***
– Ты хоть раз делала это раньше? – с сомнением протянула Лара, рассматривая приготовленные для ритуала вещи. – Как-то не слишком убедительно это всё выглядит. – Не делала, но варианта лучше у нас нет, – неловко пожала плечами эльфийка крови, осторожно устанавливая черное зеркало в центре полутемного грота, в глубине которого журчал родник. – Меня больше волнует то, что мы сейчас в Элвиннском лесу и, если меня засекут, будут неприятности. Хотя, впрочем, они будут у тебя, значит, можно не волноваться. – Стерва… – хмыкнула Лара. – Какая есть, – сосредоточенно отозвалась Акаша. – Да заткни ты его, меня раздражает это ослиное мычание! Последняя фраза относилась к тщательно связанному молодому мужчине, лежащему на земляном полу грота и отчаянно пытающемуся избавиться хотя бы от импровизированного кляпа из его же красной банданы. Лара лениво склонилась над пленником и почти нежно ударила его носком латного сапога в живот. Мужчина глухо охнул и притих, скорчившись от боли. – Садистка, – фыркнула син’дорай. – А за него тебе, случайно, голову не отрубят? – За него меня по этой голове погладят, – ухмыльнулась дренейка. – Братство Справедливости и его разбойников тут не очень-то жалуют. Кажется, за их банданы награду дают. – Жаль, – вздохнула Акаша. – Ладно, готово, вроде бы. Давай чашу. Порывшись в седельной сумке мирно лежащего в глубине грота грифона, Лара достала серебряную чашу в виде рогатого черепа и протянула её эльфийке. Та бегло осмотрела сосуд и склонилась над испуганно притихшим пленником. В полумраке сырого, пахнущего мхом и мокрой землей грота голубое сияние глаз эльфийки придавало её коже зеленоватый трупный оттенок, что ещё сильнее бросало в дрожь незадачливого разбойника. – Он довольно милый для человека, – вздохнула рыцарь смерти, доставая из ножен костяной кинжал и тщательно примеряясь, – мне даже немного его жаль. – С трудом верится. Давай уже, не хочу тут до вечера сидеть, – проворчала Лара, зажигая чёрные витые свечи, расставленные вокруг зеркала. Прищурившись, Акаша почти нежно взяла дрожащего парня за подбородок, приподняла его голову и резким точным движением перерезала горло, быстро подставив под хлынувшую кровь чашу. Когда та наполнилась, эльфийка встала и, брезгливо оттолкнув ногой бездыханное тело, подошла к зеркалу. – Дай руку, – прошипела она Ларе. Та послушно протянула лишённую латной перчатки ладонь, и Акаша, крепко сжав её, окунула вторую руку в чашу. Несколько аккуратных движений – и на поверхности зеркала появились смутно знакомые дренейке символы. Знаком син’дорай приказала подруге сделать то же самое, и узор из рун, замкнувшись, неярко засветился, уходя вглубь чёрного стекла. Сияние постепенно разгоралось сильнее, местами прорезаясь тенями, и наконец превратилось в картинку. Эльфийка и дренейка напряженно всмотрелись в зеркальную гладь. Тёмный сырой подвал сотряс оглушительный вопль, полный ненависти и боли. Седой эльф крови яростно кусал губы, злобно пожирая взглядом кучку людей в красных рясах, столпившихся возле стены, к которой он был прикован без малейшего шанса на движение. Лица мучителей скрывали огромные капюшоны одеяний, на которых серебром был вышит герб в виде буквы С, в руках каждый из людей держал неярко светящийся оранжевым кинжал. Медленно, с видимым наслаждением, один из них водил лезвием по едва прикрытому лохмотьями телу эльфа, оставляя воспалённые, сочащиеся чёрной кровью порезы. – Думал, не поймают тебя? – глухо расхохотался палач. – Думал, боли не чувствуешь, отродье? Думал, не найдут на тебя управу? А вон оно как вышло! – Да пошёл ты… – прорычал син’дорай, изменяя привычной издавна изысканной и выверенной манере речи и выплевывая слова на всеобщем языке с явным акцентом. – Я-то пойду, а вот тебе тут ещё долго висеть, – зашёлся хохотом инквизитор. – Алый Орден так просто не отпускает таких, как ты. Как там тебя? Гнилой