***
Они все же спелись. Стайлз сидел перед чем-то средним между самым жутким ночным кошмаром и яркой сексуальной фантазией, и у Них была информация. — Итак, ты появился в полночь в квартире моего брата и заобнимал его до вменяемого состояния, — начала Лора, размешивая свой травяной чай, и посмотрела на Стайлза задумчивым взглядом. — Твоя жизнь всегда напоминает мини-сериал с канала Дисней, или нам все же стоит перейти на пост-подростковый период, напоминающий фотографии голой Ванессы Хадженс? — Ну надо же, — проворковала Эрика, — да он покраснел. — Неправда, — правда. — Все знают, что вы хотите друг друга, — почти без интереса сообщила Лидия, пережевывая морковную палочку. — Ну, за исключением Дерека. Он думает, что ты его отверг, и теперь только и делает, что смотрит на тебя взглядом печального котенка, когда думает, что никто его не видит, — как-то подозрительно радостно звучали ее слова о страданиях Дерека. — Боже мой, да это даже отдаленно не похоже на правду, — взвился Стайлз, и вот же черт, как же хорошо, что он сейчас не подключен к аппарату ЭКГ. — Так значит, тебе нет никакого дела до того, правда это или нет? — Лора смерила его таким взглядом, будто действительно могла видеть его пульс. — Нет, — соврал он. — Ну, тогда, думаю, нет смысла рассказывать тебе, что за последнее время он отверг три приглашения на свидание без видимых на то причин. — Возможно, он сейчас не готов к отношениям, приходила тебе в голову такая мысль? — увильнул Стайлз, и Эрика просто фыркнула. — Ага, а может он просто по кому-то уже сохнет. — Разве это специальный термин, доктор Рейес? — Нет, — Эрика наградила его улыбкой, отчего-то больше похожей на волчий оскал, — но подходит идеально. — И зачем вы мне все это рассказываете? — поинтересовался он. — Все равно ничего не изменится. Ничего и не может измениться. Так что нет никакого смысла. — Ага, потому что ты тряпка, — сообщила ему Лидия, перевернув страничку своего журнала. Эрика с интересом наклонила к ней голову. — А еще продвигаешь все эти стремные идеи о том, что нельзя смешивать работу и личную жизнь. — Спасибо тебе, человек, которого я застукал кувыркающимся с Уиттмором в комнате отдыха, — подколол ее Стайлз, но Лидия на это просто пожала плечами. — Так день проходит быстрее.***
Стайлз фанател. В полном смысле этого слова. — Доктор Махилани, вы распишитесь на моей форме? — Вы ведь шутите, да? — мужчина развернулся к нему, пытаясь побороть улыбку. — Конечно, да, — Стайлз опустился с цыпочек, на которых он совершенно точно не подпрыгивал взволнованно буквально только что. Этот мужчина — легенда. Вундеркинд, который, несмотря на то, что был примерно одного возраста с Хейлом, стал и хирургом, и лечащим врачом. Две специальности. Он как супергерой от медицины. У Стайлза были вопросы — очень-очень много вопросов — и так как доктор Махилани пробудет здесь всего пару недель, стоило начать с самых важных. — Итак, как вы думаете, я хороший доктор? — спросил он, сопроводив свои слова умоляющим взглядом. — Я не знаю, доктор, э… — Стилински. Стайлз. Можете звать меня Стайлз. — Что же, доктор Стилински, я познакомился с вами всего-то три часа назад, и все это время вы задавали мне странные вопросы. — Я любознательный, — объявил Стайлз. — Вы думаете, это признак хорошего врача? — Я думаю… — Круто. Доктор Махилани просто стоял и непонимающе смотрел все то время, что Стайлз доставал свой дневник с оборотнем и раскладывал его на коленях, чтобы запечатлеть этот момент в истории. «Вторник, 13:34 — Доктор Махилани считает тебя хорошим доктором! ОМГ!» Он услышал вздох, и ничего себе — неужели он услышит еще советы? Это день не мог стать еще лучше. — Ладно, эм, смотрите, — начал он. — Мы с вами только познакомились, но я расскажу вам кое-что, чему научился за время своей ординатуры: только прекратив постоянно искать одобрение у своих коллег или начальников, вы сможете научиться спокойно принимать тяжелые решения — те, которые будут правильными для вас и ваших пациентов. Стайлз уставился на него, потому что это было несколько грубовато. — Если вы этому научитесь и сделаете правильные выводы, их одобрение станет лишь побочным результатом, и уже не будет иметь такого большого значения. Вы поняли меня? — Да, я понял вас, — щелкнув ручкой, кивнул Стайлз.***
