Надежда в аду

Дорога до их пункта назначения заняла невыносимо много времени. По крайней мере, так казалось. Времени, потраченного на передвижение по неровной земле, подныривания, когда им указывали, подъемы по ступеням и затем еще более долгие спуски. Учитывая раны, забирающие его силы, и растущее чувство неловкости, путешествие для Вейдера выдалось трудным. Но в конце концов Джи призвал их остановиться и объявил, что можно снять с глаз повязки. К тому, что Вейдер увидел вокруг, он отнесся с настороженным недоверием. На какой-то момент он думал, что они вернулись на исследовательскую станцию, на которой они с Люком провели прошлую ночь, но затем понял, что это сооружение намного больше того и воздух в нем значительно чище. Но планировка была такой же: длинный истертый каменный коридор, уходящий вглубь, с периодически попадающимися по сторонам комнатами. Однако, если в других катакомбах их двери были запечатаны, здесь они были открыты. Заглянув в первые из них, Вейдер увидел в тенях очертания поблескивавшего клинического оборудования. - Это медицинский объект, - сказал Вейдер фактически сам себе. - Не совсем, - откликнулся Джи, проталкиваясь вперед, младшие мальчики следовали за ним гуськом. - На самом деле это старый биотехнологический объект. – Пройдя полпути по коридору, он обернулся и испытующе улыбнулся Вейдеру. - Вы идете? Мы еще не в огражденной области. Вейдер нахмурился, но как только он собрался высказать свои опасения, натягивающие до предела его нервы, Люк пропихнулся мимо него. - Пошли, отец. Я бывал здесь раньше. Это научно-исследовательский центр, о котором я говорил тебе ночью, помнишь? Тут все в порядке. Только холодно. - И когда мальчик начал углубляться внутрь коридора, Вейдер обнаружил, что его ноги следуют за ним. Они дошли до двери, у которой, судя по всему, когда-то был вакуумный замок, запечатывающий дверь по периметру, но давно утративший свою силу. Когда Джи начал вращать тяжелый замочный механизм, Вейдер задал вопрос: - Что ты имел в виду под "огражденной областью"? Джи вздернул бровь, останавливая свою работу. Его пристальный взгляд метнулся на миг - на подозрительно краткий миг - к Люку, прежде чем перефокусироваться на Вейдера. - Огражденной от "шпионов" банды Джендона. На этом объекте создали технологию, которую они сейчас используют. Вместе со средствами защиты от нее. Вейдер стоял на месте как вкопанный, внезапно понимая, что он был лишен жизненно важной части информации; слово "биотехнология" эхом загремело в его мыслях. Он покачал головой, поворачиваясь к сыну, смотрящему потупленно в пол. - Что за "шпионы"? - медленно и угрожающе спросил он. Люк закусил губу, явно собирая свое мужество. И в момент, когда Джи закончил возиться с замком, поднял наконец взгляд. - Я не хотел волновать тебя... - Волновать меня! – недоверчиво повторил Вейдер. - Ты не говорил мне, что банда головорезов может развернуть биотехнологическую систему слежения, потому что не хотел волновать меня?! - Ну, я... - Ты не подумал о том, что я должен знать об этом? Ты позволил мне думать, что они отслеживают нас естественными силами. Если бы я знал, что у них есть специальная техника для этого, я бы... - Ну хорошо, извини! - неожиданно выкрикнул Люк, голос гулко отразился от ближайших стен. Лицо залило краской. От гнева? Или смущения? Или от чего-то еще? С ужасно слабым ощущением Силы Вейдера это невозможно было понять. - Я не мог сказать тебе! Вейдер впился в мальчика взглядом, ясно распознавая смятение и беспокойство по его напряженной фигуре. Что-то было в этом... что-то большее... что-то, что мальчик не говорил ему. - Почему?