А бывает и вот такое...

      Когда Аладдин закончил показывать историю, стояла уже глубокая ночь.       Они не управились за день – это физически невозможно. Судя по тому, что я услышала из разговоров, на момент моего присоединения к просмотру многосерийного сериала под названием Альма-Торан, шли уже третьи сутки «киносеанса», а сейчас подошли ко концу четвертые.       И это еще Аладдин показывал самые важные моменты, периодически делая большие скачки во времени повествования.       А также нерассказанным осталось всё, что было связано с джинном и мной лично. Рух не видит того, что происходило под куполом, окружавшим горное кольцо, в котором обитал джинн, и по той же причине не видит того, что делала и говорила я, когда оставалась одна, а значит много чего Аладдин и сам не знает обо мне.       Джинни уже ни для кого не секрет, открытия Анвара на мой счет – тоже, но это всё так или иначе в общих чертах. Конкретики не было. То, что произошло когда-то между мной и Давидом так и осталось тайной. И слава богу… Это не то, что я хотела бы предавать огласке. Мне самой до сих пор не по себе от этой истории, несмотря на то, как давно всё это было.              За всё это время маленькая банда не раз делала перерывы, чтобы поесть, попить, размять ноги-руки и прочие части тела, переварить уже увиденное, что-то обсудить, поспать и прочие бытовые мелочи. Да и самому Аладдину требовался перерыв, не мог же он беспрерывно использовать заклинание в течение четырёх суток. Любой выносливости есть предел, а Аладдин и вовсе ребенок, еще и на редкость хрупкий и нежный, а статус маги на физические показатели никак не влияет.       В процессе просмотра истории Альма-Торана ребята натаскали в тронный зал сначала подушек, чтобы было, где сесть, потом одеял, чтобы было чем накрыться, ведь к вечеру стало прохладнее. А там пошли и тарелки с фруктами и ягодами – единственным, что они смогли найти на острове из съедобного, кувшины с водой и прочая мелочь.              Бедные, голодные дети… Еды-то здесь, похоже, не было последние несколько столетий – с того момента, как остров покинул последний житель. Но ребята молодцы, додумались в очередной из перерыв порыскать по округе, недалеко от дворца, и нашли несколько фруктовых деревьев и кустиков ягод. В самом же дворце нашли чаши для фруктов, кувшины, в которые набирали воду из источников, и кубки для питья.              И смотря на всё это безобразие, раскинувшееся в тронном зале и мило посапывающее конкретно сейчас, я умилялась.              Нет              Но представим, что умилялась.              На контакт я пока не выходила – хотела сначала досмотреть то, что показывает Аладдин, а потом уже дать о себе знать, так как прекрасно понимаю, что у многих есть вопросы конкретно ко мне, а я не смогу на них ответить, пока сама не узнаю, чем завершилась история Альма-Торана. Потому и наблюдала за всем со стороны, с помощью магии восседая на призванном посохе где-то под потолком под защитой простенького скрывающего заклинания.              Многое из увиденного для меня самой стало большим откровением, и концовка с появлением Аладдина в Священном дворце и заключением им с Уго своеобразного договора оставила какой-то непонятный осадок.       Так значит, Аладдин является маги не ввиду какой-то исключительной избранности, а потому что ему передали рух его матери Шебы, которая была выбрана маги лично Соломоном? Забавно…              Нет              Он – сын Соломона и Шебы. Аладдин - тот самый ребенок, которому мы – еще будучи Сопротивлением – были рады уже тогда, когда он только-только появился в утробе матери. Ребенок, которого мы все не могли дождаться, чтобы наконец увидеть.       Внешне – копия Соломона, от Шебы достался, наверное, только взгляд – детский, немного наивный, как у щеночка, но цвет глаз все равно унаследован от отца.              Это глаза Давида              Плевать, ясно? Мне наплевать! Это глаза Соломона и точка.       Глупость какая-то… Сколько времени уже прошло, а до сих пор не могу спокойно реагировать на факт их родства.       На него – в частности.              Хватит, хватит, было и было, уже давно во всем и со всем разобрались. Мне что, теперь до конца жизни вздрагивать каждый раз? Это же абсурд, надо держать себя и свою паранойю в руках.              К тому же, сейчас речь об Аладдине.              О, и характер! Этим он тоже пошел в Шебу: мягкий, чувствительный, добрый.       Но это пока. Даже сейчас Аладдин был и остается всего лишь ребенком. Возможно, с возрастом черты отца возобладают. Почему я так думаю? Ну… Если бы все люди оставались такими же как в детстве, мир был бы чуточку проще.       Аладдин безумно похож на Соломона, вот просто до сумасшествия похож. И я почему-то уверена, что он взял от него не только внешность, ему просто нужно время, чтобы вырасти, раскрыться. Расцвести, как бы сопливо это ни звучало.              Интересно получается…              Есть ещё приятные моменты: я знаю, что мои орлы прожили хорошую долгую жизнь. Они все умудрились изрядно удивить, взять того же Диргама, самостоятельно перенастроившего свое ожерелье, или Сархана, лишившегося волшебства, но приобрётшего могущественную силу взамен, и Анвара, нашедшего остатки настолько древнего Альма-Торана, что даже легендам не было ведомо о тех временах.              Я рада за них, правда.              Что до меня… Я чувствую покой. Впервые после возвращения воспоминаний, я чувствую покой. У меня, в отличие от детворы, нет вопросов, мне всё понятно, сейчас всё действительно встало на свои места.              Ну правда.              Мне всё предельно понятно.              И да, я действительно чувствую покой. Словно камень с души упал, и я смело могу закрыть этот том своей жизни, так как он уже завершен и дочитан мной. Не забыт, но эта часть жизни осталась там, за плечами, в далёком прошлом.       А теперь время начать читать… или скорее писать следующий том.              Так что да – душевный покой уместен в такое время.              Душевный покой в коконе ледяной ярости…              Мысленно обращаясь к себе, призывая к сдержанности, я поймала себя на том, что и так вполне сдержана. Действительно испытываю спокойствие, но не умиротворенное. Я знаю это чувство, оно бывало у меня несколько раз. Голова как будто проясняется, и ты чувствуешь себя таким… осознанным. Словно опять немного повзрослел.              Взросление, хах… Мне давно пора. Может, думать хоть начну.              Арба, Арба, Арба… Не понимай я, где собака зарыта, тоже удивилась бы её внезапному сумасшествию.       Хотя я тоже хороша… В смысле тупая. Джинн когда-то показывал мне часть своих воспоминаний – уже тогда стоило зацепиться за причины его презрительного отношения к Арбе, а не закрыть на это глаза, предаваясь более слезливым поводам, хорошенько подпитавшим мою тогдашнюю истерику.              Это сейчас я могу трезвее взглянуть на всё произошедшее.              Арба – искусственный человек. Её создал не добрый дедушка-волшебник и не какой-нибудь Пигмалион, а Совет праведников. Первые подозрения начали ко мне закрадываться, когда возвращалась урывками память жизни Марида. «Тревожный звоночек» поступил, когда мы попали в измерение Иль Илаха. А вот когда Аль-Сармен напали на дворец Соломона – всё стало ясно как день, и тогдашнее поведение Арбы только доказывало это.       Да и джинн давал не одну подсказку еще тогда, в прошлом.              Я ведь удивлялась когда-то: как же праведники решились создать искусственную жизнь, если за элементалей – по сути неживых магических существ – чуть ли не на костёр меня хотели отправить? Да и самая первая Интисар… Никто не знал, что она магическая кукла со слепком чужой рух в качестве источника жизненной силы.              Никто.              Никто, кроме одного.              Именно он в дальнейшем стал главным в создании людей, подобных Арбе, что прославило его как величайшего волшебника своего времени.       Использовал мою разработку, усовершенствовав. О, я знаю, что в первое время – еще до того, как запретил себе заходить в мои покои в Соборе – он изрядно покопался в моих записях, что я делала, учась магии и записывая свои теории и наблюдения. А в качестве «донора» рух брал кого-то из совета – этих фанатичных, откровенно чокнутых на почве лживой религии людей.       Существ.       Мразей.       Все до единого – ублюдки и твари, растерявшие последнее человеческое, что в них было, еще задолго до моего первого исчезновения. И рух их полностью отражала их души. По сути, это одно и то же, так что неудивительно.       Уж не знаю, чью именно рух использовали для Арбы, но вероятно встреча с Иль Илахом в его измерении всколыхнула что-то внутри волшебницы. Как триггер, на который её рух тут же среагировала, очнувшись от долгого сна.       Именно в этот момент Арба пропала, а на её место пришёл тот, чьей бледной копией она являлась.       Праведник. Преданный слуга великого старейшины. Член совета, верный священным писаниям и слову господина даже больше, чем самому богу.              И какая ирония для нынешней Арбы: она – не человек в полном понимании этого слова, душа её – не более, чем пустышка, а такому нет места в Великом потоке. Даже умерев, она никогда не вернется к Иль Илаху. Он её не создавал, у неё не душа, а лишь слепок чужой, ей нет места в пристанище душ – ни в старом, созданном Иль Илахом, ни в новом, созданном Соломоном.       Она просто исчезнет. Канет в небытие.       И зная это, Арба пытается не попасть к своему богу, а призвать его к себе, где она может быть с ним, купаться в иллюзиях верности и преданности Отцу, которому она не сдалась и даром.              Дура несчастная.              Совершить столько, даже не понимая почему и зачем, а делая просто потому, что «слышу голос» - ну разве же есть история печальнее на свете?       Но мне её не жалко. Арба натворила слишком много, она уже давно переступила черту, когда её еще можно было понять и простить. Она ведь не только в Альма-Торане дел натворила, но и здесь продолжила. Вон, Магноштадт чуть не уничтожила и половину королевской семьи империи Ко вырезала. Точнее сожгла.              М-м, навевает воспоминания… Подражает стилю своего прошлого господина? Не хочет к нему и дражайшему Отцу на тот свет? Ах да, не может, ведь на том свете ей места нет.              Печалька.              Нет              Возможно, кто-то скажет, что не мне кого-то в чем-то упрекать или осуждать, так как у самой не самая чистая совесть, но нет. В чём-то, к моему великому сожалению, мы с Арбой похожи, именно поэтому, кому как не мне её осуждать? Право это, увы, не одностороннее. И если Арба вдруг захочет бросить мне несколько обвинительных колкостей касательно прошлого – честное слово я буду смаковать каждую.              Противно признавать, но у нас с ней намного больше общего, чем с кем бы то ни было на этом свете.              И от осознания этого настроение не поднимается.              Наверное, это глупо, но вернувшись в ту комнату, которая была построена для меня на этом острове джинном, я поняла, что меня она раздражает.       Хочу обзор сверху, чтобы всё было как на ладони. Я не хочу сковывающих словно бункер стен, запертых дверей и полного отсутствия света – солнечного или лунного.              Мне нужен простор.              Я не сидела все эти дни сложа руки и осматривалась, когда Аладдин делал перерывы. Знаю, что на самом верхнем этаже дворца есть покои – это именно то, что мне нужно. Высоко, просторно как в тронном зале, огромные окна, заменяющие пару стен, а все, чего не хватает, я туда сама принесу. Поэтому не вижу больше смысла здесь задерживаться.       Книга, Коврик, артефакты-ловушки, которые держали меня у Аль-Сармен, кольцо-артефакт, в котором хранятся металлические сосуды, посох, магия – это был один из самых быстрых переездов в моей жизни.              Другое дело…              Пусть маленькая банда спит. Они нажили себе не одну проблему, спасая меня из лап Аль-Сармен, и чудовищно устали.       Пусть спят, я умею быть благодарной. А вот у меня сна ни в одном глазу, зато планов, множащихся со скоростью кроликов, целое море, так почему бы не потратить время с пользой? Тем более у меня в руках сейчас слишком много предметов, с которыми надо поработать.       

