Соседи

— Рин? — прошептал он, чувствуя её горячее дыхание на своей шее. Девушка больше не плакала. Майрон замер, осознавая всю тонкость положения. — Молчи, пожалуйста. Дай мне понять... — шепнула девушка и запустила тонкие пальцы в огненные волосы. Она подняла голову и посмотрела в небесно-голубые глаза. Теперь, когда она была так близко, что он забыл как дышать, Майрон едва мог сдержать тот самый порыв, о котором люди обычно сильно жалеют на утро. И пока он пытался бороться с своими желаниями, девушка прильнула к его губам, мягко сминая своими. Парень опешил от поцелуя, но оторваться не мог. Скользнув языком по нежным губам, он углубил поцелуй, притянув её к себе. Рин тихо застонала, сильнее запустив пальцы в янтарно-рыжие волосы Майрона. — Ты понимаешь, что творишь? — спросил он, отстранившись немного. — Да, Майрон, — слова просто слетели с её губ, а глаза внимательно изучали его. Парень колебался, понимая, что ею движет обида. Ему не хотелось, чтобы его использовали да ещё и в такой ситуации. — Ты понимаешь, что больше ничего не будет как прежде? — прошептал он в сладкие губы. — Понимаю. Я хочу этого, Майрон, — так же шепотом ответила девушка, ласково проводя пальцами по его щеке. Он таял, когда она называла его по имени. — Скажи... кто я для тебя, Рин? — спросил он, вглядываясь в глаза девушки. — Тот, кто защитит меня и не будет подозревать понапрасну, — ответила она, нежно целуя его в губы. — Я серьезно. Ты что-то чувствуешь ко мне? На мгновение девушка замерла, всматриваясь в его глаза, пытаясь разобраться в себе и своих чувствах. Она боялась, что это может быть обида на Торина и не хотела ранить своего друга, которого она любила, но уже не так, как прежде. — Да, — с ласковой улыбкой прошептала детектив, поглаживая его по щеке. Мягко очертила линию губ и на мгновение её палец замер на нижней губе парня и он с трепетом поцеловал нежную кожу. Лучик надежды в душе рыжеволосого парня разгорался сильнее, обернувшись настоящим пожаром. — Я люблю тебя, Рин, уже давно, — целуя её в губы и щеки, шептал он, крепче прижимая к себе, — Моя, моя, ты моя, — жарко прошептал он, впиваясь губами в нежную шею. — Майрон, — простонала девушка, прижимаясь к нему всем телом, и запрокинула голову от удовольствия. Он усыпал кожу горячими поцелуями, прижимая хрупкое создание к себе. Рин обвила его шею руками, жарко поглаживая нежную кожу. Всё внутри переворачивалось и сжималось от её прикосновений и он не смог сдержаться. Вновь прильнув к её губам, Майрон прижал Рин к постели, нависая над ней. Пальцы скользнули под тонкую тунику, лаская нежную кожу. Поцелуй заглушал тихий стон, рвущийся наружу. Пылающий шелк его волос мягкими прядями спадал ей на плечи, окутывая её прохладными языками пламени. Сладкие и нежные стоны срывались с уст девушки, растворяясь в тишине и одновременно разбивая её на тысячи осколков. Она сводила его с ума, разжигала в нём пламя страсти сильнее и сильнее, он едва мог трезво соображать. Собственно, сейчас это ему не нужно было, а потому он бросился в этот огонь, терзающий его душу. — Рин, моя Рин, ты хоть представляешь сколько лет я любил тебя? Безнадежно, бездумно, а теперь оказалось, что ты тоже... — с жаром шептал Майрон, целуя нежные губы девушки. — Ты главное не исчезай больше, хороший мой, — прикрыв глаза от наслаждения, прошептала Рин, отвечая на сводящие с ума поцелуи с тем же жаром. — Я хочу быть честным с тобой, — шепнул он в приоткрытые губы девушки-детектива, — Я не обещаю, но постараюсь. С тихим вздохом она прильнула к горячим губам Майрона, крепко обняв парня за шею. — Люблю тебя, — едва слышный выдох. — Люблю тебя, — эхо в ответ. Пальцы зарываются в огненное золото волос, переплетаясь с шелковистыми прядями, горячие поцелуи покрывают нежную кожу, сладкие стоны срываются с губ, разжигая в обоих безграничное желание. — Майрон... — на выдохе простонала Рин, впиваясь