Так зарождалась легенда

      Брайан на этот раз отправил The Beatles в Германию самолетом, как солидных людей. Перед самой посадкой Джон, как обычно, долго прощался с Синтией. Поцеловав его напоследок, девушка сильнее прижалась к парню и взяла с него обещание писать как можно чаще. Син уже свыклась с его постоянными отъездами, но каждый раз неизменно сильно скучала.       — Передай от меня привет Стю, Астрид и Клаусу, — попросила она, когда парни уже отправлялись на посадку.       — Да, конечно, обязательно, — заверил Джон и, взяв ее за руку, тихо шепнул: — Дождись меня, пожалуйста. Я люблю тебя, Син.       Всего пара минут — и вот уже вся группа сидела в самолете, готовясь к своему первому в жизни полету. Надо сказать, им всем было страшновато, но предвкушение встречи с друзьями и немецкими фанатами, которых уже явно немало, их весьма воодушевляло. Весь полет друзья обсуждали, как будет здорово, когда они навестят чету Сатклиффов. Да и условия контракта на гастроли в этот раз просто не могли не радовать: парням предстояло выступать в довольно крупном и престижном клубе Star за хорошую плату. Кроме того, Брайан добился приличных условий проживания. Тесниться в затхлой комнатушке никому явно больше не придется. Словом, когда самолет приземлился на немецкой земле, у друзей было прекрасное настроение.       — Астрид, привет! — Джон, несмотря на свою близорукость, еще издалека заметил в аэропорту знакомую фигуру и бросился к ней. Однако радость, переполняющая его изнутри, мгновенно угасла, стоило парню приблизиться к девушке. Глаза Астрид были совершенно пусты и безжизненны, под ними залегли темные круги, бледное лицо напоминало бы маску, если бы не было искаженным от боли. Она так и не нашла в себе сил поздороваться, а только лишь обреченным, потерянным голосом выдохнула:       — Джон…       — Астрид, что такое? — сердце Леннона сжалось в тревожном предчувствии беды. — Что случилось, где Стю? — в ответ лишь молчание. — Астрид, где Стюарт? Он остался дома, да? Ему нехорошо? — тем временем к ним подошли остальные ребята. Джон не сводил взволнованного взгляда с Астрид, а друзья очень скоро к нему присоединились. Внезапно по щекам девушки заструились слезы, она едва слышно всхлипнула и тихо произнесла:       — Стю вчера умер, ребята…       Все четверо просто остолбенели. «Стю вчера умер». Как это «умер»? Этого же просто не может быть! Никто из них был даже не в силах представить себе, что Стюарта, еще совсем молодого, жизнерадостного, воодушевленного и доброго парня, больше нет. Просто в голове не укладывалось. Сердца друзей никак не хотели поверить в эту страшную новость и смириться с ней. Джон совершенно неожиданно нервно рассмеялся, приводя друзей в еще больший шок.       — Это же шутка, правда? — повторял он, глядя в глаза Астрид. — Эта же просто страшная шутка, да, Астрид?       Но девушка лишь залилась слезами. Пол, который стоял рядом, утешающе взял ее за руку, сам, впрочем, понимая, что это мало что даст. Джон перестал смеяться и выжидающе глядел на немку, а его глаза постепенно заволакивало слезами.       — Нет, это не шутка, Джон, — выдохнула с болью Астрид. — Вчера ему стало плохо, мы вызвали скорую, но по дороге в больницу Стю умер у меня на руках. Мы не успели…       — Нет… Не может быть… Этого не может быть! Почему? Почему Стю?! — Джон отчаянно закричал, но его голос надломился. Отойдя на пару шагов, он опустился прямо на свою сумку и вдруг, не имея больше сил сдерживать себя, разрыдался. Вид плачущего Джона поверг в абсолютнейший шок всех друзей, а Астрид и вовсе расплакалась еще сильнее. Сообразив, что люди в аэропорту стали обращать на них пристальное внимание, Пол, подойдя к Джону, опустился рядом с ним на колени и попытался обнять. В это время Джордж уже обнимал Астрид, часто моргая и едва слышно бормоча что-то, по-видимому, пытаясь успокоить несчастную девушку.       — Джон… Джон, пожалуйста, послушай меня, — голос Пола дрожал, язык совершенно не слушался.       — Макка, как же так? — едва смог выдавить из себя Леннон. — Почему, почему я здесь, жив, а Стю умер? За что у меня забрали еще и его?       — Я… не знаю… — больше ничего МакКартни сказать так и не смог, потому что голос его вдруг надломился, в нем явственно слышались слезы. Он и сам сдерживал себя из последних сил. Но сейчас для него было важно привести Джона в чувство. Его нельзя оставлять одного, иначе парень сочтет себя окончательно брошенным, никому не нужным. Чувствуя немую поддержку друга, Леннон крепче прижал его к себе, уткнувшись в плечо. Казалось, каждый из этой компании, стоящей здесь, физически ощущал страшную боль друг друга. Сердца молодых людей шемило от боли невосполнимой утраты.       