***
Оставшееся до ужина время Раян провёл в своей комнате. Здесь было спокойно: плотно задёрнутые тёмные шторы не пропускали солнечного света, а серые обои на стенах гармонировали с цветом мебельной обивки. Комната больше походила на кабинет солидного альфы, чем на спальню омеги, но Раяну было всё равно. Главное, что тут он чувствовал себя комфортно, а всё остальное ровным счётом ничего не значило. Надев с помощью верного слуги костюм, который очень ему нравился, но так и не пришёлся по вкусу остальным, Раян решил подождать, пока его позовут. Что плохого, если он спустится только к ужину? Через некоторое время действительно раздался стук в дверь. — Сынок, гости уже расположились в гостиной. Может, выйдешь поприветствовать их? — сказал Даут, однако, окинув костюм Раяна придирчивым взглядом, воскликнул: — Ради Богов, сними с себя это! — Папа! — Но Раян, вспомни, какой ты у меня красивый был на Празднике! А это… Ну что это такое, а?! Ещё раз оглядев сына, старший омега пришёл в ужас. Костюм имел удивительную способность менять человека до неузнаваемости. Сейчас Раян походил скорее на альфу, чем на хрупкого омегу, а короткие волосы лишь довершали образ. — Пап, или так, или никак. Дауту ничего не оставалось, кроме как смиренно сложить руки, тем более времени переодеть упрямца во что-то подобающее уже не осталось. — Хорошо. Но, пожалуйста, веди себя прилично. Не вредничай. Ты ведь уже большой мальчик и должен понимать, что твоему отцу эти люди очень полезны. А раз так, то и нам тоже. Раян вздохнул. Он не осмелится перечить родителям, а значит, придётся быть предельно вежливым. Задача, определённо, не из лёгких. Через полчаса Раян сидел за большим столом. Как и предполагалось, речь шла о договорах и рабочих проблемах, но отнюдь не разговоры нервировали Раяна, а сидящий напротив молодой альфа, который приходился отцу чуть ли не боссом. Увидев его в гостиной, Раян почувствовал высшую степень неприязни к этому индивиду. Уж слишком нагло тот вёл себя в чужом доме, слишком высокомерно смотрел на всех. А его, Раяна, чуть не убил взглядом, как только увидел. Похоже, антипатия у них возникла взаимная — любопытно, почему?.. А вот его спутник — рыжеволосый омега средних лет — Раяна заинтересовал. Юрий Павлович оказался интересным собеседником, увлекательно рассказывал различные истории, и они с папой довольно быстро нашли общий язык. Однако парня не покидало стойкое ощущение, что он уже встречал похожего человека. Вот только где? — Раян, милый, подай, пожалуйста, вон тот салатик, — негромко попросил его папа. Молча исполнив просьбу, Раян задумчиво положил себе немного овощей и налил в опустевший стакан сок из графина. Действия выполнялись механически, словно тело работало само по себе, а разум витал далеко от своей оболочки. Неудивительно, что раньше на таких встречах из двух братьев, как правило, присутствовал только Камиль. — Раян, я слышал, что вы учитесь в Академии имени Баурела. Вам там нравится? — неожиданно для всех Юрий Павлович обратился к юноше. Раян удивлённо посмотрел на рыжеволосого. Обычно — в тех редких случаях, когда Раян всё же не мог не присутствовать при встрече важных персон, — его просто игнорировали или же задавали такие вопросы, после которых хотелось помыться. Но ещё никогда не интересовались его учёбой. Раян мельком глянул на отца в надежде, что он разъяснит ситуацию, однако глава семейства был слишком занят разговором с молодым альфой. Пришлось Раяну самому искать выход: — Да, — осторожно начал он. — Но я редко бываю в Академии. Моё обучение проходит дома. — А ещё ходят слухи, что вы лучший учащийся профессора Толстанкова. Это правда? — сделав глоток тёмно-красного вина, поинтересовался Юрий Павлович. — Не знаю, где вы взяли такую информацию, Юрий Павлович, но уверяю вас — это неправда. Я всего лишь третий в списке лучших студентов Академии, да и профессора не слишком обнадёживают меня в плане скорых экзаменов. Раян