселения. В стороны каменными брызгами полетела брусчатка, а земля, уже порядком пострадавшая от огня, содрогнулась.        Юная богиня была не в силах продолжать драку. Она лежала разбитая. Дышать стало невыносимо больно – вероятно, было сломано несколько рёбер.        Ярко-красный зверь придавил свою жертву к земле и довольно ощерился, выставив напоказ острейшие клыки, с которых тягуче капала слюна.        «Может, сдаться? – подумало Последнее Дитя аймаров. – Веков через десять я сумею привыкнуть к нему и к его жестокости?».        Она закашлялась. Струйка чёрной крови потекла маленьким ручейком из уголка её рта. Чешуйчатая дочь Верховного Бога отвернула свою морду от Викра.        Вокруг пылал пожар, уничтожая на своём пути всё, до чего мог добраться.        — Давай, девчонка! Не сдавайся! Вдарь этой орясине, чтоб ему мало не показалось!        Ришеррэ скосила глаза в сторону и увидела Дикую Смерть, оседлавшую шею старинной статуи одного из предков рода рю Брелемнеров.        Сегодня она выглядела как человеческая женщина средних лет. Её курчавые волосы были неопрятно собраны в пучок, а чело Смерти венчала тиара из мелких косточек, соединенных между собой кусками золота, имевшими неправильную форму.        — Вдарь ему! Вдарь! Вдарь! — скандировала сумасшедшая, раскачиваясь из стороны в сторону и колотя по макушке статуи кулачками.        Внимание драконицы вновь вернулось к Викру.        «Нет, не выйду! Для меня замужество с ним всё равно, что смерть!»        Оскаленная в улыбке морда жениха приблизилась к Ришеррэ. В свете полыхавших пожаров она казалась ещё более страшной, чем когда бы то ни было.        Когти драконихи вонзились в мягкое, не защищенное толстой чешуёй брюхо красного аймара и разодрали его в клочья. Из ран полилась чёрная, разящая мертвечиной, кровь, горячими змеями заскользили вываливающиеся на девушку внутренности. Подкатила тошнота.        Викр, скорее всего, ещё не понял, что уже не жилец. Лишь его жуткая улыбка сменилась удивлением.        Из последних сил Ришеррэ оттолкнула не сопротивлявшегося Злобу в сторону и встала. Всё тело болело от ушибов и пекло от ожогов. Хотелось плакать.        Богиня стояла и безучастно смотрела на умиравшего соплеменника.        За спиной дочери Эррошторга раздалось:        — Отойди, девочка, дай бабушке её работу сделать.        Аймара послушно отстранилась и позволила Дикой Смерти подойти ближе к красному дракону, взгляд которого уже стал затухать.        Смертушка, пританцовывая, подошла к Викру и запустила тому в грудь костлявую руку, погрузив ту почти по локоть. Рывок! И в руке безумной пойманной рыбкой затрепыхалась черная душа бога-аймара.        «Аймары не победили Дикую Смерть и никогда её не победят», — вспомнила Ришеррэ отрывок из старой летописи собственного народа.        Смерть, нисколько не стесняясь, засунула под мышку душу Викра и поучительным тоном возвестила:        — Вот так вот, девочка. Берешь и выдёргиваешь душеньку. Только покрепче хватай за неё-то.        Подмигнув на прощанье, старая карга растворилась в воздухе, оставив Ришеррэ наблюдать, как мёртвое тело Злобы превращается в кучку пепла.        Откуда-то со стороны замка донёсся крик новорождённого маркиза или маркизы рю Брелемнер.        — Скоро за мной придут папенькины слуги, — тихо сказала Риш и, с трудом оторвавшись от земли, медленно полетела в своё убежище, сверкая золотящимся в лучах заходящего солнца обломком когтя, закреплённого на витом шнурке и обвивавшим длинную шею девушки.