***

      - Плохая идея, - покачал головой Юнан, сложив руки на груди, и с неодобрением смотря на принца Хакурю. – У нас у всех много вопросов, даже мне не терпится узнать её дальнейшие действия, но идти к ней сейчас и требовать ответы – опрометчиво. Многих из нас она видит второй раз в жизни, - устало выдохнул маги, в этот раз окинув взглядом всех, словно говоря, что теперь обращается к каждому, а не только к четвертому принцу.              Король разбойников и его мечница – единственные, кто даже не планировал пока приближаться к волшебнице, так как прекрасно понимали, что являются в её глазах незнакомцами, которые в любом случае в первое время вызовут недоверие. Не было даже смысла налаживать с ней отношения сейчас. Подходящий момент будет, надо его только дождаться.       Эти нетерпеливые олухи обязательно натворят что-то, что выведет ту волшебницу из равновесия, а Раад окажется рядом в это время и правильно использует всё своё обаяние, чувство такта, и прочие качества, на которые женщины слетаются как мотыльки на огонь.       Он уже понял, что волшебница – человек, подвластный собственным эмоциям и чувствам. Это хорошо и одновременно плохо. Получить её расположение и доверие, а в дальнейшем и силу с возможностями вряд ли будет трудно, но они легко могут обернуться прямо противоположными чувствами, которым она поддастся – в этом таится опасность.       Такие люди легко открывают своё сердце, и также легко выбрасывают из него. Стоит быть осторожнее, и когда она попадется на крючок – понадобится еще больше осторожности, чтобы удерживать эту бесценную рыбку на крючке.              - Тогда пусть он сам выберет, кто к ней пойдет, - раздался голос Аладдина.              Мальчик указывал на ковёр-самолёт, который смущенно стоял в стороне, пока остальные спорили.       Он пришёл к ним на рассвете, в своей милой манере «рассказав», что волшебница очнулась, узнала, какая участь постигла Альма-Торан после её исчезновения, а также, обращаясь больше к Юнану, чем к остальным, объяснил, что искать её в оранжерее больше нет смысла – она перебралась в покои на вершине дворца.       Юнан был рад видеть этот милый, напоминающий питомца, нежели артефакт, волшебный коврик. А еще он заметил, что уже ничто и никто не запрещает ему «рассказывать» правду. Значит, теперь все решения за очнувшейся волшебницей, а джинн, вероятнее всего, снова занял позицию наблюдателя.              - Выберет? Ковёр? – раздался язвительный голос Джудара.              - Есть, что сказать по делу – говори, а если нет, то не отнимай наше время, - хмуро бросил Юнан, чем удивил многих, ведь все привыкли видеть странствующего маги добрым, мягким и улыбчивым. – Нельзя забывать о том, что за пределами этого острова мир вот-вот погрузится в хаос: мы разозлили Аль-Сармен, тем самым заставив их действовать, практически все кандидаты в короли остались без металлических сосудов, и понимая, что защищаться им больше нечем, правители будут видеть врага в каждом, а значит могут попытаться напасть первыми, чтобы защитить свои страны. По итогу всё придёт либо к войне, либо, если не противопоставить что-то Аль-Сармен прямо сейчас, к истреблению.              - Но разве не выгоднее было бы правителям объединиться в такое непростое время? – растеряно спросил Тит Алексий.              Если отбросить чувства и рассуждать здраво, то Тит, хоть и не хочет этого, но признаёт, что вариант развития событий, озвученный Юнаном, более вероятен, чем то, что предложил сам Алексий. Но Аладдин научил его верить в людей, до последнего не терять надежду на мирный исход, потому и старается обнадежить себя и всех вокруг.              - Коэн никогда не выберет компромисс, - отрицательно покачал головой Хакурю. – Он объединится только в том случае, если союзник склонит голову перед империей Ко и войдет в её состав.              - Хакурю прав, - кивнул Джудар, удивив всех серьезным тоном. – Ты, белобрысый крысеныш, и сам должен понимать, что империя Рем придерживается такой же позиции. Иначе будет только в том случае, если ты лично прикажешь им заключить с другим государством мирный договор без завоевания. И то не факт, что император прислушается к этому решению, будь ты хоть трижды маги. Или ты забыл, какой политики придерживалась старая ведьма, что была до тебя?              На что Тит недовольно поджал губы, признавая неприятную правду. В империи Рем еще много чего нужно поменять, а для этого требуется время. Крайне непросто искоренить порядки, которых придерживались столетиями.              Ксантос неслышно хмыкнул, глядя на это представление, и испытывая приятное удивление. Неужто за минуту Джудар повзрослел и понял, где шутки и кривляния уместны, а где нет? Или отсутствие сил маги так благотворно на него повлияло? Может, он вовсе не такой пустоголовый капризуля каким кажется, и что-то да соображает?              - Не говори так о леди Шахерезаде, - встал на защиту прошлой маги Аладдин. – У неё были свои причины поступать так, как поступила она. Все совершают ошибки, и даже если ей не хотелось проливать кровь – она готова была делать это ради светлого будущего родной империи и её жителей. Я не оправдываю её, но понимаю, что изначально ею двигали благие цели. И в конце концов ей хватило мудрости и доброты услышать нас, когда я и Алибаба говорили с ней. Если бы она не приняла тогда нашу сторону – империя Рем не прекратила бы наступление на Магноштадт.              - Ха-ха-ха, ну да, конечно! Это случаем не тот самый ваш разговор, состоявшийся после того, как ты разгромил армию империи Рем? – издевательски протянул Джудар, всем своим видом и словами показывая, что его не получится обдурить подобной глупостью. Что он, хитрых алчных ублюдков никогда в жизни не видел? Да он сам такой! И чует все это дерьмо за версту. – Только почувствовав скорую смерть, она решила хитро вывернуть ситуацию в пользу своей империи, заключив мир со всеми, с кем только могла успеть. Магноштадт, Альянс Семи Морей, в чей состав входит полмира… А чего же раньше не заключила мир? Или, не пролив чужую кровь и чуть не проиграв войну, этого делать нельзя? М-м, мудростью и добротой так и смердит, аж блевать хочется.              Тит и Аладдин не знали, чем парировать и единственные смотрели на Джудара так, словно он дал им пощечины.       А ведь примерно так и было. Он ни в чем не солгал, ни в чем не преувеличил, и описал события произошедшего так, как их видели все, кто хоть немного вырос из детского возраста.              Хакурю не встревал в спор и молча прикрыл глаза, показывая, что полностью согласен со словами Джудара.              Юнан же досадливо поджал губы. Он признавал правоту Джудара, но ему не нравилось, что этот безалаберный и безответственный мальчишка, лишившийся сил маги – единственного, чем он превосходил кого-либо, стал так уверенно напирать, не оставляя оппоненту возможности защититься или оправдаться. И давно он так хорошо разбирается в людях, что может читать их души как открытые книги? Юнан никогда не терял его из поля своего зрения, и прекрасно знал, что Джудара можно было бы коротко описать всего одной фразой: «Сила есть – ума не надо». А сейчас что? Хотя маги подозревает, что…              Переведя взгляд, он, как и ожидал, увидел на лицах Ксантоса и Короля разбойников довольные, до тошноты идентичные, усмешки. Ну точно отец и сын! А рыжий друг Ксантоса хоть и выглядел слегка растерянным, но в его взгляде можно было легко различить безмолвное поощрение, направленное на Джудара.       Эти двое сильно влияют на него. Он взрослеет, раскрывается. А что будет, когда это затронет его силу и способности? Также стремительно будет развиваться, не скованный ничем?              В чем же досада Юнана? С Джударом было легко и просто, когда он ничего из себя не представлял, кроме сосуда для силы маги. Даже серьезной угрозой, по личному мнению Юнана, не был. Небольшую опасность он представлял не сам по себе, а когда был марионеткой в умелых руках Аль-Сармен, знавших, куда направлять силу – неживую, обезличенную. Джудар был для них просто сгустком силы в сосуде из костей, мяса, кожи и крови. За ниточки было легко дергать, Юнан и сам мог бы делать это, если бы пожелал. Джудара можно было одолеть в два счета, если бы он вдруг стал большой проблемой – что может глупый озлобленный ребенок, прямой и простодушный в своих злодейских мотивах настолько, что становится смешно, и не развивающий свой потенциал как волшебник, а слепо надеющийся на благословение рух?       Но так было раньше.       Сейчас он еще не взрослый, но и не ребенок точно. И если он продолжит меняться в том же темпе…       Это хорошо, и в то же время опасно. Юнан не знает, как к этому относиться. Ему нравятся эти изменения в Джударе, но они заставляют странствующего маги волноваться.              Потому что Джудар не станет тем, кто потребует с собой считаться.       Он станет тем, с кем придется считаться.              - Довольно, - устало выдохнул Юнан, потерев переносицу. Коли он здесь один из старших, придется брать на себя ответственность хотя бы на время, иначе вспыльчивая молодежь переругается между собой, а если возьмутся за оружие и магию – пиши пропало. – Аладдин прав, ковёр-самолет сам должен выбрать. Между создателем и его творением всегда есть особая связь, поэтому раз уж та женщина создала его настолько живым – он может чувствовать, с кем она точно пойдет сейчас на контакт, а кому лучше не показываться ей сразу. Выбирай, - повернувшись к Коврику, произнёс Юнан, улыбнувшись застенчивому созданию, который медленным шагом приблизился к ним, немного косолапя кисточки, что были вместо ног, и прижимая к себе кисточки, что заменяли руки.              Ну разве не чудо?              Коврик окинул всех «взглядом», стараясь не сделать ошибки, и стоило «увидеть» Пирра, как тут же бодро взлетел и обвился вокруг него, тут же отпустив и зависнув в воздухе рядом с ним, махая одной из кисточек в сторону рыжего парня.              - Я? – улыбнулся Пирр, радуясь, что выбрали его, но не понимая в полной мере, что от него потребуется.              Ну увидится он с Мэдисон, ну поговорит, и что? Что в этом такого?              Они убивают, невзирая на то, кто прав, а кто - виноват. На их руках кровь тысяч людей: мужчин, женщин, детей, стариков… Короли Войны не щадят никого, и глухи к словам тех, кого они считают своими врагами!              Он был прав! Короли Войны не щадят никого, и если хоть кто-то из вас сейчас посмеет дёрнуться…              Перерождение… Ты сильнейшая из первых волшебников. Ты старше Давида на три года. О тебе не помнила Дракономатерь. Тебя пытались стереть из истории этого мира. И это ты оставила то письмо, что я нашёл – оставила восемь столетий назад, когда тебя называли Адувв Илахом.              Улыбка медленно сошла с лица Пирра, когда он понял, что его может ждать встреча не с Мэдисон вовсе. Да, он видел всю историю, знает, что она не всегда ведет себя как на поле боя, она бывает и домашней… Мэд… Инти…              Проклятье.              А если он встретится с самой что ни на есть Королевой Войны – такой, какой она бывала на поле боя? Или хуже: если он встретится с тем, кого называли Адувв Илах? Еще более могущественный, еще более древний волшебник…       Он бы не хотел.       Пирр был под большим впечатлением от истории Альма-Торана, и Короли Войны тоже казались ему могущественными и высокопоставленными, кем без сомнения можно восхищаться, словно генералами какого-нибудь государства! Но только сейчас он осознал, что Короли Войны были на совершенно ином уровне, нежели какой-нибудь генерал, королевский маг или сам император.       По сравнению со всеми, кого он сейчас мысленно перечислил, Короли Войны были словно полубоги. И о них здорово знать, будто послушал невероятную легенду про великих героев, но Пирру было бы страшно столкнуться с кем-нибудь из них в реальной жизни. А Королева Войны… Одна из первых волшебников в истории… Она за пределами его понимания.       Он помнит, как она применила заклинание молний, когда защищалась от напавших на них злодеев-волшебников. Одного такого заклинания хватило бы, чтобы в считанные мгновенья стереть с лица земли Серакуз и прилегающие к нему острова. Возможно даже задела бы часть континента.              Сглотнув, Пирр сжал руки в кулаки.              Чего это он? Он же не трус! Он совсем недавно в такой передряге побывал, которую раньше даже вообразить было бы сложно, а тут струхнул? Глупость какая! Сейчас он соберется с мыслями и пойдет. Ну же, вдох-выдох, и всё…              - Ты в порядке? – раздался обеспокоенный голос Ксантоса.              - Угу… Да. Да, всё отлично, - мотнув головой, словно отгоняя плохие мысли, произнес Пирр, постаравшись улыбнуться, но сам прекрасно чувствовал, что не получается ничего, кроме кривой болезненной гримасы.              - Хочешь я пойду? – абсолютно серьезным тоном предложил блондин, прекрасно понимая, о чем думает друг.              - М? Нет-нет, что я, с Мэдисон поговорить не смогу, хах?              Попытка выглядеть смелым была оценена по достоинству остальными, потому они и не подначивали рыжего парня, даже Джудар.       Каждый думал примерно о том же, о чем и Пирр. И если у каждого была своя причина, из-за которой они должны были поговорить с волшебницей вне зависимости от своего желания, страхов и прочего, то Пирр – единственный, кто имел полное право вернуться сейчас домой и продолжить жить прежней жизнью.       Он помог спасти подругу – большего с него никто не требовал, на большее он и не подписывался.              Пирр всего лишь простой парень из небольшого портового городка. До того, как ввязаться во всё это, его жизнь была легка и беззаботна.       Самое необычное, с чем он сталкивался, это радуга.       Самые высокопоставленные, кого он видел вживую – торговцы из столицы Ремано.       Самый могущественный, о ком он слышал – это император.              А сейчас он носит на пальце кольцо, открывающее перед ним весь мир.       Он находится в одном помещении с четырьмя маги сразу – самыми могущественными волшебниками на всём белом свете, обладающие правом выбирать королей и открывать им путь к силе мифических существ.       С ним разговаривает и перебрасывается шуточками наследный принц целой империи, а отцом его лучшего друга оказался легендарный разбойник – гроза всей суши и морей.              И ко всему прочему он теперь должен пойти и первым встретиться с такой женщиной как Королева Войны? Не многовато ли для его скромной персоны? В смысле… подходит ли он?              Из размышлений Пирра вырвали легкие утешающие поглаживания по плечу. Посмотрев, кто это такой ласковый, парень негромко рассмеялся, увидев Коврика.              - Не бросишь меня там одного? – с улыбкой спросил рыжий парень, потрепав Коврика по той части, которая условно считалась головой.              Коврик в ответ лишь забавно извивался в воздухе от незамысловатой ласки. Расправившись в воздухе на уровне пояса Пирра, словно приглашая его присаживаться, чтобы довести до места назначения, Коврик ожидал.              - Если вдруг что – кричи как можно громче, - дал напутствие Ксантос.              - А если она закроет мне рот? – хохотнул Пирр, забираясь на Коврика.              - Тогда заставь кричать её – нам в принципе без разницы, на чей визг бежать, - пожал плечами Хакурю, произнеся всё это с абсолютно серьезным выражением лица.              - И как, по-твоему, мне заставить её кричать, если она невероятная волшебница, а я… это я?! – возмутился Пирр.              - Ты не знаешь, как заставить женщину кричать? – с насмешкой спросил Раад Калиадес, не сумев смолчать, когда есть возможность поставить кого-то в неловкое положение.              - Какой же ты мерзкий! – скривившись, гаркнул на него Ксантос.              Блондину было приятно осознавать, что смутился и скривился не только он сам, но и все остальные, что означает, что они поддерживают его мнение.              Пирр лишь в удивлении приподнял брови, не веря, что ему действительно только что посоветовали соблазнить женщину, чтобы спасти свою шкуру в случае чего.       

