Les Arcanes. Ole Lukoie

      Туман, которым заволокло тронный зал, был по-настоящему непроглядным. Исин не мог различить даже свои руки. В первый раз он понял, что такое не видеть дальше собственного носа. Если бы он не встал прямо по направлению к выходу, он бы наверняка растерялся.       Со всех сторон слышался звук борьбы. Оле мастерски отбивался от стражников, расчищая в этом тумане путь для Исина. Ему даже не было необходимости сильно стараться, достаточно было просто убрать стражников с пути. В этом тумане они не представляли опасности и могли подраться даже сами с собой. Они ориентировались на слух, но и он их подводил.       — Уже близко, — послышался голос Чондэ рядом, — продолжай бежать, мы почти выбрались из зала. Встретимся у лестницы.       Эта последняя фраза поселила в Исине тревогу. Он никогда не был настолько самостоятельным, как ему казалось, чтобы самому принимать решения. Конечно, он их принимал, но если была возможность, пытался сделать так, чтобы его проблемы решал кто-то другой или хотя бы стоял рядом, когда Исин решает их. В душе молодого человека жила постоянная тревога, потому что ему всегда чудилось, что он поступает неправильно или вот-вот сделает ошибку.       Так же и сейчас, когда Оле-Лукойе не стоял рядом с Исином и не диктовал ему как поступать, куда идти и что делать, Чжан чувствовал себя неуверенно, поэтому, ориентируясь на голос Оле, он наугад протянул руку в туман и схватил его за запястье. Это маленькое, ничего не значащее действие вселило в него сил, и он уверенно двинулся к выходу, совершенно незаметно для себя вливаясь в выбегающую толпу.       Коридор был заполнен людьми. Кому-то удалось выбежать еще в тот момент, когда началась потасовка, потому что они находились ближе к выходу, а кому-то не очень повезло остаться. Когда тронный зал заволокло туманом, у людей началась паника, и они сломя голову кинулись к выходу. Нетрудно догадаться, что в этой суматохе потерялась последняя человечность. Люди просто рвались наружу, желая спасти прежде всего себя, а до других им не было дела.       Исину приходилось пробиваться с боем. Туман сочился за двери тронного зала вслед за толпой. Исин героически двигался вперед, расталкивая одной рукой людей. Вторую он все еще держал на запястье Оле, и в эту минуту у него не было времени подумать о том, что его запястье неестественно изящное и хрупкое.       Когда удалось выбежать из тумана, Исин чуть замедлил темп, но стоило ему увидеть, как впереди промелькнуло знакомое пальто, исчезая в толпе людей, молодой человек тут же сорвался с места. Он оказался у лестницы в считанные мгновения, совершенно не замечая, как люди, стоявшие у него на пути, в приступе панического раздражения бьют и толкают его, мешая двигаться дальше. Ему в этот момент не было дела, он шел вперед зная лишь, что должен следовать за Чондэ.       У самой лестницы Оле быстро развернулся, отыскивая взглядом Исина и, когда тот показался из толпы, махнул ему рукой, призывая следовать за ним.       — Сюда, быстрее! — успел крикнуть Оле-Лукойе, прежде чем скрылся за поворотом.       Исин тут же поспешил следом вниз по винтовой лестнице. Он быстро перебирал ногами по ступенькам, инстинктивно выставляя вперед свободную руку, которую то и дело упирал в стену, чтобы не упасть. Позади слышался глухой стук каблуков по каменным ступеням, отдающийся эхом в этом маленьком закутке. Исин, может быть, и заподозрил что-то, но все его внимание было сосредоточено на ногах, которые в спешке так и норовили пропустить ступеньку.       Чжан смог догнать Оле только в холле, который разделял главную лестницу с дверями. Чондэ успел спуститься на пару ступенек, прежде чем двери главного входа распахнулись, и в них зашли еще стражники, в разы преумножая число тех, кто стоял на пути путешественников к свободе. Оле так резко остановился, что Исин чуть не влетел ему в спину.       — Назад! — закричал он, выставляя вперед зонт. — В другое крыло!       Исин послушно кивнул и побежал к другой лестнице, которая так же уводила по узкому башенному коридору вверх, извиваясь словно змея. Позади послышалось несколько выстрелов, звоном дребезжащих в стенах. Кажется, они были сильнее тех, что сделал Оле в тронном зале.       Молодой человек, не осторожничая, вбежал в коридор ровно такой же, как и в другом крыле, только этот был пуст. Все те же витражи отбрасывали цветные тени на каменные стены, все те же знамена неподвижной тряпкой висели на древках. Картина была почти в точности похожа на то, что было «до», а в другом крыле разворачивалось «после». Разве что здесь все было задом наперед. Коридоры зеркально повторяли друг друга.       Исин остановился только на середине, когда понял, что не знает куда бежать. Он устало наклонился вперед, глубоко вдыхая, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Ноги непривычно ныли. Пробежки по лестницам вверх и вниз не входили в повседневные дела Исина.       И вот тут, в этот ключевой момент, Чжан Исин вдруг осознал, что его рука все еще сжимает чье-то хрупкое запястье, которое было определенно женским. Исин пробежал взглядом от изящных пальчиков по белой ткани, обтягивающей руку, до самого лица.       Рядом с Исином, тяжело дыша, стояла симпатичная девушка в белом свадебном платье. Её волосы немного растрепались, а фата, которая раньше скрывала лицо, была откинута назад и почти болталась, зацепившись ободком за непослушные кудрявые пряди.       — Ой, — только и смог сказать Исин, признавая в спутнице невесту, которой восхитился в тронном зале, и тут же разжал свои пальцы, отпуская её руку.       — Чжан Исин! — криком ознаменовал свое появление в коридоре Чондэ. — Какого черта?       Молодой человек перевел ошарашенный взгляд на стремительно приближающегося к нему Оле, пышущего от злости, и испуганно икнул.       — Ты что, украл невесту, маленький паршивец? — потрясая зонтом прокричал Оле.       — Я… я не… — залепетал Исин, выпрямляясь, и попятился назад. — Я думал, что это ты… Я…       — Ты думал, что это я? — Оле-Лукойе болезненно ткнул Чжана в живот зонтиком. — Что, скажи мне пожалуйста, дало тебе повод думать, что это я? Как часто я разгуливал перед тобой в свадебном платье и на каблуках? Как часто я выглядел как симпатичная юная леди? — он повернулся к невесте и учтиво поклонился ей. — Простите, если вдруг задел вас своими словами.       — Да нет, что вы, — смущенно улыбаясь, пролепетала она, — ваш комплимент моей внешности ни в коем случае меня не задел.       — Там просто была такая неразбериха, да и видимость нулевая, поэтому вышел такой казус, — попытался оправдаться Исин, потирая живот.       — Зачем тебе вообще понадобилось кого-то за руку хватать?       — Я растерялся!       — Что важнее, — Чондэ обернулся к лестнице, на мгновение замолкая, чтобы прислушаться к звукам, — нам нужно спрятаться и все хорошенько обдумать. Туда!       Он указал на дверь, что была чуть подальше, после чего поспешил к ней. Исин сорвавшись с места, остановился, вернулся, извиняясь взял за руки девушку, и повел её за собой.       — Её-то ты зачем взял? — распахнув перед молодым человеком дверь, спросил Оле.       — Не здесь же её бросать…       — А что с ней случится? Не её стража преследует!       — Но… — попытался придумать оправдание Исин. Ему казалось неправильным оставлять девушку посреди коридора. Мало того, что у неё могут быть проблемы, так она еще и привлечет ненужное внимание.       — Не важно, быстрее! — Оле почти втолкнул Чжана в комнату, закрывая за ними двери.       Комната, в которой они оказались, по всей видимости была рабочим кабинетом. Несмотря на то, что внешне замок походил на средневековое строение, отделка помещений была весьма современной. Весь кабинет был выполнен в кофейно-коричневых тонах. До середины стены шли деревянные щитки, дальше стена была приятного темно-зеленого цвета. Напротив двух небольших окон стоял огромный дубовый стол и увесистое кресло. По двум сторонам находилось несколько книжных шкафов, парочка тумбочек. В центре комнаты было два дивана друг напротив друга, которые разделял небольшой кофейный столик. На полу была шкура медведя, а под самым потолком несколько охотничьих трофеев в виде звериных голов.       Оле отодвинул тяжелое кресло и поманил к себе Исина с девушкой, призывая их спрятаться. Чжан залез под стол первым и занял место посередине. Он внимательно наблюдал из своего укрытия за Оле и девушкой.       — Не сочтите за грубость… — начал Чондэ, указывая рукой на место рядом с Исином.       — Конечно, все в полном порядке, — улыбнулась девушка и, повоевав немного со своим свадебным платьем, забралась под стол.       Исину пришлось немного подвинуться, чтобы дать девушке устроиться, после чего, поправив подол её платья, чтобы ненароком не сесть на него, он отодвинулся поближе к ней, уступая место Оле. Чондэ не просто залез под стол, он практически плюхнулся на свободное место, вальяжно устраиваясь на небольшом кусочке отведенного ему пространства. Исин подтянул к себе ноги и обнял их, утыкаясь подбородком в колени. Девушка задумчиво поглаживала струящийся подол своего платья кончиками пальцев. Оле распахнул пальто и поправил съехавшую шапку. Все трое молчали.       — Прости, что испортили тебе свадьбу, — с сочувствием произнес Исин, бросая взгляд на невесту. — Ничего, что я вот так на «ты»?       — Нет, — вздохнула девушка, — все, правда, в полном порядке. Не особо-то я и хотела эту свадьбу.       — А выглядела весьма счастливой, когда шла к алтарю, — невзначай проговорил Оле.       — Свадьба всегда приятное событие. Все-таки какой-никакой праздник. Кто не любит праздники? Если бы только свадьбой дело и закончилось, меня бы это не тяготило, но ведь дальше семейная жизнь. Она пугает и тяготит меня куда больше торжества.       — Действительно, — вздохнул Исин, которого семейная жизнь пугала своей непредсказуемостью не меньше, — но, что сейчас важнее, прости, конечно, так это… как так вышло, Оле, что мы оказались в такой ситуации? Что ты натворил?       — Ничего, — тихо буркнул Оле в сторону.       — Ничего? — почти взвизгнул от возмущения Исин. — За ничего с мечами не кидаются! Будь добр, расскажи мне эту увлекательную историю о своем прошлом визите, потому что я чертовски сильно хочу знать, за что стражники хотят нас если не убить, то покалечить!       — Я же сказал, — раздраженно ударил Чондэ молодого человека по плечу, — ничего такого я не сделал!       — А не такого? — Исин нахмурился. — Что за дела у тебя были с матерью принца? То есть… с королевой, она же… королева? — Чжан обернулся к девушке, вопросительно смотря на неё.       — Да, она королева… была ей.       — И что с ней… простите, стало?       — Умерла пару лет тому, — спокойно поведала девушка.       — Соболезную, — Исин зачем-то ободряюще похлопал спутницу по руке, после чего обернулся к Чондэ, — так что за дела у тебя были с королевой? Ты перешел ей дорогу? Обозвал её нехорошим словом? Нелестно отозвался о её внешности?       — Она была красавицей, — поправила Исина девушка.       — Тогда… что ты сделал? — молодой человек почти навалился на Оле-Лукойе, ожидая необходимого ответа.       Чондэ отвернулся, оказываясь почти вплотную к внешней стенке ящиков стола, и принялся ковырять её пальцем, будто бы это было самым важным занятием в его жизни.       — Я провел с ней ночь, — тихо буркнул Оле, пытаясь слиться с коричневой поверхностью стола.       — Вот видишь, не так уж и трудно было сказать, что ты… что? — Исин ошарашено посмотрел на Оле-Лукойе. — Погоди, я, может быть, не расслышал? Ты просыпал на неё соль? Ты…       — Провел с ней ночь! — закричал Чондэ, разворачиваясь. — Переспал с ней! Раздел, уложил на кровать и хорошенько…       Исин закрыл Оле рот рукой, останавливая бурный поток слов, который лился с его губ. Бог знает, что он мог сказать сейчас. Для Чжана это и так было небольшим потрясением, он был не готов услышать подробности.       — Погоди, погоди, — забормотал он, — дай мне отдышаться. Мне надо примириться с этим фактом. Мне нужно… нет, я все равно не могу принять это! Ты переспал с королевой! Нет, я знал, конечно, что ты тот еще… Оле-Лукойе, но чтобы такие кренделя выписывать, это, ты уж меня прости, в голове не укладывается…       — Ма мема мо мома момомема, — пробормотал Оле в руку Исина.       — Что?       — Он не знал, что она королева, — перевела девушка и снисходительно улыбнулась. — Это его немного оправдывает, не так ли?       — Нет, не думаю, — помотал головой Чжан, — королева или нет, это не значит, что можно тащить любую малознакомую девушку себе в кровать. Это неправильно! А как же любовь, как же романтика, поцелуйчики под луной и…       — Ты романтик, — засмеялась девушка, — я таких даже не встречала. Радостно знать, что остался хоть один.       — Спасибо, — смущенно пробормотал молодой человек.       — Все равно, не стоит его осуждать, мы ведь не знаем всей истории полностью…       — Я удивлен, Чжан Исин, — Чондэ убрал руку молодого человека от своих губ, — что человек на моей стороне не ты. Не ожидал от тебя. Я думал, что мы одна команда.       — Я просто, — Исин поджал губы, — удивлен такому стечению обстоятельств. Не ожидал от тебя чего-то подобного. Ты казался мне немного другим, хотя сейчас, когда я думаю об этом… наверно, мне стоило ожидать от тебя чего-то подобного.       