***
Лизи будит его в четыре часа утра. Трясет за плечи, склонившись над ним. - Не раскисай, милашка, – говорит ему Бетси. Аллен недовольно бурчит себе что-то под нос, предпринимая попытку закрыться от внешнего мира укрытием-одеялом. Вспышка думает, что Росс всё же сошла с ума – какой к чёрту не раскисай? - Вставая, соня, - Лизи фыркает, силясь отобрать одеяло. Как бы ни так. -Пожалуйста, - девушка не сдаётся. – Я хочу увидеть рассвет. Я… хочу, чтобы в первый раз был с тобой. Барри замирает. Он понимает, что та играет нечестно. Барри идёт на уступок. Аллен собирается в спешке, надеясь при этом не разбудить Уэстов. Выходят из дома они тем же путем, что и Росс – через окно в его спальне.У него не так много денег в кошельке, но это ни так уж и важно. Потому что рассвет можно увидеть всем. Главное - не заснуть. Они наспех завтракают приготовленными девушкой кофе и тостами, не останавливаясь не на секунду. Да, Вспышка и Лиз могут добежать до того места за секунду. Но видеть, как звёзды гаснут, а небо светлеет - разве не это чудо? Ветер сегодня озлобленный - он щиплет лицо и пускает кусачих морозных змей под одежду. Барри видит, что этот самый ветер треплет, а может играет с волосами Лиз. Аллен украдкой кидает на неё косые короткие взгляды. У неё красный нос, блестящие глаза и несмываемая улыбка на лице. Они идут молча долгое время. Не переговариваются, потому что слова здесь кажутся в выстроевшейся обстановке лишними, неуместными. Они встречают рассвет на берегу моря. Там, за их спинами - целый город, который еще не проснулся. Или не засыпал. Солнце мягко касается воды первыми лучами. Элизабет говорит тихо, шёпотом. Будто боится спугнуть то самое. То, что их заставляет жить. Бетси говорит, что никогда не видела рассвета вот так, как иногда показывают в фильмах. Она улыбается как-то горько, а потом просто садится на землю. Вот так просто - берёт и садится. И не важно, что земля сырая и грязная. Ей просто так хочется, что сил нет. Барри мостится рядом. Он хочет жить.Впервые за долгое время. Небо на рассвете бледное, будто выцветшее. Видно ещё всё смутно, но уже лучше. Можно даже разглядеть силуэты высоток за спиной. Звёзды то мигали, но слабо, то совсем исчезали. А небо постепенно холодело, синело, светлело. Лучи скозь натянутое небесное полотно пробивались сначала алые, затем красные, а потом золотые, а еще после… У Барри внутри – вулкан. Бурлящий, не спящий, оживший. Солнце стремительно поднималось вверх, освещая весь город, говоря всем и каждому: «Настал новый день! Удачи!». Лучи настолько яркие, что слепят глаза. Если Айрис разрывает его пополам, то Лизи его заштопает. И не важно чем. Шов за швом, она создает нитки из звёзд. И счастья. И , накладывая ниточки, добавляет в ряды его многочисленных родинок новую веру. И силу – идти вперед.***
Они приходят в С.Т.А.Р. Лабс к пяти часам вечера. - А потом он целует ее! Ты представляешь, Шелдон целует её! – Бетси вещает экспрессивно , то и дело размахивая руками и разрезая их беспорядочными движениями холодный воздух. Барри смеётся, стремясь укутать большую часть лица в шарф. Не выходит. Это его шестая попытка. У Барри болит живот от смеха. Ему кажется, будто он сейчас лопнет. От счастья. У него в кармане ни цента, и это его не волнует. А в правой руке остатки от сладкой ваты, которую они купили около колеса обозрения. Их хохот впечатывается в стены угрюмого здания, оставляя невидимые никому прорези. Никому, кроме них. У Вспышки стойкое ощущение, что его наконец-то выпустили из клетки. И пускай он влюблен в бессердечную Айрис, пускай! У него ещё будет время любить. И нет шанса сбежать от их с Росс обоюдного веселья, ведь оно уже везде: в волосах, на одежде и даже под ней, во рту, на ресницах, в глазах, да везде, чего можно коснуться! И Аллен ощущает , что задыхается из-за переизбытка эмоций. Барри скоро взорвется от чувств. Ноги предательски подгибаются и юноша валится прямо на пол, утягивая за собой спутницу. Они хохочут, лопаются от смеха, обнимая друг друга дрожащими руками. И ему так хорошо как не было, наверное, никогда.***
Они гуляют по ночному городу все вместе. Барри уверен, что Кейтлин бы предпочла спать на своих идеально белых простынях, но вместо этого она отправляется с ними в бар. Лизи смеётся и говорит, что она никогда не бывала в подобных заведениях. Она улыбается немного застенчиво, неуверенно. Они шагают вдоль плохо освещённых стен домов, которые будто бы давят, сужаются, пытаясь уничтожить. Барри немного побаивается этой части города. Слишком плохие воспоминания. Да и репутация этих мест не внушает доверия. Айрис ходит с Эдди под ручку. Айрис целует Эдди у всех на глазах. Аллену тошно. Ему бы сейчас бежать отсюда как можно дальше. Ему бы… Не важно. Он сам решил отпустить милую Айрис. Циско говорит что-то о том, чтобы Лиз не отходила от них далеко, а ещё лучше было бы, если бы она осталась дома. Росс только отмахивается и говорит, что сегодня хочет увидеть всё без прекрас, без огромных плазм во всю стену. Ей хочется увидеть, как живут люди Централ-Сити на самом деле. А не так, как это показывают в многочисленных голливудских фильмах. Кейтлин поджимает губы и неодобрительно качает головой. Сноу волнуется, Барри, в принципе, тоже.