Цепи ненависти

— Да ты, блять, издеваешься, — Гэз сжала переносицу, — Мы же договаривались порубиться на этих выходных, а ты из города сваливаешь, кидалово тупой. — Ты так говоришь, словно я в восторге от семейных поездок, — зеленоволосый одноклассник девочки в отчаянии покачал головой, — Я ненавижу горнолыжные курорты! Повезет ещё, если там хоть сеть ловить будет. — Ты же понимаешь, что у меня подписка заканчивается, и моего чара заблокируют? И знаешь, чья это будет вина? — Хм… Твоя? — Гэз одарила мальчика таким взглядом, что ему показалось, грозная тень одноклассницы появилась в его комнате и нависла над ним, — Нет, правда! — мальчик засмеялся, — Никто не виноват, что ты такой нищеброд, Гэз! Неужели у тебя совсем нет денег, чтобы продлить подписку? — Пф, если бы. Папаша может и дал бы мне ещё денег на карманные расходы, но он уехал на какой-то симпозиум. А все свои накопления я слила или проела. — А твой брат чё? — Этот чудик уже несколько дней дома не появляется. Не смотря на внешний пофигизм и пренебрежительный тон, где-то в глубине своей мрачной души Гэз волновалась за брата. Пускай Диб для неё и был подобен надоедливой няньке, лезя со своей ненужной заботой, это было куда лучше, чем вечно занятый работой и игнорирующий собственную дочь отец. В то время как Профессор Мембрейн лишь обеспечивал детей деньгами, на Дибе висело домашнее хозяйство: он чинил роботов-горничных, ходил за покупками, занимался ремонтом, оплачивал счета и помогал Гэз с учебой. Гэз же почти ничем не занималась, да ещё и шпуняла брата — единственного человека, который по-настоящему о ней заботился. Впрочем, Гэз — гордая и независимая — всеми силами старалась выбросить из головы чувство одиночества и никому ненужности. Не смотря на то, что настоящих друзей у неё не было, и она осталась одна в большом пустом доме. — Но ты всё-таки постарайся найти где-то деньги, — не отчаивался мальчик, — Я приеду, и мы обязательно сыграем. — Конечно. Только мне бы ещё с голоду не сдохнуть… — Ладно, мне пора бежать. Увидимся! — Ага, проваливай… Гэз отключила скайп и отложила ноутбук. В такие моменты она обычно пыталась забыться, отвлечься на видеоигры, клубы или казино. Но теперь она серьезно забеспокоилась на счёт того, что скоро ей станет нечего есть. И если она вдруг раздобудет деньги, то о любви к качественным, но дорогим онлайн играм придется забыть, поскольку пустой желудок не даст полностью насладиться красотами виртуальных пейзажей и эпичностью боёв. Поднявшись с кровати, Гэз направилась вниз. Раз уж она была предоставлена самой себе, то она решила поискать на кухне остатки какой-нибудь еды или денежные заначки. Только когда она, стоя на табурете, копалась в ящиках, то заслышала резкий хлопок входной двери, отчего чуть не свалилась на пол. Прекрасно понимая, кто явился домой, Гэз вышла в гостиную, желая отчитать непутевого братца. Только… — Диб?.. — глядя на поникшего подростка, девочка остановилась и растерялась. Диб сидел на полу, опираясь спиной о дверь и обхватив руками свои ноги, уткнувшись лицом в колени. Он почти незаметно дрожал в потрепанной джинсовой куртке, с его багровых истерзанных ладоней на грязные штаны капала кровь. Создавалось ощущение, словно подросток долгое время скитался по улицам, подобно бездомному, и недавно нарвался на неприятность. Поскольку в первый раз Диб не заслышал своего имени, то Гэз окликнула его ещё раз, громче. Тогда Диб поднял голову и посмотрел на девочку красными заплаканными глазами, но быстро поднялся на ноги и, закрывая ладонью рот, пока по щекам градом катились слёзы, убежал наверх, где заперся в своей комнате. И всё под сопровождением взгляда недоуменной Гэз. Гэз не имела ни малейшего понятия, кто довел Диба до такого состояния. Слёзы она считала признаком слабости и последним оплотом устойчивой психики. Поэтому если брат, ни разу не заплакавший за долгое время, позволил себе погрузиться в отчаяние, то могло случиться что-то серьезное. Но, конечно же, Гэз не собиралась успокаивать и утешать брата: если никто не умер, то ничего достойного её внимания, на её взгляд, не произошло. А сам Диб умирать не собирался. Верно? Гэз заметила, что Диб выронил у порога телефон. Тот выглядел странно, какая-то нереальная модель — Гэз помнила, что у неё с братом был мобильник одной фирмы. Она подняла телефон, чтобы рассмотреть, но тот вдруг зазвонил. Номер был засекречен. — Эй, гений! — крикнула девочка, — Ты свой мобильник выронил! И тебе звонят! — Можешь принести?.. — послышался сиплый голос Диба. — Я тебе не служанка, спустись и сам!.. — Гэз! Пожалуйста! — крикнул Диб, — Принеси мой долбанный телефон! Не смотря на то, что Диб сорвался на неё, Гэз всё-таки поднялась на второй этаж и просунула мобильник под дверь брата. Ей почти было интересно, что заставило того истошно кричать. А потом она заслышала всего несколько фраз: — Алло… Что? Правда? Хорошо, я проверю… После раздался писк сброса звонка и тяжелый вздох. — Гэз, ты там?.. — Возможно, — ответила девочка. — Мне звонило Всевидящее Око и поручило… — послышалось сопение, — Сходить на кладбище, чтобы посмотреть, есть ли… — На кой-чёрт мне это знать, Диб? — Я хочу попросить тебя об одолжении… Это очень важно, и я… Я бы ни за что тебя не просил, но… — за дверью раздался стук от кулака, прежде чем Диб вновь смог говорить нормально, — От этого зависит моя работа. Я итак почти потерял её, но когда мне вдруг дают второй шанс, то я не могу не то, чтобы нормально думать. Я даже ходить нормально не могу… Я очень тебя прошу, Гэз. Гэз закатила глаза. Мягкий и тоскливый тон брата всё-таки уговорил её, вот только за просто так она делать ничего не собиралась. — Хорошо, Диб, — сказала она, — Так и быть, но взамен ты дашь мне пару сотен баксов. Это в твоих интересах, потому что иначе мы помрем с голода. — У меня ничего не осталось… — Диб произнёс это с такой тоской, что Гэз серьезно задумалась, про деньги он говорит, или же про свою жизнь, — Н-но Всевидящее Око пришлёт деньги. Нужно только сходить на центральное кладбище, где сказали, видели призрака. И принести его самого или же его фото. Гэз, сходи в мой гараж и… Уяснив самое важное — а именно «сходить на кладбище и найти призрака» — Гэз покинула дом, не став дослушивать объяснения братца паранормального исследователя. Город медленно погрузился в сумерки, пока Гэз шла по улице, вспоминая, где находилось центральное кладбище. С собой у неё, понятное дело, не было никаких приспособлений для ловли приведений. Но если Диб и верил в эту чушь с призраками, что могут пугать до потери рассудка или вселяться в людей, то она считала это бредом собачьим. Хотя даже если и была вероятность, что она кого-то и встретит на кладбище, то она была уверена, что справится. Городское кладбище находилось посреди недостроенных зданий. В ночи оно выглядело как клишированное место из ужастиков: неживые деревья без листвы с длинными ветвями, отбрасывающими тень словно когтей, крики ворон и сов и их шуршание крыльями, сплошной туман, застилающий черную землю и опутывающий надгробия. Гэз могла бы хоть немного понервничать, но не выходило — не было даже намека на страх. Хотя ничего удивительного, с её-то стальными нервами… Спокойно открыв скрипучую поржавевшую калитку, Гэз бесстрашно прошла на кладбище. Бездумно бродя по каменный тропинкам, даже не пытаясь шагать тихо, Гэз оглядывалась вокруг, освещая себе путь телефонным фонарём. Она не знала, где искать призрака или хотя бы сторожа, ведь наверняка тот и видел мистическое существо. Если не перепутал его с какой-нибудь тенью или облаком. В конце концов, она успела пожалеть, что пришла сюда, поскольку если бы Диб и был в предвкушении от встречи с каким-нибудь чудищем, то Гэз испытывала только скуку. Самые страшные видеоигры закалили её дух, и прогулка по кладбищу для неё была подобна прогулке по радужному парку. Проходя мимо мраморного склепа, Гэз невольно заглянула в открытый проход, ведущий вниз. Она посветила внутрь, и оттуда с криком вылетела стая летучих мышей. Ей даже не пришлось пригибаться — стая пролетела над её головой, не задев, в тёмное небо. На миг всё стихло, но где-то недалеко от себя девочка вдруг услышала странные звуки. Она огляделась и заметила, как что-то белое, с очертаниями тела и конечностей, парило вдали от неё среди тумана. У девочки не возникло и мысли, что это могло быть приведение, но проверить следовало, так что она направилась к странному существу. Чем ближе подходила Гэз, тем более четкой становилась белая фигура. Она услышала некоторое бормотание и шорох от сыпящейся земли, словно кто-то рыл землю. Оказалось, девочка была права, и это действительно не призрак — просто какой-то тип в лабораторном халате копает могилки возле двух маленьких надгробных камней, а рядом с ним лежат две деревянные коробки разного размера. Было видно, что тип погружен в свое занятие, почти не замечая ничего вокруг. Гэз даже не старалась не выдать своё местоположение и не привлечь внимание посторонними звуками, наплевав на опасность от возможного маньяка или сектанта — она сразу подошла как можно ближе. Тогда у неё появилась возможность разглядеть странного типа: он был лысым, безносым и зеленокожим. Гэз быстро поняла, что этот тип был никто иной, как Зим. Вот уж кого точно не ожидала увидеть Гэз, так это инопланетянина. Скорее всего, именно его приняли за приведение, потому как ничего необычного девочка не обнаружила. Она задалась вопросом, что тот забыл на кладбище без своей нелепой маскировки, но его вид был таким печальным, что ей больше стало интересно, кого тот хоронит. — Что ты здесь делаешь? — спросила Гэз, прервав могильную тишину, и Зим, прекратив возиться с землёй, резко повернулся к ней. — А, это ты, дибосестра… — положив на землю необычного вида лопату, он медленно выпрямился, — А я надеялся увидеть… Неважно. — Диба? — предположила девочка, на что итак разочарованный Зим понуро опустил антенны. Но вспомнив, что он тут не один, быстро тряхнул головой и принял спокойный рассудительный вид. Ему не нравилось, когда кто-то видел его поникшим или слабым. Так вся его гордость и достоинство куда-то исчезали, оставляя лишь существо, нуждающееся в тепле. А вот Гэз разочаровалась оттого, что если на кладбище, которое она обошла вдоль и поперек, нет призраков — денег ей не видать. — Что ты здесь делаешь, Гэз? — нахмурившийся Зим скрестил руки на груди, — Разве маленьким девочкам как ты не пора быть в кровати? — Завались нахрен, не твоё дело, что я здесь делаю. И вообще — я первая задала этот вопрос. Ничего не ответив, Зим фыркнул, повернулся к надгробиям и достал из пака небольшой лазерный пистолет, затем оглянулся и выжидающе посмотрел на Гэз. Девочка восприняла это как знак и встала рядом с Зимом, и тот с помощью лазера написал на надгробиях два знакомых девочке имени: Гир и Минилось. Ей стало несколько жаль Гира, к которому она питала симпатию, и Зима, но она всё же позволила себе задать не самый лучший в данный момент вопрос: — Зачем ты хоронишь роботов? Разве ты не мог просто починить их? — Нет. Не мог, — Зим убрал пистолет обратно в пак, — От них не осталось ничего, что делало их такими, какими они были. А были они не просто роботами. Они были… намного больше, чем просто роботы, — Зим повернулся к девочке, — А хороню я их потому, что хочу оставить о них память. К тому же, они очень любили Землю, так что я решил воспользоваться этим человеческим обрядом и… предать их останки земле. Зим положил коробки в вырытые могилки и стал закапывать, а Гэз задумалась о том, почему вдруг «дибовский злобный монстр из космоса» кажется человечнее её. Приятели Зима были настолько ему дороги, что тот решил стать ближе к тем, кого ненавидел — к людям — и даже соорудил что-то похожее на гробы, пускай у роботов не было души, а люди хоронят умерших, чтобы после смерти они попали в рай. Религия была здесь не при чём. Зим просто хотел в последний раз сделать что-то для тех, кто был ему дорог. Закончив, Зим нажал на какую-то кнопку, и лопата превратилась в куб. Она отправилась туда же, куда иркен отправлял все свои вещи. Он немного постоял, пристально и несколько тоскливо смотря на надгробия, словно прощаясь, а после развернулся и пошел прочь. Гэз направилась за ним, потому как для неё смысла находиться на кладбище больше не было. Как видела Гэз, задумчивый погруженный в себя Зим не возражал против её компании рядом. Или же скорее всего ему было всё равно. Когда они оба покинули кладбище, и надо было разойтись в разные стороны, Гэз почему-то пошла вместе с инопланетянином вдоль по улице. — Как это произошло? — спросила Гэз. — Ты о чём? — Почему твоих роботов не стало? — Несчастный случай, — выплюнул Зим и остановился, — Слушай, чего ты за мной увязалась, Гэз? Я веду себя с тобой дружелюбно только потому, что ты сестра Диба, и если с тобой что-то случится, то он рад не будет. И ещё потому, что ты одна из немногих, кто меня не раздражает. — Ну да, ты очень дружелюбный, я заметила, — саркастично сказала Гэз и решила проверить свою догадку, — Вы с Дибом встречаетесь? — Да, — без тени сомнения сказал Зим. — Мило. А ты его бьёшь? — Что? Нет! — Зим выглядел возмущенным, — Зачем это? Я наоборот хочу его спасти, ему угрожает опасность! — Правда? — Гэз саркастично подняла бровь, но всё же задумалась. Едва ли она бы стала доверять Зиму, не смотря на его не грозный вид. Но если травмы брата не дело рук чокнутого иркена, то догадка Гэз о том, что «влюблённая пара» просто повздорила, являлась ошибочной. Гэз на миг задумалась о словах опасности, — Хм, может, поэтому он… Но сразу же выбросила тревожную мысль из головы — не её делом были переживания за кого-либо. Поскольку Гэз умолкла на половине фразы, Зим в подозрительности сощурился. Если девочка знала что-то о Дибе, то и он должен был это знать. — Ты что-то знаешь, Гэз? — Нет. — Врёшь! Живо говори. — А не то что? Тогда Зим показал ей целый набор грозного оружия из своего пака. На секунду Гэз действительно стало страшно за свою жизнь, поскольку неизвестно, что этот псих мог предпринять. Но затем к недоумению Зима девочка рассмеялась. — Что смешного? — Не надейся меня запугать, тупица. Мои расчлененные останки едва ли сообщат тебе что-то интересное. А вообще… — в голову Гэз пришла идея, — Если ты окажешь мне услугу, то я не только приведу тебя к Дибу, но и помогу его спасти. Зим спрятал оружие и задумался. Миньонов у него больше не было, робородители являлись умственно-отсталыми, создавать заносчивому Компьютеру андроида — слишком долгое занятие. Полноценная помощь иркену бы пригодилась, поскольку делать всё самому — хоть и с его великолепными познаниями и невероятной упорностью — тяжко. А план у Зима уже был готов, и подручный пришелся бы кстати. — Помощь от человека? Хм… Ладно, так и быть. Мне уже нечего терять… — в глазах иркена показалось отчаяние, но его быстро вытеснил неподдельный интерес, — И о какой услуге ты говоришь? Что тебе нужно от Зима? — В карты играть умеешь? — Да? — предположил Зим, не имея ни малейшего понятия, о чём говорит Гэз. — Наличные есть? — Зим порылся в карманах и достал двадцать баксов, которые девочка забрала себе, — Не густо, но для начала сойдёт. Надеюсь из тебя выйдет не худшая компания, чем из твоего Гира. Мне жаль, что его не стало. Пошли, — девочка повела инопланетянина за собой. — Это займёт много времени? — сняв лабораторный халат, вспомнивший о маскировке Зим надел линзы и парик, — У меня там химические реактивы могут рвануть, если я вовремя не добавлю нужных реагентов. И с Дибом может случится что угодно… Куда мы вообще идём? — Увидишь. Серьёзно слова Зима о том, что Дибу угрожает какая-то опасность Гэз не воспринимала. К тому же её брат уже находился дома, так что технически ничего хуже с ним не могло больше произойти. Раз Зим оказался не приведением, она решила воспользоваться им, и заодно немного развлечься, а уж потом рассказать о Дибе. А вот сам Зим никак не мог успокоиться и унять смятение внутри. Ему казалось, он должен действовать, и как можно скорее. Недолгое время идя в молчании, Гэз с Зимом пришли к небольшому зданию с надписью «Казино». На входе стоял охранник-громилла, друг девочки, с которым она дружелюбно поздоровалась, обменялась парой фраз, и тот пропустил их с Зимом внутрь. Музыку было слышно ещё снаружи, но в казино она стала по-настоящему громкой. Хотя и без неё внутри стоял шум. В самом казино цвета в основном были красные и дурманящие, яркие огни полыхали подобно клубным пожарищам. Людей было много: посетители за автоматами, отчего кое-где стояли очереди, клиенты широкого бара, а также служащие как крупье, полуголые официантки, танцовщицы на подиумах и кассиры. Само место едва ли можно было назвать приличным. Тем не менее, доход у него был постоянный. И нелегальный. Озираясь вокруг, Зиму стало не по себе, отчего проходя вместе с Гэз через толпу он поспешил взять девочку под руку. Отовсюду веяло напряжением, сумасшедшей радостью и похотью, пахло алкоголем и сигаретным дымом, и всё это вкупе со множеством странных людей и необычной для иркена обстановкой заставляло его понервничать. Хотя когда Гэз окатила его раздраженным взглядом, потому что ей не нравилось, что её предплечье сжимали, он был вынужден отпустить девочку и постараться взять себя в руки. Гэз усадила Зима за стол с блэкджеком между двумя мрачными типами и положила на стол двадцать баксов инопланетянина. Угрюмая высокая крупье с сигаретой в зубах, чьи нервы были на пределе из-за ночной подработки чтобы оплатить колледж, забрала купюру и вручила несколько фишек. — Играем? — спросила она, на что Зим кивнул. Тогда она дала ему и себе две карты, — Ещё? — Зим снова кивнул, а крупье закатила глаза и вручила ему третью карту, — Двадцать одно. Ваш выигрыш составляет восемьдесят долларов, — она забрала карты и положила на стол ещё несколько фишек. — Здорово тебе подфартило, — сказала Гэз. — Что это вообще было? — недоумевал Зим, — Что за дурацкая игра? Чем мы занимаемся? Диб в опасности! Мы должны!.. Гэз предсказывала, что Зим закатит истерику на пустом месте. Пока тот возмущенно разглагольствовал, а желающая убить верещащего клиента крупье заткнула уши, девочка подозвала к себе официантку и положила на её поднос две из выигранных Зимом фишек. — Пару стаканов светлого, — сказала она. — А вам есть двадцать один год? — А вас это волнует? — Да не особо, — официантка пожала плечами и вручила девочке два стакана светлого пенистого пива. — Заткнись и расслабься, — в приказом тоне сказала Зиму девочка и протянула стакан. Умолкнувший иркен взял стакан в руки, рассмотрел жидкость и понюхал. Запах ему не понравился, отчего он поморщился, но всё же решился на глоток. И стоило ему его сделать, как он, округлив глаза, прыснул жидкостью на свои сапоги. — ЧТО ЭТО ЗА УТИНАЯ МОЧА?! — воскликнул Зим, панически вытирая свой рот от пены. — Ты никогда не пил пиво? — Гэз сделала несколько глотков из своего стакана и издевательски улыбнулась, — Ты серьёзно пробовал мочу? — Нет! Это просто… сравнение и… — В любом случае, оно стоило десять баксов, и я не позволю тебе просто вылить его на пол. Ты должен выпить всё до дна. Не сопротивляйся, тебе потом понравится. Зим сомневался в этом. Тем не менее, все люди вокруг него пили, поэтому ему пришлось смириться и сделать это, чтобы не выделяться среди других. Поставив свой стакан на игровой столик, Гэз взяла Зима за шею и почти насильно влила в его горло алкоголь. Совесть за то, что она спаивала иркена её не терзала. Наоборот, она хотела посмотреть, что из этого выйдет и повеселиться. Влив в иркена всё до последней капли, она отпустила его шею, и тот закашлялся, стуча кулаком по своей груди. — Замечательно, — девочка развернула шатающегося Зима обратно к столику и забрала своё пиво, — Теперь продолжай играть. Разумеется, Гэз засомневалась в способностях Зима. Но, как ни странно, тому повезло во второй и третий раз, и он выиграл четыреста долларов. Пускай у Гэз и был азарт, но она не хотела просто расстаться с выигрышем. Вряд ли судьба позволила бы ещё раз выиграть тому, кто совершенно не умел играть — не стоило рисковать. Так что она вручила Зиму ещё выпивки и заняла его место за столиком. Спустя пару её игр в общей сумме у них обоих было чуть больше двух тысяч. Лицо студентки-крупье было не радостным, поскольку за столь нелепую потерю для казино, когда из двадцати баксов делаешь две тысячи, ей точно грозил выговор. А вот Гэз была довольна. Когда Гэз закончила игру, они с подвыпившим Зимом покинули столик с блэкджеком, в честь значимого для неё куша она решила отпраздновать. Так, оба сидели на небольшом диванчике для клиентов недалеко от бара и вместо дешёвого пива пили виски со льдом. Зиму терпкий вкус новой для него выпивки показался ещё противнее предыдущей, но приятное крышесносящее ощущение от неё ему пришлось по нраву, а все его тревоги забылись. У каждого из них алкоголь успел вызвать эйфорию, и вскоре они были навеселе. Но выражали они это общим молчанием и расслабленным лицом, откинувшись на спинку дивана. — Эй, — подал вдруг голос Зим, — Я кое-что забыл. — Что это? — Не помню. — Ммм… Забей тогда. — Уже. И снова между ними наступило молчание, разбавляемое музыкой, которую они оба возненавидели, и неразборчивыми голосами людей, что шныряли вокруг и мозолили им глаза. Так их неприязнь была взаимной, хотя они этого и не знали. Гэз, как и хотела, смогла расслабиться, и даже Зиму впервые за последние дни стало легче, и ощущение, словно ему чего-то не хватает, утихло. Оба нашли себя в крепком стакане, ужасном месте и необычной компании друг друга. Первые стаканы с виски подошли к концу, и Гэз подозвала официантку, чтобы купить ещё. Пышногрудая стройная барышня с подносом наклонилась так, что её бюст чуть не вывалился из открытой блузки-топика. Поймав неоднозначный взгляд Зима, что невольно опустился на прелести официантки, Гэз с усмешкой ткнула локтем в бок иркена. — Извращенец, нельзя так открыто пялиться на баб. — Я не пялился! — стал отговариваться Зим, хотя его поймали на горячем, — Я не виноват, что её шары, прикрепленные к грудной клетке, такие большие! — О, правда? — официантка выпрямилась и широко улыбнулась, восприняв слова Зима как комплимент, — Спасибо! — Это называется «сиськи», идиот, — пояснила Гэз и взяла Зима за челюсть, — Скажи «сиськи», — Зим нахмурился, в то время как девочка поднимала и опускала его челюсть, — «Си-и-иськи-и». — Я в курсе, как называются эти штуки, — Зим оттолкнул руку девочки, — Я много читал об анатомии людей. — Читал? Ну ты и лох. Если реально хочешь что-то изучить, надо не только читать, — смеясь, Гэз кинула на поднос официантки несколько жетонов, — Исполните этому педику приватный танец, пожалуйста. — Танец? Зачем мне?.. Сама ты педик! Дружелюбная официантка взяла Зима под руку и повела прочь от дивана, в то время как Гэз попивала свой напиток. На лице инопланетянина читалось волнение, и девочка в издёвке помахала ему ладошкой. Стоило барышне с Зимом скрыться за какой-то дверью недалеко от бара, как Гэз достала свой телефон и включила секундомер, желая посмотреть, как быстро