Молодой человек снова обнял свои ноги и уткнулся лбом в колени, раздумывая о ситуации. В ней действительно не было ничего необычного, если не считать, что это была королева, а не любая другая. С другой стороны, Оле-Лукойе тоже не прохожий, его пристрастия можно понять. Чтобы он, да с какой-то девушкой с улицы. Нет, это ниже его достоинства. В конце концов, кто он такой. Просто для Исина было уж очень неожиданно узнать Чондэ именно с этой стороны. Он казался Чжану недостижимым идеалом, а эти пошлости лишь принижали его образ.       — Ты разочарован во мне? — тихо спросил Оле, прижимаясь к задней стенке стола. Он смотрел на Исина из-под опущенных ресниц, и взгляд его был печальным. Молодой человек молчал.       — Думаю, он не разочарован, просто немного шокирован, — спокойно произнесла девушка, успокаивающе поглаживая Исина по спине. — Ему нужно дать немного времени это осмыслить, чтобы он понял, что ничего страшного, в сущности, не произошло.       — Почему ты так понимающе относишься к этой ситуации? — Чондэ внимательно посмотрел на невесту. — Хочу сказать, что дело в том, что это была королева. Я опорочил этим честь королевской семьи. Унизил этим короля. Это огромное преступление.       — Ты сказал, что она не входила тогда в королевскую семью, к тому же, ты ведь не изнасиловал её, так?       — Так.       — То есть, она была согласна, а значит это не только твоя вина, — девушка замялась, — я хочу сказать, что это совсем не твоя вина. Я знала королеву, поэтому могу сказать, что ты не сделал ничего плохого. В какой-то степени это был героический и самоотверженный поступок. Тем не менее, думаю, он этого не понимает, поэтому не лучше ли будет рассказать ему как все было?       — А как это обычно бывает? — задумчиво проговорил Оле. — Я оказался здесь и решил оглядеться. Оказался в замке накануне какого-то торжества и познакомился с ней. Прогулялись по саду, поговорили, плавно переместились в её покои. Я прекрасно осознавал, что она из высшего общества, но кем она была, не имел ни малейшего понятия. После пары бокалов вина переместились в горизонтальное положение, а через пару дней, решив посетить торжество, я с удивлением узнал в невесте её. Меня объявили врагом народа после первой же брачной ночи, и мне пришлось быстро сворачивать свое путешествие и уходить.       — Значит, то, что она была невинна, тебя даже не насторожило? — тихо буркнул Исин.       — А она и не была, — эхом отозвался Оле. — Боюсь, что я просто стал козлом отпущения, чтобы прикрыть её распутство.       — Это все меняет, не так ли? — девушка потрепала Исина по волосам. — Теперь ситуация выглядит немного иначе.       — Я знаю, Чжан Исин, что это очень сильно уродует мой образ, который ты создал в своей голове, — проговорил Оле-Лукойе, вжимаясь в стол, потому что чувствовал вину, — но тебе стоит понять, что я не хороший человек. Настоящий я гораздо непригляднее того меня, которого ты себе вообразил. Мне не хотелось, чтобы ты знал, просто обстоятельства так сложились. Если бы я только мог удержать маску хорошего человека…       — Тогда зачем, — вскрикнул Исин, оборачиваясь на Оле, — из всех возможных вариантов ты выбрал этот остров? После случившегося, почему ты выбрал именно его, чтобы показать мне? Ведь от меня бы не убыло, не побывай я здесь, и вряд ли твоя фантазия так ограничена, чтоб не придумать чего-то другого. Поэтому просто скажи мне, почему именно сюда? Разве не для того, чтобы я узнал именно эту часть тебя?       — Я… — Оле сглотнул, понимая, что его загнали в угол. У него не было ответа на этот вопрос. Он и сам не знал, почему из всех возможных вариантов он выбрал именно этот.       — Тебе не кажется, что ты слишком драматизируешь ситуацию? — спросила девушка, положив руку Исину на плечо. — Он не сделал ничего плохого, но даже если и сделал, мы все совершаем ошибки. Не стоит попрекать его тем, что он её совершил, к тому же, это было пятьдесят два года назад и уже не имеет никакого смысла. Дела давно минувших дней. Разве можно обвинять его за то, что королева была распутной и опорочила тем самым честь королевской семьи? Разве можно обвинять его в бунтующей гордости короля, которого водили за нос?       — Возможно, в этот раз он и оказался жертвой, но где гарантии, что это был единичный случай? Я не уверен, что это был первый раз, когда он проделывал что-то подобное…       — Но мы говорим сейчас только об этом случае! — властно произнесла девушка, заставляя Исина молчать. — Ты можешь в нем разочароваться из-за этой мелочи, это твое право. Он мог не оправдать твоих ожиданий, но только ты виноват, что ожидал от него слишком многого. Он ведь не просил тебя верить в его святость.       — Мы бы просто не смогли сыграть эту партию без потерь, — Чондэ попытался коснуться щеки Чжана, но тот мотнул головой, уходя от прикосновения, — ты был бы разочарован во мне в любом случае. Что, если ты прав? Что, если я сознательно привел тебя сюда? Не для того, чтобы подвергнуть твою жизнь опасности, конечно, а для того, чтобы узнать, как далеко ты можешь зайти в своей всепоглощающей вере в людей и принятии их сущности. Хотя… даже не дойдя до этой злополучной свадьбы, я уже знал, что твое хорошее отношение ко мне трещит по швам. Скажи мне, та ли эта точка невозврата, после которой я буду вынужден тебя оставить?       — Ты испытываешь меня, Оле? — тихо проговорил Исин. — Все это ты делаешь, чтобы знать, насколько далеко я могу зайти? И если бы я спокойно кивнул тебе сейчас, ты бы продолжил испытывать меня? До каких пор? Насколько сильно должно быть мое доверие к тебе? В один прекрасный день я настолько уверую в тебя, что буду готов сделать все, что ты просишь. Для тебя это игра? Насколько далеко ты готов зайти, чтобы проверить меня? Готов ли ты заставить меня убивать и причинять людям боль?       — Я бы никогда… — поспешил отмести этот вариант Чондэ.       — Что ты никогда? — прошипел сквозь зубы Исин. — Когда я думаю о твоих словах, мне кажется, будто я для тебя новая игрушка. Ты развлекаешься, превращая мою жизнь в этот бедлам. Скажи мне, это весело? Я как собачка на привязи, бегу за тобой, куда бы ты ни пошел, потому что ты просишь меня тебе верить, и я верю. Ни на секунду не сомневаюсь в тебе, а ты подвергаешь мою жизнь опасности, бросаешь меня одного и очень удивляешься, когда я возмущаюсь. За столько лет, тебе наверняка стало скучно. Настолько скучно, чтобы играть с людьми вроде меня.       — Я никогда не играл с тобой, понятно? Мне драгоценна каждая минута, проведенная с тобой, я ценю твое присутствие рядом, потому что оно мне дороже всего. Ты единственный в своем роде. И я никогда не заставлял тебя. В любой момент ты мог отказаться, — Оле взял Исина за руки и прижал их к своей груди. — Послушай, я прошу верить мне, потому что каким бы ужасным человеком я ни был, я никогда не оставлю тебя. Я буду защищать тебя и не дам усомниться во мне ни на секунду. Не важно, что произойдет. Я не хотел разочаровывать тебя, просто так сложилась моя судьба. Я лишь хочу, чтобы ты не отворачивался от меня, не важно, каким ужасным я тебе кажусь, потому что рядом с тобой, я чувствую себя другим человеком.       Оле-Лукойе наклонил голову, чтобы прижаться горячими губами к рукам Исина. Сердце молодого человека болезненно скрутило, а потом, кажется, разорвало на части. Это было слишком для него, потому что как бы сильно Исин этого не хотел, он не мог ненавидеть или не любить Оле. Его непоколебимая вера в людей и в эти слова, которые были, безусловно, искренними, просто не давали отвернуться.       — Я бы его простила, — улыбнулась девушка. — После таких слов, я бы ему все простила. Ты действительно много для него значишь…       Она тяжело вздохнула, наблюдая за картиной, невольной свидетельницей которой стала. Это было безусловно очень трепетно и волнительно, как читать женские романы.       — Я уже простил, — вздохнул Исин, — не первый раз.       — А у вас так часто?       — Два раза как минимум за сегодня, — улыбнулся он, но после улыбка вдруг слетела с его губ, и он невидящим взглядом посмотрел на Оле, — и все это из-за меня.       — Тяжелые у вас отношения, — произнесла девушка.       Оле поднял голову и посмотрел на застывшего Исина, растягивая губы в слабой примирительной улыбке. Он как бы говорил, что готов терпеть это и десять, и двадцать раз на дню, только потому, что это Чжан Исин.       — Знаешь, Оле, — заставил себя говорить молодой человек, потому что слов в голове было много, но сказать, в сущности, нечего, — я, может быть, придираюсь к тебе очень сильно. Да, я королева драмы. Я использую тебя как подушку для битья, чтобы сорваться на ком-нибудь. Мне просто порой надо поскандалить. И все равно, это не меняет тот факт, что мы сидим под столом, потому что за нами гонится вся стража замка, потому что ты в бородатые годы переспал с королевой. Ничего бы этого не случилось, если бы ты сказал об этом раньше. Просто морально подготовил меня. Я ведь очень растерялся. Ты вел себя странно, а потом это… что я должен был думать? Мог ли я не переживать? Поэтому не вини меня, что я срываюсь. Тебе-то всего лишь нужно было все мне объяснить до того, как мы изрядно влипнем. Именно так я себе представляю доверие между людьми, а не как-то иначе.       — Думаешь, об этом было так просто рассказать? — Чондэ невесомо коснулся лба. — Шли мы, шли, и вдруг я повернулся бы к тебе и сказал, что переспал с королевой. Я ведь всерьез подумывал о том, чтобы сказать тебе, но как только набирался смелости, ты опять в чем-то меня упрекал. Все подходящие моменты использовал для себя.       — Так это я виноват? — поразился Исин.       — Нет, ты не виноват, — мотнул головой Оле-Лукойе. — Все получилось так, как получилось, и никто в этом не виноват. Давай лучше подумаем о том, как нам отсюда выбраться.       Он оперся на руки и подвинулся немного вперед, вылезая из тени стола ближе к свету. Его черные как смоль глаза блеснули в лучах закатного солнца, поселяя в голове Исина тревожные чувства. Они липкими пальцами сдавили сердце, ускоряя его панический бег. Что-то невесомое, отдаленно знакомое кольнуло сознание, когда Чжан увидел лицо Оле сейчас. Будто бы что-то подобное уже было, только он не помнил где.       Исин резко обхватил руками лицо Оле-Лукойе и принялся его пристально рассматривать. Кажется, уже не первый раз у него возникает ощущение, что он совсем не знает Оле. Каждый раз было что-то новое, что он находил в этом лице. Как родинка на виске или ранка у правового уголка губ. Исин не переставал удивляться. При каждой встрече Чондэ был другой, но только сейчас волновало совсем не это. Глаза, вот что было главное. Оле-Лукойе непонимающе смотрел на Исина своими черными, как ночь, кошачьими глазами, блестящими лукавством, как и всегда.       В этом не было никакого смысла, по крайней мере Исин не мог в это поверить. Не хотел. Просто единицы сами складывались в голове, выдавая предельно ясный результат. Еще тогда, в тронном зале Чжану показалось это смутно знакомым, чесало подкорку мозга, только он никак не мог отыскать правильный ответ, перебирая все возможные варианты. Кто же мог знать, что правильным будет самый очевидный, самый близкий из них.       — Что такое? — спросил Чондэ, не выдержав. Исин несколько раз изменился в лице за то время, что смотрел на него.       — Этого просто не может быть, — еле разлепляя губы пробормотал молодой человек, — невозможно. Я думал, что он был смутно знаком мне, но чтобы настолько. Как так вышло? Это ведь невозможно.       — Что? О чем ты? — непонимающе нахмурился Оле. — Ты можешь сказать прямо?       — Сейчас мне непросто произнести это вслух, понимаешь? Это всего лишь догадка, но она шокирует меня вдвое сильнее, чем твои постельные вечеринки с королевой.       — Да о чем ты? — не выдержал Оле-Лукойе, мотая головой, чтобы Исин уже отпустил его лицо.       — Да, — подтвердила девушка, глаза которой заинтересованно блестели, — о чем ты?       — Принц, — выдохнул Исин с усилием, — я все думал, кого он мне напоминает, но сейчас понял, что… тебя.       — Что?       — У него твои глаза, я уверен, в точности такие же, — забормотал Исин, — тот же кошачий изгиб губ, только они полнее. Разве это возможно? У него черты лица такие же как у тебя! Оле-Лукойе! — молодой человек дернул Чондэ на себя. — Только не говори мне, что это твой сын!       — Я и не говорю, это ты говоришь! — ахнул Оле, панически смотря на своего спутника. — Он не мой сын.       — Тогда как ты можешь это объяснить? Он очень на тебя похож, — Исин тяжело вздохнул, — как я раньше этого не заметил. Он просто твоя копия. Возможно, он твой потерянный брат? Хотя я даже не знаю, что хуже. Что ты спал со своей или с его матерью. Это в любом случае комбо, Оле!       — Он не может быть моим сыном! Сколько ему по-твоему? Пятьдесят?       — Пятьдесят один, — поправила девушка.       — Сколько? — удивленно взвизгнул Исин, оборачиваясь. — Он не выглядит на пятьдесят. А тебе сколько?       — Сорок три, — спокойно ответила девушка.       — Быть не может, — только и смог озадачено выдохнуть Чжан.       Послышался глухой удар. Затем еще несколько. Это Оле-Лукойе бился головой о внешнюю стенку ящиков.       — Я знал, что что-то упустил! Как же я мог забыть…       — Забыть что? Что у тебя есть сын? — у Исина уже не хватало эмоционального диапазона, чтобы удивляться происходящему. Количество выражений лица были ограничено.       — Что они долгожители! — вскрикнул Оле.       — Так значит… он действительно может быть твоим…       Чжан обреченно уселся на свое место, смотря прямо в стену между двух окон. Это было действительно слишком для него. Все это в голове не укладывалось. Сейчас, с высоты данной ситуации, ему было проще принять тот факт, что Чондэ с кем-то там переспал, даже если и с королевой. Подумаешь, с кем не бывает. Другое же дело, что сейчас его сын, результат былой ошибки, готовится взойти на престол. Все в этой жизни было относительно.       — Оле! — Исин схватил Чондэ за полы пальто и притянул к себе. — Скажи мне как взрослый сознательный человек взрослому сознательному человеку. Ты… предохранялся?       — Я… — Оле-Лукойе нахмурился. Сложно сказать, было ли это потому что он мучительно пытался вспомнить, или же потому что он прекрасно знал ответ, который бы не удовлетворил Исина.       — От твоего ответа много зависит, ты же понимаешь? Ты ведь понимаешь, что должен дать правильный ответ.       — Малыш Син, я… — вздохнул Чондэ, силясь произнести правду.       — О, не называй меня так, Оле! Ты даже не подумал о защите, да? Ты просто прыгнул с ней в койку, не задумываясь о последствиях, так? Кто бы мог знать, что эти последствия попытаются тебя убить спустя пятьдесят лет! Кто бы мог знать, что они будут претендовать на престол!       Оле-Лукойе сокрушенно зашипел и уткнулся в стол, хорошенько приложившись об него лбом. Не то, чтобы он был безрассудным, то было лишь недоразумение. Все совершают ошибки, просто кто-то по мелочи, а кто-то грандиозно. Чондэ это было простительно, его ошибки были соразмерны его величию.       — Значит, — задумчиво произнесла девушка, касаясь пальцем подбородка, — вы отец моего жениха? Стоит ли мне перейти на Вы и называть Вас «папа»?       — Не стоит делать поспешных выводов, — выставил вперед руку Оле. — Это всего лишь случайность, не более того. Уверен, я не его отец. Он просто похож на меня, только и всего. Много людей в этом мире похожи на меня, но они не мои дети.       — Он не просто похож, он твоя копия! — вскрикнул Исин.       — Если бы было так, ты бы заметил наше сходство значительно раньше! — прокричал Чондэ.       — Будто у меня было время замечать? — Чжан ударил Оле-Лукойе в плечо и замолчал.       — Это совпадение!       — Слишком много совпадений, чтобы сказать, что это всего лишь случайность!       — Слушай, Чжан Исин, я действительно не уверен, что что-то подобное могло случиться, — быстро заговорил Оле, находя для себя лазейку.       — Это почему еще?       — Потому что я, понимаешь ли, не совсем человек, — Чондэ дернул плечами, внимательно смотря за реакцией Исина, — я не уверен, что могу иметь детей. Что я не бесплоден или что-то в этом роде. В конечном итоге, я ведь давно мертв.       Невеста выглянула из-за спины Исина и, прищурившись, внимательно посмотрела на Оле-Лукойе, как бы пытаясь для себя понять, кто же он такой на самом деле. Выглядел как обычный человек, но то, что он необычный, она поняла по разговору, однако степень его необычности ей была неизвестна.       — Ты ведь не зомби, не призрак, не некромант, так почему бы и нет? — не унимался Чжан. — Ты мифическое существо, полубожество возможно. Я не знаю что ты, но ты тепленький и шевелишься. Поэтому, полагаю, что и детей иметь можешь. В конце концов, у тебя же тогда… ну, сам понимаешь, — он многозначительно дернул головой, показывая возведенный к потолку указательный палец, — того. Даже у богов были дети, так что склонен верить, что и у тебя могут. Не стоит исключать эту возможность.       Девушка, внимательно слушавшая разговор, задумалась, после чего согласно кивнула, подтверждая, что такой вариант действительно может быть.       — Давай на секунду отвлечемся от моих прошлых ошибок и подумаем о том, как бы нам отсюда выбраться, — Чондэ сделал глубокий вдох, пытаясь оправиться от потрясения. Для него это было чуть более обескураживающе, чем для Исина.       — То есть, к другой твоей ошибке? — Исин саркастично скривил губы. — Хочу тебе напомнить, что мы оказались в такой ситуации исключительно по твоей вине.       — Я — нет! — вскинула девушка руку вверх. — Думаю, я здесь именно по твоей вине, Исин.       Она первый раз осмелилась назвать Чжана по имени, боясь что-то перепутать или не так произнести. К Оле она предпочитала никак не обращаться, потому что до сих пор имела смутное о нем представление, в прочем, как и Исин.       — Хорошее замечание, — указал на неё молодой человек, — но если подумать, я хотел схватить за руку Оле, да и туман тот вызвал именно он, так что мы возвращаемся обратно, — он изящно развернулся к Чондэ, — к виновнику торжества.       — Если ты продолжишь обвинять меня во всех смертных грехах, мы не только не выберемся отсюда, но еще и опять поссоримся, — прошипел сквозь зубы Оле-Лукойе, — можно мне тележечку понимания и вагончик терпения?       — Господи, Оле! — вскрикнул Исин, разочарованно. — Выбраться отсюда не составит труда, в этом нет ничего сложного. Куда важнее для нас то, что у тебя есть сын!       — Ни капли это не важнее! Если он и мой сын, то никуда не денется, а вот с нами что-нибудь может приключиться.       — С нами уже что-то приключилось, — вздохнул Чжан и повернул к себе лицо Оле, чтобы заглянуть ему в глаза. — Что тебя так беспокоит, скажи мне? Я почему-то не вижу в этом никакой проблемы.       Оле-Лукойе опустил глаза, незаметно отползая в тень. Он видел в этом проблему и еще какую. Он говорил Исину доверять ему, пытался заставить его поверить в то, что все это лишь занимательная история, из которой главные герои выходят живыми и невредимыми. Правда была такова, что несмотря на кажущуюся безопасность, даже в игре вроде этой есть доля опасности. Она преследует их по пятам, заставляя Чондэ находиться в напряжении каждую минуту, потому что он должен быть готов к любой ситуации. И даже когда ему казалось, что все под контролем, было множество непредвиденных обстоятельств, которые являлись угрозой для этой занимательной игры. Разве Оле-Лукойе мог сказать Исину, что лишь волей случая тот все еще цел? Разве можно сказать о том, что все происходящее для Чжан Исина действительно опасно? Оле знал, на что шел, он считал, что способен со всем справиться, способен защитить Исина, но похоже это выше его сил. Он не может совладать с опасностью без угрозы для себя. Он не сможет предвидеть и предотвратить все.       — Я скажу тебе, в чем проблема, — тихо произнес он. — Стражников слишком много для меня одного. Я не смогу с ними справиться. Я не смогу тебя защитить от них. Уже не смог.       — Оле, — спокойно и вкрадчиво позвал его Исин, — мне не пять лет, я смогу за себя постоять. Не нужно говорить обо мне так, будто я совсем беспомощный.       — Ты слишком самонадеян, Чжан Исин! Неужели ты думаешь, что сможешь справиться хоть с одним тренированным бойцом! Ты и мухи в жизни не обидел, а теперь тебе нужно сражаться.       — Не сражаться, а защищать себя! Это разные вещи. К тому же, тогда на корабле… я ведь смог защитить себя, так что и здесь смогу.       — Тогда на корабле все было не по-настоящему!       — Так и сейчас не по-настоящему!       — О нет, — сдавленно засмеялся Чондэ, — сейчас-то как раз все по-настоящему. У них настоящие мечи и настоящее желание нас если не убить, то покалечить.       — Нам необязательно встречаться с ними лоб в лоб, мы можем просто… выпрыгнуть в окно, например, если они тебя так напрягают. Пока они бегут по всем этим коридорам, мы сможем сбежать с острова.       — На стенах лучники, как только мы окажемся вне замка, станем для них отличной мишенью, особенно пока будем лететь из окна.       — Тогда останемся здесь, — пожал плечами Исин, — они не торопятся нас здесь искать, так что…       — Так что останемся здесь жить, — Оле скрестил на груди руки. — Рано или поздно нас найдут.       — Оле! Оле, черт возьми! Ты же маг и волшебник! Хватит делать из мухи слона! Просто примени к ним магию, ты ведь это можешь!       — Это тебе не кроликов из шляпы доставать, Чжан Исин! Я могу напустить туману, но он препятствие не только для них, мы тоже будем дезориентированы. К тому же, если я буду часто трахать-тибидохать, магия такого масштаба и силы тут же привлечет внимание моего начальства и меня вызовут на ковер.       — Хочешь, Оле, я сам с ними встречусь и все им объясню, — Исин придвинулся к Чондэ, заглядывая в его черные глаза, — скажу, что это было необходимо, что ты защищал меня.       Оле-Лукойе на мгновение нахмурился, не в силах сказать, что из-за Исина у него тоже будет очень много проблем, ведь начальство не знает о том, кому именно Чондэ решил устроить туристические прогулки. Если они узнают об этом, проблем точно не оберешься. Это была одна из причин, почему Оле-Лукойе не нравилась эта ситуация.       — Когда они начнут разбираться в причинах применении такого количества магии, устанавливая её правомерность в данной ситуации, мы не сможем обойти стороной ни эту ситуацию, ни ту, что была пятьдесят лет назад. И тогда у меня будут проблемы. А если выяснится, что принц действительно мой сын, с плеч полетят головы.       — Тебя убьют? — ахнул Исин, с беспокойством поглядывая на Оле. — Тогда, тогда… скажем им, что это мой сын, что ты здесь ни при чем. Нет, лучше вообще обойтись без магии, я не хочу, чтобы тебя убили.       — Меня не убьют, — спокойно проговорил Чондэ и замер, прислушиваясь к звукам. — В конце концов, я ведь уже мертв. То было образное выражение.       Он вылез из-под стола, цепляясь пальцами за столешницу, и осторожно выглянул в комнату, нацелив свой заинтересованный взгляд на дверь. Ему казалось, что он слышит чьи-то голоса. Неужели кто-то из стражников додумался поискать их в комнатах? Соображают они, конечно, медленно, но соображают, что не могло не огорчить.       — Тогда что с тобой сделают? — неожиданно для всех этот вопрос задала девушка. Оле опустил взгляд, внимательно смотря на невесту. Он никак не мог прочитать эмоции, которые выражало её лицо. Исин посмотрел на Чондэ, тоже желая услышать ответ.       — При лучшем раскладе добавят тройной срок, накинут сверхурочных без доплаты, отменят долгожданный отпуск и лишат всех бонусов и привилегий, — он печально вздохнул. — Возможно даже ограничат мою магию, но это повторяю, только в лучшем случае.       — Звучит не очень радужно, — сдавленно выдавил Исин, — а в худшем тогда что?       Оле-Лукойе резко изменился в лице. В его глазах отразилась не тревога, как могло показаться, а страх, который бывает, когда ждешь худшего расклада. Когда знаешь, что впереди ожидает худшее, что могло случиться и, пусть не в полной мере, но осознаешь разрушительность надвигающейся бури.       — В худшем… — тихо проговорил он, и глаза его как по команде потускнели, словно он погрузился в себя, вспоминая ужас из прошлого, — придется надеть черный плащ.       Исин не понял такого ответа. Он не был ни страшным, ни тревожным. Он казался забавным в ключе данного разговора, поэтому молодой человек решил отшутиться.       — Звучит совсем не страшно, — улыбнулся Чжан, — всего лишь придется поменять пальто на плащ, хотя согласен, это немного изменит твой стиль, но думаю, тебе пойдет…       Улыбка с губ молодого человека была стерта всего лишь одним взглядом Оле. Когда Исин заглянул в эти черные мертвые глаза, он испытал ужас, равносильный свободному падению в пропасть. То, о чем говорил Оле-Лукойе, было действительно страшно. Никогда еще Исину не доводилось видеть его таким испуганным и обреченным. Чондэ был эталоном силы и смелости для него, ведь он всегда так играючи обходил любые опасности, а сейчас он был испуган как маленький котенок, над которым возвышался огромный злобный пес. Невозможно было даже предположить силу, которая так пугала Оле.       — Знаешь что, Оле? — проговорил Исин, вылезая из-под стола.       Эти мысли пришли к нему вслед за осознанием своего бессилия. Он всегда полагался на Чондэ, но на кого полагаться самому Чондэ? Чжану захотелось стать опорой, а не обузой. Его не пугала эта ситуация, в отличие от Оле, он почему-то был уверен, что сможет с ней совладать и сам. Ошибочно было так думать, тем не менее, он был твердо убежден. Ведь, по сути, это его сон, и нет здесь ничего, с чем бы он не мог справиться. В конечном итоге, у него есть неоспоримое преимущество перед этой страной — Оле-Лукойе.       — Что?       — Теперь я буду тебя защищать! Ничего с нами не случится! Мы сможем с этим справиться без угрозы для тебя, поверь мне, я вытащу нас отсюда.       Исин отряхнул штаны и уверенным шагом направился к двери, за которой до этого Оле слышал чужие голоса. Уже этот факт не предвещал ничего хорошего.       — Что ты собираешься…? — настороженно пробормотал Чондэ, не спуская глаз с молодого человека.       — Иду искать утку или курицу, или любую другую птицу, которая несет золотые яйца, мы ведь для этого сюда пришли, не так ли?       — Забудь, — вкрадчиво произнес Оле, — какая утка, какая курица, какие к черту золотые яйца! Сейчас у нас есть проблема поважнее, так что…       — Нет у нас никакой проблемы! — топнул ногой Исин. — Мы пришли сюда за птицей, я без неё никуда не пойду.       — Да ты с ума сошел! — почти закричал Оле-Лукойе, но вовремя остановился, вцепляясь пальцами в столешницу. — Нам бы отсюда выбраться незамеченными, а не разгуливать по замку в поисках.       — Оле! — властно позвал Исин, все так же находясь лицом к двери, он не собирался поворачиваться к Чондэ. — У нас тут с тобой приключение, и я никому не позволю его нам испортить. Раз свадьбу посмотреть так и не удалось, значит идем искать птицу. Я заберу её в качестве компенсации. И, — молодой человек обернулся, чтобы посмотреть на Оле горящими решимостью и злобой глазами, — пусть только попробуют встать у меня на пути.       