Потому что он работает в полиции и знает, что иногда случается с такими же девочками, как Росс. И пускай она хоть сто раз супергерой, в первую очередь она всего лишь подросток. А подросткам порой свойственно гибнуть от рук мучителей и унижений в тёмных переулках. Чёрный силуэт Лизи скользит вдоль страшных, будто живых теней. Они словно поглощают её, а в следующую секунду отпускают, смеясь над Вспышкой. Когда они прибывают в пункт назначения, Аллен невольно жмурится от такого количества сверкающей, ни на секунду не перестающей надоедать рекламы. Теперь юноша полностью разделяет желание Кейтлин остаться в кровати и никуда не идти. И не то, чтобы Барри никогда не был в этом баре. Только вот было это ещё в его далёком прошлом. Это помещение небольшое, с неизменной деревянной стойкой. Неоновый клевер иногда мигает, будто это и не дефект его, исключительная возможность - подмигивать посетителям. Народу здесь много, но не настолько, чтобы нельзя было не найти пустой столик. Лизи уже успевает познакомиться с большинством посетителей к тому моменту, как Эдди решает сыграть в дартс. Аллен остаётся у барной стойки, вежливо отказываясь от предложения сыграть. Он слишком вымотан, чтобы притворятся слепым, не видящим всех этих взглядов Уэст и Тоуна. Перед глазами должны уже плясать разноцветные пятна, сталкиваясь друг с другом, но вышеописанного не наблюдается. От этого настроение падает ещё ниже, достигая критической отметки. Даже как-то обидно от того, что он больше не в силах опьянеть. А потом карточный домик рушится.***
Тени скользят по ним, скрывая собой от мира. Мимо проходят люди, не замечая никого, кроме самих себя. Подруга улыбается широко, заразительно. А в глазах у неё пляшут искорки, а зрачок будто пытается выйти за края, спрятать океан её глаз. Барри смотрит на небо и думает о своём. Например о том, какой ему приснился странный сон. Будто их родители мертвы и, что самое абсурдное, они супергерои. Лизи, когда он рассказывает ей эту историю, начинает хохотать так, будто смешнее ничего в жизни не слышала. Это было второго мая, если он не ошибается. Впрочем, Аллен младший всегда плохо запоминал даты. Да это и не важно. Потому что под боком дремлет Лизи. Ей недавно отстригли косу. Немного грустно. Больше она не будет просить его о помощи с волосами.Он утыкается ей носом в макушку и вдыхает аромат её волос. Ну, и как тот Барри, который из сна, мог жить без нее столько лет?***
Тонкие руки и острые плечи виднеются отовсюду, сколько бинтов не накладывай. - Не смотри на меня этим взглядом. Голос у Росс хриплый, как ото сна. А губы у неё потрескавшиеся, будто на улице морозы. Она слишком похожа на мокрого воробья. Барри отворачивается, боясь, что она сможет увидеть в его глазах смешинки. Хотя радоваться в данной ситуации незачем. Они никого не спасли. Так еще и Бетси пострадала. Хотя, нет, одного человека они спасли. Того мойщика окон, из-за которого Айрис теперь точно не забудет о Вспышке. И лишь алый закат освещает эту комнатку. - У заката волосы Соук. – говорит неожиданно Росс. Барри кивает. Он тоже заметил сходство. Листья медленно опадают на землю, ложась тонким защитным слоем. Скоро начнется ноябрь. Неужели это меланхолия на них напала?.. Аллену кажется, что их жизни - это прямое падение в ад. И не имеет значение время, они всегда вместе. Вспышка смотрит на свои руки. Что говорят его линии судьбы? Он не знает. И, если честно, очень боится узнать. Небо ложится на плечи, словно так было нужно. Выдохнуть можно. Но не вдохнуть. Утро наступает холодным и пустым. Оно, крадучись, проскальзывает в их комнату. Целует своими лучами вначале девушку и лишь затем его самого. Ночь они проводят в молчании. В этом воздухе отчетливо пахнет гнилью. Это сердце Аллена разрывается от тоски. День был ленивым, тёплым, пропахшим дождем, который накрапывал в течении всей ночи. Явно не под их настроение. Да это и не важно. Главное – они оба живы. — Не уходи. — Что? – Аллен оборачивается у самых дверей, замерев с вытянутой вперёд рукой. Он тяжело сглатывает, надеясь успокоиться, придти в себя, чтобы коленки не подкашивались. — Барри? – Росс смотрит на него пристально, пытаясь проникнуть дальше, туда, где вход воспрещен всем. Не ей. Когда девушка спускает ноги на пол, первое, что он хочет сделать, сказать, чтобы она подняла ноги обратно, так как пол холодный. - Хорошо. Единственное, что излучает тепло в этой серой комнатке – Лизи. Кажется, что если прикасаться к ней слишком долго, то можно получить ожог. Только вот на самом деле она вся ледяная. Особенно руки. — Мне страшно, – выдыхает он. Горячая кровь протекает по его венам. Есть вещи, о которых не говорят вслух. Где-то он читал, что если ты позволяешь своей мысли материализоваться в звук, ты даешь ей шанс на жизнь. Она становится частью тебя. Изменяет привычный образ жизни, заставляет вновь и вновь затрагивать старые воспоминания и плакать над ушедшем. Аллен говорит о том, что заставляет его крошится, превращаться в пепел. Он не замолкает ни на секунду, комкая в руках край простыни, не замечая ничего вокруг, кроме танца листьев за окном. — Ты понимаешь? — Знаю. Она улыбается ему так, как умеет только она. Он улыбается ей в ответ. Если у них внутри лишь обломки вселенных, то почему бы им из остатков не построить общую? А фундаментом будет улыбка.