***
На следующий день Пирра и Хакурю пришлось связывать магическими путами, обездвижить-читай-парализовать-заклинанием, и провести им принудительное лечение зубов. Ксантос сам дался в руки, рассудив, что либо я получу его добровольно, либо из-под земли достану, и тогда он разделит судьбу своих друзей. Зря столько боялся, вычистить фиссуры тончайшими водяными жгутиками с помощью магии и пройтись ими же как нитью между зубами, вычищая всё-всё, не так долго и болезненно. Точнее парень вообще даже не понял, что случилось, как я уже закончила. Вероятнее всего боялся, потому что не знал, что такое фиссуры. С Пирром я тоже разобралась быстро. Бедняга, наверное, думал, что ему все зубы раздробить в порошок собираются, но я просто аккуратненько прошлась звуковой магией, убирая зубной камень, который моментально крошился и пропадал в маленьких порталах, которые я создавала у парня во рту, заменяя отсутствие аспиратора, которым я пользовать, разумеется, не умею. Я же не дантист. Он тоже ничего особо почувствовать не успел, как уже был свободен, шокировано озираясь на Ксантоса, не веря, что всё прошло так легко и быстро. Остался Хакурю. С ним будет чуть сложнее. Неправильно выросший зуб я-то смогу удалить с помощью пространственно-временной магии за секунду, даже расшатывать не придется, но открытая рана там всё равно будет, а значит, после удаления надо сразу же зарастить её. Как обычно мы в Альма-Торане залечивали кровоточащие раны, ничего особенного. - Предупреждаю: одно короткое мгновенье тебе всё-таки будет больно, так что имей это ввиду. Я скажу, когда напрячься, - инструктировала я обездвиженного магией принца, который даже ответить не мог, лишь судорожно бегал глазами из стороны в сторону. – Итак, насчет три. Раз. Два. Три! Обратная телепортация и зуб у меня! Быстро залечиваем рану!!! И не просто залечиваем поврежденную поверхность, а закрываем лунку, чтобы не осталась здоровенная зажившая дыра, зуб всё-таки к коренным относится, крупный. Не закроешь лунку – кусочки еды там будут скапливаться как в мешке и гнить, это мерзко. Фух, я бы сказала, что всё прошло более чем успешно, буквально пару капелек крови успело появиться и всё, а теперь даже воспаления не будет, и кушать может начинать прямо сейчас, а не через несколько часов. - Вот и всё, - сказала я, выбрасывая зуб, который до этого магией держала над рукой, в серебряную чашу, наполненную водой, и снимая с прихеревшего от произошедшего принца сковывающее заклинание. - Всё? – не веря, переспросил Хакурю, на пробу пару раз открыв и закрыв рот, полазив языком туда-сюда, словно искал следы раны. Но когда уже полез пальцами в рот, пришлось его шлёпнуть по ним, чтобы грязь всякую не занёс внутрь. Гигиена и всё такое… - Хочешь оставить на память? – любезно спрашиваю я принца, протягивая ему чашу с его зубом. Все мальчишки тут же столпились вокруг, смотря в чашу, словно пытались увидеть там тайны мироздания, а не обычный человеческий зуб. - Нет, спасибо, - сглотнув, словно испытывал приступ непреодолимой тошноты, отвечает Хакурю. Выпроводив всех под предлогом того, что скоро начнется тренировка и пусть валят готовиться морально к тому, что их ждёт, я, задержав Ксантоса, осталась с ним наедине. Не стала юлить – сходу сказала, что женщина, о которой он хотел узнать жива, трудится в храме на благо всей империи Рем, и было бы неплохо наследному принцу рассказать, какого хрена происходит? Ксантос моей осведомлённостью обрадован не был, но изначально понимал, что я могу догадаться, и вероятнее всего сделаю это, поэтому строить из себя дурачка не стал, рассказав правду о том, что много лет назад его отец, пожелавший ограбить королевскую сокровищницу одной из самых богатых империй, случайно наткнулся на сбежавшую от собственной стражи принцессу. Сокровища в тот день добыть не удалось, но с пустыми руками пират тогда не ушёл. А дальше жизнь сложилась таким образом, что у Цецелии, первой и единственной принцессы империи Рем, и Раада Калиадеса, Короля разбойников, родился сын. Цецелия была молодой изнеженной девушкой, которой с детства прививались ценности, что желал видеть император в своей дочери, но в то же время в силу юности она не была лишена романтизма. И вот её похищает красавец-мужчина – дерзкий, самоуверенный, наглый и острый на язык, но в то же время обходительный, насколько это возможно в отношении пирата, и игривый лично с ней. Разумеется, её это невольно привлекло, а после и вовсе вскружило голову. Но рано или поздно иллюзия развеивается. Пелена любви сходила с её глаз год за годом, и она всё отчетливее понимала, кому отдала почти пятнадцать лет жизни, кому подарила сына, что пытался брать пример с уважаемого отца, перед которым опускали глаза в пол не столько из восхищения, сколько из-за страха. Принцесса не хотела, чтобы её сын стал похож на своего отца, хотела воспитать его так, как воспитывали её саму – с правильными ценностями