Учиха Саске из клана Редисок

              В фильме «Форрест Гамп», который я смотрел в своей прошлой жизни, был момент, когда главный герой описывал свою службу во Вьетнаме. Что-то вроде того, что «а потом пошёл дождь, и шёл, не переставая, сорок дней и сорок ночей. Он мерзко капал, лил как из ведра, моросил, тёк за шиворот, иногда казалось, что дождь идёт не только сверху, но даже снизу», — цитата неточная, но именно она мне вспомнилась, когда мы прибыли в Страну Дождя. И если про Россию говорили, что «не ту страну назвали «Гондурасом», то про Страну Дождя такого ни за что не скажешь. Это на самом деле в полной мере страна Дождя. А я ещё прикалывался, когда смотрел аниме, что там народ ходит в скафандрах, а у половины их шиноби маски для ныряния под воду в экипировке. Да я уже через день миссии такую же маску захотел! Непогода, впрочем, объяснялась довольно просто. Страна Дождя была заперта между трёх горных кряжей, по которым у неё были границы со странами Ветра, Земли и Реки, а с нашей стороны имелась широченная Хироигава, та самая, которая начиналась где-то в Стране Водопада, протекала от Травы до внутреннего моря и являлась естественной границей Страны Огня. Довольно тёплый климат, наличие крупного водоёма, и горная граница для туч, которые «крутило» над Дождём почти круглогодично, как раз и создавали уникальный климатический феномен. Сельского хозяйства как такового здесь не было. Да и какие культуры выращивать, если с неба льёт столько, что даже рис начинает гнить? Впрочем, местные крестьяне разводили тут то, что называлось «хиси». В конце февраля, как раз, когда мы выдвинулись на свою миссию, в Дожде было что-то вроде сбора урожая, так что этой штуки мы наелись вдоволь. Как выяснилось, из этого хиси тут делают почти всё: и муку для лепёшек, и похлёбку варят, и просто жарят, и настаивают как бобы натто, чтобы забродило немного, и жрут типа маринованное. Капитан Ямато сказал, что эти хиси очень питательные и полезные, в том числе и для развития чакросистемы, поэтому шиноби Страны Дождя, несмотря на малочисленность и не самую лучшую подготовку, на экзаменах чуунина выступают вполне на уровне генинов Великой Пятёрки. А также, несмотря на постоянную сырость, никогда не простужаются, благодаря полезным витаминам в этих плодах. Но, может, он это сказал, чтобы мы носы не морщили и риса у него не просили из заначки. В очищенном виде хиси походили на желтовато-белую трёхгранную пирамидку, сантиметра полтора высотой, а в неочищенном — на чёрные рогульки с шипами, такие вместо сюрикенов можно кидать. В сыром виде его не употребляли, а предварительно прокаливали, чтобы можно было очистить эту жутковатую шкурку. Вкус хиси очень странный: что-то среднее между печёной картошкой, печёным яблоком и несолёным сырым арахисом. И такого вкуса было всё из хиси: и лепёшки, и похлёбка, и другие немногочисленные блюда. Они на самом деле были очень сытными и калорийными, но приедались сразу. Впрочем, голод — лучшая приправа. Потом Шин показал мне и само растение. Оно плавало в воде, как кувшинка, и листья у него очень на берёзовые похожи и формой и размером, только растут вкруговую по воде пучками-розочками. Молодые — зелёные, а где хиси поспели — красновато-бурые. Мы видели, как один крестьянин плыл на лодке по водоёму, а второй шёл рядом, подныривал, выдёргивал и кидал в лодку растения, на длинном стволе которых чернели плоды хиси. Ещё тут водилось много змей, ящериц, саламандр и лягушек, половина из которых была крайне ядовита, а вторая половина — вполне съедобна и составляла рацион местных жителей. В речках и озёрах, которые тут порой непонятно где начинаются и непонятно где заканчиваются, водилась рыба, в том числе и гигантские карпы. Прямо очень гигантские, как в шутке, в которой только фотография рыбины двадцать килограммов весит. Вкус мяса у них, конечно, отдаёт тиной, но всё же не лягушка и не змея. Конечно, дождь был не всегда и не везде, бывало, что осадки прекращались. За две недели, которые мы уже здесь, я дважды видел солнце и совершенно голубое небо… минуты по две. В основном, было так пасмурно, что даже не верилось, что стоит перейти очередной «Великий» мост через Хироигаву и на другом берегу вовсю идёт весна: всё цветёт и пахнет. Из-за этого «сбора урожая» хиси, благодаря которому тут столпилась такая куча народа, только и оставалось, что узнавать быт и вкусовые пристрастия местных, хотя в начале, конечно, было интересно…