сник. Ах, если бы не профессор Толстанков, который терпеть не мог бюджетников, омег и инвалидов… А судьба, словно насмехаясь, дала ему все три признака, что так ненавидел престарелый бета — мужчина с большим брюшком и лысиной в полголовы. Был бы Раян хоть альфой — давно бы окончил Академию. — О, зови меня просто Юрой, хорошо? А быть третьим в списке лучших — тоже неплохо, согласись. И я уверен, что профессора тебя просто недооценивают, — подмигнул омега. — Безусловно, — стараясь скрыть лёгкое удивление от странной просьбы, улыбнулся Раян. — Да он целыми днями не выходит из своей комнаты: всё учит что-то, читает. С трудом заставляем хотя бы поесть или выйти в сад — подышать свежим воздухом. А он лишь отмахивается от всего. Даже Алем — его личный слуга — отчаялся, говорит, что, если так дальше пойдёт, он не выдержит и запрёт его в комнате с открытым окном и без какой-либо техники и книг, чтобы впредь задумывался о здоровье. — Папочка, ты преувеличиваешь, — пролепетал юноша. Со стороны могло показаться, что Раян несколько смущён вмешательством чересчур опекающего родителя, однако внутри бушевала злость, приправленная очень нехорошим предчувствием. — Как ни странно, я со слугой полностью согласен. О здоровье надо задумываться в первую очередь, а потом уж об учёбе беспокоиться. Вот мой сын, например… — Юрий Павлович бросил тёплый взгляд на сидящего рядом альфу и мягко сжал его широкую ладонь, — в детстве тоже обожал учиться, частенько забывая об отдыхе. Но однажды пришёл домой и протянул отцу карточку с оценками, а там — самая низкая отметка из всех возможных. Помню, тогда его Лёвенька наказал очень сурово. Крику было… ух! Страшно вспомнить. Лишь немного успокоившись, он сообразил узнать у сына причину. А всё оказалось банальнее некуда! Первая влюблённость всегда кружит голову похлеще крепкого вина. Согласитесь. — Да. Ох уж эта молодость… — мечтательно протянул папочка. — Помню, когда я впервые встретил Гаффара на Выборе, ни о чём не мог больше думать, — он нежно, с всепоглощающей любовью взглянул на мужа, и тот ответил тем же. Раян смотрел на родителей и искренне радовался за них. Они даже с годами не утратили огонь, который согревал и в самые счастливые и в самые трудные моменты жизни. Пары, создаваемые на Празднике Соцветия, всегда отличались нерушимым союзом, главенствующей чертой которого являлись доверие и уважение друг к другу. Крепче связь может быть только у истинных пар… — Эх, время летит так быстро, — продолжил Даут. — А теперь Камиль, наш младшенький, после недавней церемонии тоже стал таким… рассеянным, — повернувшись в сторону Раяна, он добавил: — Только вот Раян как-то уж слишком быстро повзрослел. А потом папочка резко сменил тему, и начался разговор, утомляющий своей неспешностью. Раян отвечал на вопросы, льющиеся из неугомонного рыжего омеги водопадом, чисто автоматически, особо не вдаваясь в подробности. Но всё равно чувствовал себя неуютно: он никогда так много не говорил о себе, и никогда так много вежливостей не слетало с его языка. Раян не понял, как они успели снова добраться до темы его обучения и проворный Юрий стал выпытывать у него планы на будущее. Недоумевая, зачем постороннему, в сущности, человеку такая информация, Раян всё же ответил: — Намереваюсь устроиться в один из филиалов Службы Надежды. Там хорошие условия и перспективы для работы на дому. Правда, время от времени придётся ездить в их главное здание на Большой Сбор и общаться с начальством, но, думаю, это не слишком высокая плата за интересную во всех смыслах работу. Юрий Павлович одобрил сказанное Раяном и заправил выбившуюся из общей причёски прядь за ухо. Этот жест показался Раяну таким знакомым, что он поперхнулся воздухом. Нет, он точно где-то видел его раньше. А если убрать почти незаметные морщинки да переодеть в футболку и джинсы… — Извините, я отойду на пару минут. И, не дожидаясь согласия, рванул в комнату. Кажется, он сошёл с ума, или