Новый Дом

      Арктур пришёл к кузнецу, тот разговаривал с каким-то эльфом, поэтому Арктур подошёл к ученику, который над чем-то работал и начал разговор, чтобы скоротать время:       — Привет.       — Здравствуй, — недоходчиво ответил он.       — Скажи, а как давно ты в учениках?       — Четыре зимы.       — Вы все измеряете в зимах?       — Да. А что? — будто бы с вызовом спросил он, отложив работу.       — Эмм… да так, ничего.       Кузнец уже закончил разговор с эльфом и направился в мастерскую. Арктур поспешно ушёл от разговора с учеником и подбежал к кузнецу.       — Здравствуйте, а моя броня готова? — спросил Арктур, разглядывая инструменты на верстаке.       — Да, прости, я немного увлёкся во время изготовления и поэтому затянул с выдачей.       — Да ничего, главное чтобы броня годная была.       Кузнец подошёл к своему дому на колёсах, достал из-под него ящик, прикрытый тканью, и дал Арктуру.       — Иди, твоё снаряжение в ящике, — сухо сказал кузнец.       Арктур поблагодарил кузнеца и вернулся к дому хранительницы. Зайдя без стука, он застал хранительницу в неглиже, она увидела Арктура и спряталась за стенкой у кровати.       — Ой, прости, — Прикрывая обзор ящиком, сказал Арктур.       — Заходи быстрее и дверь закрой.       — А, да, сейчас.       Арктур закрыл дверь       — Смотреть уже можно?       — Да, я оделась. Не надо так стесняться, по-моему, ты там уже все видел, — С лёгкой улыбкой сказала хранительница.       — Но… точно…       — Ха-ха! Ты такой смешной! — посмеялась она, — Прости. Какой план на день? Побег-то мы на ночь перенесли.       — Сейчас отправимся на охоту, добудем еды для лагеря и отложим для себя, я знаю одно потаённое местечко.       Хранительница вышла из-за стенки в броне зелёного цвета, которая состояла из нагрудника, юбки и защиты на ногах и руках. Верхняя часть брони прикрывала область груди и шеи, юбка была чуть выше колена, что обеспечивало хорошую манёвренность носителю, но малую защиту. Живот был открыт. Сапоги были длиной до колен и покрыты металлическими пластинами. Перчатки были сделаны из кожи и покрывали в основном ладонь, перехватом через безымянный палец, пальцы же оставались свободны от брони. Перчатка доходила до локтя. Пластины покрывали предплечье и верхнюю поверхность ладони.       — А может, тебе нужна более… закрытая броня?       — В смысле? — осматривая себя, спросила хранительница.       — Она будет слабо защищать тебя. Слишком много открытых для удара участков на теле.       — Меня она устраивает манёвренностью, но спасибо за заботу.       — Я… пожалуйста, — робко улыбнувшись, сказал Арктур.       — Может, уже примеришь свою броню? — спросила она, дабы сменить тему.       — А, точно! Совсем с тобой с мысли сбился!       — И я ещё виновата — поправляя волосы, сказала хранительница.       Арктур не стал отвечать и начал одевать броню.       Он одел кольчугу, затем принялся за поножи. Броня была фиолетового оттенка. Он надел поножи, твёрдые пластины покрывали его ногу, практически не оставляя открытых участков, и не стесняя движения. На пластинах поножей были нарисованы линии до сапог. На сапогах была нарисована будто бы стопа. Все рисунки были белого цвета. Арктур надел нагрудник, на лицевой стороне нагрудника было что-то похожее на костлявую грудную клетку. Арктур надел перчатки, которые были украшены наподобие поножей. Он взял в руки шлем и развернул к себе лицевой стороной. Шлем был украшен двумя «крыльями», которые находились на уровне висков и кончиками устремлялись вверх. На лицевой стороне, которая закрывала лицо, была нарисована морда той твари, которую Арктур убил в храме. Около сплошного проёма для глаз было нарисовано два овала, чуть выше третий, в котором был вертикальный зрачок, наподобие глаз того монстра.       В ящике остался лишь меч и щит. Взяв меч, он прикрепил ножны к нагруднику, проведя их за спину так, что рукоять была за правым плечом. Следом, Арктур взял щит, на котором белой краской было нарисовано большое и ветвистое дерево. Он попытался насадить щит на выпирающий на ножнах меча крюк, но с непривычки у него не особо получилось.       Хранительница встала и прицепила щит, поправив ножны.       — Да, кузнец в этот раз превзошёл самого себя.       — А зачем он нарисовал на броне очертания той твари?       — Это наш обычай. После первого убитого зверя ты получаешь броню либо с её рисунком, либо с трофейной частью тела. В твоём случае тварь после смерти вся расплавилась от собственной крови, поэтому кузнец предпочёл нарисовать её на броне. На данный момент ты убил самого сильного зверя.       — Это… круто…       — Амулет на тебе?       — Конечно.       — Превосходно. Ну, пошли, пора охотиться.       — Вперёд.

