Парни продолжали выступать по всем клубам Ливерпуля и даже его окрестностей. Нил Аспиналл, у которого был свой собственный старенький фургон, вызвался возить их по местам назначения следующего концерта. Дружно скидываясь, друзья каждый день платили ему. Они были несказанно рады, что теперь у них есть свой транспорт. Конечно, в фургоне, когда вся аппаратура была загружена, места оставалось совсем мало, но это ведь все равно куда лучше, чем тащить усилители, установку и гитары на себе. Так что теперь проблем с переездами из клуба в клуб не возникало.
Но в каких бы заведениях The Beatles ни побывали, нигде их не принимали так горячо, как в The Cavern. Теперь их приглашали выступать здесь не только вечером, но и в обеденное время. И с каждым концертом фанатов у них прибавлялось, а уж фанаток и подавно. Среди них было очень много простых подростков-школьниц, сбежавших сюда с занятий. Вот уж они-то визжали и орали безо всякого стеснения, когда видели парней. Сами друзья поначалу даже немного терялись от таких бурных эмоций. Одно дело, когда ты слышишь восторженные крики из зала, а когда тебя на улицах начинают узнавать девушки и чуть ли не бросаться обнимать — это уж совсем другое. Еще совсем недавно The Beatles, пятеро простых ливерпульских парней, никого абсолютно не интересовали. Прошло всего пару месяцев — и пожалуйста вам результат. А они ведь, казалось бы, просто дают концерты в клубе, пусть и самом популярном в городе. Но факт оставался фактом, и перед каждым выступлением у входа в The Cavern теперь буквально толпилась молодежь, причем совсем юных девчонок было подавляющее большинство. И очень скоро Джон, как человек, который за словом в карман не полезет, очень метко окрестил самых горячих молодых поклонниц группы «битлетками».
Как ни странно, а на концерты приходили даже родители самих музыкантов. Миссис Харрисон не пропустила практически ни одного вечера. Женщина почти всегда находила время, чтобы посмотреть выступление своего сына и всей группы. Иногда сюда приходила и Мона Бест. Обычно здесь они могли встретить еще и миссис Сатклифф. Джим МакКартни тоже периодически наведывался в клуб, но чаще всего приходил в раздевалку к ребятам, если нужно было увидеться с Полом. Хотя в один из вечеров он все-таки остался на некоторое время, чтобы посмотреть на ребят. Он внимательно наблюдал за происходящим на сцене, стоя чуть поодаль от общей толпы, где молодежь «стояла на ушах». Совершенно неожиданно рядом с ним оказалась мать Джорджа Харрисона, которую он прежде видел несколько раз. Поздоровавшись, женщина вновь перевела взгляд на сцену. В следующий миг слуха мистера МакКартни сквозь шум и музыку достиг ее голос:
— Замечательно они играют, не правда ли? Молодцы мальчики!
— Да, конечно… — немного рассеянно ответил мужчина, не сводя взгляда со своего сына. Не то, чтобы ему очень нравилась та музыка, которую играла их группа. Хотя, конечно, видя весь восторг собравшихся зрителей, мистер МакКартни просто списывал все на разницу поколений. Возможно, он в силу своего уже немолодого возраста не понимает чего-то нового. Но ведь одно дело, когда просто кто-то играет эту самую современную музыку, а когда этот кто-то — твой собственный сын, начинаешь испытывать совсем другие чувства. Мужчина невольно вдруг вспомнил того маленького мальчишку, каким когда-то был Пол: милый, хорошенький, забавный. Теперь он совсем вырос. Но его привязанность к музыке, казалось, не умрет никогда. Что поделать, похоже, он нашел то, что в жизни его действительно интересует. «Молодцы мальчики!» — вновь прозвучало у Джима в голове. Прямо у сцены кричит от восторга целая толпа. И всем безумно нравится музыка, которую играют эти пятеро ребят. Да, действительно, они молодцы. Сердце мужчины невольно затрепетало от гордости.
