Сверху-вниз или Непутёвая

Часть Вторая «Я — Человек» Глава 1        Где-то на одном из облаков.        Разговор Миришшианы и Эррошторга происходил на повышенных тонах. Боги ссорились, и именно по этой причине небо над Заселённым Миром было затянуто тяжелыми чёрными тучами. На Пантеоне, где обитали аймары, тоже было неспокойно: все знали, что под горячую руку Верховного лучше не попадаться, и предпочитали прятаться, прижав уши и поджав хвосты, у кого они были.        — Эр, тебе не кажется, что ты слишком сурово поступил с нашей дочерью? — богиня-мать не могла найти себе места и то присаживалась в мягкие клубы облака, то подскакивала и начинала ходить вперёд-назад, размахивая своим скорпионьим хвостом.        — Не кажется. — Не без раздражения следя за беспокойством супруги, ответил он.— Это было сделано больше в её интересах, чем в интересах правосудия. Она хотела побыть простым человеком — пускай попробует, каково это.        Богиня-Мать тут же выпалила, размахивая руками:        — А ты не подумал, Всемогущий, что выкинул нашу девочку неизвестно где, даже не удосужившись дать ей одежду? А если она появилась среди людского поселения абсолютно нагая?! Вот что ей делать и как это объя…        — Не переживай, — перебил он жену.— Я позаботился о том, чтоб её никто не видел. Она оказалась среди леса.        Божественная гиртаблили остановилась и ошеломлённо уставилась на дракона.        — Что?! Леса?! — взвизгнула богиня. — Она не сможет постоять за себя! Там же дикие животные! И если даже она сумеет избежать встречи с лесными тварями, она выйдет из лесу, в чём мать родила?!        Эррошторг встал и, скрестив лапы на груди, наблюдал, как буйствует милая его сердцу женщина.        Верховного бога страшно бесило то, что Мири постоянно всё преувеличивала и устраивала панику на пустом месте. Он любил её всем сердцем, однако с его горячим нравом, у бога неоднократно возникало жгучее желание задушить свою вторую половину, причем в объятиях.        Она что-то неразборчиво прорычала и топнула одной из своих ног.        — Так, — начал он, скрипнув от злости зубами, — во-первых, не паникуй. Ришеррэ уже смогла доказать, что себя в обиду она не даст никому. Да, она совсем не воинственна, как любой другой аймар, но ведь она наша с тобой дочь. Во-вторых…        Однако Миришшиана клокотала, как вулкан.        — А если она свору разбойников повстречает? Ты об этом подумал?        — Молчи и не перебивай, неугомонная! — прикрикнул аймар. Высокий голос жены, когда она закатывала истерику, вызывал у него головную боль. — Во-вторых, девочка она большая и придумает, где раздобыть одежду и пропитание. Ты, кстати, не заметила, что она сжимала в лапе?        Верный способ пресечь скандал и на этот раз возымел действие. Метавшие молнии янтарные очи богини вдруг остыли и снова стали такими, как прежде.        — Н-нет… а что-то было? — удивлённо переспросила она более тихим голосом.        — Готов поклясться. Вот, видишь, если Ришеррэ сумела скрыть от нас с тобой что-то, то в прогнившем насквозь Заселённом Мире ничего страшного ей не грозит.        — Её могут запросто убить.        Его любимая уже была вновь спокойна и даже немного апатична. Эррошторг подошел к ней и обвил хвостом тонкую талию гиртаблили.        — Не забывай, что Дикая Смерть не примет дочкину душу и умереть ей, поэтому, не грозит. Злобы, кстати, благодаря её тщаниям, тоже теперь нет…        — Ты, похоже, забыл, как совершенно беззлобно наши воины под твоим предводительством убили спящих аншиитов…        — Это другое, — отрезал Эррошторг, став вмиг твёрдым, будто сталь. — У нас не было выбора.        Миришшиана примирительно поцеловала его в чешуйчатую щёку.        — Все самые страшные вещи творятся не со злобы, а по велению холодного рассудка. Неужели ты думаешь, что Риш не попадёт в такую ситуацию?        Бог закрыл глаза и глубоко вздохнул.        — Мы не можем ничего предугадать. Мы всего лишь боги, а не оракулы. Но я обещаю: ради твоего спокойствия я буду периодически посматривать, что там делает наша Ришеррэ.        В небе над Заселённым Миром засияла радуга.