там за столом сидел его знакомый незнакомец Никита собственной персоной. Раян успокоился только тогда, когда, позвонив, услышал голос Никиты и фоном клубную музыку, которой в доме не наблюдалось. Значит, ошибся. Поговорив минут пять, парень, как ни в чём не бывало, присоединился к трапезе. Но поразительное сходство заставляло задумываться. Больше за ужином Раяна почти не трогали, и он был этому рад. Только альфа почему-то не сводил с него недовольного взгляда. Юноше же было не до странностей. Он смотрел в ответ абсолютно безразлично. После ужина они вновь отправились в гостиную. Слуга попытался помочь Раяну сесть чуть в отдалении, но, наткнувшись на суровое лицо, решил не рисковать. Раян сел самостоятельно и взял со столика журнал, что обожал читать на досуге его папочка. Спустя минут десять он отчётливо понял, что всё это время откровенно разглядывает молодого альфу, имени которого даже не удосужился запомнить. Потому резко одёрнул себя и, тихо недоумевая, постарался сосредоточиться на чтении. Но статья о трендах сезона совсем не увлекала, зато родные чёрные глаза манили, тянули в глубину чего-то необъятного и необходимого… Стоп. Родные?! Этого не может быть. Боги, только не это! — Раян, — позвал папочка, и Раян поднял хмурый взгляд. — Милый, всё хорошо? Ты как-то побледнел. — Всё в порядке, правда. Наверное, тебе просто показалось… — Раян поспешил уткнуться в журнал. Что только что произошло? Неужели снова лишь похожий на знакомого? Или же… Раян вновь попытался посмотреть на альфу незаметно, но на этот раз это ему не удалось. Взгляды встретились, и внутри омеги всё перевернулось. Раян вспомнил эти глаза — они снились ему столько лет! Столько лет он просыпался от одного ласкового взгляда, что всегда поддерживал его. Лишь ему одному дарил свою нежность. Очень быстро юноша стал называть такие сны кошмарами, потому что покидать их категорически не хотелось. Желания просыпаться с каждым утром становилось всё меньше и меньше. Днём он был вялым, апатичным, и это сказывалось на учёбе. Учителя ругали за невнимательность и заторможенность, а родители водили по больницам и специальным санаториям. Но ничего не помогало до тех пор, пока омегу с таблетками успокоительного в руках не застал брат. Альфа первым отвёл завораживающий взгляд, и это помогло Раяну вернуться в реальность. Сомнений больше не осталось — только надежда, что ненавистный альфа ничего не почувствовал. Окончательно прийти в себя заставил обратившийся с очередным вопросом рыжеволосый омега. Еле вытерпев положенное время, Раян незаметным жестом подозвал слугу. Выглядело со стороны так, словно Алем сам подошёл к нему и что-то прошептал на ухо. Кивнув головой и притворно тяжко вздохнув, Раян извинился и сказал, будто ему напомнили, что свежий вечерний воздух способствует крепкому здоровью. С прогулки Раян вернулся только тогда, когда Алем доложил об уходе гостей.***
Неделю спустя… Раян прочёл последнее слово в предложении и зажмурился, пытаясь мысленно проговорить весь текст немаленького абзаца наизусть. Раньше получалось с третьей попытки, теперь даже с десятой он сбивался. Мысли всё время крутились вокруг поездки родителей на родину. Никогда ещё они так надолго не оставляли его. Месяц. Целый месяц он будет один. Не считая слуг, конечно. Мысли плавно перетекли к ненавистному альфе с бездонными глазами цвета ночного неба, заставив застонать от бессилия. Пару раз приходил Камиль, что несказанно радовало. Выглядел он счастливым: глаза горели ярким огнём, а с губ не сходила улыбка. Не хотелось беспокоить брата своими переживаниями, поэтому Раян рассказывал лишь об успехах в учёбе: всё равно Камиль ничего не замечал, словно в целом мире не осталось никого, кроме него и его будущего мужа. Но никто и не пытался открыть ему глаза. Раян раздражённо отложил книгу, поняв всю бессмысленность неблагодарного занятия, посмотрел на часы и чуть не упал с дивана, когда пытался сесть в