***

      - Я здесь! - громко произнесла я с балкона, понимая, что пожаловавший ко мне гость будет еще год обхаживать покои в поисках меня.              Мне хотелось посмотреть на остров, поэтому я вышла на балкон. Никакой софы или стульев не хотелось, поэтому я просто накидала покрывала и подушки на пол и растянулась на цветастой ткани под лучами теплого солнышка, спиной опираясь об ограждение.       Балкон был очень большой, по площади – как еще одна комната, только совершенно без стен, лишь невысокие резные перила, обвитые ярким зеленым плющом, свисавшим тот тут, то там. Часть сейчас запуталась в моих волосах в тех местах, где опиралась головой.       Представляю, сколько мусора потом придется вытаскивать из волос…              - Привет, - раздалось тихое приветствие.              Смотря на Пирра, на моём лице невольно возникла улыбка. Хороший он парень, еще в Серакузе поняла это, но не думала, что он ввяжется в такую заварушку, просто чтобы выручить меня. Ну и Ксантоса.       Для этого нужна не дюжая смелость.       А сейчас стоит на пороге балкона, мнется, отводит взгляд, заламывает пальцы, определённо чувствуя неловкость. Как-то это не сходится с образом смельчака и обладателя наследного сосуда.       Он взволнован из-за меня? Из-за того, что узнал обо мне? Пусть знает, что я тоже не до конца спокойна после того, как заметила на его пальце очень знакомое колечко.              Переведя взгляд на его лицо, я – не буду скрывать – слегка засмотрелась.              Если судить объективно, то Пирр очень красивый парень. В иных условиях он бы стал очень востребованной моделью. Потому что у него не только тело красивое и гармонично сложенное, но и лицо: глаза, губы, подбородок, скулы, нос, лоб – всё настолько идеально сочетается друг с другом, что у меня вопрос к природе: как ей не стыдно создавать такое? И тут же, будто добивая, идут вихрастые густые рыжие волосы.              Я не думаю ни о чем… криминальном, но Пирр красивый и на него иногда залипаешь – это факт.              И очнуться от этого гипноза можно легко, стоит только Пирру заговорить.              - А ты не выглядишь такой уж старой, - неловко улыбнулся парень, вероятно, пытаясь сгладить ситуацию, но на деле сводя на «нет» всё своё очарование.              Ну что я говорила?              Усмехнувшись, я махнула рукой, подзывая внезапно оробевшего парня к себе. Я, наверное, никогда не видела его таким застенчивым. Он всегда был шумный, энергичный, оптимистичный, простодушный до одурения, поэтому какой-то скованности за ним не наблюдалось даже в день нашего знакомства. А сейчас? Боится меня? Не знает, как себя вести? Не уверен, кто именно перед ним? Сильно же его впечатлил рассказ Аладдина.              Грешно не развести эту «булочку» как последнего лоха.              Медленно поднявшись на ноги со всей грацией и величием, которые была способна изобразить, я взглянула на него гордым и в то же время снисходительным взглядом.              - Я благодарю тебя за оказанную мне помощь, - мягко и степенно произнесла я, словно провожу какую-то церемонию перед народом. Судя по виду Пирра, у меня очень даже неплохо получается. Я умею блефовать как боженька, наверное, это и есть мой уникальный дар, а вовсе не пространственно-временная магия. – Ты многое пережил из-за меня, не раз подвергал себя смертельной опасности – я ценю это. Если могу как-то отблагодарить тебя за своё спасение – только скажи.              Ба-а-а, да мне с такой речью, благородным видоном и величественным взглядом можно людей в рыцари посвящать. И что, что на мне какой-то желтый ужас вместо одежды? Главное – атмосфера. Я могу утверждать, что мне удалось создать нужный настрой у этого разговора, так как Пирр взволнованно заламывал пальцы, не решаясь наконец-то что-то произнести в ответ, а только периодически открывая и закрывая рот, в перерывах нервно прикусывая нижнюю губу.       Ведь он привык слышать от меня что-то вроде «обалдеть, рыжий, буду обязана своей задницей до конца жизни», а сейчас вон как всё завернула…              - Б-благодарю… - запнувшись вначале, неуверенно протянул рыжий, боязливо смотря на меня. – Я… Мне ничего не нужно. Я рад, что теперь… эм… Вы в безопасности, в… Ваше Величество?              Блять…       Меня прорвало хохотом до того, как я успела заставить Пирра испытать еще больше неловкости. Ну коли уж я спалилась…              - Поверить не могу, что ты обратился ко мне на «вы» и назвал «ваше величество», ха-ха-ха! – сквозь смех еле выдавила из себя.              - Ч-чего? В смысле… Ты что, развела меня?! – возмутился парень, из-за чего мой хохот стал только громче, превратившись из красивого женского смеха в натуральный лошадиный ржач. – Вот сволочь! Я тут к ней с распахнутой душой, а она..!              - Прости-прости, но ты так мило тушевался при виде меня, что я не смогла сдержаться! Фух, - успокаиваясь выдохнула я с улыбкой. – Ну что же, Моё Величество польщено твоей попыткой быть учтивым, ха-ха!              - Хватит уже, - недовольно буркнул Пирр, отведя взгляд в сторону. Но пару секунд о чем-то подумав, вновь вернул его ко мне. – А разве не положено обращаться, озвучивая титул?              - М?              - Разве тогда – в прошлом – к тебе обращались не «Ваше Величество»? Ты ведь королева, если я правильно понял.              Оу… А его впечатлили рассказ об Альма-Торане больше, чем я думала. Видит, что это по-прежнему та самая я, с которой он познакомился в Серакузе, но все равно уточняет такие вещи по типу как ко мне обращаться.              - Видишь ли, - мягко начала я, - королевой меня называли не потому, что это был титул. И сразу проясним, что я не из королевского рода или тому подобного. Это было скорее прозвище, которое привязалось ко мне с подачи очень впечатлительных лю… народа. Очень впечатлительного народа.              В Альма-Торане ведь не только люди были. Да и не столько они прозвали нас Королями Войны, сколько представители других рас, которым мы помогали в сражениях.              - Вот как… - кивнул головой парень, принимая во внимание эти маленькие факты. – Если честно, с момента нашего знакомства, я всегда подозревал, что ты скорее всего из какой-нибудь королевской семьи – уж слишком образованной ты была. Даже для выходца из аристократической семьи – слишком. Язык у тебя подвешен точно не как у простолюдина, и манеры при желании проявляешь царственные.              - Я всего лишь пользуюсь ложкой, вилкой и ножом, когда ем.              - И имя настолько необычное, - продолжил Пирр, не слушая мои маленькие вставки, - что простой деревенский житель такое точно не выдумал бы. Считал, что ты как Клио. А теперь понимаю, что всё, что я там себе напридумывал, не шло ни в какое сравнение с настоящим.              - Как Клио?              - Ах, точно, ты ведь не знаешь… - цокнул Пирр. – Клио – принцесса королевства Артемюра. У неё, кажется, шесть сестёр есть, а она – самая старшая из них.              Приплыли… Сказать, что я удивлена, значит, ничего не сказать. Мне было известно, что у Клио были кое-какие тёрки со своей матерью, из-за чего она и сбежала из дома. Также она рассказывала, что родом не из империи Рем, а из другой страны, но подробностей всегда избегала, а я не настаивала. В конце концов, почти все мы перебрались в Серакуз не для того, чтобы ворошить прошлое, а построить будущее вдали от нежеланных нам королевств, людей и прочих мелочей.       А тут выясняется, что моя крутышка Клио – кронпринцесса Артемюры. Что тут сказать? У меня есть вкус.              - Хм, неожиданно, - сдержанно выдала я, мысленно погруженная в творящийся в моей голове мозговой штурм, который подбросил очередную светлую мысль о крайне близком родстве Клио и Писти.              Пирр едва заметно прищурился, глядя на меня. Ожидал более бурной реакции? Отслеживает изменения во мне? Подбирает тактику поведения?              - Пирр, давай обговорим один момент прямо сейчас и больше не будем к нему возвращаться, - вздохнула я. – Я – это по-прежнему не более, чем просто я. Моё отношение к тебе совершенно не изменилось, и меняться не намерено. Ну разве что уважения стало в разы больше, ты меня как-никак спас, подвергнув самого себя нешуточной опасности. И я была бы рада, если бы твое отношение ко мне осталось прежним как в Серакузе. Поэтому не нужно пытаться высмотреть во мне другого человека, обращаться на «вы», и думать о том, как себя со мной вести. Даже если тебе самому кажется, что надо обращаться ко мне как к невесть кому, даже если ты видишь, что кто-то другой делает это, или тебе кто-то скажет прямо в лицо повторять – не нужно. Мы на равных. Мы – друзья. Договорились? – спросила я, протягивая ему руку для рукопожатия, таким образом якобы скрепляя наш маленький договор. Это было делать необязательно, но мне так удобнее. Своеобразная точка, обозначающее полное решение проблемы, и закрытие темы раз и навсегда.              Пирр улыбался, продолжая на меня смотреть, когда я уже молчала, ожидая его решение. В принципе, я уже знала, что он решит, не первый день всё-таки знакомы, но зачем тянуть время, Пи-и-и-ирр?              - А как мне тебя называть: Мэдисон или всё-таки Интисар? – с лукавством спросил парень, не спеша жать мою руку.              - Как тебе больше нравится, - пожала я плечами, не понимая, почему такая ерунда вызвала у него особенный интерес.              - «Мэдисон» звучит, конечно, необычно и здорово, но мне каждый раз кажется, что я говорю на другом языке.              - Потому что так оно и есть.              - Во-о-от, а когда произносишь что-то непонятное слишком часто, становится откровенно не по себе. Как будто это ты иностранец, а не владелец имени. Интисар – более привычное для здешних краёв имя, но оно… Понимаешь, оно как будто принадлежит другому человеку. Не тебе. Не той, кого знаю я, а той, кого знали тогда – в прошлом.              - Пирр, ты можешь меня звать вообще «эй, ты!», если тебе будет удобно. К чему все эти философские рассуждения? – прищурилась я.              Рыжий, кончай разглагольствовать, моя рука прямо перед тобой – самое время пожать её, потому что она начинает уставать в таком положении.              - Нам же надо как-то обращаться к тебе. К тебе – той, кто ты сейчас, - не собирался закругляться рыжий парень. - Малыш Аладдин говорил, что ты сама не так давно вспомнила своё прошлое, но это было уже после того, как мы с тобой познакомились в Серакузе. Давай будем честны: всё изменилось. Мы все так или иначе изменились, и ты – не исключение. Мне действительно радостно видеть тебя по-прежнему дружелюбной, но ты уже не совсем та беззаботная Мэдисон, которую я встретил в Серакузе.              Та-а-а-ак, что-то мне не нравится этот разговор… Я участвовать в очередной драме не планировала, и если Пирр сейчас всё сведет к сопливым расставаниям хороших друзей, которые больше не могут идти по одному жизненному пути, я его ударю. Гарантирую: ему будет не только больно, но и обидно. И если подобная чушь еще раз придет ему в голову, я…              - Я видел, что в событиях прошлого, некоторые называли тебя Тиса – может, используем? – с сияющими как у верного щеночка глазами, выдал рыжий парень, словно выпрашивал конфету у мамы.              Меня же всего лишь выбило за пределы атмосферы. В том плане, что… чего? Чего он сейчас сказал?       Меня не нужно ставить в известность – я сама чувствую, что сейчас выражение моего лица красноречивее некуда.              - Я думаю, оно подходит тебе больше всего, - продолжал рассуждать парень, профессионально игнорируя меня и выражение моего лица. – Больше всяких «Мэдисон» и «Интисар».              - Нет.              - Ты простая, но необычная. Как и Тиса – простое сокращение, которое скрывает за собой величественное имя.              - Нет.              - И более привычное на слух здешним людям.              - Я сказала «нет», и повторю это столько раз, сколько потребуется.              - Но я уже загорелся этой идеей, так что по рукам, Тиса! – радостно воскликнул этот дурак, резво схватив мою руку в крепкое рукопожатие.              С ума сойти можно… Просто какое-то личное проклятье из четырёх букв. Ни забыть, ни отделаться. Это как если бы имя «Маркус» – красивое, сильное, звучное имя, заочно дарящее своему носителю величественность и благородство в чужих глазах – сократили до унизительного «Марки». Да и если задуматься, с «Мэдисон» и «Эди» идентичная ситуация. Ума не приложу, почему мне нравилось это сокращение. Ах, точно… Ричард. Родной человек был в восторге, потому и я не особо бунтовала.              Пирр, конечно, не кровный родственник, но, как говорится, чем бы дитя не тешилось…              - Ладно, я не в восторге от этого, но пускай, - выдохнула я, выждав несколько секунд в надежде, что он либо передумает, либо сжалится, увидев мой обреченный взгляд, и даст заднюю. Чуда не случилось. - Расскажи, что с вами приключилось, пока я была без сознания.              - А мы спустимся потом к остальным?              - В смысле не прибью ли я тебя здесь из-за того, что ты испортил мне настроение?              - Ты действительно мудрая, неудивительно, что такая старая.              - В твоём беззлобном сволочизме есть некоторое очарование, которое располагает к тебе людей. Конечно, мы потом спустимся к остальным.              - Эй, Тиса!              - Что?              - Ничего, просто решил потренировать произношение.              Кто знает, может мы и не спустимся вниз к остальным… Пирр – так точно.              Черт! Если я такая вся недовольная бука, почему сейчас улыбаюсь, глядя на этого рыжего парня? Ну-ка, хмурую мину сюда, немедленно!       