- спросил он, тон не подразумевал никаких прений. Люк отвел глаза. - Почему? - требовательно повторил Вейдер, и мальчик вздрогнул. Прошла секунда, заполненная натянутой тишиной. И потом еще одна. И еще... - О, хватит! - вдруг прервал их Джи, закатывая глаза. - Мы еще не в огражденной области. Вы сможете ругаться там, когда мы все будем в безопасности. - С этими словами он крутанулся на пятке и двинулся прочь, группа детей поспешила за ним. Люк заторопился вслед, вырвавшись наконец из-под пристального взгляда Вейдера. Вейдер сузил глаза, смотря на удаляющуюся спину Люка - прекрасно понимая, что Джи только что бросил Люку якорь спасения, а его сын схватился за него. Мальчик приостановился и оглянулся с молящим выражением в глазах. Вейдер почувствовал, как внутри него что-то переворачивается в призыве к состраданию, которого однако он не имел. Но он не мог стоять здесь всю ночь, кипятясь. И если он продолжит кричать на Люка, он может повторить ошибку прошлой ночи: свою угрозу задушить мальчика. А Вейдер не мог сделать этого снова - никогда больше. Тихо поклявшись получить некоторые ответы от сына позже - зачем тот бывал здесь раньше и что происходило в этом злополучном городе - он шагнул вперед. *** Вейдер нахмурился, осматривая толстую металлическую обшивку, покрывавшую внутреннюю часть большого помещения, в которое они вошли. Хмурый взгляд стал еще мрачнее, когда он увидел обтрепанных обитателей, сидящих на полу у стен и выглядевших весьма абсурдно в такой клинически строгой обстановке. Один мальчик, лет одиннадцати, держал в руке курящуюся тонкую трубку; сделав от нее длинную затяжку, он передал ее дальше. - Не смотри с таким отвращением, Вейдер, - рассмеялся Джи. - По крайней мере они делятся друг с другом. В отличие от большинства людей в этом городе. Вейдер крепко держал свой рот раздельно от мыслей. Джи повернулся к Люку. Какое-то время он смотрел на него со странно грустным и дружественным выражением в глазах, а затем тряхнул головой. - Всегда говорил, что ты убежишь, наплевав на последствия. Казалось, Люк почувствовал себя неловко. - Я думаю... - Он переступил с ноги на ногу, явно испытывая неудобство от начатого разговора. Вейдер снова нахмурился, недовольный завуалированностью их слов, раздражение вспыхнуло, как факел. - Последствия? - резко вмешался он, слыша ноты замешательства в собственном голосе. Люк в который раз отвел глаза. Он выглядел настолько юным. А Джи вновь приподнял рваную бровь. Когда изуродованный мальчишка открыл наконец свой рот для ответа, Люк прервал его. - Не надо, Джи... - Голос Люка казался теперь таким же юным, как внешность. - Я и не собирался, - Джи посмотрел на Люка с сожалением, затем поднял глаза на Вейдера и добавил: - Хотя думаю, что делать уже нечего, малыш. - Он провел рукой по своим редким волосам. - Слушайте, вы можете остаться здесь на ночь. Следующая лаборатория тоже ограждена, и там никого нет, так что вы сможете поговорить наедине. И немного поспать. Похоже, вам это не помешало бы. - Он протянул руку к сумке Люка с обещанными питанием и медикаментами. - Где ключ? Люк вынул ключ из кармана и оцепенело передал его. - Будет лучше, если он работает, - произнес Джи. - Он работает. Ну, по крайней мере для той станции, - ответил Люк и осторожно посмотрел на Вейдера, направляя взгляд к его поврежденной руке. Затем, явно собравшись с духом, он повернулся обратно к Джи: - Послушай, я знаю, что пообещал вам лекарства, но он измучен болью. Может, ты оставишь нам пару пакетов? Неожиданная просьба застигла Вейдера врасплох. Парень не станет помогать им, было бессмысленно просить его об этом. Он привел их сюда только взамен обещанного. Джи выглядел сначала раздраженным, затем встревоженным. Он покачал головой и повернулся, чтобы рассмотреть Вейдера. - Нет. Не так уж сильно они ему нужны. Мы должны беречь обезболивающее. - Да ладно, Джи, всего пару штук? - Люк просительно шагнул вперед, и Вейдер положил руку ему на плечо, держа мальчика в пределах своей защиты. Джи посмотрел в сторону. - Нет. Иди отсюда, малыш. Тебе надо поспать. Вейдер видел, как вытянулось лицо Люка от предательства и разочарования. Губы гневно сжались в тонкую линию. - Пойдем, - пробормотал он, поворачиваясь к выходу из комнаты. Наблюдая за уходящим сыном, Вейдер вдруг ощутил прикосновение к своей руке; когда он обернулся, Джи тесно придвинулся к нему: - Позаботься, чтобы он рассказал тебе все, - прошептал парень. - Свою историю. Но подойди к этому мягко, или я сделаю работу Джендона вместо него. - И Джи ушел, перекидывая сумку Люка через плечо. Раздраженный угрозой Вейдер гневно взглянул