***

       В чаще леса.        Ришеррэ открыла глаза. Перед ней, на расстоянии вытянутой руки, на стволе поваленного когда-то и поросшего мхом дерева, росло семейство запоздалых поганок.        Девушка встала и оглядела себя: к её голому телу после лежания на земле прилипли несколько еловых иголок и прочий мелкий лесной мусор.        «Да, папенька не удосужился снабдить меня одеждой, — отряхиваясь, подумала богиня. — И ладно, если б я владела магией! Так нет, о таких бытовых мелочах боги не думают! И как теперь мне на люди выйти?»        С досады Ришеррэ сбила ногой ни в чём ни повинные грибы.        Её выкинули в самой чаще непролазного леса.        Вокруг вился противный гнус, доставляя девушке кучу неприятных ощущений своими укусами. Похлопывая себя по бокам и почёсываясь, она пошла, куда глаза глядят.        «Нагая, без магии. Хотя…»        Риш на секундочку остановилась и, разжав ладонь, посмотрела на драконий коготь, который она до сих пор так и не выпустила из руки. Ей вдруг показалось, что этот золотой обломок может помочь ей в сложившейся ситуации.        — Алэра говорила, что ты волшебный, — проговорила она, обращаясь к когтю.        Зажмурившись, она попыталась наколдовать себе одежду, однако, якобы волшебный, кусочек выдал лишь небольшое облачко сизого дыма.        Бешенству сосланной аймары не было предела. Она издала какой-то непонятный рык и со злостью топнула ногой. Нога поскользнулась на влажном мхе, и девушка, повалившись, скатилась со склона, который она не заметила, будучи погруженной в свои мысли. Результатом этого падения стали синяки, ссадины и уязвлённое самолюбие.        Риш снова отряхнулась и, прихрамывая, побрела дальше.        — Среди людей?! Где же здесь среди людей? — размышляла она вслух. — Папенька, ты должно быть, издеваешься!        И, что было мочи, она выкрикнула в небо, надеясь, что аймары услышат своё Последнее Дитя:        — Эррошто-орг!        Никто ей не ответил. Только эхо пошло блуждать среди деревьев.        Она продолжала идти и идти, пока насекомые вдруг не исчезли, а лес не перестал расти так густо, как прежде. Правда, теперь появился ветер. Будь она сейчас в теле дракона, холода были бы ей нипочём. Но ведь люди так беззащитны перед Природой!        «Мне необходимо выйти к какой-нибудь деревне, — подумала она, обхватив себя руками и пытаясь согреться. — Одна в лесу я не выживу, да и дикие животные здесь, несомненно, водятся в большом количестве. Раньше я охотилась на медведей, а теперь они будут охотиться на меня».        Ноги кровоточили и подгибались от усталости, укусы насекомых беспощадно чесались и опухли, ссадины пекло, однако аймара шла — у неё не было другого выбора.        Она и хотела, и боялась повстречать людей. Как встретят её, нагую, грязную и страшно голодную, люди и чем всё это окончится? Дай-то боги, если ей на пути баба какая-нибудь повстречается, которая зашла по грибы в такую-то глушь. Но ведь грибы уже пропали… А если охотник, вроде того, что как-то заявился к её драконьей пещере? Вот тут уже ничего хорошего.        Ришеррэ была наслышана от Алэры, своей единственной человеческой подруги, о некоторых мужчинах. Будучи сами трусливы и слабы, представители «сильного» пола нередко издевались над более слабыми.        Ноги вывели богиню к берегу реки. Была ли то та самая река, у которой она обитала в бытность свою драконом, Риш затруднялась ответить. По берегам её, так же, как и у других рек, росли камыши да хилый лесок.        «Я не ошибусь, если пойду вдоль берега. Рано или поздно я найду кого-нибудь», — резонно рассудила она.        Шла девушка уже много часов. Сколько — она сама не знала. Знала лишь, что очень много.        Бывшая драконица вышла к тому месту, где река, огибая невысокий глинистый холм, поросший чахлой растительностью, делала резкий поворот и скрывалась в густом лесу.        Внимание аймары привлекло какое-то шевеление в кустах, росших у самого берега. Повинуясь любопытству, Ришеррэ подошла поближе и увидела немолодого уже мужчину, готового вот-вот броситься в холодные воды. Он стоял словно сомнамбула, протягивая вперёд руки. Заглянув ему через плечо, девушка разглядела в реке черепашью голову местной русалки, поющей завлекающую песнь.        