— Когда ты прекратишь обращаться со мной, как с некомпетентным работником? — Когда ты прекратишь вести себя так, будто весь мир тебе должен только потому, что тебе посчастливилось быть симпатичной девушкой с мозгами. — Не понимаю, какое это имеет ко всему отношение? Это же бессмысленно. — Ты в этом уверена? Готов поспорить, что если ты хорошо, очень хорошо подумаешь, то сможешь все понять, — закипел Дерек, скрестив на груди свои мощные руки с таким видом, будто только что изрек какую-то непреложную истину. — Да неужели? Потому что мой мозг еще не до конца загружен флиртом и надутыми губками, я права? — Итак, леди и джентльмены, у нас есть победитель, — Дерек скупо похлопал в ладоши. При виде такого хитрого взгляда Дерека у Стайлза всегда появлялось желание облепить его всем телом, и это так несправедливо. Он готов был поспорить, что щетина намного мягче, чем казалась. — Хмм, а ведь это то же самое, когда ты пытаешься вообразить из себя антигероя, чтобы люди не стояли на твоем пути. А это интересно. Стайлз сделал шаг к ним, потому голос Лидии стал абсолютно спокойным и опасным, а глаза у Дерека были слишком уж привлекательными, чтобы быть выцарапанными. — Эй, ребята? — Здесь только один человек, который вечно пытается что-то из себя воображать, и это не я, — парировал Дерек, приподняв бровь. — Думаешь, окружающие не замечают, что ты ведешь себя как пустышка, чтобы они не ожидали от тебя большего? — Боже, для меня лестно, что ты проводишь так много времени, наблюдая за тем, как я делаю свою работу. Я ценю это. — Ребят. — Мне есть дело до того, что ты делаешь идиотов из всего штата сотрудников. — Сказал человек, который только что пытался выкинуть на улицу пациента с хроническими болями только из-за каких-то своих мачо-обидок. — Это не обида. Он пытался тебя обмануть, потому что думал, что ты слишком тупая, чтобы видеть его насквозь! — гаркнул Дерек, указывая рукой на смотровую и продолжая сверлить ее взглядом. Он сердито навис над Лидией, и она уставилась в ответ злым и устрашающе холодным взглядом. — Неужели он прав? — Ребята! — Что?! — они одновременно повернулись в его сторону, и Стайлз вдруг отчетливо вспомнил комментарии Эрики о его тяге к упрямым и красивым людям. К черту его жизнь. — Эм, вы тут целый спектакль устроили. — Это она устроила спектакль, — раздраженно возразил Дерек, вскинув подбородок, и Лидия закатила глаза. — И внезапно я действительно захотела услышать все то, что ты хочешь мне сказать, — съязвила она, стреляя в Дерека приторно-сладкой улыбкой. — Что происходит? — Доктор Помешан-На-Контроле закатил истерику, потому что я хотела принять его бывшего пациента, к которому он испытывает неприязнь. — Он мошенник, — вымученно сказал Дерек, будто ему пришлось повторить это сегодня в пятидесятый раз. — Мошенник-наркоман, который разглядел тебя сразу же, как вошел в двери. — Ты его не лечил шесть лет. У него теперь есть семья! — Так, ну-ка стойте… там бывший наркоман, который просит сильные обезболивающие, а ты принимаешь его слова на веру? — Стайлзу казалось, что перед ним сейчас какая-то новая Лидия. — Может быть, нам все же не стоит делать предположения, основываясь на прошлом опыте, — пожала плечами она. У Стайлза сложилось странное ощущение, что ему только что вернули его же собственные слова, сказанные в те времена, когда они еще были интернами, вынужденными столкнуться с большим жестоким миром. Тогда баррикады, которые возвела вокруг себя Лидия, были настолько высоки, что она видела в людях только самое плохое. Он странным образом гордился ею. Конечно, это так же мог быть тот «поступи-наперекор-Хейлу» случай, просто потому что. — Может, нам стоило бы прекратить прикидываться идиотами и прислушиваться к хорошим советам, — пробормотал Дерек, явно не собираясь сдавать позиции. — Стайлз, а ты что думаешь? — внезапно поинтересовалась Лидия, повернувшись к нему. Дерек с явным любопытством во взгляде сделал то же самое, и Стайлзу оставалось лишь по-рыбьи открывать и закрывать рот, потому что он понятия не имел, что сказать. Он мог принять сторону Лидии, потому что они дружили, и было так чертовски круто, что она пыталась научить себя видеть в людях хорошее. Или он мог бы принять сторону Дерека, потому что это Дерек со всеми своими знаниями и опытом, и Стайлзу безумно нравились взгляды, которыми тот награждал его, когда они в чем-либо соглашались. Казалось, он давненько уже не видел эти взгляды, и от этого становилось немного грустно. Теперь, спустя месяцы после возвращения Дерека из отпуска их отношения в работе… изменились. Хотя, надо заметить, не в худшую сторону. Не было причин жаловаться. Стайлз хотел придерживаться