ему вслед, но настоящего гнева он не испытывал. Этот парень был незначительным игроком в его жизни, незначительным раздражением на их пути домой. Но его сын... его сын имел гораздо большее значение. Вейдер нерешительно вздохнул. Что-то внутри кричало, что какой бы ни была история Люка, он не хочет ее знать. Но в то же время он понимал, что больше не может оставаться в неведении; удивительно, как ему до сих пор удавалось избегать ответов на свои вопросы. Вейдеру давно следовало впустить жестокую правду, таранившую его сердце. Медленно, чувствуя тяжесть неизбежности, он последовал за Люком в находящуюся рядом лабораторию. Люк сидел на полу и смотрел на свои руки. Ему удалось сделаться невероятно маленьким, обнимая свои колени и отвернув лицо. Вейдер неуверенно протянул к нему руку, но затем быстро убрал ее. Откуда начинать? Какой вопрос задать первым... Когда? Почему? С кем? В груди заболело от сочувствия к этому сжавшемуся у стены несчастному комку, который был его сыном; маска вызывающего гнева исчезла, и он стал похож на простого обиженного ребенка... - Тебе не следует... переживать... так. Его левая рука снова дрогнула над плечом Люка. И он тут же услышал прерывистый вздох мальчика. - Не надо, - Люк поднял к нему лицо, скорченная гримаса смяла шрам в виде лучистой звезды на щеке. - Я должен знать, - сказал Вейдер. Глаза Люка выглядели огромными в тусклом свете. - Почему? - спросил он, и это был законный вопрос. Почему? Потому что ему нужно знать, ждут ли их еще опасности, о которых Люк ему не говорил? Или из-за праздного любопытства? Или потому что он хотел это знать для себя, как отец? - По многим причинам, - ответил он наконец, и Люк, казалось, не был рад такому ответу. Он покачал головой, губы плотно сжались, а глаза сверкали. - Ты должен знать, но ты этого не хочешь, - произнес он, явно прилагая усилия, чтобы не допустить эмоции в свой голос. Но Вейдер все же услышал их. - Это не так, - ответил он и почувствовал, как острый взгляд Люка пронизывает его насквозь. - Расскажи мне. Где-то минуту Вейдер думал, что сын не согласится, но Люк в конце концов уступил. Он провел руками по волосам, снимая свою повязку и вновь открывая уродливый шрам на виске. - Хорошо, - сказал он и на какой-то момент замолчал. – С чего начинать? - мальчик поднял взгляд на Вейдера, словно ища у того руководство. И это был хороший вопрос. Вейдер раздумывал несколько секунд, но на уме было только одно: - Как ты оказался здесь? Мальчик наморщил лоб: - Я… на самом деле не знаю. То есть я знаю, что моя мать была убита здесь вскоре после того, как я родился. Дайне сказала мне... - Дайне?! - потрясенно переспросил Вейдер. Она была одной из служанок Падме, незадолго перед началом Войны Клонов. В памяти вспыхнули слова из его сна: " Во дворце еще есть те, кто помнит меня и может помочь, если я... осторожно... свяжусь с ними... " - Она сказала, что моя мать умерла вместе с джедаем, который был с нею. - Оби-Ван... - пробормотал Вейдер, еще больше образов из сна пронеслось в его голове. Значит, это все же были воспоминания, эти сны, изводящие его, когда он спал. Как странно, кошмары стали теперь не о будущем, а о прошлом. Люк посмотрел на него с любопытством. - Да, так его звали. Я не помню никого из них. Я не должен был находиться здесь. Эта жизнь вообще не должна была стать моею! - Он несколько раз глубоко вдохнул сырой воздух. - Я должен был… Дайне сказала, что джедай собирался полететь со мной на Татуин, но задержался. - Я думаю... ну, Дайне говорила, что моя мать умирала, а он не хотел оставлять ее, пока она еще жива. Но потом началась война, и было уже слишком поздно. Он так и не добрался до корабля, я думаю. Не знаю. Но все закончилось тем, что я остался здесь, с Дайне. Вейдер взглянул на свою затянутую в черную перчатку руку, легшую на плечо сына. Но ничего не сказал. Так или иначе, у него было чувство, что сейчас единственная возможность услышать историю Люка. Чувство, лишающее его присутствия духа. В конечном счете он спросил: - Так Дайне вырастила тебя, дитя? Дитя. Откуда в таком простом слове, упавшем с губ Темного Лорда, столько