Так зарождалась легенда

      The Beatles не могли дождаться того дня, когда снова приедут в Гамбург. Они еще помнили, с каким провалом вернулись домой в прошлый раз, но после того, как популярность их группы в родном Ливерпуле начала наконец расти, они были полностью уверены, что на этот раз гастроли пройдут успешно. Что касается родителей, то даже они, видя то, чего молодые люди успели добиться за последние месяцы, на этот раз довольно быстро дали согласие на еще одну поездку, хоть все равно волновались, помня, в каком виде вернулись ребята в прошлый раз. Что касается учебы, то тут дела обстояли по-разному. Пит в данный момент был, что называется, человеком свободным. Стю продлил академический отпуск в колледже. Джордж давно уже бросил школу, а мистер и миссис Харрисон, похоже, много лет назад перестали удивляться его поступкам, тем более сейчас сын и так зарабатывает с помощью концертов кое-какие деньги. «Что ж, если для тебя это так важно, сынок, то мы не будем против», — сказала Джорджу миссис Харрисон, когда речь вновь зашла о заработках за границей. И даже Джим МакКартни уже махнул рукой на свои несбывшиеся мечты о сыне-студенте. Невооруженным глазом было видно, что ничем другим, кроме музыки, Пол заниматься не хочет. А если и не дать своего согласия на поездку, он, хитрюга, все равно найдет тысячу и один способ как добиться своего — не зря же Пол с малых лет был настоящим юным дипломатом. Открытым оставался только вопрос с Мими.       Однако, как ни странно, она более или менее спокойно восприняла новость. «Снова потратишь на эти свои клубы и концерты полгода, а вернешься ни с чем, Джон?» — с упреком спросила она племянника. «Нет, Мим, в этот раз все будет куда лучше, — возразил Джон. — И нам действительно нормально заплатят за работу». «Ну-ну, посмотрим», — с плохо скрываемым сарказмом ответила Мими, но этим все и ограничилось. Никакого конфликта, к счастью, на сей раз не разгорелось, и безгранично довольный Джон получил согласие на поездку.       Наконец в назначенный день друзья в сопровождении миссис Харрисон, мистера МакКартни, миссис Бест и Синтии с Дот отправились на вокзал (на сей раз было решено ехать поездом, а потом пересесть на паром). Время приезда парни примерно подсчитали, и Стюарт отправил Астрид еще одно письмо, указав день прибытия. Ему не терпелось наконец увидеть любимую девушку, в то время как Джон и Пол, зная, что Син и Дот тоже приедут через некоторое время в Гамбург, все никак не могли выпустить их из объятий на перроне. Миссис Харрисон, прощаясь с сыном, сказала, что положила в его сумку немного еды, «чтобы мальчики нормально питались и приехали не такими тощими, как в прошлые раз». Мистер МакКартни тем временем напоминал сыну:       — Постарайтесь на этот раз вести себя потише.       — Пап, ну мы же об этом уже говорили, — усмехнулся Пол.       — Просто не хочется, чтобы тебя снова депортировали, только на сей раз уже в сопровождении полиции.       — Мы больше не будем поджигать немецкие киношки, мистер МакКартни, честное слово, — на полном серьезе заметил Джон, рассмешив всех присутствующих, в том числе и взрослых. Тем временем подошел поезд. Ребята залезли в задымленный вагон, помахали на прощание родным, нашли свое купе, расселись по местам и наконец отправились в Гамбург.       Какой бы утомительной ни была дорога, парни были полны энтузиазма, как только ступили на немецкую землю. Вокруг сновали толпы народа, кто-то приезжал, кто-то, наоборот, покидал город. Парни оглядывались по сторонам в поисках обещавшей встретить их Кирхгерр, однако никого похожего на нее не было видно. Стюарт чувствовал, как сильно трепещет его сердце, словно птица, грозясь вот-вот вырваться из груди. И может, именно оно и помогло ему узнать приближающуюся девушку издалека, когда никто другой из парней даже не успел ее еще заметить.       — Астрид! — бросив сумку на землю и наскоро пристроив рядом свой бас, Стю вмиг сорвался с места и со всех ног кинулся навстречу приближающейся фигурке. Сердце не обмануло его: Астрид (а это была именно она) тоже бросилась бежать.       — Да, это точно она, — улыбнувшись, заключил Джон. — Разве Стю мог ошибиться?       Вскоре все сомнения окончательно рассеялись. Едва достигнув друг друга, Астрид и Стю немедленно слились в долгом поцелуе. Прошло минуты три, не меньше, прежде чем они наконец подошли к остальным.       — Привет, ребята! Как я соскучилась! — Кирхгерр немедленно кинулась всех обнимать. Ее английский, надо заметить, стал практически совершенным. Похоже, упорные занятия по разговорнику и переписка со Стюартом дали свои плоды. Отстранившись, Астрид еще долго разглядывала парней с головы до ног. Как же они изменились всего за пару месяцев! Посвежели, набрались сил, даже, казалось, повзрослели. Джордж удивил ее больше всех. Куда делся тот тихий уставший подросток, совсем еще мальчишка? Перед нею стоял практически взрослый молодой парень, но скромная белозубая улыбка и проницательный взгляд темно-карих глаз остались прежними. Пит на этот раз уже не выглядел так, словно ему все надоело. Джон и Пол улыбались одинаковыми довольными улыбками, похорошели, вытянулись, повеселели. Ну, а уж Стю казался девушке еще большим красавцем, чем раньше: внимательный и задумчивый взгляд, выдающий истинного художника, мягкая, безгранично счастливая улыбка и, что самое приятное, больше никаких темных очков — вне сцены Астрид могла сколько угодно смотреть в глаза любимому человеку, не встречая никаких препятствий. Вот и сейчас, стоило ей снова взглянуть на Стю, как сердце защемило от обжигающей волны счастья, радости и безграничной любви.       