Мимолетное желание

Я знаю тебя на 110%, Но все равно я не могу угадать, Когда мне молчать, когда делать акценты, В какую игру ты захочешь играть. Но это не смешно. Какая актриса, какого кино. Сегодня концерт — твое соло на нервах. Но это не первый. И мне все равно. Я люблю тебя даже, когда ты хочешь… Разорвать меня на клочья, Когда ты плачешь, мне очень сложно. Невозможно, невозможно. Но ты снова хочешь Разорвать меня на клочья. Ты плачешь. Мне сложно. Ты снова меня загоняешь в тупик. Я вчера был хороший, сегодня я псих. Бьюсь головой об твое «не хочу». Нам нужно с тобой обратиться к врачу. Но это не смешно. Я понял, что это совсем не кино. И та, что я знал на 110%, Все знания сводит строго на ноль. Я люблю тебя, даже когда ты хочешь… Разорвать меня на клочья, Когда ты плачешь, мне очень сложно. Невозможно, невозможно. Но ты снова хочешь Разорвать меня на клочья. Ты плачешь. Мне сложно. Давай посходим с ума, Разбудим соседей, Нарвемся на мат, На видео снимем, Зальем в интернет, Чтоб все заценили — Мозгов у нас нет.

Ближе к вечеру, когда Харухи ушел домой, в дом ввалился Юки. Ввалился в прямом смысле. Чуть не упав на пороге, оперся о стену. Он был пьян. — Ты где так набрался?! — спросила я, помогая тому устоять на ногах. — В клубе, — брат говорил невнятно, так что я еле поняла, что он сказал. — Так… Пошли-ка спать, — в проеме из гостиной вовремя вылез Мукуро, присвистнув. — Молчи. Лучше помоги дотащить, — парень ловко подхватывает тело уже спящего Ю под мышку и один несет того в его комнату. А с виду вроде хлюпик. Преодолев проклятую лестницу и дверь, Рокудо кидает братика на кровать. — Можно было и помягче, — фыркаю, стягивая ненужные вещи с Огавы. — Давай лучше я, а? — мои руки ловко ловят и прижимают меня к себе. Чувствую его дыхание у уха. Даже протест никакой выдвинуть не могу. Гад! Сдаюсь и выхожу в коридор, сворачивая к себе. Дойти и расслабиться в кровати мне не дает звук открывающейся двери. Кто-то пришел. Или мама, или папа. Скорее второе. Лениво спускаюсь вниз, зевая. — Привет, милая, где Юкине? — поцеловав меня в лоб и оглядевшись, спрашивает отец. — Уже спит. Чай? Кофе? — у него под глазами большие мешки. Как так можно? — Знаешь, я так устал. Сразу пойду спать, — еще раз целует и уходит. Блин, главное, что бы Мукуро ему не попался. А то еще схватит инфаркт. Я тихо заглянула в комнату брата, поманив иллюзиониста. Тот, разобравшись со всем, двинулся ко мне, ухмыляясь. — Сидишь в комнате и не высовываешься. До утра, — мои слова слегка озадачили его и, задумавшись, пока я его тащила за руку, он молчал. Так даже лучше. — Почему? — очнулся парень уже сидевшим на диване. — Папа дома. — Ку-фу-фу… Познакомишь поближе? — встает, поправляя челку. — Ну уж нет! Сиди! — закрываю дверь и грозно кошусь на Рокудо. И так много народу знает об этом чудике. Туман Вонголы подходит почти впритык, проводит ладонью по моей щеке и обнимает. От всего этого подкашиваются колени и дрожат руки. Кровь прилила к лицу, а зрачки расширились, когда я взглянула в его глаза. Такие разные и такие красивые. Он осторожно целует, почти невесомо проводя языком по нижней губе. Не знаю как, но вскоре мы оба лежали на кровати. Просто лежим. Ничего больше. Не думала, что он может быть нежным. Мукуро прижимает меня сильнее, целуя в лоб. — Рин, — тихо, смотря прямо в глаза, разрывает тишину. - я, похоже, люблю тебя, — из его груди вырывается смешок, а во взгляде надежда. — Кажется, я тоже, — не могу перестать смотреть на него. На эти волосы, на эти глаза и губы, на это лицо. Все внутри передергивает при виде него. Сердце задает бешеный ритм. Это ли не любовь?