Mon ami

Лето вынул пачку сигарет из внутреннего кармана кожаной куртки. Достал одну, зажёг, затянулся. — Поделишься? Повернулся ко мне, выдыхая дым. Лениво улыбнулся. — Держи, — протянул мне свою. Я забрала сигарету, а он достал себе новую. — Хм. — Что? — Я не знал, что ты куришь. — Ты не спрашивал. — Да…Я никогда ничего не спрашивал. Не спрашивал о тебе самой, о твоём детстве, о воспоминаниях, сожалениях, отношениях, мечтах… — Я не настолько интересная, Джаред. — Ты достаточно интересна. Просто меня ничего не волнует. Это плохо? — Смотря с какой стороны посмотреть. Иногда я тебе завидую. — Не стоит. — Ты так хорошо контролируешь свои эмоции. А я плачу при любом удобном случае. Это я должна спрашивать, что со мной не так? — Зачем ты занимаешься самобичеванием? — Если бы я знала…Мне давно уже пора лечиться. — Ну, что ты за чушь опять несёшь? — Я клуша, мне можно. — Какая ты клуша?! — Не самая красивая, я тебе скажу. — Не беси меня, пожалуйста. — Ну, вот…Я никому не могу угодить. Тебя бешу, а твой брат и вовсе смылся от меня, такой ненормальной. — Хватит. Он бросил окурок и зашагал быстрее меня. Я догнала его, беря под руку. Лето кинул на меня хмурый взгляд. Пару минут спустя он спросил: — Откуда у тебя такие мысли? Это из-за Шеннона? — Они всегда были. Время от времени. — Из-за чего? — У меня низкая самооценка, — я пожала плечами. — Почему? — Тебе, правда, интересно? — Да. Я раньше ничего не спрашивал, надо бы исправить ситуацию. — Потому что я не люблю себя. — Как так? Себя надо любить. Хотя бы немножко. — Ты не представляешь сколько раз я слышала эту фразу. Тошнит уже. — Но я ведь прав. — Прав. Но это не значит, что я перестану себя ненавидеть. — Ну, Клео, ты ведешь себя как закомплексованный подросток. — Потому что я не решила эту проблему. И мне плохо от моих мыслей. — Я могу помочь? Я рассмеялась. — Не поверишь, Шеннон мне то же самое говорил. Нет, спасибо, мне не нужны пустые обещания. Я сама как-нибудь справлюсь. — Я не Шеннон. Мы всего лишь братья. Мы разные. — Знаю. Но это не меняет суть дела. — Ладно. Что тебе так не нравится в себе? — Всё. — Прям всё-всё? — он недоумевал, рассматривая моё лицо. — Да. — Не может быть. Я тебе не верю. Мы сели на небольшую скамейку в парке. — Может, Джаред. Я не такая. Не такая, как «они». Они — красивые, уверенные, изящные. С идеальным личиком и телом. Я же спотыкаюсь на каждом шагу, хрюкаю при смехе и, как я уже сказала, плачу при любом удобном случае. Я не встаю вовремя, ем, когда хочу, срываюсь на родственниках. Я не умею себя контролировать, веду себя ужасно и по-хамски. Я говорю не то, делаю не то и думаю не о том. Я не умею впечатлять, поражать, выбивать из колеи, не могу быть смелой, развязной или даже сильной. И уж на то пошло, я совсем не умею быть соблазнительной. Я скучная и заурядная, я не выделяюсь и до сих пор не знаю чем вообще понравилась Шеннону. Такие, как он, обычно даже не смотрят на меня. И, знаешь, я понимаю почему он ушёл. Если бы я была на его месте, я бы тоже давно свалила…Что я могла ему предложить? Как человек, как женщина? — Боже…Клео…Заткнись!…Просто заткнись… Он был зол. — Ты понимаешь какой бред говоришь? — Это не бред. — Не хочу ничего слышать. Я сказал: бред и всё. — Но это правда. Это то, что я чувствую. — Тебе рассказать что чувствую я? Помолчи…Дай мне сказать. Помню тот день, когда я открыл дверь и увидел тебя с братом на пороге. Вы попали под дождь и ты была совсем синяя, не могла пошевелиться от холода, дрожала и протянула мне свою окоченевшую руку в знак приветствия…Помню, Шеннон отправил тебя в душ, и сразу после этого я начал расспрашивать про тебя…А он отмахнулся, улыбаясь и бросил всего лишь одну фразу: «Похоже, я влюбился…». Джаред усмехнулся, а потом взглянул на меня. — Не плачь, пожалуйста. — Не буду, — я смахнула слёзы. — И я