пехотинец? Полководец разложения? – Рыцарь смерти, – процедил сквозь сжатые зубы эльф, прожигая взглядом ледяных глаз темноту под капюшоном стоящего напротив мужчины. – Ах, ну да, точно. Запишите, кто-нибудь, а то вдруг опять забуду, – глумливо протянул тот и полоснул кинжалом чуть сильнее, отчего рыцарь смерти тихо зашипел. – Ой, какой я неосторожный… – покачал головой инквизитор. – Да чтоб ты провалился, – закатил глаза эльф. – Ну, зачем так грубо-то? – деланно вздохнул палач, с явным наслаждением втягивая носом сырой запах подземелья, в котором смешивались вонь крысиного помёта, душок гниющей древесины и терпкий дух многократно пролитой крови. – Покайся и прими искупление, которое мы даруем тебе, грешник! В ответ эльф хрипло выругался на наречии син’дорай. Ревнители Алого Ордена этого языка не знали, но уловить суть было нетрудно. – Ну, нет так нет, – пожал плечами главный инквизитор. – Всё же прекрасная вещь эти клинки с чарами против нежити. Ничто вас, тварей, не берёт, а они ранят, и ещё как. Так, тише ты, чучело, мне надоело с тобой ругаться! Продолжайте нашу разъяснительную беседу, а я зайду позже, – бросил он спутникам и направился к выходу из подземелья. Эльф глухо застонал, уронив голову на грудь. Впрочем, синие глаза горели всё той же дикой яростью. – Ох, идиот… – прошептала пораженная Акаша, сверля невидящим взглядом помутневшую поверхность зеркала. – Да как же он так попался?! – Талант не пропьёшь, – пробормотала Лара. – Что делать будем? – Не знаю, – эльфийка устало опустилась на землю, опираясь спиной о бок дремлющего рядом с грифоном Лары дракона. – Я даже не могу понять, где он и долго ли ещё продержится. – Посмотрим, что дальше будет, и как раз подумаем, что делать, – вздохнула дренейка, садясь рядом с подругой. – Разбойников в округе навалом. Может, что-то и придумаем.***
Солнце над мельницей Таррен уже было в зените, когда Амалэджес, окончательно устав ждать, разбудила Килеру. Нежить, для которой сон был скорее моральной, чем физической потребностью, за прошедшее время успела набрать полную седельную сумку различных трав, которые в умелых костяных пальцах довольно быстро превратились в различные снадобья и порошки, тут же тщательно упакованные и уложенные в рюкзак паладинши. Впрочем, о последнем акте странной заботы Джес пока что собиралась умолчать. – Ну, наконец-то, – недовольно протянула Отрекшаяся, когда син’дорай, собравшись, вышла из таверны. Щурящаяся от яркого солнца эльфийка в ответ на выпад партнёрши лишь невинно улыбнулась, легко запрыгивая в седло нетерпеливо переступающего коня. – А где Флинтас? – с лёгким удивлением поинтересовалась Килера. – Не имею ни малейшего представления, да и мне как-то всё равно, – пожала плечами Амалэджес. – Он тебе очень сильно нужен, что ли? – Да нет, – поспешно отозвалась паладин. – Поехали. Тронув поводья, девушки направили скакунов по дороге на восток, туда, откуда ветер доносил пряные ароматы трав нагорья Арати. Джес было всё равно, куда ехать, если этот путь приближал её к конечной цели – льдам Нордскола, которые покорятся ей, а Килере просто не хотелось больше находиться в месте, к чуме в котором она приложила руку. Утоптанная тысячами путников дорога плавно убегала из-под копыт лошадей, с каждым часом приближая всадников к мрачной каменной стене, отделяющей Хилсбрад от Арати. Килера то и дело тревожно озиралась, пытаясь понять, что же не так. Эльфийку крови не покидало странное чувство, будто кто-то неотступно следует за ней по пятам, и девушка не знала, чего ожидать от этого сопровождающего.***