Зим с воплем выбежит из приватной комнатки. Вот только время шло, а Зима всё не было. Азарт Гэз угас и она устала ждать. К тому же виски снова кончился. Она убрала телефон, поднялась с дивана и подошла к двери комнаты, в которую зашли офицантка с иркеном. Гэз постучала в дверь, и оттуда вышла официантка, застёгивая свою блузку и поправляя юбку. — Кажется у вашего друга случился сердечный приступ, — сказала она, и ушла, чтобы приступить к работе. Тогда Гэз открыла дверь и сама прошла в приватную комнатку. Зим неподвижно сидел в кресле, вжавшись в розовую спинку. Его широко распахнутые глаза не моргая смотрели в прострацию. Когти впились в подлокотники кресла. Всем видом Зим показывал, что у него душевная травма и без психотерапии здесь не обойтись. Гэз нашла эту картину невыносимо смешной. — Оборжаться, вот это кадр! — развеселившаяся девочка сфотографировала иркена, и из-за вспышки тот наконец-таки моргнул и вроде пришёл в себя, — Обязательно надо запостить, ха-ха! Ты как вообще, чувак? — Ужасно, — Зим перестал вжиматься в кресло и отодрал руки от подлокотника, — А я ещё думал, в одежде люди отвратительны… — Разве ты не видел Диба голым? — Я не только видел Диба голым, — Зим поднялся на ноги, и они с Гэз вышли из комнатки, — Но Диб — это другое дело. — По-любому если бы для тебя танцевал Диб, у тебя бы не случилось нервного срыва. — Диб бы на это не согласился. Но было бы весело, если бы он… — Зим ухмыльнулся, прикусив нижнюю губу и обнажив клыки, и представил себе паранормальщика в развратном наряде, делающего всякие непристойности, — Хе-хе… — Иисусе, только не обкончайся тут. — Одну секунду! — вспомнив об одном моменте, который был благополучно забыт, Зим мигом принял взволнованное выражение лица и обратился к девочке, — Гэз, я вспомнил! Я забыл о Дибе! Мы должны его спасти! Нам нужно!.. Зим принялся разглагольствовать о деталях своего плана, а Гэз благополучно пропускала их мимо ушей. Откровенно зевая, она оглянулась вокруг, в поисках интересных занятий и автоматов, в которые можно поиграть. И, не к своей удаче, она заметила одного из своих бывших парней. Как раз недалеко от неё тот покупал что-то в баре, прежде чем пойти за столик с покером. Вероятность того, что он бы заметил Гэз, была высока, а девочке этого совершенно не хотелось. Поэтому она взяла Зима за плечи и развернула так, чтобы скрыться за иркеном. — Что ты делаешь, Гэз? — недоумевал Зим, в то время как девочка заглядывала за его плечо. — Стой смирно, там мой бывший, и я не хочу, чтобы он меня заметил. Если эта лицемерная сволочь меня увидит, то просто так не отстанет и будет таскаться за мной всю ночь. Эгоцентричная липучка с хуем… — Кажется мне это знакомо, — Зим вспомнил о Кифе, что бывало, также бегал за ним. Так что он прекрасно понимал и разделял чувства девочки. — Знакомо? Правда? Ты ещё скажи, что тебя все хотят. — Не, ну это тоже, но если говорить о жутких преследователях, то они у меня есть. — Пиздёж. Кому ты сдался? — с насмешкой Гэз посмотрела в лицо иркена, — Как хоть кто-то может считать тебя привлекательным? Твоё лицо тупое. — Твоё лицо тупое! Я прекрасен. — Ага, из мира мерзких чудовищ ты определенно самый лучший. — Спасибо. ЧТО?! Эй! Да как ты смеешь?! Я Зим! Если бы не прошедшие мимо Зима и Гэз люди, то спор по поводу внешности иркена продолжался бы. Одна из официанток вела в приватную комнату мужчину. Они флиртовали и кокетничали друг с другом, так что не заметили на своём пути стоящих недалеко от двери двоих спорящих. Они врезались в Зима, и его лицо буквально впечаталось в лицо Гэз, отчего иркен с девочкой соприкоснулись губами. В шоке уставившись друг на друга, они с громким чмоком живо разорвали случайный поцелуй. Зардевшая Гэз ударила кулаком Зима в живот, и тот, с воскликом скрючившись, сначала упал на колени, а после свернулся калачиком на полу. — Ох, простите, мне так жаль, — принялась извиняться официантка, — Мы вас не заметили. Пойдем, красавчик, мы почти пришли… Официантка с клиентом скрылись за дверью, а Гэз вытерла свои губы и посмотрела на Зима. Ей подумалось, что, возможно, стоило быть помягче с ним, ведь он не специально и тоже не ожидал такого поворота. Но… Никто не смеет прикасаться к Гэз без её разрешения — она ни капли не сожалела. Хотя сам поцелуй показался ей не таким уж противным. — Моя брыжейка… — стонал от боли Зим, держась за живот, — За что?.. Саркастичный ответ Гэз остался при ней, поскольку её бывший, с которым она не искала встречи, направлялся прямо к ней. Только что произошедшая сцена не осталась незамеченной, и привлекла его внимание. И угрюмый взгляд девочки его не остановил — он подошёл вплотную, а в руке он держал бокал с мартини. — Здравствуй, Гэз! — с наглой ухмылкой поздоровался несколько полный шатен, — Снова разбиваешь чужие сердца? — он посмотрел на Зима, что всё ещё валялся на полу, и перевёл взгляд обратно на девочку, — Забавно. Как твои дела, милашка? — Нарываешься, Эрик? — С чего вдруг? — парень наигранно удивился. — С того, что ты прекрасно знаешь, что я не желаю иметь с тобой дело. Пошёл на хуй. — О, как грубо, — шатен сделал глоток напитка, — Ты как всегда в своём репертуаре. Я не удивлён… — и злобно сощурился, -…что ты осталась такой же сукой, какой и была. — Если ты надеешься после оскорбления меня остаться с целым носом, то у меня для тебя плохие новости, мразь… Пускай Эрик, бывший парень девочки, был на голову выше её (в отличие от Зима, который всего где-то на полголовы) — она его не боялась: ни его массивность, ни его ярость, ни его власть не могли её испугать. Он был выше её и в прямом, и переносном смыслах. Но Гэз видела в нём лишь кусок дерьма, коим он и являлся. Задремавший на полу Зим очнулся и взглянул вверх: он лежал между парнем в смокинге и Гэз, которая не выглядела радостной, глядя на него. Иркен быстро смекнул, что парень является тем бывшим девочки, который просто так не оставит её в покое. Обуза Зиму была не нужна. А его помощница должна была остаться целой и невредимой. — Ты смеешься что ли? — на лице шатена появилась лицемерная усмешка, — Ни ты, ни твои друзья алкаши мне ничего не сделают, тем более в моём казино. Но вот мне твою хорошенькую мордашку портить не хочется. Парень поднял руку, и Гэз сжала свои ладони в кулаки. Вот только не успел тот ничего сделать, как рухнул на пол: Зим посчитал, что он хочет ударить девочку, тогда как он всего лишь намеревался флиртующе коснуться её. Но и за простое нежеланное прикосновение Гэз готова была дать тумака. Не пришлось — иркен сбил его с ног. Рухнув на спину и разбив бокал с мартини, Эрик не успел толком сообразить, что произошло, как над ним навис зеленокожий незнакомец. Ещё недавно он валялся перед Гэз, а теперь, больно наступив сапогом на грудь шатена, он зловеще скалился, глядя неестественно большими глазами в его лицо. — Держись подальше от Гэз, — угрожающе начал Зим, — А иначе будешь иметь дело… Внезапно пищеварительная система подвела иркена, и его стошнило прямо на парня. Кричащий от отвращения парень — под смех нескольких посетителей и рабочих казино, которые смогли лицезреть столь неприятный конфуз — оттолкнул иркена и бросил разбитый бокал в его лоб, а затем живо вскочил и побежал прочь, светя своими заблёванными лицом, шеей и смокингом перед другими людьми. От падения на свою задницу Зима спасла Гэз, подхватив его под руки. Вместе с ним она, с некоторым садистским удовольствием, смотрела на побег парня, а когда тот скрылся из виду, восхищенно произнесла: — Кирпич мне в рот, вот это было нечто. — Это твоя вина — ты ударила меня в живот. — Я готова ударить тебя ещё раз, если ты сделаешь тоже самое. Ты не просто побил этого мудака, ты его отвратительно унизил. Зим, теперь ты мой герой. — Правда? Очаровательно, — усмехнулся Зим, — Я спас даму в беде, блеванув на какого-то идиота. Поистине героический поступок. — О да, тебе есть чем гордиться. Гэз помогла Зиму встать на ноги. Большая доза алкоголя из него вышла, но он всё ещё пошатывался. Когда тот повернулся к ней, на его лбу она заметила лиловое пятно. — Я, конечно, не специалист, но у тебя на лбу сейчас точно не джем, — сказала она, разглядывая лоб Зима. Тогда Зим коснулся пятна и посмотрел на свою запачканную перчатку. — Ах ты сукин сын, я кровоточу. — Радуйся, что не раз в каждый месяц, — Гэз достала из кармана платок и приложила к ране, прежде чем струйка крови потекла бы по лицу. Иркен подивился прикосновению девочки, но после, ухмыляясь, накрыл её пальцы своими, помогая прижать платок ко лбу. От его ухмылки девочка нахмурилась, — Какого ты лыбишься? — Твоё проявление заботы умиляет. — Перестань лыбиться и не трогай меня, — Гэз смутилась: она могла бы просто вручить Зиму платок, или же вообще не обращать внимания на небольшую травму. Но она как заботливая подружка почему-то сама своевольно оказала приятелю минимальную медицинскую помощь, — Или я позабочусь о том, чтобы промыть твою рану водой. — Понял, — ухмылка Зима сошла на нет, и он отпустил руку девочки, — Хотя если хочешь звучать действительно угрожающе, то не меняй цвет лица. — Я тебе сейчас убедительно руку сломаю. Заткнись. Как ни странно, колкость Гэз забавляла Зима, а не раздражала. Девочка казалась «своей в доску», плюющей на чужое мнение и знающая, как лучше стоит ответить на какую-либо издёвку. Циничная, саркастичная, беспечная недотрога, желающая делать лишь то, что ей нравится. Зим не мог обижаться на её грубости, что звучали не зло и обидно, а скорее с неким дружеским подтекстом, не серьёзно. Своим необычным характером она выбивалась из серых масс идиотов-людей, что окружали иркена. И ему захотелось присмотреться к ней поближе. Остановив кровотечение, Зим и Гэз сели за барную стойку. От души посмеявшийся бармен предложил им выпивку за счёт заведения, и те согласились. За бокалом вина, чей вкус действительно понравился иркену, девочка рассказала о своём бывшем парне. Оказалось, тот являлся сыном хозяина данного казино, шантажистом и манипулятором, с которым девочка начала общаться от скуки, а когда он стал принуждать её к сексу и чуть было не изнасиловал девочку — та не раздумывая бежала от него как от огня. Перед этим проучив. — Когда Эрик в первый и единственный раз поднял на меня руку, я переломала ему ноги битой, — рассказывала Гэз, — И пускай я осталась без зуба, зато этот уёбок получил по заслугам. Но, к сожалению, сразу он от меня не отстал. Лежа в госпитале, он стал постоянно мне названивать, присылать спам на почту, нанимал каких-то гопников, чтобы «поговорили» со мной. Он угрожал тем, что упечёт меня за решётку. Но за решёткой оказался именно он. И я знала, кто постарался… Гэз всё ещё помнила, когда однажды посреди ночи заявилась домой. Ввалившись во входную дверь, она рухнула в прихожей, выронив железную биту. От громкого грохота проснулся Диб, что задремал на диване перед телевизором в гостиной. Взволнованный, он помог сестре — по-началу сопротивляющейся, но после смирившейся с опекой брата — встать и отвёл её на кухню, где между попытками привести её в порядок и накормить пытался узнать, что с ней стряслось. Пьяная, взбудораженная, в испачканной одежде с растрепанными волосами и фингалом на лице она не могла не вызывать у него беспокойство. Путём долгих уговоров Гэз всё-таки рассказала, что один мажор её домогался, она его избила, а его дружки и охранники казино чуть не схватили девочку, и ей пришлось бежать. Призывы Диба подать на ублюдка в полицию были отвергнуты, поскольку Гэз понимала, что это ни к чему не приведёт, поскольку у того были связи и богатые родители. Не смотря на это, Диб зарёкся отомстить. Девочка была уверена, что далеко её брат не зайдёт… Когда от бывшего дружка Гэз в ход пошли угрозы, Диб не спускал с неё глаз и старался быть рядом. Конечно же саму Гэз, что стремилась быть независимой и заботиться о себе сама, его гиперопека жутко нервировала, но никакие отговорки на парня не действовали. Он отвозил девочку в школу и забирал с неё, отшивал нанятых гопников, ругал непутёвую сестру за побеги из дома. Профессору Мембрейну Диб и Гэз ничего не сказали, поскольку у того и без детей было много дел, и не разобрав всю ситуацию целиком, он наверняка стал бы просто отчитывать дочь за разгульный образ жизни. Поэтому Диб сам должен был найти выход из ситуации и прекратить нападки на сестру, иначе вся её жизнь могла пойти под откос, а сама она пострадала бы как морально, так и физически. И решение пришло внезапно, когда парень получил в подарок от Всевидящего Ока серебристый резной револьвер. За убийство одного из своих людей, которое «совершил» Эрик, его посадили в одну из худших тюрем — у Диба тоже были связи, поэтому он не побоялся ими воспользоваться. Об убийстве говорило всё: дорогие пули, отпечатки пальцев на месте преступления и жертве, отсутствие алиби у недавно выписавшегося из госпиталя калеки, а также свидетели. Только спустя пару лет мучений и страданий Эрик благодаря деньгам своего богатого папаши смог выйти и перейти на условный срок. Новость о том, что бывший парень Гэз попал в тюрьму дошла до неё лишь мельком, когда её оставили в покое. Она сразу заподозрила брата в том, что именно из-за его стараний тот попал туда, где должен был находиться. Вот только то, что пришлось сделать брату, вызывало у неё скверные догадки и смешанные чувства. На её вопрос «Как?» Диб лишь ответил, что любит её и попросил постараться не попадать в неприятности. Больше никто из них никогда не поднимал тему разговора о случившемся с Гэз и её неудачливым ухажером. — Я знала, кто постарался. Не сказать, чтобы я была в восторге, но… Главное то, что Эрик и его подручные отстали от меня. Сегодня я в первый раз увидела его за долгое время. Даже не знаю, почему я запомнила его стрёмную рожу. Надеюсь, теперь он тысячу раз подумает, прежде чем сделает кому-то что-либо плохое. Гэз не волновалась, что Эрик начнёт мстить. Но даже если и был такой шанс, то теперь его постоянная охрана Дибу была бы не помехой. Вот только Гэз скорее сама бы застрелилась, чем если бы ей пришлось выбирать между тем, чтобы больше никогда не видеть лица ненавистной сволочи или же лишиться единственного брата. Сильно Гэз не откровенничала с Зимом, и рассказала ему самый минимум, не посвящая в детали. Ей было приятно, что тот внимательно её выслушал. Иркену показалось, что девочка была бесстрашной. Она говорила уверенно и без малейшей дрожи в голосе о неприятных событиях, произошедших в её жизни. Увы, но какой бы смелой Гэз не казалась, она испытывала страх, и преодолевать его ей помогал Диб. Брат находился рядом, когда ей был нужен кто-то, поддерживал её и защищал как только мог, за ним девочка чувствовала себя как за каменной стеной, потому что прекрасна понимала — ради сестры Диб не колеблясь пойдёт на что угодно. Он и сам ясно дал это понять. И из-за нагрянувших воспоминаний, Гэз терзал единственный вопрос: почему она не может быть рядом с Дибом, когда в тяжелую для него минуту ему нужен кто-то близкий? Эгоистичная сторона её души давала ответ: он справится сам. И Гэз не спорила с собой. Как бы она не хотела помочь, она не могла преодолеть свои принципы, даже ради брата. Возможно из-за того, что не находила повода. Погрузившись в свои мысли, Гэз не заметила, как Зим, что сидел рядом с ней, вдруг пропал. Она оторвалась от разглядывания пустого бокала, вышла из-за барной стойки и огляделась. Иркен ушёл совсем недалеко. Он стоял у игрового автомата, положив руки на панель и уставившись в видеоэкран. Подойдя к иркену, девочка заметила, что тот не просто стоял как истукан, а с помощью почти незаметной щупальцы, вылезшей из пака, копался в секции раздатчика денежного приза. — Пытаешься самым наглым образом сорвать куш? — Гэз встала рядом с Зимом, — Я впечатлена, что ты решил покопаться в автомате не рукой. — Эта сумасшедшая обезьяна сказала, что мне слабо сделать так, чтобы выпало пять бананов! — скалясь, ответил Зим. На экране автомата по пальмам прыгала виртуальная мартышка. Она произнесла, что игрок — неудачник, и Зим от нетерпения и злости затряс автомат, — Я не неудачник, жалкое создание! Возьми свои слова назад! — он принялся стучать по панели машины кулаками, пока его щупальца не вылезла из автомата. Тогда Зим подставил ладони, и с клешней щупальца в них посыпалась мелочь. — Как часто анимационные персонажи провоцируют тебя на какие-нибудь ебанутые выходки? Благополучно проигнорировав вопрос девочки, Зим принялся торопливо кидать в автомат монеты, а после дёрнул за рычаг. Обезьяна исчезла с экрана, и вместо неё появились игровые слоты с разными картинками, для создания комбинаций из пяти одинаковых предметов. Увы, ни комбинацию из бананов, ни из чего-либо ещё Зиму собрать не удалось. Он проиграл. Естественно, это ему не понравилось. А особенно ему не понравился издевательский смех «злобной» виртуальной обезьянки. И, будучи не совсем уравновешенным в своём состоянии, он уже хотел расколотить автомат голыми руками, но взял себя в руки, глубоко вдохнул, посчитав до трёх, и выдохнул. Гэз подумала, что тот и впрямь успокоился. Но когда вдруг на зелёном лице вновь появился злобный оскал, а из пака вылезла огромная инопланетная пушка, девочка обрадовалась тому, что мир остался прежним — нелогичным, тупым и непредсказуемым. Но и обеспокоилась, что охрана может заметить грозное оружие иркена. А ещё отметила про себя, что только у одного из них, похоже, осталась капля здравого смысла. — Как тебе комбинация из пяти разрушительных плазменных запалов, грязное ничтожество? — угрожал Зим игровому автомату, а затем издал недовольное «Ай!» из-за того, что девочка дала ему подзатыльник. — Спрячь пушку, пьяный идиот, пока кто-нибудь её не увидел, — на приказной тон девочки иркен, надув губы, стал в остервенении сверлить её взглядом. Но не смог выдержать суровости той, и под натиском светло-карих глаз Гэз был вынужден сдаться. Фыркнув, он исполнил приказ. Привлекать излишнее внимание действительно не хотелось. Но Зим пообещал себе расквитаться с мартышкой. Правда, обещание почти сразу вылетело из затуманенной головы, — Если действительно хочешь испытать азарт и радость победы, — осматриваясь, сказала Гэз, — То обсосный автомат-лохотрон тут не подойдёт. Поэтому, — девочка протянула иркену руку, — Идём со мной, если хочешь научиться играть в покер. Посмеиваясь над пафосностью Гэз, Зим взял её за руку. С этого пара приятелей погрузилась в водоворот азартных игр, крепкого алкоголя и безудержного веселья. Сначала девочка и иркен сняли столик и играли один на один. Зим оказался смышленым и быстро научился основам, отчего Гэз окончательно перестала воспринимать его как недоумка. После к ним за столик подсело несколько человек, и Зим показал себя и свои новообретенные навыки во всей красе, да так, что Гэз гордилась своим учеником. Оба умело обыграли найденных друзей-картёжников, оставив одного альфонса не только без денег, но и без его сутенерской шляпы с пером — ту себе присвоил иркен. После нескольких удачных партий в покер, приятели решили сделать перерыв, взяв в баре пару коктейлей и отправившись дуэтом петь караоке. И пускай они не попадали в ноты малознакомых песен своими далеко не певческими пьяными голосами и облили напитками несколько посетителей — держа друг друга под руки, свободные от комплексов и жизненных проблем, они голосили песни до тех пор, пока совсем не надоели народу и их не прогнали со сцены. Но настроение им это не испортило, а даже наоборот придало некоторой уверенности, что итак была в избытке. Тогда они решили устроить «смертельную битву» между парой стриптизёрш, бросив им множество купюр с фишками, тем самым заставив бороться за выигрыш. А потом долго смеялись, когда победительница обнаруживала, что её выигрыш только выглядел значительно. На деле же куча однодолларовых купюр и дешевых фишек вместе образовывали сумму не больше пятидесяти баксов. Дамочка была в ярости, а Гэз и Зим — в восторге от своего издевательства. Игривое настроение привело их к тому, что они умудрились устроить небольшое соревнование между собой с помощью танцевального автомата. К ссоре или оскорблениям это не привело, а наоборот сплотило итак обнажившую друг другу души парочку ещё больше, завершив диско-баталлию взаимными дружескими подтруниваниями и особым бро-рукопожатием. А стоило им обоим вернуться за свой столик, как их прозвали непобедимыми. Никто из окружавших их людей не мог потягаться с ними в карточной игре. Да и само окружение перестало раздражать Гэз и Зима. Люди — картёжники, официантки и простые зеваки — вдруг стали милыми и дружелюбными, и всё их внимание было сосредоточено на сдружившейся паре, что чувствовала себя королями и ощутила все прелести роскошной жизни и лестного внимания. Так, будучи в центре казино, девочка с иркеном сорвали состояние, но кроме веселья их ничего не заботило. Пока вокруг мелькали красочные огни, спиртное лилось рекой, слышались радостный смех и заводная музыка — всё казалось ярким сном, и никто из них не желал, чтобы тот закончился. Не обделенные вниманием противоположного пола, Гэз и Зим отвечали на флирт своих поклонников, но не заходили дальше миловидного общения. Зато заигрывания друг с другом окончились тем, что девочка не заметила, как оказалась сидящей на коленях иркена, обвив его шею, и помогала ему обыграть богатого и довольно умелого завсегдатая казино. Рискованная ставка, иллюзия того, что между обоими прошла искра, и в момент когда Гэз намеревалась поцеловать Зима оказалось, что они проиграли. Ощущение роскошной жизни длилось до тех пор, пока они не потеряли всё. Никто не высмеивал парочку игроков — они тихо вышли из некогда своего столика, оставляя картёжников доигрывать партии, ведь, в конце концов, игра была окончена только для них. С единственной фишкой в кармане Гэз, девочка с иркеном вышли из казино через черный ход чтобы подышать свежим воздухом, снять розовые очки с глаз и покончить с наваждением. Грязный тёмный переулок, тяжёлая железная дверь, за которой вновь слышится раздражающая клубная музыка. Расслабленный Зим, прикрыв глаза, стоит подпирая паком кирпичную стену, раздраженная Гэз рядом с ним трёт лицо и взъерошивает себе волосы. И если иркену плевать на проигрыш, то девочка не может избавиться от чувства позора и разочарования в собственных способностях. Впрочем, поскольку последним, кто бросал карты, был иркен, то вина сразу же переходит к нему. — Как ты посмел облажаться? — возмущается угрюмая Гэз, — Ты знаешь, сколько мы выиграли? — Зим приоткрывает один глаз и снисходительно смотрит на девочку. Плевать он хотел на выигрыши и прочее, в чём так нуждаются люди. Он выше этих алчных корыстных ценностей. Вот только Гэз его высокомерный взгляд не нравится, отчего она сбивает с его головы шляпу и кричит, — Не делай вид, словно это не ты проебал всё, что у нас было! — Во имя Ирка, да остынь ты! — начинает кричать и сам Зим, — У меня был шанс обыграть того старпёра! — Вот именно! Твоя задача была чертовски проста! Так какого хуя ты всё проебал?! — Потому что, блять, ты меня отвлекала! — Зим грубо ткнул Гэз в грудину, и, прежде чем та