***
Спать на клавиатуре определенно не самый удобный из способов отдыха. Лежа щекой на кнопках Диб вздрогнул и приоткрыл глаза, когда раздался сигнал мобильного телефона. Он стал щупать рукой стол, пока не нашел телефон, и, заслышав знакомый голос на другом конце связи, мигом поднял голову и опустил залезшие на лоб очки. От сна ничего не осталось, на лице появилась некоторая радость. И она, разумеется, не могла омрачиться тем, что подросток увидел на мониторе компьютера время и понял, что проспал одиозную школу. — Ты свободен сегодня? — весело спросила Тэк, — Мне не понравилась прошлая сопливая мелодрама, так что сегодня ты ведешь меня на боевик. — Конечно, давай сходим, почему бы и нет? — Диб старался звучать как можно приветливее, поскольку уже не помнил, когда в последнее время с кем-то столь часто обменивался любезностями, — Встретимся в кафе на углу Оушн-авеню, хорошо? — Я буду там. Всё еще улыбаясь, Диб смотрит в погасший экран смартфона, кладет аппарат на стол, приятно потягивается и зевает. Еще одна бессонная ночь, что скорее всего отразится в покрасневших глазах и мешками под ними, утомленности сознания, но он уже привык, да и настроение просто замечательное, словно этот день сулит только счастье и удачу. Только радость от предвкушения сегодняшней встречи сходит на нет, обращаясь в личину серьезности, стоит Дибу вспомнить, чем он занимался ночью, вместо того чтобы ворочаться в постели от невозможности заснуть. Компьютер до сих пор в режиме ожидания, слышно его гудение, и чтобы монитор «ожил» нужно лишь сдвинуть мышку с места. На экране пять окошек с белым шумом: первая камера в иркенском доме-базе отключилась несколько дней назад, за ней следующие три, а этим утром — последняя, что находилась на кухне. Диб списывает некоторое беспокойство за инопланетянина на то, что теперь ему не узнать злобных планов мирового масштаба, пока он не починит камеры, потому как дистанционно восстановить сигнал невозможно. Разумеется, Зим жив. Разумеется, с Зимом не могло случиться ничего плохого. Злобный иркенский монстр всё еще там, распластавшись на диване с кучей космической еды — в этом подросток не сомневается, поскольку сам его видел, задаваясь вопросом, как скоро появится хоть какой-нибудь план. Именно поэтому он не пойдет к нему, ведь придется столкнуться с ним лицом к лицу, чего совершенно не хотелось, даже переступив свою гордость и приняв то, что он чувствует перед захватчиком вину. Гордость не позволит Дибу принять тот факт, что ему не хватает Зима, и он тоскует по инопланетянину. Гордость не позволяет допустить и мысли, что невозможно выкинуть Зима из своей жизни, плюнув на исходящую от него угрозу и с головой уйти в нечто, очень похожее на счастье, что появилось благодаря Тэк. Гордость не позволила поднять руку и постучать в зеленую дверь в тот единственный раз, когда он нашел в себе силы прийти к инопланетянину, но немного постояв, развернулся и ушел прочь. Если бы он только мог избавиться от гордости и упрямства, просто взять и откровенно поговорить с инопланетянином…, но эта попытка наладить контакт не даст результатов — он был твердо в этом уверен. Сидеть без дела перед монитором было бессмысленным занятием, поэтому Диб выключил компьютер и спустился вниз. К его некоторому удивлению, Гэз оказалась дома: сидя за столом на кухне, она играла в плейстейшн, тогда как в ушах у неё были воткнуты наушники, по которым она с кем-то говорила. На вопрос Диба, почему она не в школе, она вытащила один из наушников и сказала, что ей сегодня идти на пирсинг, а это поважнее учебы. — Нафига тебе ещё язык прокалывать, Гэз? У тебя итак пирсинг в брови и носу. Гэз лишь одарила недоуменного брата взглядом, полным презрения, коим награждают умственно отсталых или новичков, непонимающих какой-либо сути, прежде чем воткнуть наушник обратно в ухо и вернуться к игре и телефонному разговору. Диб перехватил горсть хлопьев и стакан апельсинового сока. Есть сильно не хотелось, к тому же он идет в кафе. Вместо того чтобы сидеть дома, он отправился на встречу с Тэк. В голове, как ни странно, снова и снова появлялся один вопрос: что бы случилось, если бы Диб не сбежал в ту ночь, когда они с Зимом отбросили всю жестокость и ненависть и показали друг другу нежность и страсть, чего никогда не случалось прежде? Что если бы паранормальщик просто плыл по течению и позволил бы случиться тому, к чему они шли? Вероятно, если пришелец не намеревался провести над юношей кошмарный эксперимент или забрать того в свою лабораторию, то оба проснулись утром в одной постели. Отрезвевший Диб в порванной одежде испытал бы шок, не говоря о физической боли, но склонился бы к мысли, что секс с Зимом не худшая вещь на свете, из тех, что могла с ним случиться. Постыдная и унизительная, но не худшая — окружающий мир приносил подростку больше вреда, чем ксенофилия. Едва ли Диб воспылал бы к инопланетянину какими-то чувствами, не говоря о том, что Зим поклялся бы подростку в вечной любви, хотя свои права на него точно заявил, причем не в очень романтичной манере. Если после пробуждения не последовала бы драка, то Зим ушел к себе, а Диб остался наедине со своими мыслями и попытался прийти в себя. Но если до этого вражда представителей двух рас была натянутой, то после она стала бы невозможной. Впрочем, и сейчас подросток не мог бы относиться к захватчику с былой ненавистью или же равнодушием, для этого не обязательно было обоим доходить до конца. Раздумывая о том, как нелепо ненавидеть Зима из-за исполнения долга перед иркенским правительством, которое, как ему казалось, поручило инопланетянину важную миссию, он искал ответ на вопрос: что же Зим такого дал, раз он потерял всю бдительность и отбросил мораль и предрассудки? Ответ являлся простым: пришелец заставил подростка почувствовать себя нужным. Единственная причина, по которой раздолбаи рискуют жизнью ради опасных трюков, здоровые люди благодаря «хорошей» компании становятся алкоголиками и наркоманами, девушки без страха нежелательной беременности или болезней увлекаются беспорядочными половыми связями, самоубийцы плюют на мнение близких и общества и осознанно вредят себе, — это быть кому-то нужным. Они, и другие люди, ищут внимания через сомнительных славу, друзей и поступков, но ещё больше разочаровываются в жизни, когда, в конце концов, остаются в одиночестве, ведь им почти нечего было терять, но они ничего не добились. Диб, ощущающий пустоту в душе и живущий в безразлично настроенному к нему мире, легко поддался Зиму, стоило получить немного тепла и извращенной любви. Словно в нем нашли слабость, брешь, и картинка рассыпалась на части, маска небольшой уверенности в себе слетела с лица, ненависть отошла на второй план и уступила место искренности. Радость от прерванного одиночества оказалась настолько большой, что алкоголь в голове не смог заглушить то, как непривычно когда ты не один, к тому же с головой окунаешься в водоворот странных, до этого неизведанных эмоций, и вся решительность заменяется страхом, а потом остается переживать от последствий необдуманных действий. То, чего не хватало подростку, он получил от того, от кого никак не ожидал, но это не означало, он станет вешаться на шею инопланетянину. Диб отдал бы Зиму должное за то, что тот не разрушал его жизнь из-за того, что его отшили, но Зим казался ему слишком безумным для каких-либо отношений, не говоря о том, что он ничего не испытывал к нему. Хотя от представлений забытой ночи у него потели ладони и странно перехватывало дух. — Что за?.. — чей-то визг заставил Диба, погрузившегося в размышления, застыть посреди тротуара и забыть, куда он идет. Пробегая взглядом по улице и ища источник шума, взгляд остановился на вцепившегося в уличный фонарь Зима. Зрелище показалось забавным хотя бы потому, что оба уже были ростом под сто семьдесят, и было интересно, отчего иркен с такой неведомой ловкостью очутился над землей. Правильнее было бы посмеяться и пойти дальше, но паранормальщик решил подойти поздороваться. Кое-что мозг все-таки согласился принять: Дибу чертвоски не хватало этого психопата. — Испугался собственной тени? — с усмешкой бросает паранормальщик, отвлекается на убегающего чихуахуа, мельком слышит возглас яростного захватчика и вздрагивает от грохота падающего тела, — Ты в порядке, рептилия? — некоторый садизм оправдывается тем, что живучий пришелец, попадающий в неприятности по собственной глупости, не может вызывать сочувствия. Диб не успевает и глазом моргнуть, как Зим вскакивает и хватает его за воротник, чуть ли не рыча, грозясь придушить, а он пытается словесно отбиться, пока его не прижали к фонарному столбу. Инопланетянин выглядит не в духе, ясное дело почему, так что нет причин тратить момент на то, чтобы пытаться что-то доказать. Возможно, позже стоит уделить ему хоть пару минут, но не сейчас. Пусть затворник, наконец, придумает какой-нибудь план по захвату мира, и Диб определенно будет там, а сейчас у подростка другие дела. — СМОТРИ! Там вся иркенская армия стреляет в гигантский сэндвич-мутант! Выкрикнув подобную чушь, Диб определенно был похож на сумасшедшего, но это уже вошло в привычку, к тому же он смог вырваться и убежать. Небольшое кафе, столики на улице под зонтом освещает солнце, легкий ветерок покачивает цветы в клумбах. Диб решает сесть куда-нибудь и поглядеть, что есть в меню. А потом приходит Тэк. Иркенка сумела убедить поначалу несколько застенчивого и скрытного паранормальщика в том, что от неё не стоит ожидать угрозы. Она сделала всё, чтобы стать интересным собеседником — только не рассказывала ничего про Ирк — и чтобы ему было комфортно в её компании. И Диб забывал о том, что Тэк инопланетянка, которая недавно угрожала расправой