пальцами в широкие плечи парня. Он слегка прикусил кожу над ключицей, тут же проводя горячим языком по укусу. — Да, сладкая? — томно промурлыкал тот, хитро улыбаясь. — С ума меня сводишь, — девушка закусила губу, глядя на парня. — Ты меня тоже так сводишь. Я хочу тебя, Рин. Хочу, так хочу, — шептал он ей в шею, целуя жарко и страстно, заставляя извиваться в крепких объятиях и стонать так сладко, так нежно. — Господи, Майрон, ты меня доведешь... — хватая ртом воздух прошептала она. — Как? Уже? Я ведь ещё даже ничего не сделал, — с издёвкой проговорил он, усмехаясь. — Ты рядом, а это уже немало, — ухмыльнулась девушка, обвив ногами его талию, притянув ближе к себе. Её движения, такие простые и искренние, заставляли его сердце то биться чаще, то пропускать удары. Сладкие стоны заводили пуще прежнего, а прикосновения доводили до безумия. Руки с треском стаскивали одежду, обнажая разгоряченные тела, и вот уже их ничего не разделяет. Пальцы медленно прочерчивают путь от шеи к бедру, лаская горячую кожу. Тихий стон разорвал тишину, такой сладкий, такой невинный, он звучал только для него, лился точно песня. Майрон сходил с ума от открытости девушки, от её искренности, от стонов и движений. Руки напарника скользнули под спину детектива, заставляя её выгнуться и прижаться к нему плотнее. Резкий рывок и тихий вскрик растворился в нежном, немного извиняющемся поцелуе. Огонь в голубых глазах вспыхнул ярким пламенем, волосы разметались тёмными волнами по подушке. Девушка кусала губы в кровь, а из груди рвался стон. Одно имя, такое родное, такое любимое. Он видел это в её глазах, чувствовал вкус её крови на своих губах. Мягко проводя языком по нежным, искусанным губам, Майрон с трепетом поцеловал её, крепче прижимая к себе. — Рин... девочка моя родная, — простонал он в истерзанные губы. — Майрон, люблю тебя, люблю, мой хороший, — шепнула она, мягко прикусив его за нижнюю губу. Он положил голову ей на грудь, прижимаясь щекой к нежной коже. Биение её сердца вызвало у парня мечтательную улыбку. Удары, словно песня,продолжение ритма его собственного сердца, всё сливалось воедино. Как давно ему этого хотелось, быть с ней, только с ней и никого больше ему не нужно. — Майрон? — Рин провела рукой по его волосам, пропуская огненно-рыжие пряди сквозь пальцы. — Да, сердце моё? — парень чуть приподнялся на локтях и посмотрел на девушку. — Что мне сказать Торину? — она с досадой посмотрела на Майрона, — Ведь если я скажу ему правду, он решит... — Скажи правду, — прервал ей он, — Правда всегда лучше любой, даже самой правдивой лжи. — Хорошо, — вздохнула она и провела пальцами по щеке парня, — Скажу. Но не завтра. У нас ведь работа и я не вернусь туда завтра. Майрон понимал, как ей было тяжело сказать правду тому, кого она любила так чутко, точно так же как и то, что её любовь к Торину никуда не делась. Она другая, больше напоминающая вину и боль, причиненную её побегом. Он всё прекрасно понимал — и то, что ему придется утешать её по поводу чувства вины, и то, что она не забудет Торина слишком быстро. Всё что он мог сделать — быть рядом. Просто быть рядом. Парень обнял её за талию и посмотрел в серо-голубые глаза. Море, тихое и спокойное море. Волны обволакивали его душу и уносили за собой, уволакивали на глубину. Море без горизонта, без конца и края. Девушка смутилась, но взгляд не отвела, вглядываясь в небесно-голубую лазурь глаз Майрона. И время будто бы замерло вокруг них, и мир перестал существовать, оставляя их наедине. — Я знаю, что ты не сможешь простить... — нарушил он тишину, но она приложила палец к его губам, призывая к молчанию. — Не говори об этом, не надо. Не сейчас. Сейчас и здесь есть только мы, остальное потом. — прошептала Рин, не отводя взгляда от парня, — А сейчас я хочу только одного... И с этими словами она прикоснулась к таким сладким, таким желанным губам, накрыв их своими...