и взглядами на жизнь. Она сбежала с Ксантосом, когда корабль Короля разбойников причалил к берегу одного из маленьких островов архипелага в юго-восточной части материка, на котором располагалась империя Рем. Цецелия устроила переполох, сильно повредив корабль с помощью одного из магических артефактов, что Король разбойников раздобыл на последней охоте. Это дало им возможность сбежать на сушу и затеряться среди многочисленных маленьких островков, найдя более-менее отдаленный и безопасный город. - Серакуз? – сразу поняла я, о каком именно месте идёт речь. - Да, - невесело усмехнулся парень. – Серакуз. Мы пробыли там недолго… Слушая чужой рассказ дальше, я удивлялась, какими же иногда бывают непредсказуемыми люди, которые были тебе ближе всего, с которыми тебя связывала кровь. Это я к тому, когда Ксантос рассказывал, как его мать отправила с помощью почтовых птиц письмо в Ремано в имперский дворец, в котором просила помощи своего отца-императора, просила забрать их из провинциального городка, в котором она временно скрывается. Буквально через пару недель в Серакуз явились солдаты империи под предводительством генерала, который с первого же взгляда узнал повзрослевшую принцессу Цецелию, которую не раз оберегал в детстве. В правдивости того, что это настоящая она, а не самозванка, никто не сомневался. Ксантоса вместе с матерью сопроводили в столицу, дабы предстать перед императором и Верховной жрицей Шахерезадой. Будучи ребёнком, он полагал, что солдаты и генерал бросали на него странные взгляды, потому что златовласый как принцесса мальчик был им интересен, или они сравнивали, насколько сын внешне похож на мать. Но лишь во дворце он понял, что означали эти волчьи взгляды. Было бы глупо даже надеяться на то, что император будет безумно рад тому, что его единственная дочь родила от презренного разбойника дитя, да еще притащила его во дворец. Ксантос услышал о себе всё, начиная с отпрыска чудовища, ошибки природы, безродного щенка, заканчивая грязью под ногтями и гнилью на императорской родословной, которой сам «милый дедушка» не позволит запятнать наследие своего рода. В принципе всё изначально шло к очевидному исходу – казнь, дабы стереть с лица земли позор наследной принцессы, о котором никто не должен знать. Цецелия вступилась за сына, в слезах моля пощадить ребенка, который ни в чем не виноват, но разгневанного императора разжалобить было невозможно. Он и так ненавидел Короля разбойников за то, что тот посмел проникнуть в имперский дворец, доказав несостоятельность защиты дома правителя, так еще и ушёл безнаказанным, при этом забрав с собой главную жемчужину империи. Причин любить сына ненавистного ему человека у императора не было. Цецелия молила о том, чтобы её сына пощадили. Лишить наследия, всех прав на трон, отправить прочь из дворца куда угодно и никогда не вспоминать о его существовании, лишь бы был жив. Но мольбы принцессы не тронули давно зачерствевшее сердце правителя, а после слов о том, что проще убить обоих, сделав вид, что никто никогда не возвращался из плена Короля разбойников, молодая женщина притихла. В тот день Ксантос не понимал, что именно произошло, считал это одним из чудес Верховной жрицы, но лишь совсем недавно понял, что случилось на самом деле. Леди Шахерезаду окружило буйство золотых огоньков – рух, приведших её саму в замешательство, тогда как все в тот день думали, что это проявление силы великой маги. «Вот значит как… - прошелестела она своим голосом, поднимаясь с места, чем привела в замешательство всех присутствующих. – Губить жизнь невинного ребенка – не достойно благородного правителя. Этот мальчик несет в себе великое наследие. Пускай живёт, и докажет, что проявленное сегодня милосердие не было ошибкой. Кровь возьмёт своё. Такова воля рух…» Император нехотя внял словам Верховной жрицы, но всё равно решил остаться верным собственным предрассудкам. Цецелию оставили во дворце, отдав в храм на служение богу. Формально она всё еще являлась наследницей трона и могла через замужество занять его, но по факту – служба в храме являлась клятвой не поддаваться мирским страстям, что подразумевало под собой, что она никогда не станет чьей-либо женой, до конца своих дней служа богу и молясь за процветание империи. Таким образом первым претендентом на трон становился её младший брат, Нерва Юлий Клавдий, ведь других мальчиков в императорском роду не рождалось. Народу империи рассказали сказку о том, что принцесса воистину благословлена небесами, раз первая в истории смогла вырваться из лап чудовищного Короля разбойников, и возвратиться в свой родной дом живой. Такой и должна быть истинная дочь империи Рем, нашедшая в себе силы противостоять тому, кто внушал даже взрослым мужам страх одним своим именем. Бог слышит её молитвы, и отныне она будет взывать к нему на благо своей империи, взрастившей в ней такой дух, отвагу и смелость. Ксантос слушал эту