Определение уязвимости (Define Vulnerability)

      Шерлок вернулся на Бейкер-стрит в начале вечера, и сразу за входной дверью его поприветствовал аромат свежей выпечки.       Миссис Хадсон определенно занималась любимым делом.       Он на мгновение прислушался к себе, но единственной реакцией на запах пищи было отвращение. Причем, сам запах не был каким-то особенным — плохим или хорошим, вполне обычным.       Похоже, его "транспорт" еще не вышел из режима тошноты, и Шерлок испытал сильное желание отключить этот досадный механизм.       Запах крови не должен так на него влиять. Это просто запах. Запах, с которым он ежедневно сталкивается из-за своей работы, и последнее, что ему нужно — это психовать от его присутствия.       Надо это остановить, надо прекратить странные реакции тела на воспоминания о том, что произошло с ним за эти два года.       Он хотел вернуть контроль над собой. Ему это было необходимо.       Как отвратительно.       Шерлок чувствовал себя слабым и бесполезным.       И такую форму существования он долго не выдержит.       Он злился на себя и стыдился мерзких закидонов, которые устраивал ему "транспорт". Он должен их укротить, у него есть сила воли.       Почему же ничего не выходит?       Он уже не раз пробовал... и до сих пор не оставлял попыток.       Укротить, с этим должно получиться.       Отмести воспоминания усилием воли, наверное, хороший способ, но если быть с собой честным — а Шерлок был честен с собой всегда — это просто не срабатывало.       Он пребывал в раздрае.       Он был слаб и психовал. Ненавистное состояние.       Он устал от своего тела и разума.       Да, подобное с ним раньше случалось, но никогда — до такой степени. На этот раз все было намного сложнее. И включало Джона.       Раньше... он ненавидел себя настолько, что чуть не убил себя передозировкой... но это было до того, как он встретил Джона. Он надеялся, что, кроме Майкрофта, никто уже и не помнит о тех событиях.       А сейчас он ощущал себя так, словно вдруг выяснил, что тем, кто для него важен, без него было бы лучше. Без него, без его жалкого присутствия Джон давно бы уже женился, а может, уже и детей завел. А Джон — как и его потребности — значили для Шерлока очень много.       Детектив потащился наверх по лестнице. Он чувствовал усталость и отвращение к себе. Но улизнуть — нет, Джон этого не потерпит, если не сказать хуже... Он не может так поступить с Джоном. Ему придется пройти через все с ясным сознанием — Джон не позволит ему ничего принять, чтобы получить облегчение. Как бы ему этого ни хотелось, но... это не вариант. Если он примет наркотик, то тем самым причинит Джону боль... Друг терпел целых два года, и Шерлок тоже сможет. Но нужно найти какой-то способ, как-то с этим справиться... Возможно, стоит посидеть денек, соседствуя с запахом крови, чтобы снова к нему привыкнуть и вернуть былое нейтральное отношение. Эмоциональная тупость. Интересно, хватит ли крови животного или придется попросить у Молли пару-тройку литров человеческой? Яркое, четкое воспоминание ударило в нос запахом его собственной крови, и к горлу снова подкатила тошнота. Шерлок наконец добрался до 221Б. Вероятно, стоит выбрать именно свою кровь, а не чужую. Для этого нужен антикоагулянт... и вакуумный набор для взятия крови. Детектив сделал мысленную заметку достать и то и другое.       Он вошел в гостиную и запоздало понял, что в квартире есть еще кто-то.       — О, Шерлок, это ты. А у меня как раз выпечка поспела, — сообщила ему миссис Хадсон. Она явно пекла в их духовке. Шерлок надеялся, что она перед этим ее почистила. Впрочем, духовка принадлежала домовладелице, так что, конечно, она это сделала.       Шерлок, не снимая пальто, прошел на кухню; в воздухе витал тяжелый, теплый аромат свежей выпечки. И его желудок не пришел от этого в восторг.       — Почему вы не печете внизу? — поинтересовался детектив. В его голосе отчетливо слышалось раздражение из-за непривычного запаха, но миссис Хадсон давно научилась игнорировать подобные грубости.       — О, я пеку — там вторая порция. Я просто почистила вашу духовку, а потом подумала, почему бы этим не воспользоваться. До Рождества уже не так далеко. Уверена, Джон и Мэри обрадуются свежему печенью.       Шерлок что-то недовольно проворчал. Домовладелица вытащила из духовки готовое печенье и поставила форму с еще не испеченным.       — Дорогой, не знаешь, когда они вернутся?       — Смена Джона обычно заканчивается в пять, значит, он должен прийти к шести.       На улице еще не совсем стемнело, так что Шерлок открыл все окна и исчез в своей комнате, плотно закрыв за собой дверь.       Миссис Хадсон закатила глаза и снова закрыла все рамы.       — Идем, Джон! — Шерлок потянулся за пальто, стоило доктору переступить порог 221Б.       — Что? Я же только пришел.       — Нам надо в больницу.       — Зачем? — Джон повесил свою куртку на вешалку.       — Лестрейд только что прислал сообщение. Он сообщил, что жертва...       — Сандра Херман! Ее зовут Сандра Херман.       — Да. Она пришла в сознание около получаса назад и сразу согласилась дать показания. Лестрейд ждет нас в больнице через полчаса.       Мэри прошла через комнату и поцеловала Джона.       — Не позволяй мне тебя задерживать. Поезжай, если хочешь.       — Я... — Джон не знал, как поступить. С одной стороны, ему хотелось поехать с Шерлоком, но с другой, смена в больнице была очень утомительной — толпа больных гриппом, из-за которых клинику закрыли на два часа позже, а сейчас была уже почти половина восьмого. В квартире пахло свежей выпечкой, что еще сильнее подстегивало голод, а он и без того хотел зверски есть. Но при всем этом он чувствовал, что поехать с другом — необходимо, что это важно. Они не занимались расследованием с той самой последней погони.       Вдобавок Джон жалел, что не смог поехать с Шерлоком в больницу сегодня утром...       — Постой, разве ты не должен был расспросить ее еще утром?       — Мы обнаружили ее на постели с колотой раной в груди, и ее сразу забрали на операцию. Судя по всему, она пережила ее и очнулась.       — Ничего себе... Ладно. Но за руль я не сяду, — Джон снова снял с вешалки куртку и натянул ее на себя. Не желая выдавать истинные масштабы своей усталости, он последовал за другом, который уже успел пробежать половину ступенек.       Однако пока он шел через гостиную к кухонной двери, что вела на лестницу, Мэри внезапно перегородила ему дорогу и выбросила вперед руку. Джону потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: она протягивает ему три печенья, завернутые в салфетку. Он улыбнулся.       Жуя на ходу, доктор спустился вслед за Шерлоком и вышел через распахнутую дверь на улицу.       Спустя десять минут они уже сидели в такси, но Шерлок определенно не горел желанием рассказывать, что произошло сегодня утром. Джону пришлось дважды переспрашивать, чтобы хоть примерно понять, что случилось. Шерлок отвечал очень скупо, и к окончанию разговора Джон имел лишь очень расплывчатое представление о произошедших событиях.       Пятнадцать минут спустя они уже шли по коридору нужного отделения. Лестрейд опять разговаривал с врачом. Увидев приближающихся друзей, инспектор попрощался и повернулся в их сторону.       — Привет, Джон. Хорошо, что ты смог приехать.       Джон осознал, что усталый взгляд Лестрейда выражает не только радость встречи, но и потребность поговорить. Что же произошло?       — Палата та же? — уточнил Шерлок и, когда инспектор кивнул, быстро пошел по коридору.       — Шерлок, постарайся говорить помедленней и прояви сочувствие. Она сегодня чуть не умерла... и, вероятно, получила дополнительную психологическую травму. Кроме того, это она выразила желание с нами поговорить — врачи предлагали отложить допрос еще на сутки. Мы сейчас здесь лишь по ее любезности, так что обращайся с ней, пожалуйста, как с человеком. Она много пережила, — предупредил Лестрейд, когда они подошли к палате, которую теперь охранял полицейский.       — Хорошо, — немного нервно ответил Шерлок, но вежливо постучал в дверь и даже чуть подождал, прежде чем войти.       В палате стоял полумрак. Бледная и измученная Сандра Херман полулежала, подняв колени, на больничной кровати. Рядом с ней сидела ее подруга, и они обе поздоровались.       Шерлок, судя по всему, решил держать рот на замке, и Лестрейд с огромным удивлением осознал, что роль допрашивающего на этот раз досталась ему. Он представился, представил своих спутников и стал осторожно расспрашивать пострадавшую.       Мисс Херман говорила немного хрипловато из-за анестезии, но разум ее был ясным, и она определенно стремилась рассказать все, что требовалось. Когда Джон и Грег расселись по стульям, а Шерлок, отказавшись, предпочел постоять, она приступила к своему рассказу.       Она описала, как пришла с работы домой и потом отправилась за покупками. На обратном пути ей казалось, что за ней наблюдают, и она несколько раз оборачивалась, но так никого и не заметила. Она уже не первый день ощущала на себе чей-то взгляд, но считала, что это ее бурное воображение. Она рассказала, с каким облегчением она вернулась домой, думая, что теперь-то уж она в безопасности, и как потом вдруг кто-то схватил ее сзади, когда она убирала в холодильник купленные продукты, и пригрозил, что заколет ее ножом в сердце, если она будет сопротивляться.       — Он силой уложил меня на диван, потом связал и надел на глаза повязку. Я надеялась, что он просто заберет ценности и уйдет, но он сделал мне какой-то укол, и я почти сразу же отключилась... Когда я снова пришла в себя, на мне была уже другая одежда, хоть и моя собственная, и я лежала на диване в расслабленной позе, но не могла пошевельнуться. Он... он ходил по моей квартире, как по своей... и вел себя так, словно мы давно друг друга знали... Он говорил, как будто мы были друзьями или... даже не знаю, как описать, это было очень странно.       —... как будто вы были любовниками? — осторожно уточнил Лестрейд.       — Нет. Он вел себя как псих и ужасно со мной поступал, но в его поведении никогда не было ничего сексуального. Совсем.       Джон заметил, что она побледнела еще сильнее, и постарался успокоить.       — Хорошо, что вы так рационально об этом говорите. Вы молодец.       Сзади послышалось недовольное хмыканье Шерлока, и Джон на мгновение удивился. Что ему не понравилось? Пострадавшая говорила быстро и не слишком эмоционально — во всяком случае, до сего момента.       — Да, но это было действительно очень странно. Он вел себя так, словно я была ему добрым другом: разговаривал со мной, развлекал меня, смотрел вместе со мной телевизор... и при всем при этом постоянно накачивал меня через капельницу наркотиком...       — Он обращался с ней профессионально, как медик?.. Я имею в виду, делал ли он это легко и непринужденно, как человек, который ставил капельницу уже тысячу раз?       — Ну... на самом деле, нет. То есть, он явно делал это не впервые, но вокруг укола постоянно оставались синяки, и он периодически не попадал в вену, что было больно. Он ставил мне капельницу снова и снова, но в тот день, когда вы меня нашли... Спасибо вам огромное... спасибо, что вы спасли меня. Я была так счастлива... Когда вы появились, я уже почти потеряла надежду — я думала, это он вернулся, а я чувствовала, что за предыдущую ночь он сильно переменился. После стольких дней в его власти, я боялась, что просто сойду с ума и...       Джон впервые увидел в ее глазах слезы, но голос женщины оставался твердым.       Подруга быстро погладила ее по руке, но та сразу продолжила.       — Накануне того, как вы меня нашли, он снял с меня капельницу, и я... он стал делать мне уколы в очень странных местах и с повышенной дозой... и совсем без перерывов. Раньше он позволял мне хоть немного отдохнуть. Когда действие наркотика заканчивалось, я могла сходить в ванную, помыться, что-нибудь съесть. Обычно он ждал, пока действие препарата закончится, и позволял мне это, но потом он... стал колоть мне наркотик в пальцы на ногах, в лодыжку, и я стала спать намного дольше, чем раньше... это было ужасно, чувствовать себя парализованной, просто, просто кошмар... — у нее сорвался голос, она прижала руку к губам.       — Если вам нужно немного передохнуть, мы можем подождать за дверью, — предложил Лестрейд.       — Нет, — пробормотала она. Подруга встала и обняла ее, что-то тихо сказала — она явно не слышала таких подробностей и они ее шокировали.       — Он был какой-то чудной. Очень аккуратный и очень своеобразный... и он очень странно все усложнял. Всегда ел только очень дешевую пиццу — во всех вариациях, но никогда с морепродуктами... и от него пахло, как от моего дедушки, когда он побреется. Я думаю... в его поведении было что-то детское, но иногда и наоборот — стариковское. Он вел себя жестоко и непредсказуемо, угрожал мне. Мне кажется, ему нравилось иметь надо мной власть. Но он также обо мне заботился.       — И как именно? — спросил Лестрейд.       — Я... Он... — женщина сглотнула. — Со мной произошел "несчастный случай", когда он впервые сказал, что даст мне новую дозу... Действие первой как раз закончилось, а у меня уже была паническая атака из-за того, что я проснулась и поняла, что не могу двигаться... Я чувствовала себя такой беспомощной, когда осознала, что я парализована, что я полностью в его власти... и я испугалась, что он меня изнасилует... Но это произошло снова, и я стала с ним бороться. И когда он меня прижал, я... я... — она подавилась собственными словами. — Я... в жизни не испытывала такого унижения... когда это со мной случилось... В общем, я обмочила белье.       — О, — только и сказал Лестрейд, в его голосе явственно звучало сочувствие.       — Не надо стыдиться, подобная реакция тела — не редкость для состояния очень сильного страха, а кроме того, это могло быть и реакцией на наркотический коктейль, который он вам вколол, — спокойным тоном пояснил Джон и нахмурился, услышав за спиной участившееся дыхание Шерлока. Детектив начал проявлять нервозность, беспокойно зашевелился.       — Я... мне было так стыдно... — призналась женщина.       — И как он отреагировал? — поинтересовался Грег.       — Все убрал и переодел меня, как будто не случилось ничего особенного.       — А как он выглядел? Что носил? Толстовку, бейсболку, кроссовки?       — Да, все перечисленное. Но вы же его видели, — она посмотрела на Джона и Шерлока.       — Да, — ответил доктор. — Но в тот момент мы еще не были уверены, что это он. — Джон замолчал, ожидая вступления друга, но тот не произнес ни слова. — Мы погнались за ним, но он от нас ускользнул. Мы очень сожалеем.       — Я так рада, что вы меня нашли... сомневаюсь, что я смогла бы еще хоть сколько-то это вытерпеть. Я сходила с ума от ужаса. Каждый раз, когда он уходил, я отчаянно пыталась освободиться. Когда он впервые ушел, а затем вернулся, то сразу обнаружил мои стертые запястья, и он... позаботился обо мне, смазал мазью, забинтовал... но после этого усилил дозу, чтобы я больше не смогла этого повторить.       — И часто он уходил?       — Почти каждый день... мне показалось, что он работает где-то неполный день или что-то в этом роде. Точнее не могу сказать. Он постоянно занавешивал окна, и я даже не могла толком понять, день или ночь, и сколько вообще прошло времени. Он унес из гостиной часы.       