baby he's a mantra, keeps your mind entranced

Они на лазурном побережье, но прямо сейчас, вместо отстраненных скитаний по пляжам мечты, Гарри сидит перед камерой в комнате для интервью, стараясь не так часто цеплять пальцами микрофон на своей рубашке. Он как всегда слышит шорох за кадром, правда, ничего не видит из-за ослепляющего света за спиной оператора. Слышно, как кому-то делают прическу и уже сушат голову, как кто-то громко пьет свой латте, хихикает, задыхается от горячего чая и просто тихо комментирует его собственные слова. Это нормально, потому что съемочная площадка реалити-шоу вроде Холостяка отличается от Х-Фактора и других талант-шоу своим размеренным темпом. Никто особо не торопится заснять, как расстроен участник, и бежать скорее к десятку других драматических персонажей проекта, что, в принципе, не может не радовать. — Ты взволнован перед групповым свиданием? — спрашивает за кадром Ник, пусть он и не должен был это делать, — ну же, Гарри, это все равно не пойдет в эфир. Гарри улыбается так, как ему говорили — подходяще для ситуации, когда есть, что сказать, но лучше держать рот закрытым и быть хорошей картинкой. Он не любил встречи с Луи в формате дружеских походов в какие-нибудь места, определенные редакторами, потому что помимо них были еще двое или трое участников. За короткое время в нем заиграла ревность и раздражение, чему никто не был рад. Но каждый на проекте делал все, чтобы для зрителя это оставалось незаметным, разумеется. И в этот раз их всех на самом деле удивили. — Всем привет, — легко сказал Луи, как только Гарри, Элизабет и Зейн вошли в комнату, похожую на кабинет в бизнес-центре, — сегодня я хотел бы познакомить вас с экспертом проекта, это не последний раз, когда вы его видите. Это Бернард, он — сексолог. Мужчина со старомодным, но, до недавних пор, хорошим именем по мнению Гарри, растянул губы в приветливой улыбке, окидывая троих участников взглядом. Это не было тем приятным ощущением, когда кто-то смотрит прямо в упор и не может понять суть, кто перед ним, его взгляд был таким, каким смотрит босс на своих подчиненных, и мужчину не интересовали даже имена людей, только то, что он может дать им, как терапевт. — Было бы здорово пообщаться со всеми вами по отдельности, но в такой обстановке, при своих конкурентах, ваши эмоции будут совсем другими. Луи поочередно представил их Бернарду, и тот присел напротив Элизабет, беря ее за руку. Девушка отреагировала так же, как и на прикосновение Луи, потому что мужчина сказал Принцу проделать то же. Холостяк только нахмурился, желая оставить пока свои мысли при себе. Зейн не был проблемой, он вел себя свободно, словно бывал в такой ситуации довольно часто, и Луи не был удивлен его раскрепощенностью. — Тебя что-то беспокоит? — спросил Бернард, поглаживая руку Гарри, словно он психоаналитик, — выглядишь немного замкнутым. — Это странное свидание, — бормотал Гарри, пока у сексолога не возникла идея. — Вы должны выйти из комнаты прямо сейчас и зайти сюда раздетыми до нижнего белья. Просто забудьте о своих комплексах и сделайте это, ведь неуверенные в своей сексуальности люди не нужны Холостяку, так ведь? Ох. Гарри вышел первым, но он был уверен, что вернется последним. Если вообще решится вернуться. Первой в кружевном комплекте в комнату вернулась Эли, и, повертевшись перед мужчинами, села на место. Никто, не был удивлен появлению Зейна спустя несколько секунд, и ему не стоило подходить к Луи так близко, чтобы камеры засняли прикушенную губу Принца, Зейн легко мог приковать к себе взгляд. Когда Гарри не было около трех минут, это было тем ничего, что можно будет вырезать из драгоценного прайм-тайма. Когда он не появился спустя десять минут — за ним пошли редактор и Луи, но он все же пропустил женщину вперед на случай, если его помощь окажется ненужной. Они увидели Гарри без рубашки и, зная, что он расстегивает их едва ли не до последней пуговицы, все были поражены, что такое задание, как просто снять джинсы, окажется проблемой. Они тщательно обдумывали, кого лучше пригласить на это свидание, и выбор пал на эту троицу, потому что даже Луи считал, что ни у кого таких проблем не возникнет. Только Гарри, почему-то, этой проблемой стал. — Хэй, — Луи опустился рядом на корточки, закрывая спиной кудрявого от камер, — ничего такого в этом нет. Мы бы никогда не позволили себе выставить участников в пошлом свете, так ведь? Тебе не нужно беспокоиться о том, что твои родители — — Дело не в этом. Я просто не могу, понимаешь? Горестно выпалив слова, Гарри закрылся еще больше, не желая думать, что все ждут его снятых джинс и голых коленок. Луи