человечеству, а сейчас настроена расправиться с Зимом. Она компенсировала чувство одиночество вниманием и некой заботой, которых ему не хватало. И благодаря этому ему казалось, он может доверять ей. Разумеется, он не мог: Тэк лишь притворялась милой и дружелюбной, отбив у него всякое чувство самосохранения и создав иллюзию симпатии к его персоне. На деле же, она держала Диба на длинном поводке, чтобы в нужный момент затянуть цепь потуже, поскольку она запудрила ему мозг так, что еще чуть-чуть, и он будет полностью в её власти. Для Тэк добиться этого было легко, поняв, насколько люди падки на положительные эмоции и изучив химические реакции в их организме. Ей даже не пришлось прикладывать максимум усилий. Самоуверенная, она всегда старалась добиться результата, хотя ей и нравился вкус самого достижения цели, когда погоня интереснее, чем финал. К сожалению иркенки, остолобые Высочайшие всё никак не могли поручить ей достойную миссию, кою захватчица и заслуживала, отчего к ним в глубине сознания закралась ненависть. Но она не отчаивалась. Даже наоборот: она просто развлекалась, будто ушла в отпуск, откладывая свою ненависть на неопределенный срок, потому как понимала — Зим никуда не денется. Ей оставалось лишь ждать подходящего мгновения, когда она сможет позлить дефекта и превратить план в действие, перейдя к первой фазе. — То-есть, ты не была на море? — Нет, — Тэк крепче сжимает руку Диба, шагая по бордюру, — Я занималась другими, более важными делами. А ты что, хочешь мне его показать? — соблазнительная улыбка, от которой подросток отводит взгляд, слегка краснея и несколько смеясь. — Только если ты захочешь. Здесь недалеко я оставил свой скутер, так что… Тэк спрыгивает с бордюра и без слов дает согласие, и Дибу остается только кивнуть и пойти вместе с ней к парковке, у которой он оставил мопед, когда заезжал в торговый центр, поскольку кончился бензин и приходилось возвращаться заправить тот. — Где мне держаться? — наигранно спрашивает Тэк, когда оба сели на скутер. — Можешь держаться за меня. Иркенка обвила талию паранормальщика со спины несколько сильнее, чем нужно, и со злой усмешкой повернула голову в сторону, откуда из-за здания выглядывал Зим. Она давно заметила, что за ней и подростком следят, чем охотно пользовалась, доводя инопланетянина до точки кипения, когда знаки внимания к подростку переходили грань дружбы и приятельской симпатии. Злость Зима была такой большой, что он аж дрожал и мог сломать клыки, сдавив свою бедную челюсть. Тэк с Дибом уехали с парковки раньше, чем Зим успел бы что-нибудь сделать. Напоследок Тэк показала собрату иркену язык, насмехаясь над ним еще больше. Тэк не знала, что из себя представляло море. Ей подумалось, что глядя на подростка, она изобразит такие же чувства как у него. Только когда она увидела морскую синеву, ей не пришлось притворяться. Диб привез иркенку как раз вовремя — когда начался закат. Остановив скутер на деревянном причале, он вместе с ней прошел к краю, где обычно ловят рыбу рыбаки, и они сели рядом друг с другом, свесив ноги. — Зачем мы здесь? — спросила Тэк, созерцая волны. — Я подумал, что это может тебе понравиться, — подросток улыбнулся, — Знаешь, Земля ведь не такая плохая, как может показаться инопланетным расам… Здесь есть маленькие радости, которые делают жизнь лучше. Стоит их отыскать, и на душе становится легче, — подросток покачал головой, явно не рассчитывая строить из себя романтика, — Я не знаю, что несу, извини. Просто… просто посмотри. За целый день между ними двоими впервые наступило молчание, но не неловкое или напряженное, а мирное, сглаживаемое звуками волн и редкими криками чаек. Они устремили взгляды вдаль, глядя на бескрайние просторы. Прохладный ветер, что веял с моря, оставлял на губах вкус соли. Он развевал одежду и волосы, запечатлел на и так неспокойной воде рябь. Огромный раскаленный шар, вокруг которого небо и море окрасились цветом золота, медленно погружался на дно, тая в волнах и оставляя за собой еле видимый свет на бушующей поверхности, и с каждым дюймом как он всё скорее стремился исчезнуть из вида, несколько тускнея, золото вокруг него становилось ярким и алым, подобно крови, а после огонь потух, и небеса стали темно синими, объявив о завершении представления природы и окончания его красок, а на нём загорелись сияющие звезды. Тэк осталась под впечатлением, до этого ни разу не всматриваясь, и даже не обращая внимания, как ночь сменяет день, подобно двум сражающимся воинам, попеременно пытающимся погрузить мир во тьму или же оставить лишь свет. Когда последние искры догорали на закате, она придвинулась поближе к Дибу, чувствуя, что прохладный ветер становится холоднее, и положила голову ему на плечо. — Ты был прав, — сказала она, — Мне нравится. Диб хотел что-то ответить, но запнулся, поэтому просто приобнял иркенку, сохраняя между ними двоими умиротворение и безмятежность. Сидя вместе с подростком на причале, иркенка, понимала, что вместе с тем, как она дает ему тепло, внимание и заботу, подросток точно также дает то же самое ей. И она считала такой обмен занятным. Даже несколько жаль становилось от того, что Диб лишь маленький винтик в её машине вендетты. И для неё его предназначение ничто не могло изменить. Даже его обходительность, с которой он предложил озябшей от холода иркенке свой плащ. Даже его аура загадочности, с которой он был интересен как внешне, так и внутренне, увлекая и завораживая. Даже его жизнерадостность, с которой он общался с иркенкой, неосознанно показывая, что не только она способна на обворожительность. Гуляя с Дибом по берегу, Тэк не хотела заканчивать вечер. Но вспомнив о важных делах, о том, что пак не приспособлен к таким гаммам эмоций и том, что Зим вернулся, ей пришлось. Диб пригласил её к себе домой, чтобы продолжить дружеское, как он считал, свидание, но Тэк отказалась, хотя и хотела, поэтому он предложил подвезти её до ТакоБелль. Распрощавшись с иркенкой, Диб, в приподнятом настроении, совсем забыл о своем плаще, отчего уехал без него, решив, что заедет за ним завтра. А дома его ждал неприятный сюрприз. Поставив скутер в гараж, Диб вошел в дом и сразу почувствовал запах алкоголя, пота, табака, и услышал, как со второго этажа доносятся грубые мужские голоса. Он незамедлительно поднялся наверх, надеясь, что не случилось ничего плохого, и направился к комнате сестры, откуда и доносились голоса. Ничего страшного, в общем-то, не происходило: за круглым столом Гэз и трое громил играли в покер на деньги. И, возможно, паранормальщику лучше бы не вмешиваться, но он не мог просто закрыть глаза на то, что несовершеннолетняя сестра привела в дом каких-то мужиков сомнительной внешности и они занимаются нелегальными делами. — Что здесь происходит?! — возмущенный Диб прошел в комнату, заставив компанию прерваться и обернуться к нему. — Какие-то проблемы? — мужчина в кепке со шрамом на лице и недельной щетиной затянулся сигарой и выдохнул дым в лицо подростка, отчего тот едва не закашлялся. — Это всего лишь мой тупой брат, не обращайте внимания, — сказала Гэз, глядя в карты, — Продолжаем играть. — Нет! — возразил Диб, — Никаких продолжений! Вы хоть знаете, что ей всего тринадцать лет? И что азартные игры на деньги запрещены? И вообще, нечего вам здесь делать! Убирайтесь из нашего дома, пока я не вызвал копов! Вам здесь не рады! — Прекрати позорить меня перед моими друзьями! — крикнула Гэз, отбросив карты в сторону, — Хватит вести себя как нянька! Что с тобой не так?! Мужчины вышли из-за стола и вальяжно, подобно непредсказуемым медведям, с которыми они также были сходны в массивных размерах, окружили подростка. Наколки как у бывших зэков, холодные бесчувственные глаза, гигантские ручища, тень от их тел закрывает свет лампы — настоящие карикатурные дуболомы, приспешники злодеев. Впрочем, как бы угрожающе они не выглядели, Диб не дрогнул и не подал и вида страху, словно бросая вызов, даже если его могут до смерти избить. Только в отличие от каких-нибудь преступников, громилы оценивающе рассмотрели его, будто решая, стоит ли марать об юнца руки и какие их потом ждут проблемы, и обошли, проходя к двери из комнаты, напоследок попрощавшись с Гэз и пожелав паришке не кипятиться по пустякам. Диб смог успокоиться только когда услышал, как хлопнула входная дверь дома Мембрейнов. После обратился к сестре, что с ненавистью косилась на него исподлобья. — Что ты здесь устроила, Гэз? Такое поведение неприемлемо, ты же еще несовершеннолетняя! — Тебя ебёт, а? — просто сказала Гэз и направилась прочь из комнаты, но Диб остановил её, схватив за локоть, — Э, руки убрал, ну! — Хватит вести себя как бунтовщик! Это не доведет до добра! Что скажет отец?! — Да отцу плевать на всё! — Гэз вырвалась из хватки и толкнула брата в грудь, — Он ушел с головой в свою глупую работу! Очнись! Ему нет дела до собственных детей! — Но это не значит, что нужно ставить крест на своем будущем! — не отчаивался подросток, пытаясь вразумить сестру, — Подумай о себе! К чему приведет твоя безалаберность? Ты пропадаешь ночами неизвестно где, тусуешься в казино и прочих заведениях, знакомишься с… — Да завались ты уже! — крикнула девочка, перебив паранормальщика, — Меня от тебя тошнит! Мне не нужна твоя забота! Оставь меня в покое! Ссору прервал громкий хруст внизу и рычание, схожее с хрюканьем. Забыв о сестре, Диб, не теряя самообладания и желая сохранить в живых себя и часть своей непутевой семьи, рванул вниз, а Гэз с интересом выглядывала из своей комнаты. Внизу по первому этажу бегало нечто, которое Диб не сразу смог разглядеть, спускаясь по лестнице, так как оно носилось туда-сюда. Во входной двери была дыра, заляпанная чем-то бордовым. Но когда нечто всё же