Соседи

Она любила быть слабой и податливой в его руках, любила когда он был сильнее. Эти годы были самыми тяжёлыми для неё. Дело Торина попало к ней в руки случайно и две недели после этого она не могла нормально работать. Нервный срыв едва ли не довёл её до дурдома. Она долго не могла простить себе того, что ушла той ночью. А если бы она не ушла, если бы не бросила его... Возможно, она погибла вместе с его родными, или того хуже — он бы погиб, закрывая её собой. От этой мысли ей становилось совсем плохо и тогда Тауриэль приходилось дежурить у её постели денно и нощно, что порядком выматывало её, но оставить подругу и коллегу одну в таком состоянии ей не позволяла совесть. И когда она узнала, где он живёт она стала следить за ним, работать таким ангелом-хранителем. Именно она просила Бильбо о помощи. Потом всё как-то само собой решилось. Теперь же она кусала губы и впивалась ногтями в его плечи пока прохладное и вязкое содержимое баночки покрывало её горячую кожу. Тонкая струйка коварно потекла туда, куда она и боялась, и хотела. Поцелуи Торина следовали за этой струйкой. Язык жарко ласкал её кожу и она запустила пальцы в густые тёмные волосы своего любимого. — Торин... Т-торин... — простонала она, задыхаясь от удовольствия и блаженства. Попытка привстать жестко пресеклась одним твёрдым движением руки Торина. Вторая попытка была напрасной и сопровождалась грозным рыком с его стороны, а рука лишь сильнее прижала её к постели. Стон вырвался из груди девушки как только она почувствовала его горячее дыхание на внутренней стороне бедра. — Торин... — шептала она его имя словно в бреду. Длинные волосы спадали ей на живот и приятно щекотали кожу. Он закинул её ноги себе на плечи, Рин тут же обвила ими его дрожащее от напряжения тело. Сильные руки крепко сжали её бёдра, чтобы она не могла вырваться. Синяков никак не избежать теперь. Жар, зародившийся внизу живота, плавно растекался по всему телу. Он медленно поднимался, обжигая её изнутри, заставляя выгибаться от каждого его движения, каждого вздоха, каждого прикосновения. Его поцелуи разжигали в ней ту страсть, о которой она успела позабыть. У неё никого не было кроме него ни до её ухода, ни после. Тем более после. Может причиной было гадкое чувство вины, а может что-то ещё. Да и времени на интрижки у неё не было. Но и это всё были пустые отговорки. Рин никого не замечала, кроме него. Никого не видела, никого не хотела. Только одного его. Она любила его всем сердцем, а другие... Других не было. Для неё больше никого не существовало. У Торина хватало забот после того нападения. На случайные знакомства он не особо полагался, связей не искал. Сил хватало только на то чтобы дойти до дома и практически в бессознательном состоянии упасть на кровать. О каких любовных делах могла идти речь, когда нужно было искать заработок, чтобы содержать двоих оболтусов и их мать, его сестру. А ведь ещё нужно было позаботиться об остальных членах клана. Какое-то время они так и жили своей отдельной общиной. Не все вместе, разумеется, но рядом, достаточно близко для того, чтобы всем вместе сорваться в случае чего и быстро бежать на новое место. Им пришлось очень нелегко. Несколько месяцев они вели кочевой образ жизни, не задерживаясь нигде надолго. В моменты холодного одиночества он думал о ней, вспоминал дорогие сердцу глаза и улыбку и молился, чтобы она была жива. Сладкие стоны растворялись в прохладном воздухе. Балкон был открыт и ночной ветер гулял по комнате. Балкон... В его спальне не было балкона. — Это спальня Трандуила. — прошептал Торин ей в плечо и она звонко рассмеялась. — Ну мы... приберём. Завтра. — выдохнула она ему в губы и увлекла его в поцелуй. — А надо? — вздохнул Торин, прижимаясь носом к её шее. — Если мы успеем завершить все дела до его прихода. — лукаво улыбнулась Рин. Спальня Трандуила представляла собой руины. Ну почти руины. Вещи разбросаны по полу, подушки раскиданы, постельное белье кое-где залито малиновым сиропом, на серебристых простынях виднеются капли крови. Прикроватная тумбочка стоит теперь около двери и развёрнута на 180 