нахмурился, даже не совсем понимающе выглядя, словно Гарри поступил как-то слишком непредсказуемо, что омрачало парня еще больше. Принц потратил еще около трех минут, но все оказалось напрасным, так что он только сжал губы в тонкую линию и вернулся к участникам, неожиданно для всех оставляя Гарри одного напротив камер. Что же, это законно можно было бы приравнять к звону пощечины, но Гарри просто решил, что в некоторой мере это было справедливо. Возможно. В комнату съемок Холостяк вошел, когда сексолог вертелся вокруг Элизабет и как-то слишком явственно пытался флиртовать. Луи улыбнулся участникам, присаживаясь на свой стул, пока Зейн что-то лениво бормотал терапевту, словно ему было так плевать на это испытание. Но длинный разговор с парнем все никак не заканчивался, а время шло, и редакторы шептались за кадром, сколько текста придется вырезать. — Этого вполне достаточно на сегодня, — вздохнула редактор, собирая все гаджеты со стола. Их всех изрядно выматывают эти свидания, хотя проект длится всего третью неделю. Как бы сложно не было носить камеры на плече 19 часов в сутки, все с интересом наблюдали за тем, как участники ссорятся в доме, иногда устраивают более громкие скандалы, чем в прошлых сезонах, но это же Принц Луи, определенно каждый из пятнадцати должен попробовать выдрать волосы конкуренту. Хотя Гарри не возвращается на свидание. В эфир попадают всего несколько кадров того, как он выходит из здания, садится в машину и, когда автомобиль скрывается за первым поворотом, не проезжая и квартала, камеры уже были выключены. Участники в доме ошеломлены таким поступком, и центр драмы негласно переносится в гостиную, где все бурно подбирают синонимы к слову «идиот». Он просто заперт в своей комнате изнутри, лежит на кровати и гладит ссохшиеся лепестки полученных роз. — Хэй, Хаз, — в дверь назойливо скребется Зейн, иногда разбавляя этот монотонный скрежет постукиванием ноги, — ты должен впустить меня, ты ведь знаешь? Ты обязан сделать это. Справедливо, что он должен впустить Зейна. Здесь у них отдельные номера и не нужно волноваться что соседи будут вслушиваться в разговор. Так что, Гарри просто идет, чтобы скорее открыть дверь и впустить Малика в комнату, не видя за его спиной камер, что удивительно. — Луи очень расстроен. — Это не то, что я хотел бы услышать сейчас, — Гарри фыркает, садясь на кровати. — Но это так. И свидание закончилось розой в мою пользу. Зейн протягивает ему цветок, и Гарри улыбается, пытаясь понять, насмешка это или хвастовство. Ему обидно, что парень сейчас говорит об этом, потому что появляется совсем нежеланное чувство, будто что с ним, что без него в проекте изменений нет. Робкие нотки эгоизма не позволяли Гарри думать иначе. — Она должна была быть у тебя, — усмехнулся Зейн, — ты же все еще хранишь их? Возьми эту себе. — Нет, я не хочу хранить чужие розы. Ты бы получил ее в любом случае. Зейн закатил глаза, все равно кладя розу на простыни, и выжидающе глядя на Гарри. От него все еще пахло морским бризом, а кожанка как всегда была расстегнута. — Надеюсь, у тебя будет еще свидание на этой неделе, на котором не нужно будет показывать свой зад. Не думай об этом, просто, знаешь, ты не уйдешь отсюда так быстро. Щеки Гарри загорелись румянцем, а веки опустились, так что были видны четкие тени ресниц на скулах. Зейн ушел быстрее, чем хотелось, но камер в коридоре по прежнему не было, отчего даже появилось чувство спокойствия в этих стенах. Выйти из комнаты ему пришлось, когда боязнь умереть от голода начала казаться реальной. В гостиной, на кухне, в холле, куда он зашел открыть дверь Элизабет, вернувшейся со свидания, нигде никто не думал сказать ему хоть несколько слов. Конкуренция между участниками уже на третьей неделе дошла до той точки, когда никто из них не мог выслушивать рассказы о своем свидании с Принцем, а любой взгляд Холостяка не в свою сторону разрушал построенную за время проекта дружбу. — Приглашение! Один вопль, а в ответ бурчание и десяток криков, все сели в гостиной, и Зейн выхватил приглашение на свидание из рук девушек, читая сам: — «Групповое свидание на вылет, проявите себя, Гарри, Джорджия и Томас». — Это справедливо, приглашать его дважды за неделю? Недовольство змеиным шелестом расползалось по комнате, и все разошлись спать только, когда каждый повторил свою фразу о несправедливости, а голова Гарри просто не могла опуститься еще ниже без вреда его здоровью. Он и сам не был доволен таким раскладом, понимая, что имеет все шансы отправиться домой, поэтому на всякий случай он не звонил сегодня друзьям и маме, потому что, возможно, они вскоре смогут поговорить в живую.

