Определение уязвимости (Define Vulnerability)

      Они проспали все утро, а после обеда Джон с Мэри ушли на работу. Шерлок остался дома под внимательными очами миссис Хадсон. Джону с Мэри обоим было непросто его оставлять, хотя Джон и не понимал, отчего Мэри нервничает едва ли не больше его самого.       После их ухода миссис Хадсон приготовила чай и понесла его наверх, но Шерлока в обозримом пространстве не обнаружила. Тогда она осторожно приоткрыла дверь в его спальню и заглянула внутрь. Шерлок крепко спал, и домовладелица решила, что не станет его будить.       Когда она позже снова заглянула в 221Б, то обнаружила, что Шерлок что-то печатает в ноутбуке и просматривает свои заметки. Он казался таким привычным, что она вздохнула и подошла к нему.       — Как ты, дорогой? — спросила она, потом поставила поднос на кучу хлама, которая когда-то представляла собой обеденный стол, и положила руку Шерлоку на плечо.       Тот не отреагировал.       — Чайку?       — Да, — ответил Шерлок, и миссис Хадсон сделала ему чашку чая.       — Как приятно, что сюда переехали Джон и Мэри! Дом снова оживает. И я так по тебе скучала, — она приобняла Шерлока, не обращая внимания, что он набирает текст в ноутбуке.       Шерлок что-то прорычал, но не отстранился и не прекратил набирать. Миссис Хадсон засмеялась.       — Шерлок, будь добр, перестань меня игнорировать. И выпей чая.       — Я не игнорирую, я просто не принимаю активного участия в вашем сентиментальном поведении. Моя пассивность сама по себе показывает, что я по своей воле его терплю... ради вас.       — О. Ну, в общем, спасибо, Шерлок. Это очень мило с твоей стороны, — в голосе миссис Хадсон звучал лишь небольшой намек на сарказм, в основном она говорила тоном, каким обычно ободряют ребенка, когда он очень старается, но почти безуспешно. Она насыпала в чашку сахара и размешала, после чего захлопнула крышку ноутбука, едва дав детективу время убрать пальцы.       Тот нервно глянул на нее.       — Выпей чая, — с невинной улыбкой предложила домовладелица.       — Ладно! — надулся Шерлок и взял чашку.       На работе Мэри нервничала из-за Шерлока еще сильнее, чем Джон. Да, они забрали с собой планшет с трансляцией, но он остался у Мэри, поскольку Джон не мог приглядывать за другом, одновременно выслушивая пациентов и их неурядицы. Работа требовала от него сосредоточенности.       Трансляция отразила, что миссис Хадсон удавалось какое-то время побыть с детективом, но в конце концов тот устал от ее болтовни и силой выпроводил за дверь.       Посмотрев на это, Мэри задумалась, не поискать ли возможность вернуться домой пораньше... И осознала, что уже начинает считать 221Б своим домом. Господи.       Но здесь кое-что требовало перемен, и в самое ближайшее время. Она никогда не простит себе, если окажется, что Шерлок действительно вернулся к наркотикам, а она знала и не остановила его. Пока она ничего не говорила Джону о морфии, но она понимала, что рано или поздно придется установить для себя крайний срок на случай, если Шерлок так ничего и не скажет. Поэтому возвращение домой было единственным возможным выходом. Шерлока нельзя было пока надолго оставлять одного.       Вечерняя смена в клинике шла спокойно, и Мэри удалось убедить одну из медсестер, что произошло нечто непредвиденное и ей необходимо вернуться домой.       Через час она уже снова входила в 221Б, за два часа до официального окончания своей смены.       Шерлок все так же изучал факты по делу. Появление Мэри он проигнорировал, равно как и принесенную ею выпечку. Так прошел почти час. Но только Мэри устроилась на диване в обнимку с пледом и книжкой, как Шерлок внезапно стал задавать ей вопросы.       Он спрашивал, что она думает о тех или иных фактах и поведении людей. В первый момент она мысленно вскинула брови, но потом поняла, что ее мнение для него действительно значимо.       Накануне ей довелось видеть, как, обсуждая расследование, общаются между собой Джон и Шерлок, и это было волнующе. Джон очень изменился после возвращения своего друга, и перемены эти были не только в худшую сторону, но и в лучшую. Конечно, он еще был опустошен, зол и шокирован, но само участие в расследовании и общение с детективом определенно шли ему на пользу.       