Парни еще долго не могли оправиться от шока. Им приходилось неизменно каждый вечер играть в клубе, но стоило только вернуться в свою маленькую однокомнатную квартирку прямо над местным театром, как тяжелая тоска вновь опускалась на их плечи. Джон на несколько дней даже потерял голос. Они почти не обсуждали трагедии между собой, но каждый из них неизменно еще переживал ее. И почему-то им все время казалось, что Стю где-то рядом. Однажды ночью, проснувшись от грохота посуды в кухне, Пол совершенно неожиданно испуганно вскрикнул, разбудив Джона. Тот удивленно уставился на него и сонно спросил:       — Макка, ты чего?       — Это Стю, Джон! — свистящим шепотом ответил тот. — Это точно был Стюарт!       — Успокойся, все в порядке, — Джон коснулся его плеча, легким толчком отправляя обратно на кровать. — Тебе надо поспать, всем нам. Мы устали, вымотались, а завтра снова концерт. Спи, Макка, спи и ни о чем не беспокойся, — с этими словами Джон улегся сам. Пол вскоре и впрямь затих, а ему вот уже не спалось. Парень неожиданно вспомнил их общий договор, сказанный кем-то в шутку: «Парни, тот, кто умрет из нас первым, должен обязательно явить себя другим и рассказать, что с ним произошло после смерти». Джону вдруг стало не по себе. Казалось, что умерший друг стоит где-то совсем рядом, в темноте, и смотрит на всех четверых проницательным взглядом неутомимого художника. Леннону не хотелось открывать глаз, так как он был почти полностью уверен, что испугается, если вдруг увидит Сатклиффа. Но, уже засыпая, он тихим шепотом произнес в темноту:       — Спокойной ночи, Стю…       Условия работы парней полностью устраивали. Фанатов у The Beatles еще прибавилось, так что скучать не приходилось. Star клуб был полностью покорен ими уже с самого первого концерта. И в этот раз музыканты могли спокойно отдохнуть ночью после нелегкой работы. Жильем они тоже были довольны. В одном из своих писем к Синтии Джон написал: «Я уже говорил тебе, что у нас отличная ванная комната с душем — говорил или нет? А говорил ли я тебе, что только что принял ЦЕЛЫЙ душ и теперь я настоящий чистенький рокер? Хи-хи!..» В этом же письме Джон указал, что Астрид совершенно замкнулась в себе, и они ее не видели последние несколько дней. Парням отчаянно хотелось вернуть к жизни всегда такую радостную и веселую девушку. И в конечном счете они нашли решение. В один из более или менее свободных дней вся дружная компания пришла к Астрид домой, намереваясь проведать ее. Девушка по-прежнему выглядела уставшей и совершенно потерянной. Она сидела в мастерской Стюарта и не сводила глаз с его последней, так и не законченной работы. Казалось, ничего другого она в своей жизни больше видеть не хочет. Но парни были не из тех, кто сдается так просто. В итоге Джон со свойственной ему прямотой заявил:       — Мы не вернем Стюарта, Астрид, — о том, как страшно звучали эти слова для него самого, Леннон старался сейчас не думать. — Но ты должна выбрать, что теперь тебе делать: умереть или продолжать жить дальше, так, чтобы Стю был за тебя спокоен всегда. Ты должна решить, Астид! Сейчас от этого зависит твоя жизнь.       И, как ни странно, сказанные слова принесли результат. Боль потери в глазах девушки несколько поугасла, и совершенно неожиданно она вновь стала замечать в этом мире неописуемо красивые вещи и выразительные кадры. Взгляд ее упал на Джона, сидящего на старом стуле прямо посередине мастерской. Тусклый свет пробивался сюда сквозь маленькое окно и лишь наполовину освещал фигуру парня.       — О, Джон, ради бога, прошу, не двигайся! — Астрид вмиг схватила в руки свою фотокамеру. — Джордж, встань, пожалуйста, подле него…       Джордж с полуслова понял, чего от него хотят, и немедленно встал так, как попросила девушка. Щелкнула фотокамера — кадр получился великолепный. Затем Астрид усадила на место Джона, Пола, Пита, Джорджа… Через полчаса она сделала полсотни снимков. Это было просто потрясающе! Она буквально физически ощущала, как ее душа и тело вновь возвращаются к жизни.       — Спасибо вам, ребята! — искренне поблагодарила немка, когда ее друзья уже собрались уходить. — Без вас я бы не справилась. Сегодня же обязательно ждите меня на своем концерте!       Друзья несказанно обрадовались тому, что видят перед собой почти прежнюю Астрид. И тут сквозь маленькое окошко на ее лицо упал косой луч света, заставив зажмуриться. Джордж неожиданно усмехнулся, невольно привлекая к себе общее внимание. Посмотрев на Астрид, он с такой же теплой дружеской улыбкой сказал:       — Видишь, Астрид, это Стю. Он все так же любит тебя. И радуется, как и все мы.