Оле-Лукойе тяжело вздохнул. Ему совсем не нравилось то, как изменился Исин за считанные секунды. Это было похоже на звоночек, который напоминал о том, кто такой Чжан Исин на самом деле и кем ему предстоит стать. Чондэ никогда не мог поверить и принять судьбу этого милого мальчика, считал, что он не подходит для того, на что его подписали, вот только сейчас вера в неправильность решения, которая жила все это время в сознании, пошатнулась.       — Знаешь, — девушка осторожно высунула голову из-под стола и боязливо посмотрела на Исина, — я искренне верила, что он милый мальчик, что мне не стоит его бояться, но теперь…       — Знаешь, — сдавленно ответил Чондэ, — я тоже так думал.       Исин нахмурился и, не дожидаясь спутников, уверенным шагом двинулся к двери, которую без колебаний распахнул. Он не боялся, что за ней мог кто-то быть, он просто шел вперед, как танк, не обременяя себя даже осмотром помещений на предмет опасности. Оле-Лукойе ничего не оставалось кроме как поспешить за Чжаном.       Коридор был непривычно пуст и тих, только звук шагов звенел, отскакивая мячиком от стен. Невеста семенила на каблуках следом, подбирая подол своего мешающегося платья. Она считала, что волей случая стала частью команды, поэтому у неё даже мысли не возникло остаться в кабинете.       — Не думаешь, — сказал Чондэ, замедляя шаг, — что тебе было бы лучше остаться там? Не пойми меня неправильно, просто…       — Все в порядке, — отмахнулась девушка, — думаю, будет весело.       — Весело? У тебя могут возникнуть проблемы, если тебя увидят с нами.       — Я найду способ с ними разобраться, — улыбнулась она, — заплачу, притворюсь испуганной и шокированной, придумаю душещипательную историю о том, как двое преступников взяли меня в заложники. В любом случае, у меня проблем будет меньше, чем у вас, если нас схватят.       — Вот именно об этом я и говорю, — вздохнул Оле, — если нас схватят, к моему послужному списку добавится еще и кража невесты.       — Ты прав, и все же, со мной партию разыграть будет проще, чем без меня, не находишь? Я знаю этот замок, а еще могу отвлекать внимание и….       — Как тебя зовут? Мы ведь так и не познакомились.       — Глория, — девушка протянула свою изящную ручку для рукопожатия.       — А я Чондэ, — Оле-Лукойе остановился, чтобы склониться и еле коснуться губами тыльной стороны женской ладони. — Приятно познакомиться.       — Чондэ? — девушка удивленно вскинула брови. — Я думала, что тебя зовут Оле.       — Оле-Лукойе не имя, это должность, а зовут меня Чондэ, но я редко пользуюсь этим именем, так что не говори его никому, — и он поднес указательный палец к губам, растягивая губы в игривой улыбке.       Девушка смущенно отвела взгляд и согласно кивнула. Исин, бросивший беглый взгляд через плечо, лишь раздраженно фыркнул. Он прекрасно слышал разговор и был немного зол и по-детски обижен, что не является его участником. Сейчас Чжан Исин находился в нервном напряжении, поэтому адекватно реагировать на происходящее вокруг он не мог. Боевой дух бушевал в его груди, а злость тихо булькала в животе. Исин подпитывал её, накручивая себя нелицеприятными комментариями внутреннего голоса. Это превращало его в сгусток чистой агрессии, которая грозилась разорвать любого на его пути. В таком состоянии молодой человек был уверен, что никто и ничто не сможет остановить его.       Исин уже говорил об этом раньше. За долгие годы смирения и открытости, в нем копилась затаенная злоба, выход которой он не мог дать. Не позволял себе. От этого она никуда не пропадала, а лишь по капле вливалась в его душу. Даже самый добрый и понимающий человек не застрахован от дурных эмоций, просто он не дает им волю. Так они и копятся в нем до поры до времени, пока не срывают плотину на своем пути, выплескиваясь наружу огромным потоком.       Оле-Лукойе не знал об этой стороне человеческой сущности, а если и знал, то искренне хотел верить, что Исин не такой. Вот только Чжан Исин был именно такой. Он был обычным человеком, не лишенным отрицательных качеств. Он не мог от них избавиться, поэтому предпочитал подавлять, и хотел верить, что это изменит его сущность, однако это делало его только хуже. Человек, который выплескивает свой гнев постоянно, по капле, не давая ему накапливаться и достигать критической отметки, значительно лучше того, кто терпеливо молчит, пытаясь не замечать, как злоба оседает на дне его души.       — Глория, — ласково позвал Оле-Лукойе девушку, и у Исина пальцы свело судорогой от того, как трепетно было произнесено это имя, — скажи мне, почему ты это делаешь?       — Делаю что? — не поняла девушка, слабо улыбаясь. Ей явно понравилось, как Чондэ произносит её имя.       — Как не посмотри, но ты должна считать нас своими врагами, так почему же ты на нашей стороне?       — Может быть, потому что я всей душой не люблю королевскую семью…       — Поэтому ты решила выйти за одного из них, — прошипел сквозь зубы Исин.       — Дело не в этом, — замотала головой Глория, — принц он… другой, как бы банально это не звучало. Чем больше я об этом думаю, тем больше я склонна верить, что он действительно твой сын. Не только внешне он похож на тебя. Характером, повадками, даже формулировками. Не знаю, могу ли я судить об этом, ведь мы знакомы не так давно, и все равно, я часто ловила себя на мысли, что некоторые твои фразы в точности как у него.       Чондэ поджал губы, сглатывая. Он не знал как к этому относиться. Стоит ли ему радоваться или же грустить. Дети для него означали большую ответственность. Он всегда хотел воспитать их хорошими людьми, но никогда не верил, что у него это выйдет. Оле-Лукойе хотел бы, чтобы его ребенок был похож на Исина. Когда он смотрел на него, он думал, что это предел мечтаний любого родителя. В такого ребенка вкладываешь свою душу, отдаешь ему всю свою любовь без остатка, жизнь посвящаешь. Только Чондэ казалось почему-то, что воспитание ребенка вещь непредсказуемая. Ты можешь сделать все как надо и все равно промахнуться. Говорят, что дети похожи на своих родителей, как ни крути. Для родителей Чжан Исина это, наверно, лучший комплимент. А вот Оле-Лукойе не уверен, что хотел бы, чтобы ребенок был на него похож. К счастью, Оле так и не попробовал себя в роли родителя. Он успел сбежать в смерть от ответственности раньше, чем она его настигла, и отчасти поэтому сейчас он не имел понятия, как реагировать на слова девушки.       — По-твоему это хорошо? — тихо спросил он, созерцая носки своих ботинок.       — Это точно не плохо, — спокойно произнесла Глория, смягчая каждое слово, — ведь он хороший человек. Совсем, к счастью, не похож на своих родителей. В смысле, на короля и королеву. Королевская кровь отвратительна, так что хорошо, что не она берет верх над принцем.       — Рад это слышать, — кивнул Оле и двинулся к Исину, который в этот момент задумчиво созерцал витражи. — Так, куда же ты собираешься идти дальше? Пока путь чист, может, попытаемся уйти?       — Нет, — твердо заявил Исин, сжимая руки в кулак, — не хочешь со мной идти — не ходи, я и без тебя справлюсь!       — Ты всерьез думаешь, что я оставлю тебя одного? — поразился Оле.       — Я знаю, что ты можешь, ты ведь уже это делал, — Чжан повернул голову, чтобы заглянуть в глаза Чондэ, — так почему бы не повторить это сейчас?       Оле-Лукойе еле вздрогнул, прикусывая кончик языка. Он осознавал, что Исин говорит лишь о прошлой ночи и сегодняшней прогулке по городу, и, тем не менее, было ощущение, что упрекает он его за что-то давнее. Вот только он просто не мог об этом помнить, чтобы упрекнуть.       — Нет, — Оле успокаивающе положил руку Исину на плечо, — малыш Син, я не могу это сделать. Не сейчас.       — Думаешь, что «сейчас» чем-то отличается от «потом»? — Чжан небрежно скинул руку со своего плеча. — Как будто, когда ты решишь действительно оставить меня, будет подходящий момент, — он злобно поджал губы, не сводя пристального взгляда с Чондэ, — и перестань называть меня так. Никакой я тебе не малыш Син.       Он резко развернулся и пошел к винтовой лестнице. Исин не знал куда ему стоит идти, поэтому решил вернуться в тронный зал, откуда все началось, тем самым обрекая свою прекрасную пятую точку на неминуемые приключения. Не было никаких сомнений, что именно в тронный зал идти и не стоило.       У Исина не было четкого плана действий, он действовал интуитивно, и был уверен, что поступает правильно. Что бы ни случилось, он знал о существовании нескольких козырей, которые собирался применить, если того потребует ситуация. Одним из них была Глория. В любой другой ситуации, Исину бы и в голову не пришло использовать её так, как он собирался, но сейчас он словно не был собой. В его голове бушевали ужасные идеи, которым обычный он никогда бы не дал шанса, даже не помыслил бы о них, однако сейчас был готов попробовать их применить. Оле-Лукойе тоже был частью его экстренного плана, только ему об этом знать было не обязательно. Вообще Оле не стоило знать о том, что происходит сейчас внутри Исина, ведь молодой человек и сам не понимал, что это. Сейчас его личность словно перевернулась вниз головой. От прежнего Чжан Исина осталось мало. Он всегда был часовой бомбой, которая могла взорваться в любой момент, только сейчас, кажется, был запущен обратный отсчет.       — Может быть, ты знаешь, где нам искать эту птицу? Чем быстрее мы её найдем, тем лучше для нас, — поинтересовался Оле у Глории, когда они уже оказались на лестнице.       — Утка? — девушка сосредоточенно смотрела себе под ноги, неуверенно покусывая нижнюю губу. — На самом деле, я не знаю, где её обычно держат. Только королевская семья в курсе, где эта утка.       — И как нам тогда её найти? — сокрушенно вздохнул Оле-Лукойе, потирая переносицу. — Неужели действительно весь замок придется обшарить?       Он бросил быстрый взгляд на Исина, прикидывая возможные варианты развития событий. Даже если теперь командовать парадом будет именно Чжан, это еще не значит, что Оле полностью отдаст бразды правления в его руки.       — Возможно, — Глория схватилась за стену, когда каблук зацепился за ступеньку, к счастью, Чондэ вовремя успел поймать девушку, — она в Зале Советов. Её должны были торжественно внести после клятв, поэтому, скорее всего, она должна была быть где-то поблизости. Рядом там только Зал Советов. Хотя… после всей этой суматохи не уверена, что её не унесли.       — Значит, Зал Советов? — Оле вздохнул. — Стоило бы проверить, если бы не было так опасно соваться в то крыло. Соваться к тронному залу настолько же глупо, насколько и безрассудно. И почему здесь нет стражи? Это слишком подозрительно.       — Может быть, они думают, что вы уже сбежали? Иначе бы они тщательно обыскали каждый угол…       — Слушай, Глория, а ты часто исчезаешь?       — Что? — не поняла девушка. — Нет.       — Тогда может быть королевская семья желает твоей смерти?       — Вряд ли, — тут же отозвалась девушка. — Только к чему ты это?       — Да к тому, что в замке преступники, невеста пропала, а они не чешутся. Сдается мне, что либо стражники тупые, либо это какая-то ловушка.       Исин быстро преодолел последние ступеньки и сделал несколько шагов в холл замка, однако тут же отступил назад, прижимаясь к стене, и выставил назад руку, призывая стоять Чондэ и Глорию. Молодые люди послушно остановились, внимательно наблюдая за Чжаном, который осторожно выглядывал из-за стены.       — Сними туфли и отдай их мне, — шепотом скомандовал Исин, поворачиваясь к Глории.       — Зачем это? — с сомнением произнесла она, но туфли все равно принялась стягивать.       — Потому что сейчас очень быстро и тихо побежим к другой лестнице и, — он взял в руки протянутые туфли, — они мне нужны. Бежим по моей команде.       Девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу. Да, без туфель на высоком каблуке ей было удобнее, однако каменный пол не очень приятно ощущался босыми ногами. Он не был гладким и совсем не походил на мягкий ковер. Глория растерянно поджала пальцы на ногах, понимая, что сейчас будет не самая приятная часть её приключений.       Чжан Исин присел и выполз из-за стены, приближаясь к перилам главной лестницы, которые мешали его разглядеть. В опасной близости от него, на ступеньках лестницы стояло пять стражников, что-то тихо обсуждая. Исин знал, что Чондэ мог бы справиться со всеми или хотя бы с несколькими, чтобы расчистить путь, однако это бы подняло ненужный шум.       Молодой человек осторожно пропихнул между прутьев руку с зажатой в ней туфлей и предусмотрительно отполз назад. Выждав нужный момент, он разжал пальцы и юркнул обратно за стену, прижимаясь к ней спиной. Холл огласил грохот от упавшей туфли, усиливаясь эхом. Стражники синхронно повернули свои головы на звук и кинулись вниз по ступенькам. Как только команда молодых людей оказалась у стражи в слепой зоне, Исин махнул рукой и побежал вперед.       Глория побежала следом, стоически терпя неприятные ощущения в ногах. Она изо всех сил стискивала зубы и, вцепившись в подол своего платья, бежала к ковровой дорожке, сдерживая воинственный вопль. Она чувствовала, как неровная поверхность царапает её нежные ступни, замедляя неприятными ощущениями движения.       Оле-Лукойе, бежавший самый последний, обогнал Глорию и почти добежал до Исина, однако в последний момент развернулся и побежал назад. Для Чжана не остался незамеченным такой маневр, поэтому он озадачено обернулся назад, краем глаза замечая, что стражники возвращаются к лестнице.       