There is no sweeter innocence than our gentle sin

Алларос очень не любил Орлей. Всякое упоминание о Вал Руайо от спутников вызывало на его лице гамму эмоций от неловкого смущения до неприкрытого ужаса, а я, в свою очередь, не мог сдержаться, чтобы не поддеть его еще разок. Империя масок напоминала мне родину. Её дворцовые интриги, сборища аристократов, ценящих чистоту своей крови, вычурность в одежде, в еде… сама Игра, в конце концов. Я так долго не был в Тевинтере, что уже позабыл тот привкус из боли и разочарования от царивших в нем нравов. Шел второй день нашего продвижения сквозь пустынные земли, к вечеру мы надеялись поспеть в лагерь. Холодало, температура воздуха в этих краях вела себя иначе, чем везде. В первую ночь я успел пожалеть о том, что не взял с собой пару лишних одеял. Наши лошади устали, Железный Бык грезил драконом, Сэра ворчала, а Алларос слушал мои истории об Орлейской кухне. Разговор об этом вышел случайно, хотя я на самом деле знал, что мой милый эльф отравился каким-то десертом в Вал Руайо. Видимо, с тех самых пор в его копилку ненависти ко всему Орлейскому прибавилось еще и отвращение к еде. ― Они делают так со всеми блюдами, которые аристократы предпочитают видеть на столе! ― продолжал я, смеясь и наблюдая за тем, как у эльфа меняется цвет лица. ― Есть десерты, которые вызывают эмоции: их форма, цвет, стиль − все это создает особое настроение. И так можно сказать о торте Фрезье − аккуратные контуры бисквита, яркий слой красной клубники и воздушный на вид крем… Королевский, изысканный, праздничный и в то же время очень легкий! ― Ёлки зеленые, зачем смешивать столько ингредиентов? ― Алларос плотнее закутался в плащ. ― Эй, босс, мне тоже не по душе их варево! ― заметил Бык, оглянувшись. Они с Сэрой двигались впереди нас. ― Поддерживаю, ― отозвалась эльфийка и смачно сплюнула на землю. ― Бисквит лучше взбивать медленно и перемешивать нежно, крем патисьер может взяться комочками, ― она ловко передразнила слова какого-то повара. ― Воротит от этого дерьма. Алларос рассмеялся. Глядя на него, я вновь не сдержал улыбки. Мне было приятно, что наше общение продолжилось так непринужденно. Учитывая произошедшее в Скайхолде, я боялся, что будет гораздо хуже. Тем не менее, я старался не думать о том, какое желание пробуждалось во мне при воспоминании о его сладких губах. ― Как же ты поедешь в Халамширал? ― спросил Бык, поравнявшись с нами. ― Понятия не имею, ― поежился эльф, ― я буду наступать на ноги всем, кому только можно, даже их статуям. А потом скажу что-нибудь не то и стану блевать от какой-нибудь из закусок. Сэра глумливо загоготала. Мы прибыли к лагерю, последней остановке на нашем пути. Здесь Алларос велел передохнуть и сменить лошадей. На горизонте виднелись разрушенные постройки, путь к которым начинался сразу за холмом. Я вспомнил день, когда Бык прибежал к эльфу с донесением, что в тех краях видели дракона. Лавеллан обожал подобные вылазки, в этом кунари нашел себе идеального сообщника. Я же вздрагивал при каждом воспоминании о том, как гигантская тварь одним взмахом своих могучих крыльев притягивала все, что было в радиусе нескольких метров, в том числе и наши бренные тела. Бык в эти мгновения едва ли не пищал от восторга... Если его гортанные звуки вообще можно с чем-либо сравнивать. Лавеллан был ловок, но у него недоставало возможностей скрыться из поля зрения дракона, используя Тень. Сердце сжималось, когда я видел его хрупкую фигурку против гигантского ящера, весом с целый замок. Сэра составляла для него отличную партию. Вместе они носились вокруг твари, обстреливая ее и целясь преимущественно в глаза или в рот, чтобы таким образом дезориентировать и дать Быку нанести последний, сокрушительный удар. Мое присутствие чаще всего имело смысл лишь тогда, когда требовалось выстрелить по дракону огнем или льдом, отвлекая его пасть от крепкого тела кунари. Магия в большинстве случаев лишь раздражала хвостато-крылатую ящерицу. В этот раз, держась на почтительном расстоянии, я внимательно следил за моими