чувства уважения и профессионального товарищества, что они так упорно развивали между собой. Дерек, казалось, полностью в этом убедился: он всегда принимал непосредственное участие в принятии решений и консультациях по уходу за пациентами, но сейчас, работая ординатором уже второй год, Стайлз начал чувствовать в Дереке больше партнера, нежели учителя, аккуратно ведущего его через минное поле. Как будто Дерек готов был отступить и уже смотреть со стороны на того доктора, которым становился Стайлз. Это было хорошо — даже великолепно, учитывая уровень его уверенности в себе, — но он не мог побороть в себе чувство, что ему пришлось за это чем-то заплатить. Чем-то вроде осторожной близости, что случилась между ними раньше, и он знал, что скучать по этому, с профессиональной точки зрения, было очень хреново. Сколько бы Стайлз не переигрывал тот момент у себя в голове, он не мог перестать каждый раз чувствовать легкий укол сожаления. Особенно если взглянуть на те самые события с другой стороны и представить себе альтернативную концовку — где Стайлз послал бы все к чертовой матери и поцеловал Дерека. Если бы он поступил так, что бы было с ними сейчас? Если бы он притянул Дерека к себе, как хотел этого, и позволил бы себе утешить своего сломленного друга так, как тому было нужно; позволил бы им забыться друг в друге, стать двумя близкими людьми, проходящими вместе через испытания. Насколько сильно это бы все изменило? Он знал, что поступил правильно, ясно? И не важно, что говорили Лора и Эрика, он знал это. Но не мог перестать задаваться вопросами. Потому что тот взгляд, которым на него смотрел Дерек, когда случалось что-то удивительное — что происходило частенько, как и в любой больнице — заставлял его на какое-то время забыть обо всех границах. Совсем на секундочку. А потом все проходило, и Дерек хлопал его по спине, а Стайлз чувствовал что-то тяжелое ниже его диафрагмы, напоминающее, что так оно и должно быть. Это наихудший вид сожаления — когда ты видел проблеск того, что мог бы иметь, но не имеешь, и это чувство выедало его изнутри каждый раз, когда Дерек гордо кивал со словами «отличная работа, Стилински». — Я думаю… — начал он, и Дерек вскинул бровь. — Я думаю, что это твой пациент, Лидс. Лидия расплылась в довольной улыбке, а вот в лице Дерека явно читалось разочарование, и это было несправедливо, что, несмотря на слова доктора Махилани, одно-единственное мимолетное выражение могло его так покоробить. — Но доктор Хейл дело говорит, и, возможно, тебе стоило бы прислушаться к его мнению… Господи, какой же он слабак. — Что же, я удивлена, что ты так думаешь, — произнесла Лидия ледяным и не терпящим возражений тоном, схватив историю болезни с каталки, возле которой они стояли. — Но если бы доктор Хейл проявлял ко мне хоть чуточку того уважения, что он ежедневно проявляет к тебе, то он, возможно, заработал бы и мое. Она умчалась от этой парочки, оставив Стайлза и Дерека стоять напротив друг друга с явным замешательством на лицах. — Возможно, в следующий раз мне стоило бы сказать то, что она хочет услышать, — Стайлз задумчиво посмотрел ей в след. — Возможно, — Дерек наградил его гордой улыбкой, — но большую часть времени тебе все же удается принимать умные решения, — он пожал плечами и развернулся, чтобы уйти. Стайлз наблюдал за его уходом, думая: «но не все время».***
— Боже мой, Джексон, нет. — Не заставляй меня стоять тут с поднятой рукой, ну! — Почему это для тебя так важно? — Просто потому что. Не будь мудаком. — О, вот теперь я внезапно почувствовал необходимость сделать то, что ты просишь. Джексон вздохнул и развернулся в пол-оборота, все так же подняв руку вверх. Он же не сделает этого… нет. — Шеф Хейл? Сделает. — Предоперационная «пять»? Господи. — Ты же говорил, что это «пять» по случаю сломанного кондиционера! — прикрикнул Стайлз. — Я отчетливо слышал, как ты говорил про соски. — Заткнись, Стилински, — прошипел Джексон через плечо, а Питер Хейл проследил взглядом путь от его поднятой руки к лицу. — Рука не устала? — поинтересовался он, подписывая… что-то. — Эм, да… поэтому вы бы мне очень помогли, если бы… — он дернул головой в сторону своей руки, и Шеф ухмыльнулся так, как ухмыльнулся бы Скар из «Короля Льва» сразу после секса. — Так значит, вместо того, чтобы готовить все к операции или, не знаю, искать для меня интересное тематическое исследование, ты тут выпрашиваешь «пять»? — поинтересовался Шеф и отклонился назад, с интересом рассматривая