Однажды в Париже

Что может быть лучше, чем рождественский Париж? Яркие гирлянды, украшающие мрачные домики и самая главная гордость столицы — ёлка, в этом году, традиционно, будет красоваться на площади перед собором Нотр-Дам. Душа каждого трепещет в преддверии долгожданного праздника. Каждый домик, дворик и фасад украшен блестящими гирляндами, на площадях красуются ёлки, а улицы заполняют прилавки с рождественской выпечкой. Ряды праздничных открытых киосков, украшенных разноцветными гирляндами и искусственными сосульками, в которых рядом с французскими сырами, колбасами, пирожными и вином продаются деликатесы со всего мира, создают предвкушение праздника. У каждого есть мечта, цель, желание. В рождество, каждый мечтает чтобы его желание исполнилось. Вы не поверите, но даже самые угрюмые и отчаявшиеся люди на земле могут выйти на праздничную площадь, слиться с толпой и тихо, шёпотом произнести заветное желание, сложив ладони вместе. Счастливый Эрен шел по, уже давно знакомой, площади Согласия. Сейчас его переполняло два чувства: некая горечь и счастье. Горечь — потому-что относя восемь предпоследних глав в издательство, юноша взял с собой фотоаппарат. Тот самый, который подарил ему отец, перед тем, как покинуть их с матерью. Столкнувшись в коридоре с неугомонной Ханжи Зоэ, с плеча незаметно скатился фотоаппарат, и разбился вдребезги. В тот момент парень вспомнил слова матери, а-ля «Носи фотоаппарат в сумке, а если уж так неймётся, то в чехле». А ведь он так хотел сделать кучу памятных фотографий в Париже, ведь скоро, ему придется покинуть этот прекрасный город. В свою очередь, счастье переполняло Эрена, его обожаемый автор согласился провести с ним рождество, по совместительству — свой день рождения. Идя по знакомому подъезду, Эрен обдумывал меню сегодняшнего вечера. Сочиво? Заливная рыба? Пудинг? Пироги, обязательно пироги. Из раздумий его вытянул знакомый голос автора, стоявшего на пороге, оперившись спиной о косяк. — Опаздываешь на пятнадцать минут, — усмехнулся Леви, отходя от дверного проёма вглубь квартиры, давая возможность Эрену пройти в помещение. — Пятнадцать минут — это не час, — верно подметил парень. — Действительно, но не для тебя. — Это почему? — нахмурил брови юноша. — Потому-что ужин готовишь ты, — с этими словами, Леви дал легкий подзатыльник своему редактору. Раздевшись, Эрен вошел в кухню, с которой за несколько месяцев успел сродниться. Юноша быстро орудовал ножами и салатницей. Но когда дело дошло до сковородки… Тут нашему автору, коренному атеисту захотелось перекреститься. Адское пламя вспыхнуло на ней, сопровождая собой лихорадочную улыбку Эрена, что, волей не волей, напоминало ему очкастую. Натянув маску невозмутимости, Леви вновь уткнулся в газету. В конце-концов, жизнь и жильё застраховано и ему, как такового, нечего терять. Ровно в одиннадцать праздничный ужин был подан, но почему-то автор не спешил присоединяться к Эрену, он лишь смотрел в окно, будто выжидая чего-то. Наконец, он подозвал мальчишку, как он ласково называл Джагера, к себе. Эрен удивлено похлопал глазами и поднялся со стула. Быстро смекнув что к чему, он побежал в прихожую доставать из пальто небольшую черную коробочку перевязанную синей лентой. В христианской традиции синева символизирует величайшие таинства, вечность и умиротворение. Эрен предавал большое значение различной символике, ведь она настолько завораживала и заставляла верить в необъяснимое. Синей лентой, юноша хотел показать то, что увидел в Леви, и то, что хотел бы ему пожелать. В коробке находились наручные швейцарские часы. Подхватив коробку, Эрен вернулся в гостиную и первый протянул подарок. — С рождеством! — с лучезарной улыбкой произнес Эрен, вручая подарок автору. — Взаимно. Вручив подарок, юноша широко улыбнулся, чем заставил слегка смутиться автора и прикрыть ладонью нижнюю часть рта. Не открывая подарка, Леви посмотрел на невысокую ёлку, которая стояла в глубине комнаты, подле телевизора. — Если тебе интересно, иди к ёлке и возьми свой подарок, зеленоглазое несчастье, — с легкой