***

— Меня не обрадовал его поступок, — хмуро сказал Луи, — да, это было своего рода испытание, но его недоверие к тому, что я не выставил бы участников в подобном свете, настораживает. Если Гарри принимает все так, будет очень сложно построить отношения. Камера выключилась быстрее, чем он успел бы сказать еще что-нибудь, и это хорошо, потому что Принц не хотел этим задеть Гарри. Просто ему было не по себе от того, что один из фаворитов на проекте так принял испытание и просто сбежал. Холостяк — шоу не для таких, как Гарри, он может быть слишком хрупкой статуей для зрителя, и редакторы, несмотря на всю любовь к мальчику, не желали ему пройти через все, что его ожидает здесь. Луи оставалось только встать с кресла и пойти на грим, чтобы позволить подготовить себя к новому свиданию. По правде, его это совсем не радовало. Участники привыкнут видеть в нем идеального мужчину, когда на самом деле первый Холостяк альбиона отправился бы на свидание без этих смокингов, галстуков и сложной прически на голове. Луи волновало то, как после окончания проекта избранник сможет принять его настоящую жизнь. Две недели были легкими, несмотря на выбор и церемонии роз, но последние несколько дней сложно было думать о том, что ждет их всех дальше. И если зритель видел только драму в доме участников, то за кадром оставалось все смятение и неуверенность Принца. Ему было ни скольким не легче. Его интервью участники увидели перед выходом, когда пришло время второго группового свидания, и всех это успокоило, потому что единственным в зоне риска оставался именно Гарри. Когда они выходили из дома в сопровождении Ника, ехали в машине, шли вперед по узкой тропинке, когда слева были скалы, а справа пропасть, экстремальное свидание волновало в последнюю очередь, они знали, что Гарри уйдет. — Привет, — улыбка Принца была контрастом света и темного ущелья, Гарри вздрогнул, увидев в его руках снаряжения, — сегодня свидание на вылет, так что постарайтесь не сорваться. Бросив участникам их костюмы и тросы, Луи молниеносно вскарабкался на несколько метров в высоту под удивленные вздохи группы. Пиком напряжения стал непонятно откуда появившейся снова Ник, немногословно объяснив участникам, что только первый из них, кто взберется на вершину, получит розу. Последний получит билет домой. С помощью съемочной группы и инструктора они надели костюмы и закрепили тросы на поясницах, и Гарри жутко дрожал, потому что соревнования — это совершенно не его. Но он первый сорвался вперед, цепляясь руками в перчатках за выступ скалы над головой. Отталкиваться ногами от пустоты под собой было невозможно, и ощущение пропасти внизу совсем не толкало тело наверх, Гарри сделал всего несколько рывков вперед, а уже чувствовал, как мышцы не выдерживают нагрузки. Это снаряжение должно помогать, когда оно тяжелым грузом весит на плечах, а стоило кому-то из участников посмотреть вниз, и паника передавалась всем операторам, стоявшим возле Луи и на тропинке внизу. Визг Джорджии заставлял Холостяка беспрерывно смотреть вниз, когда сам он уже взобрался наверх. Никто уже и не думал о том, какой романтической будет встреча Принца и обладателя розы, все сводилось к инстинктам, и когда рука Гарри неожиданно соскальзывала с крутых выступов, внизу режиссер искала любые лекарства, заставившие бы ее успокоиться. — Черт, — выругался Гарри, видя, как Том начал карабкаться вверх чуть быстрее. Джорджия