Уиттмора. — Я… хм, у меня было тематическое исследование для возможной публикации, но я… — И ты не способен ничего сделать, пока кто-нибудь не хлопнет тебе по ладони, как в каком-то идиотском ритуале, который, по сути, никакого значения не имеет? — Я полагаю… — И ты подошел к своему Главврачу, надеясь, что он примет в этом участие? — Возможно… мне стоит просто, да, я, пожалуй… — Джексон неопределенным жестом указал куда-то в сторону и убежал, едва обернувшись, а Стайлз все же разразился смехом. Успокоившись, Стайлз обнаружил, что Шеф Хейл смотрел на него… эм, что?.. подняв руку. Стайлз попялился на него мгновение, а затем дал своему боссу всех боссов «пять», под глухое шипение Джексона «да вы издеваетесь?!», доносящееся откуда-то со стороны. Шеф еще обвел кулаком руку Стайлза, а затем отстранился и вновь нацепил на себя свое обычное пугающее до усрачки выражение. — Стилински, у тебя есть время до конца месяца, чтобы предоставить информацию о твоем исследовании. Уверен, что ты не забыл, — сказал он, и Стайлз облизал губы, внезапно ставшие абсолютно сухими. — Да, сэр, я знаю. Я подумал, что… — И я надеюсь, что взгляды моего дорогого племянника на систему мотивации ординаторов не отбили интерес к конкурсу. Ублюдок. Дерек сравнивал все это дело с цирком-шапито, и его слова ясно дали Стайлзу понять, что воспользоваться шансом полететь в Лас-Вегас на медицинскую конференцию было сродни мытью автомобиля его дяди в свободное время. — Эм, нет? — Хорошо, — улыбнулся Хейл, как будто они оба знали правду. — Я буду ждать предоставленного тобой материала.***
— Все хорошо, Скотт, просто сосредоточься на мне, — Стайлз отвернулся, все еще продолжая сильно, до синяков, сжимать плечи Скотта, и закричал: — Может кто-нибудь принести кислород?! Он становится синим! Глаза Скотта расширились, и он стукнул Стайлза по руке, покачав головой сквозь сотрясающие тело тяжелые хрипы. — Все в порядке, я держу тебя, — успокаивающе сказал он, забирая из рук Лейхи кислородную маску и надевая ее на лицо Скотта. Вот уже много лет у его друга не случалось подобных панических атак — Стайлз склонялся к предположению, что это совсем не приступ астмы, которыми тот страдал в детстве. Конечно же, после нескольких тяжелых вдохов, глаза Скотта закрылись под воздействием дополнительного кислорода, и, обхватив рукой его запястье, Стайлз понял, что пульс начал приходить в норму. — Успокойся, чувак, все хорошо, — сочувственно улыбнулся ему Стайлз. — Блять, ты напугал меня. Что на тебя так подействовало? Скотт посмотрел на него взглядом, вполне способным конкурировать со взглядом напуганной чихуахуа, и снял маску, чтобы сказать: — Эллисон… в город приедет отец Эллисон. Через три дня. — Эта новость была преподнесена с той же обреченностью, с которой Скотт когда-то сказал Стайлзу, что сериал «Светлячок» закрывают. Серьезная хрень. — И это, по-твоему, достаточная причина для панической атаки? — поморщился Стайлз. Скотт отодвинул с лица маску и кивнул. — Да, вашу мать, — встрял Лейхи, а Стайлз уже почти забыл, что он тоже был здесь. — Крис Арджент — тот еще жуткий тип, — они оба непонимающе уставились на него. — Что? Я слышал слухи. Арджент — псих. — Да ты всего боишься, — фыркнул Стайлз. — Так что не стоит беспокоиться. — Нет, Айзек прав, и он меня ненавидит, — со взглядом, полным ужаса, пробубнил Скотт сквозь маску, что вызвало у Стайлза смех. — Нет, чувак, тебя просто нельзя ненавидеть. К тому же, вы еще даже не знакомы. — Да, — Скотт стянул маску на подбородок, — но он меня уже ненавидит, и это просто ужасно, потому что… — он воровато огляделся по сторонам. — Я хочу попросить руки Эллисон. — Чувак! Это же потрясающе! — Нет, если он не даст разрешения, — прошипел Скотт. — Что, если он скажет «нет»? Что, если он убедит ее со мной расстаться? Без нее я — ничто. Стайлз, я… — Ты хирург, и ты смелый парень. Благородный, преданный, до безумия влюбленный в его дочь. И она тоже тебя любит. Что ему может не понравиться? — То, что он видел мой возбужденный член в непосредственной близости от его маленькой девочки! — Э, что? — спросил Айзек, кинув взгляд на Стайлза, но тот был так же растерян, как и он. Скотт, похоже, подумывал о раскрытии государственной тайны, и Стайлз дал ему время, осознавая, что было нечто, о чем его лучший друг ему не рассказывал. Это явно не было хорошим знаком, потому что Скотт хранил секреты только для того, чтобы кого-то защитить… или когда они пиздецки смущали. Скотт вздохнул, прикрыв