коляску. Два ночи. Ужин он пропустил. Всё же устроившись в кресле, Раян подъехал к двери и осторожно открыл её, выезжая в коридор. Было темно, и в свете луны и уличных фонарей, что сквозил из окон, виднелись лишь очертания предметов. Чудом ничего не уронив, не сломав и не разбив, Раян нашёл дверь в кухню. Слуги, как, впрочем, и родители, благополучно спали, пока Раян разглядывал содержимое холодильника в поисках чего-нибудь съестного. Когда, наконец, насытившись, он тем же путём добрался до своей комнаты, то осознал, что спать сегодня ночью ему решительно не судьба. Сна не было ни в одном глазу. Тогда он включил компьютер. Социальные сети — это не только зло, но и отличный способ скоротать свободное время. У Раяна этого времени было полно, и потому он открывал различные сайты, особо не заботясь об их полезности. Лишь через некоторое время обнаружилось, что каким-то невероятным образом Раян попал на сайт знакомств. И ещё несколько секунд ушло на то, чтобы сообразить, что разглядывает он голый торс мужчины, поразительно похожего на того хмурого альфу, имя которого в памяти совершенно не сохранилось. Ужаснувшись, Раян судорожно закрыл вкладку. Сердце билось так громко, что казалось, словно его могли услышать абсолютно все в большом доме, а дыхание категорически не желало восстанавливаться. Только пару минут спустя он смог нормально вдохнуть. Чтобы окончательно успокоиться, Раян решил отвлечься перепиской. Виртуальных друзей у него было больше, чем у обычного человека вообще может быть в реальности. Проверенные временем, просто знакомые или же совсем новички — для Раяна это не имело никакой важности. Главное, чтобы собеседник умел писать и читать. По-весеннему яркое солнце заставило поморщиться. Раян проснулся за столом, в полной мере ощутив, как тело ему «благодарно» за выбор «постели». Немного размявшись, он вернулся к заброшенной зубрёжке. Днём стало не до чтения. Папочка решил не терять времени даром и развёл бурную деятельность по поводу скорого отъезда. Теперь повсюду сновали слуги, шуму от них было, наверное, больше, нежели пользы, но кого это волновало? Раяну пришлось спрятаться на чердаке, хотя даже туда проникала всеобщая суета. А ведь отъезд планировали только где-то дня через три… Под вечер шум поутих, слуги угомонились, а Даут пытался привести себя в порядок. Раян же сидел в кухне с милым старым поваром, обсуждая главное меню на завтра. Обычно этим занимался Камиль, теперь же приходилось ему браться за дела, в общем-то, обыкновенные для заурядного омеги, сидящего дома. За короткое время Раян даже вошёл во вкус, умудрившись узнать новых слуг и заново познакомиться со старыми. Оказалось, пока он почти безвылазно сидел в четырёх стенах, беспрерывно хватаясь за книги, как за спасательный круг, в доме многое изменилось. Да не только в доме, но и в мире в целом. И было интересно наблюдать за произошедшими переменами, некоторые из которых были необходимыми, а другие вообще казались глупым недоразумением. Тем не менее, следить за ними оказалось делом довольно весёлым. Лишь одно расстраивало Раяна — невозможность рассказать о своих подвигах не только брату. Тех нескольких часов, что младший проводил дома, явно не хватало. Раян слушал Камиля и чувствовал, как брат отдаляется, а понять, почему всё так круто изменилось, какая в этом кроется причина, не мог, сколько бы ни пытался. Алем зашёл в кухню незаметно, тем самым напугав Раяна и повара. Слуга долго извинялся, а потом известил о прибытии гостя. Даже не спросив, кто этот неожиданный визитёр, Раян переглянулся с поваром, и они, не сговариваясь, засуетились, предлагая различные варианты меню на ужин. Оставшись довольными друг другом, они разошлись каждый по своим делам. Раян решил проявить гостеприимство, но, увидев прибывшего, понял, что сегодня точно один из самых неудачных дней в его, Раяна, жизни. Алем тут же куда-то исчез. Ничего, со слугой Раян как-нибудь потом разберётся, а