Чондэ обогнул Глорию, подхватывая её на руки, и изо всех сил побежал к лестнице, стараясь не запутаться в длинном подоле свадебного платья, который так и норовил пролезть ему под ноги. Исин, сжимающий все это время туфлю в своей руке для очередного броска, на случай, если стражники подойдут слишком близко, чтобы заметить преступников, раздраженно нахмурил брови и отошел в сторону, пропуская Оле-Лукойе вместе с девушкой к лестнице. Молодой человек еще пару секунд раздумывал, стоит ли ему выбрасывать туфлю и уже даже замахнулся, чтобы выбросить её, но передумал и скрылся на лестнице вслед за Оле.       На лестнице Оле-Лукойе остановился, опуская девушку на ступеньки. Он не горел желанием идти дальше, потому что в коридоре крыла было подозрительно тихо. И если Оле терзали сомнения о правильности каждого его дальнейшего шага, то Исин был непоколебим в своей уверенности. Его не настораживала пустота и тишина коридора, не настораживало отсутствие погони. Ему будто было наплевать на доводы разума и здравого смысла.       — Чжан Исин, подожди, — Оле попытался ухватить Исина за руку, чтобы не дать выйти в коридор.       Маневр не удался. Чжан чуть дернул плечом назад, уводя за спину кисть, чтобы избежать захвата, и уверенно взобрался по последним ступенькам.       — Стой, — Чондэ предпринял последнюю отчаянную попытку остановить спутника раньше, чем тот окажется в коридоре, поэтому вцепился в пояс его штанов и дернул на себя.       — Отпусти меня, Оле! — зашипел Исин. Он потерял равновесие и очень неудачно вписался в стену, выронив туфлю из руки.       — Да подожди ты, — Оле-Лукойе обнял упирающегося человека за пояс и притянул к себе. — Что за мания лезть на рожон. Хоть каплю осторожности прояви.       — Да к черту осторожность, что может случиться? — закричал Исин, отпихивая от себя Чондэ. — Здесь ведь нет стражников.       — Об этом я и говорю, — Оле заткнул Чжану рот рукой, чтобы тот не кричал. — Это слишком подозрительно. Что с тобой, куда делся весь твой здравый смысл?       — О чем ты? — молодой человек убрал руку от своих губ.       — О том, что… я уверен, они знали, что мы в том кабинете, но по какой-то причине они не зашли туда. Поэтому я склонен считать, что…       — Что это ловушка? Не слишком ли много чести для тебя? — хмыкнул Исин. — Твое чувство собственной важности заставляет тебя видеть кругом заговоры. Я хочу сказать, что с большей вероятностью они плюнули на тебя. В конце концов, ты скорее мелкий хулиган, а не преступник.       — Чжан Исин…       — Если это действительно ловушка, — Исин качнул головой, — тогда пойдем прямо к ним в лапы и поздороваемся.       — Да послушай же ты…       — Не хочу, — отрезал молодой человек. — Это мое приключение…       — Делай, что хочешь, — махнул рукой Оле.       Исин подозрительно прищурил глаза. Каждый раз после этой пренебрежительной фразы одобрения, делать, как раз, ничего не хотелось. Молодой человек тяжело вздохнул и посмотрел вверх, на выход с лестницы. Его замешательство перетекло в ступор, когда он осознал, что из коридора на них с интересом смотрит утка.       Она была белоснежной, как свежий снег, размером чуть больше обычной. Ничего другого в её внешнем виде, что выдавало бы в ней ту самую утку, не было, тем не менее, Исин почему-то был уверен, что это она. Взгляд её показался осмысленным, даже немного человеческим.       Утка долго смотрела на него сверху вниз, словно решала для себя, интересно ли ей будет дальше наблюдать за неизвестными. Видимо, Исин со своей командой быстро исчерпал её интерес, потому что она спокойно развернулась и вразвалочку пошла вглубь коридора, по-хозяйски вальяжно шлепая своими перепончатыми лапами по каменному полу.       — Утка, — тихо произнес Чжан, неподвижно наблюдая за удаляющимся трофеем. — Поймаю…       Он сорвался с места неожиданно и побежал вверх по ступеням, для опоры скользя рукой по стене. Оле-Лукойе не успел остановить спутника, он лишь мазнул пальцами по воздуху в том месте, где некогда был Чжан Исин.       — Стой! — вскрикнул Оле. — Куда ты побежал? Чжан Исин!       Несмотря на всю свою предосторожность, он уже и сам давно забыл о том, что должен быть тих и незаметен как ниндзя, ведь они скрываются от стражи. Если бы за ними действительно устроили погоню, если бы их пытались искать и поймать, то давно бы уже сделали, ведь молодые люди были слишком шумными. Предосторожность была им несвойственна.       Оле-Лукойе, бросив на девушку, которая была просто вынуждена быть свидетелем и участником этого фарса, извиняющийся взгляд, побежал вслед за Исином. Тот совсем позабыл предосторожность. Он, немного согнувшись и вытянув руки перед собой, несся через весь коридор вслед за истерично убегающей от него уткой. Утка быстро перебирала короткими лапками, размахивала крыльями и издавала странные звуки, больше похожие на кашель.       Только когда Оле оказался в коридоре, он с ужасом для себя осознал, что коридор, вопреки его ожиданиям, не был пуст. Вдоль стен все так же неподвижно стояли стражники в рыцарских доспехах. Они даже не шевельнулись, когда Исин пробежал мимо них, а его не заметить было сложно. И если бы не помутневшие глаза, отражающие отблески закатного солнца через витражи, видневшиеся в щелке опущенного забрала, Чондэ бы решил, что доспехи пусты.       Оле-Лукойе остановился посреди коридора, разглядывая неподвижную стражу. Если раньше у него было только предчувствие, что происходящее очень подозрительно, то теперь он был в полной уверенности, что они идут прямо навстречу приключениям на свою прекрасную пятую точку. Исина же это совсем не волновало. Ему не казались странными ни стражники вдоль стены, ни призывно распахнутые двери тронного зала, за которыми утка желала скрыться.       — Исин! — вскрикнул Чондэ, резко срываясь с места за молодым человеком. — Чжан Исин не смей входить в тронный зал!       Только было уже поздно. Исин, вслед за уткой, скрылся за дверью.       Сердце Чондэ пропустило удар, а ноги чуть не подкосились. Оле еле избежал встретить каменный пол лицом. Наверно, именно из-за тревоги, охватившей его в этот миг, он забыл обо всем на свете. В этот момент он знал только одно, если с Чжан Исином что-то случится, если хотя бы волос упадет с его головы, Оле-Лукойе сотрет в порошок эту страну. Уничтожит самолично каждый остров вместе с населением. Не пощадит ни женщин, ни детей, ни стариков.       Забыв о банальной предосторожности, Оле влетел в тронный зал. Все, что он успел увидеть, это как Исин, все еще преследующий утку, вдруг останавливается и очень медленно выпрямляется, внимательно смотря перед собой. На кого он смотрел, Чондэ понять не успел, потому что почувствовал резкую боль в щеке и рухнул на пол.       Послышался женский вскрик. Глория, решившая, что если идти, то идти до конца, вбежала в зал вслед за Оле-Лукойе.       — Какого черта! — вскрикнул Исин, оборачиваясь. Он сделал несколько шагов в сторону лежавшего на полу Оле, но острие меча уткнулось ему в спину.       — Не делай резких движений, хорошо? — прошипел сквозь зубы принц. — Ты мне не нужен, только он. Тебя я готов простить и отпустить.       Оле сдавленно застонал. В глазах потемнело, а в голове появилось неприятное ощущение, как если бы он стремительно падал с огромной высоты. Каким бы физически сильным ни был Чондэ, получить по лицу сжатой в железной перчатке рукоятью меча было очень больно.       Исин поджал губы, наблюдая, как Чондэ силится подняться с пола. Ему хотелось броситься вперед несмотря ни на что, вот только девушка его опередила. Она подбежала к Оле, присаживаясь рядом с ним, и попыталась помочь подняться.       — Глория, дорогая, — нежно протянул принц, — отойди от него.       Девушка ничего не ответила, вместо этого она продолжила осматривать ушиб Оле, совершенно игнорируя своего жениха.       — Я, кажется, сказал тебе отойти от него, — угрожающе зашипел наследник, сильнее сжимая пальцами рукоять меча.       — И не подумаю.       Оле перевел обеспокоенный взгляд на Глорию, которая не сдвинулась с места. Он видел, как она сжимает руку в кулак и стискивает зубы, явно негодуя из-за происходящего.       — Похож на меня, говоришь, — с усмешкой проговорил Чондэ, наблюдая за девушкой.       По тому, что она старательно избегала смотреть на своего жениха и тому, как она напрягалась, действуя поперек приказам, было вполне очевидно, что она боится принца.       — Это все дурное влияние этих проходимцев? С чего бы тебе не слушать меня? Ты хочешь меня разозлить? Заставишь меня повторить в третий раз?       — Отойди, — одними губами попросил Чондэ.       Девушка замерла на какое-то время, смотря широко распахнутыми глазами на Оле, будто бы не верила, что он её об этом просит, но все же послушно поднялась и отошла.       — А, — выдавил принц, для которого не остались незамеченными действия Оле-Лукойе, — вот значит как.       Чжан спиной ощутил жгучую ненависть, которую источал наследник. Видимо, он не любил терять над чем-то контроль. Принц коротко кивнул стражнику. Чжан не заметил этого знака, но увидел, как стражник целенаправленно движется к Оле, поднявшемуся с пола, и бьет его в живот.       Исин почувствовал, что забыл, как дышать. На мгновение ему показалось, что это его ударили. Глория снова закричала и кинулась к Оле, но была остановлена стражниками. Молодой человек с ужасом наблюдал, как Чондэ падает на колени, хватаясь за живот, болезненно поджимая губы и хмуря брови. От такого удара у него перехватило дыхание. Стражник вцепился Оле в ворот пальто и потянул вверх.       — Отпусти его! — закричал Исин и бросился вперед, но принц схватил его за плечо и отбросил на пол, приставляя меч к шее.       — Не рыпайся, рыбонька моя, — садистски холодно проговорил наследник.       Новый удар пришелся Оле по лицу. Исин вздрогнул. Он никак не мог понять, почему это происходит. Еще какое-то время назад Оле-Лукойе с легкостью отбивал любые атаки стражников, а теперь просто давал себя избить, покорно подставляясь под удары. Это не укладывалось в голове.       — Оле! — в отчаянии закричал Исин, подаваясь вперед. — Какого черта ты даешь ему себя бить?       — Потому что, — принц присел на корточки перед Чжаном, — он не такой дурак, как ты. С одним он, может быть, справится, но не со всеми. Я думал, что вам хватит ума сбежать, но, прав был отец, вы вернулись. Абсурдная глупость, на мой взгляд. Зачем вы пришли? Разве не для того, чтобы вас поймали?       Исин опустил голову, скрывая глаза за челкой. Это был фарс. Настоящий фарс. Молодой человек прекрасно осознавал, что у Оле хватит сил справиться со всеми, он даже понимал, что эти удары ему, в отличие от обычного человека, не так страшны. И все эти его разговоры о наказаниях, взысканиях, о суровости начальства, на самом деле полнейшая глупость. Не это заставляет Чондэ смиренно принимать побои. И если не это, то что тогда? Исин не мог понять.       — Ты снова испытываешь меня, Оле? — тихо пробормотал он. — Ты проверяешь меня? Или хочешь проучить? Я не понимаю…       — Да, это хороший урок о том, что каждый получает по своим заслугам, — пропел принц, расплываясь в отвратительной улыбке.       Стражник схватил Оле за горло и поднял в воздух как тряпичную куклу. Чондэ, стиснув зубы, беспомощно болтал ногами, вцепившись в железную перчатку, сомкнувшуюся на шее. Чжан Исин сжался всем своим существом и мелко задрожал. Злость и негодование разрывали его изнутри, норовя выплеснуться наружу. Плотина, сдерживающая его бушующее сознание, с хрустом трескалась и разваливалась.       — Знаешь что? — на губах Исина появилась кривая усмешка.       — Что?       — Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни.       — Да? И какую же?       Исин ухватился рукой за лезвие меча, которое так болезненно давило на горло, и с силой сжал, до крови разрезая ладонь и пальцы. Глаза молодого человека стали еще темнее и в них появился холодный металлический блеск.       — Разозлил меня, — утробно прорычал Чжан и отвел меч в сторону, чтобы с легкостью достать ударом ноги до принца.       От неожиданно сильного удара, наследный принц откинулся на спину, выпуская из рук оружие, которое Исин тут же подобрал. Оле-Лукойе обреченно выдохнул, прикрывая глаза. Чондэ бы не составило труда выбраться отсюда, если бы он был один, но с Исином его руки были связаны, потому что многие магические уловки на других не распространялись. В такой ситуации оставалось выжидать момента, Чондэ хотел дать Исину уйти невредимым, чтобы в одиночку разобраться со всеми проблемами, только молодой человек уходить не собирался. Он искренне считал, что раз они были втянуты в это вместе, то и выпутаться должны вместе. Исин был в твердой уверенности, что без него Оле не сможет разобраться ни с чем и только покорно сдастся, как сейчас.       Исин не думал ни о каких долгоиграющих планах и путях отступления. Он не просчитывал все наперед, как Оле. Он решал проблемы по мере их поступления, как делал это сейчас. Чжан упер острие меча в грудь принцу, мешая ему подняться с пола.       — Пусть он отпустит его! — сквозь зубы прошипел Исин.       — А если нет? — принц вскинул вверх бровь, усмехаясь, когда услышал, как Оле сдавленно заскулил, когда рука сильнее сжала его шею.       — А если нет, — молодой человек чуть подкинул меч, перехватывая поудобнее рукоять, — я убью каждого в этом зале.       — Сможешь ли? — усмехнулся наследник, отворачиваясь.       — О, — протянул Исин, и создалось впечатление, дежавю, словно бы он уже отвечал на подобный вопрос, — клянусь, на это у меня сил хватит. Только не меня бояться стоит, а его.       Чжан мотнул головой в сторону Оле-Лукойе, который в данный момент не выглядел угрожающе. Принц откинул голову назад, чтобы проследить за кивком головы Исина, понадеявшись, что есть кто-то еще, кто представляет угрозу, однако молодой человек говорил именно об Оле. Принц разразился хохотом.       — Этот воробей? — юноша приподнялся на локтях, игнорируя лезвие меча у своей груди. — Боюсь представить, что он может мне сделать.       — Ты действительно не понимаешь, да? — сдавленно засмеялся Исин. — Никто из вас не понимает, иначе бы давно забились в самые темные углы этого замка и не вылезали, пока мы не уйдем. Отпусти его!       Молодой человек обернулся к стражнику, который все так же держал Оле в воздухе. Эта гора железа и мышц не собиралась повиноваться вздорному хилому пареньку. Он считал, что его устрашающий размер и вполне посредственная для такого тела сила дают ему преимущество перед другими. Уверенность в своих силах всегда ведет к поражению, потому что такие люди не допускают, что есть кто-то сильнее их. Не чувствуя конкуренции, они не стремятся к самосовершенствованию, и это их самая большая ошибка.       Исин подбросил меч вверх и, перехватив рукоять словно копье, бросил его прямо в стражника. Тот попытался уклониться, неуклюже отходя назад. Пальцы в железной перчатке разжались, выпуская шею Оле, который тут же рухнул на пол, хватаясь за передавленное горло. Меч, с нечеловеческой силой брошенный вперед, до середины лезвия вошел в распахнутую створку двери прямо над головой Чондэ.       Теперь Чжан Исин был полностью безоружен, и представлял из себя удачно подвернувшуюся грушу для битья. Принцу больше ничего не грозило, поэтому стражники быстро пришли в движение. Несколько кинулись к Исину, желая его схватить. Покушение на жизнь принца и угрозы убийства были вполне веским основанием, чтобы арестовать молодого человека. Теперь никто не отпустит Исина без суда и следствия.       В последний момент вывернувшись из-под ноги стражника, старающегося его остановить, Оле поднялся с пола, с силой отталкиваясь руками, и побежал спасать Исина. Было вполне очевидно, что мальчишка вроде Чжана, с трудом сможет справиться только с одним воином, и то, если тот окажется без оружия.       — Чжан Исин, — прошипел Оле, материализуя зонт, — ты обладаешь какой-то кармической способностью находить приключения на свою прекрасную задницу!       — Спасибо за прекрасную задницу, — хмыкнул Исин, — но какого черта, Оле! Используй уже свою магию!       Чондэ проскочил мимо Чжана, отражая атаку меча молодому человеку в спину.       — Я не могу, здесь гражданские!       Исин с силой ударил подбежавшего стражника ногой в грудь, болезненно морщась от отдачи доспехов.       — Гражданские, которые хотят нас убить!       — Это ты хочешь нас убить! Сдалась тебе эта утка! Зачем ты сюда поперся? Если бы не ты, я бы давно сбежал отсюда!       Оле-Лукойе присел, уходя от скользящего удара, и сбил стражника с ног. Исин же поднырнул под меч, оказываясь зажатым между рук стражника, который не мог ему ничего сделать, не выпустив хотя бы из одной руки тяжелый двуручный меч. Это была безопасная зона всего на несколько мгновений, достаточных, чтобы Исин смог нащупать приглянувшийся ему кинжал на поясе. Молодой человек почти вжался в доспехи, чтобы достать в своей неудобной позе до рукояти.       Исин свободной рукой сбил шлем с головы стражника, оголяя доступ к его шее, но кинжал в неё вонзить не успел.       — Чжан Исин! — закричал Чондэ, приводя молодого человека в замешательство. Этих нескольких секунд ступора стражнику вполне хватило, чтобы с силой отбросить Исина от себя.       Чжан ударился затылком о каменный пол, но это было не столько больно, сколько раздражающе. В то время как Оле расправлялся сразу с тремя, искусно парируя атаки, Исин не мог справиться даже с одним и это сейчас невероятно его злило. Он чувствовал жгучее желание расправиться со всеми, взять в одну руку утку, в другую Чондэ, и уйти домой. Эти настырные стражники выводили его из душевного равновесия.       Молодой человек откинулся назад, поднимая над собой ноги, и с силой повел правой ногой по диагонали, переворачиваясь мельницей на живот и сбивая двух стражников, как кегли в боулинге. Исин уже собирался встать, чтобы вернуться обратно в гущу боя прямо к Чондэ, но стражник схватил его за ногу, мешая подняться.       — Эй, — раздраженно пробормотал молодой человек, — отпусти меня!       Стражник отпускать не собирался. Он держал крепко, болезненно сжимая лодыжку, словно бы хотел переломить её пополам.       — Отпусти! — закричал Исин, пиная стражника куда придется. — Отпусти меня!       Оле-Лукойе в это время увеличивал свой натиск, он раскидывал наступающих на него стражников как детей, при этом нанося им минимальный ущерб. Ни один из них не был серьезно ранен, хотя у Оле вполне хватало сил, чтобы минуя доспехи и кольчугу нанести им смертельный удар. В пылу драки никто и не обратил внимания, как принц перекинулся парой слов со стражниками, которые вывели из зала Глорию, вытащил из двери свой меч и незаметно оказался за спиной Чондэ.       В одно мгновенье Исин позабыл о сжавшейся на его лодыжке железной перчатке, и о том, что над его головой заносят меч. Все это было не важно, потому что принц, немного отведя руку с мечом за правый бок, готовился нанести удар. Оле просто не успевал отразить атаку, потому что пытался удержать зонтом меч стражника перед собой.       — Сзади! — закричал Исин, с силой опираясь на руки, чтобы поползти вперед. — Оле, сзади!       Он был готов ползти даже со стражником, ухватившемся за его ногу, даже с мечом застрявшим в спине, но понимал, что ни он, ни Оле не успеют отразить эту атаку. Чондэ успел лишь обернуться, встречая прямую атаку под ребра в левый бок.       Время словно застыло. Предательски долго меч входил в податливое тело. Унизительно мерзкой была улыбка, расплывающаяся по губам принца в этот момент.       Глаза Исина расширились от ужаса, рот раскрылся в немом крике отчаяния. Почему-то молодой человек в этот момент не мог издать ни звука. Он поверить не мог, что это действительно произошло. Кого-то вроде Оле нельзя было так легко ранить. Кого-то вроде Оле нельзя было так легко убить.       — Чондэ! — душераздирающий крик прокатился по тронному залу словно волна цунами, сшибая и уничтожая все на своем пути. Это походило на незримую силу, которая пробирала до костей, доходила до самого сознания, отключая его. То был крик отчаянья граничащий с сумасшествием. Самый сильный из тех, что доводилось когда-нибудь слышать этой земле.       Стражники, что были еще на ногах, замерли в оцепенении, а потом, один за другим стали падать замертво, словно кто-то опустил рубильник, отрезая их от питания. Рука на лодыжке разжалась, и Исин, сначала ползком, потом уже стоя на ногах, помчался к Оле-Лукойе.       Принц медленно вытащил меч из раны, давая Чондэ беспрепятственно рухнуть на колени, выпуская зонт из рук. Это была ужасающая давно забытая человеческая боль. Воспоминание, которое Оле-Лукойе не хотел бы снова пережить. Он помнил каждую секунду, пропитанную страданиями. Помнил, как медленно угасала жизнь в его теле. И сейчас, даже зная, что он не может умереть, даже зная, что эта рана не самая страшная из тех, которые были у него, и что она заживет быстрее, чем у обычного человека, при всей своей силе, он не мог сделать боль меньше. Это была жестокая шутка. Из всего, что можно было оставить от человеческой жизни, они выбрали боль. Настоящую, чистейшую человеческую боль, которая была реальнее, чем сотни зыбких миров, окружающих Оле.       — Чондэ! — Исин впился пальцами принцу в плечо, и словно простыню отбросил на пол. — Чондэ, как ты?       Чжан рухнул на колени рядом с Оле-Лукойе, подхватывая его, чтобы тот не упал. Чондэ дышал прерывисто и через раз, стараясь не шевелиться, чтобы не тревожить рану.       — Надо… врача позвать, — забормотал Исин, зажимая рану, — надо уходить отсюда.       Он поднял растерянные, полные отчаяния глаза на Оле-Лукойе, ища ответа в его болезненно искаженном лице.       — И нужно было тебе нас в это втягивать, — с трудом выдавил Чондэ, наваливаясь на Исина. — Самое смешное, ты даже не понял, что только что натворил.       — Я… — Чжан поджал губы, чувствуя, что к горлу подступает ком, а глаза заволакивает слезами, — был неправ, Оле.       — Чондэ, — тихо проговорил Оле, — мне больше нравится, когда ты называешь меня Чондэ.       — Да как хочешь буду называть, ты только скажи, что с тобой все в порядке! — Исин прижался губами к виску Оле-Лукойе, упуская слабую улыбку на его губах. В этом прикосновении молодой человек хотел передать всю свою силу, только он не мог. Если бы это так работало, врачи бы были не нужны.       — Со мной все в порядке, — еле пробормотал Оле и, соскользнув с плеча, повалился на пол.       — Чондэ! — вскрикнул Исин. — Чондэ! Эй, Чондэ! Ты ведь прикалываешься, да? Ты ж гребанный Оле-Лукойе! Ты не можешь так просто… Чондэ!       Но Оле-Лукойе не ответил, абсурдно завершая самую короткую сцену прощания и смерти. Его глаза, все еще открытые, в момент потускнели, заволакиваясь серой пеленой. Рот был приоткрыт, словно он еще пытался что-то сказать, но не успел. Чжан осторожно подполз к телу, небрежно затаскивая его на колени, и дрожащими, покрытыми то ли своей, то ли кровью Оле, руками стал гладить его по спине.       Исин тихо всхлипнул, наблюдая как по полу разливается бордовая кровь. Молодой человек в этот момент был так ошарашен, что даже здраво мыслить не мог. Ему казалось, что это конец. Абсурдный, очень глупый конец. И ровно настолько, насколько он не хотел в это верить, настолько же он был в этом убежден.       На смену отчаянью медленно приходила злость. Чистая, клокочущая в груди. Именно в этот момент Чжан Исин в полной мере осознал, что такое ярость. Пылающий внутри огонь, уничтожающий человечность, которая, силами Оле, все еще тлела внутри сознания Исина, не давая сорваться в пропасть безумия.       Чжан все глубже погружался в непроглядную тьму своего сознания, в которой таились самые ужасные, самые невероятные пороки его души. И этот мрак разрывал отвратительный, звенящий в тишине смех принца.       Пусть молодой человек и понимал, что именно он виноват в случившемся, сейчас ему нужен был козел отпущения, на котором бы можно было сорваться. Было просто необходимо выпустить ту бурю, которая зарождалась в груди.       Исин поудобнее уложил тело Оле на пол, поправил шапку и аккуратно расправил пальто, проглаживая его рукой, чтобы не было складок. Взгляд совершенно случайно упал на правый карман, из которого торчал уголок карты. Чжан ухватил её двумя пальцами и вытащил. Она была такой же, какой он видел её раньше. Похожа на карту Таро, только с именем Чондэ и с его лицом у всадника. Исин не понимал пугающий смысл этой карты, но теперь, кажется, некому будет его объяснить.       — Ты слишком переоценил ваши с ним силы, — пробормотал принц, усаживаясь на полу, — в конечном итоге, королевская семья есть королевская семья. Если бы два проходимца могли так просто с ней разобраться…       Чжан моментально оказался рядом с принцем, заставляя его сердце замереть. Юноша даже пискнуть не успел, как чужая рука сжалась на его шее, с силой опрокидывая на пол. В глазах потемнело. Принц потерял ориентацию в пространстве. От Исина он меньше всего ожидал такой силы.       — Заткнись, — прошипел молодой человек, — заткнись. Не смей так о нем говорить. С ним все будет хорошо. Он Оле-Лукойе. Он сильнее, чем ты можешь себе вообразить. У него достаточно силы, чтобы уничтожить королевскую семью. У него достаточно силы, чтобы уничтожить всю вашу страну.       — И теперь он мертв…       — Он не мертв! — в отчаянии закричал Чжан Исин. — Это ты будешь тем, кто умрет. Я разнесу вашу страну. Убью каждого в ней. Начну с твоего отца, потом по одному перебью жителей этой страны. Ты будешь наблюдать, как они в слезах умоляют меня пощадить их, но я этого не сделаю. Я убью каждого. Мужчин, женщин, стариков, детей. Ты когда-нибудь видел глаза мертвых людей? Ты видел, как тускнеют их глаза? А глаза детей в тот момент, когда их убивают? Ты видел их? Они не знают, что такое смерть, от этого их страдания выглядят еще ужаснее. Ты видел это когда-нибудь? Если нет, у тебя будет шанс это увидеть. Ты будешь смотреть, медленно осознавая, что только ты причина этого ужаса. Только твоя прогнившая душонка виной.       Принц смотрел в горящие жаждой кровавого возмездия глаза Исина, и не возникало сомнений, что он действительно способен сотворить что-то подобное. Юноша пропитывался страхом, проходящим по коже холодом. Слова Исина были настолько реальны, будто бы всего секунда разделяла их от реальности.       — Даже если у него и были такие силы, у тебя их нет, — пробормотал принц, — иначе ты бы давно ими воспользовался.       — Люди ошибочно принимают бездействие за бессилие. Если он или я не сделали этого, это не значит, что не могли, — Исин сильнее сжал пальцы на чужой шее, — это значит, что не хотели. У него были принципы. Он не поощрял страдания невинных, вот только теперь он не может меня остановить, а я сейчас очень даже за.       Что-то кольнуло пальцы молодого человека, и он опустил голову, обнаруживая карту Таро, все еще зажатой в руке. Исин вскинул руку, показывая карту принцу.       — Ты знаешь, что это значит?       Принц какое-то время непонимающе вглядывался в карту, пока его глаза не стали увеличиваться от ужаса.       — Кто вы такие? — прошептал принц.       — Ты знаешь, что эта карта значит? — снова повторил свой вопрос Исин.       Принц знал. Это было видно по его глазам, полным ужаса. Он смотрел на карту и как бы сильно не хотел, просто не мог отвернуться. Она словно бы причиняла ему физическую боль. Принц принялся брыкаться и изворачиваться, словно змея.       — Я не знаю, — проговорил он, закрывая глаза, — я понятия не имею что это такое!       Его крик был пропитан физической болью. Эта карта причиняла ему страдания. Исин не опускал руку. Стоило принцу открыть глаза, как он снова видел её, и извивался еще активнее, желая сбежать, но Исин держал крепко.       — Убери её! — взмолился принц. — Спрячь её, умоляю!       — Почему я должен? — холодно осведомился Исин.       — Я прошу тебя! — принц закричал, словно от сильной боли и прогнулся в спине. — Пожалуйста! Убери её!       Исин продолжал хладнокровно наблюдать за страданиями молодого человека. С ужасом для себя, он осознал, что в этот момент не чувствует ничего. Смотря на страдания другого человека, он не чувствует ни жалости, ни сострадания, ни желания прекратить его муки, и даже облегчение от того, что этот паршивец страдает, он тоже не чувствовал. И среди этого безразличия к судьбе другого человека, вдруг болезненно, словно леска, блеснуло осознание происходящего. Причиной этому были глаза принца. Они были точно такие же как у Чондэ, от этого становилось невыносимо, словно бы именно его Исин сейчас заставлял страдать.       — Я сделаю все, о чем попросишь! — в отчаянии закричал принц. — Все, только убери её!       — Ты уже достаточно сделал, — обреченно вздохнул Исин, ощущая, как злость уходит. — Мы хотели всего лишь уйти. Забрать утку и уйти, но ты сам виноват, что все так вышло. Я говорил тебе, что не стоит, почему ты меня не слушал? Это все твоя гордыня, уверенность в своих силах, опьяняющее ощущение власти. Ты думаешь, что можешь делать все что угодно только из-за своего статуса. Ты видишь себя сильным и непобедимым, но на самом деле ты слаб. По-настоящему сильному человеку знакомо милосердие, он никогда не будет заставлять людей страдать, только для того, чтобы показать свою силу. Ему это просто не нужно. Так делают только те, кто хотят придать себе больше значимости, кто пытается скрыть свою слабость за жестокостью. Так поступают такие как ты.       — Я дам вам уйти, — сквозь слезы пролепетал принц, смотря на Исина глазами полными страдания, — прояви милосердие… пожалуйста. Покажи свою силу не через насилие.       Чжан болезненно поджал губы. Теперь он понял о чем говорила Глория, её слова звучали в голове. Принц действительно говорил, словно Чондэ. Его интонации и звучание голоса в этот момент было точно такое же. После всего случившегося, молодой человек просто не хотел признавать их сходство, потому что Чондэ никогда не сотворил бы чего-то подобного. Принц был лишь жалкой, не очень удачной пародией.       — Она, — Исин опустил карту и вытер нос тыльной стороной ладони, — твоя невеста, сказала, что ты очень похож на него. Только ты не похож. Совсем не похож. Ты жалок, слаб, жесток… ты не такой как он, совсем. Лишь внешне вы очень похожи.       — О ком ты говоришь?       — О твоем отце, — Чжан отпустил горло принца. — Только не о том, который король, а о настоящем. Сейчас у меня почему-то нет сомнений, что ты его сын, но мне противно думать об этом. Ты ведь даже не знал об этом…       — О чем ты говоришь? Мой отец король и только…       — Нет, — усмехнулся Исин, не понимая, почему в нем живет такая уверенность в своей правоте, словно он знает истину в этой истории, — твой настоящий отец не король. У твоей матери, незадолго до свадьбы была очень короткая интрижка в одну ночь. Ты результат этой интрижки.       — Что? Что ты говоришь? Это не правда! — принц рывком сел, смотря испуганно и неуверенно на молодого человека.       — Верить мне или нет, дело твое. Я просто говорю тебе, что твой настоящий отец не король. И, к моему сожалению, ты на него совсем не похож. Вот только… как бы сильно я не хотел верить в то, что ты не его сын, как бы сильно я не хотел тебя убить, я не могу это сделать, потому что… ты действительно его сын. У тебя его глаза. Только поэтому я не могу.       — И кто же он?       — Ты его знаешь, — Исин поднялся с пола, отряхивая свои штаны, что было в принципе бессмысленно, потому что они пропитались кровью.       — Правда?       — Да, ты проткнул его мечом ранее.       Принц онемел. Он не мог поверить в правдивость слов Исина, да и не хотел. Он много лет прожил с человеком, который не являлся ему отцом. Он прожил много лет, считая себя полноправным наследником, а теперь… в один момент, всего парой фраз мир, в котором он жил все это время, обрушен.       — Он знает?       — Кто?       — Король…       — Нет, — мотнул головой Исин, — возможно он и без нас все знает, а возможно и нет. В любом случае, это не было моей целью. Я просто хотел, чтобы ты знал, что ты только что сделал. Теперь живи с этим. Мы уйдем, а ты приведи здесь все в порядок и сделай вид, будто нас никогда и не было. И я заберу утку!       — Мы? — тихо осведомился принц. — Мы это кто?       — Я, утка и, — Исин развернулся, чтобы указать на Оле, — он…       Там, где до этого было тело Оле-Лукойе, была пустота. Только его зонтик, выпущенный из рук, так и остался лежать на полу. Исин сглотнул. Он был в прострации.       — Тогда я и утка, — тихо произнес он.       Исин прекрасно осознавал, что если Оле и мог оставить его здесь, как бы в назидание за содеянное, то оставить зонт и все еще зажатую между пальцев карту Таро, которую он оберегал и так бережно прятал, он просто не мог. Раз он исчез, значит то было не по его воле. Значит ли это, что конец действительно настал? Похоже, что именно так.       В пустом тронном зале воцарилась тишина. Стражники, потерявшие сознание, все так же лежали неподвижно, принц был ошарашен происходящим. Среди всего этого великолепия и безмолвия спокойно прогуливалась утка. Она подходила то к одному стражнику, то к другому, словно бы хотела понять, что с ними случилось. Исин долго стоял не смея пошевелиться. Он чувствовал, как щиплет нос от подступающих слез, размывающих обзор. Чжан закусил губу и спрятал карту Таро в задний карман, решая, что волю слезам он даст лишь покинув это злополучное место.       Исин подошел к зонту, не в силах поднять его с пола. Он знал, что нужно его забрать, вот только не мог. Где-то в глубине души тлела надежда, что Оле вдруг появится, подхватит свой зонт и пойдет вперед, приглашая за собой Исина. Он будет долго сокрушаться и ругать Чжана за его беспечность, молодой человек будет смиренно слушать, после чего извинится, скорее всего заплачет и обнимет Оле, повторяя, как был не прав. Вот только Оле все никак не появлялся.       Чжан вздохнул и опустился на корточки, смотря на утку, беспечно подошедшую, чтобы оглядеть зонт. Теперь зонт, утка и карта в заднем кармане штанов все, что останется у Исина от путешествия. И память. Воспоминания, которые будут разъедать молодого человека изнутри.       — Идем домой, — Исин слабо улыбнулся и подхватил возмущенно крякнувшую утку вместе с зонтом.       Молодой человек неторопливо пересек тронный зал, лишь на мгновение остановившись в дверях, чтобы бросить короткое:       — Бывайте, Ваше Величество. Простите за свадьбу.       От этих простых и незатейливых фраз стало так горько на душе. Такие фразы были в стиле Чондэ, но никак не Исина. После всего случившегося было странно покидать этот замок через главные ворота. Было странно прощаться. Исин не знал почему, но он не злился на принца. Ни на кого не злился и не винил в том, что все вышло именно так. Вместо этого он чувствовал лишь горечь и безграничную грусть, холодным океаном разливающуюся внутри. Было состояние прострации. Сильные чувства перегорели и сильно вымотали Исина. Сейчас на смену им пришло бездонное спокойствие отчаянья. Такое, какое бывает, когда все слезы уже пролиты. В груди, там, где должно было быть сердце, зияла дыра.       Исин прошел по коридору, спустился по лестнице и вышел через главный вход. Двери открылись перед молодым человеком, будто бы кто-то ждал его ухода. Дальше через внутренний двор, по которому час, а может два, Исин не знал, потому что потерял счет времени, проходил он и Оле. Сейчас ощущение было совершенно другие. Лучники на стенах натянули тетиву на своих луках, прицелившись в Исина, но ни один не выпустил в него стрелу. Они лишь проводили его за ворота, и Чжану казалось, будто бы они должны убить его, но не осмеливаются из-за сочувствия.       Молодой человек пересек мост, прошел через парк и остановился на самом краю обрыва. Внезапно Исин понял, что он не знает как вернуться. С этого острова не было выхода. Ни одного моста поблизости, который бы привел Чжана на другой остров. И даже если бы он мог, то с Оле они все время прыгали и падали вниз, а как подняться наверх, к тому из островов, где был бобовый стебель, он не имел ни малейшего понятия.       По небу все так же разливался закат. Все было ровно так же, как и в тот момент, когда Исин пришел сюда с Оле-Лукойе, кроме одного. Оле не было сейчас рядом.       — Что же мне делать, Оле? — спросил Исин у зонта, всхлипнув.       Он почувствовал себя беспомощным и брошенным. Он не знал где он и как он может отсюда выбраться. Утка крякнула, словно бы тоже не знала, что стоит делать. Она удобно устроилась на руках Исина и наслаждалась своим путешествием.       — Скажи мне, — Чжан повернулся к утке, — ты действительно несешь золотые яйца?       — Кря!       — Будем считать, что это означает «да», — вздохнул Исин. — И все же, что же нам с тобой делать?       Исин стоял на самом краю острова, смотря на бескрайнее красное небо, разливающееся прямо под ним. Вдруг захотелось сделать что-то безумное, ведь терять Исину было уже нечего. Он и так потерял достаточно в этот день.       И пусть он с Оле был знаком всего несколько ночей, ему казалось, будто бы прошла целая вечность. Он знал Оле-Лукойе. Он знал его достаточно, чтобы скучать по нему. Пусть не с самого начала, но он понимал, что расставание с Чондэ будет для него болезненным, однако он не думал, что это случится так скоро. Оле же обещал, он говорил, что у них еще есть время. Есть еще много мест, которые он хотел Исину показать, так почему же все закончилось именно сейчас?       — Я назову тебя Луиза, — вздохнул молодой человек, — хотел бы что-то более мощное, но ты же девушка. Думаю, Луиза будет в самый раз. Ты все же королевская утка. Согласна?       — Кря!       — Значит, Луиза, — Исин поудобнее перехватил зонт, — сейчас мы будем прыгать. Держись крепко. Надеюсь, что ты можешь летать…       Утка посмотрела с сомнением и подозрением на Исина, будто бы спрашивая, зачем бы ей это умение.       — Я на всякий случай, — пожал плечами Чжан, — ветер там сильный, можешь не удержаться. Ладно, готовься! Прыгаем!       Исин сделал несколько шагов назад, чтобы было не так страшно и, разбежавшись, прыгнул в пропасть. Ветер с силой ударил ему в лицо, разметав растрепанные волосы. Чжан падал вниз и знал, что должен раскрыть зонт, только почему-то медлил. Он словно попал в прострацию сна, когда сознание немного притормаживает. Тело замирает в пространстве и даже мысли текут лениво. Исину была приятна эта зыбкость, как и воздушная подушка, которая окружала его тело. Ему было хорошо просто падать. Хотелось закрыть глаза и лететь вниз, пока полет не оборвется.       Молодой человек ворвался в преграду розового дыма, разрывая её своим телом. Он пролетел её настолько стремительно, что даже не сразу понял. Туман нехотя отпустил тело, на выходе из зыбкой преграды, обозначающей границы небесного острова.       Чжан прикрыл глаза, блаженно откидываясь назад. Он действительно не собирался ничего делать, потому что ему и так было хорошо. Исин даже на секунду разжал пальцы на ручке зонта, но вовремя опомнился.       И вдруг зонт раскрылся. Он сделал это самостоятельно, словно почувствовав опасные настроения своего теперешнего обладателя. Рука Исина взмыла вверх, воздух упруго ударил в зонт, а дальше последовал сильный толчок, приводящий молодого человека в чувства. Исин подпрыгнул в воздухе, сильнее прижимая к себе утку, и застыл.       Полет был медленным и долгим. Исину казалось, что поднимался он быстрее, чем спускался. Зонт, повинуясь ветру, парил в воздухе, меняя свое направление. Молодой человек не имел ни малейшего понятия как им управлять, поэтому пытался предположить, куда его может занести. Меньше всего ему хотелось оказаться на другом конце страны и идти домой пешком, но и к этому он был готов морально. В любом случае, эта ночь уже не могла стать хуже.       Небо постепенно светлело, меняя цвет на привычный светло-голубой. Пушистые облака медленно текли по воздушному пространству, солнце лениво выползало из-за горизонта. В утреннем небе все еще сиял белый диск луны, еле различимый за проплывающими облаками. Под ногами уже виднелась земля. Сельская местность раскинулась прямо под ними зелеными полями и маленькими домиками.       Исин не мог сказать, что этот вид делает его счастливым, скорее дарит облегчение и спокойствие. Чувства, еще тлеющие в его сознании, потухали, а на их смену приходила нечеловеческая усталость. Не хотелось ни о чем думать, лишь закрыть глаза и провалиться в небытие, проснувшись на утро так, будто ничего не случилось.       Чжан лишь слегка удивился, когда осознал, что зонт несет его прямо к собственному дому, лавируя в воздухе, словно на автопилоте. Ноги, ослабевшие за время полета, коснулись земли. Исин опустил руку с зонтом, который тут же закрылся. Молодой человек вскинул вверх голову, словно в последний раз прощаясь с небесным островом и со всем, что было на нем.       — Мы дома, — устало выдохнул Исин, со слабой улыбкой посмотрев на Луизу, — теперь это твой дом.       — С возвращением, — послышался радостный и очень знакомый голос. Исин вскинул голову, чтобы отыскать источник звука. На мгновение показалось, что ему это почудилось.       В распахнутых дверях, облокотившись на дверной косяк и зажав в руке кружку с чаем, спокойно стоял Оле-Лукойе, нежно улыбаясь. Исин застыл, не зная как на это реагировать. Он был не просто растерян, он был в ужасе. Он смотрел на улыбку Оле и вместо счастья от того, что Чондэ жив, приходила жгучая злость. Луиза завозилась и поспешила спрыгнуть с рук Исина, быстрыми шагами удаляясь на безопасное расстояние.       — Да ты смеешься! — взревел Чжан и с силой кинул на землю зонт.       — Эй-эй-эй! — Оле дернулся вперед. — Осторожнее с зонтом! Не ломай казенное имущество!       — Да заткнись ты! Какого черта ты живой и невредимый?       — А ты хотел, чтобы я умер? — удивился Оле-Лукойе. — Вот это да… не ожидал от тебя, Чжан Исин, честное слово. Вот от кого, от кого, а от тебя меньше всего…       — Ты меня бросил! Ты сам виноват! Ты просто оставил меня там и свалил куда-то! Да я тебя сейчас… — Исин подхватил с земли зонт и угрожающе двинулся в сторону Чондэ.       — Эй, Чжан Исин, опомнись! — Оле-Лукойе принялся медленно отступать в дом, через коридор он брел прямо на кухню. — Я старый больной человек, имей совесть! В конце концов, я был смертельно ранен! Собственным сыном! Это была настолько неловкая ситуация, что мне ничего не оставалось кроме как сбежать!       — Сыном? Разве не ты уверял меня, что этого просто быть не может? — Исин с грохотом захлопнул за собой дверь и перехватил зонт поудобнее, продолжая преследовать внезапно ожившего Оле-Лукойе.       — Ну, похоже, он действительно мой сын. Кстати, ты случайно не спросил как его зовут? Я забыл узнать его имя у Глории перед уходом, — Оле невозмутимо поставил чашку чая на обеденный стол и обернулся.       — О, так ты бросил меня, чтобы к ней сходить, — Чжан замахнулся, чтобы с силой огреть Оле-Лукойе зонтом, но тот растворился прямо в его руках, — черт!       — Мне надо было кое-что уладить, — пожал плечами Чондэ, — кстати, я чаю заварил, будешь?       Исин сжал руки в кулак и мелко задрожал. Чаю? Ему только что предложили чаю? Не извинились, не объяснили, что произошло, а предложили чаю! Чжан чувствовал, как его сознание машет ручкой и отчаливает в теплые края. Он был сыт по горло происходящим. С другой стороны, от Чондэ ничего другого и ожидать не стоило. Он всегда творил то, что ему вздумается, не удосужившись посвятить окружающих в свои планы. Исин злился на себя, что допустил, будто с Оле-Лукойе могло что-то случиться. Его смерть была настолько невозможна, что молодой человек с легкостью в неё поверил. И ровно настолько, насколько Исин был рад и обескуражен от появления живого и невредимого Оле перед собой, настолько же сильно он хотел избить его. Этот человек совсем не щадит бедное сердце Чжан Исина. Есть ли предел его самодурству?       Молодой человек схватил Оле-Лукойе за пальто и с силой приложил спиной к стене, впиваясь в его губы страстным поцелуем. Оле от такой неожиданности не просто растерялся, он выпал из реальности, ощущая, как душа покидает его тело. Меньше всего он ожидал именно такого поворота сюжета.       — Ты самый худший из тех, кого я знаю, — прошептал Исин, прикусывая нижнюю губу Оле.       — Эй-эй-эй! — Чондэ пришел в себя, с опозданием понимая, что же действительно происходит, поэтому тут же попытался оттолкнуть от себя Чжана. — Ты что делаешь, Чжан Исин?       — А на что это похоже? — молодой человек сбросил чужие руки со своих плеч и снова потянулся вперед за поцелуем.       — Это похоже на то, что ты не ведаешь что творишь, — Чондэ боязливо зажмурился, вжимаясь в стену, и немного отвернул голову.       — Я очень зол на тебя, Оле! — Исин запустил руки под пальто, проскальзывая пальцами вверх по бедрам к поясу. — Как ты посмел бросить меня там одного! И ради чего?       — Чтобы встретить тебя дома заваренным чаем? — с сомнением спросил Оле-Лукойе, болезненно хмурясь. Он вцепился Исину в запястья, пытаясь остановить его руки, которые осторожно надавливали на живот, сильнее прижимая к стене.       — Чтобы, — молодой человек замер, заглядывая в глаза Чондэ, так и не коснувшись его губ в новом поцелуе, — поиметь еще одну невесту короля.       — Исин, — сдавленно выдохнул Чондэ, — прекрати это.       — Прекратить что? — Чжан хитро улыбнулся, подбирая пальцами свитер, чтобы оголить кожу живота.       Чжан Исин вывернулся из захвата и запустил руки под свитер, касаясь похолодевшими пальцами горячей кожи. Чондэ сдавленно выдохнул, заставляя Исина победно улыбнуться.       — Чжан Исин, хватит! Твоя рука, — попытался придумать отвлекающий маневр Чондэ, — ты ведь поранил её. Разве нам не стоит её обработать?       Оле-Лукойе растерянно сжал и разжал пальцы на руках, не решаясь применить силу. Он надеялся, что хватит простой просьбы, чтобы Исин перестал, но тому было без разницы. У него словно что-то щелкнуло в голове. Оле его не узнавал.       Чондэ попытался как можно осторожнее оттолкнуть Исина от себя, но тот даже не шевельнулся. Вместо этого он вцепился в рукава пальто и прижал руки Оле к стене. Исин был непривычно силен не только для себя, но и для человека в принципе. Оле-Лукойе не был из слабых, и, тем не менее, он нервничал, когда его с такой силой прижимали к стене.       Исин жадными короткими поцелуями покрывал шею Оле-Лукойе, заставляя того закусывать губу. Чондэ всегда был безразличен к подобного рода ласкам, шея не была его чувствительным местом, но сейчас, каждое касание горячих губ Исина взрывало в голове фейерверк. Чондэ откинул голову назад, упираясь затылком в стену. В этот момент он по-настоящему жалел, что променял свою любимую черную водолазку, испорченную мечом, на тонкий серый свитер так некстати открывающий ключицы. Ему не стоило поддаваться, он знал, что должен остановить Исина, тот ведь был не в себе, только голос здравого смысла звучал все тише, а желание поддаться становилось все явственнее.       — Чжан Исин, — еле выдохнул Оле, — отпусти мои руки.       Молодой человек покорно разжал пальцы на рукавах пальто, словно издеваясь, проводя языком по ключицам и прикусывая кожу.       — А как же романтика, как же поцелуйчики под луной?       — Романтика, — Исин развел руками, — луна, — он ткнул в окно, за которым еще виднелся белый диск луны, — поцелуи, — он снова вернулся к губам Чондэ.       — Хватит, — Оле-Лукойе упер Исину руки в грудь, отстраняя от себя. — Ты сам на себя не похож. Что с тобой, Чжан Исин? Не делай глупостей.       — Я и не делаю!       — Ты украл утку, которая несет золотые яйца!       — Разве мы не собирались сделать это с самого начала?       — Хорошо, неудачный пример, — быстро согласился Чондэ, — а вот то, что ты сейчас делаешь точно глупость.       Исин раздраженно ударил Оле по рукам, закидывая их себе на плечи. Пальцы нежно скользили под свитером, выводя причудливые узоры на коже. Чжан был нетерпелив, но нежен, завладевая по чуть-чуть волей Оле-Лукойе. Его тягучим и сладким, словно мед, поцелуям, просто нельзя было сопротивляться.       — Я так рад, что ты жив, — лишь ради этого прерывая поцелуй произнес Исин, снова трепетно прижимаясь к губам Оле.       — Какой трогательный момент, — выдохнул Чондэ, — мог бы ты его не портить расстегиванием моих штанов?       — Я его не порчу, — хитро улыбнулся Исин, расстегивая пуговицу на его штанах, — как только я их сниму, момент станет значительно приятнее и трогательнее.       — О, нет! — вскрикнул Оле, вовремя успевая вытащить чужую руку из своих штанов. — Это уже перебор, Чжан Исин! Все, прекращай. Это уже совсем не смешно.       — Хватит ломаться, — молодой человек схватил Чондэ за пояс штанов, и дернул его на себя, — когда ты прыгнул в койку к королеве, тебя ничего не смущало! А, погоди… в этом дело, да? В том, что я не королевских кровей? Или потому что я парень? Неужели за всю свою долгую жизнь ты ни разу это не опробовал? Это ничего, у меня тоже это первый раз с парнем.       — Я все еще ранен! — взмолился Оле и распахнул рот в немом крике, когда Исин проскользнул рукой ему в штаны.       — Мы будем очень осторожны, я даже могу…       — Да не в этом дело! Чжан Исин! Я прошу тебя, вынь руку из моих штанов и иди спать! Сегодня так много всего произошло, что ты просто перевозбудился. Тебе нужно отдохнуть.       — Нет, не нужно.       — Ты же хочешь спать.       — Я не хочу.       — Значит, теперь захотел.       — Оле!       — Исин!       — Чондэ, — сладко протянул молодой человек, заглядывая Оле-Лукойе в глаза.       — Нет, — коротко мотнул головой Оле, — даже не думай. Я отказываюсь.       — Ну, Чондэ, — Исин потянулся за новым поцелуем.       — Нееееет, — протянул он и, обхватив молодого человека за плечи, осторожно отстранил от себя, — даже не думай. По-хорошему прошу, а то хуже будет. Не заставляй меня применять силу. Иди спать.       Оле-Лукойе по стеночке проскользнул мимо Исина, натягивая как можно ниже свой серый свитер, и стараясь на ходу застегнуть непослушную пуговицу на штанах, которая расстегивалась куда проще, чем застегивалась. Неловкость этого момента так нервировала, что Чондэ схватился за чашку остывшего чая, желая промочить горло.       — Аааааа, — прокричал Исин и с силой ударился головой о стену, к которой только что прижимал Оле, — да в чем твоя проблема? Почему-то с королевой тебя ничего не смущало…       — Да хватит мне это припоминать! — вскрикнул Чондэ, не успев коснуться губами чашки. — Это не имеет никакого отношения к тебе! Не переходи черту, Чжан Исин! Не надо опошлять мою работу!       — Да ты её уже опошлил! У тебя есть сын и…       — И это не имеет никакого отношения к тебе! Я не собираюсь с тобой спать, слышишь! Я не вижу в тебе сексуального партнера! Ты для меня маленький мальчик, и я хочу, чтобы ты для меня именно таким и оставался. Знаешь, — он отставил чашку чая, так и не сделав глоток, — сейчас мне кажется, что мне лучше бы было остаться для тебя мертвым.       — Это, — Исин с трудом заставил себя обернуться, чтобы увидеть выражение лица Оле в этот момент, — было жестоко, не находишь?       — Ценность наших отношений состоит не в том, чтобы переспать и разбежаться, понимаешь? Она значительно больше, поэтому я хочу, чтобы все так и осталось.       Исин отвернулся, обиженно поджимая губы. За эти пять ночей Оле ворвался в его жизнь, перевернул её с ног на голову. Он окружал пренебрежительной заботой, заставлял почувствовать себя особенным, и Исин хотел быть для него таким, чувствовать себя единственным в его мире, потому что Оле-Лукойе для него был кем-то особенным. Чжан понял, что сдает свои позиции, когда осознал, что мир Оле не заостряется только на нем. И это было очень обидно, потому что Исину меньше всего хотелось, чтобы эта история закончилась седьмой ночью. И еще меньше он хотел, чтобы в эти ночи, когда Оле-Лукойе полностью принадлежит только Исину, вплетался еще кто-то, перетягивая на себя одеяло внимания.       Чондэ медленно подошел к Исину, ненавязчиво прижимая его к стене, и упер руки по обе стороны его головы. Он осторожно поцеловал его в щеку, заставляя обернуться, и заглянул в глаза.       — Я просто хочу, чтобы ты продолжал радоваться и капризничать как ребенок рядом со мной. Хочу видеть твою счастливую улыбку и оберегать её. Наши отношения настолько хрупкие, что могут разбиться в любой момент, поэтому не надо им помогать. Просто пусть все идет своим чередом. Имей силы построить отношения не прибегая к сексу.       Оле провел руками по спине Исина, спускаясь вниз, и проскользнул в задние карманы штанов, ненавязчиво сжимая его задницу. Чжан даже не заметил, как Чондэ вытащил карту Таро и сунул её в карман своего пальто.       — Ты даже не представляешь насколько важен для меня, — Оле нежно поцеловал Исина в лоб, потом коснулся губами кончика носа и, с небольшим опозданием, засомневавшись лишь на секунду, в губы.       Исин блаженно прикрыл глаза, ловя эти моменты нежности. Они ему нравились, в них было больше смысла и чувств, чем в сотне поцелуев, которые дарили Исину за всю его жизнь. Он был уверен, что сам бы никогда не смог никого так поцеловать. Никого, кроме Оле-Лукойе.       — Чондэ, — тихо прошептал Исин, теряясь на грани реальности и своих мыслей, — мне кажется, я тебя…       Оле резко отошел назад, материализуя в руке черный автоматический зонт и, выставив вперед руку, раскрыл его прямо перед лицом Исина, так и не дав закончить фразу. Когда он опустил зонт, Чжан Исина на кухне уже не было.       Чондэ обреченно вздохнул. Зонт в его руке испарился, а вот ощущение, что сегодняшняя ночь была самой большой ошибкой в жизни — нет. Ему стоило остановить Исина чуть раньше или дать ему дойти до конца, потому что остановить его в этой точке было просто неправильно. В этой игре, которую вел в основном Чондэ, балансируя на грани ничего не значащих прикосновений и поцелуев, было важно не переходить черту, которую Чжан Исин сегодня так неосторожно нарушил. Теперь игра теряла весь смысл, ведь её суть именно в несерьезности. Флирт, который доставляет удовольствие двум сторонам, но ни к чему не ведет. Игра, со своими правилами, главное из которых заключалось в том, чтобы не путать её с реальностью. Сегодня это правило было нарушено и даже неизвестно, чья это вина.       Оле-Лукойе с разбегу впечатался головой в стену, наказывая себя за содеянное.       — Ким Чондэ, ты просто молодец, — проскулил Оле и стек на пол по стене, ощущая, как от возбуждения дрожат руки.