глаза на мгновение. — Она каждую неделю связывается с родителями по скайпу… и… ну, это было примерно пару недель назад, и я не знал, что она в тот момент общалась с ним… Стайлзу это уже не нравилось, но он попытался сохранить подбадривающее бро-лицо, потому что Скотт выглядел так, будто нуждался в объятиях. А еще в брошюрке «Как справиться с эмоциональной травмой». — И я, возможно, вышел из ее ванной… ох… с голой задницей, когда ее отец смотрел прямо в веб камеру. — О Боже… — простонал Стайлз, когда как Лейхи даже не попытался сдержать хохот. Мудак. — Я не знал, ясно вам? Эллисон ушла за стаканом воды, а он был там, на экране, смотрел на меня… этим взглядом… — И ты даже не подумал исправить ситуацию? — поинтересовался Стайлз, потому что правда, что ли? — Тот взгляд, чувак. Мне в кошмарах снится, как он смотрел на меня, пока я… — Скотт! — Я оцепенел! — воскликнул Скотт, прерывая свое ПТСР* путешествие по закоулкам памяти. — Это было так ужасно, чувак. Я просто стоял там, пока он не отвернулся, и я не придумал ничего лучше, кроме как прикрыть свой член маленьким плюшевым слоником, которого он подарил Эллисон, когда она была совсем маленькой. — Бог ты мой, — тихо выдохнул Стайлз. — Да-а, — вздохнул Лейхи, — этот мужик отрежет тебе яйца. И при этом будет смеяться. — Даже не… парни, он вроде как… торговец оружием или что-то типа того, — продолжил Скотт. — Я хочу сказать… оружие. У него столько оружия. Эллисон получила в подарок пистолет на свой двадцать первый день рождения, и она продолжает носить в сумочке короткоствольный револьвер, когда мы идем пить. — Напомни мне никогда не злить твою будущую жену, — решил Стайлз, а Лейхи глубокомысленно кивнул. — Возможно, нам стоило бы попросить охрану попридержать его, пока ты будешь просить руки Эллисон, — предложил он, кинув на Стайлза самодовольный взгляд. Тот зло посмотрел в ответ. — Я в полной жопе, так ведь? — вскрикнул Скотт, нацепляя обратно кислородную маску. И шлепнулся обратно на койку, когда оба кивнули. ________ * ПТСР — Посттравматический синдром.***
— А-а-а! — завопил Стайлз, выскакивая из кладовки, в которой скрывался последние пятнадцать минут. — Роликовые коньки! Я знал! Уборщик замер на месте, заглядывая в кладовку, а затем повернул на него обозленный взгляд. — Это ты свернул швабры? Они стояли в алфавитном порядке. — Что? Как можно поставить швабры в алфавитном порядке?.. Нет, знаешь что? Не увиливай! Я знаю, что это был ты! — Я тренер подпольной команды больницы в лиге роллер-дерби, — надменно ответил он, однако немного напрягшись. — Мы встречаемся по средам, позади контейнера с медицинскими отходами. Ты можешь к нам присоединиться! — Ни на йоту не поверил, — заявил Стайлз, лишь укрепляя свою уверенность — еще он, конечно же, был богом в роллер-дерби. — Я поймал тебя, садистский ублюдок. Ты был тем призраком из педиатрии! — Мой брат умер в педиатрии, — сощурился Уборщик. — Он тоже был уборщиком, и его убило током, когда он менял лампочку. Ты хочешь сказать, что я выдавал себя за своего умершего брата? — Я… нет! Ну же, чувак, признайся. Я не знаю, как у тебя получилось провести всех остальных, но это точно ты. Я знаю это! Коньки! — Роллер-дерби! — Назови трех сотрудников из своей команды, — потребовал Стайлз. — Ну, там… мм. — начал он, подняв палец. — Рыжий Доктор, Всезнающая Блондинка… Медсестра, которая сломала мне руку… — И это, определенно, имена, да, — протянул Стайлз. — Чувак, я тебя поймал. Сдавайся уже. Уборщик посверлил его взглядом, а затем начал с угрожающим видом скидывать свою обувь. Стайлз наблюдал, как тот скользнул в роликовые коньки, не разрывая зрительный контакт, и умчался прочь.***
— Вы не можете просто так взять и передумать! — прошипел Стайлз, потому что был практически уверен, что Дерек где-то рядом, и он не готов был сообщить ему, что хотел использовать поврежденный пенис мистера Харриса для Шефа Хейла. Ну, не пенис, конечно же, использовать, а исследование конкретного случая. Мистер Харрис сохранил свой пенис при себе. О Боже, Стайлз, прекрати думать о пенисе мистера Харриса. — Ох, простите, я думал, что живу в мире, где сопливые доктора не должны указывать, что мне делать. Вот же мудак. Стайлз знал этот тип — неудовлетворенный придурок, который не упустит шанса сорвать на ком-нибудь злобу за свою никчемность. — Но вы же обещали, — посетовал Стайлз, потому что он уже практически заполнил все бумаги и уже готов был прихватить историю болезни пациента, чтобы свериться