спутниками, подгадывая, когда потребуется моя помощь. Бык светился от счастья, Алларос и Сэра весело перебрасываясь шутками, пускали в дракона одну стрелу за другой. Казалось, всё шло, как по маслу. Однако Создатель и все прочие боги в тот день, судя по всему, вовсе не смотрели в нашу сторону. Было ли это ошибкой Железного Быка или дракон действительно оказался умнее всех предыдущих? Я не знаю. Тогда возымело значение то, что зловонное дыхание твари стало ощущаться в считанных метрах. Дракон отпрыгнул от кунари и оказался прямо надо мной! Первая мысль скрыться в Тени, была успешно прервана его когтистой лапой, едва ли не придавившей к земле. Чудо, что я находился в небольшой рытвине. Лапа обрушилась сверху, но до меня не достала. Я ощутил привкус из песка и крови на собственных зубах и мучительно закашлялся. Вдалеке послышался отчетливый вопль разочарования. Мне показалось, что звук приближался, и я понадеялся, что это Железный Бык несется твари навстречу. Пришло в голову ударить по дракону молнией, но в тот же самый момент я передумал. В столь замкнутом пространстве быстрее удалось бы покалечить самого себя. Живо представилась картина, как дракон убирает свою лапищу, а под ней, прямо в ямке гнездится кучка обгоревших косточек несчастного тевинтерского мага. Яркий свет заставил зажмуриться. Кажется, дракон передумал топтать меня и отвлекся на что-то другое. Пока глаза привыкали к солнцу, я услышал ругательства Лавеллана, находившегося где-то совсем недалеко от меня. Я не успел сообразить, что к чему, и от злости и захлестнувшего меня разочарования, ударил в эту громадину огненным шаром. По всей видимости, тогда же я совершил непоправимую ошибку. Дракон взревел, и его когтистая лапа смела Лавеллана в противоположную сторону. Наконец, пригодилась энергия Тени: я оказался рядом с эльфом почти в то же самое мгновение, как его тело ударилось о песок. Дракона позади нас уже нагнал кунари. Лязг от удара топора и жалобный визг, раздавшийся после, убедили, что дело кончено. Голос твари перешел в сиплый хрип, и она, наконец, завалилась на бок. Алларос находился без сознания. Я упал на колени, оглядывая его с головы до ног. Эльф слабо дышал, этот факт вдруг наполнил меня невероятным ощущением облегчения. Стянув с него шлем, я не заметил на лице ни единой царапины. Кофта под нагрудником также была чиста. Никаких видимых повреждений! Я быстро ощупал ребра. ― Нога! ― запыхавшаяся Сэра оказалась рядом со мной. ― На ногу смотри! Мои руки дрогнули, и я отпрянул. Лодыжка Лавеллана оказалась неестественно вывернутой в противоположную сторону. До лагеря было далеко, а я не владел целительством, и у нас закончился запас настоя из эльфийского корня! Из чего бы соорудить носилки, и как здесь наложить фиксирующую повязку? Вопросы грозились разорвать мою голову. ― Дела… ― присвистнул Бык, покосившись в нашу сторону и невозмутимо сдирая чешую с убитого дракона. ― Обезболить надо, намагичить можешь? ― взволнованно поинтересовалась Сэра. Кажется, это был единственный раз, когда эльфийка попросила меня применить магию на ком-то. ― Если бы я знал, чем помочь… ― озадаченно пробормотал я. ― Вправьте, и нет проблемы! ― Железный Бык навис над нами, загородив солнечный свет. ― Чтоб он от боли тебе яйца отрезал? ― огрызнулась Сэра. ― Надо, чтобы не очнулся. ― Будет больно − еще раз отрубится. Видал и похуже. ― Бык снова вернулся к своему излюбленному и кропотливому занятию по сдиранию шкуры с гигантской ящерицы. От сложившейся ситуации мне стало не по себе. Судорожно вспоминая основы целительной магии, я опустил ладони над щиколоткой эльфа. Здесь нужен был холод, но не тот, который я обыкновенно использовал. Облегчающий, успокаивающий холод самой Тени. Как же это было… Пока я вспоминал, губы Аллароса дрогнули, и он слабо застонал. ― Сейчас очнется! ― прошептала Сэра, уставившись на меня своими испуганными и круглыми, как блюдца глазами. ― Тише! ― шикнул я. Заклинание удалось, сломанную кость Аллароса сковало незаметной чужому глазу пеленой. ― Вправлять умеешь? ― спросила