повисла на тросу еще в самом начале, отказываясь как-либо двигаться, а ее истерические крики никак не придавали сопернического духу. Момент отчаяния наступил гораздо раньше ожидаемого. Где-то на половине пути, когда сил оставалось только на то, чтобы кинуться вниз, Гарри беспомощно зацепился руками за трос, пытаясь отдышаться. Том вырвался вперед, и единственной разумной надеждой оставался шанс прийти хотя бы вторым. Джорджия делала попытки подняться все чаще и чаще, так что Гарри через страх и ломоту в теле оттолкнулся от скалы и зацепил пальцами протертой перчатки выступ. Он часто стал оглядываться вниз, но не на соперницу, а на глубокое ущелье под ними, куда падали крохотные камни, которые участники сбивали своим весом со скалы. Наверху что-то случилось, потому что гул операторов стал громче, а недовольный голос Тома становился все ближе. Парень запутался в страховке, обмотавшись тросом дважды, и теперь, скорее всего, у него уйдет слишком много времени на то, чтобы решить эту проблему. Гарри впервые почувствовал себя лучше в соперничестве, почувствовал стимул сделать это, получить эту чертову розу, пополнить коллекцию сухих цветов и даже дать стилисту на пять миллиметров укоротить его волосы. Как только он начал сильнее отталкиваться, тем сложнее было остановиться, чтобы не свалиться вниз. Это чертово испытание стало почти пройденным, потому что Гарри взял секундную паузу на глоток воздуха, обжигающего легкие вечерним холодом, и он просто вытолкнул себя на равнину, чувствуя руки на своих плечах. Луи даже тихо выругался, снимая с парня жилет и отцепляя трос, пока тот неподъемным грузом лежал на пыльной траве. Гарри смог подняться на ноги с помощью оператора, пока Принц снимал страховку с себя. Ни о какой розе речи не могло быть, потому что Гарри стоял спиной к угасающему закату, его волосы были испачканы землей и песком, на лице в глубине одной из ямочек красовалась царапина, руки содраны даже сквозь перчатки, и он был таким прекрасным даже для того, чью кровь называют голубой. Луи едва дождался, пока костюм наконец снимут с участника, и крепко обхватил руками его тело, чувствуя выжигающую грудную клетку гармонию адреналина и спокойствия. Камеры кружились вокруг, как мыши вокруг Золушки, как гномы возле Белоснежки, а Холостяк глупо и невесомо, на мгновение прижался к губам Гарри, видя его распахнутые зеленые глаза. Эти три секунды, пока губы Луи были на его губах, пусть и так легко, но Гарри точно не сможет простить, если Принц отправит его домой. Когда-либо. — Прими эту розу, — в спешке и заикаясь сказал Луи, что могло претендовать на самое запоминаемое вручение розы, и Гарри просто ревностно выхватил свой трофей из его рук, заставляя не только Холостяка, но и группу операторов улыбаться ярче. Том, все-таки, смог выпутаться из обвивших его тросов с помощью инструктора и пришел за минуту до того, как на вершине появилась Джорджия. Правила оставались в силе, так что, как бы несерьезно девушка не восприняла это в начале, но просто со свидания ее увезли с упакованными вещами в аэропорт. Том остался довольным тем, что хотя бы смог остаться здесь, но внимание Холостяка не удалось привлечь даже визажистке, пока Луи держал победителя за руку, пока они не дошли до автостоянки и двух черных машин. — Увидимся на церемонии, — сказал Принц, и, отпуская руку Гарри, стал отдаляться, пока его не закрыли тонированные стекла автомобиля.