Удивительно, но голоса рыболюдки Ришеррэ не слышала. Вероятно, человеческие женщины имеют иммунитет к русалочьим воплям — этот факт несказанно порадовал желтоглазую дочь богов.        Был не сезон для русалочьей охоты, и Риш поняла: эту самку изгнали соплеменники. Подтверждали сию догадку шрамы, сплошь покрывавшие лицо рыболюдки, что делало её ещё более уродливой, чем остальных представителей этого далеко не красивого рода.        Мужчину надо было спасать хотя бы потому, что он сам мог избавить девушку от холода и голода, предоставив временное убежище в своём доме.        Все эти умозаключения заняли у неё не более минуты. Подняв с земли небольшой камушек, Риш лихо запустила им в русалку. Песнь оборвалась. Затем, для того, чтоб зрительный контакт жертвы и хищницы прервался, она дёрнула зачарованного за воротник и заставила его посмотреть в свои глаза. Барон Оххейо Сердри        Разум мой мутился… Песнь, эта дивная, чарующая песнь, звала меня. Я соскочил с коня и пошёл на зов. Ветви деревьев цеплялись за мой плащ, как бы заставляя остановиться, но этот голос… Он звал, обещая редкое удовольствие и негу, он обволакивал меня, не давая задуматься, кто или что меня зовёт.        Наконец, раздвинув руками густые заросли камыша, я увидел её — русалку.        Её оливковая кожа переливалась на солнце, а голос был так сладок: он манил, он обещал, он уговаривал.        Я сделал первый шаг и вступил сапогом в речку. Вода тут же просочилась сквозь толстую подошву сапог, но я уже не обращал на это внимания, ведь передо мной было самое прекрасное и, наверное, самое обольстительное существо из всей нечисти Заселённого Мира.        Она протянула ко мне руки, и песнь её зазвучала ещё более чувственно. Но вдруг прилетевший из ниоткуда камень плюхнулся в нескольких дюймах от поющей. Тут же чья-то твёрдая рука рывком заставила меня повернуться, и я увидел два янтарно-жёлтых глаза, серьёзно смотревших в мои. Пение тут же прервалось, и волшебство вмиг пропало. Я обернулся, и вместо прекрасной зеленокожей красавицы увидел перед собой жуткую тварь с морщинистым и покрытым шрамами лицом черепахи и телом женщины.        Русалка недовольно зашипела и нырнула в воду.        Я, не скрывая своего удивления, вновь посмотрел на свою спасительницу. Это была молодая абсолютно нагая девушка с волосами чернее самой бездонной пропасти. Лицо её можно было бы назвать красивым, если б оно не было опухшим и покрасневшим от укусов насекомых. Ришеррэ        Мужчина непонимающим ничего взглядом уставился на Ришеррэ. Его глаза на миг остановились на голом теле девушки, однако спасённый тут же смущённо потупился, снял с себя свой серый бархатный плащ и накинул его ей на плечи.        — Благодарю тебя, незнакомка! Ты спасла мою жизнь. Теперь барон Оххейо Сердри твой должник.        Опальная богиня вначале даже не знала, как себя вести. Человек, надевший на незнакомую девушку свой плащ, показал этим, что никакого вреда он не причинит. Во всяком случае, пока.        — Мне тоже следует поблагодарить вас, благородный ассей. — Медленно, с расстановкой проговорила Ришеррэ и склонила в приветствии голову. — По правде сказать, вы тоже меня спасли.        — Я приглашаю тебя в свой замок. Там тебе помогут привести себя в порядок и накормят. А после ты расскажешь мне о себе и о том, что за беда с тобой приключилась.        Барон оказался немного грубоватым, но очень приятным и разговорчивым собеседником. За то время, пока они искали брошенную лошадь Сердри и ехали к его замку, который находился совсем недалеко от этих мест, мужчина успел рассказать Риш о том, что он уже год, как овдовел, как он любил свою покойную супругу, что боги не дали им детей, что налоги непомерно возросли и что, вследствие этого, сборщик налогов в последнее время слишком часто стал посещать замок Сердце Тигра, его обитель. Кроме всего этого Оххейо успел еще добрую сотню раз поблагодарить Ришеррэ за то, что она его спасла, буквально вырвав из рук кровожадной русалки.        