эльфийка, и я самоуверенно кивнул. Кого я обманывал? На самом деле я смутно помнил, как это делается. Просто не хотел выглядеть идиотом, а в ту минуту не думал ни о чем другом, кроме как о спасении Лавеллана и о том, с какой благодарностью он посмотрит в мои глаза, когда очнется. Я надавил в нужном месте, обхватив сапог и резко развернув лодыжку в правильную сторону. Хруст под моими пальцами заставил содрогнуться все тело. Лавеллан резко сел. ― Fenedhis! ― воскликнул он, а затем перевел взгляд туда, куда уставилась Сэра. ― Что… Что с моей ногой? ― Болит? ― заботливо поинтересовалась эльфийка. ― Н-нет, вроде, ― озадаченно пробормотал Лавеллан. ― Дориан тебя подмагичил! ― объявила она. ― Правда? ― Алларос посмотрел на меня и улыбнулся краешком губ. И тут я допустил еще одну грубейшую ошибку. Я забыл поддержать нити заклинания, облегчающего боль. Лавеллан скривился, стиснув зубы, но затем не выдержал и жалобно взвыл, так и не раскрыв рта. ― Прости! ― я поспешно оправился и вернул заклинанию должную форму. ― Эй, босс, ты как? ― спросил Бык, услышавший своего очнувшегося предводителя. ― Ты погляди, что за чешуя у этой красавицы! Пойдет мне на нагрудник, а? ― Отвяжись от него со своей чешуей, ― Сэра поднялась с колен и отряхнулась. ― Давайте лучше подумаем, как донести его до лагеря! ― Я не смогу поддерживать заклинание на ходу, ― честно признался я. ― Неужели мистер «я все знаю о магии» здесь бессилен? ― хитро поинтересовалась эльфийка. ― Все нормально, я могу и потерпеть! ― Лавеллан отвлек от меня эту несносную разбойницу. Мне даже стало совестно. ― Я могу тебя дотащить, босс. Но потом придется возвращаться за чешуей, здесь столько охотников за подобной ценностью! ― Кому нужны эти твои вонючие кишки… ― пробормотал я. ― Отлично! Так и поступим, с меня выпивка, как доберемся до лагеря! ― Алларос повысил голос, многозначительно глянув в мою сторону. Каффар! Да он не хотел, чтобы мы поругались из-за него! На бледное лицо и болтающееся на плече у Быка тело Аллароса, было больно смотреть. К моменту возвращения в лагерь он все-таки потерял сознание. Я никогда не ломал кости, и Сэра всю дорогу в красках повествовала мне о том, какие ощущения может испытывать человек с подобными повреждениями… Когда послали за лекарем, я стал мрачнее тучи. Радовало только наличие запасов эльфийского корня. К палатке Аллароса я никого не подпускал, хотелось закрыть вход отталкивающим барьером, ведь всем оказалось наплевать на его ранение! Каждый считал своим долгом заглянуть и поздравить Инквизитора с очередной победой над драконом или задать какой-нибудь нелепый вопрос о текущем положении дел! Спустя несколько часов Лавеллан снова пришел в себя. Я сидел рядом и пытался занять себя чтением какого-то свитка. Его рука осторожно коснулась моей, и по телу пробежал уже знакомый холодок. ― Дориан, ты как? ― Это я у тебя должен спросить! ― ответил я, слегка раздраженнее, чем рассчитывал. ― Почему ты полез меня вытаскивать? Каффар, если бы ты не лез, ничего из этого не случилось бы! ― Ты мог пострадать, ― серьезно заметил эльф. ― Я? О, боги, тебе до всех есть дело! ― Не до всех! Лавеллан нахмурился и оглядел повязку на ноге. Лекарь постарался и обещал, что вылечит эльфа в течение недели. ― Алларос, в следующий раз, сделай одолжение, не суйся под лапы здоровенному ящеру, иначе… ― Не сможешь меня подлечить? Не обучался целительству? Куда только смотрел на занятиях по манипулированию энергией Тени? ― Я говорил это вслух? ― сокрушенно пробормотал я. ― А я давно очнулся. ― Алларос откинулся на подушку. ― Прости, ― поспешно добавил он и закрыл лицо руками. ― О, какая ерунда! ― мне хотелось сказать больше, но удалось выдавить только эти два слова. ― Уже не болит почти. А я так надеялся, что на бал не поеду… ― пробурчал Лавеллан. ― Сломать еще раз? ― усмехнулся я. ― Скажи Сэре что-нибудь об эльфийской культуре и подставь свою лодыжку для удара. ― Жозефина найдет, как меня склеить, даже если я попрошу об этом Быка. ― О, да, она-то найдет. Воцарилась неловкая пауза. Я не