Тоска по дому живет в нас всех. Это безопасное место, куда мы можем прийти, как есть, и ни у кого не возникнет вопросов. -Майя Анжелу
Утро наступило слишком быстро, как всегда бывает после превосходной ночи. Скай постепенно проснулась и провела первые двадцать минут, прижимаясь к теплому телу того, кто держал ее в объятиях. Не открывая глаз, она улыбнулась, уткнувшись Гранту в плечо. – Доброе утро, – мягко прошептал он Скай в висок, взъерошив ее волосы. Скай сонно моргнула и подняла на него глаза: – Доброе, – она принялась рассеянно очерчивать мышцы его обнаженной груди: – Который час? – Почти семь, – ответил он. Ее рука замерла, и Скай снова вскинула на него глаза: – И почему же ты встал так рано, если мы встречаемся с остальными только в девять? – Я не сплю допоздна, – сказал он. – Я старался тебя не разбудить. Скай фыркнула. Будучи отлично тренированным секретным агентом, она почувствовала на себе его взгляд еще до того, как полностью проснулась. Будто прочитав ее мысли по ее лицу, Грант улыбнулся: – Я подумал, что я, возможно, сильно вымотал тебя вчера. Скай похлопала его по груди, улыбаясь в ответ: – За мной тяжело поспеть, знаю, но ты постараешься. Не волнуйся, у тебя будет полно времени для этого, когда все закончится. В ответ на последний комментарий улыбка гранта не дрогнула, но взгляд слегка ужесточился, что встревожило Скай. Неужели он думал, что она позволит запереть его после миссии? Беспокойство поселилось у нее внутри. Скай протянула руку и нежно коснулась его щеки: – Эй… Грант, не позволив ей ничего сказать, нагнулся и мягко приложился губами к ее лбу: – Мы поговорим после миссии, – пробормотал он, не отрывая губ. Скай не понравилось то, как использовал ее слова, сказанные ему вчера, но все равно уже настало время готовиться к новому дню: – Ладно, – согласилась она, отстраняясь, чтобы заглянуть в его янтарные глаза. В них не было и следа мрачных теней, так что Скай позволила себе расслабиться. Грант смотрел на нее таким же обожающим взглядом, как и тогда в отеле, который заставлял ее думать, будто она центр его вселенной. Он склонился и прильнул к ее губам в пылком поцелуе, от которого у нее перехватило дыхание. Но поцелуй обернулся сладким и неспешным, почти невинным, если таким словом вообще можно описать что-то, касающееся Гранта Уорда. Он навис на ней, и она выжидающе посмотрела на него снизу вверх. И не была разочарована. Он начал осыпать ее поцелуями: щеки, нос, уголок рта, затем шею и плечо. Одной рукой он несильно сжал ее бедро, другую запустив в ее волосы. На краткий миг Скай стало грустно, потому что счастье, которое она чувствовала в этот момент, было чем-то таким прекрасным, что она инстинктивно решила, что оно не продлится долго. Что-то мрачное мелькало за этим восхитительным моментом, потому что было сложно поверить, что когда-нибудь еще она будет настолько счастливой. Прогнав эти мысли, Скай притянула к себе его лицо, чтобы снова поцеловать. Грант мгновенно ответил с тем же энтузиазмом, и вскоре Скай позабыла обо всех тревогах. Слишком скоро Грант отстранился и посмотрел на нее отвратно серьезным взглядом, давая понять, что веселье кончилось. – Зачем останавливаться? У нас еще есть пара часов, – захныкала Скай. – Я хочу кое-что сделать до того, как мы встретимся с твоей командой, – сказал Грант. – Ладно, – со вздохом согласилась Скай. Она откинула простыни и взялась за одежду. – Куда идем? – Спросила она, закончив и повернувшись к нему. – Тренировочный зал, – ответил он. У его голоса был странный тон, будто Грант сдерживал смех. – К чему это? Ты меня поднял, что тебе еще нужно? – Для начала одежда, – с ухмылкой сказал Грант, скрестив руки за головой, будто подчеркивая свою наготу. – Ты же выкинула мою тюремную форму, помнишь? Верно. Скай очень нехотя отвела взгляд от его тела: – Я могу попросить что-нибудь у Фитца, – предложила она. – Почему то я сомневаюсь, что у нас один размер, – сухо отметил он. Да, но в этом-то и заключалась вся прелесть. Скай бы многое отдала, чтобы увидеть Гранта в миленьких свитерочках