пока… Посреди гостиной стоял кошмар наяву, разговаривая о чём-то с папочкой. Альфа был безупречен, а внутри Раяна разливалось тепло и неудержимое стремление обнять. Коря себя за излишнюю сентиментальность, он стал продумывать пути стратегического отступления, но не успел. — Удивительно, но без вашего костюма вы выглядите весьма привлекательно, — с головы до ног оглядев Раяна, сделал сомнительный комплимент альфа. — Ой, я ему об этом говорил, но кто ж будет слушать ворчливого старого папу? — со вздохом проговорил Даут. — Папа! — Ну что вы, Даут. Вы ещё так молоды и прекрасны, словно весенний цветок в лесной чаще. Раян удивлённо посмотрел на альфу. Он изучал вежливые обороты оргинейцев чисто ради интереса или намеренно? — О, вы преувеличиваете, но всё равно очень приятно. Благодарю, — быстро протараторил папочка, пытаясь скрыть смущение, что, в общем-то, ему не удалось. — Пойду, пожалуй, потороплю слуг: что-то они разленились в последнее время. Раян, веди себя хорошо. После его ухода повисла неуютная тишина. Раян пытался найти в себе силы начать разговор, но язык отчего-то подводил, и, словно в отместку, сердце билось загнанным зверьком. Стало противно от самого себя. И что этому альфе дома не сиделось?! — Отец будет только к ночи, — отчаянная попытка спровадить гостя поскорее. — Ваш младший родитель говорил мне об этом, — кивнули в ответ и безжалостно продолжили: — Если вы не возражаете, я присяду. — Конечно, — рассеянно отозвался Раян. Попытка не увенчалась успехом. Альфа невозмутимо уселся на мягкий диван, положив ногу на ногу, но разговор совершено не шёл, а редкие фразы не снимали напряжения. Ситуацию спас Даут, появившийся со слугой, держащим поднос со свежезаваренным чаем. Раяну пришлось сесть на противоположный от альфы край дивана и грубо затолкнуть вглубь желание быть рядом. Если так пойдёт и дальше, он может не выдержать. Раян почти не вникал в суть разговора папы и этого альфы, лишь напряжённо поглядывал на настенные часы, молясь про себя, чтобы стрелка на циферблате ускорила бег. И когда, наконец, вернулся отец, Раян хотел снова устроить прогулку по саду, разыграть прежний маленький спектакль, и ему было всё равно, если это смахивало на побег. Однако и тут его ждала неудача: — Не возражаете, если я присоединюсь к вашей вечерней прогулке? Давно хотел посмотреть на ваш чудесный сад. Раяна, не ожидавшего такого досадного поворота событий, вопрос застал врасплох. Он посмотрел на папочку, но тот лишь мягко пожал плечами, а взглянуть на отца почему-то не решился. Тем временем альфа спокойно глядел на юношу и ждал ответа. Едва не сорвавшиеся ругательства Раян успел проглотить лишь чудом и, прежде чем натворить дел, мило улыбнулся. По крайней мере, он очень надеялся, что улыбка вышла действительно милой. — Что ж, буду только рад. И альфа тут же поднялся с насиженного места. На улице было свежо. Чуть прохладный ветер приятно обдувал лицо, заставляя жмуриться от удовольствия, уличные фонари красиво освещали всё вокруг, а тишина лишь усиливала ни с чем не сравнимые ощущения. Жаль, что приятные мгновения не могут длиться вечно. Алем медленно катил кресло, а гость неспешно шёл по правую руку от Раяна. Это казалось очень правильным — даже появилось странное желание протянуть руку и нежно сжать крепкую ладонь. Но Раян не стал поддаваться столь опрометчивым желаниям, вместо этого просто смотрел вдаль. — Вы, наверное, уже задумывались, какова же главная цель моего визита к вам? — внезапно подал голос альфа. — Думаю, мне всё равно, — честно признался парень. Раньше Раян был уверен, что отец вновь решил устроить очередной приём в буквальном смысле дорогих гостей. Только не очень понятно, при чём здесь он. Его присутствию можно было дать весьма нечёткое, но всё же объяснение: видимо, Раяну теперь придётся выполнять обязанности, что раньше были возложены на Камиля. Не так уж это и плохо с одной стороны. Но сейчас он очень сомневался в