К вечеру следующего дня всадницы достигли Павшего Молота – цитадели Орды на нагорье Арати. Перебросившись парой приветствий с мрачными орками, стоящими на страже ворот, Джес первой въехала в довольно большую деревню, периодически оглядываясь на еле держащуюся в седле от усталости Килеру. Отрекшейся вовсе не хотелось, чтоб девчонка свалилась под копыта собственной лошади, потому она спешилась и повела коня-нежить под уздцы, другой рукой придерживая напарницу. – Слазь, – приказала Джес паладинше. Та послушно попыталась спешиться, но неловко зацепилась за седло и рухнула прямо на жрицу. Та тихо охнула, едва устояв на ногах, но всё же успешно поймала эльфийку и, поминая её незлым тихим словом, потащила девушку к входу в таверну. Заплатив приветливой орчихе за комнату, Джес втащила засыпающую на ходу Килеру на второй этаж таверны и сгрузила её на застеленную свежими простынями кровать. Приняв лежачее положение, изнурённая двухдневной дорогой син’дорай мгновенно засопела. Задумчиво посмотрев на неё, Джес со вздохом стащила с девушки, которая при этом даже не пошевелилась, кольчужное обмундирование и укрыла её одеялом. Отрекшаяся сама не могла понять, чем обусловлена её забота, но что-то в ней радовалось при взгляде на сладко спящую эльфийку, и это начинало пугать тёмную жрицу. Выйдя на улицу, Джес присела на пошатывающиеся деревянные ступеньки таверны. Оранжевый диск солнца уже скрылся за горизонтом, и на тёмно-синем куполе неба постепенно стали зажигаться огоньки звёзд. Жёлтые глаза нежити неподвижно взирали на поднимающуюся луну, стыдливо прячущую ущербный бок за облаком. Высушенные знойным летом травы нагорья тихо шумели, о чём-то переговариваясь с душистым ветром, несущим ароматы трав и цветов. Впрочем, Джес этого почти не ощущала. В памяти жрицы сменялись картины последних дней, событий в которых было больше, чем произошло за всю её жизнь. Жизнь… Амалэджес горько усмехнулась. Что есть жизнь, и где пролегает грань между ней и бытием нежити? В чём будет смысл её существования, когда свершится месть, единственное, ради чего она терпит своё тело и оттачивает навыки? И каково ей будет, когда будут умирать те, кто ей дороги, просто потому, что они – не Отрекшиеся? Нельзя привязываться к этой эльфийке. Нельзя. Ведь даже мёртвые могут чувствовать боль. Тёмная жрица резко встала с заскрипевших ступеней и тихим свистом подозвала коня. Она должна уйти, сейчас или никогда. Девчонка довольно сильна, к тому же, её кто-то явно оберегает, так что она не пропадёт. А если и пропадёт, Джес не будет так больно её терять. Тихо переступая копытами, костяной скакун вынес Отрёкшуюся из мирно спящей орочьей деревушки. Посеребрённая лунным светом трава с тихим шелестом сминалась мёртвыми копытами, ветер развевал спутанные фиолетовые волосы всадницы. Всё же её нынешнее состояние имело некоторые преимущества – надобность в физическом отдыхе отпала вместе с последними привычками живых, вроде дыхания или тяги к еде. Отрекшейся предстояла дальняя дорога, и остановки в тавернах могли здорово увеличить трату времени. «Жди, падший принц. Рано или поздно ты мне за всё заплатишь».***
Амалэджес сидела в уютной таверне Подгорода и, отрешённо наблюдая за снующими туда-сюда Отрёкшимися, среди которых то тут, то там проглядывали остроухие эльфы крови, крутила в пальцах мумифицированный цветок мироцвета. С ночи, когда она покинула Килеру, прошло уже больше двух месяцев, которые нежить провела бродя по лесам и степям северных Восточных королевств. Заплечный рюкзак девушки и седельные сумки её скакуна были набиты разнообразными травами. Джес руководствовалась смутными воспоминаниями, оставшимися от наставлений матери и собственной интуицией, на которую возлагала большие надежды, потому многие травы были ей разве что смутно знакомы, что, впрочем, теперь стало поправимо. На коленях Отрёкшейся, еле прикрытых изодранным до невозможности подолом старого одеяния, доставшегося ей ещё от Сарвиса, лежал увесистый том, почти стёртые буквы на кожаной обложке которого гласили: «Справочник алхимика». Девушка бережно водила костяными кончиками пальцев по потрепанной обложке и довольно улыбалась уголками темных губ. Джес