градусов. Торин случайно на неё налетел, но перевернуться она не успела. А двое разрушителей лежали на шелковых простынях, тяжело дыша. Торин закурил трубку. Рин всегда нравилось когда он курил. На его тридцать пятый день рождения она подарила ему трубку ручной работы, резную. Он хранил её как память со дня её ухода, и когда становилось совсем тяжко закуривал её. Сейчас же ему было хорошо и легко. Он подложил руку под голову и смотрел в потолок. Теперь его жизнь изменится, приобретёт краски, он снова сможет жить. Торин улыбнулся своим мыслям и поймал на себе пристальный взгляд девушки. Её глаза блестели в темноте, словно искорки. Она придвинулась ближе и провела рукой по его груди, поднимаясь к шее и ласково погладила по щеке. — Торин. — она так сладко произнесла его имя, будто смаковала его. От её голоса он почувствовал вновь нарастающий жар и выпустил колечко дыма. — Я тут подумала о ванне. Не хочешь со мной? — спросила она как ни в чем не бывало. В её глазах он видел то же желание, те же мысли. Он затянулся ещё раз и, выдохнув струйку дыма, положил трубку на керамическую подставку на столике у подножия кровати. Главное не забыть её здесь. Дорога до ванной комнаты заняла минут пятнадцать, потому что на каждом углу они останавливались, не в силах расстаться ни на секунду. Новая волна страсти захлестнула обоих и завлекала их в этот омут всё глубже и глубже. — Ты пахнешь сиропом. — прошептал Торин, жарко целуя её в шею. Рин простонала что-то вроде "Ты тоже." и запрокинула голову, откидывая на спину копну тёмных волос. — Включи воду. — скомандовала она, когда они наконец добрались до ванной. Торин повиновался. Ванная комната была довольно просторная, в центре стояла большая ванна цвета слоновой кости с позолоченными витыми ножками. Вода набиралась довольно быстро и уже скоро ванна была наполовину полная. Рин добавила ароматической соли и масло лаванды и осторожно перешагнула через бортик. Теплая вода приняла её в свои объятия, запах лаванды расслабил девушку и она прикрыла глаза, облегчённо вздыхая. Торин придвинул ближе к ванне неподалеку стоявший пуф и сел. Он положил руки на плечи девушки и принялся за массаж. Она тихо стонала от каждого нажатия его пальцев. — Расслабься, ты вся напряжена. — наклонился к её уху Торин. — Ты сейчас никак этому не способствуешь, вот честно. — выдохнула она, придвигаясь ближе к нему. Низкий смешок отразился на нежной коже шеи. — Серьёзно, Рин, расслабься. И подай мне мочалку. Вон она там, в углу. Осторожными движениями он стал медленно водить по её спине мягкой материей. Это значительно быстрее расслабило девушку и она сидела смирно, не дёргаясь. Ей было хорошо и легко. Нежные прикосновения любимого мужчины ввели её в состояние подобное трансу. Льняная ткань коснулась её шеи и рука скользнула ниже, мягко касаясь груди, опускалась ниже к животу и снова вернулась к шее. — Иди ко мне. — хрипло позвала Рин. Просить дважды не пришлось. Торин скинул штаны и залез в теплую воду. Вода смыла остатки малиновой сладости, лаванда витала в воздухе и приятная расслабленность обволокла их обоих. Рин провела рукой по влажным волосам своего ненаглядного и улыбнулась. Как же она скучала по его теплу и ласке, по нежности, на которую был способен лишь он и лишь с ней. Три года. Три долгих года. Так близко и так далеко. Протяни руку и он твой, но нельзя. А почему? Потому что люди всегда всё усложняют себе и другим, скрываясь за обычными отговорками вроде "неподходящее время" или "мне не до этого сейчас" и т.