верности собственных рассуждений. — Тогда, может, не удивлю, если скажу, что у нас с вами скоро помолвка. — Что?! — Раян резко развернул кресло, заставив слугу отступить назад. — А разве вы не почувствовали? Ну что ж, это уже не имеет никакого значения. Тем более между нами есть связь и… — Вот только не надо мне тут врать про любовь с первого взгляда! — раздражённо перебил его Раян. — Не похожи вы на благородного человека, который бросит всё ради какой-то призрачной, хоть и истинной, связи. — Что вы? Даже не собирался, — улыбнулся альфа. От этой его улыбочки Раяна чуть не вырвало. Он вдруг снова ощутил эмоции, что возникли при знакомстве с этим… типом. Но Раян решил не концентрироваться на неприятных чувствах, чтобы не выйти из себя окончательно. — Более того, у меня уже есть любимый человек, — тем временем заметил альфа. — И я не собираюсь его бросать только из-за какого-то жалкого недоразумения. — Что же вы тогда не женитесь на нём, а? — еле сдержав себя, проговорил юноша. Раяна только что обозвали жалким недоразумением, да ещё и перед слугой. Он кожей ощущал полный сочувствия взгляд Алема и понимал, что скоро об этом разговоре будет трепаться весь дом. Прекрасно. — К сожалению, не всё так просто, — туманно ответил альфа. — Видите ли, обстоятельства сложились не самым приятным образом, и мы с моим возлюбленным давно всё обсудили. Он согласен на такие отношения. — Это всё, конечно, заслуживает внимания, но… При чём здесь я? Вы, привлекательный богатый альфа, можете позволить себе более приемлемые варианты. Уверен, помани вы пальцем — любой омега будет у ваших ног. К чему весь этот фарс? — Это печально, конечно, но именно вы — идеальный кандидат на роль моего супруга. К тому же мы с тобой — истинная пара. Не вижу смысла искать связей на стороне, усложняя себе жизнь. — Не заметил, чтобы мы переходили на «ты», — сквозь зубы изрёк Раян. Альфа, имени которого Раян так и не вспомнил, ничего не ответил, только как-то странно посмотрел на него и вдруг резко наклонился вперёд, ставя руки по обе стороны от него, на подлокотники кресла, заставляя смотреть прямо в чёрные омуты и вжиматься в спинку сиденья. Раян оказался в ловушке, даже не успев испугаться — лишь распахнув от удивления глаза. — Скажи, что ты чувствуешь, когда слышишь мой голос? А когда я просто смотрю на тебя? Что ты чувствуешь сейчас, когда я так близко, что только протяни руку — и коснёшься меня? Ты ведь ощущаешь то же, что и я. А я чувствую желание обладать тобой, необходимость защищать тебя и потакать тебе во всём. И заметь, любовью здесь даже не пахнет. Это всего лишь инстинкты. Вот представь, что ты будешь с другим альфой, а я — со своим омегой. Никакой ревности, так? Ведь оба подсознательно знаем, что рано или поздно мы всё равно будем вместе. А сейчас представь, что меня вдруг не стало. Ничего ты не ощутишь, ну, может, вздохнёшь с облегчением, и всё. Вот только, пока мы оба живы, эта связь не даст нам покоя. Раян понимал, что альфа прав. Его близость будоражила, заставляла внутренности томительно сжиматься в предвкушении, и лишь из последних сил удавалось сдерживаться, чтобы, например, не коснуться его губ пальцами, не обвести контуры лица. Невообразимо сильно хотелось, наконец, узнать, каково это… Целоваться. Но он не чувствовал привязанности к этому совершенно незнакомому и чужому человеку. — Ты, конечно, можешь найти целую кучу доказательств, что брак со мной тебе совсем не нужен и будет только в тягость. Уверен, ты даже убедишь в этом родителей. Вполне возможно, относительно своей убеждённости будешь и прав. Но… — он наклонился ещё ближе и, щекоча дыханием, прошептал на ухо, — мы оба знаем, что нам уже не выбраться из этого дерьма под названием «истинная пара». — И что ты предлагаешь? — Раян очень старался, чтобы его голос не дрожал. — А вот это уже совсем другой вопрос, — усмехнулся альфа, напоследок обдав горячим дыханием маленькое ушко. Выпрямился и, глядя