нашла потрёпанную книгу среди обломков шкафа в одной из разрушенных Плетью деревушек Тирисфальского леса, куда случайно забрела в поисках трав. Полусожжённые, обугленные дома пугали чёрными провалами выбитых окон и дверей, в тёмных комнатах, давно уже не видевших тепла очага, виднелись обломки мебели. В одном из таких домов Джес заметила остов книжного шкафа и гору чудом уцелевших книг, будто магнитом потянувших её к себе. Среди неопрятной горы порванных бумажных листов, пахнущих сыростью и гарью, лежало то, что могло стать ценнейшим подарком судьбы. Именно эта книга сейчас лежала на коленях отрекшейся. Слегка потянувшись и осторожно хрустнув суставами, Отрекшаяся встала и быстро зашагала в сторону Квартала Фармацевтов. Вернее зашагала бы, но подол одеяния, держащегося уже на честном слове и слое грязи, зацепился за угол стола, и ветхая материя опасно затрещала. Определённо, для начала стоило заглянуть к магам-портным… Спустя несколько часов Амалэджес, обзаведясь новой одеждой, наконец-то не снятой с чужого плеча, всё-таки добралась до обители Королевского фармацевтического общества. На нижнем уровне подземелья Подгорода кипела работа алхимиков. В зале, освещённом тусклыми факелами, висящими над каждым столом, причудливо смешивался разноцветный дым, валящий из колб, тихо потрескивал огонь под котелками, булькало варево в них и шипели смеси, изготавливаемые сосредоточенными учениками. Каменные стены высокого зала были закопчены дочерна и местами покрыты цветными пятнами, оставшимися от чьих-то неудачных экспериментов. За умеренную плату мастер, наблюдавший за работой каждого из учеников и подмастерьев, выделил Джес один из прочных дубовых столов со всеми необходимыми приспособлениями для работы, и девушка погрузилась в изучение мудрости найденного фолианта, переполненного рецептами зелий, эликсиров, ядов и одни боги знают чего ещё. Погружённая в работу, Отрёкшаяся не замечала ничего происходящего вокруг, пока в её ногу что-то ощутимо не ткнулось и не потянуло за подол платья. Едва не расплескав колбу с только закипевшей жидкостью, Джес недовольно опустила взгляд и встретилась глазами с небольшой гончей Скверны, демонической собачкой чернокнижников, держащей в пасти с тремя рядами жутких зубов небольшую холодно светящуюся сферу. Зверь с любопытством уставился на жрицу и, помедлив, ткнул сферу в её опущенную ладонь. Удивлённо приподняв бровь, девушка сомкнула пальцы на странном подарке и, присев на корточки, потрепала демона по холке. Тот довольно заурчал, здорово напоминая смесь рыка бешеного медведя, шума мотора квадроцикла гоблинов и отрыжки пьяного орка. Из коридора, ведущего к выходу на основной уровень города, послышался топот. Гончая втянула воздух и, ощутимо напрягшись, юркнула за Джес, осторожно выглядывая из-за её ног. Через несколько секунд в зал влетел разъяренный Отрёкшийся и резко остановился, обводя взглядом всех присутствующих. Горящие бешенством жёлтые глаза остановились на гончей Скверны, трусливо высунувшей мордочку из-за Джес и тут же быстро спрятавшейся обратно. При виде пустой пасти демона на лице мужчины промелькнул испуг, но, заметив пропажу в руках девушки, Отрёкшийся быстро успокоился. – Простите, что потревожил вас за работой, – хрипловатым, но не утратившим приятных ноток голосом заговорил он. – Мой демон не всегда понимает грань, отделяющую милую шалость от пакости. Леди, – обратился он к Джес, – как вам удалось отобрать у него сферу? – Он сам отдал, зачем отбирать? – пожала плечами девушка, протягивая мужчине свой «трофей». Отрёкшийся бережно принял светящийся шар из рук Джес и аккуратно приладил его на верхушку посоха, который держал в руках. – Сам… странно, – задумчиво протянул чернокнижник, – он никогда ни к кому не подходил и, тем более, не отдавал находки. Кассиль, иди сюда, наказывать не буду, обещаю. Гончая осторожно выглянула из своего