Однажды прямо во время вечернего концерта случилось непредвиденное: в тесном прокуренном зале неожиданно появилась Мими Смит. Случайно заметив ее чуть вдали от толпы молодежи, Джон на миг просто оторопел. Но буквально в следующее мгновение немедленно вернулся к реальности и продолжил играть. Ему вот-вот нужно было начинать петь. Почему-то смертельно захотелось, чтобы Мими осталась здесь, посмотрела наконец на него не как на непутевого племянника, а как на уже чего-то добившегося молодого человека. Однако этому так и не суждено было сбыться. Когда у The Beatles начался перерыв, они спустились со сцены. Не успели музыканты подойти к стоящим неподалеку Синтии и Дот, как на них тут же в самом буквальном смысле повисло несколько девчонок. Пытаясь «отклеиться» от сразу трех, Джон заметил, что Мими идет прямо к нему. Вид у нее был строгий и серьезный. Леннон уже приготовился к долгой прочувственной нотации, но тетя лишь с убийственным спокойствием произнесла:
— Да, Джон, ниже падать некуда… — и, не дав парню опомниться, развернулась и направилась к выходу. А Джон так и стоял в растерянности, облепленный со всех сторон визжащими девчонками. Откуда ни возьмись рядом появилась Син, каким-то магическим образом пробившись сквозь толпу орущих девиц, взяла его за руку и сказала успокаивающим голосом в самое ухо:
— Пойдем, Джонни. Пойдем отсюда…
То, что они всего за пару минут пробились к раздевалке, где уже были все остальные ребята и Дот, можно считать настоящим чудом. Только закрыв за собой дверь, Синтия наконец отпустила руку Джона. Заглянув в лицо парня добрыми, красивыми глазами, она тихо произнесла:
— Джон, пожалуйста, не расстраивайся так сильно. Мими просто пока не до конца понимает, как все это важно для тебя. Все будет хорошо, не волнуйся.
Удивительно, как быстро она поняла, насколько сильно Мими задела чувства Джона. Удивительнее, наверное, может быть только то, что после ее слов на душе у парня заметно потеплело. Джон слегка улыбнулся, приобнял ее за плечи, и они вместе направились к болтающим ребятам и Дот. Та как раз что-то рассказывала друзьям:
— Я теперь по настоящему боюсь здесь даже в туалет зайти: везде целые толпы девчонок, и все смотрят на нас с Син взглядами убийц.
— Правда? — Пол внимательно посмотрел на светловолосую миниатюрную девушку.
— Да, — неожиданно сказала Синтия. — Нам уже приходится ходить с опущенными головами. Сегодня, например, девушки, которые стояли недалеко от меня, громко обсуждали, «что же такого Джон нашел в этой подстилке».
— Стервозины! — неожиданно выдал Джон сквозь зубы, погладив ее по плечу.
— Не слушайте их! — немедленно подал голос Джордж, казалось, обиженный такими словами в адрес Синтии до глубины души. — Просто никогда их не слушайте! Никогда!
— Даже внимания не обращайте! — поддержал его Пол, Пит согласно кивнул.
— Тогда они точно отстанут, — добавил Стюарт.
Сказать-то легко, но все равно ведь становится не по себе, когда тебя провожают агрессивными взглядами толпы решительно настроенных девчонок. Син и Дот, пока парни были на сцене, ни на шаг не отходили друг от друга и старались не встречаться взглядами с многочисленными фанатками The Beatles. Причина такого отношения была вполне объяснима. Дело в том, что Дороти и Пол, когда Роун уже окончательно подружилась с ребятами, начали встречаться, а ревнивые посетительницы The Сavern каким-то образом об этом узнали. Более того, об отношениях Джона с Синтией всем было известно уже давно. Так что обе девушки, приходя каждый вечер в клуб, подвергались серьезной опасности. Они были вынуждены стоять где-нибудь в сторонке и терпеливо ждать, когда The Beatles наконец освободятся и пробьются к ним сквозь толпу поклонников и поклонниц. Словом, в The Caver Club каждый вечер бушевали нешуточные страсти.
***
— Итак, мои верные братья, — патетически начал свою речь Джон, поднявшись из-за стола и взяв в руки стакан. Все The Beatles, Синтия и Дот сидели на заднем дворе дома Харрисонов. Было еще довольно холодно, конец февраля все-таки, но один очень важный повод заставил их всех собраться здесь за небольшим столом. Потому Леннон, собравшись с мыслями, продолжил: — Сегодня у нас знаменательное событие! Нашему маленькому другу Джо исполняется полных восемнадцать лет. Ого, ребят! Целых восемнадцать! — Джон многозначительно вскинул указательный палец вверх, вызвав дружные смешки. Смерив всех «непонимающим» взглядом, парень в конце концов не выдержал и тоже рассмеялся. Когда все чуть успокоились, Джон добавил уже спокойным голосом: — Нет, серьезно, Джордж, это, наверное, самая классная дата! Круче нее только день двадцатиоднолетия. А поскольку ты у нас уже вполне взрослый мужчина, то, чисто по-братски, Джо, исполнения мечт тебе!