его перебила, продолжил, — Сначала болтала со мной о всякой чепухе, заглушая других людей, затем уселась мне на колени, а потом вообще своим лицом закрыла мне обзор на столик! У тебя что, внезапный дефицит внимания или что?! Как я могу нормально играть, когда ты меня домогаешься?! — Я тебя не домогалась! — пыталась оправдаться зардевшая Гэз, всем своим видом демонстрируя, что не испытывает к Зиму ни малейшей симпатии, — Меня окружила кучка тупоголовых холостяков, и я хотела, чтобы они перестали ко мне лезть, поэтому притворилась, что мы вместе! Среди них, заплывших и уродливых, ты был самым милым! У меня не было другого выхода! И ты, между прочим, ничего не имел против. Так что заткнись и прими за честь то, что я снизошла до тебя. — Одну секунду, — Зим изумленно захлопал глазами, затем расплылся в ухмылке, — Ты считаешь меня милым? Я, конечно, не удивлён, но… — Ой, всё, — Гэз поморщила нос над самоуверенностью Зима, не став возражать, что сделала ему комплимент, — Смотри чтобы яйца из штанов не вывалились, индюк недотраханный. — Хватит вести себя как конченная стерва, — Зим скрестил руки на груди, — Просто сделай то, что собиралась сделать ещё в казино, и усмири свою течку. — Да пошёл ты нахуй, — буркнула Гэз, задумавшись над внезапным предложением. — Да иди ты лучше, это у тебя здесь сексуальное напряжение и нехватка члена. — Бесящий извращённый кретин, — в сердцах заявила девочка и сократила расстояние между собой и иркеном, — Во-первых, отсоси, любитель мальчиков. Во-вторых, я девственница. -…что легко можно исправить, — усмехнулся Зим и заправил за ухо Гэз её челку, закрывающую глаз. — А в-третьих… Гэз не нашла слов и застыла на месте, уставившись на Зима. Она действительно хотела его поцеловать снова, но теперь по-настоящему. Странное наваждение не отпускало её, стоило ей взглянуть на иркена, а теперь он стоял прямо перед ней в интимной близости. Так бы она и продолжила стоять не шелохнувшись, ощущая на своих щеках жар и быстрое сердцебиение в груди, если бы Зим сам не наклонился к её лицу и не произнёс, обжигая её губы: — Давай же, Гэз… Будто кодовая фраза, она заставила девочку отмереть. Зим выпрямился, выжидающе глядя на неё и самоуверенно улыбаясь. Гэз сощурилась, пытаясь понять, не блефует ли иркен. Приподнявшись на носочках, она поравнялась с ростом Зима и обвила его шею. Ей не верилось, что происходящее не иллюзия, созданная её одурманенным мозгом. Таким же одурманенным, как и у Зима. — Ты засранец, — сказала Гэз, а Зим, также ухмыляясь, приобнял её за талию, — Ты меня провоцируешь. — Ты так думаешь? — Я вижу тебя насквозь. — Неправда. Это я вижу тебя насквозь, маленькая нуждающаяся в любви Гэз. — Пф, ну конечно. А ты у нас много знаешь о любви? — Нет, но я знаю, что она похожа на ненависть, — Зим задумчиво опустил взгляд, — Она жгучая, болезненная, сводящая с ума и заставляющая страдать. Однажды привязав тебя к кому-то, она не отпустит ни на секунду, и эту зависимость ты чувствуешь постоянно. Ты меняешься, мир вокруг меняется, и кажется, ничто больше не будет как прежде. Но тебе и не хочется прежнего, — улыбка на лице иркена стала грустной, — Тебе хочется сделать всё, лишь бы он был рядом. Но ты не можешь, — Гэз почувствовала, как руки Зима сжали её полосатую кофту, а в тоскливых глазах того пронёсся блеск, — И всё, что тебе остаётся делать — надеяться вновь увидеть его улыбку потому, что ты для него хоть что-то значишь… Пересиливая себя, дабы не назвать поникшего иркена нытиком, девочка не нашла ничего лучше, как коснуться его губ своими. Увидеть ещё и иркена плачущим ей не хотелось, а так она убила двух зайцев сразу: не пошла против своих принципов и не опустилась до уровня жилетки, но точно направила мысли Зима в другое русло, и плюс получила желаемый поцелуй, пускай тот и продлился всего несколько секунд. Оторвавшись от губ Зима, Гэз взглянула на него: он не выглядел удивленным или растерянным, потому как ожидал, что рано или поздно это произойдёт, а хватка его когтей на кофте девочки ослабла. Он смотрел на девочку из-под полуприкрытых век, но как бы девочка не старалась найти в его глазах недавнее веселье или хотя бы покой, всё что она видела — глубокую печаль, как было на кладбище. Но теперь иркен не пытался скрыть брешь в своей душе. Такую же брешь, что ото всех прятала Гэз. Это взаимное одиночество, слабость глубоко внутри и нужда в чьём-то тепле вновь притянула Гэз. И она вновь не нашла сопротивления на пути к губам Зима. Инопланетная слюна ничем не отличалась от человеческой, разве что имела другой привкус. А от самого Зима помимо алкоголя пахло чем-то сладким. Его руки неспешно поглаживающе проходили по спине Гэз, мягкие губы ритмично двигались в такт с её собственными, а длинный язык умело скользил по всем уголкам её рта, принося головокружительное удовольствие. На ум девочки не могло не прийти того, что иркен хорош не только в разрушениях или идиотии. Позволяя обнимать себя и отвечая не присущей ей грубостью, а некоей нежностью, она повисла на его шее, прижимаясь к крепкому телу, сбивчиво дыша и тихо томно постанывая. Вот только у Зима поцелуй не вызывал никаких чувств. Дав Гэз то, чего она желала, сам он не нашёл ничего, как бы ни хотел и ни пытался. И с каждым прикосновением сегментированного языка к пирсингу, с каждым женским вздохом в его рот, с каждым объятием хрупкой талии и падающим на его лицо бордовым локоном иркенский мозг всё яростнее приказывал остановиться. Но прервала поцелуй сама Гэз, ощутив дрожь Зима и его неспособность более отвечать ей. — Что на тебя нашло? — спросила Гэз, стараясь смотреть куда угодно, но только не на опечаленное лицо Зима. Вместо ответа Зим заключил её в объятия, положив подбородок на её плечо. Вставшая в ступор, она расслышала всего пару незаконченных фраз, прекрасно понимая, о ком идёт речь: — Почему я позволил ему уйти?.. Лучше бы он помогал мне искать робородителей, а не отправился к этой злобной… мерзкой… Гэз пришла к выводу, что Диб прочно засел в голове Зима, и любая попытка прогнать его оттуда обречена на провал. Тяжело вздохнув, она было похлопала иркена по спине, но затем уперлась руками в его грудь и заставила отцепиться от себя. Без сомнения, единственное, что она могла сейчас сделать, это привести Зима к Дибу, чтобы оба прекратили страдать. Пускай сама она снова останется одна. — Возьми себя в руки, Зим, — фыркнула Гэз и подошла к железной двери казино, — Жди меня здесь, я сейчас вернусь. Проводишь меня домой, а потом пойдешь отоспишься. — А Диб? — Нормально всё с Дибом, вытрись уже. Я сейчас. Намереваясь на последнюю выигранную фишку купить напоследок стакан пива, Гэз вернулась в казино. Зим немного постоял поглядел на закрывшуюся дверь, всхлипнул, вытер мокрые щеки и сел у стены. От алкоголя он то и дело терял контроль над своими эмоциями, впадая в крайности. Решив, что пора бы вернуться в своё обычное состояние и вывести из организма токсины, Зим хотел реактивироваться. Но замешкался, поскольку надеялся ещё хоть на пару минут ощутить ту лёгкость, заставившую забыть о боли и печали, которые нахлынули на него сейчас. Тяжело вздохнув, он убрал палец с кнопки и откинул голову назад. Звёзды светили необычайно ярко. Зим уже забыл, когда в последний раз мог просто спокойно поразмыслить, глядя на ночное небо. Если у него и был когда-либо покой. Жизнь иркена шла довольно спешно: вот он смит с дефективным паком, вот он отчужденец в лагере подготовки захватчиков, вскоре он изгнан с родной планеты за массовые разрушения, а теперь он торчит на Земле. Пожалуй, именно на Земле он провел больше всего времени, и едва ли теперь он хочет куда-то ещё. Дом, который никогда не являлся для него таковым, остался где-то далеко, среди миллиардов звёзд. Человек, который значит для него больше, чем кто-либо другой, намного ближе. Это ли не повод остаться? Это ли не повод уйти со скользкой дорожки, на которую он встал, подобно обычному человеку с чувствами и проблемами? Ни о какой гордости и величии теперь не может быть речи. Тем не менее, Зима это не волнует. Больше. К тому же, проникнувшись чувствами напившегося Диба, он вряд ли бы задал подростку вопрос, зачем тот взялся за стакан, будь у него возможность вернуться в ту ночь, когда он впервые прикоснулся к желанному подростку. Приятные воспоминания омрачаются жестокой реальностью, и Зим принимает решение, что если ему удастся избавиться от преисподней, в которые они оба попали, то он обязательно скажет Дибу всё, что испытывает к нему. Но сначала… Ведомый желанием увидеть Диба, насидевшийся Зим поднимается на ноги. Пак совершает реактивацию, и после неё разуму иркена возвращается былая ясность. А вместе с ней не успевшие зажить шрамы снова начинают ныть. Злая действительность бьёт с троекратной силой, принося боль итак истерзанной душе. Но в планах Зима нет пункта сдаться. Решительный и готовый действовать, он принимает удар и держит, пропускает боль и смятение словно через сито и ощущает, как его охватывает небывалая стойкость. Раненый боец снова в строю. Зим вернулся в игру и готов дать сдачи. И теперь он не один. Фактически не один: Зим вспоминает, что Гэз ещё в казино и её до сих пор нет. Он подошёл к железной двери, намереваясь пойти отыскать свою теперешнюю напарницу. Но дверь распахнулась прежде, чем он коснулся ручки. Увы, вместо девочки взору Зима предстал мажор, с которым у иркена и Гэз произошёл конфликт. С сигаретой в зубах и пакетом в руках, внутри которого находился грязный смокинг, Эрик, бывший парень Гэз, окатил Зима холодным взглядом, полным презрения. Зим быстро смекнул, что ничего хорошего от столь внезапной встречи ожидать не стоило. Что подтвердил сам Эрик, перегородив иркену путь в казино и закрыв тяжёлую дверь. — О, какая встреча, — выплюнув сигарету, с отвращением в голосе произнёс полноватый парень, — А я уже не надеялся встретить одного из дружков Гэз. Точнее того, кто заблевал мой костюм… Эрик спустился с крыльца, и Зим медленно сделал несколько шагов назад, увлекая того в глубины переулка. От стоящего перед ним парня исходил лишь негатив, который тот и не пытался скрыть. Иркен не стал прервать тягостного напряженного молчания между ними, давая шанс выговориться Эрику. Перед его кончиной, от представления которой Зим старательно скрывал коварную усмешку. — Я хочу, чтобы ты кое-что передал Гэз, — Эрик бросил пакет на землю и достал из кармана маленький предмет. Раздался щелчок, и Зим опознал блестящее лезвие перочинного ножа, — Я уверен в том, что именно эта сука или её придурошный братец замешаны в том, что я попал в тюрьму. Ты даже не представляешь, как я опозорился из-за этого. Подумать только — чертова клевета испортила мне жизнь! Я лишился авторитета, денег и влияния на отца. Просто невероятно… Но тебе мои россказни едва ли будут интересны, некомпетентное мудло, так что, — мажор стал подходить к иркену, и если для любого другого он бы выглядел угрожающе, то у Зима он вызывал лишь смех, — Передай Гэз, что я ни перед чем не остановлюсь, чтобы отомстить. Я разрушу её жизнь также, как она разрушила мою, и она до конца своих дней будет сожалеть о том, что… — Слишком много слов, ты мне наскучил, — перебил парня Зим, держа руку у рта, изображая зевоту. От такой наглости Эрик опешил, но ничего сделать или сказать он не успел: иркен снял с него голову паковской циркулярной пилой, чьё жужжание вместе с доносящейся из казино музыкой заглушило разрыв тканей и треск шейных позвонков. Это произошло так быстро, что голова парня пала к ногам Зима с тем же опешившим выражением лица. Циркулярная пила вернулась в пак. Из обрубка шеи фонтаном хлынула кровь. Перочинный нож со звоном свалился на землю. Тело без головы рухнуло на бок. Ещё одна лужа крови. Ещё один труп на счету хладнокровного иркена. Ещё одно безнаказанное убийство. Свидетелей нет. И раскаяния тоже. Едва ли тот, кто относился к убийству равнодушно и воспринимал как вынужденную рутину в качестве защиты мог раскаиваться. Зим спокойно взял голову парня за волосы и засунул в пакет со смокингом, затем связал тот и пнул куда подальше. Пакет врезался в гору хлама, что сразу же его завалила. А тело Зим с помощью щупалец засунул в мусорный контейнер и закрыл крышкой. После он вытер с лица красные капли от брызг и пошёл в казино. Пришлось побродить по зданию, распихивая народ, чтобы найти Гэз. Чудом Зим всё-таки обнаружил её лежащей на полу у покерных столиков в окружении пары растерянных охранников, которые не могли определиться, стоит вызывать скорую помощь или нет. Зим решил, что девочка просто уснула из-за выпивки. Но увидев её лицо, «украшенное» тремя царапинами, идущими от лба через нос к нижней части щеки, он настороженно огляделся вокруг. Тэк нигде не было. Впрочем, не стоило расслабляться. А ещё нужно было помочь Гэз. — Эй, Гэз? — Зим опустился на корточки, — Гэз, ты меня слышишь? Что произошло? — обратился он к охранникам. Охранники пожали плечами и сообщили, что девочка играла в карты с другой посетительницей казино, а потом у них вдруг возникла драка, из-за чего девочка стукнулась головой об столик и потеряла сознание. Начавшая потасовку посетительница скрылась, а Гэз осталась лежать здесь. Сама драка случилась совсем недавно. Рассказав о произошедшем, охранники спросили, могут ли чем-то помочь, на что Зим отказал, и те ушли. — Гэз, очнись! — Зим затряс девочку за плечи, и та вдруг, внезапно распахнув глаза, схватила его за лицо. — Воды, — прохрипела она, растянув щеки иркена так, что стали видны клыки. — Лицо, — в ответ сказал Зим, будто они совершали обмен. Девочка отпустила Зима, и тот помог ей встать на ноги, а затем повел в туалет. Там Гэз вымыла своё окровавленное лицо под проточной водой и избавилась от сушняка в горле. Закончив, она уткнулась лицом в живот иркена и вытерлась подолом его розовой униформы, отчего иркен возмущенно оскалился и зашипел от влажной одежды и мокрых рук, касающихся его кожи. Он потерпел только потому, что надеялся получить от пострадавшей внятный ответ насчёт произошедшего. Но когда та вытерлась, вместо объяснений она достала из кармана звонивший уже который час мобильный телефон и ответила на звонок. Зиму снова пришлось ждать. — Да чё? Звонить не заебался? — разговаривая по телефону, Гэз вышла из туалета и направилась вместе с Зимом к выходу из казино. Зим в душе начал раздражаться, что по дороге ему придётся выслушивать скучный диалог Гэз с неизвестным абонентом, но, слушая её, ему стало любопытно, с кем она разговаривала, — Была я на кладбище, нихуя там нет. Твоё Всевидящее Око напиздело. Ой, подумаешь! Какая тебе разница, где я нахожусь? — идя с девочкой по плохо освещенной улице, иркен прислушался к голосу абонента на другом конце связи. Тот был одновременно зол и взволнован. И имел крайне знакомые тембр и тон, — Ты заткнешься, если я скажу, что прямо сейчас иду домой? — Это Диб? — неверяще спросил Зим. — Чего? Да, со мной тут приятель, я… Эй! — Зим вырвал из рук Гэз телефон, — Дай сюда! — Диб! — отбиваясь от Гэз, крикнул в трубку Зим, и не дождавшись реакции паранормальщика принялся засыпать того вопросами, — Где ты? Где ты взял телефон? Откуда ты звонишь? С тобой всё нормально? — прекратив отнимать свой мобильник, девочка оставила беспокойного инопланетянина, принявшись угрюмо ожидать, когда тот закончит разговор и вернет ей её законную вещь, — Диб? — Я… Я дома, — несколько растерянно сообщил Диб, — Где мне ещё быть? — Дома? Серьёзно?.. — Зим почувствовал себя ненужным, раз подросток смог выбраться без него и даже не сообщил об этом, — А я всё не находил себе места и гадал как ты… — П-правда? Ты… волновался обо мне? — Ты ещё спрашиваешь?! — злобно воскликнул иркен, поскольку не мог понять, как Диб мог задать столь идиотский вопрос, причём с неподдельным искренним удивлением, — Конечно же я волновался, чертов идиот! Знаешь как я хотел услышать твой голос? Почему ты не сообщил мне, что ты дома?! — Эм… Парень, ты умом тронулся? Почему я должен сообщать тебе, дома я или нет? Я тебя даже не знаю! — Зим умолк, не имея понятия, как ответить, — Алло? Алло, ты ещё там? Может дашь трубку Гэз? Вместо того, чтобы вернуть телефон владелице, Зим сбросил звонок. Он не понимал, откуда Диб упал, что стал говорить такие странные вещи. Будто ему промыли мозги или Тэк сделала его своим слугой. Чтобы то ни было, Зим должен был убедиться, тот ли это Диб, которого он знал. Ему необходимо было встретиться с подростком. Пускай встреча будет и далеко не такой, как ожидал сам Зим. — Телефон-то отдай, — Гэз протянула руку. Зим окатил девочку презрительным взглядом и вложил в её ладонь мобильник. — Ты знала, где Диб. — Да, знала. — Ты знала, что он дома. — И? — И ты не сказала об этом мне. — Если ты хочешь, чтобы я извинилась, то я этого не… — Не нужны мне твои извинения! Я хочу узнать, что творилось в твоей голове, когда вместо Диба ты выбрала казино! — Перестань орать, ты ведь тоже пошёл вместе со мной. — Только потому, что мы заключили сделку, в которой ты помогаешь мне, а взамен получаешь!.. Стой. А что ты хотела получить? — Я хотела просто повеселиться и выиграть немного денег, чтобы можно было купить еды. На кладбище я пришла только из-за тупого задания, которое поручили Дибу, но он попросил меня помочь, потому что у него что-то с ногами, кажется. Мне надо было найти призрака, но вместо него я нашла тебя, вот и решила воспользоваться моментом. И пускай ты проебал все деньги, благодаря твоей подружке я выиграла ещё. Хотя она и расцарапала мне лицо, бешеная сука. — В могиле я видел её подругой, — Зим с Гэз продолжили идти по улице, — Расскажи, как Диб и что произошло в казино, пока меня не было. — А что рассказывать? Диб заявился домой сегодня вечером плачущим и раненым. Тэк сначала пригласила меня поиграть в карты, а потом въебала по морде за то, что я ей не рассказала каких-то твоих планов по её уничтожению или что-то ещё. О чём ещё говорить? — Гэз достала из кармана Игрораба, решив скрасить путь до дома видеоигрой, — Лучше ты мне расскажи, какого, блять, Тэк надо от вас? Весть о раненном Дибе так врезалась в мозг Зима, что тот, сосредоточенно рассказывая о намерении Тэк убить его и использовании подростка в качестве объекта манипуляции им, иркен на перекрестке свернул не туда и чуть не свалился в канализацию с открытым люком. Не упасть ему помогла Гэз, даже не отвлекаясь от игры схватив его за шкирку и направив в нужную сторону. Слова благодарности остались несказанными, но девочка и не нуждалась в них, не придав значения своему поступку. Тем не менее, она чувствовала что-то похожее на стыд, поскольку не подозревала, что отсутствие Диба говорило о чём-то плохом. А теперь, убедившись на собственном опыте, понимала некоторую часть сложившейся ситуации. По пути к дому Мембрейнов, Гэз настояла на том, чтобы они зашли в супермаркет. Оскорбившегося Зима, не желающего больше попусту тратить время, убедил аргумент, что Дибу нужна была еда. А вот аргумент того, что руки Гэз заняты игрой, отчего она не может нести покупки, Зима не смог убедить. — Неси сама свою гадкую еду! — отобрав Игрораба, Зим всучил набитый покупками бумажный пакет девочке, — Ты итак пользовалась моим терпением весь вечер, — он сбросил игру и начал уровень сначала. — Сволочь, я почти побила предыдущий рекорд. Ты хоть играть умеешь? — Конечно же умею. — Что-то не похоже, — Гэз обратила внимание на тщетные попытки персонажа иркена обойти виртуальных врагов, — Хорош тыкать на прыжок, проходи через препятствия. А теперь мочи всех. Какого ты творишь? Ультуй! Давай же! — персонаж игры умер, и Гэз разочарованно покачала головой, — Пиздец ты днище. — Я так не могу! — закрыв Игрораба, Зим сунул тот в карман девочки, — Твои комментарии меня отвлекают. — Просто ты играть не умеешь. — Неправда, я умею. — Поэтому твой перс сдох? — Отъебись, я не хочу об этом говорить. — Как скажешь. Днище. — Æħþ¿à¢פֿ ϛϪﬣḓῲ. — Не смей шипеть на меня инопланетными матюками, которых я не знаю. А вообще… Скажешь это ещё раз? Я хочу повторить. Нет, знаешь что? Научи меня каким-нибудь инопланетным ругательствам. — А ты язык себе не сломаешь? — Не-а. Теперь давай просвещай меня. Хоть смогу беспалевно ругаться в школе. — Да, ради такого точно стоит учить иркенский. — Ну да, а ради чего ещё? Я же в космос не собираюсь. — ⱭכּⱢקּflᾕ àפֿἵ ᵽᶁװӽѻѧ. — Как это переводится? — «Бедное ограниченное создание». — Надо запомнить. Подожди, как ты меня назвал? Прогулка по ночному городу двух приятелей не была долгой. Уже вскоре на горизонте появилась знакомая улица, а на ней — дом семейства Мембрейн. Завидев тот, Зим занервничал, что отразилось на его лице. Гэз могла бы как-то приободрить его, но не знала, что сказать. Она не могла представить себя на месте иркена, пускай отчасти и понимала одолевающие его чувства. Хотя вместе с волнением от долгожданной встречи иркен вдобавок был настороже: на случай если вместе с его Дибом ему предстоит увидеть ещё и Тэк, лучше держать оружие наготове. Благодаря паку проблем с этим не имелось. А вот у Гэз оружия не было. Прежде чем оба они подошли к дому, Зим остановил девочку и вручил ей тёмно-фиолетовую вещь, похожую на ошейник. — Что это? — Это поможет тебе постоять за себя, — пояснил Зим, — Только никогда не снимай. Выслушав, как работает странное устройство, девочка приняла подарок — когда-то предназначавшийся Дибу, но по воли случая не успевший ему достаться — и надела на шею. После оба подошли к бордовой двери, Гэз открыла ту, и Зим проследовал за ней в дом. После тёмных городских улиц в глаза Зима с непривычки врезался яркий свет ламп. Гэз с продуктами направилась на кухню, а Зим остановился стоять в прихожей, поскольку когда в глазах перестало рябить, он увидел Диба. Подросток сидел на самой первой ступеньке лестницы, ведущей наверх, рядом с ним лежал мобильный телефон, а сам он дремал, опустив голову на перила. Тихо подойдя к нему, Зим коснулся его волос, затем щеки и внимательно осмотрел, пытаясь понять, что с ним стряслось: на бледном лице царапины, губы разодраны, под глазами серые мешки. Опустив взгляд ниже, он замечает вокруг его шеи синяки и торчащие из-под рукавов зеленой водолазки и перчаток с голыми пальцами бинты. Среди множества вариантов произошедшего Зим уверенно выбирает единственное объяснение травм Диба: Тэк. Он не ожидал, что иркенка сдержит своё слово, но его всё равно охватили злость и горечь. В первую очередь от того, что он не защитил подростка и допустил такое. Зим осторожно взял голову Диба двумя руками и оторвал от перил. Недалеко раздались шаги — Гэз вернулась с кухни. — Я так понимаю, ты решил остаться на ужин? — спрашивает девочка, встав сбоку поодаль от инопланетянина и брата и с интересом наблюдая. Зим проигнорировал её вопрос, грустно глядя в лицо подростка и поглаживая пальцами его кожу. Тогда Гэз закатила глаза и вздохнула, — Как насчет того, чтобы разбудить его, Зим? Зим прислушался к предложению, но Диб проснулся раньше, чем тот что-либо предпринял. В конце концов, чужие прикосновения и голоса вывели его из дрёмы. Открыв глаза, подросток уставился на иркена. На его лице читались страх, недоумение и встревоженность. Не прерывая с подростком зрительного контакта, иркен не нашёл ничего лучше, кроме как требовательно спросить: — Что она сделала с тобой? Диб сдвинул брови, словно в попытке понять, продолжает ли он спать, а когда вдруг страх на изувеченном лице стал ещё очевиднее, то Зим понял, что его слова до него дошли. Вот только подросток не отвечает. Он опускает напуганный взгляд, сжимает губы с кулаками и молчит. Молчит, долго и напряженно, явно не собираясь ничего говорить. Иркену кажется, что тот сделает всё, лишь бы избежать ответа. Поэтому он сам открывает рот, чтобы прервать напряженную требовательную для подростка пытку, уверенно давая обещание: — Что бы она не сделала, знай: она поплатится. Я позабочусь об этом, Диб. Подняв изумленный взгляд на спокойного рассудительного иркена, подросток берет его за запястья. Зим слышит смешок, затем ещё один и ещё, пока Диб не начинает раскатисто смеяться подобно сумасшедшему, в то время как из его глаз текут слёзы. Но также быстро как и охватила, волна истерики отпускает Диба, и тот умолкает, тихо всхлипывая и зажмурившись, чтобы сдержать бегущие слёзы (впрочем, тщетно). Спокойно наблюдавший за вспышкой нахлынувших эмоций Зим, стоило подростку стихнуть, поцеловал того в лоб, опустился перед ним на колени и крепко обнял, прижимая к себе, чтобы успокоить. Диб не сопротивлялся. Он уткнулся лицом в плечо иркена и ответил на объятие. А Гэз недоуменно стояла и смотрела, не имея понятия, надо ли ей хоть что-то сделать. — Почему ты здесь?.. — начал сиплым голосом Диб, — Сначала звонишь по телефону и говоришь, что волнуешься обо мне… Затем внезапно появляешься и, ничего не зная, грозишься отомстить… А теперь… Почему я должен верить, что всё это не шутка?.. Зим знает почему. И если человек не знает, то он готов ему сказать. — Потому что я… — Зим разрывает объятие и встречается с непонимающим взглядом Диба. Нутро заполняется волнительным трепетом, и он делает ещё одну попытку, — Потому что я… — голос неестественно дрожит: уверенность, обычно присущая иркену, будто испарилась, а слова, что были сказаны лишь однажды холодной бесчувственной роборуке почти вечность назад, пускай и просились наружу, но никак не могли вырваться. Зим сделал над собой последнее усилие, чтобы признаться в странном, несколько пугающем и одновременно захватывающем человеческом чувстве, — Я…