на Алема, который всё это время наблюдал за ними, задумчиво произнёс: — Знаешь, что меня больше всего нервирует в слугах? Их излишняя любознательность и чересчур длинный язык. Будь моя воля, они бы давно ходили с отрезанными языками, как минимум. Было видно, как Алем сначала покраснел, потом побледнел и покрылся бурыми пятнами, однако упрямо посмотрел на альфу и твёрдо проговорил: — Я никому не скажу, Богдан Львович. Тот лишь кивнул. Раян наконец-то узнал имя альфы. Красивое. Как он вообще мог его не запомнить, когда отец представлял их друг другу? Раяну вдруг стало так стыдно, что он чуть было не извинился. Вовремя сдержался. Между тем, оглянувшись, Раян обнаружил, что они уже оказались совсем близко к его любимому месту. Надо же, даже не заметил. Предложил альфе сесть на скамейку, обвитую диким виноградом и скрытую ветвями деревьев, и пересел сам. На этот раз без помощи Алема не обошлось. Руки отчего-то дрожали, отказываясь слушаться. В душе было странно холодно и как-то гадко. Он что, жалеет, что его не поцеловали? Проклятье. — Предлагаю фиктивный брак, где каждый из нас останется в плюсе, — начал альфа. — Как я понял из вашего разговора с моим младшим родителем, ты рассчитываешь после завершения обучения в Академии устроиться в Службу Надежды. Я тебе помогу. — Хочешь меня купить? Думаешь, без связей не смогу? — Даже у благотворительных организаций есть свои минусы. В том числе квалифицированный набор сотрудников по знакомству. — Хорошо, предположим, я соглашусь. Тебе-то какая будет польза от всего этого? Неужели мечта всей жизни — иметь в супругах омегу-инвалида? — Конечно, нет. Кого прельстит такая перспектива? Просто общественность требует, и, если честно, самому надоело. Мне двадцать восемь, а я в холостяках хожу. Неприлично, — усмехнулся Богдан. — Хватит надо мной издеваться. Это не причина. — Какой сообразительный, — альфа посмотрел на заходящее солнце. Раян вздохнул. С ним явно не собирались делиться правдой. Что ж, на нет и суда нет. В груди же образовалась звенящая пустота. Ему не доверяли. Его не приняли как пару. Захотелось завыть. И душе было плевать на доводы разума, который не переставал твердить о том, что они даже не знают друг друга, что они чужие. Да, чужие. Но от этого делалось ещё больнее. Чёртова связь истинных. — Ладно. Мне нужно подумать. Дай мне время, — кто бы знал, с каким трудом Раяну удалось произнести это спокойным тоном. — Сколько? Раян пожал плечами. — Хорошо, даю тебе на размышления две недели. Устроит? Раян безразлично кивнул в ответ. — Мне пора. Проводишь? — через некоторое время произнёс Богдан, поднимаясь на ноги. — Если не возражаешь, Алем проводит. Моё время ещё не истекло. Раян разрешил себе расслабиться, сгорбившись, только когда спина альфы скрылась за поворотом. Что же с ним не так? За что его так наказывают боги? Почему просто не оставят в покое? Разве он не заслуживает хоть немного спокойствия? Разве он многого просит? Это конец. Без единого шанса на спасение. Конец его спокойной и размеренной жизни. Раян знал об этом наверняка. Дома его встретили радостными объятиями. Папочка поведал, как Богдан сообщил им, что они с Раяном истинная пара. Такой подлянки Раян не ожидал. А папа всё говорил и говорил, Раян же просто улыбался. Он ещё никогда не видел родителя таким возбуждённым. Даже на Выборе братишки Даут таким взбудораженным не был. Раян глянул на отца. Тот также удивлённо взирал на супруга. Значит, Раян точно не решится огорчать любимого папочку несуразными истериками. Да и всё уже решено самой судьбой. Зачем же тогда расстраивать родителей? Ночью Раян долго не мог уснуть. Прокручивал в голове разговор с альфой, вспоминал его лицо, улыбку, то всё больше убеждаясь, что надо было оттолкнуть его, то через минуту проклиная себя за то, что не поддался искушению крепко обнять своего истинного. А когда всё же удалось немного задремать, ему не снилось ничего. И впервые он был этому рад.