хотел уходить и радовался тому, что Алларос не стремится меня прогонять. ― Ты не мог бы сделать для меня одно одолжение? ― спросил вдруг Лавеллан. ― Все, что хочешь, ― поспешно ответил я и смущенно осекся. Эльф заметил мою неловкость, на его губах растянулась довольная ухмылка. ― Помоги мне переодеться. ― Что-то? ― переспросил я. ― Ты слышал, ― усмехнулся Алларос. Мне бы смыть с себя этот пот и грязь. Вся спина чешется, ― пробормотал он, садясь. ― Осторожнее! ― я все еще волновался за ногу. Ладонь непроизвольно коснулась его плеча. ― Просто помоги снять рубашку. ― Я могу нагреть воды. ― Если тебе не сложно… ― в глазах Лавеллана отразилась искренняя благодарность. Через мгновение я уже вытирал обнаженный торс эльфа влажной тряпкой, наслаждаясь неожиданной возможностью прикоснуться к его телу. От этого просыпалось дикое, неподконтрольное возбуждение, а мысли забредали в отдаленные и опасные уголки разума. Мне хотелось увидеть, есть ли у него там волосы? Услышал ведь, что эльфы не имеют растительности на теле нигде, кроме головы и бровей… Меня снедало мучительное любопытство, я останавливал руку и замирал, словно пережидая неясный приступ. Я чувствовал, как Алларос удивленно глядел на меня, будто собираясь о чем-нибудь спросить. И когда наши взгляды встречались, еле сдерживал желание поцеловать его еще раз. Понятия не имел, как он отреагирует. В конце концов, ему могло быть больно! Заклинание лекаря должно было продержаться до утра, а курс лечения предусматривал несколько дней целительной терапии, − в эти дни Лавеллану строго-настрого запретили передвигаться. ― Болит? ― еще раз полюбопытствовал я. ― Сними с меня штаны, и посмотрим, ― невозмутимо ответил эльф. Я нервно сглотнул. Алларос заметил мое замешательство и хихикнул. ― Не о том ты подумал, Дориан. ―С чего ты взял, что я думаю... Каффар! ― я бросил тряпку в сторону и принялся развязывать тесемки на его льняных брюках. Всего лишь помогаю ему справиться с неудобствами! Всего лишь ранение. Помочь аккуратно снять штаны. Ох, демоны Тени, я молился, чтобы на эльфе было надето белье. ― Щекотно, ― Алларос дернулся. ― Не шевелись, ― сквозь зубы процедил я. ― А то что? ― нахально спросил эльф. ― А то укушу! ― я разозлился и посмотрел в его сторону: наши лица оказались в непозволительной близости. ― Попробуй, ― выдохнул Лавеллан. В его глазах на мгновение мелькнул страх, тут же сменившийся живым любопытством. Я не выдержал и подался в его сторону. Фейерверк из эмоций снова захлестнул с головой. Его губы горели, он вздрогнул, когда я коснулся их, но в то же мгновение ответил на поцелуй. ― Если это укус, то я не против, чтобы меня кусали почаще, ― улыбнулся он, едва я сумел от него оторваться. ― Ты сводишь меня с ума, ты уже в курсе? – откровенно спросил я, пытаясь унять волну возбуждения во всем теле. ― Забавная ситуация – я такой беспомощный в твоих руках, ― заметил Лавеллан. Мне показалось, что мои глаза налились кровью. Я был словно дикий зверь, посаженный на цепь, хозяином которой, само собой, являлся Лавеллан. ― Не боишься? ― спросил я, наконец, стягивая с него штаны. ― Немного, ― честно признался эльф. ― Но не тебя. ― Вишанте каффас! ― я увидел синяк и его, начавшую опухать лодыжку. ― Вот дерьмо, у меня нога, как у снуфлера! Даже цвет похож… Я не удержался и расхохотался от комичности происходившей между нами ситуации. Лавеллан засмеялся вместе со мной. В эту минуту не хотелось ничего другого. На фоне этого ужасного бытового дискомфорта меня вдруг охватило острое, почти щемящее в груди, непередаваемое чувство счастья. С Алларосом все в порядке, мы убили дракона, я жив и даже цел! И мне было так хорошо, так приятно, что удалось не только понять, но и почувствовать эту близость, внезапно возникшую между нами… Я чуть было не ляпнул что-то сентиментальное, но вовремя взял себя в руки. Алларос уткнулся лбом в мое плечо, задыхаясь от приступов хохота, и я замер, боясь пошевелиться, но каждой частичкой тела впитывая эти волшебные мгновения.

Западный Предел, Плуитанис, 9:41, Дориан Павус.