С началом нового дела Джон словно слегка расслабился и воспрял духом, стал менее напряженным. Это нелегко было ухватить, но Мэри поняла: что-то начало приходить в равновесие. И то, как Шерлок уравновешивал Джона, было удивительно потрясающе.       Но раньше это были ее подозрения, а вчера вечером она отчетливо это увидела. Изменения были неявные, но она никогда еще не видела, чтобы ее будущий муж излучал такую энергию. Она только сейчас стала понимать, каким Джон был до смерти Шерлока. И на сердце тяжким грузом легло осознание, как сильно это событие его изменило.       Она знала Джона лишь таким — с витающей над ним тенью потери, которая сейчас, как можно было надеяться, начала растворяться. Любимые ею черты расцвели буйным цветом, и с души ее будущего мужа словно ушла какая-то тяжесть. Хотя, как ясно продемонстрировала прошлая ночь, этот душевный подъем омрачало текущее состояние Шерлока. Такое с ним бывало и раньше: когда она была в отъезде на курсах, а Джон звонил ей ночами и рассказывал о расследовании.       Джон скучал по расследованиям больше, чем был готов признать, и Мэри внезапно поняла, почему он так сильно ударил Шерлока в третий раз. Раньше она считала, что дело было в оскорбительных словах Шерлока, что Джону не хватало их приключений, но сейчас она поняла, что за этим стояло намного больше.       Джон когда-то сказал ей, что самоубийство Шерлока едва его не убило. Тогда они впервые заговорили о его друге, хотя встречались уже не первый день. В тот момент Мэри решила, что это просто метафора, но сейчас до нее внезапно дошло, что Джон мог иметь в виду нечто намного буквальнее, чем ей тогда показалось. Она и так переживала за Джона, а теперь это открытие и вовсе ее встревожило.       За последнее время она все больше и больше понимала, сколько потерял Джон со смертью Шерлока. А кроме того, она открывала его вновь засверкавшие стороны, и ей это безумно нравилось!       В прошлом, когда Джон рассказывал ей о Шерлоке, Мэри иногда в глубине души думала, что может возненавидеть самовлюбленного детектива.       Но сейчас увидев, каким Шерлок был на самом деле, она поняла, что он очень отличается от человека, которого описывала в свое время пресса. Он был совсем не таким, каким Мэри его себе представляла.       Шерлок часто не сознавал, что ведет себя грубо — его способность сосредоточиться на проблеме и забыть обо всех и вся создавала впечатление грубого, невежливого отношения, хотя этого и не предполагала. И с одной стороны это тупоумие пробуждало в ней инстинктивное желание защищать, а с другой Мэри никогда еще не встречала настолько независимого человека с такой невероятной способностью к выживанию.       Джон часто подчеркивал, что большинство людей очень быстро проникаются к Шерлоку неприязнью, особенно если знают его поверхностно... Но Мэри сейчас смотрела на стоически-прямую спину детектива, который все продолжал время от времени задавать ей вопросы, и крепко об этом раздумывала.       Ей действительно "открыли дверь", хотя, чем дольше это длилось, тем решительней ей хотелось поговорить с Джоном о ее пребывании в 221Б. Мэри испытывала облегчение, что ее приняли, но это-то и было странно. Ее не отстранили, а наоборот подпустили, и это до сих пор ее слегка удивляло. Может, у Шерлока вообще не было такого выбора, как не принимать ее, ведь он даже уточнил, что она — продолжение Джона или что-то в этом роде. Сама Мэри даже и не мечтала о таких отношениях. Это было так странно, чувствовать себя "удочеренной". И она даже не представляла, заслужила ли она это "удочерение" сама или Шерлок принял ее лишь из-за Джона. Джон-то, конечно же, ей рассказывал, как Шерлок вел себя с его бывшими пассиями и следовавших за тем катастрофах.       Притворяясь, что читает книгу, и периодически отвечая на вопросы о романтике, человеческих отношениях и женском образе мысли, Мэри старалась придумать, что делать дальше.       — Джон, прекрати ждать, что Шерлок вот-вот даст мне от ворот поворот. Он этого не сделает, — подняла Мэри тему, когда они с Джоном собирались ложиться спать. Господи, кажется она переняла шерлоковскую манеру бросаться бомбами. Раньше она так себя не вела — да, конечно, она всегда говорила прямо, но все-таки не до такой степени.       — Почему ты так в этом уверена? Ты еще сама можешь решить, что он тебе не по душе, — тут же ответил Джон, тем самым открывая, что сам много об этом думал.       Шерлок в данный момент сидел в полицейской засаде с Лестрейдом, который и сообщил Джону, что у них с Мэри есть хорошая возможностью побыть одним и наверстать скопившийся недосып. Джон в ответ сжато рассказал Грегу о флешбэке и диссоциативном приступе¹ Шерлока и объяснил, что надо делать, если это вдруг повторится.       — Джон... человек, которого ты по своей воле полюбил как брата, не может быть таким уж плохим...       — Дело не в... Людей в Шерлоке отталкивает не только высокомерие. Есть и другое — когда он просто делает то, что считает нужным, и даже не задумывается о чужих потребностях. Такого обычно никто не терпит, хотя со стороны Шерлока это даже не означает, что он ведет себя зло или эгоистично. Временами он просто не видит ничего такого, словно слепой, и других это ужасно бесит.       — Да, я знаю. Ладно, попробую развить слепоту на его "слепые пятна", — Мэри улыбнулась и обняла Джона.       — Предупреждаю, я уже пытался, но полностью изжить это не удалось. Порой он все равно меня жутко бесит.       — И это совершенно нормально. Думаю, некоторые проявления человеческой натуры его самого бесят не меньше.       — Да уж...       — Кроме того, я думаю, он многому научился. И судя по тому, что я успела увидеть, он искренне пытается исправить свое поведение, особенно по отношению к тебе. К твоим потребностям он прислушивается.       — Немного поздновато, но да, теперь прислушивается.       — Джон, не пойми меня превратно. Это, может, прозвучит жестко, но... добавлять в эту катавасию меня, наверное, не самая лучшая идея. Во всяком случае, сейчас. Еще слишком рано.       — Нет.       — Ты не хочешь этого признавать, но, вероятно, вам обоим нужно еще время... чтобы друг к другу приспособиться.       — Нет! — Джон выпустил ее из рук.       — Очень мило с твоей стороны возражать, но я думаю, нам лучше сократить мое пребывание здесь до одних уикендов.       — Нет.       — Джон, если ты действительно хочешь ему помочь, тебе надо сосредоточиться только на этом, а не распыляться на меня и наши с Шерлоком взаимные притирания. Это только добавляет напряжения в и без того до предела заряженной атмосфере.       — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя отверженной и исключенной.       — Я и не стану. Шерлок сейчас нуждается в тебе намного больше, чем я.       — И я хочу, чтобы он понял, как ты важна для меня.       — Он уже это знает. Он меня принял. У него просто не хватает энергии... меня... изучить. Прости, я не знаю, как это выразить. Мое пребывание здесь вынуждает его тратить силы на то, чтобы ко мне приспособиться и научиться взаимодействовать... тратить силы, которых ему и так не хватает. Сейчас ему нужно нечто знакомое и безопасное — хотя не только. И это не имеет никакого отношения в его желанию или нежеланию меня видеть. Просто для него это слишком большая нагрузка. Я буду жить дома четыре-пять дней в неделю. Вполне нормально.       — Я... — растерялся Джон.       — Дело не в том, что Шерлок не хочет со мной встречаться, просто он перегружен свалившимися на него переменами, а я — очень существенная перемена. Я полагаю, он хочет меня принять — и мы заодно выясним, делает ли это он только ради тебя или ради меня тоже — но просто не может справиться с тем, что вокруг него изменилось. И живущие в его доме, в его безопасном убежище — определенно из самых основополагающих для него вещей. Надо дать ему паузу — пусть убедится, что его безопасная гавань действительно безопасна. А это значит, что вам с ним надо по-максимуму вернуть в свою жизнь "старые времена".       Мэри видела, что Джон в каком-то смысле в ужасе, но частично согласен с ее мнением.       — Шерлок — большой собственник, я не могу допустить, чтобы он счел...       — Я полагаю, он все понимает. И сдерживается, считая, что после того, что он натворил, он уже не имеет права принимать предлагаемые тобой... услуги.       — Да, но твое возвращение домой может подать ему неверный сигнал.       — Нет, он знает, что должен тобой делиться. И я не вижу, чтобы он проявлял к тебе чересчур много собственнического отношения. А если увижу, то вас обоих об этом информирую.       