* * *

Утром двадцать третьего февраля, в день «Защитника отечества», о котором тут слыхом не слыхивали, мы выдвинулись из Конохи в сторону Сакусэна. Через этот город, в котором я как-то почти побывал на миссии по спасению Фуу, проходил караванный тракт, который шёл через страны Дождя, Птицы, Жемчуга и Леса. Там был этакий «перевалочный пункт» — свой гарнизон стражи, которая традиционно нанималась в сопровождение местных и неместных купцов, многие из которых собирались в Страну Дождя за урожаем хиси. Как оказалось, толчёные водные плоды используют в качестве добавки для карри — в основном для сытности и пользы, а также мешают с рисовой мукой для её приятного яблочно-орехового привкуса и делают любимые всеми традиционные сладости для весеннего фестиваля: трёхцветные ромбовидные печенья — хисимоти. Довольно вкусные, при условии, что местными сладостями я как-то совсем не проникся. Капитан Ямато, Шин и Саске прекрасно владели кендзюцу, то есть вполне могли выдать себя за простых мечников, не шиноби. Наверное, поэтому в АНБУ и делают упор на мечи и нинзято, чтобы можно было вот так легко сойти за стражника. Скрывать чакру, естественно, мы умели все. Мы разделились на две команды. Капитан с Шином изображали дядю с племянником из Бакузана — это такой военный гарнизон недалеко от Танзаку. Так как Танзаку что-то вроде города-казино, туда стекается множество различных искателей приключений и охрана нужна почти постоянно. Но весной в Танзаку — естественный спад, так как много народа уходит на работы, вроде посадок разных культур, перегона скота, восстановления мостов и плотин после таяния снега в горах и так далее. Так что не было ничего удивительного, что парочка из Бакузана решила чуть подзаработать на охране каравана в «мёртвый сезон». Мы с Саске отыгрывали выходцев из Страны Травы. Я практически рассказал старшине свою историю до Конохи, с поправкой на брата-близнеца, «который учился у нашего кузнеца-самурая приёмам боя с мечом», сам я скромно «умел драться только шестом бо, но зато мог таскать целую кучу всего, а ещё кашеварить». Ну и договариваться, так как в этом в команде основная надежда была на меня. По поводу меча Саске да, было тяжко: братец ни за что не захотел расставаться со своим «Кусанаги» и обменять свой клинок на «нечто из паршивого железа». Я убедил его, что он всегда может для проверки отдать фиговую железяку, которая ему ещё и поможет одновременно не выдать своё мастерство и впечатлить нашего нанимателя на уровне «пацан-самородок», а потом можно будет подменить мечи и, в крайнем случае, наложить на «Кусанаги» иллюзию. С моими доводами Саске согласился, и всё прошло как по маслу. Нас взяли даже раньше, чем Ямато с Шином, а ещё пообещали, что если всё пройдёт хорошо, то оставят при караване. Всё же сезонный охранник это сезонный охранник, а кто-то на «постоянке», кому особо деваться некуда, и служить будет на совесть, и благодарен будет, что в тяжёлое время заметили и взяли. Кстати, про меч Саске сказали, что дрянь, и обещали, что купят другой, лучше, когда мы будем в стране Леса. Хороший был ход, чтобы завоевать расположение «самородка». Мне тоже обещали выправить амуницию. Несмотря на название, в стране Леса ковали неплохие мечи, не такие, как в Стране Железа, но те вообще только для своих нужд в основном клинки делали, очень мало шло на продажу другим. Страна Леса также поставляла хорошие хозяйственные инструменты: топоры, пилы, зубила, лопаты, серпы, мотыги, не всё же можно одним кунаем делать. Всё это я узнал от нашего приказчика, который, видимо, имел свои резоны меня наставлять. Казалось бы, чего нанимать достаточно большую охрану: нас в отряде сопровождения было почти сорок человек, пусть и были объединены сразу три каравана, но всё равно — это много. Оказалось, что далеко не всем хочется киснуть и мокнуть под ливнями Страны Дождя, а самый «куш» можно получить только непосредственно: систематически закупая собранный урожай или обменивая хиси на рис и другие хозяйственные нужности. Зато потом всякие нахалы пытаются отбить товар и забрать деньги, в общем, у торгашей была своя война. Кстати, в наш караван была нанята и тройка шиноби из «самой Конохи». И я чуть челюстью не брякнул об землю, когда узнал сначала мышиные хвостики Моо-тян, а затем и её саму вместе с двумя её рыжими напарниками с дурацкими именами: Дзюто и Дзёто. Те самые ребята, которые чуть не пали под моим самым первым командованием на простейшей миссии по сбору лекарственных растений. Я тогда впервые Итачи встретил и эти детки, которые валялись, изображая трупы, мне иногда в кошмарах снились, так что хорошо запомнились. Им уже было лет по четырнадцать, и, скорее всего, это была их самостоятельная миссия. Или их постоянный наставник где-нибудь тоже изображал наймита, чтобы приглядывать за молодняком. То ли они меня не узнали, то ли мы так хорошо замаскировались: тут тебе и «прорезиненная» травяным каучуком плащ-дерюга от дождя, которая ещё и чакру прикрывает, и тазикообразная шляпа-каса на голове, шарф, чтобы за шиворот не дуло… В общем да, скорее всего не узнали и не особо приглядывались. Вторую неделю мы куковали с караваном, медленно продвигаясь от одной до другой деревни Страны Дождя. — Аники, — пихнул меня Саске. В качестве конспирации мы так называли друг друга, а заказчикам представились, как «братья Куса», ладно еще не дёрнул меня Рикудо назваться «Дзюто и Дзёто», а то вертелось это на языке. Были мы просто Ичиро и Джиро, как дети программиста: «Новый сын, один», «Новый сын, два». Между прочим, одни из самых распространённых имён здесь. — Что? — оторвался я от втыкания в дождь, до смены ещё было два часа, спать или есть эти противные хиси не хотелось. В кои веки я мечтал не о жареной картошке, вкус которой почти забыл, местная более клейкая и сладкая — совсем не то — а о рисе… До чего дожил. — Мы выступаем, — сообщил Саске, скрывая прущую из него радость и предвкушение. Братишку, по всей видимости, тоже до зубовного скрежета задрало наше бездействие. — Ну, хоть заначку съедим, — кивнул я, с улыбкой похлопав себя по скрытому карману. Там в свитке был мешочек белого риса. Саске на миг ухмыльнулся и радостно заблестел глазами.