***

      Не хотелось бы показаться грубой, но почему они все на меня так настороженно пялятся? Ну ладно, Джудар – ему я вмазала с кулака прямо по лицу в Ракусё, еще и силы маги отняла. Хотя не могу сказать, что испытываю сильные угрызения совести, этот козленыш никогда мне не нравился, так что… Пожалуй, я была рада врезать ему – в этом сознаюсь.              - Ну что, кто первым начнет озвучивать претензии? – разбавила я тишину, которую стоило приберечь для поминок, а не для меня. Хотя может в гробу они все видали меня? Ага, потому и рвали себе жопу, чтобы спасти. – Или давайте сначала познакомимся, - посмотрела я в сторону черноволосого мужчины и девушки с розовыми волосами и черным длинным мечом в руке.              Я примерно знаю, кто это. Пирр рассказал, а пару местных баек я еще в Синдории слышала. Только тогда казалось, что это сказки по типу приключений Синдбада-морехода – о, великий бог отсылок, дай мне терпения! – с разными волшебными вещицами, сокровищами и прочим, а тут выясняется, что: он реален, он красив, он – отец моего друга, его не могли схватить косвенно из-за меня, создавшей Кольцо Возвращения, которым этот импозантный мужчина бессовестно пользуется для грабежа, и словно вишенка на торте этот список украшает тот факт, что, со слов Пирра, который узнал об этом от Аладдина, в этом мужчине течет кровь Диргама.       В грязном, бесчестном, жестоком и алчном пирате, чьи руки по локоть в крови, течет кровь моего учителя, моего названного отца.       Хотя про «руки по локоть в крови» я, конечно, зря – лицемерно получается, мы вчетвером тоже ангелами не были.       Признаю: тут была неправа.              - Раад Калиадес, - с лёгкой беззлобной усмешкой представился брюнет, явно понимая, о чем я думаю.              Опять же, на редкость красноречивое у меня лицо. И нет – я не пыталась его контролировать. Я за честность.              - Моя помощница – Зэнзэн, - таким же спокойным и размеренным голосом представил он девушку, стоявшую за его левым плечом, которую я стараниями Пирра знаю под кодовым именем «подружка Ксантоса, которая ему отказывает». – Пираты, - коротко резюмировал он.              - Вот так просто? – прищурилась я. Даже не приукрасит типа «мы – морские волки, любители свободы и приключений, великие искатели сокровищ»? Пираты – коротко и ясно, вместо тысячи слов.              - К чему скрывать? – небрежно пожал плечом Раад. – Судя по Вашей манере быть прямее реи, Вы предпочитаете честность. Я открыт перед Вами.              Меня сравнили с деталью корабля – как мило…       Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, что обращение на «вы» используется не для выражения уважения, а чтобы установить границы для незнакомого человека, мол, «ближе не подходи». Сама делаю также, так что одобряю.              - Вот и познакомились, - хмыкнула я.              Пока достаточно, остальное покажет время. И поступки. На дурачка-весельчака Джека Воробья этот мужчина не похож, так что опасаться его стоит, и родство с Ксантосом не даёт ему авансом хорошую репутацию. Вон, Давид тоже был отцом Соломона, и что это дало?       Тц, опять я о нём… Да что такое?! Его нет! Нет его уже давно! Забудь и выдохни! Кошмар какой-то. Словно сижу в ожидании, когда он явится и вновь схватит меня за горло – это же чистой воды паранойя!       Тряхнув головой, словно пытаюсь выбросить из неё дурные мысли, посмотрела на остальных – более знакомых – личностей.              - Здаров, Ксантос, - отсалютовала ему в привычной манере.              - Подобрела наконец? - улыбнулся в ответ блондин, довольный тем, что я больше не пытаюсь его убить.              - Твоими молитвами, - хмыкнула я, смотря дальше.              О-о, а вот и он! Отсюда вижу, как его слегка потряхивает. Ой, чую сейчас такое начнется…              - Верни мне мои силы, гадина!!! – поймав мой взгляд, моментально сорвался Джудар, делая несколько быстрых резких шагов в мою сторону.              Я, признаться, растерялась немного от такой резкости, из-за чего брови мои непроизвольно поползли наверх – подальше от этого психа.       Хорошо, его принц Хакурю удержал за локоть, заставляя остановиться.              - Не могу, - честно созналась я, прикрывая на секунду глаза, и беря себя в руки. Открыла – картина совершенно не изменилась. Смысл в магии, если чудо не происходит? Уже во второй раз.              - А? – Джудар скорчил такую рожу, словно ему уже за тридцатник, и всю свою жизнь он был бандитом из подворотни, не зная другой жизни и манеры общения. – Сними своё гадское заклинание! Сейчас же!              - Я же сказала, что не могу, - терпеливо повторила я, хмурясь. Ничего такого, мне просто по-прежнему не нравится Джудар, оттого лицо моё и корчит всякие рожи при виде него. – Это не моё заклинание. На меня его наложил Уго, чтобы… м-м, преподать урок. Или проучить. Не суть важно, я это к тому, что разрушить его заклинание и освободиться я не смогла, что бы ни пробовала. Единственным способом хоть как-то вернуть себе силы было перекинуть на кого-нибудь это заклинание, раз уж отменить его не могу. Абы кто не сгодится – нужен только маги. Ну а в Ракусё всё так удачно сложилось, что ты сам пришёл ко мне, так что… Не напади вы с Хакурю тогда на город, я бы скорее всего пошла искать одного из них, - кивнула я в сторону Юнана, Аладдина и Тита Алексия.              Что это с Джударом? Эм… Может, не стоило вывалить на него все в таком виде? Он сейчас такой… не злой как обычно, а скорее ошарашенный или скорее даже психологически выпотрошенный. Я его конечно не люблю, но в данную секунду ему захотелось посочувствовать. Чуть-чуть. Ровно столько, сколько положено по правилам приличия.              - Это навсегда? – взял слово Хакурю, тоже заметив состояние Джудара, которого будто обухом по голове ударили.              - Нет, не навсегда, но на сколько – не знаю. Может месяц, может год, может десять лет – сложно сказать.              Самое главное не смотреть на Джудара. Не смотреть на Джудара. Не смотреть! Не смотри, не смотри, не смотри на чертового Джудара, чтобы не разжалобиться!!! Да ну бли-и-и-ин…              - Но не думаю, что надолго. Уго не желал мне смерти, а зная меня и моё умение находить на свою голову приключения, опасные для жизни, он наверняка понимал, что из-за его заклинания я ни сегодня-завтра помру где-нибудь, так что вряд ли оно долгосрочное.              Ну коне-е-е-ечно, давай, поддержи мерзкого Джудара, он ведь так заслуживает сочувствия и прочих хороших чувств. Просто… Господи, у него такая жалобная морда, что подначивать его сейчас примерно тоже самое, что пинать труп.              - То есть можно надеяться, что заклинание рассеется скоро? – оптимистично заговорил Пирр. – Это же хорошая новость.              - Я не понимаю, что за горе безграничного масштаба? – начала негодовать я. – Это заклинание лишает способности черпать рух из окружения, но оно не лишает магии полностью. У него, - махнула я рукой в сторону Джудара, - всё еще остается собственный запас магой. Пусть колдует себе на здоровье, отсиживаясь где-нибудь в безопасности, пока заклинание не спадет. Да хоть на этом острове! Я бы и сама так поступила, если бы не Арба. То есть Гёкуэн. То есть… Короче, не вижу проблемы.              - У тебя-то проблем уж точно нет, можешь не благодарить меня, - начал плеваться ядом Джудар.              - О! Уже пришел в себя? А мгновенье назад казалось, что вот-вот расплачешься.              Ты тут не единственная змея, сосунок, тс-с-с-с-с! Был бы хвост с погремушкой – пошуршала бы им.              - Прекратите! – вмешался Ксантос, вставая между нами. После чего перевел взгляд на меня, намекая, что первой, с чьим мозгом начнут сношаться, буду я. – Он не может колдовать. Я не знаю почему, но он словно и вправду полностью лишился магии.              - Чего? – Признаюсь, не ожидала. В смысле… все настолько что ли плохо? – Почему?              - Без понятия, - тряхнул золотистой шевелюрой Ксантос.              - Ты болен? – спросила я уже у Джудара, на что он в ответ скривился и отвёл взгляд.              - Нет, он не болен, - ответил за него Хакурю.              - Так ты из этих что ли? – едва не засмеялась я, поняв, где корень проблемы.              - Из кого? – не понял Ксантос.              - Ну… хилые. Волшебники, которые без дополнительного источника сил ничего из себя не представляют.              - Тиса! – слегка повысил голос Ксантос, с укором глядя на меня.              Он уже понял, что перед ним просто я, а не какая-то великая Королева Войны, а значит, меня и пожурить можно как обычно, ну а насчет имени – я зайти в этот зал не успела, как Пирр уже всех поставил в известность. Ксантосу и Аладдину пришлась по душе идея, остальным же было просто насрать, как меня называть.              - Слушай, я, конечно, сожалею и всё такое…              - Что-то незаметно.              - …но что вы хотите от меня сейчас? Обратно на себя это заклинание не заберу – я же не дура. Если перенести его на кого-то другого, то, как уже говорила раньше, подойдет маги – и только маги. Но при всём уважении: не думаю, что кто-то из этих троих согласится, - вновь кивнув на Аладдина, Юнана и Тита Алексия, - заменить его. Они не то, что не друзья, а практически враги! И вопрос жизни и смерти тоже не стоит, чтобы жертвовать собой во спасение этого… не очень милого юноши, - постаралась закончить без мата, выдавив из себя дежурную улыбку под строгим взглядом Ксантоса.              - Вообще-то как раз вопрос жизни и смерти стоит сейчас, - заговорил принц Хакурю. – Из-за того, что мы помогали Ксантосу и Пирру спасти Вас, мы ополчили на себя Гёкуэн. Для Вас опасность может и миновала, но наши жизни она как никогда прежде жаждет прервать.              - Во-первых, Ваше Высочество, вы ополчили на себя Гёкуэн в тот момент, когда выступили против неё, а это произошло задолго до моего появления. Во-вторых, Вы помогали спасти меня для этого? Чтобы требовать ответную услугу? Как-то это… мелочно. От принца ожидаешь большего, - насмешливо бросила я.              Не буду отрицать: я сейчас откровенно пытаюсь задеть его самолюбие. Мне не понравились эти наезды про «мы спасали, собой рисковали, бла-бла-бла». Спасибо, конечно, но кто вас просил? Меня Аль-Сармен убивать не собирались, по крайней мере в ближайшее время, я для них практическую пользу представляла, так что мне опасность не грозила. Но коли мне помогли на добрых началах, я с удовольствием выражу искреннюю благодарность за это, даже попытаюсь помочь чем-нибудь, если это будет в моих силах, но когда мне моё же спасение – непрошенное, попрошу заметить! – швыряют в лицо со словами «чем отплачивать будешь?», я предпочту быть неблагодарной свиньёй, грубо посылающей матом своих недоспасителей.              - Нет, спасали не для этого, - уверено парировал Хакурю, я же удивилась такой неприкрытой, даже несколько агрессивной честности. – Я делал это не с целью получить какую-то выгоду. Однако обстоятельства изменились в тот момент, когда мы узнали от Аладдина, кем Вы являетесь на самом деле. И коли появилась хотя бы призрачная возможность взять что-то с такой как Вы – я непременно воспользуюсь ею. Это низко – согласен, и я бы не хотел когда-либо прибегать к подобным методам, но, увы, ситуация вынуждает меня делать то, что мне может прийтись не по душе. Вы – слишком ценный ресурс, чтобы так просто упустить его из рук.              Уоу… Удивлена? Это еще мягко сказано. Беру свои слова назад. Я-то думала, принц сейчас мне мозг иметь начнет, выдавая черное за белое, а он взял и вывалил всю правду без прикрас, не скрывая своих мотивов и истинного отношения ко мне лично.       Вот это я называю «деловой подход».       Хорошо. Очень хорошо! Я такое люблю. Пожалуй, я была поспешна в выводах, мне определенно нравится Рэн Хакурю. Да, сказал не самые приятные вещи, назвал ресурсом, но он сделал всё это настолько прямолинейно, с таким достоинством, что невольно появляется к нему некоторое уважение.       Хакурю прекрасно знает, что я могу послать его далеко и надолго, просто проигнорировав все эти «должна или не должна», но он всё равно рискнул попытать удачу и выпросить – или потребовать – что-то у меня. Он может уйти ни с чем – прекрасно понимает это, не исключает такой вариант развития событий, даже готов к нему – по глазам вижу, и всё равно пробует.       То ли наглый, то ли храбрый, а может и то, и другое вместе. Или просто рациональный: он понимает, что ничего не потеряет, если попробует предъявить мне всё то, что он, собственно, уже предъявил, и получит отказ, а еще понимает, что в случае успеха – получит желаемое.       Похоже, он смотрел историю Альма-Торана очень внимательно, раз понял, что за слова – наглые, грубые, самонадеянные, но все-таки всего лишь слова – я ему ничего не сделаю, не бешеная ведь, вот и дерзает.       Просёк, что я за человек.              - Хм, любопытно… - протянула я, чувствуя, как губы разъезжаются в довольной усмешке. – И что же Ваше Высочество хочет от меня как от ценного ресурса?              - Верните силу Джудару.              - Не могу.              - Значит, Вы отказываете?              - Попроси что-нибудь другое.              - Больше мне ничего не нужно.              - Даже сосуд Велиала? – Ап-па-па, вспомнил наконец, что у тебя есть еще один джинн помимо Загана? – Или сосуды Ваших братьев. Прекрасные рычаги давления, не находите? Или Вам больше по душе завоевание единожды уже потерянной столицы империи Ко?              Я прямо чувствую, как обстановка накаляется, и кайфую от этого.       Хакурю хмур и задумчив, видимо, действительно задумался, что с меня можно поиметь гораздо больше, чем он мог себе представить.       Джудар напряжен. Не могу утверждать наверняка, но что-то мне подсказывает, что парень обеспокоен тем, что выбранный им кандидат в короли может его сейчас кинуть ради большей выгоды.       Остальные просто в удивлении смотрят на нас, ожидая развязки этого спектакля. Только Юнан как-то странно смотрит на меня: с момента моего появления не отводит от меня взгляд – внимательный, любопытный, и в некоторой степени даже жадный, только не в смысле как к женщине, что конечно немного удручает, а скорее как к новому персонажу истории, к которому пока еще не знаешь как относиться, но безумно интересно, что он из себя представляет.              - Больше мне ничего не нужно, - вновь повторил свой ответ Хакурю.              Это становится по-настоящему веселым! Насколько хватит этого юноши?              - Подумайте еще раз, - интригующе произнесла я, не теряя своей фирменной усмешки. – В Ракусё вас обоих уже один раз одолели, хотя Ваш маги тогда был полон сил, а в Ваших руках были сразу два джинна. Что мешает истории повториться? Считаете, что вынесли из того сражения урок и больше не совершите прежних ошибок? Так ведь Вы не единственный, кто учится на своих ошибках. Гёкуэн и Аль-Сармен – не идиоты, они тоже могут выносить уроки и избегать ошибок в будущем. Опыта в этом у них намного больше, чем у Вас. Сами должны понимать, сколько им всем там лет.              - К чему Вы клоните?! – слегка вспылил принц, вероятно подумав, что я злорадствую и издеваюсь над ним.              Как можно? Было бы обидно за такое недоверие, не будь мне сейчас настолько интересно, чем закончится этот разговор. Внутри я чувствую такой восторг и предвкушение, что обидам, даже шуточным, просто нет места.              - Заставляю Вас думать, - спокойно парировала я, после чего улыбнулась: – В качестве благодарности за своё спасение.              Возможно, улыбка вышла немного гаденькой, но я без злого умысла, честно. Принц мне правда пришелся по душе, поэтому я… благосклонна к нему, хоть и звучит это довольно самонадеянно.              - Вы сами сказали, что хотите взять что-то с такого ценного ресурса как я, и Вашей фантазии хватает только на то, чтобы попросить вернуть своему другу – если вы конечно друзья – его вредную привычку, которая один раз чуть его не сгубила?              - Что?              - Вредную привычку? – переспросил Джудар, видимо, не поверив, что я могла назвать безграничную силу такими словами.              - Посмотрите на него: сила маги настолько его разбаловала, что, оставшись без неё, он вообще ничего не может, словно и не волшебник вовсе. И Вы хотите вернуть его в изначальное состояние? Это словно бросить милостыню бездомному, лишний раз убеждая его, что сам он ничего не сможет, ничего не добьется. Такого Вы мнения о Джударе?              - Ничего подобного! Вы выворачиваете всё наизнанку! – воскликнул возмущенный Хакурю.              - Показываю Вам ситуацию с другой стороны. Аладдин, - обратилась я к растерявшемуся мальчику. – Ты не так давно обучался магии в Академии Магноштадта, верно? Без сил маги. И добился немалых результатов.              - Да, мои навыки после обучения действительно значительно улучшились, но откуда ты это знаешь, сестренка?              Сестренка? Опять?! Ладно, потом, сейчас не буду затевать спор с ним.              - Ямурайха рассказывала. Вы всё еще не понимаете, к чему я веду, принц Хакурю?              - Предлагаете отправить Джудара в Академию Магноштадта на обучение? – иронично улыбнулся принц, по виду которого ясно читалось, что он воспринимает эту идею как полный абсурд.              - Почему нет? Он будет под защитой академии – никакая Гёкуэн не найдет его там. Наберется знаний, опыта, освоит практические азы магии, и вернется к Вам в полной боевой готовности. По-моему, сплошные плюсы.              - Но вряд ли его примут в академию, - раздался мягкий голос Тита Алексия, словно он не был уверен, что стоит об этом говорить, но все же решился внести свою лепту, заметив наши недоуменные взгляды. – В академию принимают либо в случае выдающихся магических умений, коими Джудар – прости, ничего личного – на данный момент похвастаться не может, либо по рекомендации какого-нибудь высокопоставленного лица, но и в этом случае придется доказывать свою пригодность для обучения в академии в течение первого семестра.              - Да, я знаю, - улыбнулась я. – Тут-то и могу пригодиться я. Заставить какую-нибудь высокопоставленную задницу черкануть пару строк на бумаге не составит большого труда, тем более несколько есть среди знакомых – близких и не очень. Но это уже будет моя забота. И раз уж принц Хакурю у нас объявлен государственным изменником, развязавшим гражданскую войну в столице…              - Когда это его объявили им? – удивился Ксантос.              - Ну может пока еще не объявили, - не растерялась я, продолжив гнуть свою линию. – Но Гёкуэн по-прежнему императрица, так что это лишь вопрос времени. В общем, учитывая не лучшую репутацию Его Высочества, вряд ли его письмо в академию будет принято. Просить родственников он тоже не может – накануне рассорился со всеми. Что же делать, ох, что же делать? Ну конечно! Попросить о помощи того, кто может уладить эту проблему.              И беззастенчиво ткнуть пальцем себе в грудь.              - Ты что несешь?! – не выдержал Джудар, причем его возглас иначе как криком души не назовешь. Он видимо вообще не в восторге от идеи пойти учиться.              Балованный. У него с детства были персональные учителя. Вернее учитель.       Иснан, прости, этот мальчишка всё просрал.       Все, чему он учил Джудара, оказалось впустую: он так ничего и не запомнил, не почерпнул.       А сейчас его и вовсе хотят бросить в… общеобразовательное учреждение, так сказать. Золотая ложка в заднице мешает с благодарностью принять данное предложение, он ведь у нас птица гордая и надменная.              Хотела было подколоть в ответ, но Хакурю, вытянувший в сторону руку, тем самым словно останавливая Джудара, неотрывно смотрел на меня, не скрывая приподнятого уголка губ.       Что за выражение лица такое хитрющее?              - И как Вы намереваетесь уладить эту проблему? – повторил Хакурю мои слова, сохраняя непонятную мне полуулыбку.              - Как обычно: просьбы, уговоры, шантаж, угрозы – смотря, что подействует.              - Впечатляющий набор навыков, но мне пришла в голову идея получше. Вы были правы: пожелав вернуть другу «дурную привычку», я действительно продешевил и чуть не упустил шанс, который дается один раз в жизни.              - Так-так-так…              Уже предвкушаю решение этого мальчика. Всё-таки он не глуп, сообразил, как стоит поступить, чтобы все остались в выигрыше. Правда, его полуулыбка почему-то заставляет спину покрыться мурашками. Вроде милый, прямо-таки очаровательный, но мне почему-то не по себе.              - Вы. Я хочу Вас.              Мне кажется, в возникшей тишине я слышу крик птицы, летящей где-то в землях племени Имучакк, которые находятся примерно в противоположном конце света от нас.              - П-прости? – опешил Ксантос, во все глаза уставившись на принца, который был настроен абсолютно серьезно и не сводил пристального взгляда с меня. – Я, конечно, знал, что ты предпочитаешь сильных женщин, но тебе не кажется, что это немного…              - Эй, Хакурю, - не остался в стороне Пирр. – Сейчас самое время пояснить собственные слова, пока они не приобрели еще более пошлый оттенок.              - Я хочу всё, что Вы можете дать, - еще увереннее, чем до этого, произнес четвертый принц, делая шаг ко мне. – Ваша сила, Ваши знания, Ваши умения, Ваш опыт, Ваша образованность – я хочу взять от Вас всё, - говорил он, с каждым сказанным словом подходя всё ближе ко мне, пока не остановился на расстоянии, которое обозначает границу приличия. – Дадите мне это? В качестве благодарности за спасение, - на последних словах вновь улыбнувшись уголком губ, словно самому смешно от собственной наглости.              Я же была просто в ахуе от аппетитов этого юноши. Не буду врать: ожидала многого, правда, многого, но услышанное оказалось за пределами даже моей фантазии.              - К чему размениваться на Академию Магноштадта, когда прямо передо мной стоит волшебник, считающийся лучшим из лучших? – продолжил Хакурю, не услышав резкий отказ. Куй железо, пока горячо, да? – К чему тратить в троекратном размере время и силы, осваивая возможности металлических сосудов, когда передо мной находится тот, кто создал их и лучше всех на свете знает возможности джиннов? Зачем мне в одиночку сражаться со своей матерью, когда я вижу того, у кого личных счетов с ней не меньше моего?              - Ненасытный мальчишка… – обалдело прошептала я, понимая, куда клонит принц.              - Это то, что я хочу от Вас как от ценного ресурса. Станьте учителем для Джудара, чтобы он смог вновь пользоваться магией. Научите меня и Ксантоса обращаться с металлическими сосудами. Обучите Пирра владению наследным сосудом, чтобы ему не грозила ассимиляция и потеря человеческого вида. Помогите Аладдину в теории и практике. А также потренируйте каждого в искусстве рукопашного боя и поделитесь со всеми нами своими знаниями в науках – всё, что только можете дать нам. А сосуд Велиала и остальные «рычаги давления» можете себе на память оставить – мне они без надобности.              Черт возьми… Ох, ты ж черт возьми!!! Я рада, что не одна пытаюсь сейчас подобрать свою челюсть с пола, потому что я не просто в шоке, я в ужасе! И в то же время испытываю настоящее восхищение перед этим принцем. Он просит в сто, нет, в тысячу раз больше того, что я предложила! Вот у него фантазия разошлась, а! Так еще Хакурю не юлит и не идёт обходными путями, как, допустим, Синдбад, он просто встал передо мной и говорит «дай!».       И либо я сумасшедшая, либо этот парень обладает такой харизмой, что я готова прямо сейчас дать согласие на добровольных началах. Это нормально?              Не хочется проигрывать словесную дуэль так просто, и хотя я уже знаю, что отвечу в итоге, мне хотелось немного… «поломаться» что ли. Всё-таки я женщина, и иногда мне хочется ощутить чужую настойчивость. Со стороны Хакурю – только в контексте диалога. Он без сомнений хорошенький, мордашка у него сладенькая настолько, что даже огромный шрам испортить не может, но к великому сожалению, Хакурю не только младше меня черт знает насколько, но еще и сын моей некогда подруги, которую я хочу стереть в порошок – такой себе объект для любовного интереса. Скорее объект антилюбовного интереса. Не повезет его девушке со свекровью. Да и если вспомнить остальных его родственников…              Он точно обречен на одиночество.              Ни одна девушка в здравом уме не захочет породниться с семьёй Рэн, в которую входит Коэн – человек-терминатор, на которого мне даже смотреть страшновато, не то, что разговаривать, Комэй – не самый добродушный с виду человек, держащий в руках часть моей силы, Когёку – ангел ревности, способный вызывать цунами силой своего металлического сосуда, Гёкуэн – без комментариев, и еще несколько психов, с которыми мне посчастливилось не знаться.              Ну вот, теперь мне его жаль. Ладно, так и быть, ломаться буду недолго.              - Я должна, по-твоему, разорваться, чтобы выполнить всё, что ты тут озвучил? – вздернула я бровь.              - Уже на «ты»? Хорошо, я не против, - улыбнулся царственный наглец. – Ваш ответ?              - Хакурю, тебе не кажется, что сейчас ты пытаешься прыгнуть намного выше собственной головы, ставя мне такие условия?              - «Попытка – не пытка» - так, кажется, говорят? Да и уверен, что Вас не впервой просят побыть ценным ресурсом. Король Синдории ни за что не упустил бы такую возможность. У него получилось уговорить Вас лучше, чем получается у меня?              Так, стоп. Мы входим в красную зону поражения, тут лучше остановиться и подумать.       Хакурю, тебе сейчас лучше начать хорошенько думать.       Я бы хотела пока что по возможности избегать разговоров об одном конкретном мужчине и всем, что нас с ним связывало, включая сам факт знакомства. Всё-таки я человек эмоциональный, а сказать, что после возвращения воспоминаний мне стало на него наплевать, будет враньём.       Сейчас это очень тонкий лёд, по которому лучше не ходить. Я сама не знаю, что испытываю, как отношусь, и что вообще скажу при встрече, но то, что тема является непростой и психологически давящей на меня – факт.              Но я попробую ответить спокойно. Своего рода тренировка перед предстоящим неизбежным разговором. От Хакурю же требуется проявить максимум проницательности и не развивать тему дальше, плавно сведя её на «нет».       Посмотрим, достаточно ли проницателен для статуса принца Рэн Хакурю.              - Начнём с того, что король Синдории был нежнее в этом вопросе и не кидал мне вот так в лицо свои капризы, - пошла я в ответную словесную атаку, намеренно употребив в отношении всех его проблем слово «капризы» и сделав на нем акцент, на что Его Высочество лишь отпустил смешок, словно теперь он умилялся моим попыткам перехватить главенство в разговоре, как до этого делала я с ним. – А закончим тем, что по итогу он ни на что меня не уговорил, что бы ты там ни думал.              - Да, я знаю, ведь он упустил Вас дважды, - не остался в долгу принц. – Я не повторю его ошибок. Но полагаю, сейчас я был грубоват в своих высказываниях, за что прошу прощения. Я запомню, что с Вами надо нежнее, но от своих слов не отказываюсь. Могу попробовать озвучить их в более ласковой форме, если это поможет склонить Вас к нужному мне ответу.              Буквально секунда, чтобы осознать, что мне всё это не послышалось. Секунда, чтобы полюбоваться на ошарашенные физиономии всех остальных. И еще одна секунда, чтобы подивиться тому, какая нынче молодежь пошла.              И меня прорывает задорным хохотом.              Нет, мне не весело, я смеюсь не из-за безграничного счастья или радости – вовсе нет. Это скорее смех, в котором смешалось удивление, немного истерики, восторг и конечно же восхищение Рэном Хакурю.       Я не удивлена, что он смог расположить к себе даже Джудара.       Рэн Хакурю далеко пойдёт. А еще он оказался достаточно проницательным.              - Он… ха-ха… он всегда был такой? – постепенно успокаиваясь, но все еще периодически смеясь, спросила я у Ксантоса, кивая головой на это чудовище, по ошибке оказавшееся в теле молодого милого парнишки.              - Клянусь, я сейчас в таком… «удивлении», что впервые в жизни заткнулся, не зная, что сказать.              Как я его понимаю! Я ведь знала принца Хакурю таким, каким он впервые прибыл в Синдорию на обучение: безобидный милый пирожочек, который создан, чтобы его любили и тискали, а на деле оказалось-то, что у «пирожка» внутри обильная начинка из соуса табаско.       