***

Тишина. Тишина давит на уши, заполняет собой всё вокруг, погружая итак серое место в прибежище уныния и одиночества. На мгновение она разбавляется двумя хлопками, но после вновь овладевает пространством. И так повторяется вновь и вновь, не известно который час: тишина, два хлопка, тишина, два хлопка, тишина… Надоело. В конце концов, поймав резиновый мяч, который то и дело отскакивал от пола и стены, Диб положил его рядом с собой на хлам, названный самодельной кроватью. Не лучшее место для сна, но, по-крайней мере, не на холодном полу. Порывшись в предоставленных ему тряпках, чтобы было где спать, подросток достал из-под себя сворованную отвёртку. Взяв ту, он в который раз пытается открутить болты металлических ортез-скобов на его ногах, из-за которых он не может нормально передвигаться и сгибать ноги в коленях. Он давно засомневался в том, что те ему нужны. Если он и попал в аварию, то сейчас конечности выглядели здоровыми и целыми. — Проклятье… — очередная отвёртка ломается, даже не пошатнув ни одного болтика, — Уже целая коллекция сломанных отвёрток под задницей… И что с ними делать? Толкнуть на ибэй? Спрятав осколки инструмента, Диб поднялся на ноги и поплелся к стальной двери. Приложив к той ухо, он замер и прислушался. Снаружи тихо. Никого. Никто к нему сейчас не придёт. Одновременно в безопасности и взаперти подобно узнику в четырёх стенах. Диб оперся о дверь спиной и посмотрел на висящую на потолке лампочку — единственный источник света и цвета среди бетонного окружения, поскольку в маленькой комнатке не было даже окон. Глядя на ту он ощущает, как его опять переполняет отчаяние, и хочется зарыдать от бессилия. Но он не позволяет себе. Прикусив нижнюю губу и глубоко вздохнув, он закрывает глаза и выдыхает. На потрескавшейся губе чувствуется влага — кровь. По спине и рукам проходят мурашки. Сердце в груди разрывает от тоски. В голове то и дело возникает вопрос: почему? Почему время тянется так медленно? Почему он всё ещё здесь? Почему никто до сих пор не поинтересовался, куда пропал подросток? Открыв глаза и глядя в пол сквозь покрывшиеся инеем потрескавшиеся очки, Диб берет себя за волосы. Вопросы кажутся глупыми и наивными. Он знает почему. И от осознания ответов ему становится ещё тяжелее. Окинув взглядом давно приевшееся ему окружение, Диб решает поспать. Его удивляет, что сновидения не стали черно белыми, а сохранили свою яркость. Но они не служили для подростка неким утешением. Мрачные кошмары пугали, забирая его из скучной серой атмосферы, но он был готов переживать их снова и снова. Всё потому, что после них он мог увидеть его. Каждый раз. Диб лёг на старые тряпки в деревянной коробке, свернулся калачиком, и комната снова погрузилась в тишину… — Тебе хорошо, Диб?.. — Да, продолжай… Ах… Кажется, я схожу с ума от твоих касаний… — Как же ты очарователен… — Смеешься?.. Я выгляжу скверно… — Не правда. А даже если так, ты — мой, не смотря ни на что… — Боже… Я сейчас… Зим! Громкий звук хлопка стальной двери и женский голос заставили Диба распахнуть глаза. — Проснись и пой, радость моя! — в комнату зашла Тэк. Закрыв за собой дверь, она подошла к небольшому столику у стены и положила на тот бумажный пакет, — Скучал по мне? — Нет… — честно говорит Диб, держась за охваченною болью голову, но Тэк расценивает его ответ как шутку и усмехается. — Давай сюда, я принесла тебе поесть. Улыбчивая Тэк садится за столик. Диб нехотя идёт, присаживается напротив иркенки и устало смотрит на неё. Что с маскировкой, что без — при виде неё он испытывал лишь раздражение. Та придвигает подростку бумажный пакет, который он разворачивает и заглядывает внутрь. От запаха и вида мексиканской еды уже тошнит. Но если Диб хочет сохранить силы и не умереть с голода, то придется есть. Желание жить ещё осталось. Верно? Диб протирает свои глаза, достаёт из пакета буррито и через силу ест. Под пристальным взглядом Тэк, от которого, ему кажется, не скрыться нигде — даже когда иркенки нет рядом, его одолевает стойкое ощущение, будто за ним следят. Вдруг от разглядывания стола подростка отрывает прикосновение к его лицу: иркенка салфеткой вытирает со рта подростка соус, и от неожиданности тот чуть не давится едой. Для той, кто удерживает подростка насильно, она проявляет излишне много заботы. Сама Тэк почти довольна сложившимся положением вещей: Зима не видно и не слышно уже несколько дней, и она может только догадываться, какие эмоции его одолевают, а Диб всегда рядом, под её присмотром, пока сама она занимается созданием машины для уничтожения своего врага. Всё шло по плану, но складывалось не совсем так, как хотела иркенка. Из-за одной мелочи её замыслы могли легко сорваться. Но она не сильно переживала. Пока у неё не находилось повода. И она надеялась, что он и не появится. — Скажи, ты снова плохо спал? — мягко спрашивает Тэк у поевшего Диба, — Тебе снова что-то снилось? Диб вытирает руки салфеткой, зевает и бросает ту в бумажный пакет. Говорить с Тэк ему вовсе не хотелось, но пришлось, лишь бы она отвязалась. На несколько секунд он задумывается, чтобы припомнить одно из своих сновидений, затем начинает рассказывать о ночных кошмарах, одолевающих его в последнее время. Тэк, сделав сосредоточенное лицо, без интереса слушает, поддакивает и кивает головой: она-то знает, что так называемые «кошмары» вовсе ими не являются — это было на самом деле, но подростку об этом лучше не знать. Также она видит, что подросток мнется и явно рассказывает не всё. Тэк не думала, что потеряет частичку доверия и что к ней охладеют. Это чуть не разрушило все знания о человеческой психологии, и если бы у иркенки был прибор для чтения мыслей, то она точно бы им воспользовалась, чтобы узнать, что творится в голове Диба. За всё проведенное взаперти время Дибу постоянно снились невероятно живые сновидения, отчего он просыпался с ужасной головной болью, а потом долго не мог уснуть. Сначала его преследовали мутные непонятные образы, искаженные лица, исходящая неизвестно от кого угроза, а, следовательно, страх и отчаяние, без надежды на хороший исход. За подростком кто-то гнался, и хотелось убежать, но всё никак не получалось. Вместо света виднелся лишь мрак, холодная пустота, вязкое зыбучее болото, утягивающее вниз, на дно… А потом кошмар прерывался, сон становился более мирным, и единственное неискаженное лицо, что появлялось среди ужасных видений, было до боли знакомым зеленокожим инопланетянином. Он появлялся внезапно, но всегда всё, чем он занимался, было утешением Диба. Пришелец был рядом, обнимая Диба, в то время как сам Диб неразборчиво говорил о том, что ему страшно. И утешения заходили куда дальше обещаний защиты и поцелуев, и после пробуждения, подросток помнил каждую мелочь: искрящийся рубиновый взгляд, дрожащие антенны, скрепленные вместе руку подростка с инопланетной трёхпалой, позу двух возбужденных тел. От кошмара переходящего в «мокрый сон», Диб просыпался с потом на лбу и тяжело дыша, не имея понятия, почему он вдруг вожделеет инопланетное существо мужского пола. Голова раскалывалась, а тело было готово извергнуться поллюциями. И если в первые пару раз собственные ксенофилийские наклонности его напугали, то после он стал получать удовольствие, поскольку хотя бы во сне он мог испытывать приятные чувства, к тому же с тем, кто был с ним по-настоящему искренен, заботлив и чуток. Если бы он мог остаться во сне с инопланетянином, то обязательно воспользовался бы такой возможностью, потому как от осознания того, что он влюбился в созданного собственной фантазией героя, подросток сходил с ума. Хотя инопланетянин и казался реальным и носил имя «Зим», он являлся лишь плодом воображения Диба, в чём тот был уверен. — Ну-ну, это всего лишь глупые сны, — Тэк протягивается через столик и утешающе хлопает Диба по макушке словно бродячего щенка, — Тебе нужно просто выбросить их из головы. Легче сказать, чем сделать — как бы Диб не старался выбросить кошмары из головы, у него не получалось. Они въедались в мозг подобно красноглазому монстру, разрывающему плоть жертвы щупальцами с когтями, и отпускать не собирались. По-крайней мере, благодаря Зиму от них лишь оставался неприятный осадок, а не мучительное беспокойное ощущение глубоко внутри. — Наелся? — спрашивает Тэк, и Диб чувствует, как под столиком она игриво поглаживает его ногу своей. — Да, — Диб отодвинулся на стуле, чтобы разорвать нежеланное прикосновение, встал и направился к спальному месту. — Стой, а ты ничего не забыл? — Тэк тут же сама вышла из-за столика и подошла к остановившемуся развернувшемуся к ней подростку, — Что нужно сказать? Диб напрягается, когда Тэк с издевательской ухмылкой обвивает его шею — далеко не в первый раз, но всё равно непривычно. Он почти выдавливает из себя слово не столько благодарности, сколько осуждения и презрения: — Спасибо… — Вот так намного лучше, Диб. Больше не забывай. Тэк настойчиво целует Диба в губы, поглаживая его затылок, и подросток неохотно отвечает. Поцелуи с девушкой-иркенкой не вызывают у него никаких чувств и всё, о чём он может думать, когда та прикасается к нему — чтобы происходящее быстрее закончилось, потому как приторный вкус её губ невыносим, а от запаха её кожи, напоминающего эфирные масла и корицу, он задыхался. А самой Тэк нравилось — она ощущала беспрекословное подчинение, и ей было плевать, что там чувствует Диб. Она знала почему подросток не смотря на отвращение не отталкивал её и позволял делать с собой подобное: в глубине души он боялся Тэк — единственную, которой как он считал, был нужен, — поэтому и не хотел идти против неё, дабы не испытать её гнева. И Тэк считала такое отношение к себе правильным, поэтому могла вытворять с подростком всё что угодно: грубо впиваться в его губы и до крови кусать их, нещадно царапать его кожу, выворачивать ему руки и хватать за шею или челюсть, направляя Диба к тому, чего хотелось ей. И поцелуи пока являлись только началом — в мыслях Тэк было зайти дальше, чтобы окончательно довести подростка, морально и физически растлить и полностью подчинить себе. Наконец отпустив Диба, Тэк злобно усмехается, глядя на его лицо, пытающееся скрыть брезгливость за маской безразличия. Подросток хочет вытереть губы, но замирает, когда иркенка прикасается к его груди и любопытным взглядом окидывает его тело сверху вниз. — Тебе нужно помыться, — заключает она, — Иди за мной. Тэк открывает стальную дверь, и подросту приходится следовать за ней. Но он даже немного рад, ведь ему предстоит хоть ненадолго покинуть нагоняющие тоску четыре стены. Мрачный тёмный коридор привёл его в небольшую душевую комнату. Она была чисто белого цвета и напоминала душевые тюрем или общественных бассейнов, только место для мытья рассчитывалось на одного человека. — Вещи можешь бросить на пол, всё равно их только на выброс. — В чём мне тогда ходить? — перспектива остаться без одежды не прельщала Диба. Пускай на нём были только больничная рубашка, потрёпанные шорты и трусы с носками, он считал, что это лучше, чем ничего. — Не беспокойся, я нашла для тебя другую одежду. Плюс — небольшой подарок, чтобы ты сильно не скучал, находясь у себя. Тебе наверняка понравится. Прекрасно понимая, что никакой подарок кроме свободы не поднимет ему настроение, Диб разделся, пытаясь не обращать внимания на находящуюся в двух шагах от него иркенку. Вещи, как и было предложено, оказались на полу. После подросток прошел в душевую, где под ржавой еле тёплой водой он беспрестанно тёр кожу куском мыла. Только так была возможность отвлечься от пристального изучающего взгляда и собственного отчаяния. Закончив принимать душ, Диб выключил воду и, смотря под ноги, вышел в коридор. Тэк вручила ему полотенце, а рядом с иркенкой стояла Мими, держа в руках аккуратно сложенную стопку вещей, вверху которой стояли кроссовки. Из-за протезов на ногах одеваться было проблематично, но Диб ни за что не попросил бы у Тэк помощи. Так что, благодаря освоенной когда-то растяжке, он справился сам. У него даже получилось зашнуровать кроссовки (из-за того, что железки начинались ниже бедер, а заканчивались на лодыжках, можно было носить носки с обувью), пускай и сидя на полу. Удивления, что одежда оказалась впору — штаны, футболка, обувь, джинсовая куртка и даже нижнее бельё, — у Диба не вызывало. У него было стойкое ощущение, будто он стал если не пленником, то домашним питомцем. Как бы Тэк не была с ним обходительна и в какой-то степени добра, предоставив ему одежду, еду и жильё, пока раны подростка затягивались, сам подросток видел в свою сторону от неё только притворство и лицемерие. Вот только что на самом деле требовалось от него иркенке он не понимал. И ему не хотелось. Всё, чего он хотел, это сбежать. Пускай в собственном доме его никто не ждал и не беспокоился за него, даже не обратив внимания на его внезапную пропажу, но там было всё своё, привычное и почти родное. Там не было невероятного количества инопланетных вооружений и приборов, из каждого темного угла не исходило опасности, ему не приходилось бы сидеть запертым в одной комнате. Он хотел бежать не оглядываясь и никогда не возвращаться в прибежище Тэк. Хотел глотнуть свежего воздуха, увидеть солнце и небо, город, людей, животных. Хотел отстоять своё право на волю и быть свободным. Хотел… Но не мог. — Держи, — Тэк протянула одевшемуся подростку мобильный телефон, — Это тебе. Диб взял мобильник в руки и рассмотрел. Самый обычный телефон неизвестной модели тёмно-фиолетового цвета с кнопками. По сравнению с мощным андроидом замена казалась глупой. Ему было жаль, что прежний мобильник, да ещё вместе с бумажником, остался в излюбленном чёрном плаще, который Тэк выбросила, сообщив о том, что от него остались лишь клочья. — Я даже сделала тебе новую сим-карту. Что ты думаешь? Пересиливая себя, чтобы не избить Тэк её же подарком, лишь бы навсегда стереть с её лица двуличную улыбку, Дибу думается, что телефон может пригодиться для звонка кому-нибудь. Он слабо улыбается и кладёт телефон в карман. — Это очень… мило, — говорит Диб. — Прекрасно, — довольная Тэк взяла подростка за руки, — Я знала, что тебе понравится, — перестав улыбаться, подросток без резкостей выворачивает свои руки из хватки иркенки и сует в карманы куртки. Тэк чувствует укол обиды, отчего на мгновение гневно щурится, но быстро снова становится добродушной, — Ну что ж. Раз ты закончил с душем и получил свой подарок, вернём тебя в твою комнату. Тэк легко толкнула Диба в затылок и повела за собой. На полу у комнаты, мимо которой они проходили, подросток заметил валяющиеся пассатижи и хотел поднять их, но из-за иркенки, что не вовремя взглянула на него, не успел. Инструмент, что мог бы помочь избавиться от оков, остался лежать на полу. Тэк отперла стальную дверь и широко распахнула, чтобы Диб зашёл внутрь. Прежде чем зайти, подросток обратился к иркенке. Пускай та не внимала его предыдущим просьбам, он решил попробовать вновь. Терять всё равно нечего. — Тэк? Когда я могу вернуться домой? — Опять ты за своё, — усмехается Тэк, хотя в душе готова прибить Диба за раздражающий её вопрос, — Я ведь уже говорила, что отпущу тебя как только ты поправишься. — Но я здоров, — возражает Диб, и замечает в фиолетовых глазах иркенки гневные нотки, отчего понуро опускает голову, — Можно мне хотя бы избавиться от этих штук на ногах? — Всему своё время, — посмеивается успокоившаяся Тэк, — Иди и посиди у себя. У меня сегодня хорошее настроение, поэтому мы могли бы вновь вместе посмотреть телевизор. Идёт? — Диб смиренно кивает и возвращается в комнату, — Отлично. Тогда я закончу со своими делами и приду за тобой чуть позже. Тэк запирает стальную дверь и уходит. Диб стоит на месте посреди комнаты и ждёт, пока раздающиеся в коридоре шаги не утихнут. Затем он достает телефон. «Это ради твоего же блага» — говорила Тэк, в первый раз оставив Диба одного взаперти. Попытка добиться от неё возвращения домой или человеческого отношения в который раз не принесла успеха и доказала итак очевидную вещь — никуда он отсюда не уйдёт. По-крайней мере, живым. — Вот же чёрт… Сети на телефоне не было, даже с вытянутой к потолку рукой. Диб решает, что Тэк просто решила поиздеваться над ним, раз сделала такой подарочек. Но сдаваться он не намеревался. Подросток подошёл к столику, поставил на него стул и, опершись о тот, кое-как взобрался. Затем он достал второй стул, поставил на первый и, едва не упав, сел на шаткую конструкцию. — Ну давай же… Чудом на дисплее всё-таки появилась одна палочка сетевой активности. Диб пробил баланс новой сим-карты неизвестного оператора: всего доллар. Звонки надо было делать осмотрительно, иначе он не добьётся ничего и зря потратит деньги. Первый звонок — и, надеясь, единственный — он делает в службу спасения. Вот только вместо гудков раздаётся непонятный писк, и Диб отрывает мобильный от уха: номер 911 не обнаружен. Диб пробует ещё раз, но результат тот же. Третий раз, четвертый, пятый… Никаких успехов. Будто исходящий вызов блокировали. Подростка начинает охватывать паника, и чтобы не потерять над собой контроль в стрессовой ситуации он перебирает в голове какие-нибудь другие телефонные номера. Вспоминается номер Всевидящего Ока, и он незамедлительно набирает тот. — Агент Бронзовый Трофей приветствует вас. Назовите себя. — Это Диб! То есть, агент Павлиний Глаз! — подросток готов плакать от счастья, поскольку неимоверно рад слышать голос другого человека, — Мне нужна помощь! — Агент Павлиний Глаз? Почему вы не отвечали на наши звонки в последнее время? Вы в курсе, что мы рассматриваем вашу кандидатуру на увольнение? — Что? Почему? — Диб на секунду растерялся, но затем вспомнил истинную причину, по которой звонил, — Нет, не важно! Пожалуйста, выслушайте меня! Меня похитили и держат взаперти! Вызовите кого-нибудь! — Во что вы опять вляпались, агент? Ладно… — Трофей тяжело вздохнул, но готов был выслушать и предложить помощь, — Что произошло и откуда вы звоните? Я не могу отследить ваш сигнал. — Моя псевдоподруга сказала, — Диб принялся торопливо рассказывать всё как есть, — Что я попал под машину, но на самом деле это не так, я уверен! Она держала меня в инопланетном бункере под ТакоБэлль, когда я был в отключке и раненным, и держит до сих пор. Я не знаю, что она замыслила, но вряд ли хоть что-то хорошее. Я должен выбраться отсюда! — Вы… серьёзно, агент? — по голосу пожилого коллеги Диб понял, что тот ему не верит, и поздно спохватился о том, что надо было немного соврать, — Это ваша причина, почему вы не выполняете своих прямых обязанностей? Вы там случаем не употребляете никаких запрещенных веществ? — Нет! Я говорю правду! Прошу, поверьте мне! — Агент, мы всё это уже проходили! — грубо оборвал подростка Трофей, — Я думал, ваши заскоки закончились после того, как вас повысили. Оказалось, нет. У меня не остается другого выхода, кроме как понизить вас обратно до Мотылька. Хотите маяться дурью — звоните в ФБР или куда-то ещё, у нас здесь серьёзное предприятие. Мы свяжемся с вами позже, и лучше бы вам взять трубку, когда мы позвоним, если не хотите вылететь с этой работы. Высказав всё, Бронзовый Трофей оборвал вызов. Диб мог бы перезвонить во Всевидящее Око, но не стал. Если ему не поверили сейчас, то, скажи он что-то более реальное и пугающее, после предыдущего звонка его не воспримут всерьёз. Первый вызов потрачен зря. — Без паники, Диб, — принялся успокаивать себя подросток, — Ещё не всё потеряно. Может быть кто-то из друзей… Ах да, у меня же нет друзей. Едва ли хоть кто-то из одноклассников даже взял бы трубку, если бы Диб позвонил. К тому же подросток не был уверен, день в данный момент или ночь, поэтому его могли запросто послать за нарушение покоя. Тогда Диб вспомнил о семье, как об альтернативном варианте. В надежде, что Гэз возьмет трубку, Диб набрал её номер. Раздались длинные гудки — 5 секунд, 10 секунд, 30… минута; время ожидания истекло, и за отсутствием ответа вызов завершился. Второй раз Диб звонить не стал. Сестра редко пользовалась телефоном, предпочитая вместо него видео-чаты, и если ей кто-то звонил, то она редко оставляла свои «важные» дела и отвечала на звонок, вместо этого игнорируя звонящего. Надежда была напрасной. Дибу пришлось набрать номер отца, прекрасно понимая, что позвонив ему он ничего не добьётся. Так и оказалось: занято. Занято, занято, занято — а как может быть иначе, если всемирно известный профессор Мембрейн не может в реальной жизни найти для своих детей и две минуты? Конечно же он не найдёт тех самых двух минут чтобы ответить на звонок. И пытаться не стоило. Всё больше погружаясь в отчаяние, Диб набрал номер городской лаборатории, где работал учёный. После минутной раздражающей музыкальной композиции, что