с собственными записями. — О-о, простите, но мне плевать, — Харрис наградил его неким насмешливым подобием сочувственной улыбки. — Знаете, в Аду есть специальное место для тех, кто нарушает свои обещания. — Я уверен, что мои поврежденные гениталии послужат мне пропуском, — саркастично отчеканил он, как будто это Стайлз был виноват в том, что тот решил в его-то возрасте поэкспериментировать с секс качелями. Стайлза передернуло. — А теперь будьте так любезны, свалите из моей палаты, пока я не настоял на повторном осмотре с вашей стороны. Стайлза перекосило, потому что… поврежденный пенис, да. — Это доставит вам больше неудобств, чем мне, — со всей бравадой сообщил он. — Я в этом не уверен, — возразил Харрис, и, черт возьми, он был прав. Как раз в это время в палату вошел Дерек, держа в руке стаканчик кофе со своим именем, который Стайлз оставил снаружи в качестве отвлекающего фактора. — Что это? — требовательно спросил он, протягивая стаканчик с таким видом, будто бы в нем находилась кислота. — Это кофе. Для тебя, — беззаботно ответил Стайлз, отталкивая от себя историю болезни мистера Харриса со сноровкой долбаного Джеймса Бонда. — И откуда он взялся? — Я принес тебе, — нахмурился Стайлз, потому что, Господи, это же не орудие убийства. — Ну типа проявил любезность. — Ты никогда не угощал меня кофе, — напомнил Дерек, все так же пытаясь просверлить Стайлза взглядом. — Однажды я попросил тебя принести мне кофе, потому что у тебя он уже был, а ты ответил, что ты не «гребаный официант», а затем спрятался в кладовке, потому что растерял всю свою храбрость. — Я… возможно… — Стайлз широко раскрыл рот, — да, было такое. Но тогда я был интерном. Сейчас мы друзья. Друзья угощают друг друга кофе. — Не могли бы вы двое перенести свой неловкий флирт куда-нибудь в коридор? — противным голосом встрял Харрис, и да, Стайлз по прежнему терпеть не мог этого человека. — Тише, мистер Харрис, — шикнул Стайлз, вздрогнув, когда увидел выражение на лице пациента. Дерек все так же выглядел, будто из стаканчика выползло что-то отвратительное и пыталось его поцеловать. — Тебя Лора подначила? — Господи, нет… Это кофе. Оставь его здесь, если не хочешь. — Нет, — Дерек притянул стаканчик ближе, — все в порядке. Я… спасибо. — Пожалуйста, — ответил Стайлз, лишь наполовину чувствуя вину за наглую ложь в лицо. — Знаешь, я и так получаю достаточно витаминов, — отпив глоток, сообщил Дерек, когда они уже выходили из палаты. — Это… — Стайлз понятия не имел, что с этим делать. — Я рад за тебя? — Так что если Лора тебе что-то рассказала… — он замолк, потому что Стайлз уставился на него, сморщив нос. — Ей просто нравится подсыпать в мою еду… — Дерек откашлялся, — окей, ладно, Лора тут не причем. Забудь. — А я говорил, что Лора слишком увлечена твоей жизнью? — спросил Стайлз, когда румянец начал покидать до невероятного точеные скулы Дерека. — Я и так в курсе. — Я думаю, что она хочет усыновить меня. Принять, так сказать, в семью. — Это она тебе так сказала? — округлил глаза Дерек. — Эм, нет, чувак… это была просто шутка, расслабься, — успокоил Стайлз. — Почему ты такой странный? — Я не странный, — возразил Дерек, суровым взглядом смотря куда-то вперед. — Анализы миссис Уилборн должны были уже прийти. Сходи, забери их. Стайлз со вздохом посмотрел в спину уходящему Дереку.***
— А это третья операционная, в которой два месяца назад я сделал свою первую самостоятельную операцию. — А на тебе при этом были штаны? — Эм, да, мистер Арджент. — Ну надо же. Стайлз поежился, стоя за дверью. Чувак явно не спустит ему с рук тот «голый» случай. Это было несправедливо, потому что Скотт держал себя в хорошей форме. Если притвориться, что это не Скотт, Стайлз мог бы совершенно объективно оценить ягодицы своего лучшего бро. Всего лишь доля секунды, и Стайлз осознал, что всю оставшуюся неделю будет чувствовать себя грязным. Скотт прочистил горло, прежде чем сказать: — Я просто хочу, чтобы вы знали: мы с Эллисон знакомы уже три года, и мы не просто так взяли и прыгнули в одну постель. Стайлз сдержал смешок, — он старался быть незаметным, — потому что Скотту дали уже на первом свидании. Для того чтобы стать свободным и распутным, ему понадобилось всего-то несколько шотов. — Я рад, что ты посчитал необходимым рассказать мне об этом, — сказал мистер Арджент с таким видом, будто это была последняя вещь, что он хотел знать. В жизни. — Ваша дочь — настоящая леди, я безмерно ее уважаю, и… она добрая и заботливая, и