Вечером, когда уже отмытая и залеченная местным лекарем почти до смерти, девушка надевала любезно предоставленное бароном платье, в комнату вошла служанка и сказала, что барон приглашает её разделить с ним скромный ужин. Барон Оххейо Сердри        Двери в гостиную отворились, и в неё вошла моя загадочная спасительница. Одета девушка была в платье моей дорогой покойной Лирен, а на груди её… о, боги… на простой ленте из тех, какими женщины подвязывают волосы, висел крупный обломок драконьего когтя, переливавшегося всеми оттенками золотого.        Да, с каждой минутой она удивляла меня всё больше.        Я поклонился, приветствуя гостью. Она ответила мне тем же. И снова удивление: желтоглазая красавица (а девушка, несомненно, могла называться таковой) была знакома с этикетом, принятым при дворе Императора Бедза, отца Ниверрона Первого. Кто она? Не простолюдинка — это точно. Я, скорее всего, поторопился, обращаясь к ней на «ты». Ришеррэ        Добрый Оххейо проводил Риш в столовую. С приличествующим этикетом помог аймаре занять место по правую руку от себя, а сам сел во главе стола.        Несколько секунд Ришеррэ рассматривала столовую. Это была большая овальная комната, на противоположной от окон стене которой находился камин, украшенный мраморными тигриными мордами, скалившими клыки. Стены были обиты драпировкой той же расцветки, что и портьеры, висевшие на дверях и окнах. Всё в убранстве столовой (да и всего дома в целом, как успела заметить богиня), говорило о том, что хозяин не привык кичиться своим достатком.        Девушка бросила мимолётный взгляд на стол: никаких сверхъестественных деликатесов и крепкого алкоголя не присутствовало. В центре, на белоснежной кружевной скатерти, стояло блюдо с целиком запеченной крылатой дичью, несколько каких-то непонятных, но изящно оформленных салатов и два графина: один — с морсом густого фиолетового цвета, другой — с вином.        Слуга, которого она вначале не заметила, не произнося ни слова, наполнил бокалы хозяина и гостьи вином, поклонился и так же бесшумно скрылся, предварительно затворив за собой двери.        Барон, взяв в руки кубок, поднялся и торжественно произнёс:        — Дорогая моя спасительница, — начал он, — ещё раз благодарю вас за моё спасение. Если бы не вы, я бы сейчас лежал где-нибудь на дне реки.        «Скорее, переваривался в желудке зелёной рыболюдки», — подумала Ришеррэ.        — Этот бокал я пью в вашу честь!        И Сердри одним махом выпил содержимое хрустальной ёмкости. Ришеррэ поблагодарила радушного хозяина и лишь слегка пригубила из своей.        Оххейо сел. Первые несколько минут они провели в тишине, утоляя первый голод, затем Барон спросил:        — Скажите, загадочная ассея, кому я обязан своим спасением: аристократке, попавшей в беду, или амазонке, презревшей все условности этого мира?        Ришеррэ отложила в сторону вилку и произнесла:        — Моё имя Ришеррэ. Прошу прощения, уважаемый барон, но по определённым причинам я не имею права назвать вам свою фамилию, — история, которую она собиралась рассказать, была частично позаимствована у Алэры.        Оххейо округлил глаза и спросил:        — Это из служебных соображений?        Богиня встрепенулась:        — О, нет, что вы! Позвольте, я расскажу вам о себе, и тогда вам станет понятна причина моей скрытности, — Сердри коротко кивнул и, откинувшись на спинку стула, сощурясь, стал слушать рассказ аймары.        — …Она заставила меня дать клятву крови, и теперь я не могу произнести или еще каким-либо образом сообщить фамилию своего отца. Иначе мне грозит смерть. — Окончила она через некоторое время пересказывать первую часть истории подруги.        — Какая тварь! — воскликнул барон в порыве чувств, стукнув кулаком по столу так, что посуда тонко звякнула.        — О, не вините её за это, — возразила девушка. — Мне ясна причина её действий: мой вид (ведь мы жили неподалёку друг от друга) терзал её, и так разбитое, сердце и она захотела отослать меня подальше, а фамилию заставила скрывать, не желая, чтоб такой позор вдруг открылся.        — Вы чудесное, добросердечное дитя, Ришеррэ. Но как так получилось, что вы, девушка, обладающая таким мощным магическим амулетом, как драконий коготь, блуждали по лесу одна, да ещё и, — простите, ради богов, — нагая?        