***

— Как ты выдерживаешь все это? Неужели нет никакого давления со стороны Ее Величества? Гогот приглашенной для звуковых эффектов публики, яркий свет прожекторов и не менее ослепительная улыбка ведущего давили на Луи, он не хотел бы находиться здесь, в этой студии вечернего шоу, но его менеджеры считали иначе, так что, даже под предлогом суточного участия в Холостяке ему не позволили избежать интервью. — Когда вокруг так много прекрасных парней и девушек, разве можно сознательно отказаться от этого? — это не то, что должно было прозвучать. — Ты просто счастливчик, Луи Томлинсон, — хмыкнул ведущий, пока Принц незаметно царапал обивку кожаного дивана коротким ногтем. — Не отнимает ли это много сил? Тысячи парней не всегда могут справиться с одними отношениями, а твоему выбору и вовсе нельзя не посочувствовать. Возможно ли уделить нужное внимание всем? — Я стремлюсь быть ближе к людям, которых оценил выше всех на проекте. — Несомненно, это Гарри, — никто не хотел, но его фото появилось на экране за спиной Холостяка, и на нем он был таким, каким Луи видел его каждый день. — У меня несколько фаворитов, — он постарался загадочно улыбнуться, оставляя недосказанность, чтобы газеты писали об этом, а не искали новый скандал в королевской семье. — Нам было невероятно приятно видеть тебя здесь сегодня, — услышал он после шоу, и это было ничем не больше служебной фразы, сказанной без всякой искренности. Ожидаемо. Как только Луи покинул студию, все, кто его ждал — это Олли и Кейс, женатая пара его лучших друзей, предложившая тихо провести вечер у себя дома. На самом деле, относительно тихо, потому что Кейс родила малыша всего несколько месяцев назад и их квартира еще не была лишена детского плача в любое время суток. Луи знал характер этого капризного мальчика, но часто сам предлагал забирать его к себе, чтобы пара хоть немного отдохнула. — Это в самом деле первый вопрос, который я слышу, — жаловалась молодая мама, — кто твой фаворит на проекте. Это же очевидно. — Прессе нужно спросить и мою собаку об этом, — Луи усмехнулся, с ногами залезая на мягкий диван. — У тебя нет никакой собаки. — Но журналисты писали о моем любимце детства — лабрадоре Стиви. Тяжело вздохнув, компания одновременно потянулась за чашками спасительно горячего чая, ведь погода уже как неделю не радовала никого. Пока участники проводили время на лазурном побережье, Принцу пришлось покинуть их на два дня, прилетев в Англию для интервью и фотосессии британского глянца. Он был вымотан, не представляя скорый выбор на церемонии роз. Он мог бы уже в это воскресенье отправить половину участников домой, с которыми он не видел никакой перспективы и связи, но правила шоу поддерживали интригу и пустые надежды влюбленных в голубой экран одиноких женщин. — Это можно считать первым поцелуем на проекте? Друзья словно цитировали заголовки ежедневной прессы. — Это сложно назвать поцелуем, — недовольно бормотал Луи, склонившись над свежей газетой. — Да, просто его губы были на твоих, и этот момент Джордж оформил романтической музыкой и лепестками на уголках кадра. — Я дам тебе знать, когда мы в самом деле поцелуемся. Не думаю, что сейчас уже время. Олли закатил глаза и вздохнул, снова уставившись в экран телефона, листая новости за день. Они редко обсуждали шоу, но со всем этим ажиотажем вокруг нового Холостяка никто не мог не спросить то, что его волнует. Что волнует всю западную часть Европы. Возможно, скорее всего, и Америку тоже. Просто неожиданно все дошло до точки абсурда, когда уже так скоро Луи стали приписывать сексуальную связь с несколькими яркими участниками. И, конечно, Гарри, и Принц был благодарен директорам проекта за инициативу изолировать участников от внешней информации. Чаще всего пресса выводила две основные пары: Луи и Гарри и Луи и Зейна. Зейн был куда более интересен журналистам, как кто-то, чей характер и поведение можно было иногда назвать скандальным. Гарри был для зрителей хрупкой розой, что раздражало основную аудиторию шоу. Его образ требовал изменений. Возможно, Луи даже стоило взять нескольких участников на фотосессию, но для этого не оставалось времени продуманных заранее свиданий на проекте. Иногда он жалел, что не мог продумывать их сам. Во всяком случае, не он задумывался о том, в каких ситуациях испытать участников на прочность, так что его совесть была практически чиста перед ними. За исключением того, что он готов был просто на этой неделе провести финал и отправить не интересных ему людей