Весело ребята живут, ничего не скажешь. Ну что же…              - Итак, Ваш ответ? – стоял на своем Хакурю.              Ух, пиявка какая! Наверняка при желании и на том свете достать сможет.              - Итак… - не сдержалась, спародировала его. – С учетом того, что четвертый принц империи Ко не против того, чтобы я была с ним на «ты», и что он лично пообещал быть со мной нежнее, было бы кощунством не пойти ему навстречу. Поэтому, Хакурю, твоя взяла. Я дам тебе всё то, что ты запросил. Но ты ведь взрослый мальчик, и сам прекрасно понимаешь, что в процессе выполнения твоих требований, я буду отыгрываться на всех – и на тебе в частности – за твою неслыханную наглость.              Хакурю всё это время молча стоял и смотрел на меня. Улыбки или её подобия на его лице уже не красовалось, но напряженная задумчивость читалась легко. Неужто уже жалеет? Или взвешивает все плюсы и минусы?              - Не самый плохой расклад из возможных, - пожимает он в итоге плечами, и медленно выдыхает, проводя ладонью по лицу.              - Устал? – сочувствующе спрашиваю я.              - У меня ощущение, что я чуть не проиграл всё в азартной игре, и лишь в последний миг смог выиграть. Разговор с Вами – то еще испытание, - честно отзывается принц.              - Да, я знаю, - согласно покивала я головой, потому что… Ну, потому что он говорит правду, я прекрасно знаю, что мою болтовню не каждый вывезет. – Если здесь мы закончили, то думаю на сегодня хватит, - довольная собой, я хлопнула в ладоши. – Ксантос, Пирр, потом вместе отправимся за едой, пока мы все здесь с голоду не померли, и прочих мелочей сюда натащим. Как вы поняли, мы временно переезжаем сюда.              - Эх, ладно, - устало вздохнул Ксантос, потягиваясь.              По нему видно, что он не горит желанием идти за едой, но синдром главы семьи и добытчика вынуждает его пойти на охоту на мамонта. Ну или какие звери у них тут водятся помясистее?              - Советую всем хорошенько отдохнуть, пока есть возможность, - продолжила я. – Ближайшие день-два меня со своими тренировками не дергать, мне надо обдумать как с вами, неучами, заниматься.              - Эй! – праведно возмутился Пирр.              А ведь он даже не подозревает, что с ним мы сделаем упор на образование, а не магические трюки. Он парень деревенский, а в империи Рем, в отличие от той же Синдории, простолюдинов наукам не учат, даже азам.       Знания лишними не бывают, Пирру пойдет это на пользу, вне зависимости от того, будет у него наследный сосуд или нет.       Ух, я за него возьмусь! Взвоет на второй день. Зря я что ли на преподавателя училась?              Ну а пока Джудар о чём-то шушукается с Хакурю, а отец Ксантоса и его помощница свалили куда-то – да мне всё равно куда, честно, скорее всего остров осматривать пошли – я повернулась к великому трио маги.       Кстати, мне одной кажется, что Тит выглядит как внебрачный сын Юнана? Ну, они правда чем-то похожи. Этакие два стройных словно веточки светловолосых эльфа с чистыми голубыми глазами, мягким нежным голосом и непонятной половой принадлежностью.              - Аладдин, - сладким голосом позвала я, протягивая растерянному мальчику руку. – Пойдем.              - Куда? – тут же расплылся он в умильной улыбке.              О-о-о, я знаю эту его улыбку и раздражающую невинную интонацию. Собирается разыгрывать роль дурачка, чтобы откосить? Да ему не нужно ничего разыгрывать, природа сама обо всем позаботилась.              - Ко мне, поговорим, - так же мило улыбнулась ему в ответ.              Я не знаю, как это стало нашей с ним маленькой традицией, но выбесить друг друга милыми рожицами – задача каждого дня.       Но мне правда надо с ним поговорить.              - О чем же мы будем говори-и-ить? – словно певчая птичка протянул этот ангелочек, которого я вот-вот дерну за длинющие волосы, если он сейчас же не пойдет со мной.              - О сорванном собра-а-а-ании, - идентично ему напела я.              Ага! Бесишься, мелкий? Думал, не замечу? Заметила!              - Хорошо, сегодня твой день, - капитулировал маленький маги, послушно подходя ко мне и беря за руку.              Это конечно абсолютно нелогично, но я так расчувствовалась от этого жеста, что готова была слезу пустить. Коварные дети могут быть до безумия милыми.       Да и если честно, мысли всякие в голову полезли… Как меня также за руку держал малыш Тесс. Как меня также за руку брал совсем еще юный… Проклятье! Почему опять думаю о нём? Это всё из-за того, что Аладдин его внук, да? Внук… Хм. Сначала Давид, потом Соломон, теперь Аладдин. Я что, их фамильные часы, которые они передают друг другу из поколения в поколение? От отца к сыну, так сказать.       Чуть крепче сжав маленькую ладошку – жест нежности, не смогла сдержаться, – я собиралась было пойти с ним в свои покои, но внезапное препятствие в виде схватившего Аладдина за другую руку Юнана заставило пересмотреть планы.              - Слушаю, - абсолютно спокойно заговорила я, посмотрев на маги-отшельника. И краем глаза замечая, как все, кто остался в зале, перевели любопытные взгляды на нас.              - Не думаю, что оставлять тебя с Аладдином наедине – хорошая идея, – с ласковой улыбкой произнёс Юнан.              Не поняла… То есть всё я прекрасно поняла, но это что еще за номер? Не доверяет мне Аладдина? Думает, я с ним что-то сделаю? Подозревает в сговоре с Арбой?              - Эта идея в сто раз лучше, чем оставлять его наедине непонятно с кем, маги-отшельник, - хмуро бросила я, легонько дернув на себя Аладдина и прижав к себе, вот только Юнан не отпустил его руку, вцепившись как клещ.              Мой посыл был прозрачен как стеклышко: из нас двоих для Аладдина я в разы безопаснее, чем какой-то недоделанный эльф, имеющий славу местного бомжа, увлекающийся какими-то там чаями на непонятных травах, заставляющих усомниться в их легальности, и о котором нелестно отзываются практически во всех государствах.              - Если тебе нечего скрывать, то к чему такое настойчивое желание остаться с ним один-на-один? Отпусти ребенка, – не остался в долгу Юнан, также легонько дернув Аладдина на себя, из-за чего мальчик теперь стоит между нами, переводя с одного на другого растерянный взгляд.              - Мои настойчивые желания к тебе не относятся, а значит и волновать не должны, - стояла я на своём. – Хочешь примерить на себя роль заботливого папочки? Вон там без присмотра стоит Тит Алексий – потренируйся пока на нём. Он как раз выглядит как твой внебрачный сын, - всё-таки выпалила я догадку, не дающую мне покоя.              - Что?! – возмутился Тит, но сейчас всем было не до него.              - Тебе тоже не к лицу роль заботливой матери, да и в Аладдина ты вцепилась скорее как в добычу.              - Юнан… Чего тебе надо? – устало выдохнула я, стараясь унять свое раздражение.              Если всё продолжится такими темпами – подеремся. А мы оба волшебники. Очень сильные волшебники.              - Говори при всех, что хотела, или отпусти его.              - Так всё, хватит! – воскликнул Аладдин, вырвав обе руки из наших хваток. – Только очередного конфликта не хватало, да еще и на пустом месте!              Ничего себе у малыша бомбануло… Выглядит смешным, но он так старается, что я – так и быть – сострою серьезную мину.       Мой пёс породы золотистый ретривер, когда был щенком уморительно тявкал изо всех сил, стараясь лаять как соседская взрослая овчарка, нагонявшая страх на всю улицу. Я ему потом всегда давала лакомство и чесала мягкое пузо. Аладдин, конечно, не питомец, но… Разница не то, чтобы шибко большая. Да и ситуация со стороны выглядит так, словно Аладдин – щенок-ретривер, а мы с Юнаном – две взрослые овчарки, нависшие над ним.              - Нам действительно необходимо поговорить, - продолжил Аладдин, уверенно беря меня за руку. – Но чтобы всем было спокойнее, мы можем сделать это и втроем, - закончил он, таким же уверенным движением взяв за руку Юнана, после чего с усилием (да какое усилие может быть у этого крошечного тельца? Я вас умоляю…) потащил нас двоих за собой на выход. – И хватит ругаться! Только вас двоих я еще не разнимал, - бурчал себе под нос этот гном, из-за чего сдерживать смех было все труднее.              - Всё из-за тебя, Юнан, - тихо бросила я по пути. Последнее слово должно остаться за мной. – Не начал бы возмущаться на ровном месте – мы бы спокойно ушли.              - Я не доверил бы тебе Аладдина, даже если бы всех произошедших событий с твоим участием не было, - не остался в долгу маги, так же послушно идя следом за мальчиком. – Да даже если бы он не был маги.              - О, а ты прямо вызываешь доверие одним своим видом, что тебе можно всех детей мира, не глядя, отдать, - хохотнула я.              - Я уж точно ничему плохому его не научу, и совет дам только полезный.              - Прости за грубость, но из тебя советчик как из меня…              - Образцовый наставник? – перебил меня на полуслове маги, не скрывая усмешки на губах. – Ты безответственная, у тебя до сих пор ветер в голове. Оставлять с тобой ребенка, еще и маги – ненадежно.              - И от кого я это слышу? От человека, который…              - Вы не думали о том, чтобы завести общего ребенка? – внезапно вмешался в наш разговор Аладдин, обескуражив нас обоих своим заявлением. – Уже ругаетесь как старые супруги, споря о том, что безопасно для меня, а что – нет. Учтите: мамой и папой я вас звать не буду ни при каких обстоятельствах.              Ну всё, приплыли. Меня подначивает Аладдин. Что дальше? Унижения от черепашки или гусеницы?       

***

      - Итак, ты предлагаешь собрать всех на этом острове, чтобы показать им прошлое Альма-Торана? – подвел итог наших переговоров Аладдин.              - Да, - согласно кивнула я головой. – Этот остров – нейтральная территория. Коли я, хоть и не по своей воле, сорвала ваше собрание, то попробую возместить причиненный ущерб. Еще раз созовем всех, я обеспечу явку с помощью порталов, ты им все покажешь и расскажешь, а потом тем же путем отправим их всех восвояси, чтобы место не занимали.              - Я знал, что ты – само воплощение гостеприимства, - рассмеялся Аладдин. – И ты не против, что они увидят события прошлого? – уже осторожнее уточнил мальчик, сидя на моей кровати.              Его маленькие сандалии так смешно валяются на полу возле постели… Миленько.              - Нет смысла держать всё это в тайне, - пожала я плечами, медленно расхаживая по комнате туда-сюда. – Не скажу, что испытываю безудержную радость, но раз тут все так или иначе пытаются противостоять Аль-Сармен – каждый своими способами, – то будет разумно дать им знание того, кем является их враг и на что он способен.              - Как ты планируешь заманить их сюда? – раздался с балкона голос Юнана, устроившегося на подушках и одеялах, которые я там бросила. – После произошедшего, приглашение от тебя, да еще и на твою территорию, вызовет оправданные опасения. К тому же ты лишила всех металлических сосудов – их главного оружия. Удивлюсь, если тебя не попытаются убить, как только ты явишься.              Какой же он зануда, а! Правильные вещи говорит, но этот тон, который он использует в мой – и только мой! – адрес, бесит. Чисто дед, который ворчит над ухом о том, какое тупое поколение нынче живёт. А ведь я даже не договорила свою мысль!              Так, спокойно. Вдох-выдох, и терпение! Сконцентрируйся на плане, который хочешь озвучить. Общее дело сейчас важнее.              - Заманить? Я просто поставлю их перед фактом и немного пошантажирую металлическими сосудами. Упрашивать никого не собираюсь, в конце концов не мне это нужно, я-то историю Альма-Торана лучше всех знаю. Кто хочет, тот придет, верно? – спросила я с улыбкой, посмотрев на Аладдина. Хотя это был риторический вопрос.              - Так и есть, - подтвердил мои слова Аладдин.              - Но можем отправить добровольцев, которые раздадут приглашения, - предложила я альтернативу. – Вон, Тита домой вернем в империю Рем, он и передаст Му Алексию известие о повторном собрании. Хакурю и Джудара… Нет, эти пусть лучше здесь сидят, пока очередных проблем не нажили. Юнана отправим в Синдорию – они с Синдбадом давние знакомые, перетрут новости за парой кувшинов вина, а там пьяное Величество можно уговорить хоть на продажу Синдории за буханку хлеба. – На что в ответ со стороны балкона раздался громкий хмык, означающий посыл меня в пешее эротическое с такими предложениями. Проигнорирую. – Пирра и Ксантоса… Нет, к Рэну Коэну я бы ни одного из них отправлять не хотела. Может ты, Аладдин? Ты же вроде знаком с ним?              - Не хотелось бы, - стушевался мальчик, перебирая край своей синей футболки. – Попаду к нему – он меня так просто из своей хватки не выпустит. Да и Титу тоже лучше пока не возвращаться: после произошедшего похищения, стоит ему вернуться – его запрут в имперском дворце, пока угроза не исчезнет, а он нам пока нужен здесь. А дяденька Синдбад… Боюсь, Юнан – не тот, кого он будет слушать в сложившейся обстановке. И ты преувеличиваешь степень его алкоголизма.              Хм-м… Малец говорит верно, но мне определенно не нравится, что все складывается таким образом, что по итогу пойти ко всем на поклон должна я. А судя по умильной рожице Аладдина и взгляду, направленному исключительно на меня, именно это он и хочет сказать.       Я так и знала, что всё в итоге сведется к этому… Зараза. Мне вообще-то тоже не особо хотелось бы видеться со всеми ними, на меня в отличие от Аладдина зуб точат за украденные сосуды.       Признаюсь: пробовала нагло соскочить во время разговора. Не удалось.              - Ладно, я поняла твой крайне выразительный взгляд. Вопрос всего один: когда?              - Не хочу тянуть, мы и так потратили здесь несколько дней, не думаю, что Аль-Сармен всё это время отдыхали. Через три дня – подойдёт? – предложил Аладдин. – Как раз у нас будет пара дней, чтобы освоиться на этом острове, а ты, сестренка, успеешь договориться с каждым о встрече. И это… не могла бы ты попросить дяденьку Коэна, чтобы он обязательно взял с собой Алибабу? – немного смущенно озвучил свою просьбу Аладдин.              И опять это «сестренка»… Ну что ты будешь делать, а?       