Long Ago and Far Away

Ноябрь 1937 года. Джон проснулся от череды прерывистых стуков в окно спальни. Он нахмурился, перекатился на бок, и, прищурившись, посмотрел на циферблат будильника ― 2.10 ночи. На этой неделе у него были утренние смены, он поспал совсем немного, а ведь ему к шести на работу. Раздался ещё один стук. Джон застонал, опустил ноги с кровати и раздвинул занавески, чтобы посмотреть вниз на улицу. В стекло снова ударился маленький камешек, посланный знакомой рукой. Джон открыл окно. ― Чего ты хочешь? ― тихо спросил он, усмехаясь, несмотря на то, что по всем правилам должен бы рассердиться. Ведь его разбудили, а у него рано с утра смена. ― Это я, позволь мне подняться, ― шляпа Шерлока была низко надвинута на лицо, руки быстро исчезли в карманах. ― Я вижу, что это ты, ― мягко сказал Джон, беря лежащий в изножье кровати толстый махровый халат и заворачиваясь в него, погружаясь в тепло. Улыбаясь, он сел на подоконник. ― Что ты здесь делаешь? ― О, ради бога, позволь, я войду, ― зашипел Шерлок, поднимая голову и глядя на Джона снизу вверх. Он стоял так, что свет от уличных фонарей оставался у него за спиной, отбрасывая тень на лицо, которое шляпа скрывала настолько, насколько это было возможно. ― Сейчас десять минут третьего… ― Я прекрасно знаю, что сейчас десять минут третьего, и если ты не хочешь, чтобы я разбудил твою хозяйку… ― Не скатывайся до шантажа, Шерлок Холмс, ― пробормотал Джон, закатывая глаза, и, покачав головой, захлопнул окно, прежде чем как можно тише спуститься по лестнице. Он почти бесшумно отодвинул засов и повернул ключ в замке, приоткрывая дверь ровно настолько, чтобы Шерлок проскользнул внутрь. ― Наверх, ― пробормотал Джон, подталкивая Шерлока в поясницу в направлении первого этажа, где находилась его квартира. После того как они оба оказались в мрачном коридоре, Джон открыл дверь в квартиру и протянул руку, чтобы взять пальто Шерлока, которое тот расстёгивал, повернувшись спиной. ― Что же это такое, что не могло подождать до утра, а? ― спросил Джон, повесив пальто, как только оно было ему вручено. ― Я, э-э… я был бы довольно признателен за медицинскую экспертизу, ― ответил Шерлок, снимая шляпу и поворачиваясь лицом к Джону, брови которого насмешливо поползли вверх, как только он увидел состояние его лица и рук. Правый глаз заплыл до такой степени, что не открывался, окружённый огромным фиолетовым синяком. Засохшая корочка крови покрывала кожу вокруг носа и над губами, нижняя была рассечена. На скуле виднелась линия неглубокого пореза с розоватой кровью вокруг. Кожа на костяшках пальцев в ссадинах, руки распухли и в крови. ― Ради бога, что ты с собой сделал? ― Я победил! ― воскликнул Шерлок, словно защищаясь, и вздрогнул, когда губы снова начали кровоточить. Джон не слишком осторожно толкнул Шерлока в гостиную, не обращая внимания на гримасу, которую тот скорчил в ответ на внезапное нажатие руки. ― Я полагаю, у тебя великовозрастный идиотизм, и я имею в виду скорее в медицинском, чем в разговорном смысле, ― отрезал Джон. ― Иди в кухню, там лучше свет. Шерлок, неловко передвигаясь, пошёл за Джоном. Он был в выбившейся из брюк рубашке и подтяжках, пуговицы расстегнулись почти на всей груди, рукава закатаны по локти. Потёртые коричневые брюки и изношенные ботинки были далеки от той обычно идеально начищенной обуви, которую он обычно носил. На коже то