***
Рухнув на спину, его тут же окатило волной воды сверху. - Ещё раз, - дал команду Диргам. Выпустив из рта фонтанчик воды, что в небольшом количестве попала ему в рот до этого, Сархан перевернулся на бок, после чего, опираясь на руки, медленно поднялся. - Признайся, ты получаешь от этого удовольствие, не так ли? – спросил Король Войны, посмотрев на стоявшую в стороне Фариду, которая была здесь в качестве подстраховки. Диргам помогал ему осваивать новую силу, но дело это было трудным, словно заново учился говорить, есть, ходить. Потому чаще всего итогом было непроизвольное возгорание Сархана, которое тут же тушилось водной магией целительницы. - У Вас сомнительное представление об удовольствии, господин Сархан, - в своей обычной манере отозвалась целительница, даже не поведя бровью на очередную попытку поддеть её. Годы идут, а он не меняется – как был приставучим взбалмошным мальчишкой, цеплявшимся к ней как пиявка, таким и остался. Разве что тело стало взрослым. Красивым. Притягательным… И во время тренировки он двигается так… так… С грацией настоящего хищника, вышедшего на охоту. Он что-то говорил про удовольствие? Мотнув головой, чтобы прогнать из неё глупые мысли, Фарида сосредоточилась на своей работе, готовясь в случае чего тушить горящего мужчину. Ну или лечить одного из двух – Диргам тоже несколько раз обжёгся об огонь, который Сархан не мог контролировать. Так странно осознавать, что он больше не волшебник. - Не в обиду будет сказано, но ты стал ленивым, - между делом бросил Диргам, разминая пальцы. - Чего?! – возмущенно воскликнул Сархан, тут же вскочив на ноги, словно не он мгновенье назад был умирающим лебедем. – Я – ленивый? Я-то?! Сейчас сделаю из тебя отбивную и посмотрим, кто из нас ленивый, старый пёс! Диргам успел лишь отпустить смешок, после чего резко пришлось уворачиваться от удара вошедшего в азарт ученика. Сархан стал двигаться несколько иначе – Диргам отметил это с самого начала тренировки, а сейчас убедился в очередной раз. Точность и ловкость движений не изменилась, даже немного возросла, но какая-то хищность, агрессия, начавшая проявляться в ударах, настораживала волшебника. Словно Сархан не дерется, а на охоту вышел. И в какой-то момент… - Ты что делаешь? – опешил Диргам, смотря круглыми от удивления глазами на не менее удивленного Сархана, застывшего с зажатой между зубов рукой учителя. Ничего не предвещало подобного исхода: во время боя Сархану, немного загоревшемуся в пылу азарта, удалось сделать подсечку Диргаму и повалить того на пол, но волшебник смог ловким движением утянуть оппонента следом за собой. И в тот момент, когда Сархан придавил коленом одну руку Диргама к земле, левым предплечьем пережал горло, а правую руку занес для удара по ребрам, с целью окончательно вывести из боя оппонента, старший волшебник попытался свободной рукой атаковать противника, целясь прямиком в незащищенное ничем лицо. Вот только Сархан ушёл от атаки, словно на одних инстинктах резко склонив голову в сторону, а потом тут же вернулся в прежнее положение и вцепился зубами Диргаму в предплечье. Тут-то все и замерли. - Ты… кусаешь меня? – все еще не мог поверить в этот абсурд Диргам, внимательно следя за тем, как Сархан, растеряно глядящий на учителя, медленно разжимает зубы и в каком-то детском смущении отводит взгляд в сторону, словно нашкодивший ребенок. - Нет, - тихо буркнул себе под нос аловолосый парень, краснея от смущения. Что это вообще было за движение? Ему что, десять лет? Он в жизни не кусался ни во время тренировок, ни тем более в настоящем бою, это же так глупо! Да и не планировал он кусать учителя, оно как-то само вышло! Словно рефлекс. - Я понимаю, что тебе стыдно и всё такое, но если загоришься прямо на мне – оттаскаю за короткие патлы по всему подземному городу. Мне уже кожу начинает жечь. - Тц! Да не загорюсь я, - цокнул Сархан, все ещё испытывая нарастающее чувство неловкости. И Диргам собирался было усмехнуться, но каким-то шестым чувством ощутил опасность, из-за чего резко перехватил Сархана, перекатился вместе с ним на бок, после чего, используя силовую магию, ногой отпихнул от себя ученика. И очень вовремя! Потому что как только Сархан столкнулся с твердой поверхностью – из него будто импульсом выбило скопившееся пламя, разошедшееся по всей каменной стене. Фарида среагировала быстро, затушив весь огонь с помощью магии, заодно окатив Сархана очередной порцией воды. - Достаточно на сегодня, - закончил тренировку Диргам, поднимаясь на ноги. Посмотрев на названного сына, лишь страдальчески вздохнул, подбирая с пола оставленную на время тренировки длинную накидку и бросая её чаду с горящими желтыми глазами. Они теперь навсегда останутся такого цвета? – Надо поговорить с Уго и сделать тебе специальную одежду, которую ты не спалишь при очередном возгорании. На тебя столько ткани тратится, что проще выгнать из города и снова объявить мёртвым. - Бесчувственная тварина, как тебе совесть позволяет говорить мне такое?! – возмутился Сархан, прикрывая наготу накидкой учителя. Он же неспециально сжигает одежду! - Ну тебе же совесть позволяет щеголять практически голым перед чужими глазами, - развел руками Диргам, считая, что полностью парировал слова сына. - Да сколько можно?! – не на шутку разъярился Сархан. – Я не специально, ясно? Ну не чувствую я холода от слова «совсем»! Откуда мне знать, что одежда в очередной раз осыпалась с меня пеплом?! - Ну-ка туши горящие части тела! Все! – слегка повысил голос Диргам, но судя по паскудской улыбке, в которой расползаются его губы, данная ситуация крайне веселила волшебника. – Сожжешь сейчас еще и мою накидку – голышом пойдешь в свои покои. На что Сархан иступлено взвыл, уже не зная, что делать с этой дурацкой силой, которую вообще контролировать не получается. Стоит хоть чуть-чуть дать волю эмоциям – и всё горит пламенем! А Сархан всегда был человеком, богатым на эмоции, не стыдился и не скрывал их. Вот сейчас это и сыграло с ним злую шутку. Он может при необходимости сделать «каменную рожу», но это не отменяет того, что у него происходит на душе. А сила – чтоб её! – реагирует как раз на то, что у него на душе, отражая его истинное состояние. Признаёт: поначалу это действительно было весело, когда они с Анваром и Азой забавлялись с загорающихся волос и ладоней Сархана, но, когда его за какую-то мелкую проказу отчитала Масарра, а с него, старательно изображающего покаянный вид, пеплом осыпалась верхняя одежда, было вообще не до смеха. Хотя по тогдашней реакции Диргама этого и не скажешь: он ржал как пьяный лось. Даже Анвар додумался деликатно промолчать в присутствии госпожи Масарры, чтобы не выглядеть совсем конченным, а этот рыжеволосый старпёр смеялся как не в себя, периодически выдавливая сквозь хохот «неудачник», «позорник» и «развратник». Родительская любовь во всей её красе. - Ладно, не кипятись, я знаю, что ты неспециально, но с твоей одеждой надо что-то решать, - улыбнулся Диргам, подавая сыну руку, чтобы помочь подняться. – Ты сегодня хорошо постарался, прогресс небольшой, но он есть, а это главное. Отдохни, завтра продолжим. Фарида, спасибо за подстраховку. Прости, что отвлекаю тебя от дел. - Не стоит, господин Диргам, мне не сложно. Кивнув на прощание, голубоглазый мужчина первым покинул тренировочный зал. В нынешних условиях пришлось привлекать даже целительницу, отрывая её от собственных дел. В прежнем Альма-Торане Диргам просто проводил бы тренировку где-то вблизи водоемов и без зазрения совести скидывал бы названного сына в воду при малейших признаках выхода огня из-под контроля. Но сейчас, увы, такой роскоши у них нет. Подобрав с пола небольшой металлический поднос, на котором стояли пара флаконов лечебных снадобий, серебряных банок с заживляющими и обеззараживающими мазями, и несколько чистых повязок, которые за сегодня не пригодились, целительница собиралась покинуть зал вслед за Королем Войны, но взгляд, который неотрывно следил за её движениями с момента, как его обладатель остался с ней наедине, заставил остановиться. Повернувшись лицом к Сархану, она ждала, пока тот озвучит причину столь пристального внимания, однако молодой мужчина молчал. Скользил взглядом сверху вниз и обратно, чем заставлял Фариду чувствовать неловкость. Почему он смотрит на неё так? И непонятно ведь, что именно скрывается за этим взглядом. - Вы что-то хотели, господин Сархан? – сохраняя спокойный вид, холодно – ровно настолько, чтобы это выглядело её обычным тоном – спросила Фарида. - Можно сказать и так, - ответил мужчина, начав подходить к целительнице медленным шагом, при этом выражение его лица было серьёзным, без намёка на дурачество или что-то подобное. – У тебя новые духи? - Что? – спросила Фарида, ничем не выдав своей растерянности столь странным и неожиданным вопросом. - От тебя вкусно пахнет, - пояснил Сархан, остановившись рядом с женщиной. Хотя это правильнее назвать «близко», а не «рядом». Даже слишком близко… - Раньше не замечал, да и аромат такой… вроде знакомый, но вспомнить толком не могу, потому и спросил. - Нет, те же, что были всегда. – И это правда, Фарида всегда любила лишь один аромат, который уже прочно ассоциировался у всех только с ней: лёгкий, ненавязчивый, свежий, с еле уловимыми цветочными нотками. И с чего Сархана вообще заинтересовал её запах? – Прекратите! – строго бросила целительница, нахмурившись, когда мужчина склонил голову к её шее, глубже вдыхая аромат. – Хватит меня нюхать, как собака. Это неприлично. - А что можно делать из приличного? – шутливо спросил Сархан, всё же оторвавшись от шеи Фариды и выпрямившись, но продолжая нависать над женщиной. - Прилично будет отойти минимум на два шага и извиниться за своё странное поведение, - неслышно сглотнув, произнесла она. – Что с Вами? – насторожилась Фарида, не понимая столь неожиданной лояльности к себе. - У меня был повод хорошенько подумать над своим поведением, - не стал ходить вокруг да около Сархан. – Когда ты, будучи в шаге от смерти, всё-таки ускользаешь из её лап, невольно задумываешься о своей жизни: что надо было сделать, чего делать определенно не стоило, а также причину многих поступков. - И пришли к выводу, что обнюхать меня – это то, что надо обязательно успеть сделать в жизни? – саркастично бросила недовольная Фарида, не впечатленная этой исповедью. Сархан в ответ на это негромко рассмеялся. - Не без этого, - пошутил он. – На самом деле, я думал о том, почему еще с самого детства не мог переносить твою заносчивость, высокомерие и бесящий до трясучки пренебрежительный тон. И искренне считал своим святым долгом выбесить тебя в ответ, чтобы не один я портил себе нервы. - Очень интересная история, господин Сархан, но я лечу тела, а не души, - хмуро произнесла Фарида, делая шаг назад и разворачиваясь, чтобы уйти. – Обратитесь за помощью к кому-то другому, - резко бросила она через плечо. Но такой же резкий ответ получила обратно, только не в виде слов, а действий: Сархан совсем не нежно схватил целительницу за руку чуть выше локтя, и едва ли не толкнул её к стене, обескуражив таким хамским поведением волшебницу, что легко читалось в широко распахнутых голубых глазах. Фарида вправду была ошеломлена: какие бы взаимоотношения между ними ни существовали, никогда Сархан не позволял себе грубого действия в сторону главной целительницы. Надоедливые тявканья в её сторону она в счёт не берет, и тот единственный раз, когда он был пьян, а она надавила на память об Интисар тоже. Ни-ког-да. Крепче сжав в руках поднос с целебными средствами, готовясь в случае чего использовать его в качестве оружия самозащиты, Фарида неслышно сглотнула. Когда Сархан приблизился к ней вплотную, нависая над обеспокоенной целительницей, она нутром почуяла, что сейчас лучше промолчать и выслушать его. Фарида не знает, что на него нашло, и что сулит ей этот пылающий взгляд желтых глаз – звериных глаз – но она достаточно умна, чтобы не спровоцировать на себя чей-то гнев. Если это, конечно, гнев. - Лечишь тела значит? – криво улыбнулся Сархан, из-за чего это больше походило на оскал, не сулящий мирной беседы. Как и яд в его голосе. – Пятнадцать лет назад, когда мы всем отрядом остановились в землях Вассаго, тоже пришла лечить меня? Не припомню, чтобы я тогда был ранен. - Что? – всеми силами стараясь сохранить невозмутимость, ровным голосом произнесла Фарида. Хотя внутри на мгновенье ей почудилось, будто сердце пропустило удар. Сархан ведь не говорит о том, о чем она подумала? Он просто не может об этом говорить. Не может знать… - Знаешь, сила саламандры, как выяснилось, значительно улучшает память, да так, что даже заклинания, воздействующие на разум, теряют свою силу, - продолжил лить яд Сархан, подмечая все изменения, происходящие с целительницей: чуть шире раскрывшиеся глаза, сильнее сжавшиеся на металлическом подносе пальцы, едва участившееся дыхание, даже то, как едва дернулось горло, когда она сглотнула от волнения, которое очень умело пытается скрыть. - Думала, я