домой, только, снова, эта чертова интрига и отчаянные домохозяйки, сумасшедшие подростки, королева Британии и его сестры не позволили бы этому случиться. — Это ведь должно когда-то случиться, — промямлил Олли, — я имею ввиду, ты женишься. Ты уверен, что женишься именно на победителе шоу? Луи вздыхает, откладывая чашку недопитого чая подальше. Он и сам не знал. Он никогда не хотел, чтобы его брак был вынужденной мерой, прекрасно понимая, что, скорее всего, так и будет. Тем не менее, он посмотрел на друга и просто пожал плечами, чувствуя вдруг острое желание отказаться от сладкого в течение следующей недели. Олли не одобрял проект в большей мере — это было очевидным еще с первой недели, но он, как и остальные друзья Луи, не пропускал шоу по воскресеньям. Это было даже мило с его стороны, терпеть такой долгий выпуск. Хотя дела Принца в прессе обстояли не так уж и хорошо, он был вынужден вернуться к участникам, ради еще одного свидания с девушкой. Лазурный берег, скрипка, ресторан, все слишком похоже на то, что он выставит ее за дверь дома прямо сегодня. У них было вино и виски, заказанное Холостяком, но даже литры алкоголя никогда не заглушат этот назойливый треп практически над самым ухом. Камера постоянно снимала его улыбку, смотрящуюся так, словно перед ним кто-то специально и с напором скользит вилкой по тарелке. У них было много провальных сцен, но эта определенно наихудшая из всех возможных. Луи попросту устал. — Ты не могла бы собрать свои вещи? Девушка выронила из рук приборы, которыми до этого мучила мясо, и в изумлении приоткрыла рот. Принц снял с себя микрофон, скорее всего просто обрывая проводки под рубашкой, и грубо оттолкнул стул, лишь бы быстрее покинуть площадку. Пока съемочная группа разделилась на тех, кто успокаивает истерившую экс-участницу, и тех, кто помчался за Луи, сам мужчина, скомкав пиджак в руках, упорно подвигался дальше, пачкая идеальные дизайнерские туфли мокрым песком, заодно и набирая его в обувь. Ему нечем оправдать эту выходку, просто так должно было случиться. Участники были в оцепенении, наблюдая в гостиной драму на свидании, и Гарри только прижался к Зейну, поджимая замерзшие пальцы на ногах. В хаотичном бардаке мыслей парень не мог понять, что заставило Луи поступить так с девушкой. Возможно, он и вовсе не хотел продолжать участие здесь? — Я принесу твой йогурт, — вздохнул Зейн, первым сдвинувшись с места. Запоздало Гарри благодарно кивнул, а вскоре принял пластиковый стакан из рук друга. Все же, никто снова не мог бы разгадать интригу церемонии роз. И пусть все было готово, она наступила слишком внезапно, просто Гарри воскресным утром проснулся, слыша отголоски ранней суматохи, с сожалением отмечая новый день, когда кто-то должен уйти. Даже если у него уже есть роза и крошечный момент дрожи, который в новостях высветили первым поцелуем на проекте. Но сейчас перед ним стоит Луи — прекрасный Холостяк в синем костюме, с уложенными назад волосами, — просто стоит и даже мускул на его лице не движется. Принц смотрит поочередно на каждого участника, не выделяя взглядом никого, накаляя атмосферу до нервных всхлипов Тайры. Он безмолвно берет первую розу, даже не улыбнувшись, не поприветствовав участников. Гарри просто неотрывно смотрит на него, совсем не слыша громкого голоса Принца, пока Зейн не толкает его в плечо. — Гарри, — осторожней повторяет Холостяк, и юноша идет за розой снова. Он, конечно, знал это, он получил розу на свидании, но сделать это снова никогда не было неприятным. Лицо Луи чуть смягчается, его скулы больше не напряжены так сильно, и Гарри даже видит крошечную улыбку, вид на которую камерам перегородил он сам. Когда он отходит и становится на место, Луи слишком быстро называет имена конкурсантов, словно он так спешит в Букингем, и церемония движется практически на одном вздохе, чего не было никогда. Гарри только успевает моргать перед тем, как Холостяк назовет новое имя. Но все заметили это. Все видели, что роз меньше не на привычную одну, а на две. И каждый успел понадеяться, что последнюю Принц вытащит из-за спины и вручит ее кому-то особенному. Но все, что сказал Луи после последней розы, это: — Спасибо. До встречи на следующей неделе. И он ушел, не попрощавшись с выбывшими участниками, не выпив шампанское со всеми, оставляя всех, как и съемочную группу в легкой прострации. Гарри же только нервно посматривал на Зейна, операторов и тех, кто не получил розу. На этой неделе ушло трое, и Гарри все более явственно чувствовал, что это за шоу.