Сожженные солнцем

      Джувия давно перестала грезить о несбыточном, ловя легкий снег покалывающими от холода пальцами. Вдыхать холодный воздух и румянить щеки несильными хлопками. Она клялась своим здоровьем, поэтому и лежала неделями в кровати, но все равно сбегала и наслаждалась этим чувством.       С утра до вечера, смотря, как снег ложками сыпется на голую кожу, прикрытую лишь легкой сорочкой. Она не могла не соврать, что ей не холодно, но только так, она могла признаться ему в любви. На языке его жестов, на языке его магии, на языке его любимого времени года. Даже имя пробирает до костей своим холодом, и теплит где-то в уголочке ее сердца. Но прошло время, прошли те мемуары о любви с весенним зноем, пришла зима, а вместе с ней простуда. Горло жгло, а температура отдавалась болью в висках, слезились глаза, замерзало сердце…       Она впервые встретила первый снег дома.       Прижимаясь пальцами к холодному мрамору стекла, обжигало кожу, ревниво проводила по нарисованному инеем узору. Не чувствовала тот скрежет на ногтях, не ощущала приторно колючего солнца на коже. Запретно колышется прямо перед носом еловая, обсыпанная пыльно белым снегом ветка. Не может коснуться — стена перед глазами. Дотронется рукой до теплой батареи и тут же отпрянет, буквально вывернувшись наизнанку.       Джувия больше не знает что такое тепло, ведь пробравший до костей холод, давно добрался до ее сердечка. Вместо сердца ледяная глыба, все еще излучающее жизнь.       Стук в дверь.       Пусто посмотрев, Джувия медленным шагом шла по скрипучему полу, подрагивающими пальцами прижимаясь к ледяной бледной щеке. Щеколда с неприятным жжением соскользнула, а из открытого проема повеяло прохладой перводекабрьского снега. Повеяло им.       — Здравствуй, Джувия, — проскользнув через узко открытую дверь и стряхнув с черной шевелюры снежинки, Грей белоснежно улыбнулся, прямо, как тот снег за окном. — Я от Эрзы узнал, что ты приболела, поэтому решил проведать тебя. Как дела?       — Все хорошо, — протянула хриплым, болезненным голосом, чей скрип отразился в ушах парня. Тот нахмурился.       — Нет, так не пойдет, — с каким-то рвением произносит Фулбастер, беря худощавую ручку девушки в свою на удивление теплую ладонь. Она опешила, чувствуя ощутимый жар, проходящий по всем клеточкам тела. Но лишь на мгновение. Потом он ее отпустил. — Так, где твой чайник и чашки, — ухмыльнулся парень, поглядывая на смущенную чем-то девушку, — будем тебя греть.       — Не надо, — вскрикивает Джувия, шмыгая своим болезненным носом. — Джувия не люблю чай!       Грей удивленно косится на оторопевшую девушку. Всматривается в ее стеклянно голубые глаза, на белесую кожу, покрытую легким блеском зимы. Алебастровые щеки, давно не тронутые ее природным румянцем, тешили парня в догадках, что хоть один кусочек еды давно не был испробован девушкой, а глоток горячей живительной влаги, давно не увлажняя сухие потрескавшиеся губы. Он душевно и глубоко выдохнул.       — А я тебя не спрашиваю, — ухмыльнулся тот, чувствуя душой, как лицо Локсар исказилось в болезненной гримасе. — Причем, чай очень ароматный. Любой бы гурман задохнулся от переизбытка эмоций, только попробовав его. Чай с бергамотом, держи, — подвигая теплую, ароматную кружку напитка, Грей ждет, когда же странная и очень замысловатая девушка, возьмет в ледяные ладони, то тепло, которое так желает подарить ей парень.       Она хмуриться и почему-то отталкивает его ладонь, несильно нажимая пальцами на его кожу. Она не может, не может взять это тепло. Она не может предать стихию Фулбастера. Джувия любит Грея, значит, любит и холод, который сколько бы боли не творил, все так же будет любим девушкой, как и ее хозяин.       — Джувия не любит тепло.       — Почему? — искренне не понимает Фулбастер, не отрывая свой взгляд угольно черных глаз от лица девушки.       — Потому что Грей-сама не любит, поэтому и Джувия не любит, — тихо бубнит под нос девушка, медленно-медленно протягивая руку к кружке теплого чая.       — С чего ты решила, что я не люблю тепло? — косвенно спросил Грей, дотрагиваясь ладонью до щеки Локсар. Из-за этого невинного действия, Джувия почувствовала приливающую кровь к щекам. Неосознанно протягивает руку к его щеке. Нежно гладит и чувствует еле заметную щетину. Улыбается. — Если бы не любил тепла — не стал бы перед тобой здесь пресмыкаться. У меня тогда вообще бы не было сердца.       Локсар приподняла уголки губ, чувствуя, как пальцы горят от непривычного тепла. От тепла, которое, насильно затянуло девушку в свой омут. До одурманивающей улыбки, до вспыхнувшей искры в сердце. В душе разгорелся пожар.       — А Джувия не знала, что ледяные волшебники теплые не только телом, но и душой. Спасибо вам, Грей-сама, — еще теснее прижимаясь к Фулбастеру, Джувия улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по телу, заставляя кожу приобретать живой оттенок.       Джувия любит Зиму, любит холод, но больше всего, любит тепло своего Ледяного волшебника.