Юная богиня покраснела.        — Так получилось, что папенькина супруга решила подослать ко мне наёмных убийц, — медленно поведала Риш, как бы подбирая слова, которые не желали произноситься. — Случилось это глубокой ночью, и если бы не наши преданные слуги, я была бы убита. Всё, что я успела надеть, было лишь праздничное бархатное платье, приготовленное к празднику, намечавшемуся на следующий день. Я натянула его прямо на ночную сорочку и со служанкой выскочила из дому, сев на наскоро осёдланных лошадей. Нас было трое: я, служанка и конюх. Мы попытались скрыться, едя по одной из просёлочных дорог, однако за нами всё равно увязалась погоня.        Не стану вдаваться в подробности той страшной ночи, но в итоге вышло, что они нас нагнали. Мои сопровождающие в один миг были убиты... кхе-кхе… простите… — аймара сделала маленький глоток морса. Она так ясно представила себе тот ужас, через который прошла нынешняя маркиза рю Брелемнер, что у неё пересохло в горле. — Мне же удалось убежать в лес. За спиной… — Она судорожно сглотнула — дальше начиналось сплошное враньё. — За своей спиной я слышала их крики и угрозы в свой адрес и бежала изо всех сил. Ноги вывели меня к обрыву. Я посмотрела вниз и увидела реку. Преследователи приближались, и мне ничего не оставалось, как скинуть тяжёлое верхнее платье и в одной сорочке броситься вниз. Я избавилась от погони, но передо мной появилась новая угроза. Плаваю я очень плохо — можно сказать, вообще не умею — поэтому сразу же стала путаться в длинной ночной рубашке, и мне ничего не оставалось, как избавиться и от неё, оставшись без одежды — мне крайне неловко, что вы видели меня в таком неприглядном виде. В воде я чуть не потеряла бабушкин амулет — цепочка порвалась, и я чудом успела поймать коготь.        — Но ведь ваш амулет мог искрошить убийц в капусту! Вы могли воспользоваться им! Ришеррэ горестно вздохнула.        — Беда в том, благородный ассей, что я не маг и никогда не пользовалась магическими предметами. Драконий коготь достался мне по наследству от бабушки по материнской линии, а какой силой он обладает, я не знала. О, боги! Ведь если бы я применила тогда коготь, мои люди бы остались живы!        И правда, Риш никогда не задумывалась, что было бы, если б у Алэры был тогда такой артефакт и как повернулась бы её судьба. Может, они б с Оттавэ и не встретились. Барон Оххейо Сердри        История этой странной девочки напоминала роман. При других обстоятельствах я не поверил бы ни единому её слову, однако мы жили в то время, когда бесчинства творились на каждом шагу и в большинстве своем оставались безнаказанными.        Я не мог не пожалеть Ришеррэ, поэтому произнёс:        — Вы можете оставаться в моём доме столько, сколько посчитаете нужным. Я предоставлю вам всё необходимое.        По её лицу потекли слёзы благодарности. Она сумела только кивнуть, не в силах справиться с охватившими её чувствами.        Дальнейший ужин мы провели, разговаривая о всяких пустяках. Меня не покидала мысль, ЧТО же пришлось пережить Ришеррэ, а она, по-видимому, заново переживала ту ночь.        Поздно вечером, сидя у себя в спальне перед камином и, рассеянно гладя борзую по кличке Смель, я раздумывал над тем, кем является девушка, спасшая мою жизнь.        Я рассуждал так:        «Одно из двух, — нет, даже трёх: она или на самом деле внебрачная дворянская дочь, или авантюристка, или шпионка. Последние два предположения сразу же отметаются в сторону, поскольку гулять в холодное время года по лесу обнажённой не всякая отважится, ведь неизвестно, кто может ей повстречаться».        Версия того, что она благородных кровей, была, по-моему, наиболее достоверной: воспитание, знание этикета и начитанность выдавали в ней если не аристократку, то, во всяком случае, девушку, получившую хорошее образование.        Честно говоря, она мне понравилась: скромная, даже немного застенчивая, Ришеррэ как-то сразу к себе расположила. Почему-то именно такой я и представлял себе нашу с Лирен дочурку, которой так и не суждено было появиться на свет.