улыбкой произнес автор, что слегка удивило Эрена. Поднявшись с дивана, Эрен двинулся прямиком к ёлке. Тогда, он вспомнил последнее рождество, которое он провел в узком кругу семьи. Лучезарную улыбку любящей матери, одобрительный взгляд отца, когда маленький Эрен подбегал к ним неся рождественскую открытку сконструированную собственными руками. Подойдя к праздничному дереву, Эрен сел на колени и полез под него. «Нет, ну точно ребенок.» — с умилением подумал Леви, разворачивая свой подарок. До чего же был восторг «мальчишки», когда он вылез из-под елки, все еще сидя на коленях разворачивая подарок. — Где Вы его взяли? — давясь собственными слезами, еле слышно спросил Эрен, при этом, не теряя счастливой улыбки, — он целый. Откуда, Леви? — Очкастая притащила, — отрезал Леви, отводя глаза. — Вы его починили? Разве он еще принадлежит ремонту? — Кажется — крестись, — не разворачиваясь, произнес Леви. Он не заметил как сзади к нему подошли и нежно обняли. Эрен уже приготовился к мощной оплеухе, но её не последовало. Тогда, юноша осмелел и прикоснулся кончиком носа к макушки головы собеседника. — Спасибо, — еле слышно произнес Эрен, ещё сильнее прижимаясь к автору. В таком положении они прибывали примерно десять минут, но увы, сладостное молчание пришлось обрушить, что и сделал Эрен. — Леви, а в честь чего Ханжи притащила Вам фотоаппарат? — поинтересовался юноша, ослабляя хватку. — Три дня назад Ханжи заявилась ко мне домой после обеда. Когда очкастая только перешагнула порог я не мог не заметить ее кислую мину, что бывает крайне редко. Тогда, она рассказала, что в издательстве она случайно разбила твой фотоаппарат и попросила меня починить его. — И Вы вызвались сами передать мне его? — лукаво улыбнувшись, уточнил Эрен. — Думай как хочешь… Почему тебе так дорог этот фотоаппарат? Что в нем особенного? — Его история, — улыбнувшись произнес Эрен, присаживаясь напротив автора, — этот фотоаппарат подарил мне мой отец, перед тем, как покинуть Германию. — Что побудило его покинуть страну? — Все очень сложно… Понимаете, он работал в научном институте, там он, вместе со своими студентами, разработал одну сыворотку, которая могла поработить болезнетворные клетки, которые в свою, очередь, вызывали опухоль головного мозга. Иными словами, с помощью этой сыворотки, можно вылечить любую болезнь, но при этом получить опухоль головного мозга. Естественно, об этом прознали власти, и решили изъять у него прототип. Он был настолько одержим своей идеей, что даже связался со своим коллегой в Париже и обещался выслать ему образец, но не всё так хорошо сложилось, как он рассчитывал… К нам в дом, каждый вечер, приходила городская полиция и выносила нам ложные претензии. Тогда, чтобы защитить меня и маму, отец покинул страну, оставляя нам информацию, что он остановится у своего давнего друга в Париже. Прошло пятнадцать лет и у мамы обнаружилась сердечная недостаточность. В Германии ей отказываются помочь, а ехать в другой регион, не вариант. Поэтому, я приехал сюда один — на поиски отца. — Это многое объясняет. — Вы сердитесь на меня? Я понимаю, что был обязан сообщить Вам об этом раньше, но… — Ты боялся, что я подам заявление об отстранении тебя от должности? Сделав паузу, Эрен ответил, —, а как бы Вы поступили на моем месте? В ответ, автор усмехнулся, — не сомневайся, точно так же. Как продвигаются твои поиски? — Сказать честно? — Естественно. — В полиции нет ни одного намека на содействие, своими силами, я выяснил, что в двух ближних районах от нас он не проживает и даже не появляется. — Хочешь я помогу тебе? — Конечно! Но как? У Вас есть связи в полиции? — Нет, у меня есть связи в криминале. — Вы меня пугаете, — засмеялся Эрен. — Я сам себя, порой, пугаю… — А как так вышло, что Вы ими обзавелись? Мужчина горько усмехнулся, — всё из детства. Я был физически слаб с детства, и мне всегда хорошо доставалось от более сильных, но в один прекрасный день, череда бесконечных побоев сменилась на нечто иное… В один прекрасный день за меня заступились двое ребят — Фарлан и Изабель. Я