никогда не узнаю? – практически прошипел молодой мужчина, не зная, чего в нем сейчас больше: злости, обиды, непонимания или… другого чувства. – Правильно думала – не узнал бы. Что за чары на тебе тогда были? - Вы с ума сошли? – взяв себя в руки, произнесла Фарида, терпение которой тоже дало трещину. Либо она до конца всё отрицает и стоит на своём, либо переживает самый большой позор в своей жизни, что для гордой целительницы равносильно смерти. – Что за нападки в мою сторону? - Брось, Фарида, хватит изображать из себя святую невинность, - нехорошо усмехнулся Сархан, умиляясь этой жалкой попытке обмануть его. Пятнадцать лет водила его за нос, пора бы уже и совесть иметь. – Признавайся: сама накладывала чары или кто-то помог? - Я. Не понимаю. О чем. Вы. Говорите, - чеканя каждое слово, холодно бросила Фарида, собираясь стоять на своём даже в том случае, если он её придушить попытается. – Немедленно отпустите меня и дайте вернуться к своим делам. В благодарность я попрошу господина Диргама во время ваших тренировок бережнее обращаться с Вашей головой, которой Вы, несомненно, не раз ударялись. - И которую ты с удовольствием бинтовала, норовя прикоснуться ко мне лишний раз. - Что за вздор?! – не выдержав, вскипела Фарида, позволив себе повысить голос, что бывало крайне редко. Большая часть этих вспышек находилась как раз на совести красноволосого Короля Войны. – Как Вы смеете за всю оказанную Вам помощь, за все потраченное на одного только Вас время и силы, говорить мне такое?! Никогда моё целительство не имело под собой иного умысла, кроме помощи раненому и болеющему. Я… - Обманом провела со мной ночь, - перебил её Сархан, заставив целительницу подавиться собственными словами, которые она собиралась сказать дальше. Он прекрасно видел, как сузился зрачок в её глазах, как немного начала дрожать нижняя губа, когда осознание неизбежности признания настигло её. – Скажешь, было не так, госпожа целительница? Шумно сглотнув, Фарида поджала губы и немного опустила голову, разрывая зрительный контакт. - Не так, - глухо, но уверенно произнес женский голос, заставивший Сархана тихо рассмеяться. - И не стыдно главной целительнице Альма-Торана так бессовестно врать? – хмыкнул мужчина, наклонившись к ней еще ближе, чтобы его губы оказались возле уха женщина. Из-за такого положения ему пришлось опереться предплечьем о стену за головой Фариды. – В ту ночь я впервые познал женщину, помнил каждое мгновенье: слова, прикосновения, поцелуи, даже то, как собственные дрожащие пальцы запутались в мудреных завязках платья, которое снимал с девушки. Оно было персикового цвета, разрез шел от шеи до поясницы – представляешь, сколько раз ленты, держащие края платья, переплетались между собой, а я должен был их развязать? Это было непросто сделать, особенно когда невинная, нетронутая никем девушка, пришедшая ко мне, сама дрожит от страха и волнения. А аромат её духов настолько идентичен твоим, что вы, наверное, воровали их друг у друга. Но как можно помнить такие подробности, и не помнить ни лица той, что была со мной тогда, ни цвета волос и глаз? Магия какая-то, - саркастично усмехнулся Сархан, заострив внимание на том, как дернулись женские плечики, когда он упомянул платье и духи. Ох, сколько нервов оно ему тогда попортило… В наступившей тишине было слышно лишь дыхание двоих, каждый из которых старался не потерять над ним контроль. - Как? – раздался хриплый голос Фариды. Она не хотела признаваться, готова была отнекиваться до последнего, но боги, он запомнил даже то, как было сшито платье – как он мог помнить всё настолько подробно? Ведь ей обещали, что… - Имя, Фарида, - напомнил ей Сархан не терпящим возражений голосом, чуть отстранившись. – Меня интересует имя. Видя, что целительница не желает выдавать своего пособника, Сархан глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь не терять контроль на собой, что было сложнее с каждой секундой. Видя, как женщина вцепилась в свой поднос как в спасательную соломинку, мужчина только быстрее терял терпение. Со второй попытки вырвав из женских рук треклятый поднос, Сархан отставил его в сторону, дабы не создавал препятствие между ними. Препятствие для него, защита – для неё. И то, и то в равной степени не нравилось мужчине. - Фарида, я спрашиваю в последний раз: кто тебя скрыл тогда? Не заставляй поступать как мерзавец и прибегать к шантажу твоей репутацией, - пригрозил Сархан. Он, разумеется, никогда не поступил бы так ни при каких обстоятельствах, и сейчас просто блефовал, но надавить на целительницу чем-то надо было. - С… Соломон, - с трудом вымолвила она, чувствуя, что голос вот-вот сорвется, а слезы стыда подступят к глазам. – Он не знал, я ему не сказала зачем. Спросила, нет ли у него в арсенале заклинания, которое могло бы скрыть таким образом, что, оставаясь на виду у всех, никто не узнал бы тебя, даже собственный родитель. Сказала, что мне нужно это для того, чтобы вызнать у местных целителей рецепты для эликсиров, которыми они не желали делиться ни с людьми, ни тем более с женщиной. Соломон не хотел соглашаться, но я смогла убедить его в срочной необходимости этих знаний для Сопротивления, а у него как раз было подходящее заклинание, которое он когда-то смог выкрасть из личных покоев своего отца. Он предупредил, что владеет им не в совершенстве, записи в свитках обрывались, и магия должна была действовать только до тех пор, пока на меня не попадет солнечный свет – он рассеивает заклинание. Я добыла необходимые сведенья, но у меня оставалось еще много времени до восхода, и я… я решила использовать эту возможность. - Поэтому ты сбежала еще до восхода солнца? – понял Сархан, получив ответ на еще один из своих вопросов. – Я не понимаю, столько сложностей… Ради чего? Почему ты не пришла… не знаю… Почему не пришла открыто? - Боялась быть отвергнутой. - Почему не сказала после? - Стыдилась. Корила себя за обман. За подлый поступок. - Подлый? – приподнял бровь Сархан. - Я… - прервавшись на мгновенье, Фарида сглотнула, непроизвольно обняв себя руками за плечи в жесте самозащиты. - …проигнорировала твои желания, закрыла глаза на твои чувства. Пошла на поводу собственных пороков и обманом заставила тебя разделить ложе с той, с кем быть ты не хотел. За лавиной одолевающих её чувств, она даже забыла про уважительное обращение, перейдя на фамильярный тон, что как раньше, так и сейчас заботило лишь ее одну. - Но если, как говоришь, это ты пошла на поводу собственных пороков, то почему потом вела себя так, словно я семью твою убил? – совсем растерялся молодой мужчина. - Потому что я опять закрыла глаза на то, что будешь чувствовать ты, - тихо созналась Фарида, низко опустив голову, не в силах смотреть в глаза Сархану. – Мне было проще вести себя с тобой так, чтобы оттолкнуть как можно сильнее, не давая ни намёка, ни повода, чтобы даже мысли не возникало, что когда-то я… сама пришла к тебе и… предложила себя. - Зачем ты это сделала? Все это, изначально – зачем? Великая праведная целительница не смогла противостоять похоти? – он хотел разбавить каплей сарказма гнетущую атмосферу, но судя по тому, как Фарида сильнее сжалась, получился прямо противоположный задуманному эффект. – Я знаю, сколько мужчин желали тебя, ты могла выбрать любого и просто ткнуть пальцем – к тебе бы радостно прибежали чуть ли ни виляя хвостиком. - Прости… - раздался хриплый голос, после которого послышался тихий всхлип, а женщина приложила ко рту ладонь, чтобы хоть как-то заглушить звуки вырвавшегося наружу стыда и позора перед человеком, в глазах которого всегда хотелось иметь вес как личность, и как женщина. – Прости меня, пожалуйста прости. Я думала, что ты никогда не узнаешь, надеялась на это. Понимаю, насколько это малодушно и несправедливо, но мне было так стыдно за тот обман, что проще было унести его с собой в могилу, нежели рассказать правду. Сархан даже решил, что ему показалось, но второй всхлип убедил его в том, что он не сошёл с ума, и целительница Фарида действительно плачет. - Тише, Фарида, - поначалу опешив, произнёс Сархан. - Успокойся, не плачь, - мягким тоном заговорил он, мягко обнимая женщину за дрожащие плечи и притягивая её к себе, чтобы она могла уткнуться ему в грудь, пока он будет успокаивающе гладить её по спине. – Ну же, ничего плохого не случилось. Эй, ну хватит, это же… Хах… Ха-ха-ха, боже, какой же это абсурд! – неожиданно рассмеялся мужчина, сильнее сжав в объятиях нежное тело целительницы. - Что в этом смешного? – сквозь всхлипы спросила Фарида, потихоньку успокаиваясь в теплых сильных руках. - Говорю, дура ты, - со смешком отвечает Сархан, целуя мягкие бирюзовые волосы, которые находилась настолько близко от его губ, что было бы кощунством не воспользоваться предоставленной возможностью. – Мы уже не дети, простыми извинениями не отделаешься. Коли уж совратила невинного меня, то, будь добра, бери ответственность. Целительница так и замерла в том же положении, в котором стояла, боясь даже шелохнуться. - Что? – не веря в услышанное, переспросила она, искренне веря в то, что доведенный до эмоционального взрыва разум слышит совсем не то, что говорят на самом деле. Уперев одну ладонь в грудь мужчины, Фарида резко отстранилась, чтобы увидеть его лицо и понять: ей сейчас опять почудилось не то, или он правда сказал… такое? - Я не понимаю… - еле слышно прошептала целительница, во все глаза смотря на развеселившегося мужчину. – Ты не злишься на меня? Не собираешься… не знаю… Отомстить? Проучить? В смысле… Каким образом я должна взять ответственность? – совсем растерялась Фарида. Такого итога данного разговора она не ожидала. И если она правильно понимает смысл его слов, то значит совсем скоро проснется в своей постели, навсегда запомнив этот прекрасно-ужасный сон. - Фарида, не глупи, ты всё прекрасно поняла. Боялась она быть отвергнутой… - фыркнул Сархан. – Я похерил всё, во что верил и чего желал, чтобы вытащить тебя из Гануда – я, по-твоему, ради любого на такое пошел бы? Нравилась ты мне. Не сразу, конечно, понял, только когда взрослее стал… Но бесила ты меня изрядно и с таким энтузиазмом, что я был уверен: когда-нибудь либо убью, либо женюсь на тебе. - Убьешь или женишься? – с тихим смешком переспросила женщина, чувствуя, как на лицо против воли лезет робкая мечтательная улыбка. - Выбираешь ты, - ответил Сархан, отводя взгляд из-за неуместного детского волнения, в то время как на макушке в волосах непроизвольно пробежала пара маленьких огоньков, тут же исчезнув в прядях. Смущен ли он? Еще как! Из-за чего и чувствует себя сейчас глупо. Глупее может быть, только если сейчас после всех этих признаний на нём сгорит одежда, но он о-о-очень старался сейчас себя контролировать. Это неправильно! Он взрослый сильный мужик! Он должен напирать, давить, сводить на «нет» любое сопротивление, добиваться того, чего хочет сам! А не стоять, как смущенный мальчишка, самым глупым на свете образом прося руки женщины, к которой неровно дышит с детских лет. Боже, с ним впервые разделила ложе его женщина-мечта, а до него это только недавно дошло! И вместо того, чтобы разозлиться из-за обмана, почувствовать себя использованным, потребовать справедливости, он лишь судорожно прятал под ладонью расходящиеся в наиглупейшей улыбке губы, краснея до кончиков ушей отнюдь не из-за стыда или чего-то подобного, и мысленно задавался лишь одним вопросом: а возможно ли, что все женщины, с которыми он был, оказались прелестной целительницей, скрытой заклинанием? Он был бы совершенно не против такого расклада. Сархан помнит ту ночь пятнадцать лет назад. Как он целовал нежные девичьи плечи, одной рукой оглаживая талию, а другой прижимая к себе спиной деву, поглаживая нежную кожу живота. Как тонкие женские пальчики сжимали его волосы на затылке, притягивая ближе к груди, которую он покрывал поцелуями и укусами, в то время как его руки впервые в жизни сжимали округлые бедра, между которыми он расположился. Было смущение, была неуверенность в собственных действиях, да и вообще неуверенность во всем происходящем – стоило ли вообще всё это начинать? Но сомнения одолевали ровно до тех пор, пока юная девушка сама не подарила ему нежнейший сладкий поцелуй, словно поощряя все его неумелые прикосновения, давая понять, что он не должен делать всё один – она тоже постарается для их ночи. Это что же получается… Фарида шептала ему тогда, что он – самая сокровенная её мечта из всех? Фариде он говорил, что она прекраснее луны, светившей им в ту ночь? Из воспоминаний мужчину вырвало прикосновение нежных губ к его щеке. Прямо как в детстве, когда он вытащил её из Гануда. Посмотрев в голубые глаза отстранившейся женщины, он смутился еще больше. Не от того, что увидел в них неодобрение, наоборот, полное согласие и поощрение. - Согласна, - раздался тихий, но полный неприкрытой радости женский голос. – Я беру на себя ответственность за поруганную мужскую честь Короля Войны. - Это звучит унизительно! – притворно возмутился Сархан, прикрыв