невероятная медсестра. Большую часть времени я чувствую, будто она учит меня тому, чему я не мог научиться в медицинском колледже. — Ты же знаешь, что у нее есть лицензия на ношение оружия? — Да, сэр. — А у тебя есть оружие, Скотт? — Хм, нет, сэр. Моя мама тоже медсестра и она часто рассказывала дома о всяких ужасающих случаях, и я вроде как… не особо… это не для меня. — Твоя мама медсестра, — сказал мистер Арджент, и… о нет. Стайлз буквально почувствовал, как Скотт загорелся от этих слов. Он был настоящим маменькиным сынком, а миссис МакКолл — Королевой. — Да, сэр. — Она — это главная причина, по которой я решил пойти в медицинский колледж. — Дай, угадаю: она сильная, решительная брюнетка, которая возьмет под свое крыло любого, кому это необходимо, независимо от ситуации. — Эм, — наконец-то Скотт уловил смысл, — я думаю… Сэр, я не ищу того, кто будет относиться ко мне по-матерински. Мы с Эллисон равны, и любые ее сходства с моей… это случайность, ясно? — МакКолл, для чего я здесь? — вздохнул мистер Арджент. За дверью раздалось шарканье, и Стайлзу пришлось напрячься, чтобы услышать бормотание Скотта. — Ты что? — переспросил мистер Арджент. Значит, напрячься пришлось не одному Стайлзу. — Я, кхм, — Скотт откашлялся и продолжил, — я хотел спросить вашего позволения, чтобы жениться на вашей дочери. Повисла долгая тишина, и Стайлз мысленно проверил, что да, они стояли в предоперационной, а значит все колющие и режущие предметы находились за стеклом, так что Скотту никакой непосредственной опасности не грозило. Откуда ни возьмись прогремел громкий и неприятный смех, а затем Арджент продолжил, чуть ли не задыхаясь и пытаясь говорить сквозь веселый хохот: — Ты… ты хотел спросить меня… — прохрипел он, а Скотт промолчал, так что можно было смело предположить, что в ход пошла щенячья мордашка. — Спросить меня, можно ли тебе жениться на Элли… ох, ну ничего себе. — Вы могли не согласиться, — сказал Скотт, и Стайлз почувствовал, как дрогнуло его собственное сердце. Арджент продолжал смеяться, а Стайлз в это время подсчитывал, сколько ему, возможно, придется подождать, прежде чем пойти туда и высказать все, что он о том думает. — Ты думаешь, что я имею какое-то влияние на жизнь моей дочери? — скептически спросил он. — Что она слушает чье-то мнение с тех самых пор, как ей исполнилось тринадцать? Ох, парень, ты даже не представляешь себе, во что ввязываешься. — Представляю, — на удивление решительно возразил Скотт. — Я знаю, что она преподает самооборону в общежитии для женщин, потому что отец научил ее тому, что женщины — не жертвы, они сильные. Арджент совершенно затих, и Стайлз возненавидел дверь, потому что она не позволяла ему все видеть. — Я знаю, что когда к нам поступают пациенты со случайным пулевым ранением, она читает им лекции по поводу безопасного хранения оружия, потому что вы вбили ей это в голову сразу же, как она научилась говорить, — продолжил он. — Я знаю, что она разговаривает с вами каждую неделю, потому что ей нравится знать, что вы ею гордитесь. Еще знаю, что вы продолжаете быть самым важным мужчиной в ее жизни. Иногда мне хочется спросить, найдется ли в ее жизни место и для меня тоже. На этот раз Арджент не засмеялся, и Стайлз скрестил пальцы, готовый слушать дальше. — Возможно, — наконец начал он, — сейчас ты знаешь ее даже лучше, чем я, — он вздохнул так, как мог только лишь отец такой дочери, как Эллисон. — Тебе не нужно мое разрешение, МакКол, но тебе необходимо спросить у нее. Просто помни, что она знает, как обращаться со своим глоком, и она достаточно хорошая медсестра, чтобы причинить тебе много боли, не убив при этом. — Да, сэр, я это знаю. — Если она примет твое предложение и не будет против терпеть того идиота, который следовал за нами по пятам, а сейчас слушает за дверью… ну, в общем, я буду рад. Стайлз с воплем ворвался в комнату, обнимая Скотта и буквально сбивая с ног. Сегодня у них будет выпивка. Много выпивки. — Думаю, она все равно должна сказать «да», — закатил глаза Арджент.…
Она сказала «да».***