— Моя самая главная мечта, — тут же ответил Джордж, скромно улыбнувшись, — это чтоб исполнились все ваши. И наши общие тоже.
— Вот что значит по-дружески! — радостным голосом заметил Пол. — За тебя, Джордж! — и он отсалютировал ему своим стаканом.
— Да, добро пожаловать в большой и непредсказуемый мир взрослых! Короче, с Днем Рождения! — Джон повторил жест Макки. Наконец к ним присоединились все, дружно чокаясь стаканами. Не успели они, однако, даже сесть за столы, как на пороге черного входа, выходящего в задний двор, появилась миссис Харрисон и позвала:
— Джон, дорогой, тебя зовет к телефону Аллан Уильямс! Говорит, обыскался уже! Всем позвонить успел. Думал через Джорджа искать.
— Да? Спасибо, я мигом! — Джон в полном недоумении вылез из-за стола и направился в дом, провожаемый такими же непонимающими взглядами друзей. Отсутствовал он мнут десять, не меньше. Зато появился с сияющей физиономией. Едва дойдя до стола, он объявил:
— Джо, твоя мечта сбывается! Мы когда-то хотели покорить Гамбург? Что ж, нам выпал еще один шанс!
— Что? — все в полном шоке уставились на него. Леннон тут же пояснил:
— Уильямс отправил в Германию письмо. И теперь нас приглашают выступать в том самом Top Ten! На три месяца. Платить будут больше, чем Кошмидер.
— Серьезно? Снова в Гамбург? Класс! — парни подскочили и принялись буквально отплясывать в полном восторге. Синтия и Дот, хоть и были рады за них, все же немного приуныли. Им не хотелось расставаться со своими возлюбленными на целых три месяца. Син, например, еще очень хорошо помнила, как тоскливо ей было без Джона в течение их первых заграничных гастролей. Заметив настроение девушки, Джон присел рядом и спросил:
— Син, ну что случилось? Ты расстроилась, я же вижу.
— Вы снова уедете, Джон, — со вздохом произнесла Синтия. — Целых три месяца мы опять не будем видеться.
— Ну, мисс Пауэлл, не грусти, — Джон ласково приподнял ее лицо за подбородок, и вдруг в его голове неожиданно родился гениальный план, который он немедленно озвучил: — Слушай, а поехали с нами! А что? Мы уезжаем в начале апреля, а у тебя как раз в колледже будут каникулы, — о том, что он сам пока остается студентом того же колледжа, Джон и не думал. Мими все бурчала, что ему пора бросить все свои глупости и наконец получить образование. Но парень был уверен, что после возвращения из Гамбурга и вовсе «завяжет» наконец с этим дурацким колледжем. «Корочки» его совсем не интересовали. Всем своим нутром Джон чувствовал, что очень скоро в его жизни и жизни всех ребят наступят глобальные перемены. Он уже практически впал в задумчивость, что иногда с ним случалось, но неожиданно голос Пола вернул его к реальности:
— А и правда, Син, приезжайте вместе с Дот к нам! Мы, когда прибудем на место, договоримся о жилье для вас. А потом уж и вы сами спокойно приедете.
Идея была принята благосклонно. Девушки были счастливы, поскольку, кроме того, что не придется расставаться с ребятами, они обе в первый раз побывают за границей. Так что все единогласно решили, что The Beatles первыми отправятся в Гамбург, а подруги присоединятся к ним потом. Сами парни были несказанно довольны. Перспективы на этот раз открывались куда более радужные. Но больше всех, наверное, радовался Стю. Он наконец-то увидится с Астрид. И уже вечером, перед самым уходом, он одолжил у Джорджа листок бумаги и карандаш, чтобы наспех набросать письмо и немедленно отправить его Кирхгерр в Германию:
Дорогая Астрид!
Уильямс уладил все наши прежние проблемы с полицией, да и Джорджу уже исполнилось восемнадцать. Так что в начале апреля мы возвращаемся в Гамбург и будем выступать в Top Ten! Не могу дождаться того дня, когда наконец обниму тебя! Мы все жутко соскучились!
Люблю тебя. Стюарт.