легенду, когда всего лишь один солдат, которому был отдан приказ, вёз его на лошади обратно в Серакуз. Мальчику повезло, что конкретно этот солдат не был настроен плохо по отношению к нему из-за его происхождения, не пытался бросить где-нибудь посреди пустыни на съедение стервятникам, а довёз в целости и сохранности до города, из которого Ксантос не должен был высовывать когда-либо нос. При малейшей попытке пустить слух, что он часть императорской семьи, или еще хуже – заявить о своих правах на трон, его убьют как лжеца, порочащего честь императорской семьи. Вот только ему не нужен был трон. Сначала по молодости и глупости он тосковал по матери, не понимал, за что должен находится в одиночестве при живых родителях. Затем начал понимать, что не выдерни она их обоих с корабля отца, то всё было бы хорошо. Но еще Ксантос прекрасно знал, как отец поступает с теми, кто когда-то сбежал от него, предал доверие, а после пытался вернуться. Путь к отцу был закрыт. К матери – тоже. И где, где все хваленные ценности, которыми она гордилась? Где добрый и понимающий правитель, который проявит к ним снисхождение и любовь? Вот так её учили добру и порядку? Такие ценности ей прививались во дворце? Предательство, ложь, лицемерие, жестокость… Всё на благо империи, и смерть каждому неугодному – вот истинные ценности империи Рем, и даже великая и преисполненная светом мудрости Верховная жрица Шахерезада потворствовала такому положению вещей. Обида на мать долгие годы грызла Ксантоса. Она была даже сильнее его любви к ней. И ненависть к отцу родилась лишь из бесконечной вины перед ним. Каково, когда тебя ни за что предают собственная возлюбленная и родной сын? Ксантосу было проще ненавидеть отца, повторяя про себя все слова, которые говорила мать о его бесчинствах, преступлениях и черном сердце, чем принять то, что он был точно таким же как она – глупым, наивным и плохо разбирающимся в людях. Став постарше Ксантос и сам понял, что ни один правитель не был бы рад, если бы его благородная дочь, гордость его рода, привела незаконнорожденного сына, и не просто от какого-то мужчины, а от одного из самых грозных преступников семи морей. Угроза казни была ожидаема, просто детский ум этого еще не понимал. Но матери ведь должно было хватить ума понимать очевидные вещи?! Чем вообще она руководствовалась, когда хотела обоих потащить во дворец? Правитель империи, что за свою историю воевала со всеми, с кем только можно, никогда не слыл добросердечным старичком. Это было одно из самых глупых, пугающих и разочаровывающих событий за всю жизнь. В последний раз Ксантос видел свою мать в тот злополучный день в императорском дворце. Ему было важно, чтобы она была жива, потому что он страстно желал в один прекрасный день встретиться с ней лицом к лицу, посмотреть прямо в глаза и спросить: это стоило того? Их побег от Короля разбойников стоил того, что они оба получили? Вместо свободы – каждый свою клетку. Вместо заботы одного – презрение других. Вместо простора бескрайнего моря и разных чудес этого мира, увидеть которые воочию даже мечтать не приходилось, они оба застряли на суше, не способные вернуться в родную стихию, потому что предателям нигде не рады. Ксантос уже и не знал, кто был хуже: его отец или его мать? Может Цецелии и по душе больше суша, но её сын грезил морем, о чём она конечно же не знала и даже не задумывалась. Но даже так он хотел вырвать её из лап императора, чтобы она еще раз подумала и сказала, действительно ли хочет остаться в своей прогнившей империи, в которой она никому не нужна, или выберет свою настоящую семью? - А если она выберет империю? Сама, - негромко спрашиваю я, внимательно слушавшая до этого весь рассказ. - Пускай, я не собираюсь её неволить, но требую правды, - говорит Ксантос, поигрывая какой-то магической безделушкой, которую стянул до этого с моего стола. – И если для того, чтобы добраться до неё, мне придется разгромить двери, ведущие в императорский дворец, и сразиться со стражей – так тому и быть. - Вот для чего тебе сила джинна, - понимающе улыбнулась я, прикрыв на секунду глаза. – Несешь в себе великое наследие… - повторила я слова, которые парню сказала когда-то Шахерезада. – Полагаю, Шахерезада говорила не о твоей королевской матушке. - Да, - вяло усмехается блондин. – Вернее тогда я думал, что они так скромно говорят о своём наследии императорской семьи, но теперь понимаю, что тут подсобила родословная отца. Знаешь, по правде говоря, я горд. Кто бы отказался быть наследником такого волшебника и воина, хах. - Получается, ты – трижды принц без короны, - шутливо тяну я, но поймав непонимающий взгляд парня, поясняю: - Сын Короля разбойников. Сын принцессы империи Рем. Наследник Короля Войны. - Ага. Без короны, без народа, без земель, без дворца, без… - У тебя есть металлический сосуд – это уже первый шаг, - не согласилась я, хотя ни один из нас не воспринимал данный разговор