остановилось, устремив взор на подростка, Диб смог определить, что же это за пятна. От вида и зловония мерзкого создания хотелось сжечь глаза и выблевать легкие, лишь бы то не представало во всей своей «красе»: размером с какую-нибудь дворняжку, у твари было шесть ног — две спереди свиные, три собачьи и одна похожая на человеческую руку; позвоночник был неправильной формы, словно создавал горб у самой шеи, где располагалась уродливая человеческая голова со свиными ушами и свиной челюстью; сзади болтался обрубок, похожий на хвост; всё это было сшито кусками человеческой кожи, собачьей шерсти и свиных морщин, похоже на уродливый живой камуфляж, и сдобрено запахом тухлого мяса, спекшейся крови и отходов жизнедеятельности. Пара впалых красных глаз заглядывала Дибу в душу, а челюсть, из которой текли слюни, шевелилась, и из неё доносилось нечеловеческое хрипение, но создавалось ощущение, будто оно, полное отчаяния и терзаний, говорит «убей меня». Также из широких боков, откуда капала гниль, показалось, словно торчат проводки. Такое существо в принципе не могло существовать, но прежде чем Диб задумался, из какого круга ада вылез подобный монстр, тварь убежала туда, откуда явилась — через входную дверь, сделав ещё одну дыру, но теперь снизу. — Черт возьми, это же чупакабра! Не желая терять шанс заполучить жуткое создание, Диб поспешил в гараж с намерением поймать то, и, возможно, прославиться и разбогатеть за свое паранормальное открытие. В гараже он быстро нашел прибор, который помог бы поймать чудище, поэтому повесив изобретение на спину, он мигом завел скутер и помчался по ночным улицам в погоне за тварью. Только он и представить не мог, что за ним гонится Зим, который в парке лишил его открытия, сбив его с ног. Но, как оказалось, не зря…***
— Эта штука сейчас рванет! Ложись! Прежде чем Диб успел хоть что-нибудь ответить, Зим прыгнул на него и повалил обратно на землю, прижимая того к себе. Впечатавшийся лицом в плечо лиловой униформы подросток стал брыкаться и ругаться, но утих, стоило заслышать в стороне раздающиеся взрывы. К слову, инопланетный звереныш был напичкан не только динамитом, но и фейерверками, отчего на темном небе заискрились разноцветные узоры. В ушах звенело, чувствовался запах гари от подожженной травы и пороха, и Диб понятия не имел толком, как реагировать на столь абсурдную ситуацию. В одной футболке спине было холодно, но это сполна компенсировалось теплом инопланетянина, который словно пытался его защитить. Дибу ничего не оставалось, как глазеть вверх, сквозь силовое поле пака, и ждать, пока всё не закончится. Вскоре взрывы утихли, возвращая в пустой парк безмятежную тишину. Заслышав, что всё кончено, Зим почувствовал облегчение. Защитное поле отключилось, а он приподнялся и посмотрел в сторону своего чудища, от которого остались разорванные останки, замызганные коричнево-красным месивом, кости и органы. Опомнившийся Диб, стараясь выглядеть невозмутимо, поскольку нахождение в горизонтальном положении под иркеном не приводило к желательным последствиям, оттолкнул Зима и отполз назад на пару метров, а сам Зим сел на колени напротив него. — Что это за тварь? — начал нахмурившись Диб, показывая на останки неведомого зверя, валяющиеся в сторонке, — Почему она взорвалась? — в голове пронеслось, что раз здесь находится пришелец, то это создание явно сделал он, — Это твоих рук дело, верно? Ты пытался меня убить? Отвечай! — Конечно, нет, — смеясь, махнул рукой захватчик, — Зачем Зиму тебя убивать? Просто из-за Гира всё пошло не по плану, не так как я задумал. Оно не должно было самоуничтожиться. — Что еще за план? — Не твоего ума дело, человек! — важно сказал пришелец, подняв один палец, — Тебе не следует знать, что это чудище было приманкой, которая должна была выманить тебя из дома, пока Зим расправился бы с Тэк. Диб поднял бровь, пытаясь понять, специально ли пришелец проболтался, или же нет. Судя по его беспечности — не специально, а если ему указать на его ошибку, то он начнет заливать о том, что паранормальщик лжет. Освещенное фонарями начало ночного парка, слева от которого проезжая часть, а справа слабо полыхающий огонь в траве, и куда наверняка скоро приедут пожарные, не лучшее место для серьезного разговора, но особого выбора у Диба не было. — Очень странный план, не буду просить подробностей, но… Ты, наверное, и сам знаешь, но Тэк хочет страшно тебе отомстить, и на твоем месте я бы улетел прочь, куда-нибудь подальше от Земли. — Я не боюсь Тэк! — самоуверенно заявил иркен, — Что она может сделать? Она лишь развлекается! Если бы она так хотела от меня избавиться, то давно бы попробовала. Зим её не боится. Зим с ней справится. Стой, — самоуверенная улыбка исказилась в насмешку, а глаза сощурились, — Ты что, волнуешься за Зима? — Я? Волнуюсь за тебя? — Диб смеясь покачал головой: он ни за что бы не сказал своему сопернику подобное, даже если оно и являлось правдой. — Вот еще мне переживать за тебя, гуманоид недоделанный. Просто если ты свалишь, то планета будет в порядке, чего я много лет добиваюсь. — О, надо же, — фыркнул оскорбленный пришелец, потеряв всякий настрой жертвовать собой ради землянина, раз он не представляет для него никакой ценности, — Значит, ты только и ждешь, пока я не улечу, да? Ждешь, когда я сверну базу и вернусь обратно на свою планету? — в глазах иркена, за линзами, пронеслось что-то нехорошее, что не понравилось Дибу, отчего он несколько занервничал, — Ждешь, когда меня не будет рядом, чтобы ты мог спокойно проводить время с Тэк? — П-при чем здесь Тэк? — запнулся Диб, понимая, что речь идет о ревности, — Она просто подруга, — фраза напоминала оправдание ни за что. — Почему ты такой ТУПОЙ?! В который раз Диб оказался прижатым к росистой траве Зимом, что завел руки подростка над его головой, крепко держа, а его колени больно уперлись в бедра человека. Гневное зеленое лицо оказалось так близко, что подросток мог бы зарядить своей головой в лоб пришельца, но это забылось, когда Зим, глядя ему прямо в глаза, продолжил кричать: — Тэк — зло! Она коварна и не собирается дружить с тобой! Она использует тебя и выбросит как ненужный мусорный хлам! Как тебе вообще взбрело в голову то, что она способна на дружбу или нечто большее?! Ты просто глупо рискуешь собственной безопасностью, а я, между прочим, пытаюсь тебя спасти от неё, не смотря на то, что ты обидел Зима! Но тебе плевать на мои старания, жалкий зверь-червь! Ты даже не думаешь о Зиме! Совсем! — Я думаю о тебе каждый день! — выпалил Диб, пропустив остальную часть. И сразу же захотел вернуть свои слова назад, потому как это был крах — нить серьезного разговора о чувствах и сумасшествии оборвалась не начавшись и на совершенно неуместной ноте. По взгляду иркена он понял, что тот уловил какой-то сигнал для действий, и самому бы ему лучше бежать куда подальше, но возможности для этого теперь не было. Зим никак не ожидал услышать нечто подобное, хотя и втайне надеялся. Гнев спал, заставив переключить внимание на то, что накопилось в нём за время разлуки и ожидания внимания, поэтому, не теряя момента, он впился в губы подростка, но при попытке просунуть язык в его рот он тут же с воскликом отпрянул, поскольку Диб укусил тот. С трепетом осмотрев свой сегментированный язык, Зим оскалился — прелюдия следует занятная. — Слезь с меня, — твердо сказал Диб, пускай его щеки и залились румянцем, — Твои чувства это твоя проблема. Я не должен чувствовать себя виноватым из-за тебя. Отъебись. — Значит, ты всё же чувствуешь себя виноватым, Диб-вещь? — в голосе инопланетянина слышалось веселье, отчего твердость подростка дрогнула, потому как его снова прочли словно открытую книгу из-за его же слов, — Правильно, ты должен. И Зим еще не — как ты выразился? — ебал тебя. Можешь отдать мне свое тело в качестве извинений, было бы мило. — Я не, — горячий язык инопланетянина прошел по шее подростка, — Хочу… этого. — Лжец. Глупый жалкий лжец… — одарив Диба вожделеющим взглядом, иркен снова коснулся его губ, но теперь зубами. Голова Диба оказалась зажата локтями Зима, подавляя шанс отвернуться, пока тот кусал его рот, имитируя своеобразный поцелуй. Диб дергался, пытался вырваться, откатиться в сторону, но либо инопланетянин вдруг стал сильнее, либо сам юноша изрядно ослабел. Не придумав ничего, Диб все же врезал лбом по голове инопланетянина, отчего и сам несколько пострадал, и захватил зубами его нижнюю губу, и, продержав её так несколько секунд, с кашлем отпустил, поскольку поток инопланетной крови вперемешку со слюной лился прямиком в горло. Зим, с широкой улыбкой, демонстративно облизнул свои клыки. Подросток не учел одну вещь: чем более рьяно он отбивается, тем больше это заводит инопланетянина и скорее приближает к соитию. Прокусанная губа, с которой по подбородку стекает кровь, ничуть не беспокоит Зима. Он слишком занят подростком, чье лицо и тепло рядом и кого совершенно не хочется отпускать. Утершись подбородком о синюю ткань и прослушав несколько ругательств от юноши, он упирается своим лбом в лоб Диба и облизывает его нижнюю губу, а после не больно кусает за щеку и, сдвинув очки, целует в глаз. Диб чувствует, словно хватка рук инопланетянина стала слабее, а также ему удалось вырвать свою ногу из-под давки колена инопланетянина. Он хочет нанести удар ногой в его бок, но почему-то передумывает. Для того, кто хочет его изнасиловать, Зим слишком старается понравиться подростку. И у него, как ни странно, получается. Хотя это не только его заслуга, а отчасти гормонов. Но таким способом он не сможет оправдать свое возбуждение. — Почему я? — почти отчаянно спросил Диб, не надеясь получить однозначный адекватный ответ, — Почему именно я, Зим? — Потому что ты всегда выделялся