— Слушай, я понимаю, что ты по поводу всего этого чувствуешь, но это мое решение, понимаешь? Я не собираюсь сожалеть о желании продвигать свою карьеру. — И ты считаешь, что это действенный метод, — голос Дерека звучал странно равнодушным. Смирение вперемешку с пренебрежением. — Просто потому что ты не умеешь принимать помощь, когда она тебе действительно нужна, совсем не значит, что это проявление слабости, — ответил Стайлз, решительно не глядя на Дерека, потому что и так мог представить разочарование на его лице. — Я умею принимать помощь, — после этих слов Стайлз, наконец, сдался и посмотрел на Дерека, потому что его голос стал тихим и многозначительным. — Я позволил одному человеку помочь мне, когда было совсем плохо. Я просто не мог ничего больше сделать. У меня не было других вариантов. — А у меня есть? — Я думаю, что ты можешь всего добиться сам, не играя в дурацкие игры моего дяди, — презрительно сказал он, и Стайлз закатил глаза. — Я думаю, что постоянно недооцениваешь себя, и ты думаешь, что тебе нужен какой-то особый толчок, чтобы сделать карьеру, но это не так. — Это не особенный толчок, Дерек. Это использование возможностей в своих целях. Это значит поступать умно, — он направил свой взгляд за плечо Дерека. — Ты говорил мне, что я именно такой. Иногда. — Так вот в чем все дело? — мгновенно оживился Дерек. — Я недостаточно хвалю тебя? — Нисколько, — ответил Стайлз, покачав головой и пытаясь сдержать горькую ухмылку. — Слушай, ты многому меня научил, и сейчас я чувствую себя практически на равных с тобой, но каждый раз, когда я принимаю решения, я все так же задумываюсь, а как бы поступил ты; как бы ты отреагировал; не разочаруешься ли ты во мне после этого. Дерек нахмурился, и, как вообще можно выражать столько смысла, не произнеся ни единого слова? — Я говорил с доктором Махилани. Хотел спросить у него совет. Во взгляде Дерека вспыхнуло что-то, напоминающее собственническую обиду, прежде чем его лицо вновь стало безразличным. — Значит, для тебя теперь проблема обратиться ко мне со своими сомнениями? Я думал, что ты хотел быть… — он замолк, стиснув челюсть, а через некоторое время вновь посмотрел на Стайлза. — В этом вся сложность? — Нет, можешь ты просто… выслушать меня? Дерек нехотя поднял руки. — Он сказал только одно: что я должен научиться доверять своим собственным суждениям. Ты однажды говорил мне что-то подобное. Дерек скривил губы, потупив взгляд в пол. — Я провожу слишком много времени, сомневаясь во всем и ожидая одобрения от окружающих. Если я смогу это прекратить, то стану лучше. — Но ты все равно будешь представлять практическое исследование миссис Уилборн для публикации. — Пойми, твое одобрение для меня самое важное, и в этом вся проблема. Смотри, я просто хочу быть таким врачом, как… Я не хочу идти своим собственным путем, потому что хочу быть похожим на тебя, и я боюсь, что если у меня это не получится, то ты меня осудишь, — Стайлз облизал пересохшие губы. — Я могу быть как ты…, но также я могу быть успешным сам по себе. Я понял, что между двумя этими сценариями нет другого выбора. Дерек сильно нахмурился, и Стайлз знал: ничего хорошего ждать не стоило. — Короче, Стилински. Когда ты совсем увязнешь в своих торжественных приемах и не сможешь вспомнить имя своего последнего пациента — позвони мне, и я напомню тебе все эти слова. Он развернулся и с силой распахнул двойные двери. Пальто развевалось следом за ним, как плащ у супергероя, и Стайлз задумался, сможет ли он когда-нибудь прекратить видеть в нем невероятного спасителя, которого придется буквально вырывать из мыслей. Стайлз даже не заметил, как рядом оказалась Лора. Она положила руку ему на плечо и сжала его. — Мы с Дереком наследники, — немного помолчав, сказала она и посмотрела в ту сторону, где исчез ее брат. — Наш дед основал эту больницу, и мы не испытываем недостатка в людях, которым хотелось бы связать себя с фамилией Хейл, чтобы сделать карьеру, — она повернулась к Стайлзу. — Дерек всегда это ненавидел, использовал свое положение и статус для того, чтобы творить добро. Он просто боится, что ты попадешь в эту ловушку. Стайлз покачал головой и глубоко вдохнул. — Я не собираюсь стыдиться попыток чего-то добиться в этой жизни, — нахмурился он. — Мой отец был полицейским в маленьком городке. Моя мама работала воспитательницей в детском саду. Мы не проводили лето на частной яхте, и все, чего я достиг, я заработал собственным горбом. Просто потому что он думает, что я выбрал легкий путь, совершенно не значит, что так оно и есть. Он не имеет права судить меня только потому, что ему в жизни встречались дерьмовые люди. — Тем не менее, даже после этих слов, я чувствую, что тебе до сих пор не все равно на то, что он подумает, — на этот раз Лора бросила сочувствующий взгляд на сжатую в дрожащий кулак руку Стайлза и увидела скрытую боль в его глазах. — Да, — признал Стайлз, — и в этом-то вся проблема.