всерьез. – Хочешь дворец и земли – забирай это всё, - развела я руками, намекая на весь остров. – У тебя на него столько же прав, сколько у меня и Пирра. - Да, осталось только найти маги, который выберет меня своим королевским сосудом, - легкомысленно отзывается Ксантос, откладывая в сторону безделушку, которую до этого вертел в руках. - Кхм-кхм, - деликатно привлекла я его внимание, после чего руками многозначительно продемонстрировала свое присутствие перед его глазами, одним только взглядом напоминая, чей волшебный ковер провёл его прямиком к джинну, как и положено кандидату в короли. - А, теперь всё правильно: принцу без короны полагается Некоронованный маги. Не знаю, кто из нас засмеялся первым, но хохот стоял такой, что наверняка был слышен и на улице. Напоследок сказав ему, что всегда готова помочь, если он действительно так хочет встретиться с матерью, я отпустила его на предстоящую тренировку, перед этим выслушав слова благодарности и что он подумает над моим предложением. Вот только как бы мне привести себя в форму побыстрее? Того, что делаю я сама, недостаточно. Мне нужны тренировки примерно той интенсивности, которые давал когда-то Диргам. Такими темпами я дай бог только за десять лет вернусь к тому уровню, когда смогу засунуть Арбе её же посох в одно место. Пока что претендентом на подобную кару являюсь лишь я сама. С разными врагами смогу справиться, с Арбой – пока что точно нет. Мне нужно тренироваться с тем же усердием, что во времена обучения у Диргама, во времена обучения у Джин… Так-так-так, минуточку, а что если..? - Кхм, Джинни, я знаю, что ты меня слышишь, - вслух заговорила я, пытаясь привлечь внимание старого друга. – А как насчет тряхнуть стариной и загонять меня до смерти? В этот раз без жалости, снисхождения, не поддаваясь и всё тако-о-ое… «Это лучшее, что я слышал за последнюю тысячу лет» - раздался голос джинна в моей голове, полный мрачного предвкушения, из-за чего я уже успела пожалеть о своих не самых обдуманных словах. - «Открывай книгу, человечишка, я покажу тебе, что такое ад на земле…» Обычно старики с годами добреют, а этот – злобный как подросток.***
Из всех возможных людей на этом острове полудохлую меня у одного из ручьёв нашёл прогуливающийся в окрестностях Король разбойников. Когда-то, много-много лет назад точно также меня нашел Уго: споткнувшись о моё еле живое тело, которое валялось на земле, не подавая признаков жизни. И вот опять… Вот только Уго был добрым. Уго отнес меня в комнату и напоил водой. А этот «джентльмен» легким движением ноги скинул меня в ручей, дабы я сама освежилась и пришла в себя. Но стоит отметить, сработало безотказно. - Очнулась? – без особого интереса спрашивает мужчина, присев на корточки у берега, пока я валялась спиной на камнях, омываемая прохладной водичкой. Его поступок без сомнения варварский, но господи, до чего же хорошо стало в этой воде!!! - Угу. Первый раз получаю столько удовольствия от того, что об меня вытерли ноги. Не смеется, но вижу, что губы так и хотят разъехаться то ли в улыбке, то ли в усмешке. И глядя на лицо этого голубоглазого мужчины, ко мне приходит смутное понимание того, что он знает намного больше, чем говорит или показывает. - Вы разрешили им сбежать, не так ли? – спрашиваю я. – Ксантос и принцесса Цецелия. В то время Вы еще владели кольцом, могли нагнать их в любой момент, но не сделали этого. - За предателями гонятся только для того, чтобы казнить их, - хмыкнул пират, совершенно не удивившись тому, что мне столько известно о его «семейной» жизни. - Но Вы не погнались. - Зачем, если они сами отправились искать свою смерть? – абсолютно спокойно говорит о подобных вещах Раад, после чего начинает неспешно разуваться, подкатывает штанины и садится на берег, свешивая ноги в прохладную воду. Свешивая ноги в воду, в которой лежу я. М-м-м, прелестно… Нет. - Хотите сказать, Вам было бы совершенно без разницы, если бы с ними что-то случилось? - Нет, но и бегать за ними с носовым платком я не собираюсь. Это было для него хорошим уроком. Мать, которую он так превозносил, оказалась не такой уж и добренькой, как он думал, а родному деду и вовсе ненавистна сама мысль о его существовании – такому не научить, это можно лишь пережить. О-ой, братцы… А Ксантос в курсе, что их невероятный побег с матерью случился только потому, что его отец позволил этому случиться? - Если бы их казнили тогда – Вам было бы хоть чуточку грустно? - Немного, - честно сознаётся пират. – Хоть и по-своему, но я люблю всех своих детей. Я подорвалась вверх, принимая сидячее положение, настолько резко, что с волос водой брызнуло вперед небольшой волной. - Это в каком это смысле «всех»?! – то ли шокировано, то ли возмущенно воскликнула я. - Я похож на служителя храма, давшего обет целомудрия? – усмехнулся в ответ Раад Калиадес, подперев кулаком щёку, при этом уперевшись локтем той же руки себе в колено. – Ха-ха-ха, что с