среди других человеческих личинок, — проворковал Зим, взяв запястья подростка одной рукой, а второй проник под синюю футболку, — Ты пробудил во мне то, о чем я совершенно не подозревал, Ди-иб, — зардевший Диб дернулся, стиснув зубы, когда пара инопланетных пальцев стала крутить его сосок, — Прекрати сопротивляться. Зим всё равно получит то, чего хочет. Ты добиваешься того, чтобы Зим причинил тебе боль? Тебе ведь нравятся мои прикосновения. — Зим, мы враги, мы не должны этого делать… — Мы можем закончить вражду прямо сейчас. Дай мне шанс… Рука инопланетянина, что находилась под футболкой, скользнула ниже пояса, легла на выпуклость подростка и слегка сжала, на что Диб приоткрыл рот в немом стоне, чем воспользовался Зим, снова поцеловав его — пылко, медленно и властно, растягивая удовольствие, наслаждаясь каждой секундой. На этот раз Диб позволил сегментированному языку проникнуть в свой рот, но только потому, что не смог противиться странному удовольствию. Тело перестало слушаться, ставя инстинкты превыше разума, который никак не мог заглохнуть и всё кричал, чтобы это домогательство немедленно прекратилось. Таз неосознанно двигался навстречу руке пришельца, что через брюки гладила его возбужденный член. Подросток вовлекся в игру, отвечая не как жертва, а как любовник, и когда Зим отпустил его руки, то он неуверенно взял инопланетянина за плечи. Раздающийся где-то неподалеку приближающийся звук сирен заставил обоих оторваться друг от друга. Прежде чем пожарные и полиция заметили бы их, Зим подхватил подростка за плечи и быстрым шагом направился вместе с ним прочь в тени деревьев. На вопрос Диба о том, куда его тащат, иркен лишь промычал что-то невнятное, крепче сжимая запястье подростка, несколько боясь, как бы тот не вырвался и не убежал. Впрочем, спотыкающийся подросток даже не пытался этого сделать, а просто шел за ним, гадая, как Зим так хорошо ориентируется в темноте. Вскоре оба оказались в глубине парка, почти темной, освещаемой лишь луной и звездами части, куда никто не заходит по ночам. Зим сел на небольшой камень и дернул Диба на себя, рывком заставив того сесть спиной к себе на колени. В этот момент подросток серьезно метался между тем, чтобы уйти или отдаться своим желаниям, доверившись искушающему пришельцу. Краем глаза глядя на ухмыляющегося Зима, он догадывался о его задумках. Естественно догадки заставили работать фантазию, а фантазия однозначно влияла на полосозревающий организм. — Зачем мы здесь?.. — Ты знаешь зачем, — игриво ответил Зим. Обняв подростка со спины, он придвинул его ближе, касаясь грудью его лопаток. Что ж, простуда явно не была тем, о чем Дибу следовало беспокоиться — от инопланетянина исходил невероятный жар, и ночного прохладного ветерка вовсе не ощущалось. — Расслабься и прими то, что тебе дают, — Зим оттянул рукой ворот синей футболки и провел языком от обнаженного плеча до шеи, — Отдайся удовольствию, человек, и ты не пожалеешь… Ладони инопланетянина в гладких перчатках скользят по горячей коже, мягкие губы оставляют на белой шее мокрые поцелуи, распаляя подростка ещё больше, и тот позволяет себе прикрыть глаза. Из пака показывается пара металлических щупалец: она быстро расправляется с ремнем на брюках паранормальщика и начинает стягивать их вниз. — З-зим, — Диб вцепился в брюки, не позволяя их спустить, — Нас могут застукать, — такое вряд ли могло произойти, и он сам прекрасно это понимал, но какой-то барьер не позволял ему справиться со страхом и позволить инопланетянину прикоснуться к самому сокровенному. — Не волнуйся, Диб, — пришелец заслышал в его дрожащем голосе боязливые нотки. Ласково шепча ему на ухо, он накрыл его руки своими, — Здесь только ты и я. Я не буду кусаться. Хотя нет, буду, хе-хе. Ты слишком мягкий и вкусный, чтобы удержаться… Взяв ладони подростка в свои, Зим переплел с подростком пальцы, как своеобразный символ доверия и чтобы расцепить почти мертвую хватку, а щупальца спустили освободившиеся брюки до колен. Острые клыки стали не больно покусывать кожу на шее юноши, опускаясь к плечу, пока механизированные щупальца подобно змеям поползли по голым ногам, бедрам, под футболкой по животу и груди, обвили шею. Когда щупальца пробегали по телу Диба, тот напрягался, но холод железа подобно приправе лишь добавлял наслаждение, задевая эрогенные зоны, принося мимолетное жжение и последующее сладострастное чувство, от которого мурашки только усиливались. Эффект удваивало то, что столь пошлые действия происходят в публичном месте, и в крови кипел адреналин. Тяжело дыша открытым ртом, подросток вздрагивал и поджимал под себя ноги, сжимая руки инопланетянина. Пах был мокрым от пота и смазки, что запечатлелось на белом нижнем белье. Диб ловит себя на мысли, что когда пришелец зайдет дальше ипсации, то он не станет возражать. И корит себя за взявшуюся невесть откуда распущенность. Впрочем, ксенофилия как раз в духе любителя паранормальных явлений. Слух у Зима превосходный. Он слышит ускоренное сердцебиение паранормальщика, его прерывистое дыхание, его томный приглушенный голос, когда тот посасывает нижнюю губу, стараясь не дать вырваться наружу ни звуку, но некоторые нотки всё-таки успевают проскользнуть. Больше всего пришелец хочет изничтожить стыд подростка, чтобы юноша не сдерживался и плыл по волнам страсти, кричал от наслаждения и просил большего, сознательно отдавался Зиму целиком и без остатка. Иркен обязательно добьется этого, а пока нынешней целью является не получить травм от пылкого паранормальщика. Зим хмыкает, не желая остаться со сломанными кистями, и кладет руки подростка себе на талию. Теперь Диб сжимает пальцами лиловую ткань иркенской униформы, а сам захватчик медленно проводит ладонями по бокам юноши вверх, а затем вниз. Его пальцы проникают под резинку обтягивающих боксер, под которыми инопланетянин давно приметил возбужденный орган, и спускают их к брюкам. Одно из щупалец скользит по бедру подростка и обвивает эрегированный член у основания, отчего тот вздрагивает, но из-за спадающего от холода возбуждения. Зим понимает, что такой трюк не сработает в интимном месте, поэтому щупальце возвращается в пак, а сам он снимает перчатки, думая, что доставить удовольствие человеку самому будет занятнее и интереснее. — Не хочешь подержать? — Зим нагло засунул пару перчаток в рот Диба, и не успел Диб их выплюнуть или что-то сказать, как прикусил их и откинул голову назад, безуспешно подавляя стон, когда рука иркена стиснула его орган и провела по стволу вниз. Поглаживая пальцем головку, другой рукой пришелец гладит обнаженную ягодицу, внешнюю и внутреннюю сторону бедра, мошонку. — Ты весь мокрый, — с нескрываемыми издевкой и гордостью прокомментировал захватчик. Он думал, что получит в ответ ненавистный взгляд искоса, но пунцовый до кончиков ушей Диб сидел зажмурившись и опустив голову, словно делая вид, что его здесь нет. Только для невидимки он слишком громко дышал. Зим усмехнулся «самой невинности», отметив про себя его очаровательность, и взялся за эрегированный орган двумя руками. Не смотря на острые когти, подушечки пальцев были на удивление мягкими. В отличие от штурвала космического корабля, манипулирование человеческим мужским органом Зиму далось проще некуда. Он начал медленно и несколько неуклюже, осторожно водя ладонями по плоти, но ускорился, понимая, что Диб итак на пределе и слишком долго ждет. Прозрачная клейковатая жидкость, стекающая по стволу к трехпалым ладоням, смягчала трение кожи, делая ощущения для Диба более приятными: из его рта торчали черные уголки перчаток, которые он принципиально не выплюнул из прихоти укусить что-нибудь. Щупальца, что до сих пор покоилась на шее подростка, взяла края черной ткани и вытащила иркенский аксессуар — пришелец беспокоился, как бы подросток не задохнулся, но сильнее он хотел услышать вместо томного мычания напевные стоны. И лишь заслышав долгожданные мелодичные звуки от получающего удовольствия подростка он был доволен. Навострив антенны, Зим, прикрыв глаза с некоторой улыбкой на губах, лежит подбородком на плече Диба, быстро работая руками и считая минуты до кульминации. Со стороны он выглядит достаточно спокойным, не считая его занятия, но он усилием воли сдерживает себя, чтобы не наброситься на подростка. Разгоряченный Диб сидит у него на коленях, стонет посреди парка, и от него разит феромонами. Трудно не поддаться похоти. Особенно когда в штанах влажное пятно, а бедра подростка трутся о пах. — Чтоб тебя, — улыбка становится нервной, когда терпение заканчивается. Шипя и ругаясь на родном языке, Зим прерывается, чтобы расстегнуть застежку-молнию на своих штанах, — Диб умолкает, стараясь не показать разочарования, — и несколько вздыхает, освободив собственную изнемогающую плоть. — Подожди, у тебя нет резинки? — опомнился Диб. — Кого? Я сам как из резины, потрогай. — Нет! — опешил подросток, — Не надо! — не восприняв всерьез отказ, иркен взял его руку и направил к паху, — Пожалуйста, — стоило коснуться инопланетного члена, как на пальцах осталось вязкое вещество, — Зачем?.. Ты… Блин… — только из научного интереса подросток всё же ощупал чужеродный орган, стараясь не слышать сопения сзади от того, кто явно не возражал: в отличие от человеческого члена, самой чувствительной частью являлось всё. В голове паранормальщика расцвело представление, что иркенский орган похож на здорового кольцеобразного червя. Говоря о резине, Зим не преувеличил. — Чел… — быстро одернув руку, Диб попытался забыть, что только что делал, но взгляд притянула бледно-голубая жидкость на его пальцах, — Какого?.. — Зим больше не может… — сдавленно сказал инопланетянин, — Приготовься… С этими словами Диб взялся за щупальце, которое крепко обвивало