ладонью лицо, чтобы скрыть глупую улыбку и рвущийся наружу радостный смех. – И я, должно быть, совсем пустоголовый, раз радуюсь услышанному. На что услышал тихий смех целительницы. Своей женщины. С этой минуты – своей невесты. А в целом… это оказалось намного проще сделать, чем он думал! И совершенно не так, как он представлял, какой должна быть «правильная» свадьба. Нет, разумеется, если делать всё как приличные, здравомыслящие и воспитанные люди, он просил бы её стать его женой совершенно по-другому: в другой обстановке, в другом наряде, другими словами, в присутствии всех необходимых для данной церемонии людей, с дарами в конце концов, и одна только подготовка ко всему этому заставила бы его не раз понервничать, задаться вопросом «стоит ли это всё того?», а сердце не раз перевернулось бы в груди от осознания грядущих перспектив: обязанностей мужа, в дальнейшем – обязанностей отца, обязанностей опоры и защиты семьи, возложенных на него ожиданий. Но то, как легко и просто всё прошло сейчас… Да он ведь даже не планировал просить её руки! Просто заболтался и пустил всё на самотёк, а потом уже понял, что наиглупейшим способом завуалировано просит стать его женой. Как всё дошло до этого? Почему не остановил собственный язык? Почему не чувствует сейчас желания всё исправить? Почему доволен как индюк услышанным согласием? Почему ни секунды не сомневается в правильности своего поступка? Да потому что я влюбленный идиот! Давно надо было это сделать… Но надо же хоть что-то сделать по-человечески! Именно поэтому Сархан мягко отстраняется от Фариды, после чего подносит к губам её нежную руку, прикасаясь к тонким пальчикам поцелуем. - Буду должен незабываемый вечер. Как только найду место покрасивее, - улыбнулся молодой мужчина, не отпуская нежной руки. - Ты сильно взволнован? – с улыбкой спросила Фарида. - Что, на лице всё написано? – недовольно протянул Сархан, скривив губы в разочарованной улыбке. - Вовсе нет, но на моей руке вот-вот останутся ожоги. Резко отойдя на шаг от целительницы и убрав от нее руки, чтобы не навредить, Сархану оставалось только слушать искренний смех своей невесты, забавлявшейся с его реакции. - То платье… - негромко заговорила Фарида, кусая губы, не уверенная, стоит ли вообще это говорить. – Оно снималось через голову. Ленты не нужно было развязывать. - Ха-ха-ха, а я думал у тебя нет чувства юмора! - Я серьёзно. Оно снималось одним движением вверх. - Умоляю, скажи, что ты просто пошутила…***
Время словно начало идти быстрее из-за того, что все были погружены в работу. Уго и Анвара теперь редко можно было найти отдельно друг от друга – оба с головой погрузились в изучение тех аспектов пространственно-временной магии, что были записаны в книге Интисар, дополняя их теми знаниями, что имелись у самих волшебников. Время от времени к ним присоединялись и Диргам с Сарханом, помогая, в силу своих возможностей и знаний, но основной труд так или иначе приходился на плечи маги и Короля Войны. Теоретически, Альма-Торан – не единственный мир, однако сейчас нужен не абы какой мир, а источником жизни которого является рух. Как найти мир, пригодный для жизни, и проложить к нему путь? Когда-то старейшина Давид смог отыскать путь в измерение Иль Илаха, из которого он выкачивал силу. Он использовал свой дар, который был некогда получен от самого Отца, позволявший видеть далеко за пределы обычного физического мира. Подобным даром сейчас обладает только Уго, благословленный Соломоном как один из маги. Именно способность видеть, чувствовать и управлять потоками рух поможет им найти не просто область, наполненную рух, а живую землю, пригодную к жизни. Это будет долгий поиск, непростой, и Уго потребуются все его знания, вся концентрация, чтобы отследить потоки рух за пределами Альма-Торана. Но проблема оставалась другая: даже если они и найдут этот путь, так или иначе он будет лежать сквозь пространство. Для этого как раз и требовались знания из книги Интисар. Они собираются перенести не одного человека, и даже не сотню, а всех, кто смог выжить, в число которых также входят представители других рас, некоторые из которых габаритами превышают человеческие размеры многократно, из-за чего и портал должен быть большим, способным транспортировать всех. И конечно сам портал: как его создать большим, длительно действующим, стабильным, способным перенести всех без опасности для жизни? Чтобы он, к примеру, не разорвался от магического напряжения, похоронив тех, кто совершал в этот момент переход? - Что это? – спросил Анвар, в один из многочисленных вечеров сидя с Уго за столом, исписывая бумаги сотнями теорий, планов, схем и магическими формулами. Книга Интисар на данный момент была у зеленоглазого волшебника в руках, который внимательно вчитывался в текст. – Какой-то куб… - Что-что? – присоединился Уго, отрываясь от работы. – Какой куб? Придвинувшись ближе, маги увидел на одной из страниц книги схематичный рисунок… чего? Трёхслойный куб, исписанный огромным количеством знаков, значение каждого из которых было описано в верхнем углу страницы: «волшебник», «рух», «тоннель в пространстве (искажение, червоточина)», «духовный мир», «векторный мир», «время» и много чего еще. Сосредоточенно всматриваясь в схему, Уго непроизвольно провел пальцами по написанному, ощутив легкое покалывание. Эта страница имеет два слоя скрывающего заклинания? Пропустив сквозь страницу очередной заряд магой, из книги потянулись вверх тонкие потоки энергии, которые сформировали полупрозрачную модель куба, разделенного по вертикали на три слоя: желтый, отображающий духовный мир, в котором нескончаемым потоком текли, словно в реке, рух; зеленый, испещренный векторными линиями; голубой, отображающий физический мир. Уго и Анвар вспомнили его – Интисар когда-то сама показывала это всем членам Сопротивления, когда маги пытался рассказать всем что такое рух. Вот только тогда не было красного шарика, скачущего по голубому слою схемы строения мира, а сноски с пояснениями не светились рядом с картой, также как и магические песочные часы, отмеряющие время. - Это схематичное изображение принципа работы пространственно-временной магии, - раздавшийся голос Интисар заставил обоих волшебников вздрогнуть, но в следующее мгновенье они поняли, что это лишь магическая запись голоса: словно текст, оставленный в книге, только облеченный в форму голоса, а не букв. – Телепортируясь в пределах физического мира, волшебник пропадает в одной точке и появляется в другой буквально за пару мгновений. – Параллельно с зачитанным текстом, красный шарик, именуемый волшебником, скачет в пределах синего слоя куба. – Однако, если многократно замедлить время, можно отследить механизм перемещения: исчезая из физического мира, волшебник создает брешь в пространстве, благодаря чему оказывается в векторном слое мира и пребывает в нем настолько ничтожное количество времени, что даже сам не осознаёт, что происходит. – Происходящее в кубе точь-в-точь отображает звучащие слова, а проекция песочных часов показывает, насколько сильно замедляется время: единственная сорвавшаяся песчинка словно и не стремится падать на дно, застыв где-то на середине пути к нему, медленно-медленно догоняя предыдущую. – Появляясь в этом слое, волшебник, можно сказать, прикрепляется к нужному вектору, который, словно мост, переносит его в точку, находящуюся в векторному слое идентично той, что волшебник ставит конечной в физическом мире. Достигая её, волшебник вновь образует брешь в пространстве, чтобы вернуться в физический мир. Все эти бреши сами затягиваются. В случае порталов, волшебник, создавая брешь в пространстве, можно сказать, удерживает края, не давая им сомкнуться, чтобы брешь не затянулась. Это означает, что закрытие бреши будет уже не самостоятельным процессом, волшебник сам должен проконтролировать этот процесс – закрыв портал и убедившись, что никаких следов не осталось. С одной стороны порталы безопаснее телепортации, с другой – несут в себе больше скрытой угрозы, которую изначально можно не заметить. Я вернусь к этому позже, когда перейду к собственным наблюдениям. Несильно ткнув маги в бок, привлекая его внимание, Анвар тихо спросил: - Ты знал об этом? - Частично, - также тихо отозвался Уго. – Что-то я тоже слышу впервые. После чего оба вернули внимание к происходящему, внимательно наблюдая за тем, что происходит на магической схеме, стараясь не пропустить ни слова из записи голоса волшебницы. - Основная опасность пространственно-временной магии состоит в том, что можно «сорваться» с заданных направлений. – После этих слов возле первого куба появился второй – абсолютно такой же, как и первый. – Представим, что второй куб – это другой мир с идентичным строением. – Оба волшебника невольно напряглись, полностью обратившись в слух, боясь пропустить малейшую зацепку, способную помочь в их ситуации. – Прошу помнить про время: оно замедленно многократно, а значит и условные перемещения волшебника в жизни происходят в сотни раз быстрее, чем обычное моргание. При ускорении телепортации, а также совершении многократных скачков в пространстве, границы слоев начинают истончаться. – Вторя голосу, границы первого куба и вправду начали сначала идти лёгкой рябью, а потом и вовсе стали становиться прозрачнее, чем было до этого. – Когда нарушается граница, а бреши в пространстве не успевают затягиваться в таком ритме, на подобный беспорядок начинает реагировать векторный слой, следствием чего становиться то, что волшебник может не «зацепиться» за нужный вектор. В этом случае, не имея направления, проводника, моста – называйте, как хотите, – волшебник застревает в векторном слое мира, где ему не место. Нахождение физического существа там, где ему не место, вызывает ответную реакцию у векторного слоя мира: это место пытается избавиться от чужака. Уго и Анвар с нарастающим удивлением и неприкрытым интересом смотрели за тем, как красный шарик в самом деле сорвался с вектора и просто остался в векторном слое мира. И не проходит даже пары мгновений, как векторы, возле которых находится красный шарик, начали искривляться, образуя какое-то искажение в пространстве, постепенно приобретающим очертания воронки, в которую красный шарик в дальнейшем и угодил. И как только опознаватель волшебника исчез, воронка закрылась, а искаженные векторы начали возвращать свою привычную форму. Казалось бы, на этом всё, если бы Анвар не хлопнул по плечу обескураженного маги, заставляя того обратить внимание на второй куб, в котором из идентичной воронки появилась красный светящийся шарик, которого после появления буквально выплюнуло в физический слой другого мира. И этого было бы достаточно, чтобы Уго и Анвар судорожно взялись за работу, основываясь на знаниях Интисар, но голос волшебницы подсказывал им, что это еще далеко не конец. - Другой мир – звучит многообещающе, но на деле подобное путешествие может закончиться весьма трагично, - усталый голос волшебницы заставил мужчин нахмуриться, вновь вернув всё своё внимание родному голосу. – Не в каждом мире энергией является магой, не каждый мир наполнен рух. – Вслед за этими словами, желтый слой во втором кубе, отображающий духовную составляющую, окрасился в яркий лазурный цвет, а все рух были заменены на бурный поток хаотичной энергии. – Конфликта энергий, каждая из которых питает свой мир, можно просто не пережить. Та, что будет чужеродной, уничтожит горе-путешественника, отравит, сожжет саму душу… Не знаю, есть ли в нынешнее время хоть какой-то способ помочь тому, с кем может подобное произойти. Я долго думала над всем этим и решила предположить: если при нахождении в векторном слое мира может произойти такое, то что ждет того, кто окажется в духовном? Они различаются своей структурой: если в векторном слое есть только одна составляющая – векторы, то в духовном их как минимум две – рух и поток времени. Наверняка сейчас кто-то подумал о путешествиях во времени, я права? – в голосе волшебницы было отчетливо слышно, что она улыбается. – Мне тоже это первым пришло в голову, но к сожалению, не всё так просто, как кажется. Оказавшись в потоке бурной реки, где каждая крохотная капля воды – это какое-то событие в то или иное мгновенье существования целого мира, возможно ли найти нужное и вернуться в него? Как по мне, это даже звучит безнадежно. Хотя если бы мне было нечего терять… Хах, пустить историю коту под хвост веселья ради – в этом что-то есть, лично я бы, наверное, рискнула! Каменные выражения лиц двух волшебников явно говорили о том, что они думают о том, как понимает Интисар слово «веселье». Это настолько в её стиле, что они не удивились бы, сделай она нечто подобное. Анвар по собственному опыту знает, что если предложить волшебнице какую-нибудь сомнительную авантюру, то она высмеет абсурдность затеи, с сарказмом выскажет всё, что думает о возможных перспективах, а потом первой же ввяжется во всё. Но если быть честными, то Уго и Анвар скучали по этому, и короткие улыбки