лицом? Это что с моим лицом? Это что с тобой, муж-чи-на?!! - Что, прямо много их? – спросила я, искренне боясь услышать ответ. - Не очень, всё-таки я не настолько безответственный. - Да черт возьми, хватит тянуть! Расскажите всё!!! Я наизнанку готова вывернуться от любопытства! Я лишь секунду спустя поняла, что произнесла это всё вслух, а не только в своих мыслях. Это было слишком импульсивно даже по моим меркам… Вон, у Раада глаза готовы вывалиться из орбит – наверняка не ожидал такой бурной реакции. Я сама тоже не ожидала, оно само… Но мне жуть как интересно! Я этот «сериал» готова смотреть без остановки. - Ну правда, расскажите, - бессовестно начала канючить я, словно конфету у своего батяни выпрашиваю. – У Ксантоса есть братья или сестры? А он о них знает? А от разных матерей или одной? Сами знаете, как живут другие Ваши дети? Какие они? Раад, не стесняясь, смеялся в голос, пока я зачерпывала руками воду и умывала своё испачканное во время издевательств Джинни лицо. Не знаю, о чем думал пират, возможно удивлялся, что из всего на свете, что можно из него вытянуть, меня больше всего заинтересовало количество его отпрысков, но меня не очень интересовало, что он думает обо мне, моих умственных способностях и приоритетах в жизни. Я. Просто. Хочу. Знать. О его. Детях. Во-первых, они получается тоже наследники Диргама. Во-вторых, смогу обрадовать или «обрадовать» Ксантоса новостью о неожиданном пополнении в семье, если, конечно, он сам не знает о похождениях своего папки. - Будто любопытная лавочница, собирающая сплетни, - сквозь смех выдавливает из себя Король разбойников. - Но-но-но! – строго покачала я пальцем в лучших традициях занудной училки. – Побольше уважения, юноша, и дайте уже престарелой женщине насладиться сплетнями. С меня и так песок сыпется, - трагичным голосом произнесла я, зачерпнув со дна реки немного грязи и подняв руку, позволив темной жиже стекать с пальцев, имитируя фразу «песок сыпется». – Боюсь рассыпаться, не узнав, чем закончилась эта история. - История моих любовных похождений? – еще пуще прежнего засмеялся пират. - А что еще в этой жизни интересно, кроме того, кто кому изменил, кто от кого забеременел, кто с кем разошелся, и кто кого за спиной грязью поливает? Ну хватит уже смеяться! Когда Раад Калиадес начал свой рассказ, я удовлетворенно ухмылялась, но не столько из-за того, что добилась своего, сколько из-за того, что нравится этому мужчине или нет, но любовь к болтовне и сплетням заложена в нём на генетическом уровне. Кровь Диргама даёт о себе знать, ха-ха-ха! Так что главным было заставить Раада начать, а там он сам уже не заткнется. Как выяснилось, всяких страстей в этой семье не так уж и много, битвы бастардов за трон ожидать точно не придется. Ну а если серьезно, то у Раада всего два ребенка: сын, которым является Ксантос, и дочь от другой женщины, но в подробности о ней пират пока еще не вдавался. Друг о друге дети не знают, потому что заботливым отцом, периодически навещающим свою дочь, Раад не был, так что велика вероятность, что и сама дочь не знает о нём, да и мать её вряд ли позволит ему спокойно приблизиться к своему ребенку. Он довольно сильно задел гордость той женщины отказом, когда не пожелал остаться с ней, ведь его дом – море, она же не могла покинуть свою родину по определенным причинам. Со слов Раада, та женщина вообще не привыкла слышать отказ в свою сторону, а еще поклялась отрубить ему голову, если он еще хоть раз посмеет показаться ей на глаза. Пылкая дама, однако. И расставание у них получилось не как у двух голубков, чья любовь была обречена, а скорее как у двух криминальных авторитетов, соревнующихся в том, кто изощреннее и страшнее будет угрожать напоследок. Пожар, а не отношения. Кстати, Ксантос и его единокровная сестра должны быть одногодками, за что Раад справедливо удостоился от меня звания похотливой свиньи. Он ведь, исходя из его собственного рассказа, в одно и то же время бегал к двум разным женщинам в постель. И забеременели они от него примерно в одно и то же время. Это же натуральное свинство! Ни капли уважения к своей… своим партнершам, которые конечно же не знали друг о друге, иначе объединились бы, чтобы убить его. Ну это я так думаю, сам Раад ничего такого не говорил. - Женщины… - недовольно протянул Раад, морщась в мою сторону. – Вечно вы хотите верности. - А что, это какое-то ненормальное желание? – парировала я. – Представьте обратную ситуацию: одна из Ваших женщин резвится в постели не только с Вами, но еще и с тройкой других мужчин, и коне-е-ечно же она это делает не потому что кто-то красивее Вас, умнее, приятнее, притягательнее, лучше её удовлетворяет, больше ценится ею и уважается – вовсе нет, это просто зов тела, а душой она всегда с Вами, даже в моменты грубого соития с другими, о которых женщина мечтала последние несколько дней. Ну как, приятно? Или всё-таки немного задевает гордость, когда