Условия проживания у парней и в этот раз были не самыми лучшими, но хотя бы поприличнее, чем в Bambi Kino.       — Здесь у нас, по крайней мере, есть окно, — мудро заметил Джордж, и с этим нельзя было не согласиться. Теперь, заходя в не больно-то просторную комнату, они больше не чувствовали себя как в бетонной коробке. Солнечный свет, хоть и с большим трудом, освещал их жилище, заставленное сумками, двумя двухярусными и одной простой узкой кроватью. Вот и вся незатейливая мебель их временной «квартиры». Но на этот раз парни, заранее подготовившись к далеко не самым комфортным условиям, не были столь же шокированы, как впервые.       Но самым приятным, пожалуй, был вечер в Top Ten. Собравшись с силами, The Beatles решили задать здесь всем жару. Владелец клуба тем временем успел повесить у входа плакат, сообщающий о прибытии ливерпульской группы. Увидев знакомое название, гамбургские фанаты, помнящие The Beatles с их прошлого приезда, еще за час до начала концерта набились в клуб. Поэтому, выйдя на сцену, парни увидели тесноватый ярко освещенный зал с десятками стоящих у стен металлических столиков, а посреди всего этого — толпившуюся молодежь, бандитского вида мужиков и даже людей среднего возраста. Мгновенно поняв, что внимание новых зрителей, прежде всего, нужно завоевать, Джон первым подскочил к микрофону и в качестве приветствия заорал:       — Эй, немцы, а мы выиграли войну!!! — остальные парни так и покатились со смеху, а Леннон на этом не остановился, продолжив: — И теперь мы, ливерпульские ребята, прибыли затем, чтобы покорить вас всех! А сейчас держитесь! Поехали, «Roll Over Beethoven»!       И Гамбургу стало сразу ясно: Джон Леннон и The Beatles вернулись. Пятеро музыкантов дружно взорвали зал резкой, зажигательной и невероятно заводной мелодией. Зрители, впечатленные «приветствием» молодого англичанина, уже орали, свистели и смеялись. А когда клуб наполнился громкой и напористой музыкой, все совершенно потеряли головы. Астрид и Клаус, сидевшие за самым близким к сцене столиком, сразу же обратили внимание на то, как изменилась группа. Так здорово они не играли еще никогда, даже в памятный вечер их знакомства. В бурном восторге никто из них и не заметил, что Стю по-прежнему остался не самым хорошим басистом. Нет, это чувствовали только сами музыканты. Все они здорово поднаторели в своем деле, отточили мастерство, а бедняга Сатклифф все так же путал аккорды и комбинации. Помня подсказку друзей еще с прошлой поездки, парень разворачивался практически спиной к залу, чтобы не смущать никого из зрителей своей игрой. Хотя они, неистово кричащие, скачущие и свистящие, вряд ли бы это заметили.       Такого шоу, как в этот вечер, Гамбург, пожалуй, не видел давно. Джон и Пол, еще в Ливерпуле взявшие за привычку исполнять наконец собственные песни, которых скопилось уже немало, сегодня осмелели настолько, что решились представить их немецкой публике. Они стояли рядом, спина к спине, вместе пели, и голоса их, такие, казалось бы, разные, сливались в одну непрерывную песню, которая воистину взбудоражила толпу. Хрипотца Джона была явно ощутима и словно придавала всей картине завершенность. Джордж, стоя у другого микрофона, подпевал, безостановочно наигрывая сочиненное им самим соло. Пальцы парня со скоростью молнии бегали по грифу, и никто на свете не смог бы повторить его действия с таким же огнем и азартом. МакКартни и Леннон, пребывающие в центре внимания, иногда, как прежде, принимались дурачиться, наскакивая друг на друга, в шутку толкаясь между собой и со всеми остальными. Казалось, вроде бы только что стояли рядом, а вот уже Джон и Стю врезаются плечами один в одного, а Джорджу приходится практически отбиваться от Пола ногой, причем оба заливисто смеются и ни на миг не останавливают своей музыки, с каждой новой песней заводя толпу все больше и больше. Наконец Джон, возбудившись до предела, исполнил свой коронный номер — падение спиной вперед в зрительный зал. Как и следовало ожидать, благодарные немцы его подхватили, и Леннон тут же, словно пружина, подскочил, вмиг оказавшись на сцене рядом с друзьями. Астрид и Клаус неподалеку хохотали до слез.       Что тут и говорить, теперь в Top Ten каждый вечер The Beatles устраивали настоящее горячее шоу. Они по-прежнему выматывались за ночь на сцене, но у местной официантки Розы оказалась целая коробка с транквилизаторами. Только вот из-за них, уже после закрытия клуба, парни никак не могли уснуть. И каждый вечер они вслух обсуждали, как будет здорово, когда наконец приедут Синтия и Дороти. Можно будет поводить их по самым разным уголкам Репербан, показать всевозможные достопримечательности Гамбурга и поразвлечься в каком-нибудь клубе. В такие минуты Джон чувствовал, как же сильно ему не хватает его Син, а Пол просто умирал от желания поскорее пройтись за руку с Дот по району и посмотреть ее реакцию на все, что есть вокруг, а в особенности на то, как полюбили их немцы. Оба парня настолько соскучились по своим девушкам, что принялись считать дни до их приезда, каждый раз с радостью замечая, что их осталось совсем мало.