его талию, понимая, что у него есть последние секунды на то, чтобы полностью отбросить моральные принципы и страх. Становится несколько жалко, что он не пил. Хотя сейчас ему не кажется, что он действительно трезв. Одни механизированные щупальца раздвигают подростку ноги, а другие приподнимают его за талию, пока трехпалые ладони сжимают и раздвигают его ягодицы. Конец инопланетного члена проходит от мошонки подростка до ануса, ища нужное место, оставляя на коже вязкую жидкость, — Диб не специально подмечает про себя подвижность иркенского органа, — и, пристроив тот у сфинктера, Зим принимается входить, медленно насаживая подростка и испытывая при этом гамму приятных эмоций. Которые, к сожалению, обрываются из-за того, что нутро человека весьма узкое, отчего приходится растягивать кольцо мышц, вращая органом по часовой стрелке и проникая глубже. Благо смазки хватает с избытком, поэтому довольно скоро пришелец входит на всю длину: — Черт возьми, — в один голос говорят Зим и Диб, только если первый сказал это от восторга, то второй — от дискомфорта и непривычных ощущений. По-крайней мере, Диб испытал некоторое облегчение, потому как ожидал весьма болезненное начало. Отнюдь: болезненными будут последствия гораздо позже, утром. Если Зим хотел, чтобы Диб привык к новым ощущениям, то он ждал весьма долго: где-то на две или три минуты всё погрузилось в тишину, прерываемую сбивчивым дыханием. Его ладони всё также покоились на теле подростка, пока тот сидел у него на бедрах, а сам он был неподвижен, словно не знал, как действовать дальше. Или же он уснул, решил Диб. Но первый вариант больше походил на правду. — Ты уже всё или?.. Чего ты тянешь? — спокойно говорить у паранормальщика в не особо удобном положении не получалось, но он пытался, — Ты забыл, что нужно делать? Твой пак… не работает? — Я… — Зим сглотнул, готовый провалиться со стыда, — Я не знаю… — Ты не знаешь чего? — Что делать… — Серьезно? Нет, серьезно? Давай… Давай проясним: ты уже давно хотел поиметь меня… и ты без понятия, как это делать?.. Вспышка истерического смеха парнормальщика — тот запросто засмеялся над неожиданной глупостью инопланетянина, а его образ альфа-самца для него исказился — заставила Зима разозлиться. Оскорбленный, его уверенность в себе могла бы колыхнуться, не будь он Зимом. — Молчать! — крикнул он, только на подростка это никак не повлияло, — Тихо! — через футболку он схватил Диба за соски, отчего тот сразу оборвал смех кротким приглушенным стоном, по которому нельзя было определить, что он испытал, и утих. На миг задумавшись, больно ему было или же совсем наоборот, Зим продолжил, — Так-то, тишина. Зим знает, как заниматься любовью, или как там люди это называют. Надо только… Эм… Вспомнив про некие движения при половом акте, иркен принялся медленно поднимать паранормальщика, высвобождая свой орган, и когда тот почти вышел из человеческого тела, он стал снова насаживать паранормальщика, поняв на практике, как это делается. — Надо же, дошло… — съязвил Диб. — Заткнись… — Это всё из-за стресса, правда?.. — Заткнись… — А еще ты выбрал не самую удобную позу… Хмурый Зим был готов убить циника, в душе коря себя за ошибки, только теперь уже ничего поменять нельзя. Решив, что лучше всего просто продолжить и вернуться к удовольствию, он повторил действие, поднимая и опуская таз подростка, а после снова и снова, понемногу ускоряясь и входя во вкус. Его скользкий упругий член без проблем стал входить в тело Диба, и воздух заполнили грязные звуки проникновения и столкновения плоти, отчего самому Дибу было неловко, но это отошло на второй план, стоило ему начать получать приятные ощущения и услышать пыхтение и мычание инопланетянина, что то и дело срывался на судорожные или же звериные стоны. Если бы еще Диб оказался легким и не отсидел пришельцу ноги, то это крайне облегчило бы работу Зима. Несколько устав, он оставил подростка у себя на бедрах и вернулся к стимулированию его члена, пока сегментированный орган, находясь внутри влажного плотно сжимающего отверстия, сдвигался на пару сантиметров подобно гармошке и несколько вращался, чтобы удовольствие Зима не прервалось. — Скажи мне… что-нибудь… — хрипло проговорил иркен в спину подростка. — От тебя… разит как от клумбы… или парфюмерного… — Что-нибудь милое… Мне нужно… — Это сложно… — Пожалуйста… Не зная, как утолить нужду инопланетянина в тщеславных словах, что, видимо, способствовали моральному удовлетворению, Диб взял одной рукой его усик-антенну. — Для того… кто часто мне проигрывал… боже… ты достаточно сильный… — Гр… ещё… Пальцы гладят антенну, а Диб чувствует скорое приближение финала, иначе он точно взорвется от перевозбуждения, потому что терпеть больше невозможно. По мокрому телу проходит томная нега, от которой сложно думать, так что, закатив глаза и сбивчиво дыша, он пытается связать вместе хоть несколько слов, хотя единственное, что точно не задерживается в сухом горле, так это стоны. Но инопланетянин доволен: ему нравится слушать бархатный голос подростка, к тому же тот начал произносить его имя, как он и хотел. — Д-диб… — судорожно дрожа, Зим остановился и замер, стараясь совладать со страхом, — Что… Что это?.. Я словно… Я словно сейчас… — Всё… всё нормально… Ты не ум… не умрешь… — Т-точно?.. — Да… П-продолжай… Сомкнутые ладони иркена на члене подростка заработали с максимальной скоростью, и стоило подступить оргазму, как щупальца вокруг шеи туго обвила ту, и Диб стал задыхаться. Схватив железный канат чтобы ослабить, но неудачно, он зажмурился и сжал челюсти, пытаясь вздохнуть сквозь зубы, но ни капли кислорода не попала в легкие, а также в мозг. Он хрипел, в глазах замелькали темные пятна, не говоря о наступившей панике. И также внезапно как сомкнулась, механизированная щупальца ослабила хватку, и, сделав несколько быстрых прерывистых вдохов, Диба накрыло волной эйфории, и вместо хрипа с губ сорвался крик. Крика подростка и ощущения в ладонях его спермы было достаточным, чтобы Зим вслед за ним пришел к разрядке — не такой мощной и интенсивной, но расслабляющей и приносящей сладкое чувство полета. Он схватил синюю футболку, сделал пару скачков вверх и не успел издать и звука, как его одолел оргазм, отчего по телу прошел хороший разряд тока, а в голове помутнело, пока в тело человека забил фонтан иркенского семени, заполняя нутро. Померкший на миг мир вновь обрел краски, оставив два остывающих тела. Антенны Зима расслабленно повисли и он, уткнувшись лбом в спину подростка и обнимая того, заурчал подобно коту. На Диба тоже накатил какой-то прилив нежности, а также он ощутил полное отсутствие сил. Все щупальца вернулись в пак, сегментированный член скользнул вниз, выходя из тела подростка и возвращаясь в тело инопланетянина. — Ты… Ты был девственником? — Диб вытер с лица пот. Очки тоже запотели. — Как ты. — С чего ты решил, что у меня до тебя никого не было? Инопланетянин раскатисто засмеялся и столкнул подростка так, что тот упал на четвереньки, ударившись коленями. — Встреться с правдой, Диб, правда это больно, — разумеется у паранормальщика никого не было, поскольку захватчик устранял всех, кому тот хоть немного нравился. Например, Грэтхен, начавшую встречаться с Дибом. Союз их продлился всего пару дней, а что стало с девушкой после, никто не знает. — Придурок, — зашипел подросток, чувствуя, как по его бедрам стекает вязкая сперма, — Мне срочно нужен душ… Кое-как натянув и застегнув брюки, Диб поднялся на ватные ноги, и его тут же под руку ухватил ухмыляющийся Зим. В отличие от человека он чувствовал себя бодрым, а на его голове красовался запасной парик, найденный в паке. — Я провожу тебя до дома. — Отвянь, я поеду на скутере. Если бензин еще не кончился, потому что я его не вырубил… — Диб ударил себя по лбу за оплошность. — Кретин ты, — с усмешкой заключил инопланетянин и поцеловал подростка в щеку, чем вызвал у того слабую улыбку. Также как и пришли, обратно оба уходили погруженные в молчание. Зим чувствовал себя как никогда живым, а Диб надеялся, что не будет жалеть о случившемся, впрочем, не хотелось думать о чем-то плохом, когда совсем недавно ему было хорошо. Оба понимали, что теперь всё изменится, но каким образом, каждый считал по-своему. В начале парка, освещенном фонарями, вокруг останков взорвавшейся чупакабры работали два следователя, оцепив маленький уголок полосатой лентой и собирая улики, чтобы потом изучить. Зим с Дибом прошли мимо, не удосужившись и взглянуть в их сторону, чтобы не нажить проблем. Но на пути к выходу из парка их всё равно остановил какой-то полицейский. — Эй, — дружелюбный на вид мужчина среднего возраста в форме со стаканчиком какого-то напитка перегородил им дорогу, — Что вы здесь делаете посреди ночи? — Мы трахались, — как есть сообщил Зим, за что получил в брыжейку от возмущенного Диба. — Не слушайте его, он просто тронулся умом, — сказал обозлившийся Диб, желая побыстрее уйти домой. — Угу, — полицейский учтиво кивнул, — Так вы не знаете, что здесь произошло, верно? А то нас с пожарными отправили сюда из-за взрыва, а когда мы приехали, здесь горела трава и валялись останки какого-то животного. Мы решили, что это пингвин. — Э… Ясно, — только и смог выдавить Диб на идиотское предположение, — Мы ничего не знаем, и знать не хотим. Подросток поплелся вперед, попутно отбиваясь от инопланетянина, который пытался взять его под руку и совершенно не понимал, в чем он провинился. У входа в парк стояли полицейская машина, пожарный грузовик и эвакуатор. Скутер паранормальщика был заглушен и за руль прицеплен на крюк эвакуатора, о который облокотившись стояли его водитель и какой-то пожарник. Они разговаривали, попивая напитки в пластиковых стаканчиках. Диб спешно обратился