действовала на нервы потому как подростку итак было плохо от ожидания, подростка соединили с работником лаборатории. — Лаборатория профессора Мембрейна, чем могу помочь? — ответил секретарь, — Хотите заказать сувенир или предложить идею для изобретения? — Соедините меня с профессором Мембрейном! Срочно! — Мы не можем, профессор сейчас на важном совещании по распространению защитных чехлов для бананов и создании рекламы для глушителей кашля. Но мы могли бы вас, как фаната, записать на встречу с ним. Где-то через полтора года. Вас устроит? — Да, да, никаких проблем… Меня же не хотят УБИТЬ, так что всё в… НИЧЕГО НЕ В ПОРЯДКЕ! — Простите? — секретарь опешил, а Диб сжал переносицу в попытке успокоиться. Помимо отчаяния теперь ощущались злость и обида. — Передайте профессору Мембрейну, что его сына похитили. Но наверняка к моменту, как вы сообщите это, сын профессора будет мёртв. Диб бросил трубку, потому как никакой пользы от лаборатории отца не было и дальнейший разговор ни к чему не привёл. Не зная, кому теперь звонить, он безысходно уставился на экран телефона. Неутешительная мысль напрашивалась сама собой: никто ему не поможет. Даже он сам не может ничего сделать. Он остался один, забытый всеми, и нужен лишь психопатке, что держит его в плену. Его жизнь была настолько скучна, что мир не заметит, как его не станет. Для подростка всё кончено. Бороться бессмысленно. Он обречён. Бездумно тыкая кнопки, Диб обратил внимание, что набрал номер какого-то стационарного телефона. Существовал ли такой и если да, то где находился абонент данного телефона, подросток не имел ни малейшего понятия. Решив, что было бы неплохо немного поговорить с кем-то перед длительной изоляцией или собственной кончиной, Диб узнал баланс — на ещё один звонок должно было хватить — и нажал кнопку вызова. На оказание помощи он больше не рассчитывал. Если его звонок и не воспримут как телефонный розыгрыш, то едва ли возьмутся за оказание услуг незнакомцу. — Алё? — раздался на другом конце связи несколько противный женский голос, — Я домохозяйка! — Как интересно, — Диб задался вопросом, всегда ли эта женщина начинает разговор таким образом, — Хотите об этом поговорить? — Кто звонит, дорогая? — второй голос, что услышал подросток, являлся мужским. Он предположил, что тот принадлежал супругу женщины. — Не знаю, дорогой! — излишне радостно произнесла домохозяйка, — Действительно, кто? Это пироговолицевой кидатель? — Это почтальон, который украл мой шар для боулинга? Без него я не смогу пойти на рыбалку! Мой сын так расстроиться, узнав что я не могу глушить рыбу! ОН ЛЮ-ЮБИТ РЫБУ! ПОНИМАЕШЬ? — Эм… Что? — Диб посмотрел на номер пытаясь понять, не позвонил ли он в какую-нибудь лечебницу, захваченную сумасшедшими. Определенно нет, просто он попал в дом к паре психов, от которых вряд ли можно было добиться человечности. Даже последний звонок с кем-то пошёл на смарку, всё было против Диба, — О чём вы вооб?.. — ВЕРНИ МОЙ ШАР! Был ли сын безумной парочки таким же безумным как они Диб узнать не успел: кто-то третий на том конце крикнул что-то про робородителей и раздался громкий треск, затем подросток услышал немного грубоватый, но спокойный голос. Он показался подростку знакомым. — Кто там звонит? У меня есть дела, побыстрее, человек. — Я… Неважно, — обреченно вздохнул Диб, готовый оборвать звонок, — Мне угрожает опасность, но… всем плевать. Так что… — Диб? Звонок оборвался сам, поскольку средства на мобильнике закончились. И это случилось очень не вовремя. Диб никак не ожидал услышать от незнакомца по телефону своё имя. Впрочем, действительно ли это был незнакомец с голосом персонажа из снов подростка или же они когда-то были знакомы, Дибу уже не предоставилось возможности узнать. Но если бы он мог перезвонить, что бы ещё он услышал в свою сторону кроме имени? Что действительно существовал единственный человек в мире, кто думал о Дибе? Скучал? Беспокоился? Или же просто назвал имя подростка наугад? Незнание вкупе с яростью и горечью заставило со всей силы бросить телефон об пол. Где почти сразу оказался и сам Диб, поскольку ножки стола прогнулись, и шаткая конструкция из стульев опрокинулась. Подросток упал пластом, ободрав ладони и расшибив колени с подбородком. — Нена… вижу эти… штуки! Перекатившись на спину, Диб сел на полу, взял валяющийся рядом стул и стал бить себя по ногам, чтобы сломать металлические ортез-скобы, что окружали его конечности подобно оковам. Они ограничивали передвижение, а при попытке побега стали бы серьёзной помехой. Предлог Тэк в столь извращенных садистских железяках был таковым, что после аварии в следствии повреждении опорно-двигательных систем те помогут подростку встать на ноги. Не помогли. Дибу показалось, что он стал ходить только хуже, и думалось, если их не станет, то он и вовсе не сможет подняться на ноги. Но даже если опасения и были, то он не собирался продолжать носить ненужные скобы на потеху иркенке. За пеленой гнева Диб не заметил, что сломалось прежде — ортез-скобы или стул. Когда металлические спицы отгибались, вылетая из свинцовых удерживающих браслетов у бедер, возле колен и на лодыжках, впиваясь острыми концами в кожу и разрывая ткань штанов, подросток продолжал бить себя по покрывшемся синяками ногам остатками сидушки стула. Остановился он лишь после того, как хорошенько долбанул себя по вошедшей в ногу спице, отчего вскрикнул и отбросил поломанный стул. Боль, померкшая на некоторое время, вновь появилась, но это не мешало ощутить радость маленькой победы и мнимой свободы. Пускай те и выражались в изувеченных конечностях и рваных слегка окровавленных штанах. Несколько шипя, Диб вытащил все спицы, что причинили вред, и отполз к стене. Вставать и бродить по комнате было последним, чего ему хотелось сделать. Хотя свинцовые браслеты и остались как неприятное воспоминание об оковах и без специальных приспособлений их снять бы не удалось, Дибу вполне хватило ощущения полного контроля над собственными ногами. Недолго сидя у стены и пялясь в одну точку, Диб перевел взгляд на треснувший, но не разбившийся мобильник. Наверняка последний абонент, которого заинтересовал подросток, забыл о нём, не восприняв серьёзно, и отправился заниматься своими делами. Ему было невдомёк, что Зим на другом конце города какое-то время сидел у телефона, но, так и не дождавшись звонка, списал всё на галлюцинации и ушёл на кладбище. Сам Диб тоже решил списать всё на то, что он услышал то, чего желал: объект обожания, которому он был не безразличен. Выдуманный, но почти реальный, будто голос из далёкого прошлого или забытое воспоминание. Единственный, кому был нужен Диб. И единственный, в ком нуждался сам подросток. И Диба посетила идея. Идея, что должна была стать последней в его недолгой пустой жизни. Он бросил взгляд на валяющиеся недалеко от него спицы и осознал: у него есть возможность навсегда воссоединиться с персонажем из своих снов. Взяв металлическую спицу, Диб сел обратно к стене и рассмотрел ту в руках. Что нужно для того, чтобы совершить самоубийство: несравненная глупость, беспросветное отчаяние или необузданная смелость? Что бы то ни было, оно бы пригодилось стоящему у края подростку. Где-то глубоко в душе у Диба было предчувствие, словно он закончит своё существование подобным образом. Но не в подобной ситуации. Да, он не мог сбежать от Тэк, в чьих руках являлся лишь игрушкой, другим способом. Но он даже не пытался. Быть может потому, что считал это бессмысленным, ведь никто его не ждал где-то там, снаружи, в реальности. А притягательное сумасшествие сладко шептало на уши, что Дибу просто необходимо вновь встретиться с Зимом, оказаться в его объятиях и услышать томные слова, полные нежности. Мысли о вечном приятном сне приближали решение в пользу дезертирства. Останься подросток в своём теле, он получит лишь полные тоски и душевных переживаний будни в мучительном ожидании, в какой момент Тэк перестанет изображать Мать Терезу и сорвется, принеся страдания и нечто худшее, чем быструю смерть. Выбор был прост и ясен. Диб закатал левый рукав джинсовой куртки, крепко сжал спицу в правой руке и коснулся острым концом внутренней стороны предплечья, где виднелись зеленоватые вены, тянущиеся под кожей как провода. Терять нечего. Прощаться не с кем. Сомнений нет. Ничего нет. Только желание покинуть бренное тело. Диб зажмурился и надавил спицей на руку, проникая острием в мышцу. Жжётся. Из маленькой раны струится кровь. Но этого меньше, чем недостаточно. Превозмогая боль, Диб проводит металлическим лезвием линию, разрывая мягкие кожные покровы, затем делает диагональ, и другую линию, параллельную первой. «Z». Вырезав на руке первую букву, Диб отрывает спицу и вонзает рядом с раной, а после резко ведёт острием поперек вен. «I». Багряная кровь струится из вен на штаны и на пол. Диб припоминает, что такой же скоротечной была его жизнь. Но теперь всё в прошлом. Теперь ничто не важно. Только Диб, его безумие и объятия смерти. — Расслабься и прими то, что тебе дают, Диб… Стоило Дибу закончить вырезать букву «M», как ни кстати нагрянула Тэк, настежь распахнув стальную дверь. — Надеюсь, ты готов к марафону в… Какого чёрта?! — войдя в комнату, Тэк замерла и ошалело уставилась на Диба. Диб нахмурился от того, что ему не дали спокойно истекать кровью, и проследил взглядом за иркенкой, что медленно прошла к подростку и встала перед ним. Вид её выражал недовольство: ортез-скобы разобран и спицы от того валяются на полу, полный игр мобильный телефон разбит, на руке Диба имя её злейшего врага. Маленькая деталь, готовая сорвать планы, всё же проявила себя. «Зим». — Как? — сощурившись, Тэк приковала своё внимание к багряному порезу Диба, — Ты ведь должен был забыть о нём. Почему ты помнишь? — Что? — Диб удивленно поднял брови. Значили ли слова иркенки, что тот, кого подросток считал своей выдумкой, был реален? — О чём ты? — Знаешь, — Тэк подняла с пола мобильник и кинула на ноги подростка, и тот убрал разбитый аппарат в карман. Поскольку подросток не выглядел так, будто по-настоящему помнил о дефектном иркене, она решила перевести тему разговора и по возможности вернуть всё так, как было, — Ни о чём. Забудь. Лучше извинись за то, что не ценишь мои усилия. И, может быть, я прощу твою глупую попытку уйти от меня, став трупом. Озлобленная Тэк стала подходить к Дибу, и у подростка была примерно секунда, чтобы решиться: спица ещё находилась в руке, дверь стояла открытой, и попытаться выжить стоило хотя бы ради того, чтобы узнать, насколько реален тот, кто ему снится. И крови, к счастью для борьбы и сожалению для скорой кончины, Диб потерял немного. Вскочив с места, Диб вонзил металлическую спицу в ногу Тэк, толкнул иркенку на пол, и под её крики выбежал из комнаты и запер стальную дверь. Он не знал точно, удержит ли та Тэк и насколько, но времени на размышления не было. Накат адреналина заставил Диба бежать вперед, не смотря на боль в ногах, в поисках выхода. Сориентироваться ему удалось почти сразу: ничто, кроме тёмных коридоров и собственной камеры Диб не видел. Поэтому запомнил. Так он нашёл нужное направление. И раздавшийся где-то позади звук взрыва от того, что яростная Тэк выбралась из запертой комнаты, подгонял подростка усерднее искать выход. От этого зависела его жизнь. Хоть шансы на выживание были минимальны… Мрачные лабиринтоподобные коридоры заканчивались лестницей, ведущей наверх. Взобравшись на следующий этаж, Диб оказался в большой просторной комнате, в которой находились большой компьютер, странная роботизированная машина, хирургический угол и куча разных инструментов. Глаза разбегались в поисках двери. Неужели подросток пошёл не туда? Сердце колотилось как бешеное, и, наконец, начавший бороться за свою жизнь и отстаивающий право на свободу Диб никак не хотел проиграть. Вкусив один раз страсть к погоне, сдаваться он не намеревался. И теперь точно. Обежав роботизированную технику, Диб нашёл за той дверь. За ней, если прислушаться, можно было услышать тихие голоса — это были посетители ТакоБэлль. Говорили они намного громче, просто, видимо, находились за несколько помещений от подростка. Тем не менее, подросток нашёл выход из западни. Но стоило ему открыть заветную дверь, как он был вынужден сделать пару шагов назад: на него грозно шла Мими с кучей оружия, торчащего из головы. Секундная радость Диба тут же угасла. Он снова обречён. И обидно на сей раз от того, что он как никогда был близок к долгожданной свободе. — Подними руки и повернись ко мне, — раздался позади приказной тон Тэк, — Маленький беглец. Пришлось исполнить приказ, опасаясь, как бы Мими не выстрелила в спину. Но помощница иркенки всего лишь прикрыла за собой дверь и встала рядом с хозяйкой. Правда Диб увидел это только когда его вплотную прижали к двери, схватив его руки и ноги механизированными щупальцами, вылезшими из пака. Острее кинжалов, они легко вошли в железную дверь, вскрыв её словно консервную банку, до крови приковав запястья и лодыжки паранормальщика. Не обращая внимания на боль, Диб попробовал вырваться, но тщетно — слишком туго. Тэк добилась того, что теперь у него нет возможности освободиться. Со всей ненавистью и презрением, на которые был способен, он посмотрел в глаза приблизившейся к нему иркенки. Те отвечали теми же самыми чувствами, но было в них что-то ещё, знакомое. Повисло напряженное молчание, прерывающееся лишь тяжелым дыханием. Диб не знал, что затеяла Тэк, но эта ситуация ему не нравилась. Стараясь сохранять хладнокровие, он монотонно произнес: — Ну и что теперь? Убьёшь меня? — Нет, — произнесла Тэк и с некоторой улыбкой положила руки на плечи подростка, — Это было бы слишком просто и неинтересно. У меня есть другая идея. Но сначала… Опустив левый окровавленный рукав джинсовой куртки, Тэк с обидой на лице взглянула на имя на руке и достала из пака небольшой прибор, похожий на диспенсер для клейкой ленты. Прибором она провела по руке, отчего ту охватил холодок, и кровь из ран перестала идти. Затем Тэк убрала вещь обратно и, наклонив голову на бок, мило улыбнулась: — Мы же не хотим, чтобы ты умер от потери крови, верно? Диб сощурился, взвешивая в уме, насколько целесообразным было бы провоцировать иркенку на какие-то действия. Тем не менее, он хотел её как-то задеть. — Я не вырезал бы твоё имя даже на стене. Настолько ты мне противна. — Мне, — Тэк оскалилась и крепко схватила Диба за горло, — Не нужна твоя признательность. Мне плевать, насколько я для тебя зла или противна. Всё, чего я хочу, это безукоризненного подчинения, и ты… — задыхающийся Диб прервал тираду иркенки плевком в её лицо. Грозно сощурившись, Тэк отпустила шею подростка и вытерла мокрую щеку, — Хорошо… Ты сам напросился. Очки чудом не слетели от сильной пощечины, которую влепила подростку иркенка. Тэк взяла его за челюсть, заглядывая в самоуверенное лицо, и яростный взгляд сменил озорной огонек, а губы вытянулись в усмешке. Вторую руку иркенки, а точнее острые когти, Диб почувствовал на своей груди чуть пониже шеи. — Ты будешь мне подчиняться… И если я захочу, то сама вырежу на тебе своё имя… Иркенские когти резко прошлись от груди до живота, разорвав футболку и кожу, оставляя глубокие царапины, — Диб воскликнул от жгучей боли, а из уголков зажмурившихся глаз брызнули слёзы. Он замотал головой, но Тэк всё также крепко держала его за челюсть. Она почти смеялась, наслаждаясь видом человека, и, приблизившись к его лицу, прошлась языком по его щеке, слизывая соленую дорожку. — Прекрасно… — вид довольной иркенки напоминал дитя, что с садистским удовольствием отрывал крылья бабочке. По запястьям паранормальщика стекала кровь, которую впитывали синие рукава, ошметки футболки тоже запечатлели алые пятна, карие глаза источали гнев, грудь вздымалась от быстрого дыхания, присущего пойманному воробью. Тэк старалась запомнить эту картинку до мельчайших деталей, — Продолжим… — Ты больная чокнутая сука, — сквозь зубы процедил Диб. Он никогда не чувствовал себя настолько разбитым и униженным. И никак противостоять Тэк — ни морально, ни физически — он не мог. Считая своим долгом попробовать подростка на вкус, Тэк облизнулась, отчего Диб нервно сглотнул, видя в фиолетовых глазах то чувство, что с самого начала показалось ему знакомым — похоть. Диб оценил, насколько он влип: он не может освободиться — туго прикован; не может позвать на помощь — никто не услышит и не придет; не может просить пощады — даже если гордость позволит, то иркенка его не отпустит. Затаившийся в закоулках сознания страх стал сильнее, потому как Диб понимал, что его ждёт. Тэк прижалась к телу подростка, упершись бедром между его ног, схватила за волосы и резко наклонила на бок его голову. Шею Диба обожгло горячее дыхание, а затем в неё вошли острые зубы, прокусив нежную кожу и медленно входя глубже. Выкрикивая ругательства и стараясь держать в себе стоны боли, Диб задергался, сильнее прежнего стремясь вырваться. Только хватка иркенских клыков крепкая, и растормошенная рана неприятно ныла, поэтому попытка была тщетной и бессмысленной. По шее и ключице потекла кровь, и Тэк, отцепившись от укуса, с упоением стала слизывать её своим длинным языком, не желая упустить ни капли. Вторая, свободная рука, чтобы её чем-то занять, проникла под футболку и стала поглаживать живот, на котором остались запекшиеся алые подтеки. Этот металлический солоновато-сладкий вкус, этот дурманящий аромат сводили с ума, заставляя желать большего: здесь и сейчас, Диб — её драгоценная добыча, и она возьмет всё, что только можно взять. — Зачем ты это делаешь? — почти крича спросил Диб, и Тэк одарила его таким взглядом, словно он задал самый глупый вопрос на свете. — Затем, что я могу, — посмеиваясь, ответила Тэк и слизала кровь со своей перчатки, что до этого поглаживала живот Диба, — И хочу. И мне ничто не мешает. Теперь ты — мой, а здесь твой новый дом. Привыкай. — Ни за что. — Придётся. Потому что никто за тобой не придёт, — иркенка мигом оборвала ещё не произнесенный вопрос подростка, — Нет, никакой Зим за тобой не заявится. Зато я кое-что отправлю ему, пусть насладится всем, что я с тобой вытворяю. Тэк мотнула головой, и Диб посмотрел за её плечо. Мими стояла недалеко от них двоих, держа в руках камеру и делая видеозапись всего происходящего. У Диба не было слов. Всё, чего хотела Тэк, это заполучить принадлежащее Зиму и уничтожить. Но простого убийства здесь, в случае с Дибом, было недостаточно. Тэк хотела, чтобы подросток пострадал от её рук, и чтобы всё это смог увидеть Зим. Этакая пытка и ещё одна психологическая травма. Для обоих. Теперь Диб, принадлежащий Зиму, находился в её руках, и отдавать того обратно своему врагу она не намеревалась. Наоборот, ей даже захотелось, чтобы Зим увидел, что не только он может доставлять удовольствие, а что сама Тэк способна на большее, чем он. Конечно, если Зима заводили страсть и наслаждение партнёра, а Тэк — боль и мучения, то с тем, чтобы доставить чувствительному парнишке хоть каплю приятных эмоций являлось проблематичной задачей. Как ни странно, она всё предусмотрела. — Что это?.. — Диб округлил глаза, уставившись на большой шприц с розоватой жидкостью. — Яд? Слабительное? Афродизиак? — перекидывая из руки в руку шприц перебирала Тэк, — Какая разница? Может ты ещё спросишь, что я буду с этим делать? — не дождавшись ответа со стороны подростка, Тэк воткнула иглу шприца в его живот и выдавила жидкость под звуки отборных ругательств. — Бл… Клянусь, если я останусь в живых… — Да-да, ты уже клялся, — иркенка выбросила шприц куда-то в сторону, — Теперь помолчи, герой. Схватив ворот футболки, Тэк разорвала ту пополам, и ей открылся вид на гладкий истерзанный торс. Диб замер и затих, а иркенка, перед тем как приступить к действиям, некоторое время восторженно любовалась тем, к чему хотела прикоснуться, легко проводя по животу пальцами. Взявшись за бока, она припала языком к лобку, где собрались запекшиеся пятна, испачкавшие штаны. Покусывая нежную кожу и присасываясь к ней губами, она поднималась выше, подобно хищнице упиваясь болью подростка, стоило ей надавить на раны, и подобно гурману с упоением поглощая ещё не остывшую алую жидкость. Белый испачканный кровью живот теперь был покрыт вязкой иркенской слюной и в некоторых местах лиловыми засосами, и Тэк не собиралась останавливаться на этом, направляясь к груди. От замершего подростка не доносилось ни слова, будто тот смирился со своей судьбой, но он лишь пытался прогнать противоестественные ощущения. Инъекция афродизиака сработала. Чувствуя стыд, отвращение и злость, но вместе с ними и первобытное желание, не понимая, как такое может нравиться и проклиная себя, возбудитель и Тэк, он стоял неподвижно, желая оказаться где-нибудь подальше отсюда. Подальше от неприятно ласкающей и насильно распаляющей инопланетянинки. Подальше от этого безумия. Слизывая с соска паранормальщика капли, стекшие с шеи на бусину, Тэк случайно задела бедром его разгоряченный пах, отчего заслышала странный приглушенный звук, сорвавшийся с губ. Смеясь, она посмотрела в зардевшее лицо подростка: — Неужели твой маленький друг проснулся? — Иди на хуй, — огрызнулся Диб, не в силах подавить в себе спровоцированную мужскую потребность. — Конечно, — Тэк приспустила штаны и бельё подростка, оголяя его пах и пятую точку, и её коготки легко прошлись от основания эрегированного члена до головки, заставив подростка вздрогнуть и зашипеть от раздражения иркенкой его плоти, — Как же без этого? Хм… — Тэк коснулась кончиками пальцев головки и слегка потёрла; показалась смазка, — Беру свои слова назад по поводу маленького, — зардевший Диб фыркнул, не оценив комплимента, и Тэк надула губы, — Знаешь, ты должен быть польщён, что я вообще прикасаюсь к твоему жалкому телу. — Я не просил меня трогать. — Да, не просил… — на лице на секунду задумавшейся Тэк вдруг возникла широкая улыбка, — А давай проверим, как ты умеешь просить? — Что, чёрт возьми, ты ещё задумала?! — у Диба возникло плохое предчувствие насчёт внезапно посетившей идеи иркенки. Та, как он понял, решила не просто изнасиловать его, но ещё и как следует поизмываться. Не ответив, Тэк надела на основание члена подростка эрекционное кольцо, придвинулась ближе к подростку и поместила его орган между своих ног. До Диба дошло не сразу, зачем нужен столь странный предмет. Его голова кружилась, а в горле пересохло, и он не заметил, как Тэк грубо припала к его губам, агрессивно кусая их, почти разрывая, и слизывая алые капли. Собственная кровь стекала по подбородку и вместе с иркенской слюной попадала в рот, из-за чего Диб мог испытывать лишь отвращение, глотая и стараясь не подавиться, пока иркенка елозила своим длинным языком в противном для него поцелуе. Её трехпалые руки опустились на ягодицы, сжали те, отчего Диб жарко выдохнул, затем Тэк дернула таз подростка на себя, и тот замычал ей в рот, поскольку истекающий смазкой член потёрся о её промежность, после снова отодвинула к двери. Она сделала так несколько раз, в душе хихикая и слушая стенания своей жертвы, прежде чем отпрянула от губ подростка, и её когти резко прошлись от ягодиц до