кто-то позволяет себе не считаться с Вами? Хе-хе, ух какая недовольная рожа. - Я мужчина, - несогласно качает головой пират. - А я могу вырвать Вам хребет. Беспроигрышный аргумент. Никогда меня не подводил. Берегу его для особых случаев, просто так никогда не разбрасываюсь. - Женщина, что ты от меня хочешь? Чтобы я в свои-то годы покаялся в неверности? Я ни о чем не жалею. Мать Ксантоса вскружила мне голову – это правда, и какое-то время я действительно был ослеплен влюбленностью в прелестную принцессу, но вскоре иллюзии развеялись, а я понял, что она далеко не женщина моей мечты. В отличие от той, что родила от меня дочь. - Будет весело, если тоже окажется светловолосой принцесс… Да ладно. Правда, что ли?! – в голос воскликнула я, сияя веселой улыбкой на всю округу. Да у него есть типаж! Слишком уж серьезное выражение лица пирата подтверждает мою правоту. – Ха-ха, получается, Вы питаете некоторую слабость к златовласым красавицам-принцессам. Её тоже похищали? - Она сама в состоянии похитить кого угодно, - хмыкнул пират. – Благородная воительница, ставшая самой юной королевой в истории страны. Совсем не похожа на изнеженную ремскую принцессу. - И как вы познакомились? – нетерпеливо выпалила я, машинально покачивая коленями как заведенная, сидя в позе лотоса. Мне стыдно, правда стыдно за то, что сплетник во мне не может угомониться, но я ничего не могу поделать со своим любопытством. Это же такая неоднозначная love-story, поинтереснее моей будет. - Заплыл, куда не следовало, и меня взяли в плен в её стране, - как ни в чем не бывало пожал плечами Раад. – Но поставить меня на колени во время поединка ей так и не удалось. - Дайте угадаю: зато Вы её потом поставили на колени на всю ночь, и она родила от Вас ребёнка? Вообще, он как грубый неотесанный мужлан должен был оценить похабную шутку, а не смотреть на меня укоризненным взглядом, из-за чего реально становилось не по себе, а краска стыда начала заливать лицо. - Ты что, была там? – с явным подозрением спрашивает мужчина, из-за чего меня прорывает дичайшим хохотом. И пока угорала, пытаясь убедить пирата в том, что меня в то время никак быть не могло, и я просто догадливый гений, пират-сплетник вовсе ударился в романтику, рассказав, что далось ему всё не на золотом блюдечке, пришлось посидеть пару дней в темнице, подраться со стражей, выбраться из ущелья, в которое его скинули, потом снова подраться со стражей, обчистить чужую сокровищницу на пару больших рубинов и сапфиров, после чего внаглую заявиться в покои принцессы, сразиться уже с ней, и в итоге соблазнить воинственную красавицу. Хотя там большой вопрос, кто соблазнился больше. Узнал Раад о существовании дочери лишь благодаря человеку, поставлявшему ему информацию об обстановке тех краёв. Человек этот в скором времени был вынужден покинуть страну, так как уже начинал вызывать подозрения у жителей, но всё, что успел разузнать, он незамедлительно передал Королю разбойников. На вопрос, не скучает ли он иногда томными вечерами по ком-нибудь, пират честно ответил, что не скучает по матери Ксантоса и вообще поделом ей, но вот с матерью своей дочери он бы еще раз встретился, если бы судьба свела их дороги вновь. Он по-своему любил сына, тогда как к матери этого сына полностью остыл, но при этом до сих пор что-то чувствует к матери своей дочери, которую ни разу в глаза не видел – интересный парадокс. При этом он утверждает, что дочь тоже по-своему любит, но не настолько сильно, чтобы стать неотъемлемой частью её жизни, да и вряд ли она вообще нуждается в нём. Навязываться нет ни смысла, ни желания, да и отцовство ему не очень понравилось. - Много возни, со временем начинают раздражать, а когда они вырастают – хоть вешайся, – завершил он свою мысль. – Я и Зэнзэн изначально взял на корабль лишь для того, чтобы спиногрыз перевел на кого-нибудь своё внимание и оставил меня в покое. Пиздец просто. Ну хоть честно. - Н-да… Вы очень своеобразный человек, - протянула я, давая свою итоговую оценку этому чудику. Очень необычное у него отношение к тем, кто ему дорог. Насколько это вообще возможно в контексте Короля разбойников. – Имя дочери хоть знаете? - Да. Дурацкое. Я бы назвал по-другому. - Хех, а Вы капризный, если уж совсем начистоту. - Будь я капризным – не выжил бы и дня в море. - Но при этом из женщин выбираете только принцесс, а плодите исключительно наследников престолов. – На что пират в ответ лишь фыркнул. – Итак, если одна была принцессой империи Рем, то принцессой какой страны была та – другая? - Кто из нас догадливый гений? – усмехнулся в ответ мужчина. – Блесните еще раз своими способностями. - О-ох, это в историю углубляться надо, – страдальчески закатила я глаза. – Ладно, что мы имеем: женщина, светлые волосы, есть королевский титул и Ваше влюбленное сердечко в руках. – На что в меня грубо брызнули водой из речки, вызвав лишь смех. – О, точно! Еще она воительница. Вообще