подумал, откуда ты такая вообще свалилась и что мой брат в тебе нашёл? И почему я только сейчас о тебе узнаю? Да, я был немного возмущён. И вообще, я не думал, что такое может произойти. Уже хотел прогнать вас, свалить всё на дела и что мне нужно работать, но тут спустилась ты… Он улыбнулся. Так чисто и по-настоящему, что я даже немного опешила. Джаред редко кому дарил такие улыбки. А может, это я редко его видела? — В каком-то халате, который был велик тебе на размеров пять, не меньше…В длинной майке, с мокрыми волосами и застенчивой улыбкой на лице…Но зато щёки у тебя были такие красные, пунцовые просто…И ты посмотрела на него таким взглядом…С такой детской любовью, нежностью, обожанием…Наверное, впервые в жизни я завидовал собственному брату…Я думал, как же ему повезло, что его так любят, так ценят…Вот что ты могла ему дать. — Ну, видимо, этого было недостаточно, — я опять смахнула слёзы. — Для него, да. И я не раз хотел ему хорошенько врезать, привести в чувство. — Надо было, — я усмехнулась. — Не давай ему столько власти над собой. Мне не нравится смотреть, как ты страдаешь и буквально уничтожаешь себя день за днём. Ты замечательная, Клео. Ты красивая, по-своему красивая. Ты умная, может, чересчур умная, что иногда мешает. И ты очень, очень талантлива. Тебе просто надо об этом помнить. Я смутилась. И помотала головой. — Ты не согласна? — У меня такое чувство, как будто ты говоришь о ком-то другом…Нет-нет, это не я, ты меня не знаешь… — Какая же ты глупая…Я, может, и ничего не спрашивал про твою жизнь, но я всё замечаю, я знаю тебя…Я знаю, что ты слишком много думаешь, когда остаёшься одна и тебе становится тошно от этого занятия. Знаю, что ты почему-то всегда трогаешь брови, когда тебе некомфортно или неловко, а ещё ты глупо и нервно улыбаешься, когда говоришь про смерть. Знаю, что тебя ужасно бесит твоя чёлка, но ты не хочешь менять причёску, только потому что привыкла. Знаю, что тебе не нравятся оливки на пицце, которую постоянно заказывал Шеннон и ты их быстро выкидывала, говоря, что уже съела. Знаю, что ты не любишь грубить незнакомцам и всегда разговариваешь вежливо, но зато близким можешь высказать пару ласковых. Знаю, что у тебя аллергия на арахис и кошачью шерсть, и, что тебе не нравится помятая одежда. Знаю, что лучше всего ты засыпаешь под шум океана, а утром тебя раздражает чириканье птиц. Знаю, что у тебя огромное сердце и, если бы ты смогла, то спасла бы всех животных на свете. Знаю, что ты не можешь читать под звуки телевизора, тебе нужна своя атмосфера и полная тишина. Знаю, что ты думаешь, что недостойна всего и странными способами пытаешься это разрушить. Знаю, что… — Зачем…Зачем ты мне всё это говоришь? — Вообще-то, я не закончил, ну да ладно…Я доказываю, что знаю тебя. И всё таки считаю, что ты замечательная. Мне жаль, что ты не можешь увидеть себя так, как вижу тебя я. Я была приятно удивлена. — И ты всё это время молчал? Какой же ты молчаливый. И странный. Я-то думала, что я тебя раздражаю, и поэтому ты даже не перекидываешься со мной парой слов. А тут на тебе… Джаред не ответил, просто пожал плечами, рассматривая вид вокруг. Я уставилась на него. Не могла оторвать взгляд. Он открылся мне в новом свете. Я и знать не знала, что у него есть все эти мысли. А, вдруг, он что-то ещё от меня прячет? Мы не были самыми лучшими или близкими друзьями, но мы были друзьями. За все эти года, проведённые с его братом, я ни разу не пожалела, что познакомилась с ним. Совершенно другой. Отличающийся от меня, может быть, от всего мира тоже. Сбивающий с ног. Живущий в бешеном темпе, за которым ты не угонишься, даже, если попытаешься. Скрытный, но в то же время открытый. Мне так хотелось знать что у него в голове. А ещё появилось новое чувство…Мне хотелось поцеловать его, только потому что нельзя было этого делать.