В пещере

      Redemax проснулся. Того дракончика на коленях уже не было. Встав, он попытался позвать его, но безуспешно. Он пошёл к выходу и обнаружил, как дракон стоит в боевой позиции, перед ним трое мужчин обнажили клинки и начали окружать его.       — Ребят, воу-воу, полегче! — выбежав, закричал Redemax.       — Вали отсюда! — сказал один из них.       Redemax подошёл к дракончику и, прислонившись ладонью к его шее, прижал к себе, пытаясь его успокоить.       — Он мирный.       — А мы — нет. Вали отсюда, сосунок!       — Кто?       — Гляньте-ка! Он ещё и глухой!       Redemax молча встал и снял меч с пояса. Нажав на рычаг, он медленно начал надевать маску на лицо и продолжил:       — Ты называешь меня сосунком, но не думаешь о последствиях…       — Шут какой-то…       Один из разбойников резко пошёл тяжёлым шагом в сторону Red'а. Он встал перед драконом. Разбойник замахнулся двуручным мечом, нанося удар сверху. Redemax взмахнул рукой. Раздался звон меча и лезвие воткнулось рядом в землю. Разбойник стоял в недоумении.       — Ты нарвался не на того сосунка…       — Стой, нет, не надо! Давай просто поговорим. Я заплачу! — в панике закричал он.       — Я возьму твои деньги с трупа…       Redemax резко присел и с разворота сбил подножкой разбойника с ног и затем разрубил пополам, взмахнув мечом снизу вверх.       — Следующий? — Спросил он, подняв меч и направив сначала на одного разбойника, затем на другого.       — Какие же у вас… обосравшиеся лица, даже забавно!       Они стояли на месте с оружием в руках. На лице стекали капли пота, руки дрожали. Тут один из них взял меч двойным хватом и, угрожая, направил его в сторону Red’a, с дрожью в коленях сказав:       — Я… я убью тебя, сволочь! — И побежал вперёд.       Redemax побежал ему навстречу и, обойдя его с фланга, отрубил обе руки и сделал неглубокую рану под коленом. Разбойник упал. Из культяпок хлестала кровь, он громко кричал.       Red молча встал рядом. Он замахнулся мечом и отрубил ему голову. Посмотрев на следующего, он взмахнул мечом в его сторону, обрызгав его кровью спутников.       — Хочешь жить — ответишь на пару вопросов.       Разбойник, бросив меч на землю, нервно покивал головой.       — Зачем вы сюда пришли?       — Недавно тут завалили дракона, нам сказали осмотреть пещеры в поисках яйца.       — Ну, вы нашли его содержимое, зачем его убивать?       — Он уже кого-то выбрал, если выбрался из пещеры защищать её.       — То есть «выбрал»?       — Да хрен его знает! Не ко мне вопрос.       — Любопытно. Кто приказал осмотреть пещеры?       — Местный лорд Варфоломей, для своего сына.       — Это он сжёг лес за холмом?       — Нет. Но ходят слухи, что тут была штука, которая все жрала. Убить её никто не смог. Она была как человек.       — Человек, говоришь? Как он выглядел?!       — Я не знаю. Я в наёмниках недавно кручусь. Чтобы она до города не добралась, Варфоломей приказал сделать огненную стену.       — И куда делась эта «штука»?       — Убежала куда-то по течению реки.       — Убирайся.       Redemax присел напротив дракона, тот сидел на задних лапах и смотрел на Red’a.       — Чтож… значит, выбрал?       Вместо ответа дракончик ласково лизнул лицо парню.       — Ахах… Так, как бы тебя назвать? Redemax посмотрел в глаза дракона.       — Помнится, кто-то спросил: как бы ты назвал сына по таблице Менделеева… Видимо, до сына это имя не дотянет. Будешь Хассием, — слегка погрузившись в воспоминания, сказал Red.       Затем он принял решение отправиться по течению реки, быть может, кто-то видел это существо. Его не отпускала мысль, что оно приняло форму человека.