д. Хотя в данном случае, время действительно было неподходящим. Она боялась, что они вернуться за ним и она не будет готова. Но сейчас она была готова. Она выследила их, но ей нужна была помощь. И тогда она не могла позволить такую роскошь как слабость, порыв. Прыжок прямо в пропасть. Но теперь было можно и это произошло. Торин потёрся носом о её щеку и ласково поцеловал в плечо. — До его прихода нужно всё убрать. — прошептала Рин, всё ещё находясь во власти тёплой неги. — Не думай об этом сейчас. До вечера у нас ещё есть время. — произнёс Торин низким пьянящим голосом у самого её уха. Она закрыла глаза и прижалась к его плечу. Она представила себя маленькой и слабой девочкой, которая была сильной слишком долго и устала. Она вдруг обернулась и посмотрела ему в глаза. — Торин. Позвала шепотом, едва слышно. — Что? Низкий хриплый ответ прозвучал так же тихо. — Ты никогда не хотел отправиться на поиски? — Кого? — не совсем понял он вопроса девушки, всё ещё пребывая в расслабленном и разнеженном состоянии. — Меня. Он лежал молча, осмысляя вопрос и думал над своим ответом пока голубые глаза внимательно изучали его. Глубокая морщинка залегла на лбу, нахмуренные брови заставили пожалеть девушку о своём вопросе и в следующий раз она трижды подумает, прежде чем задавать подобные вопросы этому своенравному упрямцу. — Ты ведь сама ушла. Точнее, сбежала, не оставив мне ни малейшей догадки и зацепки, где мне нужно тебя искать. А теперь ты предъявляешь какие-то претензии... Его голос звучал словно раскаты грома в весеннем небе. На мгновение ей показалось, будто тучи сгущаются над её головой и в следующий миг на неё обрушится страшная буря. Девушка поёжилась от неприятного ощущения, пытаясь отогнать пугающие мысли, но глядя на мужчину с таким тяжелым взглядом, легче и спокойнее ей как-то не становилось. — Я не... — попыталась она оправдаться, но он перебил. — Нет уж позволь мне договорить. Ты исчезаешь на всё это время, теперь появляешься. Делаешь, что тебе вздумается. Рин, чего ты от меня хочешь? Его тон смягчился, когда он увидел как она прижимается к противоположной спинке кровати, в страхе обхватив руками колени. — Я... не могла остаться. Торин, пойми... Я расскажу тебе всё. Со временем. Просто пойми... я не могла. И вернуться сразу не могла. Но я хотела, поверь мне. Всей душой хотела. И вернулась бы, если... — Если что? — холод всё так же звучал в его голосе. — Если бы от этого не зависела твоя жизнь! — выпалила она, прежде чем поняла весь смысл. Торин умолк и уставился на неё с непониманием и подозрением. Прошло несколько минут в неуютной и давящей тишине, пока кто-то из них решился заговорить снова. — То есть? — хриплым от напряжения голосом спросил Торин. — Я не могу тебя всего рассказать сейчас. Но расскажу, даю слово. Только когда мы прибудем в Глазго. Он с подозрением посмотрел на Рин и хмыкнул. — Почему так? — Не хочу, чтобы твой сосед влез в это дело... раньше времени. Глаза Торина расширились, на что девушка ухмыльнулась и придвинулась ближе, чувствуя как опасность отступает всё дальше. — Это дело его тоже заинтересует, но он не должен узнать об этом раньше определенного момента. Понял меня? — Спасибо за то, что считаешь меня треплом. — оскалился Торин. — Ну что ты, глупенький. Я вовсе не считаю тебя треплом. — мягко потрепала она его по волосам и нежно поцеловала в губы. Поцелуй сгладил все углы и недоразумения, Торин издал глубокий грудной стон, больше походивший на рык, и запустил пальцы в волосы Рин, притягивая её ближе и углубляя поцелуй. Темноволосая девушка-детектив застонала, обвив его шею руками. — Ты просто провоцируешь меня... снова... нам ещё заниматься уборкой. Он озвереет, когда придет. — хрипло проговорил Торин, усаживая её к себе на колени. — Будто ты против моих провокаций. — сладко улыбнулась она, запуская пальцы в тёмные волосы. — Делай, что хочешь со мной. Только не исчезай больше. — прошептал он, прижимаясь к её груди. — Родной мой, я тебя больше не брошу. Ну разве только, если ты меня прогонишь. — игриво отозвалась Рин и поцеловала его в кончик носа. — За что я тебя могу прогнать? — изогнув бровь спросил Торин, догадываясь о её мыслях. — Ну ты ведь меня знаешь. Я люблю всякие глупости вытворять. — невинно улыбнулась она, прижимаясь к нему плотнее, он почувствовал жар её тела и прерывисто выдохнул. — Особенно, если это глупости с тобой, Торин. — раздался горячий шепот у его уха. Хриплый смех обжег её шею, но жаркий поцелуй обжигал куда сильнее. — Ты сегодня не будешь спать. Я тебе это гарантирую. — прошептал он, опускаясь ниже. Рин хмыкнула и резко прижилась своими бёдрами к его, на что Торин тихо застонал. — Я только за, моя любовь.