С Принцем Потрошителем Луссурия неделю не разговаривал, хотя Бельфегор и не оценил этой священной мести, поскольку ту же неделю в штабе отсутствовал. Скуало подумал-прикинул, и решил убрать вдохновенного маньяка от греха подальше, и убрал-таки. В задание Белу поставили незаметно раскурочить секретную лабораторию в Альпах и зачистить персонал. Из этой поездки их высочество привез трофейный белый халат (совсем новый и почти чистый) и от великой щедрости презентовал его «мамочке». Луссурия и оттаял.
А надолго унывать Лу не умел, и ту же неделю заколёбывал офицеров и рядовых снятием мерок, то и дело зажимая потеющих от ужаса бедолаг по углам и угрожающе-ласково вытаскивая из-за пазухи сантиметровую ленту. За каким хреном ему это понадобилось — не признавался, но хорошего никто не ждал. Заинтригованный Занзас терпел-терпел, но в конце концов вызвал эту творческую натуру к себе.
— Мусор, тебе солнце лысину напекло? Ты решил всех мужиков в замке перещупать или просто так нарываешься?
— Ах, босс, зачем вы так сразу? Честное-пречестное, не хотел вас отвлекать, но раз уж вы в курсе, мне нужно ваше независимое мнение. По-моему, пора модернизировать нашу униформу, разбавить ее новыми цветами.
— Ну, что ж?.. Давай тогда уже и пекарню откроем на заднем дворе, будем печь пряники и раздавать их сиротам… — задумчиво протянул Занзас и ненавязчиво положил руку на тяжелое пресс-папье. — Мусор, хорош бредить! Без малого четыре века «Вария» носит черный мундир, и всех новшеств с тех пор — только молния на штанах. Традиции блюсти надо, а то сначала — форма поярче, потом — устав пожиже, а там, глядишь, и с копами задружимся!..
— Но, босс, четыреста лет назад и климат был прохладнее, и винтовок с оптическим прицелом не было! — возразил Луссурия. — Мы должны идти в ногу со временем, а о каком «в ногу» может идти речь, если бойцы заживо в мундирах варятся? А запах?! Вы в казармы зайдите после отбоя, там же дышать нельзя — глаза режет! Я не знаю, то ли у нас прачечная не справляется, то ли ткань Мармон закупил какую-то левую, но их на миссиях скоро по запаху будут вычислять бдительные старушки.
— Делать тебе больше нечего, только солдатню обнюхивать, — фыркнул Занзас. — Ладно, тащи свои малевания сюда, выберу что-то поприличнее.
— У меня все с собой! — обрадовался Луссурия и раскрыл планшетку. — Взгляните! Вот здесь я думаю подкоротить, здесь обрезать, сюда вставочку… Босс, вы что-то ищете? А зачем вам пистолеты?!. — задал он самый неумный вопрос в своей жизни.
— Мусор, ты на что вообще рассчитывал, суя мне эту черно-розовую поедрень?! Ты что, думаешь, я дальтоник?!
— Да это вовсе не розовый! Это цвет свежего лосося! Очень модный, его все дизайнеры используют!..
— Мы, мать твою, не дизайнеры! Мы, мать твою, киллеры! И это, мать твою, — розовый!.. — приговаривал босс, раздирая первый рисунок на конфетти.
Та же участь постигла второй, четвертый, пятый и седьмой. Остальные были сожжены голыми руками. Самый смелый и облегченный эскиз форменного костюма (мини на бедрах с разрезами, где надо и не надо) автор съел сам под угрозой немедленного расстрела.
После разгромной критики Занзаса уцелел только вариант зимней формы с меховым капюшоном и песочно-желтыми полосками. Сам Луссурия эту модель считал слишком скромной, но его никто уже не спрашивал.
***
— Да ну, нахрен! — отмахнулся капитан, когда Лу подсунул ему одобренные боссом рисунки. — Бурундучиная какая-то… Ты Толстого Марко вспомни, а теперь представь, как этот «крупный калибр» будет выглядеть в твоих полосках. Чип и Дейл, блин, в квадрате!..
— А что, других цветов не было? — полюбопытствовал Бельфегор, выпятив губу. — Вот что это за желтизна? С точки зрения геральдики — позорное сочетание. Это намек на предательство «Варии» или ты решил свой атрибут тихонько пропиарить? Почему тогда не красный?
— Боссу не понравилось, — вздохнул непризнанный художник. — Оттенок его не устроил!
— А этот, значит, устроил? — уточнил Леви, косясь на эскизы подозрительно.
— Ну, в целом, — ответил Луссурия уклончиво.
На самом деле, на этом у него кончились варианты, а у Занзаса — терпение.
— Кхм! Ну, если босс одобрил… Конечно, что-то в этом есть. Вот штаны, к примеру, узкие, это хорошо, ими зацепиться за кусты или забор не страшно. И в голенища заправлять проще. И полоски мне тоже вполне симпатичны, — смилостивился Громовержец.
— А если всё это на босса напялить, так совсем марципанчик, да, Леви? — спросил капитан с неимоверной язвительностью в голосе. — Да скорее Занзас с Девятым помирится, чем я эту арлекинскую мотню нацеплю!
Тогда Скуало и не предполагал, что слова его станут пророческими.
***
Конечно, никто так сразу не кинулся менять обмундирование. Во-первых, Мармон не поощрял внезапных расходов, во-вторых — это требовало согласования с боссом Вонголы, а Занзас предпочитал делать вид, что он сирота, в-третьих, Луссурия скоро нашел себе новое хобби, которое даже вылилось в спасение нескольких жизней. Но это, как вы понимаете, совсем другая история!