укрытия, подозрительно посмотрела на хозяина и, помотав покрытой иглами головой, спряталась обратно. Чернокнижник громко расхохотался. – Вот же дьявол, всё понимает. А с ней пойдёшь? – он хитро покосился на Джес. Демон согласно закивал, и чернокнижник поднял на девушку виноватый взгляд. – Леди, простите за столь грубое вмешательство в ваше личное пространство, но Кассиль наотрез отказывается вас покидать. Составите компанию в прогулке по городу, пока он не перестанет бояться взбучки? – Так уж и быть, составлю, – засмеялась Джес, осторожно собирая хрустальные пузырьки с готовыми эликсирами и неиспользованные травы со стола. Шутливо-аристократичный чернокнижник и шустрая собачка ей сразу чем-то приглянулись, да и девушка давно уже скучала по непринуждённому общению. Мужчина подхватил сумку с хрупким грузом и, строго взглянув на демона, потянул девушку к выходу. – Итак, раз уж вы согласились прогуляться со мной и моим неугомонным спутником, позвольте узнать имя столь прекрасной незнакомки? – с лёгкой улыбкой, делающей жуткое лицо с повязкой, закрывающей один глаз, и зелёным ирокезом, лихо возвышавшимся над лысой головой, довольно приятным, поинтересовался чернокнижник. – Амалэджес, и можно без столь аристократического обращения, – хмыкнула жрица. – Ну, я попробую, но не обещаю, – пожал плечами мужчина. – А я Чарг. Наверное. – Наверное? – недоуменно подняла глаза Джес. – Ну, да. Я не помню своего имени, а это было написано на лежащем рядом со мной медальоне. Хотя, в целом, какая разница… – чернокнижник поморщился. – Кассиль, я понимаю, что наша прекрасная спутница пришлась тебе по душе, но, умоляю, не позорь меня, ты же демон, Король-Лич тебя побери! – Да ладно тебе, – хихикнула Амалэджес, почёсывая холку гончей Скверны, ластившейся к ней как последний домашний кот. – Он чудо. – У тебя странные вкусы, – Чарг хмыкнул. – Но, раз так, думаю, тебе может понравиться одно место. Пойдём?***
– Ну, как тебе вид? – довольно улыбнулся Чарг. – Впечатляет, – заворожено отозвалась Джес. Отрёкшиеся стояли наверху одной из башен полуразрушенного Лордерона. Тирисфаль, освещённый тусклым сиянием больной луны, простирался под ними тёмно-зелёным океаном, кое-где прорезанным узкими клиньями дорог. Вдалеке серебряной полосой блестело море, всегда манившее жрицу своим спокойным величием и неповторимой силой, скрытой под обманчивой ласковостью вод. Она была там лишь раз в жизни, с трудом упросив мать на это путешествие, оставившее после себя впечатления, которые не смогла отобрать даже гибель. – Куда ты так засмотрелась, прелестная леди? – с интересом спросил чернокнижник. – На море, – отрешённо ответила девушка, – и слово «прекрасная» в мой адрес звучит как издёвка. – Мне виднее, – флегматично заметил мужчина. – Ты когда-нибудь была рядом с морем? – Один раз, – вздохнула Джес. – Хочешь ещё? – в желтых глазах чернокнижника зажёгся хитрый огонёк. – К чему ты клонишь, животновод-извращенец? – подозрительно покосилась на него жрица. – К тому, что я себе не прощу, если потеряю единственного возможного напарника, которому Кассиль не откусит какую-нибудь конечность, – хохотнул Чарг. – Тут намечается увлекательнейшее путешествие. Чудная леди, вы со мной? Кассиль просит, – гончая Скверны уселась у ног жрицы и, царапнув её колено чёрным копытцем, попыталась придать жуткой морде умильное выражение. – Чудная леди с вами, дамский некроугодник, – фыркнула Джес. – Куда направиться изволите? – Предлагаю занимательный вояж в сторону Тернистой долины. Прекрасные джунгли, тёплый песок и кристально чистые воды моря везде, кроме, пожалуй, Пиратской бухты, гарантирую, – со сноровкой и говором бывалого торговца, расхваливающего свой товар, протараторил чернокнижник. – Если не возражаете, дирижабль ждёт нас. Не возражаешь же? – Джес молча кивнула. – Отлично. И, Кассиль, сил моих нет уже на тебя, выплюнь нетопыря!