привязанности? Это было неправильно… это просто не могло быть правильно. И все же, почему это чувствовалось так правильно? - Да. Ну, отчасти. - Расскажи мне, - фактически приказал Вейдер. Если бы он напряг пальцы руки чуть сильнее, на теле Люка остались бы синяки. С отчаянным усилием он вынудил себя их расслабить. Люк, казалось, не заметил этого; его глаза были закрыты, и он выглядел отрешенным, потерянным в воспоминаниях. Вейдер почувствовал, как напряглись мышцы живота. - Она растила меня, какое-то время. Но потом... ну, Джендон и его банда, они ограбили наш дом, забрали все. У нас тогда... еще было жилье, и оставалось немного пищи. Сейчас дом, наверно, уже затоплен, - Люк покачал головой. Белокурые завитки волос упали ему на глаза. Вейдер хотел отодвинуть их в сторону, но вовремя поймал себя и опустил руку. - Они забрали и меня. Вейдер сжал зубы. Четыре простых слова, означающих... что? Он отвел взгляд, почти не желая больше слушать. Когда он взглянул обратно, Люк наблюдал за ним широко открытыми глазами. - Я не член банды Джендона, я - один из их рабов, отец. Дайне... я думаю, что она сердилась на меня. Она не сильно сопротивлялась. - Люк чуть покачал головой. Что-то в его осанке перекрыло дыхание Вейдера, и в груди вновь появилась та проклятая боль. - Она не позвала на помощь,- Вейдер не удивился, услышав гнев в своем голосе. - Она не хотела… - Люк сглотнул, - не хотела, чтобы ты узнал. - И я не знал. - Стало бы легче, если бы он попросил прощения? Вряд ли. В любом случае он не сделал ничего явно неправильного. По крайней мере он так себя убеждал. Как он мог узнать? Набу было отличным местом, чтобы спрятать там сына, о котором он не имел понятия. Точно таким же, как стал бы и Татуин. - Что она рассказывала тебе о матери? Люк задумался на мгновение. - Что она умерла, когда я был очень маленьким. Я... не помню ее. Но Дайне любила ее, мне кажется. - Его тон стал сильно безразличным, когда он добавил: - Но она ненавидела тебя. Вейдер мысленно вздохнул. Он попытался вспомнить внешность служанки, но безуспешно. Он только раз встречал ее. И эта женщина, которую он видел лишь мимоходом, ненавидела его и воспитывала его сына. - Она рассказала мне все о тебе, - продолжал Люк с измученным выражением на лице. - О том, что ты сделал джедаям. И моей матери. Вспыхнувший гнев умер так же быстро, как возник. В голосе Люка не было никакого обвинения, только тоскующая печаль. - Я пытался спасти ее, - прошептал Вейдер, и понял, что произнес это вслух, только когда Люк ответил ему: - Я знаю. Наступила долгая тишина. Вейдер протянулся к виску мальчика и кратко коснулся пальцами шрама. - Если она знала, где корабль Падме, почему она не улетела на нем? Люк отстранился, явно испытывая неловкость. - Она не знала. То есть... я не знал этого сам раньше. У меня... был сон... два года назад. Я узнал в нем некоторые места, и когда проснулся, пошел туда... Я нашел там могилу матери - и это, - он вытащил маленький предмет пулеобразной формы. Вейдер взял его, повернул в руке и немедленно узнал. Это был дистанционный активатор корабля, более конкретно – набуанского корабля. - Эта штука была в коробке... рядом с местом, где похоронена моя мать... она не работала. Я думаю, ее повредило, когда их с джедаем убили, но точно не знаю. Дайне уже была мертва, и мне некого было спросить. И я не мог убежать от Джендона... - Люк затих, безучастно смотря перед собой; может быть, слишком ярко вспоминая, как обнаружил могилу Падме - и Вейдер знал, какого это было. Он рассмотрел устройство. Оно было скреплено проволокой и перемотано клейкой лентой. В верхней части судорожно мигал огонек. - Ты починил его, - Вейдер не смог сдержать вспышку гордости. Люк взглянул на него. - Да. Ну, частично. - Я вытащил из него местоположение, и он опять сдох. Довольно бесполезная штуковина теперь. Некоторое время Вейдер пытался вообразить, на что похоже расти на разрушенных и беспощадных улицах Тида. На послевоенной Набу не осталось ничего от ее прежнего строгого великолепия. Это был фактический апокалипсис, последовавший за созданием Империи. Но разве не он нес в конечном