Мисс Херман рассказала, как похититель занимался в ее квартире обычной ежедневной рутиной. Правда, она ни разу не слышала душа или еще чего-то такого. Если не считать тех маленьких просветов между дозами, когда она слабела и ей позволялось ненадолго отправиться в ванную. Кроме того, этот человек пользовался ее компьютером и планшетом и писал новые сообщения в интернете и фейсбуке, чтобы никто ничего не заподозрил.       — Вы не дадите нам доступ в ваши аккаунты? Мы хотели бы прочесть, что он там написал.       — Да, конечно.       Лестрейд протянул ей блокнот, и женщина дрожащими пальцами нацарапала данные.       — Вот и хорошо. Можно прислать к вам полицейского художника? У нас уже есть один набросок, со слов доктора Ватсона и мистера Холмса, но они видели этого человека очень коротко, а нам бы хотелось получить от вас более подробный.       — Да, но... — женщина сглотнула. — Можно завтра?       — Конечно. Я пришлю к вам сотрудника завтра после обеда. В остальном, как он проводил время в вашем присутствии?       — Я... честно говоря, я постоянно умирала от страха... Он смотрел телевизор, играл в мою "плейстейшн", ходил по магазинам... я не знаю... я так боялась. И я потеряла счет времени... из-за наркотиков я стала спать намного дольше, — ее голос захрипел еще сильнее, чем раньше.       — Вы помните, где вы провели первые дни после похищения?       — Первые дни?       — Вскоре после того, как вас похитили, мы обыскивали вашу квартиру — проверяли всех пропавших на предмет его новых жертв. И вас там не было.       — О Боже, дни?! И были другие жертвы? Вы знали, что он где-то бродит по городу? — на глаза женщины вновь навернулись слезы, и она беззвучно всхлипнула. Подруга поднялась с места и присела рядом с ней на постель, пытаясь ее успокоить. — Почему же ничего... Неужели никто ничего не видел? Никто ничего не понял?... Как, как это... — женщина расплакалась уже всерьез.       Джон ощутил, что Шерлок за его спиной нервничает все сильнее и сильнее.       — Почему же никто... не помог мне?       — Мы пытались, и мы вас искали. Пропало еще несколько женщин, и мы держали все квартиры под наблюдением, но он словно знал об этом и сделал все, чтобы никто ничего не заподозрил. Вот эти двое, что сейчас перед вами, наблюдали за вашей квартирой две ночи напролет. И именно острый глаз мистера Холмса, заметившего нечто подозрительное, в итоге привел нас к первому шагу... Мы совершенно уверены, что он не совершал над вами сексуального насилия, если вас это беспокоит. Врачи уверены, что ничего подобного не было. Стало быть, о первых днях вы ничего не помните? Если вдруг что-то придет на ум, пожалуйста, сообщите нам, хорошо? Ну и последний на сегодня вопрос: он ходил в перчатках или тщательно занимался уборкой?       — Да-да, как я уже говорила, он был очень аккуратен и все оттирал до блеска, даже следы рук на мебели. И меня он касался только в перчатках... — мисс Херман со всхлипом уткнулась в плечо подруги и пробормотала: — Я теперь всю жизнь буду мучиться воспоминаниями. Почему он так со мной поступил?       — Мы пока не знаем, но обязательно выясним, — уверил ее Джон.       — Полагаю, на сегодня достаточно. Остальное оставим на завтра, — Лестрейд поднялся на ноги и от себя добавил, что они сделают все возможное, чтобы поймать преступника.       Джон встал и повернулся к Шерлоку, чтобы наконец посмотреть на друга, не привлекая к себе внимания — тот сидел на стуле, бледный, измученный и с рассеянным взглядом.       — Идем, Шерлок, — позвал Джон. Тот, словно в трансе, встал и, не попрощавшись, покинул палату. Впрочем, пострадавшая женщина, будучи в объятиях подруги, этого даже не заметила, а последняя на прощание благодарно кивнула Лестрейду и Джону, когда те направились к выходу.       Грег тихо притворил за ними дверь с той стороны и повернулся к доктору. Шерлок уже успел уйти дальше по коридору.       — Как он?       — Честно говоря... даже не знаю. Не успел я прийти домой, как он потащил меня сюда. Получил от него краткий пересказ насчет ее ранения, и как ты пытался снять с камер хороший кадр, но это было очень поверхностно.       — Он какое-то время оставался один на лестнице, пока я распоряжался перекрыть все входы и выходы из больницы. Он не выходил, пока я за ним не пришел. И выглядел он, откровенно говоря, препаршиво. Я пытался ему помочь, но он меня просто отпихнул.       — У него была паническая атака?       — Возможно, но точно не знаю.       — И не знаешь, что могло стать причиной?       — Нет. Это все... не знаю, все случилось так быстро.       — Я попробую выяснить, что произошло. Он ведь может и завтра прийти с тобой?       — Конечно. Пошлю ему смс, попрошу меня сопровождать.       — Хорошо. Спасибо, приятель.       — Иди к нему. И позвони, когда будет минутка.       — Да, Грег, спасибо, — откликнулся Джон и поспешил за Шерлоком.       Друзья вернулись домой, потратив на дорогу полчаса из-за вечернего трафика.       В такси Джон внимательно приглядывался к Шерлоку — тот был бледен и молчалив. Самому доктору требовалось что-нибудь съесть, а затем он собирался выяснить, что же все-таки сегодня произошло. Шерлок коротко пересказал ему факты, но оставил "за бортом" все, что касалось его лично.       — Привет, ребята! Как насчет ужина? — Мэри встретила Джона поцелуем.       — Ты готовила?       — Нет, это миссис Хадсон. Она сказала, что раз уж духовка разогрета, то грех ею не воспользоваться и, закончив со своей выпечкой, поставила туда жаркое.       — О, отлично. Умираю с голоду! — Джон как раз заглядывал в духовку, когда за ним на кухню вошел Шерлок. Выражение лица детектива явственно отразило, что он предпочел бы обнаружить здесь нейтральные запахи. А сейчас аромат выпечки смешивался с ароматом запеченного сыра и цыпленка. Шерлок рывком распахнул окна, очевидно считая, что подвергся запаховой атаке, и ушел прямиком к себе в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.       — Что случилось? Он злится?       — Скорее устал, нервничает, ничего не ел, и вообще у него был плохой день... И преступник снова от него сбежал, а еще теперь его убежище пахнет так, что его желудок не принимает... полная рассогласованность с миром. Я хочу выяснить, что с ним сегодня случилось, но сначала мне надо поесть. Ему в любом случае нужно время, чтобы остыть.       — Плохо, да?       — Ты даже не представляешь. Что-то явно произошло, но пока я не знаю, что именно.       — Хорошо, через пять минут все будет готово, так что готовь тарелки. Мы с Джанин сегодня договорились пойти в кино. Она должна за мной заехать через сорок пять минут. Так что у тебя куча времени, чтобы решить свою загадку, — Мэри пошла закрыть окна, а на обратном пути остановилась перед Джоном и его обняла.       — Ну и отлично. Я собираюсь снова потащить его тощую задницу в Чертоги, — пробормотал тот ей в волосы и еще раз поцеловал.       Они поели восхитительного угощения — запеченного цыпленка и брокколи. И хоть они и договорились за ужином или фильмом не обсуждать дела пациентов, все равно все в итоге свелось к тому же. Идея была неплоха, но у них не слишком срабатывала.       Мэри привела себя в порядок для похода в кино, и Джон спустился вниз, чтобы ее проводить, а заодно и поблагодарить миссис Хадсон за вкуснейший ужин.       Домовладелица вдобавок вручила ему тарелку с собственной выпечкой и печеньем, и Джон воспользовался моментом, чтобы спросить, не случилось ли сегодня чего-нибудь странного, но получил лишь отрицательный ответ, и еще как минимум пять раз поблагодарил пожилую леди за замечательный ужин. После чего снова поднялся обратно в 221Б.       Джон заново открыл окна и постарался всеми силами изгнать из квартиры кулинарные запахи.       Затем он ушел принять душ и по возвращении решил, что в квартире пахнет достаточно нейтрально и можно попытаться разговорить Шерлока.       Джон подошел к комнате друга и постучал в дверь.