тут, то там виднелось несколько тёмных синяков, при ярком освещении выглядевших ещё хуже, чем были на самом деле. ― Сядь, ― сказал Джон, снова качая головой и выдвигая стул, потом открыл свою докторскую сумку, которая лежала на столе. ― Знаешь, я чертовски хорошо сделал, что стащил кое-что из больницы, ― пробормотал он, когда Шерлок опустился на деревянный стул, стискивая зубы от боли. Джон грубо поскрёб над раковиной руки красноватым куском карболового мыла, растирая пену между пальцами, под ногтями и до запястий. Едва вытерев руки, он схватил из-под раковины жестяную миску, вымыв её под струёй горячей воды; он до сих пор чувствовал благоговение от того, что она у него была. ― Так что ты натворил-то? ― спросил Джон. Он задвинул занавески на единственном окне в кухне, чтобы быть в безопасности, а потом наполнил миску холодной водой. ― Я чемпион по боксу на кулаках, ― сказал Шерлок, стараясь выглядеть высокомерно. Иссиня-чёрные кровоподтёки и слипшиеся от пота волосы несколько портили впечатление. ― Ну конечно, ― Джон закатил глаза, насыпал солидное количество соли в миску с водой и завернул кран. ― Я чемпион, говорю тебе, я победил! ― Ш-ш. Ты всех перебудишь, ― Джон свирепо посмотрел на Шерлока и поставил миску на стол. ― Руки сюда. Я ни на секунду не сомневаюсь, что ты это сделал, просто это другое… ― Он отыскал в сумке пузырёк с аспирином и налил стакан воды. ― Это просто ещё одна твоя сумасшедшая выходка… А сейчас открой рот. Шерлок послушно раскрыл губы, позволяя положить ему на язык две таблетки, и поднёс ко рту стакан воды, наблюдая, как Джон мочит руки в холодной воде. Шерлок проглотил лекарство и облизал губы, а когда Джон забрал стакан, ощутил на языке свежий привкус крови. ― Бокс на кулаках, ― пробормотал Джон, роясь в ящике стола до тех пор, пока не нашёл чистое кухонное полотенце; потом намочил его под краном и выжал. Он засмеялся. ― Только ты так мог. Шерлок поморщился, когда Джон мокрой тканью осторожно промокнул кровь вокруг ссадины на щеке. ― Всё хорошо? ― тихо спросил Джон, обхватывая челюсть Шерлока и осторожно отклоняя назад его голову. ― Щиплет, ― ответил Шерлок. ― Это щиплет вполовину не так сильно, как та мазь, которой я собираюсь тебя намазать. Просто радуйся, что не нужно ещё и швы накладывать. Загудев, Шерлок медленно пошевелил пальцами в миске с водой. ― Сколько времени прошло с тех пор, как прекратилось кровотечение? ― Джон вытер тёмную, загустевшую кровь с ноздри Шерлока. ― Когда я был примерно на полпути сюда. Джон кивнул и снова наклонил его голову вперёд. ― У тебя нет сотрясения мозга? ― Он прополоскал тряпку. Вода была коричневой. ― Я достаточно ясно соображал, чтобы дойти до твоей квартиры, но специалист тут ты. Подняв одну бровь в ответ на неожиданный комплимент, Джон улыбнулся и вернулся к Шерлоку. ― Верно. По крайней мере, ты не проявляешь каких-либо признаков сотрясения. Тебя не били по голове во время этого без сомнения легального боксёрского матча? ― Главным образом по лицу и туловищу,― ответил Шерлок, кривя рот в полу-усмешке. Свежая кровь вновь показалась из ссадины на губе, и Джон бережно вытер их чистым полотенцем. ― Зубы не выбили? ― Ни одного. ― М-м. Рад это слышать, ― пробормотал Джон, наклоняясь ближе и целуя его так осторожно, как только мог. Шерлок поднял одну руку из миски с солёной водой и обхватил плечо Джона через толстую махровую ткань