к водителю, беспокоясь за свой транспорт. — Это мой скутер, в чем проблема? Почему его забирают? — Извини, пацан, но он мешал проезду пожарных. Потом заберешь его на штраф-стоянке, — небрежно ответил водитель и попытался вернуться к разговору с пожарным, чего ему не дали сделать. Зим спокойно подошел к скутеру подростка и, убедившись, что на него никто не смотрит, достал из пака какой-то прибор. — Как на штраф-стоянке?! — Диб не унимался к сожалению водителя, — Здесь нет знака, что парковка запрещена! — Пацан, я ничем не могу помочь! У меня приказ! А теперь отвали, я разговариваю. — Отдайте мой скутер и я оставлю вас в покое! — Я бы может и отдал, но!.. Грохот где-то недалеко прервал спор водителя и подростка, и те повернулись: Зим отрезал канат эвакуатора, держащий руль скутера, и транспорт был свободен. — Отличный отвлекающий маневр, — похвалил инопланетянин подростка. — Вы что, совсем офигели?! — возмутился водитель и поставил стаканчик на капот, — Я сейчас копов позову! — Зим! — Диб подорвался к своему скутеру, — Ты точно тронулся, это же незаконно! — Я когда-нибудь соблюдал людские законы? — посмеялся иркен, на что получил согласие подростка, — А теперь уезжай, и быстро, а то эти мерзкие люди тебя схватят, — с этими словами Зим рванул в переулок на другой стороне улицы, и в лунном свете был виден мимолетный блеск паучьих лап, скрывшихся во тьме. К эвакуатору уже бежали трое полицейских, вооруженных дубинками, и Дибу ничего не оставалось, как запрыгнуть на скутер, завести его и уехать прочь. Едва ли за ним стали гнаться, но на всякий случай он проехал по запутанным улицам. Бензин кончился как раз у дома Мембрейнов. Закатив скутер в гараж, Диб не боялся, что хоть кто-нибудь будет его разыскивать, но приключений на этот день больше не хотелось. Он зашел в дом, прошел мимо гостиной, в которой сидели Гэз, Гир и какой-то бомж, и ушел наверх. — Мэри вернулся! — радостно сказал андроид в костюме зеленого щенка. — Ага, не отвлекайся, — пробубнила девочка, играя с роботом в видеоигру на приставке. Когда Зим на скейтборде уехал за Дибом, Гир остался один, целясь из своего бластера куда попало. Но от того, чтобы сделать выстрел, его отвлекла Гэз: она раздраженно осматривала дыры на входной двери. Тогда робот завизжал и бросился к ней. Гэз не удивилась, увидев робота, как и не удивилась его вроде бы грозному оружию. Раз её компания ушла, она решила провести время с инопланетным Сиром, потому как не хотелось сидеть в одиночестве и скучать. Гэз быстро нашла применение Гиру. Безумный андроид согласился починить входную дверь: он вырвал чистенькую целую дверцу у каких-то соседей неподалеку и заменил ей сломанную. После по поручению новоиспеченной хозяйки приготовил ужин, стащил из магазина свадебный пирог, разбив витрину собственной головой, сходил с ней на дискотеку, выиграл для неё в конкурсе плэй стэйшн. Девочка крутила им подобно кавалером, и сам Гир не возражал. Конечно, сложные поручения она ему не давала, после того как робот сломал стиральную машину при попытке постирать вещи и порвал провода спутниковой тарелки, пытаясь её установить. Но в целом, Гэз осталась довольна. Всё равно её не беспокоила сохранность имущества отца. — А вот мы в моё время, — бомж, лежащий на полу у дивана, приподнял голову, глядя в телевизор, — Играли деревяшками. Посмотрите на мою деревяшку, — он покопался в карманах и, достав оттуда обрубок ножки стола, протянул к лицу Гэз, — Она до сих пор пахнет, как мой отец… Мой отец редко мылся. — Да-а, очень мило, — Гэз брезгливо отодвинула от себя руку бомжа, — Фил, ты всего лишь подставка для ног, не разговаривай. — Меня зовут Билл. — Конечно, как скажешь. — Можно я позову своих приятелей? Мы сожжем в бочке ваш столик и другие ненужные вещи, поговорим о старых добрых деньках, поджарим ботинки… — Да! — согласился Гир, — Больше друзей! — Нет, — отрезала девочка, — Мне не нужно сборище бомжей посреди гостиной. Это не приют для бездомных. — Правда? — бомж искренне удивился, — Тогда что я здесь делаю? — Ты тихо лежишь на полу и подпираешь мои ноги, или мой робот выкидывает тебя назад в жестокий мир. У тебя ведь нет прописки, верно? Бомж, будучи мексиканцем, понял намек и замолчал, вернувшись в состояние амебы или насекомого в зимний период, и попробовал заснуть. Гир вновь побрызгал его освежителем воздуха, радуясь его присутствию и тому, что от него не придется пока избавляться. Хотя когда всё же пришло время выкинуть бомжа на улицу, после плачевных речей, устроенных для Гэз, о том, как он хочет оставить мексиканца у себя, потому что любит, Гир быстро забыл о нем. — Ты мог бы отвести его к себе, — предложила Гэз, но довольно поздно, поскольку веселый, как ни в чем небывало, робот ничего не ответил. — Кстати, тебе домой не пора? — Наверное, — пожал плечами Гир, — Думаешь, хозяин переживает обо мне? — Пф, ну да, — саркастично ответила Гэз, — В любом случае, я хочу спать, так что тебе лучше уходить. — А ты обнимешь меня на прощание? — Может, я лучше пожму тебе руку? Гир распростер руки, ожидая объятия. Гэз закатила глаза, но все же неохотно опустилась на колени и приобняла андроида, решив, что он всё-таки заслужил этого. — А ты меня поцелуешь на прощание? — Иди уже домой, — девочка отпустила робота и открыла входную дверь. Веселый робот поскакал прочь, маша своей подружке ручкой, а Гэз захлопнула за ним дверь и ушла в свою комнату. Оставшись одна, она перестала быть угрюмой — настроение у неё было хорошим. Но это хорошее настроение вмиг могло расколоться, поскольку стоило ей лечь в кровать, как во входную дверь задолбили, и ей пришлось спускаться вниз. — Чего еще?! — на пороге стоял Гир с коробкой конфет в руках в форме сердца, — Ты же ушел домой, зачем ты вернулся? И… нафига тебе конфеты? — Это подарок! — Для… — Для Мэри! У робота настроение было еще лучше, поскольку вернувшись домой, он увидел хозяина невероятно счастливым. Зим готов был кружить своего слугу на руках, но вместо этого лишь назвал того прекрасным разведчиком и приказал передать подарок для Диба, поэтому Гир незамедлительно вернулся. — Ну, тогда можешь занести их в комнату Диба, — Гэз несколько разочаровалась. — Оки доки! — робот вбежал в дом, но вдруг остановился и обернулся к девочке, — Эй! У меня есть пицца! Макушка костюма собаки раздвинулась и из головы, отсека для хранения, выпрыгнула коробка пиццы. Гир тут же поймал её и вручил девочке. И счастливо смеясь, запрыгал на месте, услышав её слова: — Ладно, теперь ты заслужил поцелуй.***
«Вчерашняя ночь была потрясающей. В честь этого Зим — Я есть Зим! — дарит тебе конфеты. Не такие сладкие, как ты, Дибби, но все равно вкусные». Несколько зардев, Диб рассмотрел внимательнее фиолетовые конфеты с оранжевой посыпкой в бархатной коробочке — такой подарок ждал его пробуждения на тумбочке рядом с кроватью. — Они наверняка отравлены, — заключил Диб и продолжил читать записку, прикрепленную к крышке коробки. «Не переживай, они не отравлены. Для мерзкого организма людей они ничуть не вредны, а я разбираюсь в анатомии, ты знаешь». — Лучше бы не знал… — потирая шею со следом от железного щупальца, подросток усилием воли выкинул из головы воспоминания о прошедшей ночи. «Со всем наилучшим, твой Зим». Убрав записку «своего Зима» в ящик, Диб попробовал одну конфету: на вкус почти как самая обычная земная, разве что более сладкая и напоминала скорее тянучку, а не шоколад. Не успел Диб как следует распробовать конфеты, как те закончились, и пустая коробка полетела под кровать. От такого завтрака в животе чувствовалась тяжесть, но это не заботило подростка: укрывшись одеялом с головой, он валялся лицом вниз в простынь, не желая куда-либо вставать или что-либо делать — впервые за долгое время он выспался и с удовольствием поспал бы ещё. Только вдруг зазвонивший телефон не дал. — Абонент временно спит, что ему передать?.. — Диб? Ты оставил у меня свой плащ, — насмешливо сказала Тэк на том конце связи, — Помнишь? Я думала, ты зайдешь за ним, и мы с тобой куда-нибудь сходим. — Но еще так рано… — Три часа дня разве рано? Диб вскочил с кровати и посмотрел на будильник: и вправду три часа. Сказав, что скоро будет, он положил трубку и стал искать расческу, хоть как-то причесаться. Скорее всего, стоило отменить или же перенести встречу, но Диб поздно сообразил. Да и любимый плащ захотелось забрать, поэтому хотя бы это можно было назвать весомой причиной для встречи с Тэк. И, возможно, фразы об иркенке как об угрозе застряли в мозгу, отчего у подростка было дурное предчувствие, но он не обратил внимания на интуицию. К тому же если не брать в расчет Тэк, то ни с кем не хотелось увидеться. Но как назло на улице перед подростком возник Зим. Зим кричал на мусорный бачок, из которого торчали чьи-то ноги, а Гир сидел на тротуаре и играл в ладушки с белкой. Удалось расслышать имя «Киф». Диб решил обойти инопланетянина, увлекшегося столь интересным занятием, но остаться незамеченным не получилось. — Эй, Диб-мясо! — только что бросающий гневные тирады в сторону бедного одноклассника, не понятно, что сделавшего, Зим стал самим обаянием, приветливо улыбаясь человеку. Подростку пришлось остановиться и развернуться. — Хм, привет… Зачем ты закинул Кифа в бачок? — Он сам напросился, — иркен пожал плечами и подошел к подростку, а затем обернул руки вокруг его шеи, — Ты получил конфеты Зима? — Да, спасибо, наверное, но отчего ты вдруг решил удостоить меня такой чести и что-то подарить? — Ну, я же могу порадовать своего человека, верно? — У нас всего лишь был секс. С чего ты взял, что я уже принадлежу тебе? Зим удивленно наклонил голову на бок, не зная, как ответить на серьезный вопрос. В отношениях он не разбирался, но полагал, что теперь они с