под такое описание мало, кто подойдет, разве что… - Разве что-о… Разве что-о-о!!! – Не-е-ет… Да ну не-е-ет, не может быть… - Похоже, твои слова были правдивы: ты действительно догадлива. - Королева Артемюры??? Мира Диана Артемина и есть Ваша, как Вы сами выразились, женщина-мечта?! - В яблочко. - Ха-ха, вот это да! Это же… это же… это… Бля… Бля! БЛЯ!!! Дочь королевы Артемюры и Короля разбойников, которая должна быть плюс-минус одногодкой Ксантоса… А если вспомнить, что мне рассказали мальчишки про то, как они пытались спасти меня из лап Аль-Сармен… - Только не говорите, что Вашу дочь зовут Клио Меропа Артемина… - Говорил же, что дурацкое имя. Вот только откуда оно тебе известно? Мне кажется, моё громогласное «бля» было слышно на весь остров и за его пределами.***
Я могу понять всеобщее ошеломление, когда я с диким видом налетела на Ксантоса, схватила его за края рубахи и вопила белугой что-то вроде «Знаешь что?! Ты вот знаешь что???», тряся его как тряпичную куклу. Я не просто рассказала всё парню – я ему едва ли не в лицо шлёпнула этой информацией, не став ничего скрывать. - У тебя есть единокровная сестра! И знаешь кто?! Ну ты знаешь кто?! – выдавала я концерт, не в силах сдерживать эмоции от подобного открытия. - Еще мгновенье назад я даже не знал, что у меня есть сестра, - ошалело выдал парень, удивившись не столько наличию новой родственницы, сколько моей реакции. – А ты спрашиваешь, знаю ли я, кто она. - А ты чего такой спокойный? – не унималась я. – Я бы обалдела, если бы у меня из ниоткуда появился вдруг кровный родственник! Хотя бы просто поглазеть на него, чтобы найти внешнее сходство – это самое меньшее. А самое большее… - Слушай, чего ты так взбудоражилась? – с веселой усмешкой тянет Ксантос, глядя на мои танцы с бубном. – Мой отец – пират, если ты забыла, и внешностью природа его не обделила. Количество его любовниц может посоревноваться с таким же у короля Синдории. А, ну да, прости… В общем, я хотел сказать, что удивлен скорее тому, что у меня лишь одна единокровная сестра, о которой я не знаю, а не полмира братьев и сестер. - Чего взбудоражилась?! Того, что твой папашка в своё время не только смог «уложить» королеву Артемюры, что уже само по себе нехилое достижение, так она еще и дочь от него родила. Угадаешь, кто это? Подсказываю: вы недавно жили и работали в одном месте на протяжении нескольких лет, она твоя одногодка, вы похожи, черт возьми, как давно потерянные родственники, которыми и оказались! А зовут её..! - Клио? – едва слышно выдыхает Ксантос, наконец-то проявив хоть каплю удивления от всего услышанного. - Отец Ксантоса – отец нашей Клио?! – не поверил своим ушам Пирр, отвлекшись от игр с Ковриком. – С ума сойти… Ксан, Клио – т-твоя сестра, ты можешь в это поверить? Вот это да! - Вот это да?! А ты кто?! – накинулась я на опешившего Пирра. – Тоже может какой-нибудь принц мира? А ну говори, пока сама не выяснила! На что Пирр лишь задорно смеется и отрицательно качает головой. - Тише, Тиса, тише, - раздается миролюбивый голос Юнана, который где-то в сторонке тянет свой чай. В такую жарищу-то! Чай? Больной ублюдок… Вот же жизнь как может повернуться… Оба встретились в крохотном портовом городке на окраине материка, оба бежали от своих родителей, оба сблизились, нашли друг в друге надежного друга и товарища, и лишь много лет спустя один узнал о том, что их связывают кровные узы. А еще с обоими встретилась я всё в том же портовом городке, сблизилась, изначально не подозревая, что они – наследие моего учителя, заменившего мне когда-то отца. Слушайте, мне нужно отвоевать Серакуз и заполучить полное владение этим городком. Это какое-то судьбоносное место! Надо будет немножко прессануть Тита и Му Алексиев, чтобы они в свою очередь надавили на императора, и тот добровольно отдал мне желаемое. Или это так не работает? Просто я уверена, что со мной этот городок будет процветать, один-то маленький портовый город моя ответственность выдержит. Но вот остров, на котором мы сейчас, если бы был населен народом – ему была бы пизда под моим руководством. Я в комнате-то своей не всегда порядок могу навести, а тут… Но Серакуз потянула бы, потому что в радость будет. - Как мило, сестричку нашёл. Жаль только всякое безродное отребье к принцессе не подпустят даже на сто шагов, – раздался мерзкий, гадкий, противный голос Джудара, которому я эту креветку, которую он жует с довольной рожей, сейчас по глубже в глотку запихну – через задний ход! – Поплачь, придурок. Так, молчи, Тиса, молчи, еще секунду. Вот сейчас он откусит очередной кусочек, немного прожует и-и-и… Сейчас! - Повежливее с наследным принцем империи Рем. Да, сука, давись! Испытующе-ошарашенные взгляды принца Хакурю и Тита Алексия так и тянут из меня правду, которую я рассказала в подробностях с позволения Ксантоса, которому вообще насрать было, потому что он был занят размышлениями о Клио, внезапно оказавшейся его сестрой. Я и затронула-то эту тему изначально, потому что Ксантос сам говорил, что ему наплевать, он ничего не скрывает, просто не кричит об этом на каждом углу, так что моя болтовня вовсе не была раскрытием какого-то важного чужого секрета.***