Хотела было повредничать, но увидела, как этот пончик зевает во весь рот. Устал. Еще бы! Столько времени поддерживать заклинание, показывая всем события прошлого – любой бы устал.              - Хорошо, три дня так три дня. Будет тебе Алибаба, и за Морджану замолвлю словечко. Что, думал не пойму, что ты по ним соскучился? Ха-ха. Иди сюда, - позвала я его, ложась на постель и притягивая вялого мальчишку к себе в объятия. – Отдохни немного, ты вымотался за эти дни.              И только потому, что он меня сейчас разжалобил, я сделаю вид, что не обратила внимание на то, как он уткнулся своей довольной красной физиономией в мою грудь.       От кого у него это дурацкое качество? Соломон извращенцем никогда не был, Шеба – тем более.              Пока я ласково гладила постепенно засыпающего микрочеловека по голове, перебирая пальцами мягкие синие волосы, в комнату соизволил вернуться Юнан, с еле заметной улыбкой глядя на нас двоих.       «Иди отсюда» - шепнула я ему одними губами, глядя прямо в его голубые глаза.       На что маги-отшельник хмыкнул, вероятно в очередной раз поразившись моему дружелюбию, и направился прямиком к нам.       Я бы сказала, что хочет забрать свои вещи и покинуть мою комнату, но никаких вещей он с собой не приносил, а это значит только одно…       Догадка моя подтвердилась, когда он оперся одним коленом о край кровати.              - Куда? – шикнула я на него, стараясь не разбудить постепенно засыпающего мальчика, не отцепившегося от моей груди даже будучи в полусонном состоянии. – Иди к себе.              - Потом пойду, - также шепотом ответил Юнан, на полном серьезе забираясь на мою кровать.              - Еще и в обуви! В чистую кровать! – продолжила шипеть я, в этот раз взяв на себя роль ворчащего деда. – С ума что ли сошел? Сними сейчас же сандалии, пока покрывало не испачкал.              Тяжело вздохнув, этот… мужлан – даром, что выглядит как эльф – соизволил снять обувь, которая с глухим стуком упала на пол, и забрался на кровать, ложась с другой от Аладдина стороны и нарушая нашу идиллию.       Спокойненько так улегся себе на бок, небрежным движением откинул за спину длинную косу светлых волос, подпер голову одной рукой, а другой мягко провел по волосам Аладдина, даря незамысловатую ласку.              - И как это понимать? – прошептала я, не сводя взгляда с волшебника, у которого явно не все дома. Кто лезет в кровать малознакомой женщины с ребенком? Да, не своим, но кровать точно моя!              И плевать, что в лучах солнца всё это выглядело как полуденный сон сказочной семьи.       Мужчина и женщина – красивые, светлокожие словно северяне, у него волосы как жидкое золото, смешанное с платиной, у неё – чернее обсидиана, они вместе лежат на кровати в покоях, а между ними спит маленький мальчик, которого оба ласково гладят по голове, убаюкивая. Все трое – одни из сильнейших в мире волшебников, живут на дивном волшебном острове, воспитывая и обучая магии своего сына…              Сто-о-о-о-о-оп!!! Фантазия, ты куда поехала?! Ну-ка, место!       Это что сейчас было? Ужас… Лезет же в голову всякая дурость. Я не читала бульварных романов с момента появления в этом мире, так что никаких предпосылок не было, с чего бы вдруг сейчас воображение разыгралось?              - Я хотел поговорить с тобой, - спокойно отозвался Юнан.              - Сейчас? Здесь? В моей постели?              - Тебя что-то смущает?              - Да. И больше всего меня смущает то, что тебя, судя по всему, ничего не смущает.              - Если ты переживаешь, что я позволю себе в отношении тебя что-то…              - Юнан, не увиливай. Я не переживаю на этот счет, и ты это прекрасно знаешь. Но мы видимся второй раз в жизни – с нормальной мной, а ты уже лезешь в мою кровать, как будто мы и вправду, как сказал Аладдин, старые супруги. Тебе слово «приличие» совсем незнакомо?              - Я считал, что тебя, как и меня, такие мелочи не должны волновать, - как ни в чем не бывало улыбнулся маги-отшельник, продолжая поглаживать Аладдина по голове, периодически сталкиваясь в синей копне с моими пальцами, которые пытались вытолкнуть вторженца. – Всё-таки, не первый раз живём.              Что, простите?       Какие-то неприятные мурашки по спине пробежали…              - Вижу, я тебя заинтересовал, - еще довольнее улыбнулся Юнан, глядя на выражение моего лица. – Я предполагаю, что Аладдин сам мог не знать всего, поэтому и хочу спросить у тебя одну вещь, - негромко заговорил волшебник, слегка наклонившись ко мне, словно нас кто-то мог подслушать. – Некоторые знают тебя под именем Мэдисон Рассел. Очень необычное имя, даже по меркам Альма-Торана – необычное. Их имена похожи на те, которые используют и в этом мире, но Мэдисон – слишком экзотичное сочетание звуков. В воспоминаниях, что показал нам Аладдин, тебя звали Интисар. Также мы видели, что когда-то тебя знали под прозвищем Адувв Илах. Предположу, что под ним скрывалось имя, привычное слуху жителей Альма-Торана. Но я обратил внимание на один момент, произошедший уже после окончания войны с праведниками. Когда ты случайно сломала королю Соломону нос.              - Ускорься, пожалуйста, у тебя слишком длинное вступление.              - Ты тогда сказала: «Дайте сюда, доктор Рассел проведет…»… Что-то там, я не понял конец сказанного тобой. Ты частенько говорила слова, значение которых, уверен, не понимал не я один, но вот то, что ты тогда никак не могла знать того имени – факт. Если только…              Отпираться бессмысленно. Он всё понял.              - …ты не использовала это имя раньше.              Не слишком ли много этот маги знает? Я не понимаю… Откуда??? Сам догадался или Джинни ему намекнул? Кто этот человек вообще такой?! Никто, черт возьми, не доходил до этой мысли. Все бродили вокруг да около, но… Случайно брошенные когда-то в пылу слова, потонувшие в ворохе прочих событий, а он заострил на них внимание, и вычленил из всего повествования именно это!              - Ты, наверное, думаешь, как я это понял, - понимающе улыбнулся маги. – Видишь ли… - тихо произнёс он, наклонившись к моему лицу, а после раздался мягкий, едва слышный даже мне, шёпот: - Я тоже переживал нечто подобное.              Клянусь богом, я чуть не рухнула на пол с кровати, когда услышала это. Юнан же, сказав совсем не те заветные слова, которые мечтает услышать каждая женщина, отстранился и выжидающе смотрел на меня, словно я должна была теперь ему в один момент всю подноготную вывалить.              - Так я был прав? С тобой было то же самое, что пришлось пережить мне восемь раз?              - То же самое? – переспросила я, не став сразу подтверждать его догадки. – Ты менял имя?              - Не имя. Жизнь. Ты ведь не понаслышке должна знать, что такое умереть и начать новую жизнь.              Значит, ходить вокруг да около не будем? Хм… Не уверена, стоит ли ему довериться. Я его знать не знаю.       Дело в том, что я не хочу распространяться об этом, чтобы не последовали вопросы, некоторые из которых рано или поздно приведут к тому, что придется сознаться в том, что связывало меня с Давидом, принесшим столько горя отряду Сопротивления. И я сейчас не про знаменитую разницу в возрасте в три года.       Одно дело, когда известно о том, что ты жил когда-то в прошлом, был одним из первых волшебников, да умер в один прекрасный день, а потом переродился кучу лет спустя – это всё можно подогнать под дивный рассказ о цикле перерождения в контексте религиозной темы, учитывая, что мы видели Творца собственными глазами, и совсем другое, если выяснится, что я натворила в первой жизни, что потом прожила одну счастливую жизнь в совершенно другом мире под новым именем, а там и дальше такое может всплыть, что я вовек не отмоюсь.       Но если Юнан знает о том, что смерть – не всегда конец пути, то спорить с ним будет нелегко. Он уже многое понимает, мне просто бессмысленно сейчас врать ему. Я могу молчать, но маги-отшельник и так понял всё, что ему нужно, поэтому расскажу я или нет – суть уже не изменится.              Кстати, о Юнане…              - Ты умирал восемь раз??? – в шоке спросила я, оторвав взгляд от макушки Аладдина и подняв его на беззаботного маги.              - Что тебя так удивляет? – искренне недоумевал он, ответно посмотрев на меня. – Ведь с тобой это происходило в несколько раз больше, чем…              Он закончить не успел, по моему ошарашенному виду, я думаю, и так понятно, что его история даже для меня – трындец полнейший. Восемь раз… Он умирал восемь раз!!! Получается, сейчас он живёт уже девятую жизнь, тогда как я на пятой готова выть на луну.              - Нет? – слегка недоумённо спросил маги.              - Как ты держишься? – еле выдохнула я, не зная, что и думать. – Как не сошел с ума? Я четыре-то раза с трудом… «переварила». И то – не без помощи друзей.              - Ну… - сконфужено улыбнулся он, почесав пальцем щёку. – Я – маги, моя главная задача – защита этого мира от угроз. Думаю, именно это и помогает мне держаться. После каждой смерти Хранитель Священного Дворца отправляет меня обратно сюда, давая начать новую жизнь, но оставляя мне все мои знания, которые накапливались с каждой прожитой жизнью. Я что-то вроде запасного плана в случае, когда королевские сосуды уже не будут способны справиться с угрозой своими силами.              С ума сойти можно. Он мало того, что восемь раз перерождался, так еще и память всегда была при нём. Об этом говорил мне джинн?              - И тебя всегда звали Юнан? – осторожно спросила я. – Все восемь раз? Точнее, уже в девятый раз?              - Да. Это моё имя, оно мне по душе, я не хотел менять его.              - А как же всё, что связывало тебя с предыдущими жизнями? Друзья, знакомые, дом, в конце концов! Ты не пытался… не знаю… вернуть или вернуться? Не пытался, переродившись, найти тех, кого ты знал в предыдущей жизни? Или между перерождениями проходили столетия, и все, кого ты знал, уже были мертвы к моменту твоего возрождения?              - Вовсе нет. Как бы сказать..? – неопределенно отозвался маги, поерзав в кровати, стараясь лечь поудобнее. – Иногда те, кого я знал в предыдущей жизни, её же и обрывали.              Маги-отшельник не глуп, вы наверняка сможете помочь друг другу              Вот о чем говорил Джинни.              - Почему ты позволил им это? – хмуро спросила я. – Ты ведь маги, в твоих руках сила.              - Мне не хватило духу использовать эту силу против того, кого я считал другом, - глухо отозвался Юнана, словно картины произошедшего вновь предстали перед его глазами. Со мной тоже такое бывало, поэтому мне знакомо подобное состояние. – Я до последнего надеялся… Сам не знаю на что, но надеялся, верил.              - На то, что хотя бы в последнюю секунду друг одумается? – нехотя отозвалась я, невольно сравнивая историю Юнана со своей. Слишком похоже, и мне не нравится это. Не оставляет равнодушной.              - Скорее всего, - неопределенно отозвался маги, пожав плечами.              - Насколько мне известно, - неспешно заговорила я, вернув взгляд к смешно сопящему Аладдину, - как маги ты не поддерживаешь ни одну страну, не находишься подле кого-нибудь из королей, но готов выступить, если грядёт что-то глобальное, ставящее под опасность весь мир. Как тогда – в Магноштадте. Почему?              - Маги, в первую очередь, защитники мира, а не какого-то одного государства, - быстро сориентировавшись, дал ответ Юнан. – То, что мы выбираем королей и призываем лабиринты, лишь часть наших обязанностей.              - Вот как. Мне такая позиция очень импонирует. – Оторвавшись от Аладдина, я вновь взглянула на блондина: - Но не все твои «сослуживцы» её придерживаются. Мне просто интересно: ты сам пришёл к этой мысли или жизненный опыт заставил?              Я не хотела обижать Юнана, но судя по тому, как этот светлый эльф нахмурился и стал буравить меня взглядом, пытаясь скрыть негодование, которое я едва ли не кожей ощущала, мне удалось задеть какие-то струнки в его душе.              - Видимо, второе, - сделала я вывод из его красноречивого молчания. – Не обижайся, моей целью не было задеть тебя. Просто я действительно удивляюсь тому, что некоторые маги выбирают чью-то сторону и слепо следуют за своим королём едва ли не до самой смерти, ведя образ законопослушного гражданина какого-то определенного – одного! – государства. А мир, видимо, на других маги оставляют. Ты не такой, потому я и спрашиваю. Мне интересно.              - Для многих маги их кандидат становится близким другом, воплощением их надежд, это уже совершенно другие отношения. Потому маги в большинстве случаев и пытаются всеми силами помочь тому, кого они выбрали на роль короля, оставаясь подле своего кандидата как верный подданный.              Пф, быть одним из величайших этого мира, а потом выбрать какого-то шалопая на роль короля и стать его слугой – охуенный карьерный рост. То ли дело старые времена, когда Соломон, будучи королём, сам выбрал Уго, Арбу и Шебу на роль маги, тогда вполне оправдано было то, что они служили ему. Хотя все прекрасно знали, что для Соломона они всегда были близкими друзьями, но никак не подданными.              - Близкий друг, да? Хм… Это странно, когда люди называют себя друзьями, а на деле один из них подчиняется второму. В моём понимании, друг – это не тот, кто будет тебя поддерживать и служить верой и правдой, а тот, кто будет идти по жизни наравне с тобой, и если ты встанешь на неправильный путь – остановит тебя. Тот, кому хватит смелости пойти против близкого, кто не испугается лишиться благосклонности своего кандидата.              - Очень похоже на то, что люди обычно называют предательством, - слегка иронично улыбнулся маги. – Кажется, нечто подобное Аладдин показывал нам в истории Альма-Торана.              - Не будь ребёнком, Юнан. Ты прекрасно знаешь, в чем разница между тем, о чём говорила я, и предательством.              - Разве может кто-то один решить, на правильный или неправильный путь ступил человек?              - Вот ты упрямец, - усмехнулась я, ощущая лёгкий азарт от этой беседы. – А кто, если не ты, господин маги, должен это решать? Не вы ли выбираете своих кандидатов с мыслью, что «вот этот человек идёт по правильному пути, выберу-ка я его своим королём, а вот этот – по неправильному, его я не выберу»? А то, что некоторые из этих кандидатов со временем теряют голову, почему-то не является для вас сигналом об опасности, нет, вы продолжаете целовать им пятки, а потом жалуетесь, почему же мир оказался в глубокой… яме, - нашла я приличный синоним.              - Тебе не кажется, что ты судишь очень поверхностно и однобоко? – не сдавал позиции маги. – Да и с чего вдруг столько претензий к маги? Ты говоришь о ком-то конкретном из нас? Тебя кто-то обидел?              Обидел? Меня? Меня обидел только один маги давно прошедших времён, но к вам, детишкам, он – вернее она – никакого отношения не имеет, поэтому нет, тут проблема в другом.              - Меня никто не обижал, но я очень негативно отношусь к почившей Шахерезаде – это как один из примеров. Даже несмотря на то, что не знала её лично, мне не нравилась её политика, о которой я узнала, изучая историю империи Рем.              - Так может, стоило её узнать? – парировал Юнан. – Узнать её мотивы, её позицию, понять причины её поступков.              - Я всю жизнь растрачу, если буду каждого вот так узнавать и понимать, - отрезала я, не соглашаясь с доводами местного Леголаса. – Ты бы мне еще предложил понять прошлого императора Партевии или нынешнего правителя империи Рем – вот кому понимания уж точно не хватает, - не скупилась я на сарказм. – В мире всё относительно, всё что угодно можно оправдать, если, как говорится, посмотреть на ситуацию с другой стороны. И что теперь? Молча сидеть на месте с пониманием, что все мы неправы и никакое мнение не может быть истинно верным? Я это уже проходила, ничем хорошим не закончилось. Раз уж мир не делится на черное и белое, приходится самой проводить эту черту. Самой делать выбор: что будет хорошим, а что – плохим. Проблемы начинаются только тогда, когда твоё «правильно» идёт вразрез с чужим, идти дальше или отступить – снова решать лишь тебе, вот и всё.              - Ты сама себе противоречишь, - нахмурился Юнан. – Говоришь, что человек сам решает для себя, что правильно, а что нет, но при этом осуждаешь маги за то, что мы делаем выбор в пользу наших кандидатов в короли, чьи убеждения считаем верными.              - Вы – маги, - лукаво улыбнулась я. – У вас есть обязанности. Соответственно, с вас спросить можно.              - Это несправедливо!              - Хех, привыкай.              Признаюсь, всё это было не более чем обыкновенными поболтушками, я просто развлекалась. Но как выяснилось терпение маги-отшельника всё-таки имеет свои границы – вон как вспылил.              - Ладно, я тебя всего лишь дразнила, - пошла я на попятную. – Мы ведь оба понимаем, что в итоге решает всё не тот, кто прав, а у кого сила больше. Маги, ваши кандидаты с силой джиннов – вы сильнее других, потому и решаете что-то.              - Что ты задумала? – напряжённый голос Юнана прервал мои мысли. – Ты не раз упоминала об империи Рем, не скрывая своей неприязни. Хочешь развязать с ней войну?              - Что? Откуда ты взял это?              - Не тебя ли называли Королевой Войны? Что еще от тебя можно ожидать?              Хм. Чувствую, диалог у нас будет напряжённым.              - А что? Боишься, маги? – не скрывая ухмылки, чуть прищурилась я, в какую-то секунду реально испытав дурацкое желание прыгнуть на него и больно укусить прямо как животное, поймавшее на охоте добычу – этакую грациозную лань с нежнейшим мясом.              И судя по тому, как Юнан опешил и непроизвольно дёрнулся, все мои желания очень легко читались на лице или в глазах.              - Нет, не боюсь, - уверенно бросил маги, смотря мне прямо в глаза. – Я не собирался становиться с тобой врагами, но в данный момент не могу сказать, что ты хочешь того же.              Он очарователен. Как же можно желать быть с ним врагами? Но жизнь может сложиться и так, что наши желания учитываться не будут.              - Ты понятия не имеешь, чего я хочу, поэтому не спеши с выводами.              - Так просвети же, будь добра. Может, мои выводы не такие уж и поспешные.              Юнан замолчал. Не сводил с меня задумчивый, слегка даже неприязненный взгляд. Ух, как страшно! Обиженный оленёнок. Как он вообще может быть сильным волшебником? Внешне ассоциируется с пастилой – нежный и мягкий, хочется смять и съесть. Я когда-то шутила над Джафаром, называя его зефиром, но тому стоило всего один раз открыть рот или показать сильные натренированные руки с множественными шрамами, чтобы подтвердить ошибочность того суждения. Юнану же не поможет даже отборный мат, которого он наверняка и не знает.              - Думаю, я был не до конца честен, - после недолгого молчания добавил Юнан. – То, что говорила ты… Подобные мысли посещали меня, и с каждым новым перерождением, выбирая короля вновь и вновь, всё заканчивалось одним и тем же. Я не нахожусь подле кого-то из королей, потому что разочаровался в системе маги и королевского сосуда. Разочаровался… практически во всём. Сколько бы кандидатов я ни встречал, ни один не смог бы единолично править, как король Соломон. Но даже его правление было недолгим. Разве это не говорит о том…              - Ты что, дурак? – без предисловий задала я главный вопрос, который меня искренне интересует.              - Я бы попросил воздержаться от оскорблений.              - Отклонено. Спрашиваю чисто из любопытства: тебя никогда не посещала мысль, что править всем миром необязательно одному лишь королю? Мир-то большой. Вон, даже маги не один, а целых три штуки. Четыре, - после секундной заминки исправилась я, вспомнив об Аладдине.              - Не один король? – переспросил Юнан, по-настоящему пугая меня.              - Не понимаю твоей реакции, - с подозрением протянула я, не в силах определиться: этот эльф серьёзно или стебёт меня? – Маги сами наплодили кучу кандидатов в короли, призывая лабиринты и помогая им проходить их. Поправь, если я неправа.              - Это было сделано для того, чтобы найти среди всех них достойного на роль единого короля.              - Даже звучит ненадёжно, что будет на деле – боюсь представить. Разве не очевидно, что несколько человек, на равных держащие в руках власть, могут создать некий баланс, уравновесить друг друга?              - Например, как сейчас, когда все готовы едва ли не глотки друг другу рвать, желая доказать правильность своего мировоззрения? Спешу напомнить, что у каждого оно своё. И каждый уверен, что именно он приведёт мир к процветанию.              - Господи боже… - устало выдохнула я, понимая, что свобода мысли и слова вещь хорошая, но жутко проблематичная. Вот такая вот палка о двух концах.              Внезапно меня посетила мысль: а зачем я вообще спорю с Юнаном? Он взрослый человек, имеет своё мнение, так пусть и остается при нем, зачем мне переубеждать его? Тем более, что и я сама не истина в последней инстанции. Я просто хочу сделать так, как больше нравится мне – это нельзя отнести в разряд «правильно», это относится к категории «хочу».              - Хорошо, была неправа, начав спорить, согласна на всё, только не насилуй больше мой мозг.              - Ты сама начала этот разговор.              - И успела пожалеть об этом.              - А я – нет, - ошарашил меня маги, придвигаясь ближе и светя улыбкой в мою сторону. – Мне бы хотелось еще послушать тебя. Твои суждения… просты и наивны, их можно назвать даже детскими, но в них что-то есть. Пожалуйста, продолжай свою мысль.              Ну дела… Разве эльфы не должны быть мудрыми? Мне глупый какой-то попался.              - Я считаю… - негромко начала я, всё еще сомневаясь в том, что действительно хочу говорить всё это, - что несколько правителей справятся лучше, чем один. Не захотят создать дружеские отношения, так хотя бы страх перед силой оппонентов будет держать их в узде. Какой-никакой, но мир. Вот и всё.              - Но король Соломон…              - Ты сказал, что видел историю Альма-Торана, – аккуратно перебила я Юнана, зная, что он сейчас захочет сказать. – Значит, сам видел, каким человеком был Соломон. Пускай он и считался королём Альма-Торана, но вовсе не являлся единоличным правителем, власть была разделена между ним, тремя его маги и вождями других рас. Не важно, кто кому кланялся, решения принимались коллективно. Догадываешься почему? По глазам вижу, что догадываешься. Он сам говорил о равенстве и не изменял своим принципам, даже когда ему пришлось по просьбам других стать образом «короля всех королей». Он прислушивался к другим и только потом озвучивал своё решение, а не решал всё в одиночку. Пускай я и другие Короли Войны не одобряли систему маги, придуманную им, но всё же Соломон тоже был человеком и имел право ошибаться. В чём-то угадал, в чём-то – прогадал. Огромный плюс Соломона был в том, что он признавал свои ошибки, когда совершал их, и старался впредь не допускать их вновь. По-твоему, такой человек мог сказать, что миром должен править лишь один? И раз уж на то пошло, Соломон был не столько правителем, сколько силой, сдерживающей другие расы от вражды, гарантией мира между всеми.              Глаза Юнана изумленно распахнулись. Столько удивления, аж дух захватывает! Не он ли говорил, что видел историю Альма-Торана, так что его удивляет? Я лично знала Соломона, и точно могу сказать, что этот умный парень, гениальный волшебник и не по годам мудрый человек ничего подобного не мог сказать даже под страхом смерти. Скорее уж кто-то из его приближенных – возможно даже Шеба – мог немного неправильно сформулировать идею, и в итоге произошла такая катастрофическая путаница.              - Тогда зачем он оставил для будущих маги наставление, чтобы они искали достойного на роль короля? – совсем растеряно произнёс Юнан.              Что его так изумило? Он же сам говорил, что разочаровался в системе маги и его короля, значит, не раз обдумывал эту ситуацию. Разве нет?              - Я ведь сказала, что в Альма-Торане власть была поделена между королём, тремя его маги и вождями рас. Не маги выбрали короля, а он их. Так может, нынешним маги стоило искать кандидатов не на роль того, кто выбирает их самих, а на роль «вождей рас»? Напомню, их там было целых семьдесят два. И откуда вы вообще взяли это «наставление»? Соломон никак не мог сказать такого, просто не поверю.              - Хранитель Священного Дворца сказал.              - Уго?              Это шутка? Это, черт возьми, шутка??? Уго… Он не мог такого сказать. Он же знал Соломона лучше кого бы то ни было. Он был его ближайшим советником, лучше всех понимал его и разделял идеалы. Уго сам по себе был таким человеком, который… получается… заварил всю эту кашу?       Я очень отчетливо услышала в своей голове насмешливое хмыканье джинна, которое заставило меня вспомнить все слова, сказанные им. А я еще на Шебу грешным делом подумала…              - Короли Войны, - негромко заговорил Юнана, опустив взгляд в пол, - сильнейшая поддержка, которая была у короля Соломона.              - Что?              - Может, ты не придавала этому значения, но видя всё со стороны, я не раз замечал, что власть была поделена не только между королём Соломоном, тремя его маги и вождями рас – вы четверо были важнейшим звеном в его правлении, пускай и негласным. Он знал, что вы – прочнейшие столпы, которые будут держать мир, если привычный порядок нарушится. Так оно и случилось. У Альма-Торана помимо короля, носившего корону, всегда было еще четыре короля – последняя опора, последний рубеж. Поэтому… поэтому я верю тебе и твоим словам о том, что король Соломон не мог доверить власть лишь одному человеку.              Он мне верит? Маги-отшельник, сказавший, что разочаровался почти во всём, во что верил раньше, говорит, что верит мне?       Медленно отвернувшись от Юнана, я вернулась к поглаживанию Аладдина, мысленно повторяя про себя услышанное.       Последний рубеж… Не в первый раз нас так называют. Сейчас Королей Войны больше нет, Аль-Сармен пытаются сотворить с этим миром то же самое, что и с Альма-Тораном, и почему-то посреди всей этой истории появляюсь я – один из столпов, который должен был держать мир. Совпадение? Но всё-таки «один из». В одиночку не справиться.              - Полагаю, я немного ошибся, - мягко улыбнулся Юнан, расслабленно откидываясь на спину и глядя в потолок. – Хранитель Священного Дворца отправлял меня обратно, потому что я его запасной вариант. Но в твоём случае, судя по всему, всё иначе. Мы пережили похожие ситуации, но всё равно отличаемся.              - Кто знает… - глухо отозвалась я, буравя взглядом пейзаж за окном и машинально гладя Аладдина, словно он был игрушкой-антистрессом. – Быть может, я тоже чей-то запасной вариант.              - Вполне может быть, – проронил маги, прикрывая глаза. Видимо, на сегодня хватит откровений. – Недаром ведь тебя называли Козырем Соломона.              Да, называли, вот только я сомневаюсь, что была козырем именно Соломона. Потому что есть кое-кто, ведущий свою собственную игру. Способный предугадать всё, что произойдёт в будущем. Продумать на тысячелетия вперёд. И я говорю отнюдь не о джинне.              - Присмотри за Аладдином, - произнесла я, аккуратно переворачивая спящего мальчика ближе к Юнану, после чего поднялась с кровати.              - Куда ты? – спросил Юнан, растеряно принимая подачу в виде сопящего малыша-маги.              - Дела не ждут, - улыбнулась я. – Забыл, скольким меня нагрузил Хакурю? А тут еще и собрание грядет. Ума не приложу, как буду всё это расхлебывать. Да и за едой сходить надо. Пора начать обживать этот остров.              - Уже не боишься доверять мне Аладдина? – открыто и по-доброму улыбнулся маги-отшельник.              Кажется, недавняя болтовня немного нас сблизила.              - Это проверка, - усмехнулась я, беря в руки посох. – Подведешь – никогда больше не подпущу тебя к мальчику.              - Не волнуйся, я присмотрю за ребенком. Возвращайся скорее к нам, мамочка, - не сдерживаясь, рассмеялся Юнан.              Я как будто со стороны услышала собственный обреченный выдох, когда закатывала глаза к потолку.       Не понимаю… Как всё дошло до этого? Я человека вижу второй раз в жизни, а мы уже играем в семью – абсурд, да и только.              Встретились два старпёрских одиночества в черт знает какой по счету жизни – м-м-м, романтика…