поясницы человека, отчего тот издал еще один болезненный возглас. Отравленный афродизиаком Диб ощутил невыносимую необходимость кончить и понял, что из-за тугого эрекционного кольца на его возбужденном органе он просто не сможет. Иркенка хотела, чтобы он просил о такой возможности. И когда Диб примется просить оставалось лишь вопросом времени: пах неприятно ныл, голова кружилась, а перед глазами стояли разноцветные круги. Он не был уверен, насколько его хватит. Зато Тэк была. Смотря в красное запотевшее лицо будто страдальца, изнывающего от жажды, довольная иркенка почти гордилась своими действиями и, в некотором смысле, восхищалась стойкостью подростка. Нужно было продолжать действовать. А также и самой получить удовольствие. Тэк оголила плечо подростка и впилась в него зубами, а её ладонь обхватила член Диба и принялась водить по нему вверх и вниз, надрачивая. Ещё одна кровоточащая рана, сглаживаемая противоречивым удовольствием, кажущееся мазохистским; Дибу одновременно больно и приятно, и из-за этого на душе ещё более противно, но ничего поделать с собой он не может. Прерывисто дыша, подросток всеми силами пытался заглушить стоны, напоминающие скулёж, что почти получалось с большим трудом. Но, в конце концов, перестал сдерживаться, отдаваясь плену боли. Как бы он не хотел, он уже дал повод для Тэк думать, что он получает удовольствие. Пускай только физическое — морально он был раздавлен и убит. Дибу оставалось лишь молить в душе о том, чтобы происходящее как можно быстрее закончилось. — Ну что, — ухмыляющаяся Тэк оторвалась от раны Диба и остановила собственную ладонь. Смазка перестала выделяться из изнывающего набухшего органа, что являлось не слишком хорошим знаком, заключавшемся в риске получить гематому, — Ты уже готов просить о том, чтобы снять ненужное колечко и получить желанное наслаждение? — Почему ты… не можешь просто отпустить меня? — язык Диба заплетался, но больше разрядки он хотел получить ответы на свои вопросы, — Я не сделал… тебе ничего такого, чтобы ты так поступала. Вспомни как мы хорошо проводили… время вместе. Что на тебя нашло?.. — Желание обладать красивой вещью, принадлежащей моему врагу, — касаясь плеч подростка, Тэк прошлась языком по его шее, — Желание обладать тобой. Желание испытать то же, что испытал он. — Но я мог быть твоим не таким способом, — пускай Диб и ненавидел Тэк, он испытывал некоторую жалость от того, что та испортила всё, что их связывало. Именно из-за неё и её одержимого желания мести только начавшиеся отношения канули в лету. Он хотел достучаться до той, тем не менее понимая, что вряд ли затронет её совесть. — Возможно… — Тэк не испытывала раскаяния за свои поступки, хотя слова Диба заставили её задуматься об альтернативном варианте развития их отношений. Но альтернативные варианты — ничто, теперь они не имели значения. Тэк должна была мыслить рационально, — Но сейчас это уже не имеет значения. Главное цель, а не средства. — И какая твоя цель? — Ты знаешь, — Тэк неоднозначно улыбнулась. Диб не понимал, что она намекала на их состоявшийся диалог, когда Диб ещё сидел в цепях перед операцией промывки мозгов. Диалог стёрся, но, как она полагала, только на внешних секторах памяти, — Наш недлинный разговор остался где-то глубинах твоего мозга. Там же, где ты хранишь всё связанное со своим иркенским псом. И я повторю ещё раз, — трёхпалая ладонь коснулась кольца на основании члена, — Ты будешь просить? Покрывшийся испариной Диб хмурится и плотно смыкает губы. Очевидно ответ «нет». Тэк хмыкает, думая, что так даже занятнее, и снимает свои сапоги с лосинами. Стоило ей избавиться от ненужных вещей ниже пояса, не считая оставшихся полосатых чулков, как по её стройным ногам потекла бледнобирюзовая жидкость: между её ног давно было горячо и влажно. Возбужденная, она невыносимо хотела ощутить естество подростка внутри себя и получить кайф. Ногой опершись о стену, чтобы было удобнее принять в себя орган подростка, Тэк, держась одной рукой за плечо измученного Диба, другой направила орган того на своё лоно и потерла головку о клитор, дразнясь. — Всё ещё «нет», верно? — спросила Тэк и снова не получила ответа, — Ладно, как хочешь, — поза иркенке не нравилась, и она захотела её сменить, — И вообще… Что-то ты притих. Все четыре щупальца вдруг оторвались от двери, освобождая конечности подростка, и вернулись в пак, но не успел Диб толком сообразить и хоть что-то сделать, как Тэк схватила его за горло и швырнула на пол. Упавший и разбивший локти Диб попытался приподняться на дрожащих руках, но иркенка подошла к нему, пнула в плечо, и он перевернулся на спину. Затем пара паучьих лапок острыми лезвиями вонзилась в ладони подростка, пригвоздив к бетонному полу, и тот заорал и изогнулся аркой, а по вискам покатились слёзы. — Да, — с восхищенной улыбкой Тэк уселась на бедра изувеченного Диба, — Вот музыка для моих антенн, — положив ладони на торс своей жертвы, иркенка потерлась промежностью о ствол всё ещё эрегированного члена. Только непрекращающееся насилие над подростком не позволяло половым органам взорваться от перевозбуждения, — Страдай, кричи, плачь — только для меня. — СДОХНИ! — не умолкал Диб, — ПРОСТО СДОХНИ! НЕНАВИЖУ! Под крики и проклятья плачущего Диба, Тэк привстала и взяла его член. Губы её клитора отодвинулись, отверстие расширилось, и она села, принимая член в своё тело, а когда тот полностью вошёл — стенки лона сомкнулись на органе, сжимая тот и обволакивая смазкой. Тэк несколько секунд посидела неподвижно, прислушиваясь к ощущениям собственного тела: её охватило чувство приятной наполненности, а жажда большего накрыла с головой. Так, упираясь ладонями в торс, она начала медленные движения, чуть выходя из налитого кровью органа и насаживаясь на тот вновь. От приятных ощущений иркенка расплылась в блаженной улыбке. А вот по переставшему кричать Дибу нельзя было сказать, чтобы он ощущал хоть что-то отдаленно напоминающее удовольствие. Сжимая челюсти, он смотрел на иркенку затуманенным взглядом, и отвёл тот, встретившись с лукавыми глазами Тэк. Он был готов потерять сознание, изнемогая и метаясь между выбором: кончить или умереть. Выбор между мучительной смертью и минутным грандиозным унижением перед садисткой дался непросто. — Тэк… — выдыхает он, закрыв слезящиеся глаза, и иркенка останавливается, готовая услышать долгожданные просьбы, — Я… н-не могу… больше. Прошу… — Проси более убедительно, Диб. — Пожалуйста! — в отчаянии восклицает Диб, надеясь провалиться сквозь землю, не в силах больше выносить депривацию, — Сними с моего члена это дерьмо и дай мне кончить! — Ты отдашься мне, чтобы получить удовольствие? — Да! — Скажи это! — Я отдамся! Я отдамся тебе, Тэк! — Хороший мальчик. Тэк слезла с члена Диба и избавила его от эрекционного кольца. Стоило ей обратно насадиться на трепещущий орган, как подросток застонал подобно мартовскому коту, без возможности совладать с перевозбуждением, и в тело иркенки потоком забило горячее семя. Увы, разрядка принесла Дибу не облегчение или удовольствие, а лишь ещё более мучительные ощущения в мошонке. Из-за афродизиака его возбуждение не ушло, и Тэк принялась использовать это, полностью контролируя процесс, постепенно ускоряясь, с каждым толчком получая целый коктейль приятных ощущений и нарастающее с каждой минутой наслаждение. Ей нравилось доминировать. Ей нравилось наблюдать за стонущим не то от боли, не то от удовольствия человеком. Ей нравилось ощущать его налитую кровью плоть каждой клеточкой своего лона. Она вливалась в сладострастный процесс как могла, не сдерживая собственный голос, выгибая спину и откинув голову. Её антенны колыхались, по зеленой источающей пряный аромат коже катились капли пота, когти впивались в бока распластавшегося под иркенкой подростка. Тэк хотела выжать из Диба всё до последней капли, но, конечно не забывая о себе: достигнуть высшей точки ей хотелось больше, чем опустошить подростка. Опустошить, лишить воли к жизни, стремления бороться и сделать своим. Приятные мысли Тэк прерываются за долю секунд, как её охватывает эйфория — Диба накрывает ещё один болезненный оргазм, отчего иркенка улыбается сквозь стоны и кончает вслед за ним. По её телу разливается тепло и приятная истома, но она хочет ещё. Хочет ещё быстрее, ещё сильнее, ещё глубже, ещё… Диб больше не чувствует боли. Он вообще больше ничего не чувствует, не слышит. Будто его тело, переставшее принадлежать ему, провалилось в бездну, и вокруг осталась лишь темнота. Темнота и какие-то прикосновения к бледной от потери крови плоти: иркенские когти впиваются в бока, острые конечности паучьих лап тормошат раны проткнутых ладоней, член массируют влажные стенки инопланетного влагалища, ни одного кусочка кожи не осталось сухим или чистым — пот, кровь, грязь и смазка покрывали безжизненное на вид тело, изувеченный труп, на первый взгляд пострадавший от рук извращенного маньяка-насильника. Пока Тэк наслаждалась процессом, Диб с помутившимся рассудком даже не пытался не потерять сознание, лежа под иркенкой как манекен, лишь рвано дыша и издавая какие-то звуки. Оргазм невольно накрывает его снова, снова и снова, до тех пор, пока член совсем не обмякает. Впрочем, Тэк уже насытилась, получив свою дозу насильных ласк и кровожадной страсти, и готова оставить подростка в покое, в последний раз с упоением достигнув своего пика. Остывающая Тэк слезла с члена Диба, покрывшегося толстым слоем её соков, и поднялась на ноги, вернув паучьи лапки в пак. Сам Диб даже не шелохнулся, продолжая лежать как мертвец. Довольная иркенка несколько разочаровалась, поскольку не полагала, что подросток так быстро отключится. Разминая свои конечности и сладко потягиваясь, она огляделась вокруг: на месте жестокого соития остались кровь и смазка на грязном бетонном полу; в двери, ведущей в ТакоБэлль, были проделаны четыре дырки; одежда на истерзанном теле подростка была порвана. Тэк широко улыбнулась от приятных, на её взгляд, напоминаний произошедшего. Она подошла к истощенному обессиленному Дибу, натянула на него штаны и проверила его пульс. Жив, как ни странно. Хотя крови потерял предостаточно. Но мёртвым он ей не был нужен. — Мёртвым от тебя мало прока, — Тэк взяла Диба за ноги и потащила к лестнице, которая вела в лабиринтоподобный коридор, — Я займусь тобой позже. А ты отправишься в новую комнату. Тэк уложила Диба так, чтобы его тело протянулось возле первой ступеньки, затем толкнула его ногой в бок, и тот покатился с лестницы вниз. Под наблюдением иркенки, он добрался до последней нижней ступеньки и рухнул на пол подобно мешку с костями. Мими убрала камеру в хранилище в своей голове и, по приказу хозяйки, спустилась вниз, взяла подростка за руку и потащила дальше по коридору. А Тэк, прихрамывая, отправилась на поиск салфеток и чистой одежды. «В новую комнату», — проносится в голове Диба, и он заставляет себя открыть глаза, — «Ни за что». Тело ноет, разум словно в бреду, итак слабое зрение погрузило всё в туман. Потеря почти двух литров жизненно необходимой красной жидкости не осталась без последствий. Организм кое-как справляется с работой внутренних органов. Диб собирает остатки воли к жизни и свободе, пытается хоть как-то соображать насчёт происходящего, решает, что бы предпринять. Но мозг сильно устал. А тем временем, СИР иркенки крепко сжимает его запястье и тащит туда, откуда теперь он точно не сможет выбраться. Конечно же Тэк позаботится о Дибе. Но Диб должен сделать это сам. Как-то Диб умудряется заметить расплывчатые в его глазах пассатижи, валяющиеся на полу у открытой комнаты-лаборатории. Он дотягивается до них, берет в руки и крепко сжимает, не смотря на слабость и боль. — Ты всё ещё жив, Диб-вещь? Значит, не можешь спокойно умереть, не вспомнив обо мне? Внутри вспыхивает праведный гнев, что даёт некоторый прилив адреналина. Диб упирается ногами в пол, чтобы Мими остановилась. Но та не обратила на его потуги никакого внимания. Подростку пришлось подтянуться к ней, и тогда он разбил пассатижами ей сначала одну красную глаз-сферу, а затем вторую, тем самым лишив робота зрения, заодно проделав несколько дырок на так называемом «металлическом лице». СИР издал панический звук и, отпустив Диба, стал искать воткнутый в его голову инструмент, а затем принялся рыскать в поисках пустившегося наутёк заложника. — Знал, что ты встанешь на ноги, Дибби: без меня твоё существование не имеет никакого смысла. Вырвавший свою руку из цепкой хватки Мими, Диб, под сигнал тревоги и раздающихся наугад выстрелов, вбежал в открытую лабораторию, забаррикадировал дверь в неё тяжелым инопланетным агрегатом и скрылся за большим гудящим генератором. Сидя в углу, он попытался перевести дух. Освещение в тёмно-фиолетовой лаборатории до невозможности тусклое. В воздухе стоит запах химикатов. Вокруг инопланетная техника, столы со множеством колб и склянок, тянущиеся по полу провода и кабели. Кроме забаррикадированной двери выхода не виднеется. На первый взгляд: западня. — Не льсти себе… — выдохнул Диб и осмотрелся кругом, — Даже я не знал, что смогу хотя бы глаза открыть… — тот факт, что он обращается к собственной шизофрении его совершенно не пугал. Наоборот, слыша в своей голове голос Зима, он чувствовал себя увереннее, и его действия не казались ему напрасными. Самоубийственный план действий пришёл сам собой, и кроме жалкой жизни и иллюзорной правды больше терять точно было нечего. Он до сих пор жив: ни Тэк, ни Мими, ни он сам до сих пор не убили его. Может ли хоть что-то быть хуже? На сей раз приоритеты подростка снова снижены. Выживет? Хорошо. Нет? Ну и ладно. Но Тэк должна заплатить. Сама Тэк уже знала, что Диб принял вторую попытку побега. Она успела привести себя в порядок и получить сигнал тревоги от своего компьютера. Прихватив оружие, она направлялась прямиком к Дибу, пока тот возился со склянками и пытался разобраться с ремнями ракетного ранца, найденного под столом. Собственно, стремления Диба вырваться из лап Тэк вызывали у неё раздражение, ведь даже если тот и сможет уйти — он всё ещё будет на поводке у иркенки, сам того не зная. Но с другой стороны, иркенка снова могла позабавиться игрой в «кошки-мышки», и если у Диба не получится убежать — у неё будет повод посмеяться над его жалкой попыткой что-то изменить. А если получится… — Выходи-выходи, радость моя! — сирены отключились, и в коридоре раздался голос Тэк, — Где бы ты ни был! Заслышав иркенку, Диб окончил последние приготовления. Он волновался, торопился, но сделал всё, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу готовым и собранным. Непослушными пальцами, чью кожу залили едкие химические вещества, он застегнул ремни ракетного ранца, взял в руки плазмомёт и встал напротив двери, что вот-вот должны были снести, на другом конце лаборатории. Ожидание убивало. — Пожалуйста, — Диб со всей надеждой посмотрел на оружие в своих руках и перевёл взгляд на дверь, — Скажи, что план сработает и это не очередная… нелепая… бессмысленная затея… — и голос в его голове дал утешительный знак. Диб выдохнул, взял оружие крепче и не дрогнул, когда за дверью раздался возмущенный крик: Тэк стала свидетелем того, что с её верным роботом сотворил Диб. После дверь взорвалась, и её осколки вместе с кусками инопланетного агрегата, послужившего баррикадой, приземлились у ног Диба. Дым рассеялся, и в лабораторию вошла Тэк. Её лицо выглядело странно, или даже безумно, поскольку иркенка уже не знала, какую эмоцию ей стоило показать подростку, чьи действия всё же вызвали у неё нервный срыв. Но она точно была разъярена. Диб, хладнокровный и держащий осанку, заставил себя смотреть ей прямо в глаза, чтобы не вызвать подозрений. Тем не менее, как он и хотел, сапоги иркенки угодили в прозрачную жидкость, тянущуюся от двери до противоположной стены, где стоял он сам. — Диб, — произнесла Тэк. Фиолетовый глаз дергался, а клыкастая усмешка выглядела как никогда жутко: и лукавая, и яростная одновременно, — Это просто смешно. Мы оба знаем, что тебе меня не убить, — она направила своё оружие на подростка, — Лучше сдавайся сейчас, и тогда я, может быть, позволю тебе… Речи Тэк вдруг оборвались: Диб выстрелил вверх, где над его головой находился вентиляционный люк, и, с помощью реактивного ранца за спиной, полетел в тот. Огонь из двигателей ранца коснулся зажигательной смеси, разлитой по комнате, и жидкость мигом вспыхнула, распространяя волну взрыва и погружая лабораторию в пылающий ад. От взрыва, Тэк отлетела обратно в коридор. Пламя охватило всё вокруг, отчего инопланетные аппараты начали искриться, и из-за повального полыхания бетонный потолок самой нижней части базы под ТакоБэлль стал рушиться и заваливать лабиринтоподобные коридоры. Чёрный дым заполнил вентиляционную систему и саму закусочную — посетители выбегали из заведения, в то время как под их ногами ощущалась дрожь, будто от землетрясения земля расколется, и ТакоБэлль низвергнется в пучины. Люди ждали пожарных и спасателей, а слепая Мими вытаскивала из очага свою отключившуюся хозяйку… Но Диб уже был далеко. Стремящийся к свободе, Диб, наконец, достиг её. Джетпак оказался неплохим способом удрать. Стоило только разобраться с деталями управления и — вуаля! — он покинул базу иркенки через вентиляцию и теперь летит над землёй в ночном небе в сторону своего дома. Плазмомёт упал куда-то на землю, поскольку управлять с более не нужной вещью было неудобно. Но это и не важно. В ушах стоит свист, глаза слезятся от ветра, джинсовая куртка и волосы развеваются от быстрой скорости, все мысли подростка только о доме. И стоит ему увидеть поместье Мембрейнов, как он готов улыбаться от радости. Но не получается. Тогда он понимает, что слёзы бегут далеко не от ветра. Диб приземляется на газоне, отстёгивает от себя ранец с почти нулевым запасом топлива и, что есть силы, мчится к двери дома. Захлопнув ту и оказавшись внутри, он опирается о ту спиной и медленно скатывается вниз, а затем обнимает себя за ноги и утыкается шмыгающим носом в колени. Всё кончено, и на минуту подросток забывается, позволяя накатить облегчению… — Диб?.. — услышав голос сестры, подросток открыл мокрые глаза. Показалось? — Диб! — более громкий тон девочки заставил его оторвать лицо от коленей. Несколько опешившая Гэз стояла у прихожей, явно не понимая, отчего погрузившийся в себя раненый Диб сидел у порога и заливался слезами. Впрочем, он не собирался продолжать сидеть перед ней и плакаться. Сестре всё равно будет плевать, она лишь назовёт его нытиком. А подросток, если не с кем-то, то только в собственной комнате он мог почувствовать себя в какой-никакой, но безопасности. Поэтому он живо поднялся на ноги и, пытаясь удержать накатившую вместе с облегчением истерику, направился на второй этаж дома. Каждый шаг причинял неимоверную боль, а катившиеся градом слёзы не хотели униматься. Заперев дверь своей комнаты, Диб сел у той и активировал систему безопасности: — Охранная система! Код… 23-68-715, защитный режим. Роботизированный голос оповестил, что защитный режим активирован. Так, если вдруг Тэк или кто-либо ещё захочет проникнуть в комнату подростка и навредить ему, то незваного гостя будет ждать неприятный сюрприз. В том, что иркенка погибла, подросток сомневался. — Эй, гений! — вдруг раздался крик Гэз за дверью, — Ты свой мобильник выронил! И Тебе звонят! Диб проверил карманы — и вправду выронил. Но выходить из комнаты он уже не хотел, да и не мог, поскольку после отключения охранной системы пришлось бы ждать её перезагрузки, длящейся минут десять. А звонили сейчас, и Диб должен был взять трубку. Поэтому после небольших «уговоров», Гэз всё же принесла ему мобильник и просунула под дверью. Подросток точно знал, кто ему звонил и, не глядя на засекреченный номер, взял трубку. — Надеюсь, вы готовы оправдаться в наших глазах, агент Мотылёк, — сразу к делу перешёл агент Бронзовый Трофей, и Диб приготовился выслушать какое-нибудь мелкое поручение за минимальную оплату. Всевидящее Око поручило Дибу сходить на городское кладбище и разведать обстановку, поскольку кто-то из городских свидетелей сообщил, что видел там призрака. Другие агенты были или заняты, или слишком горды, чтобы выполнять данное недозадание. Так что его решили спихнуть на агента, который раньше всегда позорился, но стоило ему подняться в глазах других и набраться опыта, а потом один раз накосячить, как он снова стал мелкой сошкой — Дибу. — Хорошо, я проверю… Диб положил трубку, тяжело вздохнул и посмотрел на свои руки и ноги. Едва ли он в состоянии куда-либо идти и что-либо делать. Вот только от этого мелкого поручения зависела его карьера, и, хочешь не хочешь, а выполнять придётся. Хотя кто сказал, что обязательно самому выполнять подобные задания? Диб решил сделать то, чего не делал давным-давно: попросить Гэз о помощи. — Гэз, ты там?.. — Возможно, — ответила девочка. Дибу пришлось напрячься, чтобы как можно более внятно сообщить, что ему нужно от сестры. В глазах мутнело, и вряд ли причиной этому была неутихающая истерика. Хотя именно она мешала нормально говорить, из-за чего подростку пришлось причинить себе боль ради того, чтобы перестать заикаться. Гэз всё слышала, но ему было плевать, о чём она думала. Ему было лишь важно, чтобы девочка оказала помощь. И пускай та едва ли была довольна тем, что ей придется делать что-то за брата, так или иначе, из жалости всё-таки согласилась помочь с небольшим условием. — Всевидящее Око пришлёт деньги, — Диб, по крайней мере, надеялся на это, — Нужно только сходить на центральное кладбище, где сказали, видели призрака, и принести его самого или же его фото. Гэз, сходи в мой гараж и возьми пару ловушек для духов, они могут быть полезны. И… — ему показалось, будто конечности онемели, но он продолжил говорить, — Ещё у меня есть астральная пушка и паранормальная сеть. Первое тоже может оказаться полезным, а насчёт второго я не… Чёрт… — от резкой слабости Диб завалился на бок, — Гэз… — в глазах потемнело, и подросток отключился. Диб не знал, но Гэз ушла прежде, чем он закончил говорить и потерял сознание. Измотанному организму необходим был покой, так что отдых пошёл бы только на пользу, чтобы восстановить силы. Мир погрузился во тьму, и не осталось ничего: ни боли, ни переживаний, ни забот. Только Диб и бесконечное ничто. Бесконечное ничто, а после кошмары, и на этот раз его защитник не пришёл спасти от них. Поэтому даже сквозь сон подросток ощущал своё безысходное одиночество. Тэк тоже некоторое время провела без сознания, но вскоре пришла в себя. Первое, что она ощутила, это запах гари и строительной пыли, вдаривший прямо в лёгочные мешки. Она села на полу, громко закашлялась и обнаружила себя в полуразрушенном медицинском центре у себя под ТакоБэлль. Не в силах откашляться от пыли, иркенка взяла маску с подачей кислорода и принялась дышать полной грудью. Стало немного легче. — Ах этот мелкий засранец, — Тэк сжала руку в кулак, — Разрушил половину моей базы… Ну я ему… — но желание мести быстро утихло, и Тэк усмехнулась сама себе, — Ха, всё-таки я в нём не разочаровалась. Нашёл в себе силы, не смотря ни на что, чтобы