подростком должны стать парой. А вот подросток полагал, что пришелец сразу же отвяжется от него, когда получит желаемое. Оказалось, нет, тому нужно куда больше, чем плотские утехи: пришелец хочет его не как игрушку, а как близкое существо, и Диб понял это только сейчас, после того как получил от пришельца удовольствие, меньшее, что тот способен был дать. Если бы это был не Зим, Диб бы растрогался. Но это Зим, непредсказуемый опасный инопланетянин, отношения с которым могут являться угрозой для жизни. Стоит ли принимать на себя риск и большую ответственность лишь бы попытать счастье? Не дожидаясь от задумавшегося подростка озвучивание его мыслей, Зим целует его, словно так он поможет принять решение. В отличие от подростка, он уверен в своих желаниях и чувствах, не дающих покоя, поэтому легко готов плюнуть на остальной мир и мнение других. Их с Дибом отношения давно вышли за рамки простой вражды — отяготяющего бремени, из которого хотелось вырваться, сломать привычные устои и попробовать что-то другое, что-то новое и совершенно отличное от ненависти. И тогда Зим обратил внимание на жгучее чувство, изменяющее и добавляющее новые алгоритмы в его паке, вовсе не обустроенном для развитых эмоций, а только изображающих те, как зеркальное отражение. Но дефектность сыграла свою роль, одарив обладателя пака не только глюками, но и максимумом испытываемых чувств. И после самокопания в прямом и переносном смысле, пытаясь понять, как те работают, Зим решил, что всё математически просто: либо они есть, либо нет, и большего не нужно. Диб несмело отвечает на поцелуй, не смея сделать лишнее движение, обмякший в руках пришельца. Предрассудки о том, что Зим — монстр, желающий лишь сеять хаос и причинять боль, снова подвергнуты сомнению. А ведь ему всего-то стоило показать другую сторону себя, и вот уже подросток не может его оттолкнуть. Так просто, что, кажется, он одурачил человека. Вряд ли его стремления покорить сердце подростка меняют пришельца в лучшую сторону, ведь помимо упорности он привык добиваться целей необычными и рискованными способами. Хотя усмирив свою любовь к насильственности, он добивался от Диба добровольности (и успешно добился аж два раза), словно не хотел снисходить до уровня того, кто причинил ему боль, и это было довольно необычно, пускай он и всегда считал себя выше других. Нарциссизм пришельца наверняка никуда не делся, но раз он способен думать о ком-то кроме себя, то это показывает, что он может измениться. А это всё-таки хороший знак. Разорвав поцелуй, Зим почти ласково смотрит на Диба, поглаживает пальцами оправу его очков и волосы. Дибу хочется вновь прильнуть к захватчику, но он только опускает взгляд вниз, терзаемый совестью. — Прости… — вырывается у паранормальщика вместе с последними остатками гордости. Жалкий, глупый, слабый — проносится в мыслях Диба за доли секунд, как его заключают в мягкие объятия. Быть может, то, что началось между ними двумя — еще маленькими представителями двух рас — когда-то давно с жестокости и боли впоследствии станет гораздо лучше, чем можно представить. Быть может, шрамы заживут, а всё плохое забудется, не оставив в душе и места для лжи или грусти. Быть может, это единственно верный шаг, который сделает Диб. — Мне жаль, что я сбегал, кричал на тебя и оскорблял, не задумываясь о том, как тебе потом будет тяжело. Знаю, я говорил, что ненавижу тебя и никогда не буду с тобой, но… Я не ненавижу. Не питаю к тебе таких пылких чувств, как ты, но… Я не ненавижу тебя. — И? — словно выпрашивая конфету, протянул Зим. — И я готов… попробовать, наверное, что выйдет из нас с тобой. Я дам тебе шанс. Но только если ты совершишь какую-нибудь глупость, и если я вдруг узнаю, что всё это какой-то трюк, то тебе не поздоровится. Даже если в поступках подростка отчасти была вина и самого Зима, он решил, не так важно, кто не прав, важно, что после извинений гораздо легче. К тому же, он осчастливил одного буйного психа, не повод ли это для радости? Наконец, коснувшись инопланетянина, чтобы также обнять, ненадолго растворившись в тепле, подросток думает «да». — Парни, вы такие милые! — восхищенный Киф, которому удалось выбраться из стального бачка, любовался зрелищем от начала до конца. В рыжих волосах запутался всякий мусор, но ему было не до этого. — Гир, — спокойно сказал Зим, не разрывая объятий с подростком, — Засунь его обратно… Разведчик быстро исполнил приказ и, достав фотоаппарат, заснял столь трогательный момент в нескольких десятках фотографий. — Долго еще? — спросил Диб. — Сейчас… — иркен никак не мог выпустить подростка, — Подожди… Ладно, всё, — отпрянув от подростка, Зим взял Диба за руки, — Хочешь ко мне на базу? Или мы можем сходить на свидание, земные особи ведь любят всякие романтические штучки. Чего Диб точно не мог ожидать, это предложения отправиться на свидание. Только пришлось разочаровать загоревшегося Зима: — Может быть позже? У меня есть дела. — Дела? — Зим фыркнул и отошел от паранормальщика, обиженно надув губы, — На что ты променял Зима? Несколько помолчав, Диб засмеялся над ревнивостью инопланетянина, и тот тоже подключился, понимая, что погорячился. А потом опомнился, ведь у него тоже вроде как были дела: где-то в городе он потерял робородителей и нужно было их найти, пока они не натворили неприятностей. Лизнув человека в щеку и попросив его как-нибудь зайти к нему, Зим вместе с Гиром убежали прочь. Тогда Диб мог спокойно продолжить путь до ТакоБелль. Всё складывалось как нельзя лучше, и на душе у него как никогда было светло и радостно. Когда Диб подошел к закусочной, через стекло он увидел мирно обедающих посетителей и Тэк: она сидела на барной стойке в его плаще и оглядывала зал. Не увидев ничего подозрительного, Диб зашел внутрь и подошел к иркенке. Та была как всегда дружелюбной, предложила подростку поесть, если он голоден, на что тот отказался. При словах, что ему нужен плащ, а затем он пойдет домой, солгав о плохом самочувствии, Тэк изменилась в лице: сначала она погрустнела, затем нахмурилась, а после вновь вернула на лицо улыбку, но теперь в ней была не присущая ей дружелюбность, а что-то темное и зловещее. Если бы только Диб успел среагировать, бросить плащ и ринуться на выход… Тэк хлопнула в ладоши, и окна с дверью ТакоБелль закрылись железным занавесом, посетители оказались лишь иллюзией и вмиг исчезли, а свет погас, погружая закусочную в кромешную тьму. Подросток попал в ловушку и понял это только после того, как она захлопнулась. Выхода не было, и он попытаться дать отпор, но как может постоять за себя существо из плоти и крови против механического робота, чьи красные глаза всё приближаются, говоря о расправе? Мими загнала человека в угол, словно дикое животное. Диб попробовал кидать в робота столовые приборы и стулья, но ничего не могло помочь, отчего он вжался в ледяную стену, понимая, что обречен и жалея об отсутствии револьвера. Боясь за свою жизнь, он почти кричал, требуя объяснений, но темнота отзывалась лишь его собственным эхом и тишиной: Тэк сидела на своем месте, наслаждаясь зрелищем, и не собиралась ничего объяснять подростку. Всё закончилось тем, что Мими проткнула Диба в живот, разорвав его органы и залив стены и пол кровью, а после Диб вырубился от болевого шока, и она потащила его за волосы в одну из комнат закусочной, замаскированную под хранилище для еды. Телепатически похвалив слугу и отдав ей новый приказ, радостная Тэк спрыгнула с барной стойки и снова хлопнула в ладоши — закусочная вернулась в прежнее состояние, до происшествия: компьютер отмыл красные пятна и привел столы в порядок, загорелся свет, сквозь большие окна без занавеса проходил солнечный свет, роботы-повора продолжили готовить еду. В закусочную тут же пришло несколько посетителей, настоящих, среди которых Тэк заметила знакомое лицо. — Кого я вижу? — улыбаясь сквозь зубы, она подошла к Гэз, — Неужели это сестра Диба? Гэз, верно? — Че надо? — нахмурилась девочка, не радуясь встрече. — Не стоит грубить, может ты лучше, — Тэк взяла девочку за подбородок, — Расскажешь мне секретики своего брата? Он такой недотрога, знаешь ли, и не любит рассказывать о себе. — Отъебись, — Гэз открыла рюкзак и показала угрожающее содержимое: инопланетный бластер, — Сейчас же. Тэк сразу же отпустила Гэз и отошла на несколько шагов назад, несколько испугавшись, но не подав виду. Гэз, глядя на неё с презрением, обошла иркенку и направилась за свободный столик. Тэк могла бы остаться и развлечься, но подумала, что ей еще предоставится возможность. Она направилась прямиком к дому-базе Зима. Конечно же, Тэк не хотела убивать Диба — только немного помучить. Он нужен был ей живым, поэтому она не могла позволить подростку умереть. Она прекрасно знала о его встречах с Зимом — Мими докладывала всю информацию из слежки — и, наконец, увидев, что подросток с инопланетянином достигли определенной близости, Тэк могла приступить к своему плану. Наконец-то она сможет вдоволь поиздеваться над своим врагом, желая ему всего наихудшего и на шаг приблизившись к его уничтожению. Зим ни о чем не подозревал. Возвращаясь к себе, он болтал о чем-то с Гиром, катив за собой тележку с металлоломом, бывшим раньше двумя роботами, замаскированными под его родителей, но теперь напоминающих больше искрящийся хлам. Открыв зеленую дверь и пройдя в свой дом, рукоять тележки выпала из его рук, и он быстро достал из пака оружие: посреди гостиной сидела Тэк без маскировки, злостно улыбаясь. — Ты что здесь забыла?! — Тебя не учили, что нельзя отбирать чужие игрушки? — Тэк поднялась с пола и приблизилась к пришельцу, — Похоже, что нет. Поэтому я забрала одну из твоих. Не понимаю, как ты не заметил её пропажу… Из кармана плаща Тэк достала пару