невольно тронули губы обоих. - Ну ладно, шутки в сторону. Именно здесь и вернемся к изначальному разговору: если повторить весь процесс с перемещениями, но увеличить скорость еще больше, то условный волшебник попадет в духовный слой мира. – Вторя словам волшебницы, красный шарик, вновь вернувшись в первый куб, начала стремительно преодолевать расстояние в пределах куба, вновь заставив границы слоев поплыть и истончиться, в итоге прорвавшись в желтый слой. – Видели, да? Именно этот момент и заставил меня задуматься. Духовный мир, как и векторный, не терпит присутствия чужаков, и тоже попытается избавиться от физического существа, но! Казалось бы, самый простой способ – выкинуть чужака в поток времени, не заботясь о том, в каком промежутке истории он очнется и как может повлиять на события, если это окажется, к примеру, прошлое. Однако, как говорила до этого, в духовном слое мира, в отличие от векторного, две составляющие, а не одна. Пускай рух и время сливаются в единый поток, но начало они берут разное. Соответственно если от чужака попытается избавиться рух, то моя теория будет выглядеть примерно так… На этом слова смолкли, и все внимание волшебников было устремлено на изменения в магической схеме мира. Сначала появился третий куб, который был точно таким же, как и первый, в желтом слое которого присутствовали рух. Вновь скачки красного шарика в пределах первого куба, позволяющим ему ворваться в желтый слой и замереть там – не в общем потоке рух, а выше, где было свободное пространство с несколькими парящими вне основной «стаи» рух. И уже в этом слое начало искажаться пространство, но если в зеленом слое векторы словно расходились возле искажения, будто их отталкивало в стороны, то здесь, наоборот, рух хлынули прямиком к искажению, которое захватило красный шарик и исчезло, вернув в духовный слой привычный порядок. А вместе с этим в желтом слое третьего куба начало появляться ответное искажение, к которому также хлынули рух, находившиеся там. Словно принимая гостя из открывшейся воронки, и стремительно выталкивая появившийся красный шарик в синий слой, отображающий физическую составляющую. - Физические законы, властвующие в векторном слое, практически одинаковы везде, - вновь раздался голос Интисар. – Я не нарекаю себя экспертом по другим мирам, и всё, что тут говорю, лишь теория, но физика – это то, по чьим законам существует природа. Без магического вмешательства, разумеется. Эти законы могут отличаться в каждом из миров, к примеру, где-то гравитация сильнее, а где-то слабее, но принципы работы этих законов одинаковые. Из этого можно сделать вывод, что и векторные слои миров работают по одним и тем же принципам, именно поэтому в случае задержки в векторном слое физического существа, его может выбросить в абсолютно любой мир. Но в духовном слое мира всё завязано на природе энергии, а это значит, что выбросить чужака из этого слоя можно лишь в место с такой же энергией, с тем же источником жизни, с теми же принципами работы. Из духовного слоя, в котором властвует рух, чужака можно отправить только в мир, где в духовном слое также есть рух. Повторюсь, всё это лишь теория. К тому же, всё это практически невозможно претворить в жизнь. В самом начале я просила обращать внимание на время – насколько оно замедлено. Такие быстрые перемещения возможны только в том случае, если волшебник совершенно теряет контроль над пространственно-временной магией, когда уже не он ею управляет, а она им. И казалось бы, именно сейчас самое время вспомнить про порталы – более стабильную вещь, нежели прямая телепортация. Когда-то мне приходила в голову мысль, что, если создать портал, внутри которого будет открыт еще один портал, а внутри второго открыть третий, внутри третьего – четвертый, и так до сотни, а то и тысячи, можно воспроизвести показанную модель работы пространственно-временной магии уже в реальных условиях. Однако есть три «но», которые не позволяют сделать это. Первое: на всё это нужно невозможно огромное количество магой, тело волшебника вряд ли сможет одновременно быть источником энергии и в то же время поддерживать подобный портал. Второе и самое важное «но»: риск разрыва ткани пространства. Создав такой… «многоярусный» портал, мы, по сути, проделаем в ткани пространства сквозную брешь, и мне трудно хотя бы предположить, сколько времени потребуется на то, чтобы она затянулась, даже с условием, что порталы будут правильно закрыты. Тут конечно же всё упирается в размеры портала. Если создать портал для одного среднестатистического человека, есть шанс, что через несколько месяцев, год – максимум, но брешь затянется. Если же сделать его огромным… Представьте сквозную рану: маленькая, диаметром с половину фаланги указательного пальца, и большая, диаметром с целый палец – думаю, моя аналогия была понятна всем. С порталами тот же принцип. И наконец третье «но»: если всё же получится осуществить задуманное, всё равно мы оставим за собой проход, которому нужно будет время, чтобы закрыться. Это может занять месяц, год, столетие или даже тысячелетие. Помимо того, что следом могут пройти… м-м «нежеланные гости», мы еще и дадим возможность другим таким же «нежеланным гостям» из «нежеланных мест» пробиться к нам. Ткань пространства будет нарушена, создать в ней очередную брешь будет легче, чем когда-либо. Такое уже было: когда Соломон после победы в войне обнаружил искажение в пространстве, ведущее в другое измерение, через которое Давид… Старейшина Давид черпал силу Иль Илаха – это был настолько большой и сильный разрыв в пространстве, что он не закрылся сразу после смерти заклинателя, а продолжил существовать в полностью стабильном состоянии до тех пор, пока Соломон насильно не запечатал его с помощью отцовского посоха. Однако «запечатать» не то же самое, что «закрыть» - мне всегда было трудно донести эту простую истину до остальных. Ты словно наложил повязку на рану: кровь больше не идет – да, рана закрыта защитным слоем – да, но рана ведь всё равно есть, и она заживает – там, под повязкой. Заживает, но она пока еще есть. Тем более со временем повязка «стареет», и уже не так плотно закрывает рану, а в дальнейшем она и вовсе может размотаться и упасть. Думаю и эту мою аналогию некоторые поняли. Иногда моё красноречие удивляет меня саму, хах. Милая шутка, но волшебники не были настроены разделить это веселье. Уго и Анвару было о чем подумать, а судя по хмурым выражениям лиц, думы их посещали отнюдь не радостные. Запечатать – не то же самое, что закрыть. Так значит, угроза по-прежнему существует? И будет существовать ещё долгие годы? Пускай прямо сейчас ничего не случится, но осознание того, что это не навсегда больно кольнуло обоих. А они ведь думали, что благодаря Соломону хотя бы одной напастью в их жизнях стало меньше… - Осознавая столь нерадостные перспективы, - вновь раздался голос Интисар, - невольно я задумывалась о том, как нивелировать такие последствия. Ведь последствия – это единственный минус подобного открытия в магии. Не знаю, насколько действенным это будет, но если чисто теоретически предположить… О, Уго узнает эту интонацию в голосе волшебницы… «Чисто теоретически предположить» - означает, что Интисар уже продумала многое, если не все, наперед, и частично взялась за дело. Эту смесь восторга, предвкушения, заинтересованности на грани с одержимостью, невозможно не услышать в её голосе. - Начертание и артефакты, - с воодушевлением продолжил записанный голос волшебницы. – Зря многие пренебрежительно относятся к такому виду магии как начертание. Немного примитивно – согласна, им пользовались во времена первых волшебников, когда магия только зарождалась, но ведь работало безотказно! Надо просто правильно чертить знаки и использовать скрывающие заклинания, чтобы всё не выглядело слишком очевидным. Также понадобятся артефакты… М-м, не знаю, насколько разумно будет это назвать вратами, но это было бы идеальным описанием. Или можно назвать аркой… В общем, неважно как это будет называться, суть в том, чтобы нанести на поверхность магические формулы – нанести их с помощью начертания для большей стабильности, а не просто наложить сверху невидимую формулу, которая может разорваться стоит чему-то пойти не так. А что-то всегда пойдет не по плану – это какой-то неоспоримый закон мироздания, который я наблюдаю в течение всей жизни. А если площадь будет позволять, то помимо магических формул для открытия портала, нанести можно будет и заклинание, стабилизирующие магическое давление, и заклинания поддержки, и заклинания укрепления, чтобы сам механизм не разорвало от напряжения. Да какие угодно заклинания любого назначения! И если постараться – туда же можно добавить магические формулы, которые превратят эти врата в хранилище магой, это избавит от одной из проблем. Волшебнику не придется самому поддерживать открытый портал или в одиночку вливать в него силы, именно в этом случае разумнее будет довериться артефакту. Начертание магических формул будет… непростым, не отрицаю, но это хотя бы выполнимо. И если те, кто меня сейчас слушают, сторонники безопасности и точно знают, куда хотят попасть, то можно пойти еще дальше и добавить к общей вязи начерченных магических формул еще и «направляющую», чтобы портал открылся не абы куда, а в четко поставленную точку – это нивелирует многие опасности при прохождении через духовный слой мира. Правда надо еще правильно обозначить эту точку… Очевидно, что там не широту и долготу придется указывать, но это потом. Буду честна: этот момент я еще не продумала, но может быть когда-нибудь потом. Но по предварительным наметкам, мы сможем использовать духовный слой мира в качестве «моста», как в случае с векторами. Есть начальная точка, есть конечная точка, линия, соединяющая их, пролегает через духовный слой мира, доступ к которому мы приобретем с помощью многоярусного портала. Идеально! По-моему, это проще щелчка пальцами! Анвар неслышно хмыкнул, прикрыв ладонью глаза. Ничего не понятно, ничего не проверено, ничего не продумано – идеальный план по мнению Интисар, а главное простой, как щелчок пальцами. - Ха-а-ах… - раздался усталый выдох Интисар, словно она почувствовала саркастичный настрой названного брата. – Задумка, конечно, такая себе… Много чего нужно додумать, доработать еще на этапе теории, и сейчас всё, что я сказала, больше похоже на мечту, нежели на дельную мысль. Но возможно когда-нибудь, когда этот вопрос будет хорошо исследован, проверен, претворен в жизнь… Когда-нибудь все мои россказни сослужат кому-нибудь хорошую службу. Катастроф в истории было слишком много, чтобы не ожидать очередную в будущем. Может не мне, но волшебникам другой эпохи эти знания окажутся существенным подспорьем. А пока у меня самой еще есть время, я попробую втянуть во всё это одного гениального волшебника, которому нет равных ни в создании артефактов, ни в магии как таковой. Он-то наверняка сможет собрать всю эту информацию в один комок и придать ей более логичный вид. Наверное, только он и сможет… Эх, и ведь знаю, что добрый, поможет, даже несмотря на то, что мы недавно… Всё, хватит! Если появится что-то новое – перепишу концовку, надо только не забыть. Голос волшебницы затих, все схемы плавно растворились в воздухе – запись закончилась. Анвар молчал, ему было, о чем подумать. Но одно он знал наверняка: его названная сестра – прирожденный волшебник. Талант, которому требовалось чуть больше времени, чтобы раскрыться полностью. К сожалению, времени ей не было даровано, но даже так она попыталась оставить что-то после себя, чтобы помочь тем, кто будет жить после неё. Знания волшебницы было непросто добыть – это правда, но эти знания стоили тех трудностей, что стояли на пути к ним. Всё-таки тайны пространственно-временной магии – это не поимка волшебной птицы, тут можно и попотеть ради результата. Переведя взгляд на притихшего маги, Король Войны собрался было спросить, что он думает по поводу всего услышанного, но опешил, увидев на лице Уго выражение мрачной решимости. Ладони маги сжимали ткань собственных шаровар на коленях, губы воинственно поджаты, а взгляд, устремленный прямо перед собой, был тверд. Ни капли сомнений или терзаний в этих глазах сейчас не было, наоборот, какая-то излишняя уверенность, ввергающая в трепет и легкий страх. Медленно выдохнув, прикрыв на мгновенье глаза, маги неспешно поднялся на ноги. - Уго? – позвал его Анвар, поднимаясь следом. - Спасибо, что открыл эту книгу, Анвар, это действительно бесценные знания, которые будут ключом к нашему спасению, - глухо отозвался Уго, но голос его был твёрд и уверен также, как и взгляд. – Но сейчас я хочу попросить тебя ненадолго оставить меня одного. Приходи позже вместе с Диргамом – нам будет над чем поработать. Мне нужно немного времени, чтобы обдумать всё услышанное. - Конечно, - понимающе произнёс волшебник, после секундной заминки. И он действительно его понимал, ведь сам ощущал потребность ненадолго остаться в тишине и