противостоять мне… — она бросила маску и встала с койки, — Посмотрим, как скоро я снова заполучу его. Почувствовав прикосновение к своей ноге, Тэк опустила голову. Мими, с искрящейся головой, в поисках хозяйки обхватила её сапог. И вид собственного получившего повреждения почти драгоценного робота вызывал у иркенки большего негодования, чем база. Она взяла Сира на руки и отсоединила сломанные глаз-сферы. — Но за то, что он сделал с тобой, я никогда его не прощу… — прошипела иркенка и двинулась в сторону мастерской, надеясь, что большая часть той уцелела. Сейчас ей предстояло подлатать Мими, закончить последние штрихи своей инопланетной машины, а после добраться до Диба до того, как это сделает Зим. Вечер предстоял быть занимательным. Пламени больше не было благодаря встроенным системам пожаротушения, а не от души веселящихся над базой пожарников. Но общее состояние базы являлось плачевным: если верхние уровни как-то уцелели, то нижние погрузились в хаос и разруху. Пытаться очистить их от груды камней и починить было бы бессмысленным. Тэк вполне могла обойтись и без них, поэтому решила повременить с починкой. Закончив починку своего робота, Тэк приказала той самостоятельно доделать прошивку её машины — Мими она могла довериться больше, чем кому-либо ещё. А сама иркенка активировала человеческую маскировку и отправилась наверх. У входа в ТакоБэлль кроме пожарников находились полицейские, ожидая хозяина заведения. Но у девушки не было желания тратить на них своё время. Пройдя мимо них и распихав тех, кто особо лез к ней с квитанциями о штрафах, она вышла на дорогу и принялась неподвижно стоять глядя на едущий в её сторону грузовик. Водитель был шокирован тем, что какая-то ненормальная встала посреди дороги и загородила ему путь, но как бы он не хотел не прерывать свой путь, ему пришлось затормозить перед непоколебимой девушкой, чтобы ненароком не сбить ту. Визг тормозов и грозное железо-таран прямо перед лицом ничуть не напугали Тэк. Стоило грузовику остановиться, как она подошла к кабине водителя, вышвырнула того и сама села за руль. Беспомощному водителю грузовика пришлось лишь махать руками, глядя на то, как его фура скрывается в тени ночных улиц. Полицейские были слишком заняты выпиской штрафов, поэтому Тэк благополучно угнала необходимый ей транспорт. Всё лучше, чем идти пешком. К тому же, управление земными автомобилями для неё являлось примитивным, а значит лёгким. Проезжая по дорогам, Тэк заметила одну знакомую ей парочку: своего злейшего врага и сестру своего пленника. Она не знала, с чего вдруг Зим и Гэз спелись. Ей подумалось, что они вместе могут строить против неё какие-нибудь козни. Но как только она заметила здание, в которые они направляются — казино, — то эта мысль отпала сама собой. Пара вошла в неприличное ночное заведение, а иркенка поехала дальше, соображая, в какой стороне находится дом Диба и ориентируясь по жучку для слежения, вшитого в голову подростка. Тэк припарковалась у тротуара возле поместья Мембрейнов. Она вышла из грузовика и сразу оскорбилась, потому как её ракетный ранец бесхозный валялся посреди травы. Мало того, что подросток похитил её агрегат, так ещё и выбросил тот как ненужный хлам. Не дело. Тэк оттащила ранец к грузовику и закинула в водительскую кабину, чтобы забрать обратно на базу. Вместе с Дибом, за которым она и явилась. Тэк бесцеремонно вдарила по двери ногой, и та распахнулась, а она прошла в дом. Экран небольшого планшета показывал что направление и расстояние до цели (небольшой мигающей точки) вперёд и несколько метров. А значит, ей надо было идти наверх. Она убрала планшет в пак и поднялась по лестнице. За дверью было тихо. Тэк предположила, что её появление должно быть неожиданным. Она приготовила механизированные щупальца, чтобы схватить и связать подростка, и взялась за дверную ручку. И её сразу же поразило током. Она воскликнула от пронзающего тело высокого разряда и покатилась с лестницы, но ухватилась за поручень, так что не расшибла себе голову. — Нарушение периметра! — сообщил роботизированный голос. Из потолка над дверью вышла сканер-пушка. От порога комнаты до ступеньки, где стояла Тэк, прошла красная лазерная сетка, затем обратно, и исчезла, окончив сканирование. Раздался щелчок, и система охраны продолжила оповещение, — Немедленно покиньте зону обстрела! — И это всё, что ты придумал, Диб? — засмеялась Тэк, но не успело из её пака вылезти оружие, как оно взорвалось благодаря защитной системе. Голос вновь приказал покинуть охраняемую зону. Девушка несколько напряглась, но достала ещё одно оружие. Которое также взорвалось. Девушка обомлела. Она не ожидала, что человеческий компьютер будет действовать быстрее, чем она. Впрочем, Диб был намного умнее среднестатистического человека. — Последнее предупреждение! — вынесла вердикт система, и из потолка вышло ещё две пушки. Тэк была вынуждена ретироваться, выбежав из дома и захлопнув за собой дверь, дабы не получить пулю в лоб. Остановилась она лишь на улице у угнанного грузовика. — Проклятье, — нахмурилась Тэк, — Надо было просто вышибить дверь. Хм… Пожалуй, стоит отыскать окно в его комнату и разгромить. Тэк зашла за дом и отыскала нужное окно. Единственное на втором этаже, где горел свет. Это не могла быть не комната Диба. Девушка достала тяжелую ракетную установку, прицелилась и выстрелила. Вот только произошло не то, что она ожидала: ракета не пробило окно и не взорвалось само оттого, что стекло было бы пуленепробиваемым. Нет. Она просто улетела в небо, и спустя несколько секунд Тэк услышала тихий взрыв где-то высоко над головой. — Что это за х… Ладно, не важно, — Тэк выстрелила ещё раз. Результат получился тем же: антигравитационное поле оттолкнуло вторую ракету, отчего она улетела в небо вслед за первой. Тогда Тэк оскалилась и выстрелила в стену, надеясь разрушить хотя бы ту. Как ни странно, стена оказалась крепкой и выдержала удар. А вот Тэк нет: сначала ей на голову рухнули осколки взорвавшихся ракет, потом на крыше показалась сканер-пушка, с которой девушка столкнулась внутри дома, и она была вынуждена снова ретироваться под обстрелом охранной системы. Запрыгнув в грузовик, Тэк нажала на газ и помчалась прочь, подальше от дома Диба. Она осталась без ракетной установки, в её теле были дырки (что скрывала маскировка), а сама она заключила, что в комнату Диба попасть не сможет. По-крайней мере, без помощи со стороны того, кто мог бы помочь проникнуть внутрь. Так в её голову пришла мысль воспользоваться сестрой подростка, чтобы добраться до него самого. Поскольку она знала, где та находилась, она поехала за ней, надеясь, что девочка ещё не ушла. Пришлось проколесить полгорода, чтобы найти нужное казино. Бензин в грузовике кончился, а со скуки Тэк врезалась в фонарный столб. Но, так или иначе, она доехала до притона, куда пошли Зим и Гэз. Теперь оставалось найти вторую. Пофлиртовав с громилой охранником, чтобы тот впустил её внутрь, девушка вошла в «Казино». Как только она это сделала, то захотела уничтожить грязное место, снести его с лица города. С такими желаниями ей пришлось проходить через посетителей заведения. Нахождение среди них, мерзких людских особей, играющих в странные игры, дергающихся под ужасную музыку и пьющих дурно пахнущие напитки, невыносимо раздражало девушку. Но Гэз она всё-таки нашла. Без Зима. Иркена рядом не виднелось. Гэз сидела за барной стойкой и пила последний стакан пива, сетуя на то, что нормальных парней нету: либо они заняты, либо геи, либо и то и другое. Из-за этих мешающих ей факторов она никак не могла найти себе кого-нибудь. Но не для того, чтобы выглядеть как клоуны, погрузившиеся в атмосферу сопливой романтики. Ей просто нужен был кто-то, с кем можно было хорошо провести время и кто бы понимал её. Таким ей показался Зим. Но отбивать инопланетного парня у своего брата она не собиралась. — Привет, красавица! Заслышав знакомый голос позади, Гэз развернулась на стуле. Перед ней стояла ухмыляющаяся Тэк. Видеть её она рада не была, отчего выплеснула остатки алкоголя ей в лицо. Девушка сразу же поморщилась и вытерла лицо рукавом, а Гэз расплылась в наглой усмешке. — А ты как всегда в своём репертуаре, — подметила более не дружелюбная Тэк. — Чего тебе надо, как-там-тебя-по-имени? — Гэз поставила стакан на стойку и скрестила руки, — Может свалишь, пока цела? Со мной лучше не выёбываться. Особенно таким, как ты. — Во-первых, меня зовут Тэк. Пора бы вам всем это запомнить… А во вторых, — девушка улыбнулась и наклонила голову на бок, — Что же со мной не так? Что значит «таким как я»? — Таким как ты — двуличным злобным сукам. От оскорбления Тэк действительно разозлилась, но в лице осталась спокойна. Она лишь только развернулась, ударила в солнечное сплетение какого-то мимо проходящего парнишку, отчего тот загнулся и пал замертво, и подобрала выпавший из кармана бумажник. После, снова улыбаясь, повернулась к девочке: — Ты ничуть не лучше меня, Гэз, — она подкинула кошелек в воздух и поймала, — Наши различия лишь в том, что я умнее и чаще тебя получаю то, чего хочу. — Ты, блять, нихуя обо мне не знаешь, — фыркнула Гэз и поднялась со стула, желая уйти и прекратить надоевший ей диалог, — Отъебись, а то получишь то, чего не ждёшь. — Хочешь поспорить, что я знаю о тебе больше, чем ты думаешь? — Тэк достала из бумажника деньги и выбросила тот, — Нет, даже не так. Хочешь немного поиграть в карты? Твоя любимая игра покер, верно? — Даже если я и захочу выиграть твои краденные деньги, мне самой ставить нечего, — предложение об игре заинтересовало Гэз. — Почему же? Ты всегда, — девушка наклонилась подозрительно близко и облизнулась, -…можешь поставить своё тело, — Тэк нуждалась в Гэз только как в средстве достижения своей цели. Хотя развлечься она была бы не прочь: невинная особа женского пола вызывала у неё некоторый интерес в чисто познавательных целях. — Все инопланетяне вашей расы гомики и извращенцы? Что за стремота… — Гэз направилась к свободному покерному столу. Тэк последовала за ней, — Я согласна. Готовь присвоенные денежки. Гэз была уверена в своих силах. Она не намеревалась проигрывать и отдавать себя на растерзание злобному иркенскому созданию. Тэк тоже выглядела уверенной в себе. Вот только о популярной карточной игре она ничего не знала. Мельком подсмотрев за игроками за соседними столиками, девушка ухватила мелкие детали и некоторые основы. Её оглядывания заставили Гэз прийти к выводу, что играть та не умела, отчего она почувствовала себя ещё увереннее. Выигрыш точно будет её. — Ну и что же ты обо мне знаешь, Тхек? — Гэз перемешала колоду карт и принялась раздавать их. Даже если Тэк и следила за ней, то едва ли могла бы рассказать что-то интересное. Поэтому её слова она воспринимала как блеф, попытку заинтересовать и привлечь внимание. Только с какой целью она не знала. — Больше, чем ты думаешь, — Тэк поймала запястье девочки, и в её глазах пронесся какой-то угрожающий блеск. Гэз нахмурилась и вырвала свою руку из лёгкой, скорее игривой, чем пугающей, хватки. Определенно ей не нравились знаки внимания, посылаемые ей от инопланетянки. — Следишь за мной? — Нет, всё намного проще, чем ты думаешь, — Тэк положила на стол новоприобретенные купюры. После они принялись за игру. Та продолжила говорить, — Я могу достаточно сказать о тебе, только лишь взглянув. Посмотри на себя: броский макияж и чёрно-красная одежда. Знаешь, кто такую носит? Тот, кто не хочет выглядеть милым. Тот кто хочет выглядеть… грозно. Агрессивно. Угрожающе. Ты хочешь выглядеть сильной, независимой, неприступной. Ведёшь себя своевольно и своенравно. Но… — Но что? К чему ты ведёшь? — Ты слаба, Гэз. Гэз рассмеялась, тогда как Тэк сохранила самодовольную улыбку. Сказанное девушкой Гэз считала нелепым, абсурдным, но всё-таки в какой-то мере… Девочка не хотела об этом думать. Она положила на стол свои карты, желая закончить игру. Как для новичка, Тэк сыграла неплохо, вполне умело. Но едва ли могла превзойти Гэз. — Стрит-флеш, — довольно заявила Гэз, — Сдавай карты. — Не стоит смеяться, ведь ты сама знаешь, что сказанное мной правда. — Сдавай карты, пришелец, — Гэз помрачнела подобно туче. Тэк опустила свои карты на стол, но мастями вниз. Вместо того, чтобы раскрыть комбинацию, та продолжила начатое: — Глубоко внутри, под этой черствой маской, я вижу слабую, беззащитную, скрывающуюся от злой реальности маленькую девочку. Видишь ли ты её в отражении зеркала, экрана игровых приставок, поверхности горького алкоголя? — Сдавай. Грёбаные. Карты! — девочка нехотя реагировала на провокацию Тэк, чему та была несказанно рада. — От себя не убежишь, Гэз. Ты стараешься показывать сильные места, но только больше обнажаешь слабые. Ты ведь не любишь быть одна. Признай: ты хочешь, чтобы рядом кто-то был. Кто угодно. Но чтобы ты была в центре событий, чтобы тебе уделяли внимание, чтобы ты не чувствовала себя ненужной. Я прекрасно понимаю и разделяю твои чувства. Тем не менее… — Тэк положила руку возле первой карты и легким движением ладони перевернула все, раскрывая комбинацию. Гэз не верила собственным глазам, — Жалеть тебя я не собираюсь. Роял-флеш. Я выиграла. Гэз неотрывно глазела на карты и всё никак не могла признать того, что она проиграла. Результат лежал прямо перед ней, но она просто не могла поверить в то, что видит. А Тэк вышла из-за стола и не спеша подошла к девочке. Когда она подошла к той, Гэз оторвалась от удачной комбинации и с презрением и некоторым любопытством подняла взгляд на инопланетянку. В голове крутилось два вопроса: каким образом она выиграла и как прознала про Гэз то, что в какой-то мере являлось правдой. — Откуда… Откуда ты всё это взяла? — Конечно же из колоды, — усмехнулась Тэк и провела рукой по плечу Гэз, — Но ты, видно, спрашиваешь о другом. Ну, — она пальцем коснулась кончика носа девочки, отчего та тряхнула головой и поморщилась, — Скажем так: твой милый братец рассказывал мне некоторые вещи о своей неполной семье. Я их вспомнила, а дальше я просто добавила факты, что смогла разглядеть. А теперь… — Тэк склонилась ближе и потрепала Гэз за щеку, а та ударила её по руке, — Как насчет моего выигрыша? — Чего конкретно ты хочешь, долбаный шулер? — Чего я хочу? Что ж… — Тэк выпрямилась и потерла свой подбородок, — Твоё тело полно знаний. Что ты знаешь? Может, план Зима против меня? Или код деактивации охранной системы Диба? — С чего это тебя так волнует? — Гэз скептически подняла одну бровь. Она подозревала Тэк в чём-то нехорошем. В голове пронеслись прослушанные, но не воспринятые всерьёз фразы Зима о том, что Диб и Тэк как-то связаны. При этом, в кармане иркенки девочка заметила что-то острое и блестящее, — Что за козни ты строишь, Тэк? — она почти оскалилась, не желая оказаться в плену и стремясь узнать правду, — Диб пострадал из-за тебя? — Как ты могла подумать обо мне такое? — наигранно произнесла Тэк, но затем злобно захихикала, — А знаешь, Диб ведь даже почти не сопротивлялся, — затем она резко схватила Гэз за ворот её кофты, — Быть может, теперь мне стоит взять в заложницы тебя? — Не дождёшься! Гэз вскочила с места и ударила Тэк по лицу. От мощного удара ту отбросило назад, и от боли она схватилась за щёку, а после и вовсе выплюнула выбитый клык. Зубы было не жаль — всегда можно вставить новый. Но вот некогда непоколебимую гордость и стать хотелось вернуть. — Всё ещё хочешь назвать меня слабой? — самоуверенно заявила Гэз и как-то получилось, что она обратила внимание на карты. Никакого роял-флеша, только бессмысленный набор цифр и мастей. Голографическая иллюзия, созданная инопланетянкой, исчезла. Тэк не выиграла, а лишь одурачила девочку. Та разозлилась, — Решила вот так просто провести меня? Не напомнишь, что я там говорила про лицемерную злобную тварь? — Не напомню. Но с удовольствием окажу другую услугу. С этими словами Тэк бросилась на Гэз, держа в своих руках странный предмет. Стоило той оказаться достаточно близко, как девочка разглядела тот: шприц. Ей удалось увернуться и выбить тот из рук, и шприц со снотворным разбился. Даже пьяной Гэз могла постоять за себя. Впрочем, на другой раз в руках Тэк оказался шокер. Который тоже улетел на пол. Но сама девочка получила смачный удар когтями прямо по лицу. Едва не лишившаяся глаза, она вдарила девушке по ноге — прямо по одной из ран, — и та вскрикнула и упала на живот. Наступив девушке на поясницу, Гэз сорвала с её спины пак, затем кинула куда подальше. Пак угодил прямо в руки какого-то алкоголика, собравшегося уходить из казино. Разумеется, он забрал находку и ушёл с ней. К счастью для Тэк, она запомнила, куда делся её пак. К несчастью для Гэз, инопланетянка вывернулась, живо поднялась и отплатила девочке: та от сильного удара отлетела на покерный столик, опрокинула его в попытке удержаться на ногах и ударилась затылком о край. Расшибив голову, она упала на пол и потеряла сознание. Некоторые из упавших купюр оказались под ней, поэтому по пришествию в себя она забрала их себе. А Тэк убежала в поисках своего пака, пока её 10 минут не истекло. Алкоголик как раз садился в такси, когда Тэк выбежала на улицу. Она успела застать его, избить и вырвать из его холодных рук свой пак. После она убежала прочь и скрылась в одном из переулков. Пак был подсоединён к телу вовремя. — Всё, хватит с меня этих игр… Раненая и замотавшаяся, Тэк достала передатчик и связалась с Мими. Постройка инопланетной машины была завершена. Это несколько успокаивало. Она приказала Сиру приехать за ней, чтобы они, наконец, схватили Диба, и девушка смогла вернуться на базу и подлатать себя. Но что-то подсказывало ей, что до пришествия Зима к подростку она не успеет. — Какое тебе вообще дело, что со мной? — Мне есть дело, глупый Диб… Диб пришёл в себя много позже, чем Тэк. Его разбудил мобильный телефон, звонивший неизвестно сколько. Привстав с пола, подросток потянулся к тому, поднёс к уху и ответил на звонок. — Где вас носит, агент?! — рыкнул в трубку агент Нэсси, один из коллег Диба во Всевидящем Оке, — Бронзовый Трофей уже остатки волос на себе рвёт! Где фото призраков? — Каких призраков? — спросил Диб, но вспомнил о недавнем поручении, — А, стойте… Там… Там нет призраков. Я их не нашёл. — Уверены? Тогда составьте отчёт и напишите объяснительную, почему не один час вы не брали трубку. До связи, — агент Нэсси завершил звонок. Диб не знал, сколько пролежал здесь, одинокий и беспомощный. Но Тэк не добралась до него. Он всё ещё находился в безопасности. В безопасности от физической угрозы. Жаль, не от собственного страха. Диб сделал попытку сесть и почти сразу застонал от разрывающих на части ощущений. Тело никогда прежде не переживало таких повреждений. Будто все кости были переломаны, в раны впивалась колючая проволока, а кожу невыносимо жгло. Особенно на пальцах. Делать попытку встать подросток не решился. Он дополз до тумбочки и достал из нижнего ящика аптечку. Для начала Диб, шипя и кряхтя, снял с себя окровавленную рваную одёжку. Ткань почти прилипла к коже, но избавиться от неё удалось. Так ему открылся нелицеприятный вид на собственное тело с многочисленными ранами и синяками, засохшей кровью и грязью. Всё говорило о неприятном опыте, который удалось пережить. Нехотя Диб вспомнил произошедшее за несколько последних дней: психологическое давление, изоляция, избиение и изнасилование. Последнее угнетало больше всего. От досады, унижения и стыда подросток кусает нижнюю губу и принимается оттирать кожу влажными салфетками. В голове крутятся не самые приятные вещи. Его обесчестили. Им воспользовались, грязно развлеклись, испытывая садистские желания. Дибу кажется, будто он не знает, зачем выжил, если всё равно его представление о мире рухнуло, ведь он ничем не заслужил того, что с ним сделали. От этого суицидальные мысли напрашиваются сами собой. Хочется стереть всё, как страшный сон. Но не получится — это реальность. И теперь эта болезненная, травмирующая реальность Диба. Правильнее было бы обратиться за помощью в больницу, но Диб не хотел рисковать и покидать неприступную комнату. Он перебинтовал и заклеил раны, став немного похожим на мумию. Вполне справился сам. Подняться на ноги ему всё же пришлось ради того, чтобы одеться. Передвигаться было невыносимо, но до шкафа он добрался. Подростку не хотелось видеть своих ран, поэтому он выбрал одежду, что скрыла бы все напоминания о произошедшем: водолазка, перчатки без пальцев, брюки и сапоги. Он мог бы надеть также маску на лицо, но решил, что обойдётся без неё. Хотя маска на нём всё же была. Его привычная, за которой он какое-то время сможет скрывать боль и тяжесть на душе. Всё равно ни к кому обратиться в момент переживаний он никогда не мог, всегда справлялся в одиночку, нёс крест сам. Никому не было дела до подростка. Он был вынужден неподвижно сидеть в своей комнате на краю кровати, не смея нарушать тишину дыханием и почти не моргая, хотя бы ненадолго уйдя от действительности. Как сейчас. «Никакой Зим за тобой не заявится», — вспомнились ему слова Тэк. Если пришелец и существовал, разве он собирался прийти? А где он сейчас? Единственный, ради кого бежал подросток, оставил его в одиночестве. Пускай Диб не желал поплакаться кому-то в жилетку, ему казалось, что хотя бы от того, что рядом с ним будет кто-то, кто играл для него важную роль, ему было бы легче. Он не понимал точно почему, но действительно считал, что Зим был значимым. — Зачем? — вздохнул Диб и взял себя за волосы, — Зачем я здесь, если ты продолжаешь меня терзать, оставив одного? Я точно также мог бы продолжать сидеть у Тэк… Воспоминания вырывались из запертого подсознания Диба в виде снов, а чувства, что поселились в нём из-за Зима, не могли исчезнуть и приносили страдания. С иркеном было связано многое, его можно было сравнить с клеем, держащим кусочки паззла вместе. Но иркена не стало для Диба, и паззл рассыпался. То, что выглядело как жизнь и прошлое, стало выглядеть потрёпанными чёрно-белыми осколками. Диб не мог избавиться от ощущения, словно что-то важное для него пропало. А когда это важное явилось к нему в виде вырвавшегося из воображения персонажа, то он едва не спятил. Но получил хоть малую часть ощущения, будто хоть что-то встало на своё место. Диб бросил свой взгляд на телефон. Недавний разговор по телефону заставил вспомнить о том, что он отправил Гэз на кладбище. Он взял мобильник в руки и посмотрел последние вызовы. Ни одного пропущенного звонка от сестры. Подросток отвлёкся от своих страданий и серьёзно забеспокоился. Он принялся звонить, чтобы узнать, всё ли в порядке с девочкой. Та, как он уже привык, не брала трубку. Не смотря на это, он продолжал звонить. Он не смог бы успокоиться, если бы не узнал вестей от Гэз. И когда, после тридцати исходящих вызовов, сестра всё же взяла трубку, Диб несколько успокоился. — Гэз! — беспечная Гэз как обычно плевала на его беспокойство, — Ты где? Ты уже была на кладбище? — на вопрос она сообщила, что никаких призраков не нашла, и подросток отметил про себя, что ему не пришлось врать Всевидящему Оку, — Хорошо. А сейчас ты где? Когда ты вернёшься домой? — за беспокойство Диб был