халата, поглаживая его вверх и вниз. Он вздохнул, углубляя поцелуй; не обращая никакого внимания на травмы, он коснулся языком языка Джона и откинул голову назад, когда рука вцепилась в волосы. ― Не уверен, что целоваться с одним из своих пациентов совершенно приемлемая вещь, доктор Уотсон, ― сказал Шерлок с кривой ухмылкой, когда Джон отстранился, и губы у него оказались в крови. ― Совершенно приемлемо, если они такие же сумасшедшие, как ты, ― ответил тот, целуя изогнутый в усмешке уголок рта. Шерлок принялся вытирать кровь влажным полотенцем. Джон ещё раз подошёл к раковине и снова ополоснул полотенце, тщательно его отжал и, сложив в аккуратный квадрат, приложил к синяку. ― Держи так, ― сказал он, поднимая руку Шерлока и прижал её к полотенцу. Сквозняк свистел в оконной раме над раковиной. Джон снова вымыл руки, а потом взял со стола тюбик с акрифлавиновой мазью и выдавил густую, ярко-жёлтую сильно пахнущую массу на пальцы. ― Вот это будет щипать, ― сказал он, нанося тонкий слой на кожу на щеке прямо над порезом. ― Пахнет отталкивающе, ― пробормотал Шерлок, морща нос и строя гримасу от неприятного ощущения. ― И от неё больно. ― Значит, она помогает, ― сказал Джон с улыбкой доброго доктора. ― Встань. Шерлок со стоном поднялся, всё ещё прижимая к глазу мокрое полотенце. Джон вытащил из его брюк рубашку и приподнял её, чтобы осмотреть синяки на бледной коже. ― Ссадин нет, это хорошо, ― сказал Джон, быстро нанеся ещё немного жёлтой мази на костяшки пальцев, затем завинтил крышку на тюбике и аккуратно сложил всё обратно в сумку. ― Я погнал бы тебя в холодный душ, чтобы ты отмок, но шум от труб в такой час будет слишком громким. ― Он снова поднял рубашку Шерлока и положил руку на большой фиолетовый синяк прямо под грудной клеткой, осторожно потирая его большим пальцем. ― Пойдём в постель? ― Джон, я вряд ли способен… ― Нет, нет…― Джон рассмеялся и выпустил подол рубашки Шерлока, и рукав повис над запястьем. ― Не для этого. Просто… пошли спать. ― О, я понял, ― кивнул Шерлок. ― Да, хорошо. Джон улыбнулся, вышел из кухни и подождал, пока Шерлок замешкался в гостиной, а потом выключил свет. ― В любом случае, ты заблуждаешься, думая, что я захочу тебя, когда ты выглядишь вот так, ― засмеялся он, заходя в спальню и включая лампу. Шерлок шёл следом. ― Я чемпион по боксу, конечно, ты меня хочешь, ― сказал Шерлок, наблюдая, как он расправил простыню и снова согнул её уголки по-больничному, потом взбил подушки и откинул одеяло. Джон снова засмеялся и, вытащив запасную нижнюю рубашку из одного из ящиков, бросил её на кровать. ― Чемпион по идиотизму, ― сказал он, целуя грудь Шерлока, пока осторожно стягивал с плеч подтяжки, расстёгивал рубашку и помогал через голову надеть чистую. ― Осторожней со своими синяками. ― Спасибо, мне эта мысль в голову не приходила, ― ответил Шерлок, закатывая глаза. Он снимал брюки, и его движения при этом были медленными и скованными. Он забрался в кровать. ― Заткнись и спи, неблагодарная скотина. ― В голосе Джона не было злости, когда он, повесив халат, скользнул под одеяло к Шерлоку, обняв его рукой за талию и положив указательный и средний палец туда, где под кожей бился пульс. Шерлок выключил лампу и повернул голову, прикоснувшись губами к виску. Джон улыбнулся в темноте. Чувствуя под пальцами биение Шерлокова сердца и ощущая на щеке его дыхание, Джон быстро уснул.