одиночестве, чтобы привести мысли в порядок. Научная сторона магии – не самая простая пища для мозга, усваивать её всегда приходилось долго. Как бы иронично это ни звучало, но творить магию намного проще, нежели изучать её. Имея лишь базовые знания водной магии, можно сотворить водяной хлыст и освоить владение им на таком уровне, что для не разбирающихся в магии ты будешь едва ли не богом. Углубившись в изучение водной магии, можно высушить моря и затопить пустыни нескончаемыми дождями. На первое способен практически любой волшебник, который учился колдовству хотя бы год. На второе способны такие как Соломон, Уго и Интисар. Когда Анвар покинул покои, Уго направился к хрустальной темнице черноволосой волшебницы, но в этот раз шаги его были преисполнены уверенности. Чувство вины более не давило на плечи, а ощущение былой беспомощности отступало с каждым сделанным шагом. Остановившись возле тела волшебницы, маги взглянул на безмятежное лицо женщины, чувствуя, как собственные губы расходятся в мягкой улыбке, в которой читалась едва пробивающиеся через толщу былой боли, безнадеги и отчаянья, зачатки радости. Радости, рожденной из новообретенной надежды. - Спасибо тебе за помощь, – ласково произнес маги, проведя ладонью по волшебному хрусталю. – Лишь теперь я понял, почему Диргам не оплакивает тебя, хотя, казалось бы, ты ушла навсегда. Потому что это не так. Ты всё еще с нами, помогаешь, как можешь. В битве против Аль-Сармен, и сейчас тоже… Я приложу все силы, чтобы, как ты сказала, собрать всю эту информацию в один комок и придать ей более логичный вид, хотя вряд ли это будет также просто как щелчок пальцами, – улыбнулся на последних словах Уго, признавая, что это действительно звучало комично. – Ты сделала достаточно, остальное оставь мне. Я не подведу ни тебя, ни Соломона. Клянусь. На секунду – буквально на одно мгновенье! – но Уго испытал едва уловимое ощущение, будто кто-то за его спиной положил ему руку на плечо, сжав в ободряющем жесте. Но когда маги развернулся он никого не увидел, лишь пара сияющих рух мелькнуло над его макушкой, так и оставшись незамеченными.***
То, что собирались сделать Уго, Диргам, Анвар и Сархан, обещало растянуться на долгое время, работа предстояла колоссальная, сравнить грядущее можно было разве что с созданием металлических сосудов. Сархан, пускай и не был более волшебником, но некоторые знания о магии у него всё еще были при себе, а это тоже могло помочь Уго в его планах. Фундамент идеи уже был создан Интисар, оставалось лишь придать его огранке, чтобы получить из непримечательного с виду камня настоящий алмаз. Увлеченные работой, подключая к ней всех, кто был хоть немного свободен и разбирался в магии, волшебники отодвинули на второй план практически всё: управление делами, касающимися выживания и сосуществования всех рас, полностью легло на плечи Масарры и Фариды. Существенную помощь в этой нелегкой стезе волшебницам оказывали вожди других рас, которым сообщили, что маги нашёл путь спасения для всех, из-за чего сейчас полностью погрузился в работу вместе с Королями Войны и оставшимися волшебниками. Сообщалось это вождям в строжайшей тайне, так как заведомо обнадеживать простой народ было нецелесообразно. Ожидания и вера в этом случае могли сыграть злую шутку не только с волшебниками, но и с самим народом. Приближенные короля придерживались своего первоначального плана: отвлекать народ добрыми вестями постепенно, чтобы потянуть время, которое сейчас является их самым главным союзником и в то же время врагом. И когда год спустя обстановка в подземных городах вновь начала накаляться, а вожди уже не могли подавить начинающиеся волнения, Уго собирался использовать свой козырь – сына короля Соломона, как бы цинично это ни звучало. Но не потребовалось. Сархан и Фарида решили воспользоваться сложившимися между ними отношениями с пользой для всех. Свадьба одного из Королей Войны и главной целительницы Альма-Торана – еще один большой праздник, отвлекший народ от внутренних терзаний, постепенно начавших выливаться в конфликты. На одно только известие о грядущем празднике уже была крайне бурная реакция, не стихавшая несколько дней, что давало волшебникам еще немного бесценного времени. Было и удивление, и вопросы от всех, на которые приходилось давать полуправдивые ответы, но сомневаться в серьезности данного намеренья, что со стороны жениха, что со стороны невесты, было бессмысленно. В условиях, которые ныне мог предоставить Альма-Торан, свадьба прошла… намного лучше, чем представлялось изначально. Пышного праздника не получилось бы при всём желании ввиду ограниченности ресурсов, но так или иначе радость вновь посетила живые сердца. Сархан поклялся Фариде, что как только солнце вновь воссияет над ними, у них будет свадьба, которую прекрасная волшебница заслуживает. Он подарит ей это, потому что любит, потому что не позволит своей женщине довольствоваться мёртвыми землями в столь важный в её жизни день, не позволит их будущим детям расти под мраком черного солнца. Растроганная до глубины души целительница ответила на эту клятву, пообещав, что хоть на иссушенных землях и под мертвым небом, хоть на зеленых полях под сияющим солнцем, она будет идти с ним рука об руку до самого конца, ведь с этого дня он – её солнце, свет которого будет согревать её. Потому всё будет так, как решит он, а она поддержит его. Но брачную ночь всё же пришлось отложить, потому что Сархан во время праздника переволновался, из-за чего опять не справился с силой и случайно поджег свой наряд и частично наряд своей невесты во время произнесения клятв. И если Фарида до последнего была готова на риски, то после того, как волосы Сархана охватил огонь из-за одного лишь поцелуя в губы, а стены покоев пришлось срочно тушить водной магией, любящее женское сердце резко предпочло быть просто живым. Ради безопасности жизни одного из молодоженов негласно было решено воздержаться от любовных утех до тех пор, пока Сархан не научится себя контролировать в любой ситуации. Поэтому Диргам и Анвар иногда развлекали себя видом того, как Фарида «тренировала» Сархана. Смотреть на то, как Фарида стоит перед мужем, всего лишь показывая стройную ножку в разрезе платья, а тот смотрит на всё это с ничего не выражающим взглядом и абсолютным отсутствием эмоций на лице, зато всё вокруг горит адским пламенем – это действительно смешно. Повезло, что целительница владеет водной магией. Действительно противоположности притягиваются. А если она полностью разденется перед ним – он непроизвольно город сожжет? Хотя кому-кому, а Анвару уж точно не стоило над кем-то смеяться. Он наивно верил, что из-за нескольких дней затишья джинн забыл о нём, но то, что началось после развеяло все его надежды. Количество бытовых неудач, что с ним начали происходить, перевалило за все мыслимые пределы, и когда взбешенный волшебник решил «поговорить по-мужски» с причиной всех своих нынешних бед, тот просто лишил его голоса. Анвар открывал и закрывал рот словно рыба, но ни единого звука не слетело с его уст. Иронично, учитывая, что сам Анвар специализируется на магии звука. И лишь после того, как волшебник понял, насколько бесполезно взывать к совести древнего духа, что ведет себя как проказливое дитя, к нему вернулся голос. Помогать в чем-либо джинн конечно же тоже не стал. Сколько бы Анвар ни обращался к нему – ответа никогда не было. Он и вовсе подумал бы, что джинна на самом деле нет, если бы не два «но». Первое: безбожное количество неудач и казусов, начавших с ним происходить, которые уже невозможно списывать на случайность. Второе: Уго, с которого будто начала немного спадать пелена. Конечно, того осознания, что приходило к Анвару, за маги не наблюдалось, однако сдвиг с мертвой точки был замечен именно в тот момент, когда он, погруженный в работу, что-то бормотал себе под нос. Навроде мыслей вслух, и скорее беседуя с самим собой, нежели с Анваром, но Король Войны внимательно слушал, как Уго вслух задавался вопросом, где же всё это время был волшебник, про которого им с Соломоном и Шебой когда-то сказала Дракономатерь? Ведь тогда она сказала, что он жив. И он ходил по этой земле. Глупо задумываться об этом сейчас, но если это действительно был старейший волшебник из всех, старше самого Старейшины Давида, то как мог такой маг кануть в неизвестность? Как он мог никак не дать о себе знать за столько лет? Знали ли он Старейшину? Поддерживал его взгляды или считал его врагом? Если первое, почему не сражался с ним бок о бок? Если второе, почему не присоединился к Сопротивлению? Множество вопросов, в ответах на которые Уго не нуждался. Ему сейчас не до этого, он увлечен работой, а остальное – не более, чем мысли вслух. Или планы на будущее: возможно, когда-нибудь он действительно захочет узнать тайны прошлого, но не сейчас. Уго действительно перестал – как бы выразился Диргам – наматывать сопли на кулак, и начал думать рациональнее. Он становился прежним Уго, каким был при Соломоне: пускай немного застенчивый, но гениальный волшебник, на которого можно смело положиться. Работа над заметками Интисар будто вдохнула в него заново жизнь. Уго не знал, что делать с народом, от того разочаровывался и терял веру в себя, но он точно знал, что делать с заклинаниями и магическими артефактами, потому его было не остановить. Время выигрывали как могли, не гнушаясь ничем. Они видели, что проблемой был не только голод и холод, нехватка солнца уже начала негативно сказываться на здоровье. Народ Загана более всех страдал от нехватки солнца – больше, чем от каких-либо иных лишений. Уго всё понимал, вслух не раз приносил свои искренние извинения вождям, которые передавали эти слова своим подданным, а сам мысленно просил дать еще время. На третий год после войны с Аль-Сармен уже не оставалось выбора, кроме как использовать Аладдина, наконец-то представив его перед народом. Новость о сыне Соломона, унаследовавшим волю и рух великого короля, была очередным глотком свежего воздуха для многострадальных существ, и, к искреннему удивлению Уго, этого «глотка воздуха» хватило жителям еще на два года. И по истечении долгих пяти лет, казавшихся вечностью, верный маги короля Соломона нашел выход из цепких рук мёртвого Альма-Торана…***
Прикрыв глаза и сделав глубокий медленный вдох, Диргам пытался свыкнуться с мыслью, что это не сон. Что сейчас он не откроет глаза и не обнаружит себя во мраке комнаты, за стенами которой черное небо. Казалось бы, еще вчера они, сами истощившие свой резерв магой, с помощью заклинаний вытягивали из Сархана его безразмерную силу, чтобы напитать врата в другой мир достаточным количеством энергии, а уже сейчас… Мы создадим врата с порталом в каждом подземном городе. Открыв яркие голубые глаза, Диргам невольно прикрыл их ладонью из-за яркого света солнца. Вожди других рас не последуют с остальными в новый мир. У них будет своя миссия. Настоящего светлого теплого солнца на голубом небе, по которому плывут белоснежные облака. И где-то там наверху он видит пёстрого маленького попугайчика, чей звонкий чирик показался ему самой прекрасной музыкой на свете, которую можно слушать бесконечно. Я не буду закрывать эти пространственные тоннели, но сделаю так, что призвать их смогут только избранные. Для системы маги, придуманной Соломоном, есть место в новом мире. Неужели это правда? Неужели они сделали это? Он сделал это… Я помню слова Интисар об опасностях, что таит в себе нарушение целостности ткани пространства, но иного выбора у меня нет. Это риски, на которые я вынужден пойти. Опустив глаза, Диргам смотрел на золотую книгу с большим аметистом в центре, которую сжимал рукой. Возьмите её с собой – это принадлежит вам по праву. Уверен, вы сможете распорядится знаниями и артефактами, что в ней есть. Чувствуя, как теплая у берега морская вода накатывает на его босые ноги мягкими волнами, тут же убегая обратно, волшебник сделал еще один глубокий вдох и выдох. Вашу отвагу, вашу верность, вашу дружбу я не забуду никогда, и никаких слов не хватит, чтобы отблагодарить за то, что весь этот путь вы прошли вместе со мной плечом к плечу. Сама рух будет благоволить вам и вашим потомкам – я говорю это как маги короля Соломона. А как хранитель Священного дворца я благословляю род каждого из вас долголетием. Чертов Уго… Вот же чертов..! Я… не могу пойти с вами. Но я всегда буду за вами наблюдать, пока поддерживаю порядок в Священном дворце. Диргам поверить не может, что этому своенравному и упрямому волшебнику-задроту удалось сделать то, что не удавалось никому! Даже всем врагам, встречавшимся в жизни предводителя Королей Войны, даже горестям, пытавшимся сломить его, не удавалось… Мы ведь не раз всё обсуждали и проговаривали, уместно ли сейчас обижаться? Но мне так приятно знать, что я вам настолько дорог, ха-ха. Чертов Уго! Да чтоб тебя, чертов Уралтуго! Вы многое пережили, и сейчас наконец-то у меня есть возможность подарить вам спокойную жизнь, о которой вы всегда мечтали. Защита мира