послан. Подросток потёр висок. От души отлегло, с сестрой всё в порядке, он мог положить трубку. Вот только не успел он это сделать, как заслышал, что у Гэз отобрали мобильник. Наверное, теперь стоило побеспокоиться, но все мысли мигом исчезли, как только на другом конце связи его забросил вопросами крайне знакомый голос: — Диб! Где ты? Где ты взял телефон? Откуда ты звонишь? С тобой всё нормально? Диб? — Я… — растерянный Диб не знал, что ответить. Шутка воображения снова дала ему услышать то, чего он хотел? — Я дома. Где мне ещё быть? — Дома? Серьёзно?.. А я всё не находил себе места и гадал как ты… — П-правда? — подросток опешил. Ему не верилось в услышанное, но голос в телефоне звучал так тоскливо, что Диб всерьёз попытался вспомнить, что он такое упустил, раз не помнит, чтобы кто-то из друзей Гэз так переживал о нём. Ничего не вспоминается. Кроме снов. Только снам едва ли есть место в реальности. Диб ставит слова странного собеседника под сомнение, — Ты… волновался обо мне? — Ты ещё спрашиваешь?! — от громкого неожиданного крика Диб зажмурился. Приятель Гэз держался очень уверенно и произносил фразы так, будто сам в них верил. Но подросток не желал, чтобы его разыгрывали, поэтому не поддался на проявление беспокойства от какого-то незнакомца. Пускай и с голосом Зима. — Парень, ты умом тронулся? Почему я должен сообщать тебе, дома я или нет? — Диб хотел как можно скорее распрощаться с собеседником, — Я тебя даже не знаю! — в ответ последовала тишина, и подросток почему-то засомневался в правильности своих слов. Чтобы как-то развеять сомнения, он хотел спросить у Гэз о её приятеле, — Алло, ты ещё там? Может дашь трубку Гэз? — но звонок завершился. В смятении Диб не знал, стоит ли ему перезвонить или же лучше нет. С кем он говорил? Ему предстояло увидеть своего собеседника? Отчасти он надеялся на то, что Гэз приведёт своего дружка к дому хотя бы для того, чтобы тот проводил её. Тогда Диб мог бы увидеть его, хотя бы мельком. В конце концов, главное он узнал: с Гэз всё нормально, она скоро вернётся домой. Остается только дождаться её. Диб решил рискнуть ради встречи с незнакомцем и отключил охранную систему. После вышел из комнаты, неспешно спустился на первый этаж и, сев на последнюю ступеньку, стал ждать. Невыносимо клонило в сон, но Диб держался столько, сколько мог. Но стоило ему положить голову на перила, как царствие Морфея всё же захватило его… — Ты знал, что Тэк — зло. — Да… — Ты знал, что она использует тебя и выбросит как ненужный мусорный хлам. — Наверное… — Но ты всё равно решил променять меня, Зима, на Тэк. — Собираешься и дальше меня упрекать? Я итак достаточно пережил, может перестанешь? — Только если ты уяснишь одну вещь: ты принадлежишь мне, Диб-человек. Никому больше. Странные видения, заместо кошмаров, прервались пробуждением. Прежде чем открыть глаза, Диб ощутил чьи-то мягкие, осторожные прикосновения к своему лицу. Это казалось приятным, пока подростка не осенило, что до дрёмы он находился в прихожей один. От страха попасться в лапы Тэк, он мгновенно распахнул глаза, готовый схватиться за револьвер в кобуре на штанах. Но стоило ему встретиться взглядом с неизвестным, как его буквально пронзило током. Его охватили сильные эмоции, отчего сердце заколотилось как сумасшедшее, ладони вспотели, а в горле пересохло. Неизвестный выглядел на удивление знакомо: зелёная кожа, неестественно большие глаза, розовый наряд, отсутствие ушей и заметного носа — едва ли его хоть с натяжкой можно назвать человеком. Лишь зрачки другие, а вместо антенн на голове волосы. Впрочем, последние выглядят нелепо, будто парик. Только Диб задумался не о том, что могло находиться на голове у того, кто стоял перед ним в непривычной, но почему-то комфортной близости. Он задумался, реально ли то, что происходит в данную минуту, нервничая и надеясь на то, что он больше не спит. — Что она сделала с тобой? — серьёзно спрашивает инопланетянин. Именно тем голосом, которым говорил во снах подростка и в мобильнике. Его присутствие и прикосновения слишком реальны, чтобы быть очередной игрой воображения. А тема, которую он требовательно затронул, задела Диба за живое. Подросток чувствует волнение, тревогу и страх. Не то, что он обычно чувствовал в своих снах с инопланетянином. Милых и романтичных, но спешных и абсурдных. Сомнений нет — Зим реален. И от этого Диб волнуется ещё больше. Открыть рот и рассказать, что с подростком сотворила Тэк, кажется невозможным. Попросить о помощи или защите — ещё более невыполнимым. Тем не менее, Зим сам прервал затянувшееся молчание Диба, — Что бы она не сделала, знай: она поплатится. Я позабочусь об этом, Диб. Тогда изумленный Диб оторвался от изучения собственных ладоней и вновь взглянул на Зима. Его слова звучали для подростка настолько самоуверенно и пафосно, что ему захотелось смеяться. И он смеялся: сначала тихо и отрывисто, смешками, потом всё громче и громче, пока не залился сумасшедшим хохотом во всё горло. Перед глазами сам возник образ иркена-рыцаря, борющегося во снах подростка со злобными монстрами и приводящего того к свету. Сильного, преданного и, в каком-то смысле, родного. Но, как ни странно, спокойный, рассудительный вид Зима, находящегося прямо перед Дибом, внушал доверие и говорил о том, что он способен был выполнить обещание. И точно также, как и во снах, Диб ощущал, словно мог довериться инопланетянину. Эта слепая уверенность в ком-то, кого он видит будто в первый раз, но кто одновременно кажется неотъемлемой частью его жизни противоречила здравому смыслу. Тем не менее, подросток решил снова довериться своим чувствам, что привели его домой. Тэк лгала насчёт Зима — вот он, здесь, перед Дибом, и образ с голосом того, с кем подросток жаждал встречи больше всего на свете, реальны как никогда. Диб не просто рад видеть иркена. От чего-то очень похожего на счастье он перестаёт смеяться и начинает жмурится от выступивших слёз, в который раз посетивших его и почему-то не закончившихся. Диб очень хотел бы спросить, что произошло, пока он был без сознания; хотел бы рассказать о Тэк, которая «спасла» его и держала у себя на базе; хотел бы попросить помощи, потому что не мог понять, что с ним происходит. Он уверен — Зим единственный, кто может ему помочь. Но в данную минуту он хочет лишь… И Зим, будто предугадывая его желание, даёт ему то, что нужно: осторожно касаясь его плеч, он целует подростка в лоб и прижимает к себе, заключая в успокаивающие ласковые объятия. На секунду Диб забывает о том, как дышать, а после, обернув руки вокруг иркенских плеч, утыкается носом в его шею, позволяя себе выплакаться. От ощущения настоящих — отчего более нежных и тёплых — рук и тела иркена ему становится легче. Он знает, что этот момент не будет длиться вечно, но он готов отдать многое, чтобы это было так. Только бы это стоило того. — Почему ты здесь?.. — тихо спрашивает Диб, чтобы лишний раз удостовериться, что всё вокруг него не сон. Он помнил фразу Тэк о том, что Зим не пришёл бы за ним, и не надеялся на слова иркена, что тот здесь ради подростка. Тем не менее он хотел бы услышать хоть что-то утешительное, — Почему я должен верить, что всё это не шутка?.. — Потому что я… — как-то неуверенно начинает говорить Зим, вдруг разорвав объятия и встретившись взглядом с Дибом, — Потому что я… — Диб не знает, чего ожидать, и готов дослушать до конца, но его взгляд как-то неосознанно перешёл в сторону. Туда, где стояла Гэз. От трёх огромных царапин на её лице его охватили злость и волнение, — Я… — Гэз, что с твоим лицом? — беспокойный Диб поднялся на изувеченные ноги, — Откуда это? — Гэз, прекрасно понимающая, что собирался сказать Зим, закатила глаза. А сам Зим вскочил вслед за подростком и развернул голову того, дабы вернуть к себе внимание. — Я вообще-то не закончил! — возмутился почти обиженный иркен, — Глупый человек… — он было нахмурился, но мигом успокоился и произнёс начатое, — Я люблю тебя, Диб. Диб от удивления приоткрыл рот и уставился на Зима широко распахнутыми глазами. Таких слов он точно не ожидал, отчего оказался приятно поражён. Зим же, похвалив самого себя за смелость (в конце концов, признание не должно было быть тяжелее уничтожения Ирка), с некоторой усмешкой поддел подбородок подростка когтистым пальцем и закрыл его рот. Со стуком зубов Диб моргнул и пришёл в себя. Он не мог припомнить ни того, какой период своего существования упустил, что ему признаются в столь бурных чувствах, ни того, чтобы хоть кто-то говорил ему эти три слова столь же искренне. Затем, смущенный, он вздрогнул и застыл на месте, когда переставший улыбаться Зим подался вперед. Преследуемый лишь одним сильным желанием прикоснуться к Дибу, Зим приблизил своё лицо к лицу подростка, почти касаясь его губ своими. Для Диба всё выглядело сном наяву. Он и не думал сопротивляться, поскольку происходящее не казалось ему неправильным. Наоборот, ему хотелось, чтобы Зим, вызывающий в нём шквал эмоций, сделал то, что намеревался. Завороженно глядя на иркена, подросток закрыл свои глаза и, поймав дыхание того, также подался вперёд. А Гэз всё также стояла в стороне и с улыбкой глядела на происходящее, довольная тем, что её братец и приятель наконец перестанут страдать, но и несколько расстроенная тем, что сама она осталась без пары. Впрочем, грусть для неё не имела значения, и она взяла себя в руки. В конце концов, хоть у кого-то будет хэппи-энд. Но поцелуя не произошло. Когда губы Зима и Диба разделала всего пара сантиметров, в виски подростка резко вдарила тупая ноющая боль. Чувствуя, как подкашиваются ноги, а из носа начинает идти кровь, подросток зажал руками ноздри, покачнулся и, не в силах устоять, стал падать. Зим был застан врасплох тем, что Дибу стало плохо, но ему хватило реакции ухватить того и аккуратно усадить на пол, а торс и голову подростка поместить на свои колени. Обеспокоенная Гэз тут же подбежала к паре. — Что за чёрт?! — не зная, что делать, Зим почти беспомощно смотрел, как зелёную водолазку медленно заливает кровь, и держал голову скованного болью Диба, ища в своих мозгах какой-нибудь выход, — Гэз, сделай что-нибудь! — Что я, блять, могу сделать?! — Принеси что-нибудь! Тряпку! Лёд! Затычки! Почему я разбираюсь в медицинской помощи лучше земной личинки?! — Пошёл нахуй! — Пошли оба! — подал голос Диб, — То есть, нет! Помогите! Я ис!.. — он закашлялся оттого, что кровь полилась в глотку, и Зим поднял его голову, — Вашу мать! М-моя голова!.. — отпустив нос, он взялся за голову. Мозг пронзало невыносимое ощущение, словно его разжижают, — З-зим!.. — Сейчас, — собравшийся с духом, Зим снял зубами с руки свою перчатку, облил азотом из пака и приложил к переносице Диба. Тот вскликнул от холода и схватился за розовую тунику иркена на его груди. Кровотечение стало останавливаться. Но голова подростка всё ещё раскалывалась, — Диб? Диб, ты как? — подросток лишь промычал что-то несвязное и разжал пальцы, отпуская окрашенную красными пятнами иркенскую тунику. Его руки беспомощно упали, тело перестало судорожно дрожать, а глаза на побледневшем лице закрылись будто навсегда. Вид ослабленного, более не в силах терпеть боль подростка одинаково пугал и Зима и Гэз, — Диб! — Что с ним?! — задавалась вопросом девочка. — Не знаю! — Он дышит?! — Я не знаю! — в панике Зим выбросил свою перчатку и поднял торс Диба. Он приложил голову к его груди и прислушался к слабому сердцебиению. Где-то снаружи раздались жужжащие громыхающие звуки, и в следующее мгновение стена дома рухнула. Гэз от грохота и дрожи под ногами свалилась на пол, а Зим успел активировать защитное поле, чтобы деревянные и каменные обломки не задели никого из них троих. Обломки дома приземлились в прихожей вокруг защитного поля, строительная пыль рассеялась, и Гэз с Зимом увидели перед домом громадную чёрно-фиолетовую машину. Она была похожа на помесь танка и броневика, но выглядела мощнее и угрожающе. Зим сразу сообразил, кто являлся владельцем инопланетной техники, но не мог полностью отдаться злости, потому как Диб почти что умирал на его руках, и состояние того его волновало куда больше всего остального. — Что я говорила о том, что не стоит играть с моими игрушками? — раздался насмешливый тон Тэк из микрофона, — Верни мне Диба, мерзкое отродье. — Что ты сделала с Дибом? Это твоих рук дело?! Останови это сейчас же! — воскликнул Зим, чувствуя, как ему сложно держать над собой контроль. — Неправильный ответ, — машина Тэк выстрелила прямо в троицу, но защитное поле выдержало удар и не позволило заряду пройти насквозь. Девочка и иркен зажмурились от оглушительного взрыва, а спустя несколько секунд, когда писк в их ушах утих, Тэк продолжила свою речь, — Но да, это моих рук дело — я запустила процесс смерти. Прямо сейчас Диб медленно умирает… — по виску Зима скатилась пара капель пота, и он вместе с сидящей рядом Гэз взглянул на Диба, — Остановлю я данный процесс только при одном условии: ты вернёшь человечишку мне. Времени на размышления у тебя меньше шести минут. Решайся, Зим. Диб дернул головой — он всё слышал, пускай и сквозь завесу и пускай не подавал признаков. Зим понял это и взял его холодную ладонь в свою. Больше всего на свете он не хотел отдавать своего человека Тэк. Даже мысль о том, что он вот так просто вернёт подростка в сети злобной иркенки сводили его с ума. Да и Гэз не хотела лишаться брата. А часики тикали, и каждый с трудом проделанный вдох подростка мог оказаться последним… Зим осторожно уложил Диба на пол. Он не знал, сработает ли задуманное, но был уверен, что должен хотя бы попытаться. Он выдернул из внутренностей пака несколько проводов и приложил к груди подростка, используя их подобно дефибриллятору. Разряд проводов запустил сердце Диба по новой, и тот распахнул глаза и глубоко вздохнул. Хоть ненадолго, но Зим вернул подростка с того света на радость себе и Гэз. Теперь оставалось решиться на другой шаг. — Прошу… — кашляя и хрипя, выдохнул Диб, сжимая руку иркена крепче. Гэз с Зимом приготовились слушать, но итак было очевидным, что подросток обращался к своему инопланетянину, — Не отда… вай меня… ей… Свободной ладонью Зим проводит по волосам и по щеке Диба, всматриваясь в его лицо и запоминая малейшие черты. Всё вокруг кажется неважным, далёким. Есть только он и его человек. Ради которого он готов на многое, если не на всё. Зим не мог просить у неба, чтобы последний миг, когда он с Дибом, длился дольше. Он мог лишь с грустной улыбкой в последний раз смотреть на того, кого больше никогда не увидит. Тем не менее, иркена грело то, что он признался в своих чувствах. А в груди, заполненной его дорогим существом, горела уверенность, что всё, что он делает, не зря. — Не отдам, — уверенно отвечает Зим, прижимает ладонь Диба к своей груди и отпускает, а после, под недоумённые взгляды Гэз с братом, поднимается на ноги. Держа руки вверх, будто его задержала полиция, Зим отключает защитное поле, перешагивает через останки рухнувшей стены дома и идёт навстречу к машине Тэк. — Я весь твой, Тэк, — Зим медленно обходит инопланетную технику — та разворачивается вместе с ним, пока не становится параллельна дороге — и останавливается напротив неё, — Можешь меня уничтожить как и хотела. Но Диба и Гэз не трогай. — Ну раз ты так этого хочешь… — Тэк вполне устраивает предложение, поэтому она прерывает пытку для Диба, остановив процесс умерщвления, запущенный с помощью чипа. Боль, появившаяся в голове Диба, ушла также внезапно, как и появилась, и подросток резко сел на месте. Он никак не хотел допустить того, что задумал иркен. Но его желание спасти Зима оборвала Гэз, схватившая его за руку, когда тот уже вскочил, чтобы понестись к Тэк и Зиму. — С Зимом всё будет в порядке, — уверяла не сомневающаяся в приятеле Гэз, — Он разберётся с Тэк. Диб не был также уверен, как Гэз. Он сомневался в том, что Зим одолеет иркенку. Но ему пришлось остаться рядом с сестрой и наблюдать. В конце концов, что он мог предпринять против инопланетной махины, к тому же в его нынешнем состоянии? — Прямо сейчас, — с насмешкой начала Тэк, — Тебя снимает камера, Зим. За миллиарды световых лет на тебя смотрят Всемогущие Высочайшие и весь иркенский народ. У тебя есть, что сказать им? Твои последние слова, Зим? На другом конце Вселенной действительно затаив дыхание во все глаза Иркенская Империя смотрела на объявленную перед кончиной последнюю минуту самого Зима, легенды Ирка, грозы галактик. Иркены жевали поп-корн и не смели даже словом обмолвиться и как-то перешепнуться, а Всемогущие Высочайшие Рэд и Пёрпл в объятиях на удобной кушетке перед телевизионной панелью, поглаживая антенны друг друга, не могли дождаться, когда их большая проблема вот-вот исчезнет. — Мои последние слова? — Зим криво усмехнулся, — Что ж, во-первых, я не идиот, и я прекрасно знал, что меня отправили в изгнание. Никто мне не указывал, что делать, пока я мог спокойно развлекаться, так что меня всё устраивало. А во-вторых, если бы у меня была возможность во второй раз проделать всё, что я «натворил» — я бы не раздумывая сделал всё снова. Это было весело. Целая иркенская раса поперхнулась поп-корном, а когти Рэда и Пёрпла оставили на макушках царапины. Снова увидеть, как погружается во тьму Ирк на долгие десять лет, как погибают предыдущие Высочайшие вместе с элитными бойцами и как прерывается масштабная миссия по покорению Вселенной? Ни за что они не хотели бы такого. А вот Зим хотел бы повторить. Несомненно Зим и его слова надолго запомнятся народу. Хотя, чья вина, что некогда самый крошечный из расы, отвергаемый всеми, непризнанный как захватчик и недооцененный сумасшедший гений, не желал унять стремление к массовому геноциду? — Не вдохновляющая речь, — с некоторым презрением произнесла Тэк, но не к Зиму, а к тому, что тот всерьёз сообщил целому народу об удовольствии разрушения и хаоса. Сама Тэк также не питала глубоких чувств к Высочайшим или собратьям и могла только мечтать о том, чтобы заявить подобное. Только проникаться симпатией к врагу из-за общей ненависти она не собиралась. Она намеревалась раз и навсегда расправиться с Зимом и завершить свою месть, — Так или иначе, ты высказался. Теперь готовься к уничтожению. Буроподобная пушка инопланетной машины зажглась яркой вспышкой. Тэк довольно улыбнулась, иркенский народ и Гэз с Дибом замерли в ожидании, а Зим, бесстрашно глядя в лицо смерти, напоследок сказал: — Гэз, позаботься о Дибе. В следующее мгновение раздался выстрел. По-крайней мере, Тэк услышала всего один. На деле же их было три, и ни один не принадлежал ей. Почти одновременно в инопланетную машину выстрелили Зим, Диб и Гэз: иркен заранее готовился к встрече, поэтому ещё у себя на базе состряпал неплохую пушку, но не рассчитывал на то, что уцелеет, отчего надеялся забрать Тэк с собой; подросток решил оказать помощь своей ракетной установкой, которая находилась на крыше его дома — он не думал, что сможет справиться с Тэк, но просто стоять и смотреть на то, как ради него идут на жертву, он не мог; девочка хотела испробовать свои способности, данные устройством на её шее, и заодно помочь приятелю, что оказалось весьма занятным для неё, поскольку от выпускания из своих рук электрических разрядов-молний она была в восторге. Так, втроём ударив по иркенской технике, они вывели её из строя. Буроподобная пушка взорвалась и разлетелась на осколки — выстрелив, Гэз активировала собственное силовое поле, чтобы защитить себя и брата от взрыва, а Зима отбросило назад на несколько метров, — стальные броня и корпус треснули, а мощный двигатель задымился. Пока чёрный дым заполнял кабину машины и поднимался в небо, Тэк, задыхаясь и кашляя, вылезла оттуда с Мими и свалилась на асфальт. Она не могла понять, каким образом помедлила и не успела выстрелить, позволив каким-то людишкам и её врагу одержать верх и разрушить её машину. Отдышавшись, иркенка поднялась на ноги, отряхнулась и посмотрела на тех, с кем ей предстояло подобие мексиканского противостояния. Вот только в отличии от принципа «друг против друга» все трое были настроены против неё и Мими. Восторженная, с решительным настроем Гэз отключила силовое поле и встала в боевую стойку. Диб подивился её внезапно появившимся способностям, но интересоваться тем, откуда они взялись, не стал. Очень уж неподходящий момент. Он достал из кобуры револьвер и обратил внимание на Зима. Тот, держась за разбитую голову, с которой слетел парик, сначала сел, а после встал, поднимая своё оружие, упавшее с железного хлыста пака из-за удара об асфальт. Диб не стал зацикливаться на лиловой крови, стекающей по зелёному виску, или усах-антеннах на голове того. Хотя в душе он был рад, что у его Зима действительно имелись антенны. Но и обеспокоен тем, что тот получил травму. Впрочем, как девочка и иркен, ему следовало сосредоточиться на Тэк, что он и сделал, взяв с тех пример. Все пятеро были на ногах. Вокруг стоял запах гари. Ночное небо застилал чёрный дым. Полные ярости глаза смотрели на того, кого больше всех ненавидели. Разве что Мими, не способная испытывать ненависть, глазела на всех, ожидая команды от своей хозяйки. Всё должно было разрешиться здесь и сейчас. — Ни с места! — раздался откуда-то сверху громкий голос в рупор. Из дымовой завесы показался полицейский вертолёт и осветил прожектором разрушенную машину. Кто-то из соседей додумался вызвать полицию, и теперь не кстати они решили вмешаться. Также вдали послышались полицейские сирены — с двух сторон дороги на место схватки спешило несколько полицейских нарядов, — Вы окружены! Всем лечь на землю! Тэк, дабы не заслышать криков «Пришелец!», активировала человеческую маскировку. Затем её вдруг толкнула Мими, отчего девушка упала на землю. Поле Сира разорвало на мелкие кусочки. Оказалось, Зим, решивший не тратить время на людей и прикончить Тэк, выстрелил в ту, пока она отвлеклась, а Мими оттолкнула хозяйку, выстрелив в отместку и подставив себя под удар. В итоге, Тэк пришлось с ужасом смотреть на уничтожение её робота, а Гэз и Дибу — как Зим, изо рта которого стекала кровь, а живот был продырявлен из-за прошедших насквозь пуль, глазел в никуда и пытался не рухнуть обратно на асфальт. Разъяренный Диб выпустил целую обойму в сторону Тэк. Несколько пуль её задело, одна даже попала в шею, но затем она уползла и скрылась за сломанной техникой. А Диб, бросив револьвер, побежал к Зиму. Но прежде чем он добежал до того, подъехали полицейские машины и с вертолёта по канату спустилось несколько бойцов. Диба схватили, заломали ему руки и повалили на землю. Как бы подросток не пытался отбиваться, ему было не под силу вырваться из рук правоохранительных органов. Он только смог разглядеть, как Зима также скрутили и посадили в какой-то большой фургон, а Тэк положили на каталку и отправили в машину скорой помощи. Ещё он увидел отца, профессора Мембрейна, что побежал к Гэз и прижал ту к себе. А его, заковав в наручники, посадили в полицейский автомобиль и повезли в неизвестную сторону. Дибу оставалось лишь с тоской смотреть на то, как он отдаляется всё дальше от дома и от Зима, задаваясь вопросом, всё ли будет в порядке с его иркеном…