Джон вздохнул.       — Эй, я люблю тебя. Я только пытаюсь сделать лучше для нас всех.       — Я... я знаю, — Джон еще раз вздохнул. — Я люблю тебя. — Его очень тронули слова Мэри, и он ее поцеловал.       Четверг прошел примерно таким же манером. Шерлок провел ночь за слежкой с полицией, а Джону с Мэри удалось наконец отоспаться. Пока Шерлок днем спал, миссис Хадсон твердо решила не допустить, чтобы ее опять выгнали. И теперь она болтала что-то необременительное и как можно тише занималась уборкой.       Мэри еще раньше купила большой пакет свежего имбиря и сказала миссис Хадсон, что если она заскучает, то можно попытаться убедить Шерлока его почистить. В результате та стала уговаривать детектива помочь ей с домашними делами, напирая на то, что раз Джон здесь больше не живет и хозяйством не занимается, Шерлок должен научиться справляться сам. Она ведь ему домовладелица, а не домработница.       Шерлок этому не обрадовался. А когда она убрала со стола перед ним приборы, просто взорвался и швырнул чашками Петри в стену. Осколки посыпались за плиту и на кухонную столешницу.       — Шерлок Холмс! Возьми себя в руки и помоги мне почистить имбирь! — сорвалась миссис Хадсон.       Шерлок застыл на месте, она никогда на него не кричала... ну, по крайней мере, настолько громко! Да, иногда она его ругала и выражала свое недовольство, но сейчас она походила... на рассерженную донельзя мать.       Домовладелица сунула Шерлоку кухонный нож, поставила перед ним две тарелки и затем унесла от него микроскоп. Он был тяжелый, но она хорошо знала, как за него браться и не уронить — результат, отточенный долгой практикой. Потом она протерла перед Шерлоком стол и накрыла старой газетой.       — Этот имбирь требуется мне почищенным.       — И кто от вас его требует?       — Никто, я просто хочу испечь имбирные пряники. До Рождества уже совсем недалеко, знаешь ли. А тебе надо отвлечься от своего расследования и подумать о чем-то другом.       — Это смешно! Мне не нужна няня, я не нуждаюсь в домашних радостях и не хочу, чтобы со мной нежничали и жалели! — выкрикнул Шерлок и зло смахнул со стола две лабораторные колбы, которые улетели далеко в коридор. Одна при падении разбилась, но другая только пару раз отскочила и целой замерла на полу — качественное лабораторное оборудование.       Шерлок хотел встать, но миссис Хадсон крепко ухватила его за плечи.       — Молодой человек! Никто тебя не жалеет, никто не нежничает. Простые, глупые механические занятия помогут тебе очистить голову. Мне это всегда помогало, когда я впадала в депрессию... а тут заодно и польза. Так что давай, приступай к чистке.       И она положила перед ним большой имбирный клубень и нож с таким стуком, что Шерлок вздрогнул.       Миссис Хадсон отвернулась и стала наполнять чайник, битое стекло под ее ногами мерзко хрустело. Вскоре она поставила перед Шерлоком большую кружку чая.       Она ходила прямо по осколкам, не обращая на них внимания, что в итоге и переключило Шерлока с гнева на размышления. Он напряженно думал, что же идет не так. Миссис Хадсон обычно так себя не вела. Раньше она бы убрала стекло с пола, а не ходила по нему, как сейчас. Детектив сузил глаза, уставившись в спину домовладелице. Линолеум от столь мелкого стекла вряд ли мог пострадать, но сам хрустящий звук его нервировал.       Шерлок взял в руки имбирный клубень и стал чистить, одновременно пытаясь постичь разгадку происходящего. Что он такого сделал? Он и раньше кидался вещами, но миссис Хадсон так сильно на это не реагировала.       Когда она снова обернулась, держа в руках нож и миску картошки, он как раз закончил первый маленький отросток, который он отломал от клубня.       — Я знаю, что ты можешь намного лучше — сейчас ты слишком много срезаешь,— не глядя на него, продолжала миссис Хадсон. — Не думай, что сможешь от меня отделаться, если будешь грубо срезать очистки или изображать, что у тебя пальцы неловкие.       Она действительно на него сердилась.       Так что, пока Джон отсыпался, Шерлок изо всех сил старался припомнить все до единой реплики, которыми он обменивался с миссис Хадсон. Он пытался понять, что так сильно на нее повлияло.