деталей и протянула врагу. Зим знал, что это уловка, но всё-таки посмотрел на те, и его охватил шок: это были не просто металлические детали — это были рога Минилося. Маленький помощник всегда находился где-то рядом, по крайней мере, так казалось Зиму: в последний раз пришелец видел его, когда отправлял в магазин за какими-нибудь химикатами, а потом забыл об этом, и с тех пор не видел его. Он не мог знать, что Сир Тэк уничтожит слугу и принесет останки иркенке, но теперь он чувствовал раскаяние за то, что не уследил за Минилосем и допустил такое из-за своей расхлябанности. — Я держала его у себя в плену, и… — Тэк воспользовалась замешательством пришельца. Она рывком забрала оружие и врезала им по голове владельца, отчего тот чуть не завалился на пол, получив темно-зеленую шишку на лбу. — Ты не поверишь, кто у меня в плену теперь, — кинув рожки в сторону, она вытащила из магазина оружия заряд, сделав то бесполезным, и также отбросила, — Послушаешь? — Нет! — рявкнул Зим, — Гир! Защитный режим! Глючный маленький андроид не представлял из себя угрозы и никогда не мог правильно исполнять данный приказ: скинув с себя костюм собаки, он помчался в сторону кухни делать вафли. Но безжалостная Тэк всё равно хладнокровно выстрелила ему в спину, отчего тот завалился под полный ужаса вопль хозяина, не добежав до арки, дымясь и искря с огромной дырой насквозь. Озверевший от такой наглости Зим, что к нему вламываются в дом и уничтожают его роботов, активировал паучьи конечности и набросился на Тэк, желая убить её как можно скорее. Тэк увернулась от смертельного удара — клинок вошел в пол, разрубив кафель, в нескольких сантиметрах от неё, издав лязг металла, — и несколько забеспокоилась, как бы её действительно не убили. Подобно гимнастке, — а она была натренированным солдатом — она легко избегала острых кинжалов, но Зиму только их было мало: по его приказу с потолка спустились хлысты и острые щупальца, начавшие охоту на иркенку, пытаясь ухватить её за руки, ноги или гибкое туловище; а также пришелец принялся стрелять из паучьих лап лазерами, но, к сожалению, попадал в стены. Тэк быстро запыхалась бегать вокруг противника, поэтому активировала свои паукообразные конечности и разрубила хлысты и щупальца дома, которыми управлял компьютер, а после стала защищаться от нападений Зима. Неистовая ярость играла на руку Зима, и его атаки были сильней обычного, отчего страдала не только Тэк, но и гостиная, но мебель и обои его не волновали. Двое убийц кружили вокруг друг друга, пока с металлических клинков слетали искры, а вместе с ними в ход шли кулаки и когти, отчего Тэк чуть не лишилась глаза, а Зим — антенны. Удачно оттолкнувшись от стены, Зим почти срубил иркенке голову, но промазал и попал в грудину, распоров кожу, и фиолетовый наряд и края плаща залило кровью. Не давая ей передышки, он выбил ей почву из-под ног, а она прострелила ему ногу, но, не обратив внимания на прожигающую боль, Зим сумел своими металлическими лапами прижать к полу лапы Тэк, обезвредив. Схватив её рукой за горло, всюду расцарапанную, с порванными рукавами и подолом черного плаща, кашляющую кровью, он принялся её душить, желая сломать шейные позвонки, но на лице поверженной вместо агонии была усмешка. — Если ты меня убьешь, — хрипло сказала Тэк, — То Диб пострадает. Зим остановился на миг, но, не поверив, обозлился еще больше, не понимая, к чему она примешивает сюда его человека, и хотел было уже продолжить казнь, но из пака Тэк показался небольшой монитор. Только изображение на нем заставило Зима замереть, отпустить соперницу, а после испуганно сложить металлические лапы. — Нравится зрелище? — смеясь сквозь боль в горле, спросила Тэк, видя, как от яростного противника ничего не остается. Она села на полу и также свернула паучьи конечности. — Нет… — отходя от иркенки, словно она сейчас навредит ему, он неверяще качал головой, — Этого не может быть… Монитор показывал небольшую комнату со слабым освещением: железные полы, полки с какими-то свертками, обычный склад-холодильник. И посреди этого с ошейником на шее и энергетической цепью сидел Диб. Его кожа покрылась инеем, изо рта вылетали облачка пара, а сам он дрожал, поджав колени к груди и обхватив себя за ноги. Растрепанные волосы, очков нет, из одежды только брюки, а бока перевязаны орозовевшими от крови бинтами. При виде него, Зиму становилось не по себе. Нужно было немедленно вытаскивать его из этого мертвецкого холода. — Ах ты тварь, — оскалился Зим, глядя на ухмыляющую иркенку, — Я иду за ним. Компьютер! — Никуда ты не идешь, — оборвала его поднявшаяся на ноги Тэк, и он вновь обратил внимание на монитор, поскольку услышал жужжащий звук. Диб вскочил с места, дрожа еще пуще прежнего, поскольку к нему приближался Сир Тэк с бензопилой. Он попытался отбежать, но цепь на шее не позволила уйти далеко, и он, страшно крича, отполз к одному из ящиков. — Прекрати! — в панике крикнул Зим, — Останови это! Мими зацепила ногу дергающегося подростка, и лезвие бензопилы почти вошло в кость, задев ту. От криков агонии подростка Зим чуть не впал в истерику, держась за голову, пока в глазах мелькали алые брызги, искаженное гримасой лицо и окровавленное лезвие, с легкостью умертвившее бы человека. Пол под ногами инопланетянина закружился, а его самого словно оглушило. — Прошу, не надо, — отчаянно сказал он, а на глазах выступили слезы. — О, ты меня просишь? Очаровательно, проси сильнее. — Пожалуйста, прекрати! — Зим сжал кулаки, — Хватит! — по щекам покатились слезы, — Не надо!.. Пожа… луй… — последние буквы остались в горле вместе с подкатившем к нему комом. Зрелище изрядно подкосило захватчика, а Тэк была удовлетворена, найдя брешь у врага и видя его сокрушенного и жалкого. Мими убрала бензопилу, и монитор вернулся в пак к Тэк. — Вот что, — начала иркенка, — Давай сделаем так: я оставляю твоего человечка в живых, а ты к нему больше никогда не приближаешься, идет? — поняв немой вопрос Зима, она продолжила, — Он мой, вот почему. Ты не смеешь к нему прикасаться, а также пытаться навредить мне, иначе будет гораздо хуже, — Тэк кивнула в сторону рожек Минилося и поверженного Гира. — Я бы очень хотела избавиться от тебя, но мне слишком нравится смотреть на твои мучения, я давно хотела это сделать. Я тебе за всё отплачу… Я буду медленно разрушать твою жизнь, пока ты не станешь умолять меня пощадить твою душонку, убив как можно более быстро и безболезненно… От тона иркенки у Зима по спине прошли мурашки — она настроена серьезно и исполнит всё, чтобы слова оказались правдой. Вытерев лицо, Зим вынудил себя собраться с духом и голосом, полным силы, спросил: — Но Диб будет жив? — Даю слово, Диб останется в живых. Более того, я его излечу, и с ним всё будет в порядке. Зим без раздумий отказался от только обретенного счастья в пользу того, чтобы дорогое ему существо не погибло от рук злодейки, понимая, что теперь вряд ли он будет с Дибом, а от всех надежд остался лишь пепел. — Идет, — твердо сказал он, — Я не трону тебя или Диба. Но если ты еще раз обидишь его, — в глазах вскипела ненависть, казалось, способная испепелять, — Ты пожалеешь. — Хорошо, — Тэк широко шагая направилась к выходу, — Но если ты всё же попробуешь убить меня или приблизишься к Дибу, я отберу у тебя что-то больше глупых роботов. Довольная собой, Тэк, не смотря на свои ранения, вернула свою маскировку девушки и гордо ушла планировать дальнейшее веселье, сняв порванный плащ паранормальщика и выбросив в мусор. Зим остался в разгромленном доме-базе, теперь напоминающем руины. Медленно подойдя к Гиру, он опустился на пол и перевернул слугу на спину: обычно синие огоньки потухли и стали серыми, серебристый металл возле повреждений почернел, и из тех торчали провода. Робот не подавал никаких признаков активности. Внимательно осмотрев повреждения, Зим зажал рот рукой, стискивая клыки, лишь бы не издать ни звука: к горлу снова подкатил ком, а глаза были на мокром месте. Тяжело дыша, он зажмурился, перебарывая себя, чтобы не дать слабости взять верх, и взял робота на руки, глядя на него с глубокой тоской. Выстрел Тэк задел все важные части, оставив огромную дыру в маленьком животе, расплавив микросхемы и уничтожив карту памяти. Можно попробовать его починить, но это уже будет не Гир, а совершенно другой робот. И Минилося не восстановить, поскольку от него, видимо, больше ничего не осталось, лишь сиреневые рожки. Верных слуг и единственных друзей у Зима больше нет и никогда не будет, и всё из-за него самого, отчего боль внутри разрывала на части. — Гир… — трагедия из-за потери Гира ощущалась сильнее, поскольку он пробыл с Зимом дольше, чем Минилось, с самого начала миссии захватчика на Земле. Трясущимися руками Зим прижимает слугу к себе, пытаясь не разрыдаться, но всё внезапно навалившееся на него всё-таки выбивает из колеи, и он не выдерживает, давая волю своим чувствам, пока горе окунает его с головой в отчаяние и пустоту. — Прости меня… Я не смогу тебя починить… Не в этот раз… — сломленный и разбитый, он сиплым голосом говорит так, словно Гир его услышит, а из глаз текут слезы, смешиваясь с кровью от царапин на щеках. — Прости, мне так жаль… Гир… Погруженный в себя, Зим пробыл там долгое время, не в силах что-либо поделать с собой. Сидя на полу, он покачивался, прижимая к себе холодное тельце Гира, слегка поглаживая уцелевший металл, рыдая навзрыд и всё бормоча дрожащими губами извинения за то, что не сможет вернуть жизнь своему помощнику. Пускай он был глючным, пускай безумным, пускай он был роботом-разведчиком, коих иркенская армия создала не одну тысячу, но он обладал душой, собственной индивидуальностью и любил своего хозяина, а теперь он умер, и Зим не имеет возможности ничего изменить.