Соломона ляжет на плечи новых маги, которые будут выбирать королей среди достойных людей, которым в свою очередь будет дарована сила джиннов. Вы можете теперь отдохнуть. Вы все заслужили это больше, чем кто-либо. Даже ощущая, как по щеке скатывается одна единственная капля, оседая на губах соленым, Диргам не мог поверить, что именно Уго удалось вырвать из него слезу. До сих пор трудно поверить, что Уго с ними больше не будет. И пускай они знают, что он жив, с ним всё хорошо, что он в безопасности, что он поддерживает порядок в мире, и в каком-то смысле всегда рядом с ними, но… Да кто за ним-то присмотрит, ботаником этим?! Он же себя изведет! Не будет нормально питаться, постоянно будет забывать про сон, увлекшись какими-то очередными наблюдениями или экспериментами, и плевать, что он стал бессмертным джинном! Он же… Он же… - Что ты делаешь в лаборатории моего отца? Постой, ты… Ты тот самый юноша, которого нашёл исследовательский отряд Собора на границе континента Истека! Нам не удалось познакомиться сразу. Меня зовут Уралтуго Нои Нуэф. А тебя? - Моё имя Диргам, и я стану величайшим боевым волшебником!!! Запомни это, очкарик, и не смей сюсюкаться со мной! - Чт… Ха-ха-ха, это было неожиданно, признаю! Такой сильный характер у столь молодого юноши… Не сомневаюсь, что в будущем ты обязательно станешь легендарным боевым волшебником. Но в одиночку здесь лучше не бродить. Идём. С самого начала. И до самого конца. Плечом к плечу сквозь все испытания. Я горд, что мне довелось знать вас и… искренне счастлив называть вас своими друзьями. Прощайте. Да что он говорил, этот болезный?! Совсем за своей работой умом тронулся?! Во-первых, это нам решать, отдыхаем мы или нет! Ты меня услышал, господин маги, или головной убор слишком жмёт? Я буду защищать этот мир всем назло, ясно?! Легко отделаться вздумал? Мечтай! Я всех так защищу, что ты у меня в своём Священном дворце хрустальными слезами плакать будешь! Дайте только повод – я с мечом в зубах просыпаться буду! Почувствовав, как левое плечо сжала горячая ладонь, явно Сархана, Диргам сделал очередной глубокий вдох-выдох. Поддерживаю, учитель! Ну, а во-вторых, мы заслужили как минимум «до встречи», но никак не твоё это тошнотворное «прощайте»! Мы не для того столько всего вместе прошли, чтобы расставаться как старые супруги! И да – мы тебя тоже любим, хренов ты заучка! На другое плечо почти сразу опустилась другая рука – чуть менее грубая, и намного более прохладная. Ты чего такие грубые вещи говоришь, Уго? То есть после всех совместных лет, преисполненных верностью и заботой, ты так легко предпочтешь нам каких-то молоденьких маги и их королей? Ну знаешь ли… Так хитро меня еще никогда не отсылали на, якобы, отдых! Совести у тебя нет, господин маги! Губы всех троих тронула улыбка, когда они вспомнили радостный смех Уго, понявшего, что с ним никто не собирается прощаться, никто не собирается забывать Альма-Торан как страшный сон, и уж точно никто даже мысли не допускал о том, чтобы отмахнуться от того, что им завещал Соломон. От того, что они вместе общими усилиями нашли и к чему проложили путь. Они ни разу не отвернулись от Соломона. Никогда не отворачивались от Уго. Не отвернутся и сейчас. И правда… О чем я только думал? Надежда не угаснет, пока есть хоть один, в чьих жилах течет кровь великих Королей Войны. Последний рубеж для врагов, самая крепкая опора мира Соломона… Истинные короли, чьё право не посмеют оспаривать даже маги. Пускай я желаю вам долгих лет жизни, но всё равно буду рад встретиться вновь, когда придет время. А пока я, как и в былые времена, полагаюсь на вас. До встречи, друзья! И они не подведут его. Не из чувства долга, не из чувства верности, а просто потому, что он их друг. Дорогой добрый друг, которого они встретят в конце своего пути. Если подумать, не такой уж и плохой расклад, верно? Убрав руки с плеч своего наставника, заменившего обоим отца, Короли Войны развернулись, к ожидавшим их людям. Люди… Все они теперь люди. Одна раса. Один народ. Кажется, что их теперь так много… И те, кто был раньше представителем иной расы, с таким умилительным удивлением рассматривали себя со всех сторон, трогая за лицо, волосы и руки, словно до конца не верят, что стали людьми. Лишь наличие символа третьего глаза на лбу позволял отличить тех, кто изначально был представителем человеческой расы, от остальных. Столько счастья и неподдельной радости было в их улыбках, столько надежды и веры в светлое будущее в сияющих глазах. Сколько оправдавшихся надежд в несмолкающих голосах, крепких объятиях, слезах счастья, вызванных вновь обретенным солнцем, которого так не хватало там, откуда они пришли. Уго сразу предупредил своих друзей, что магия, обратившая иные расы в людей, также будет день за днем предавать забвению воспоминания об Альма-Торане. Они создадут новые культуры, новые традиции, новые государства, но теперь все они будут одной расой, говорящей на одном языке. И очнувшись в новых неизведанных землях, они начнут жизнь с чистого листа. В мире Соломона останется лишь несколько искр, напоминающих об Альма-Торане. Первая – Тёмный континент, раннее носивший название Истек, и населяющие его Красные Львы, чья огромная жизненная сила помогла им не только пережить катастрофу Альма-Торана, но и побороть влияние магии Священного дворца. Лишь одному Анвару известна истинная причина, по которой континент Истек смог избежать проклятья Иль Илаха: «корни» этих земель были такими же, что и в Долине Семи Рек, только… больше, если можно так выразиться. Они отдали всё, что у них было до последней капли, чтобы спасти хоть что-то. А Уго совершил практически невозможное, сумев перенести целый континент, земли которого были хоть и живы, но истощены до предела. Можно сказать, что маги успел в последнее мгновенье. Вторая – Дракономатерь, что также избежала магии Священного дворца, сохранив свой первозданный вид. Она продолжит жить в глубине Тёмного континента. Третье – истинные люди, увенчанные символом третьего глаза, и заселившие небольшой архипелаг. Самый большой из группы островов Уго подарил лично им троим в качестве награды. Уго оказался тем еще хитрым жучарой! Знал ведь, что когда-то они мечтали вместе жить в Долине Семи Рек, и сделал этот остров точной копией той долины. Даже знаменитые реки были точь-в-точь, хотя ближайшие из друзей прекрасно знали, что тут не обошлось без Анвара, который добыл и сохранил последние крупицы магических чудес Альма-Торана, а Уго дал им новую жизнь в землях этого острова. Их нового дома. Острова Королей. - До сих пор не могу понять, как так вышло, что магия добытого тобой цветка и вод не пригодилась для подпитки пространственных тоннелей, и вы с Уго смогли сохранить их для этого острова, – тихо произнес Сархан, медленно шагая вместе с названным братом и отцом в сторону счастливых жителей. - У меня есть карманный бог, который на радостях соизволил помочь, - улыбнулся Анвар тут же почувствовав, будто его несильно, но ощутимо ткнули острой иглой прямо в центр татуировки на лбу, явно намекающей на то, что волшебнику стоит быть менее разговорчивым. – Это метафора. Нам просто улыбнулась удача. - А-а-а, ну да… Метафора. И как я сам не догадался? – ухмыльнулся Сархан. Они не раз обо всем этом думали. Они не раз все это обсуждали. И вместе с Диргамом задавались одними и теми же вопросами, но в итоге всё так или иначе сводилось к тому, что бессмысленно призывать к ответу того, кто волен обратить их всех в пыль по одному своему желанию. Глупо требовать что-то от того, кто ничего тебе не должен. Кто вообще никому ничего не должен. Кто действовал исключительно в своих интересах. То, что он вышел на контакт хоть однажды, уже о многом говорит, а ведь мог напрочь игнорировать всё, заставляя троих мужчин мучаться в неведении, да строить догадки, которые никто не смог бы подтвердить. Он не глуп. И уж точно не труслив. Он осознанно раскрылся. Тем более, поступки говорят громче слов: он не раз помогал им. По-своему. Не всегда можно было изначально понять, что его действия являлись помощью, но со временем осознание пришло. Произошедшее с Анваром только подтвердило это, ведь из всех мест Альма-Торана он перенёс его именно в Долину Семи Рек – без этого зеленоглазый волшебник никогда не отыскал бы цветок, что расцвел на новых землях жизнью и силой. Да, он не раскрывал им любящих объятий, ну и что с того? Он и не должен этого делать. То, что он был близок с Интисар, не обязывает его поддерживать такие же отношения со всеми, кого она знала. Но он определённо уважил их, раскрывшись, подтвердив, что они не сумасшедшие, строящие дикие догадки. А ведь мог наложить заклинание посильнее, раз и навсегда стерев из памяти малейшие сомнения. Мог, однако не сделал. Чем не доказательство его благосклонности? Чтобы понять это потребовалось время. И если у него есть свои секреты – пускай хранит их дальше, Короли Войны умеют быть благодарными и не станут лезть. К тому же, всё равно уже ничего не изменить. - Сейчас разумнее было бы подумать о проблемах настоящего, а не прошлого, - тряхнув зелеными волосами, произнес Анвар. - Например? - Например? Например, мы теперь будем стареть. - Не будешь, если не перестанешь поддерживать молодость магией. - Но ты будешь, ведь больше не волшебник. Закончилась твоя весна, братец! О, только не говори, что думал, будто мы оставим тебя один на один со старостью. Не бросим брата – умрём все до единого! - Ха-ха, вот дурак… Тебе же Уго ясно сказал, что проклял нас и всех наших потомков долголетием. Лет двести мы точно будем мозолить глаза друг другу. - Вообще-то не проклял, а благословил. - Я посмотрю, как ты запоешь после того, как женишься. - То, что ты из-за своего огня никак не можешь прорваться в постель к своей жене, не сжигая дотла всё вокруг, исключительно твоя проблема. - Твоя смерть только что стала на шаг ближе к тебе. - Держи свой меч при себе, не надо тут тыкать им в меня. И не расстраивайся. Теперь у нас есть море – попробуйте в нём, вдруг получится? - Анвар. - Да-да? - Заткнись. Остановившись возле небольшой группы людей, которая еле насчитывала чуть больше сотни, Короли Войны остановились. Сейчас всех распирает от чувств, подаренных новым домом, где действительно можно жить, а не выживать, поэтому в голове путаются все мысли, и даже не знаешь, за что браться первым делом – хочется всего и сразу! Хочется построить жильё, хочется отправиться вглубь джунглей и посмотреть флору и фауну, хочется полежать на теплом светлом песке, и в то же время хочется с разбегу влететь в лазурное море и барахтаться там до захода солнца, которое ночью сменит не непроглядная мгла, а свет луны и звезд. А еще хочется буквально задохнуться этим свежим воздухом, который вдыхаешь и вдыхаешь, а тебе всё мало! По виду находящихся впереди притихших людей, что смотрели на них в ожидании, Сархан, Анвар и Диргам понимали, что сейчас очень трогательный момент и не время для какой-нибудь глупости, потому в легкой растерянности переглянулись. Что им делать? Самое время произнести воодушевляющую речь, не так ли? А что сказать? «Давайте постараемся вместе»? Глупо, но лучше не скажешь. Однако никакой речи не потребовалось, когда вперед вышла Масарра. Приложив ладонь к груди – там, где билось сердце, – волшебница мягко улыбнулась растерянным мужчинам, после чего опустилась на колено. - Ваше Величество, - прошелестел нежный голос, которому вторил морской прибой. И не успели Короли Войны опешить и попросить Масарру прекратить эти глупости, как следом за ней, повторив каждое движение, приклонила колено Фарида. - Ваше Величество, - произнесла главная целительница. - Ваше Величество! – раздался звонкий голос повзрослевшей Азы, которая с радостной улыбкой также склонила колено. - Ваше Величество, - вторили другие люди, преклоняя колено, признавая сильнейших волшебников своими королями. - Ваше Величество, - раздавалось от каждого, кто склонял голову. Короли Войны больше не прозвище четверых могущественных волшебников, трое из которых застали свет второго солнца на жизненном пути. - Ваше Величество! - Ваше Величество! Отныне это титул правителей истинных людей. С этой секунды это три королевских рода, правящих на Острове Королей – столице архипелага Торан. Уго видел это из Священного дворца и ни секунды не сомневался, что всё произойдёт именно так. Сейчас на заре новой жизни, пока еще все истинные люди являются волшебниками, отстроить город в кратчайшие сроки им не составит труда, а каким в дальнейшем будет Остров Королей покажет время. Но четыре трона точно войдут в историю народа Торан. Трон Королевы Войны был личной задумкой архитектора, который пожелал отдать дань уважения великой волшебнице, чьи знания помогли проложить путь к новому миру.***