всегда хотел стать сильнее и Фарлан заметил это. С тех пор, он тренировал меня, а Белль таскала нам еду в этот шаткий сарайчик, — ухмыльнулся Леви, — мы выступали небольшой уличной группировкой чтобы выжить. — Получается Вы не всегда жили в Париже? — Ох, не делай вид, будто очкастая тебе ничего не говорила, — рассмеялся Леви, — да ладно, в какой-то степени, я благодарен тебе, что ты не полез ко мне с расспросами, — повисла неловкая пауза, затем, Леви продолжил, — шло время, я стал намного сильнее. Я мог постоять за себя. Помню, как был разбой на кладбище домашних животных. Именно после этих разборок, многие группировки этой «мусорки» подчинились нам. Я не заметил, как наши интересы и цели разошлись. Фарлан и Изабель поженились. Изабель забеременела, казалось, всё складывалось прекрасно. В скором времени, Фарлан сообщил мне что собирается бросить это дело и уехать с Белль в дальнюю часть пригорода. Я не стал им препятствовать, я пожелал им удачного пути и ребята отправились в путь. Два дня спустя, мне сообщили, что на них напали и убили. Тогда я понял — доигрался. Я решил покинуть это место, которое впитало в себя кучу воспоминаний от светлых и радостных, до самых мрачных и противных. С тех времён, у меня осталось хорошее состояние, которое позволяло мне жить не задумываясь о будущем. Но на меня свалилась апатия. По приезду в Париж я заперся в квартире, и не желал выходить ни с кем на связь. Хотя, а было ли с кем? — горько усмехнулся, — я остался один, именно тогда я впервые начал писать. Описывать свои переживания, мечты. Мне не сразу пришла мысль запатентовать это, но я решился. Нужно было выходить из депрессии. Выйдя на улицу впервые за два года я начал видеть в лицах обычных прохожих лица Фарлана и Изабель. Тогда, я впервые испугался выходить на улицу. Куда бы я не шел, я везде видел их умиротворённые лица и легкие улыбки. Мне было страшно. — Закончив предложение, голос Леви стих, —, но после черной полосы, всегда бывает белая — в этом я убедился встретив тебя. — Леви… — с этими словами, Эрен подполз ближе и крепко обнял его, — Вы больше не один. Слышите? Не один! — юноша отстранился, лишь для того, чтобы аккуратно коснуться столь желанных губ и заключить их в нежный поцелуй. На что в ответ, Леви сильнее сжал Эрена за талию. — Пойдемте, выйдем на площадь, — предложил Эрен отстраняясь от Леви, — сегодня просто дивная ночь. — Ты проигнорировал, что я тебе рассказал? — нахмурился мужчина. — Похоже Вы плохо меня расслышали. Теперь, Вы больше не один. Я всегда буду рядом с Вами, с этими словами Эрен поднялся с дивана и рывком притянул его к себе, заключая в нежные объятья. — Ну, хорошо, — согласился Леви, положив голову на плечо редактора и прикрыл глаза.

***

Через час, молодые люди стояли на главной площади, освященной яркими огнями и украшенную хрустальными ангелочками. Леви пронзила легкая дрожь, приметив это, Эрен легким движением погрузил его руку в карман, где в то же время находилась его. Казалось, толпа людей пожирала автора, но рядом с Эреном он чувствовал себя более уверенно. Ведь пока рука любимого сжимала его руку, он чувствовал себя под защитой. Наконец, на ночном небе показалась яркая россыпь звёзд и искр. В этот момент он почувствовал что кто-то обнимает его за плечи, этот кто-то — был Эрен, чей радостный взгляд был устремлен в небо. В этот момент, Эрен произнес то, что было слышно лишь им двоим: «С днем рождения, Леви.» Всю ночь, новоиспеченные влюбленные гуляли по рождественскому Парижу, а еда, которую весь вечер так кропотливо готовил Эрен, так и осталась ждать своих хозяев, потихоньку остывая и теряя свой товарный вид. Но сейчас, это никого не волновало. Эрен и Леви гуляли по городу, наслаждаясь обществом друг друга. Очутившись в Париже, он долго не мог поверить, что это не сон. Это была сказка, придуманная взрослыми, для таких же взрослых, ибо каждый из нас, независимо от возраста в душе все-таки остаётся ребенком. Его долгожданная мечта превратилась в реальность. Рождественский Париж раскрыл для юноши свое, любящее «сердце».