***

      Тем временем в Ливерпуле неустанно работал Брайан Эпстайн. Не желая смириться с поражением, он забрал на Decca две бобины записи The Beatles и продолжил обивать пороги всевозможных студий звукозаписи. Не одна дверь захлопнулась прямо перед его носом, но воодушевленный менеджер, по его собственному мнению, самой лучшей на свете группы не терял надежды. И в начале мая все его усилия наконец принесли результат. Отдавая пленки The Beatles в самый большой магазин грампластинок HMV на Оксфорд-стрит в Лондоне, чтобы их переписали на диск, он и представить себе не мог, что звукооператор будет настолько впечатлен этой музыкой. Случайно услышавший ее музыкальный издатель в свою очередь восхитился этими юношами и немедленно связался со своим знакомым Джорджем Мартином, продюсером компании Parlophone. Брайана попросили посетить его офис и принести записи. Несколько раз прослушав все композиции, он предложил:       — Мистер Эпстайн, вы ведь говорили, что группа сейчас в Гамбурге, так? Тогда сразу после возвращения привезите их ко мне в студию на прослушивание. Знаете, ваши ребята меня очень впечатлили. Я был бы не против поработать с ними. Но необходимо, чтобы они сыграли еще раз, в живую. Если вам не трудно, свяжитесь с ними, пусть подготовят новый материал для нашего прослушивания.       — Правда? — Брайан поначалу даже не поверил своим ушам. — Спасибо вам большое, мистер Мартин! Я обязательно передам им. Встретимся через три недели.       — И вам спасибо, буду ждать вас у себя шестого числа, если вам подходит, — ответил Мартин.       — Да, конечно. До свидания! — счастливый Эпстайн с легким сердцем покинул офис Джорджа Мартина. Вернувшись домой, он немедленно отправил в Гамбург телеграмму:       Ребята, мои поздравления. EMI заказала сессию звукозаписи. Пожалуйста, отрепетируйте новый материал.       — Парни, мы сделали это! — заорал во весь голос Джон, подскочив от радости, едва The Beatles получили телеграмму от своего менеджера. — Боже благослови Брайана! Мы очень скоро станем знаменитыми!       — Господи, ну неужели мы и правда дождались?! — Пол не верил своему счастью. Джордж от избытка чувств даже несколько раз подскочил на своей кровати, и та в ответ отпружинивала его в воздух. С минут десять все четверо буквально носились по комнате как бешеные, но вдруг Джон неожиданно остановился и воскликнул:       — Макка, нас ведь просили подготовить новый материал! Так, срочно работать, всем работать! А нам с тобой, друг мой Пол, предстоит написать несколько песен. Как ты на это смотришь, а?       — Я полностью согласен! — с готовностью ответил тот и немедленно взял в руки гитару.       Долгожданная удача словно окрылила друзей. За один только день они отрепетировали «на отлично» с десяток композиций, а Джон и Пол даже успели написать новую песню всего за несколько часов. И сегодня вечером, играя для благодарной немецкой публики в Star клубе, все четверо не сомневались, что совсем скоро группу ждет успех, большое и яркое будущее.