Не понимаю, что в словах «верните девушек, которых отправили в Артемюру, у нас планируется воссоединение семьи» может быть непонятного? Я не сумасшедшая: Артемюра входит в состав Альянса Семи Морей, это одно из последних мест, куда сунутся Аль-Сармен, так что путь чист, да и «перелет» я им организовала мгновенный, в плане безопасности тут всё в порядке. Ну да, впопыхах выгнала их с острова, Коврика с собой не дала, металлические сосуды с Кольцами Возвращения сунула в руки и выпнула в портал, ведущий в Артемюру, накинув на шею Ксантосу, Пирру и Хакурю балласт в лице Джудара, и дав в путь лишь один крохотный артефакт на случай «если прямо совсем убивать будут». Но это же не повод отсутствовать весь вечер, ночь, а также утро и день следующего дня. Я-то думала, что эти оболтусы к собранию вернутся, которое начнется через несколько часов, а их всё нет и нет. Что я Рэну Коэну скажу? Ну помимо того, что он бородатый мудила. Не могу же сказать что-то вроде «ой, прости, я кажется толкнула в портал твоего кузена, а он взял и умер, но ты не переживай, у тебя их еще несколько прозапас есть». Черт! А кузенов-то у него больше и нет! Только родные остались. Че-е-ерт! Так, стоп. Почему в мыслях я уже похоронила Хакурю? Жив он, и остальные тоже живы. Наверняка в какое-то развлекательное заведение зашли, упились вусмерть, и там же двинули кон… Ладно, лучше о них не думать, а то хороших мыслей сегодня явно не будет. Времени до прибытия козлов, ой, то есть послов еще много, надо чем-то себя занять полезным. Потому что меня искренне разрывает от желания напичкать весь остров ловушками-унижениями. Аладдин с Титом чего-то бегают туда-сюда, готовятся… Дворец и окружающую территорию уже прибрала с помощью магии по их слезной просьбе, что они никак не угомонятся? Когда хорошо обученный дворцовому этикету Тит заикнулся, что надо бы подготовить стол и угощения, раз уж гости к нам идут, я стала Юнаном – бессовестно испарилась в лёгкой дымке прямо у юного Алексия на глазах. Обычно мои перемещения не сопровождаются дымкой, но для эффекта, так сказать… Я хочу как Юнан: имитировать мебель, ни во что не впрягаться, и чтобы спроса с меня никогда не было. Ну типа «этот чайный бухарик… да что с него взять?». И шляпа у него потрясающая. Тоже такую хочу или хотя бы похожую. Позвав двух элементалей – воздушного и водного, я с громким выдохом упала рядом с маги-отшельником на лежанку в дворцовом саду под небольшим навесом, а светловолосый «эльф» даже не шелохнулся. Отдав пару незамысловатых команд элементалям, зная, что Джинни меня словесно убьет за такое убогое использование магических созданий, я кайфовала вместе с Юнаном под легким ветерком, который создавал воздушный элементаль, и легким ласковым гидромассажем, который предоставлял нам обоим водяной элементаль. - Как жизнь? – задала я вполне нейтральный вопрос, прикрывая глаза, наслаждаясь теплом солнышка. - Грех жаловаться, - также лежа с закрытыми глазами отзывается Юнан. – Так тихо стало после того, как ты отправила мальчиков в Артемюру. - И не говори. Я прямо жить захотела с новой силой. - А проверить в порядке ли они не хочешь? - Ты просто пытаешься и меня куда-нибудь отправить, чтобы отдохнуть по полной. Не удивлюсь, если вернувшись, обнаружу, что ты окружил остров непреодолимым магическим полем и сменил всю охранную систему дворца. Юнан ничего на это не отвечает, но по тонкой улыбке на устах маги понимаю, что попала в точку. Охренеть просто! Мы как два задолбавшихся родителя, которые еле сплавили детей к бабушке, и теперь для полного счастья не хватает отправить куда подальше дражайшего супруга на недельку-другую, можно даже на месяц или годик, а за это время как раз можно поменять замки на дверях дома. - Короли скоро явятся, - между делом заметил Юнан, всё также нежась в тепле солнечного дня под навесом, дающим тень, которая не позволяет светилу сжечь белокожих нас в своей любви, и благодати, даруемой двумя элементалями. - Ага, можешь пойти и встретить их, - не отставая от маги-отшельника отозвалась я. Так мы и кемарили несколько часов. Самое то, когда к тебе вот-вот нагрянут в гости важные люди. Нам ни в коем случае нельзя сходиться с Юнаном. Мы и так по одиночке вызываем жоповозгорание разной степени у всех, кто нас знает, и друг у друга – в частности, а вместе… Вместе нам на двоих несколько тысяч лет, и мы слишком стары для этого дерьма. В голове промелькнула шутка про то, что Юнану стоит взять с меня пример и найти себе молоденькую, уж по сравнению с ним-то, пару и тряхнуть своей стариной. - Даже знать не хочу, о чем ты подумала, - не открывая глаз, говорит Юнан, услышав мой истеричный смех рядом с собой.