Сидя на краю утёса, Анвар наслаждался видом. Вот теперь действительно наслаждался. Последние три года они все хорошо поработали, остров уже сейчас можно назвать райским местом, в котором построен невероятной красоты город, а дальше будет только лучше, планы у них большие на будущее. Конечно, заядлыми домоседами их троица не стала, разок другой в месяц они выбираются во внешний мир, чтобы посмотреть, как живут остальные люди, в чем-то помочь, если это в их силах, и конечно же, как можно жить без приключений? Ведь у них есть целый неизведанный мир, который изучать можно без конца! И как только все хоть немного обжили остров, пришло время праздников, ведь поводов было немало. Празднование в честь нового мира, который приютил их. Празднование в честь короля Сархана и королевы Фариды, которые всё-таки повторили свою свадьбу, но в этот раз получился действительно шумный и радостный праздник, продолжавшийся даже после захода солнца в свете пылающих костров, освещавших землю, и ярких звезд, сияющих на ночном небе. Сархан сдержал своё слово и подарил жене настоящую свадьбу. И кто бы мог подумать, что спустя буквально пару месяцев они вновь все будут праздновать свадьбу?! В этот раз радостная весть пришла от Диргама и Масарры, которые, как выяснилось, уже несколько лет состояли в тайных отношениях, но договорились пожениться лишь после того, как все вместе ступят на живую землю. И нынешнюю жизнь вполне можно было бы назвать благодатью, если бы кое-кто синего цвета не напоминал бы о себе раз-другой. А хотелось бы вообще ни разу. Древний дух более никогда не вступал с ним в прямой контакт, предпочитая откуда-то исподтишка, окольными путями донимать его, а магия позволяла старому проказнику использовать всё, что только существует и не существует для своих, без преувеличения, злобных планов. Больше всего волшебник ненавидел обнаруживать дурацкие записульки с содержанием унизительно-оскорбительного характера. Почему Анвар не расскажет о происходящем остальным? Ха! Тысячи раз пытался! Только каждый раз лишался голоса, прекрасно осознавая, чьи это проделки. Джинн с фантазией подходил к способам сохранить в тайне свои забавы с одним из Королей Войны, и искренне веселился, наблюдая из Священного дворца за перекошенным от злости и возмущения лицом волшебника. Это своего рода месть за то, что когда-то этот человек не просто сыграл на нервах джинна, так еще и живым и безнаказанным вздумал уйти. Анвар же искренне не понимал: как можно прожить неподдающееся исчислению количество лет и совершенно не повзрослеть?! Сидел бы себе, коротал вечность в одиночестве, лелея своё могущество и вседозволенность, и не лез к волшебнику. А признавать, что хочет общения или что Анвар ему просто нравится – это нельзя, это не для гордых и великих. Ведет себя как взбалмошная девка! Кстати, о взбалмошных девках… Пока Диргам с Масаррой вовсю наслаждаются супружеской жизнью, ожидая появления на свет их ребенка, которого женщина носит под сердцем уже третий месяц, их старшая дочь плавно и методично захлопывает двери клетки, в которую Анвар невольно попался. И это грозит ему большими проблемами, от которых даже Сархан его не спасёт. Сархану, который со временем вернул свою знаменитую длинную шевелюру, вообще ни до чего особо дела сейчас нет. Прислушавшись к совету названного брата и попробовав использовать море в качестве посредника при исполнении супружеского долга, мужчина был приятно удивлён, обнаружив, что братский совет был крайне полезен. А уж когда он научился полностью контролировать свою силу, казалось, что его вообще не отлепить от жены и не вытащить из постели. Новое увлечение – если это можно так назвать – Сархан для себя нашел после того, как они с Фаридой решились зачать дитя. Беременность проходила вполне легко и безопасно, что было настоящим везением, ведь неизвестно, могла ли сила Сархана как-то повлиять на ребенка и мать. Однако Фарида не зря считалась лучшей целительницей, мастерство которой по сей день никто не может превзойти, потому внимательно следила за своим состоянием и состоянием ребенка. Вот тут-то и обнаружилось «новое увлечение», которое пленило не только Сархана, но и Диргама. Фарида и Масарра находились на одинаковом сроке. Милая случайность, которая обрадовала обеих женщин, вызвала сопернические чувства между их мужьями: эти великовозрастные балбесы начали спорить и делать ставки, чей ребенок родится быстрее, пускай даже разница будет составлять одну минуту. Как будто скорость рождения ребенка как-то связана с тем, кто из отцов лучше. Но оба мужчины были настроены крайне серьезно… Анвар до последнего не верил, что этот абсурд происходит в его жизни. Не верил до тех пор, пока не поймал себя на том, что его глаза бессовестным образом косятся на восемнадцатилетнюю Азу, которая такая милая, добрая, благородная девушка, ни разу ни словом, ни взглядом не напоминала ему о данном некогда сгоряча обещании. Понимающая, нежнейшая, мудрая и прелестная девушка… Да конечно!!! Держите карман шире! То-то лямка платья падает с её плеча тогда – и только тогда! – когда в поле зрения появляется Анвар. Из забавной веселой девчушки выросла такая… такая… Да будет ей известно, у Анвара прекрасное зрение! Лучшее среди всех! Поэтому упругую полную грудь он прекрасно видит в вырезе её платья, и ей не обязательно кланяться ему, чтобы он, господи боже, увидел вообще всё! И ведь смотрит, черт бы его побрал… А она стоит довольная, замечая, куда смотрят яркие зеленые глаза. Он прекрасно знает о том, что эти голубые глаза могут одним только хмурым ледяным взглядом прогнать очередного безнадежного воздыхателя. А еще он знает, что на него эти глаза могут смотреть так, что иногда ему хочется отвести взгляд, скрывая румянец на щеках, а иногда появляется непреодолимое желание запахнуть рубашку до самого горла и спрятаться за что-нибудь максимально непрозрачное. Анвар всё понимает – немаленький, но не хочет принимать и мириться с таким положением вещей, потому и притворяется дураком. А она… Ей всего-то нужен лишь один прекрасный, но упрямый как стадо ослов мужчина, который либо сам признает, что его тоже тянет к ней, либо… Аза не знает, но что-то она точно сделает, и вряд ли это «что-то» будет хорошим. У любого терпения есть пределы. Что Аза в нём нашла? Что джинн в нём нашёл? Почему к Анвару все липнут без конца?! Он настолько хороший и обаятельный, что к нему всех тянет на инстинктивном уровне? И ладно если бы одна Аза – остальные незамужние женщины тоже слегка тронулись умом, когда в полной мере осознали, что Анвар – последний холостой Король Войны. Диргам его убьёт. Выберет Азу – убьёт за излишнюю разборчивость. Выберет не Азу – убьёт за неразборчивость, и обиженную дочь. Диргам очень сильно прикипел к Азе после того, как женился на Масарре. Он никогда не пытался «заменить», его воротило от одной только мысли о подобной постановке вопроса, но девочка с самого начала импонировала мужчине чисто по-человечески. А после женитьбы на Масарре, он взял на себя ответственность не только за жену, но и за её ребенка, поклявшись оберегать и любить её как родную, если Аза сама это позволит. Диргам никогда не позволял себе лишнего: он прекрасно понимал, что никогда не заменит Азе родного отца, и даже не собирался претендовать на это. Однако принятие, одобрение и уважительное «отец», сказанное дрожащим от волнения и смущения голосом, не могли оставить волшебника равнодушным, а их внешнее сходство лишь сильнее растопило сердце мужчины. Аза определенно пленила сердце старого разведчика. А теперь маленькая чертовка вознамерилась пленить сердце Анвара. Анвару одному кажется очень странным, когда два неродных ребенка одного человека вступают в любовные отношения? Это. Вообще. Что? Да, они неродные по крови, и каких-то законов морали не нарушают, но… Всё равно это какая-то сомнительная затея, вызывающая ряд неоднозначных вопросов. И почему он вообще думает об этом всерьёз? Он не собирается жениться в ближайшие лет -дцать, да и Уго дал ему фору с этим долголетием. В жизни слишком много прекрасного и неизведанного, чтобы он перечеркнул всё одной клятвой. Анвар не хочет как Сархан днями и ночами кружить вокруг своей женщины как умственно отсталый, едва ли не виляя хвостиком при малейшем знаке внимания с её стороны, и убивая взглядом каждого, кто посмотрит на неё дольше пары мгновений. А ведь когда был холостой, столько гонора было… Как он однажды сказал..? «Скорее солнце потухнет, чем я примирюсь с этой зазнавшейся выскочкой»? Ну что же, солнце в Альма-Торане действительно потухло. Молодец, Сархан, слово своё держишь. Ладно, это всё шутки, суть в том, что до свадьбы Сархан был… ну… пацан-хулиган, иначе не скажешь, а сейчас что? Для всех дерзкий Огненный король, не идущий на компромисс, для жены – той самой зазнавшейся выскочки – ласковый котик, умоляющий почесать за ушком. Ну разве не идиот? А Диргам? Он со дня свадьбы ни одного ругательства не произнёс! Вежливее, конечно, не стал, но лексикон свой определенно почистил, чего не могли заставить его сделать ни Соломон, ни Уго, ни кто-либо еще на протяжении многих лет. А тут, видите ли, не положено проявлять к своей жене неуважение, очерняя её слух грязными речами. Он, черт возьми, действительно именно так и сказал! Не «не хочу, чтобы Масарра узнала, что я в совершенстве владею матерной составляющей семидесяти двух языков», а «…очерняя её слух грязными речами». При том, что в Альма-Торане он не шибко следил за своей речью даже в присутствии Масарры, а тут, видите ли, жена, уважение, бла-бла-бла. А на полный скепсиса взгляд Анвара молча показал ему средний палец, пока жена отвернулась. Зато не ругался – да-а-а, молодец какой. И возвращаясь к изначальной теме… Анвар не поддастся чарам этой лисы! Она всё еще наивный ребенок, раз не понимает, на что он способен. Он на одной силе воле чего только ни совершал. А уж приструнить разыгравшуюся в пылу взросления девицу – раз плюнуть. Надоело ему всё это ребячество, пора уже поговорить им открыто. Коли мнит себя такой взрослой, то и разговоры теперь будут соответствующие.***
- Господи, ну почему я такой тупой и безвольный??? – в отчаянии провыл зеленоволосый волшебник, закрыв лицо обеими руками. - Не стоит так говорить, - раздался ласковый девичий голос, после чего нежные ладони накрыли его собственные и убрали их от лица, чтобы можно было заглянуть в эти дивные зеленые глаза. – Вы сопротивлялись с упорством, которого у безвольного человека точно нет. - Какое облегчение! Моя душа теперь спокойна, - не скрывая сарказма, раздраженно цокнул Анвар. - Что не даёт Вам покоя? – спросила Аза, пытаясь поймать взгляд волшебника. Действительно, словно два бесценных изумруда… Красивые. Он сам весь очень красивый, всегда был таким. И это только то, что видно снаружи, а сколько прекрасного скрыто в его душе… Он же беспомощно смотрел на алые, исцелованные им девичьи губы. Начала она – это неоспоримый факт, но он… Он же мог остановить, пресечь, отстраниться, а вместо этого поддался искушению. И не то, чтобы долго предавался душевным метаниям, когда делал это. А должен был! - Что, господин Анвар? – тихо прошептала Аза, вновь приблизившись к волшебнику и мягко прикоснувшись губами к его щеке, медленно двигаясь поцелуями вверх, целуя скулу, висок… - То, что Вы знали меня ребёнком? – ласковый шепот, и такой же ласковый легкий поцелуй в кончик правой брови, лоб, затем нежное прикосновение теплых губ к складочке между бровями, образовавшейся из-за того, что мужчина хмурился. – То, что Ваш учитель, заменивший Вам отца, женился на моей матери? - Я не знаю, - глухо отозвался Анвар, сам не понимая, что не даёт ему покоя. – Наверное… всё это сразу. Он мог бы свести всё в шутку и сказать, что покоя ему не дает то, что она пробралась к нему в купальню, но ведь это он, не давая к себе прикоснуться и всячески отмахиваясь от разыгравшейся девушки, перехватил её руку и случайно – чисто на рефлексах – одним ловким движением бросил в воду, как и учили его на тренировках, заставив Азу вымочить волосы и платье с сандалиями. Он мог бы с юмором обыграть то, каким взглядом она его тогда наградила, словно вот-вот вцепиться ему в лицо и выцарапает глаза за такой поступок. Но Анвар точно не мог никак отрицать, что, когда она резко подплыла к нему, неожиданно обвила шею руками и увлекла в неумелый детский поцелуй, покой он точно потерял. В нём не вспыхнула бешеная страсть или безумная любовь, которую он скрывал годами – такого точно не было. Поначалу даже пытался образумить, оттолкнуть, но добился лишь того, что его руки грубо отпихнули в сторону, чтобы не мешали целовать строптивого волшебника, а нежное девичье тело прильнуло к нему таким красивым плавным движением, словно было создано только для этого. Он честно пытался остановить её! Пробовал завести ей руку за спину в болевом захвате, чтобы отстала, так она и в таком положении смогла вывернуться и вновь клюнуть его в губы. Больно тянул её за волосы, чтобы отлипла от него, после чего пару раз окунул под воду, дабы остудить горячую рыжую голову. Так она утянула его следом за собой, поцеловав прямо под водой. И после того, как при очередной попытке поцелуя, впечатал ей в лицо кусок арбуза, взятый