счете ответственность за это? - Если бы я... воспитывал тебя, ничего подобного никогда бы не случилось. Я не позволил бы. Люк задрожал, немного. - Неважно. Вейдер сжал его руки. - Нет, это важно. Значит, Дайне умерла... когда? - Мне было семь. С тех пор я... - Что, мой сын? - По-моему он первый раз так назвал его. И это казалось странно уместным и подходящим. Люк посмотрел в сторону. - Тебе это не понравится. Вейдер хотел сказать ему, что это не так. Что он должен знать. Что, если он узнает все детали, он сможет приступить к жатве своей мести. Люк, похоже, поймал эту мысль, потому что внезапно поднял взгляд. - Разве ты не понимаешь? Именно поэтому тебе нельзя знать. Но его воображение уже дало себе волю. Как банда отморозков может использовать одаренного Силой ребенка? Кражи, нападения, чтение мыслей... Он вспомнил о том, что произошло на могиле Падме, о резкой атаке, бьющей по его нервным окончаниям, которая обездвижила его на пару секунд больше, чем он мог себе позволить. - Не думаю, что это хуже того, что делал я сам. Собственное признание потрясло его. Люк скривился, первая слеза скользнула вниз по его щеке. Чрезмерно обеспокоенный этим, Вейдер вытер ее большим пальцем, прежде чем понял, что делает. - Тогда мы оба рабы, ты - по собственному желанию, - Люк пожал плечами и потер шрам на виске. - Меня нужно было заставить повиноваться, - скорчил он очередную гримасу. - Ничто никогда не приносило столько боли, как это. Гнев Вейдера по-прежнему разрастался, но он был холодным. Там, где он ожидал оправданную распаленную ярость, он чувствовал только мрачную печаль. - Что они сделали? Люк дрожал теперь по-настоящему, и это сильно тревожило Вейдера. - Я… я был упрямым. Я не стал бы слушаться их, и в конце концов убежал бы. - Люк наклонился к нему - Вейдер заметил это, хоть и смотрел на неопределенную точку вдали. Он положил левую руку на руку мальчика. Она была ледяной. Ненормально ледяной. Тогда он обернул руку вокруг дрожащих плечей Люка и притянул его к себе. Он рассуждал, что таким образом мальчик согреется от его тепла. Хотя для этого он мог бы и просто отдать плащ... Лоб Люка оперся на его плечо. - Что они сделали? - повторил Вейдер. Пальцы Люка сжали влажную ткань черного плаща Вейдера. - У них был наркотик, сделанный на исследовательской станции. Мне казалось, что я сходил с ума. Я не понимал, что они заблокировали Силу. Но у них не получалось сломать меня, и мне внедрили датчик слежения. Я был в замешательстве, не мог… не понимал, что происходит со мной. Я снова убежал и попытался добраться домой, но Дайне не было там. Она... они уже убили ее. И потом они снова нашли меня. Шпион... Он показывает им... ну ты знаешь... именно по нему они отслеживают нас сейчас. Рука Вейдера сжалась. - Успокойся, - сказал он. - Дыши. Это просто воспоминания. Они не могут управлять тобой. Кого он пытался сейчас убедить? Воспоминания о Падме преследовали его с последней ночи, когда он видел ее, с ночи, когда он дрался с Оби-Ваном. И тогда, как он не позволял им управлять собой, он все больше и больше видел в зеркале того, кого перестал узнавать. У кореллианцев было высказывание: «Если ты не узнаешь больше свое отражение, пришло время изменить лицо». Теперь он понял почему. - Они шли за мной и... – голос Люка срывался, но он продолжал говорить, словно совсем не слышал Вейдера. - Я их разозлил. Особенно Джендона. Он был по-настоящему зол… Меня забрали обратно. У меня никогда больше не было шанса убежать. Я не осмеливался. После того, что они сделали с Дайне, когда искали меня. - Это не твоя вина. - Я должен был... - Ты ничего не мог сделать. - Но это не все... - проговорил Люк надтреснувшим голосом. - Я напал на тебя. На собственного отца. Я... - Тшш… Прошло слишком много лет с тех пор, когда он кого-то так успокаивал, и он был совершенно не готов к этому. - Я ненавижу... - начал Люк и остановился. - Ты ненавидишь меня? - спросил Вейдер, ожидая ответа так, как не ждал ни одного другого ответа за всю свою жизнь. Люк направил на него взгляд покрасневших глаз, плечи упрямо выпрямились. - Нет, - сказал он. - Нет, я не ненавижу тебя.