с лежащего рядом подноса, тем самым останавливая, Анвар понял, что немного перегнул палку – хмурый взгляд голубых глаз и звонкая пощечина подсказали ему это. Словно сигнал, что пора объявить перерыв и разойтись в разные углы, пока они не поубивали друг друга. Анвар не-на-ви-дит пощечины. И только собирался сделать одно единственное предупреждение, как его вновь утянули в очередной поцелуй. Уже не такой детский и невинный как до этого. Да и не то, чтобы наполненный любовью. Честно говоря, это вообще мало походило на поцелуй. Аза словно пыталась в отместку укусить побольнее, нарочно оцарапав ногтями его плечи со всей силы и пару раз дернув за зеленые волосы, чтобы жизнь малиной не казалась. Анвар, плюнув на осторожность, толкнул её от себя, сверля недовольным взглядом девчонку, и прикасаясь кончиками пальцев к левому уголку нижней губы, с которой сочилась капелька крови. Прокусила-таки, кошка бешеная! И глядя в бесстыжие голубые глаза не на шутку разозленной девушки, он с ужасом понимал, что хочет ещё. Иначе не потянулся бы к ней сам, безмолвно требуя еще один поцелуй. - А может, проблема в том, что Вы сами запрещаете себе даже думать обо мне как о взрослой женщине? – улыбнулась Аза, поглаживая большими пальцами щеки мужчины, пока он, прикрыв глаза, позволял ей целовать его веки. – Посмотрите на меня, господин Анвар. Медленно открыв глаза, Анвар сделал то, о чем его просили. И видел, как в просторной купальне, находящейся на открытой части одного из верхних этажей их дворца, которую скрывала от окружающего мира лишь лёгкая полупрозрачная тюль, да несколько белоснежных колон, был он, решивший искупаться в воде, имевшей дивный лазурный цвет из-за добавления специальной соли, привезенной с северо-запада от их острова. Если посмотреть дальше, за пределы дворца, то там простирается цветущий рай, на который можно смотреть бесконечно, когда он освещен лучами полуденного солнца. Как сейчас. А еще он видел девушку, которую знал еще совсем ребенком, которую принял своей дочерью его названный отец. Девушка, которая сидела на его бедрах в вымоченном платье и с повисшими словно сосульки из-за впитавшейся воды волосами, ласково гладила его лицо своими нежными руками, одаривая поцелуями. Почему ему кажется всё это неправильным? Он не знает, но отчего-то у него на душе неспокойно. - Просто посмотрите на меня, - вновь шепнула Аза, словно их мог кто-то услышать. – Я похожа на ребенка? - Нет, - отозвался Анвар, не кривя душой. - Я похожа на женщину, что не способна сама сделать выбор? - Нет… - В моём лице есть хоть одна черта, из-за которой нас с Вами можно считать похожими? – мягким голосом продолжала задавать вопросы Аза, прислонившись своим лбом ко лбу волшебника, рукой ероша мокрые зеленые волосы на затылке, время от времени перекатывая между пальцами маленькие талисманы удачи, которые так любил Король Войны. - Что за вопрос? Конечно, нет, - улыбнулся Анвар. Почему-то ему начинает нравится этот лёгкий разговор. - Тогда если на всё, что Вас беспокоит, ответ «нет», почему же Вы говорите «нет» мне? – немного отстранившись спросила Аза. – Неужели я могу получить от Вас только «нет»? – продолжила она, поднеся к своему лицу ладонь волшебника и прижавшись к ней щекой и прикрыв на мгновенье глаза. – Господин Анвар… - прошептала она, вновь мягко прижавшись к телу вздрогнувшего волшебника, положив его ладонь, к которой до этого прижималась щекой, себе на шею. – Господин Анвар… - вновь шепнула девушка, целуя шею Анвара и плавно ведя его ладонь вниз к аккуратной ключице, затем еще ниже к мягкой груди, заставляя молодого мужчину судорожно сглотнуть. – Господин Анвар… - Еще раз ты назовешь меня господином, и я… - Накажете меня? – с явным подтекстом произнесла Аза, не поскупившись на сладкую улыбку, полную невысказанного обещания. Жаркого обещания. - Что? – опешил Анвар, но после лишь рассмеялся. – Ха-ха-ха, что за ужас?! Где ты таких слов набралась? – хохотал мужчина, убрав руку от тела девушки и накрыв ею собственное пылающее лицо. Он сам не знает, чего в нем сейчас больше: смущения или веселья. - Я в отчаянии и использую все доступные мне методы, - как ни в чем не бывало пожала плечами Аза, но слыша веселый смех Анвара, тоже искренне улыбнулась, нисколечко не отстранившись от него. Наоборот, обвила шею руками и прижалась в полноценном объятии, спрятав смущенное лицо на плече Анвара. – Так, что скажете? Казалось бы, сейчас самое время сыграть в дурачка и претвориться, что ничего не понимает, или вовсе отшутиться, однако… Ему сейчас так хорошо, легко и весело! Почему бы и нет? Ведь если бы был равнодушен или против, не полез бы сам за поцелуем, верно же? Да и стоит быть честным: он считается одним из лучших волшебников и мастеров рукопашного боя, а от восемнадцатилетней пигалицы отбиться не смог, ну прямо всё испробовал и не одолел – это же идиотизм. Сопротивлялся скорее для успокоения собственной совести, мол, он сделал всё, что мог, не сработало, буквально был вынужден сдаться на милость победительницы. Ну и коли сейчас момент честности с самим собой: смысл бояться Диргама? Анвар выжил, когда всемогущий джинн пытался его прибить, выживет и в этот раз. - Коли сказал когда-то, что женюсь, то придется жениться. – Эти слова сорвались с языка так легко и просто, что Анвар сам удивился. Словно тысячу раз репетировал, и слова уже родными успели стать. - Жениться? – растерялась Аза, с удивлением взглянув на Анвара. – Я недавно поцелуй у Вас вытянула едва ли не силой, а Вы уже жениться готовы? - Если ты имеешь что-то против – можем отложить наши отношения еще лет на двадцать, сопротивляться не буду. - Я бы и хотела! – горячо воскликнула Аза, на эмоциях хлопнув себя ладонью по грудной клетке. – Но мне уже восемнадцать, и срок исполнения Вашего обещания как раз подошел. Кто я, чтобы препятствовать королю держать своё слово? - Чего??? – натурально обалдел от такой наглости Анвар, скинув с себя Азу, из-за чего теперь оба сидели в купальне друг напротив друга, всем своим видом показывая, что сейчас начнется выяснение толком даже не начавшихся отношений. – Мелкая пакость, всегда ты выворачиваешь любую ситуацию так, как тебе хочется! – возмущался Анвар тем, что эта пигалица в очередной раз оставила его в дураках. - Хочешь жить – умей вертеться, - уверенно парировала Аза. - А хочешь замуж – прыгай к мужчине в купальню, да? – язвительно бросил волшебник. - Раз Вы никогда сами на меня не прыгните, пришлось брать ситуацию в свои руки! – не сдавала позиций голубоглазая девушка, резким движением откинув с лица мокрые пряди алых волос. – И вместо того, чтобы отчитывать меня, лучше бы сделали что-то со своей нерешительностью! Не удивлюсь, если в день свадьбы именно Вы будете тем, кто с неё сбежит, а не невеста. Волшебник так и застыл с открытым ртом. - В-вот значит как? – протянул Анвар, мастерски скрывая желание подержать эту прелестную девичью головку под водой минуту-другую. – Хорошо, я тебя услышал. С сегодняшнего дня начну бороться со своей «нерешительностью», брошу на это все свои силы и время – клянусь! – едва ли не рявкнул последнее слово волшебник. - Что… что Вы хотите этим сказать? – напряглась Аза, почувствовав подвох в словах своего теперь-уже-жениха. - Тебе нельзя будет отвлекать меня от этой борьбы, чтобы я, не дай бог, не сбежал со свадьбы. Поэтому тебя не должно наблюдаться ни в моих покоях, ни в моей купальне, ни где-либо еще, где я буду находиться один. Любые поползновения в сторону поцелуев, объятий и раздевания друг перед другом будут на корню пресекаться. И всё это значит лишь одно: до свадьбы ты не получишь ни-че-го из того, что бессовестно воображаешь каждую ночь. Всё ясно? - В-вы… Но Вы… Агрх, какой же Вы..! - Ох, даже представить боюсь, как долго придется выпрашивать у твоего отца благословение на этот брак. Ну, ради такого большого дела можно и потерпеть, не так ли? Аза не могла поверить, что всё это происходит сейчас с ней. Ведь еще пару мгновений назад всё было прекрасно, она готова была кричать от счастья, что наконец-то добилась взаимности от этого мужчины, о котором мечтала последние бог-знает-сколько лет. А сейчас он говорит… он… всерьез говорит… Наблюдать за сменой эмоций на её лице поистине бесценно – Анвар мог бы смотреть на это вечно. Он не понял точно: смачное лихое ругательство в его адрес она сейчас прошипела или прорычала? Но зато он точно понял, что Аза в своей ярости как никогда похожа на Диргама - что внешне, что речью. - Увидимся на свадьбе, дорогая, - с непередаваемым злостным наслаждением произнёс Анвар, ставя точку в разговоре и смакуя момент победы. Если любовь, то только такая.***
Недаром говорят, что к хорошему привыкаешь быстро – Короли Войны испытали это на собственном опыте. Но насколько бы прекрасной ни стала жизнь, они никогда не забывали напутствий Уго. Угроза никуда не исчезла, возвращение Аль-Сармен – лишь вопрос времени. Это и были те самые риски, которые Уго пришлось принять, чтобы оставить открытыми пространственные тоннели, соединяющие мир Соломона и Альма-Торан, благодаря чему маги, рожденные уже в этом мире, смогут призвать лабиринты, которые являются ничем иным, как подземными городами, в которых остались вожди других рас, чья миссия заключается в даровании своей силы избранному в кандидаты на роль короля. Рано или поздно враги найдут лазейку в печати Соломона, держащей их взаперти с Иль Илахом, и проберутся в новый мир. Но если это неизбежно, то надо быть готовым к грядущей встрече. Первая попытка произошла спустя почти пять лет после переселения в мир Соломона. Прорваться сквозь брешь в пространстве и печати Соломона смогла лишь часть Аль-Сармен, но даже это удалось им с большими ограничениями, с которыми им пришлось смириться, ведь иного способа не было – печать короля ослабла и дала трещину, но не исчезла, продолжая держать взаперти большую часть предателей и настоящие тела тех, чьё сознание все-таки смогло проскользнуть сквозь брешь. Лишенные своих истинных тел, которые по-прежнему томятся взаперти, и потому оставшиеся без былого могущества, они создали с помощью магии в этом мире что-то вроде аватаров – магические куклы, марионетки, что служат им в качестве сосудов, позволяющие пребывать в новом мире как что-то физическое, пускай и неживое в привычном понимании этого слова. Но опьяненные вернувшейся свободой, они переоценили свои возможности и недооценили своих врагов, наивно решив, что спокойная жизнь разморила былых соратников. Первая атака была отбита успешно, хотя элемент неожиданности всё же немного сыграл на руку Аль-Сармен – им удалось выкрасть из сокровищницы книгу Интисар, которая должна была стать ключом к высвобождению их настоящих тел из измерения Иль Илаха. Аль-Сармен понесли огромные потери, однако цель была достигнута, а свои ряды они восстановят в ближайшем будущем. И пускай вынужденное отступление не хотелось называть проигрышем, но приходилось признать, что Короли Войны не потеряли сноровку. Каково же было разочарование членов организации, когда они поняли, что книгу эту им не открыть никогда и ни за что, а все жертвы были впустую. Лишь Арба прятала под рукой расходящиеся в улыбке губы. Не безумной или яростной – о, нет. Эта была покровительственная улыбка, гордая, и лишь полыхающие яростью глаза выдавали отношение к произошедшему. Интисар её не разочаровала… О, она видела ту прелестную золотую статую в тронном зале. Даже мёртвой Интисар всё равно способна стать костью поперек горла, вызывая восхищение своим умением разжигать к себе лютую ненависть. Будь она её дочерью – Арба несомненно гордилась бы ею ровно настолько же, насколько и ненавидела. Да, она была бы достойной дочерью для обоих родителей. И будь упряма в вере так, как может только она – стала бы достойна быть подле того, чей голос направляет маги-предательницу на праведный путь волшебника Альма-Торан. Как же хорошо, что Королева Войны покинула этот бренный смертный мир… Если одной только книгой она порушила грандиозные планы Аль-Сармен, насколько трудно пришлось бы, будь она жива? Ничего… Ничего-ничего, эта битва не была последней, у них еще будет не один шанс отыграться. Что-что, а во времени Аль-Сармен точно не ограничены, чего не скажешь о трёх королях. Их потомки тоже не смогут вечно защищать мир Соломона от гнева Аль-Сармен. Не организация их злейший враг, а время. С каждым поколением всё больше и больше людей будет уходить за пределы архипелага Торан и жить на континентах. Таких долгожителей как Короли Войны больше не будет, все их потомки проживут немало, но и не так много, может столетие, полтора – самое большее. Зато Аль-Сармен будут вечны, ведь не подвержены времени. Невозможно стареть, если ты неживой и немертвый. А время сделает своё дело. История постепенно сотрется из памяти людей этого мира, знания будут утрачены, а магия вернется на зачаточный уровень. И когда это произойдет – наступит время Аль-Сармен. Надо лишь подождать, пока исчезнут последние козыри короля Соломона.