и клетчатых рубашках Фитца, растянутых на его широкой мускулистой груди. – Я что-нибудь придумаю, – сказала она, направляясь к двери, но открыв ее, она чуть не споткнулась об аккуратно сложенную одежду на пороге. В стопке обнаружились черные штаны, футболка, ботинки и носки — то, что специалисты обычно надевают под тактическое снаряжение. Расправив одежду, Скай увидела, что вся одежда была примерно подходящей Гранту по размеру. Скай поняла, что одежда принадлежала Трипу. Он, должно быть, оставил ее у двери, возможно, еще прошлой ночью, когда они принимали душ. Скай вернулась в комнату, ощущая внезапно нахлынувшую волну теплоты, потому что, даже если Грант был с этим не согласен, Скай знала, что ее друзья просто замечательные. – Держи, – бодро возвестила Скай, швырнув в Гранта все, кроме ботинок. Он с легкостью их поймал, осмотрел, слегка нахмурившись, затем быстро оделся. Когда они оба собрались, Скай привела его в, к счастью, пустой тренировочный зал Игровой площадки. Грант осмотрел комнату с беспристрастным профессионализмом. Скай смотрела, как он подмечает все детали: от потрепанных матов на полу до двух видеокамер в углах под потолком. Скай стала перекатываться с пятки на носок и шутливо вскинула кулак: – Итак, мы что, устроим спарринг? Потому что я считаю, что будет нехорошо, если я надеру тебе задницу перед такой важной миссией. Это может пошатнуть твою уверенность. – Мое эго в полном порядке, спасибо большое, – поддразнил он в ответ, обратив на нее свой задумчивый взгляд. – Но я тут задумал несколько иной вид спарринга. Грант приблизился к ней и остановил ее перекатывания руками на ее плечах. Стоя посреди мата, он развернул ее к себе лицом, и ее интерес резко подскочил. Скай склонила голову набок: – Вот как? И какой же? – Я хочу, чтобы ты использовала свои силы на мне. Это моментально разрушило ее настрой. – Что? – Выпалила она. Он что, сумасшедший? Что ж, Скай могла припомнить парочку людей, которые, скорее всего, дали бы положительный ответ на этот вопрос… – Будет тебе, ты меня не ранишь, – сказал Грант, пятясь. Подняв руки, он поманил ее, подзадоривая Скай показать, на что она способна. Она медлила. В Скай закралась неуверенность, парализовавшая ее тело. – Забыл, что я сделала с пулей Скарлотти? – В неверии спросила Скай. – Именно этого я от тебя и хочу, – ответил Грант. – Только на этот раз постарайся отрегулировать силу удара. Я атакую тебя, а ты попытаешься сбить меня с ног, желательно еще и подбросить в воздух. – Ты меня прости, но ты еще не видел меня по-настоящему в действии, – Скай старалась звучать уверенно и непринужденно. – Это ужасная затея. Я могу устроить землетрясение в 10 баллов, и ты видел, что я сделала со стеклом в нашем номере! Он нахально ухмыльнулся, что само по себе было очень привлекательным и отвлекающим, но именно от его слов у нее перехватило дыхание. – Я не говорил, что ты не можешь меня ранить, а лишь то, что ты этого не сделаешь, – поправил Грант. – Я верю в тебя. Скай взглянула на свои руки и вновь подняла на него глаза: – Я не знаю, Грант… – снова попыталась она. Он ей не позволил. Не успела она договорить, как он атаковал ее с достаточной силой, чтобы выбить из нее всякий дух, когда она не смогла заблокировать его меткий удар ей в грудь. –Мудак, – прохрипела она, отступая назад. – Я пытаюсь тебе не навредить. – Так хватит пытаться, – сказал он, снова нападая. Вот теперь он ее взбесил. Она ударила в ответ, но он легко увернулся и, схватив ее руку, чтобы завести ей за спину, и толкнул ее на пол. Она сердито посмотрела на него снизу вверх: – Что ты вообще творишь? – Ты все еще ведешь правым плечом, – пожурил ее Грант, укоризненно цыкнув и самодовольно ей ухмыльнувшись. Скай вскочила на ноги с твердым намерением пресечь выходки несносного болвана. Как ни странно, это была самая напряженная драка между ними. Скай не могла не задуматься о том, насколько же она себя сдерживала те пару раз, что они дрались. Свирепость его атак была почти пугающей вкупе с его пустым, даже скучающим выражением лица. Скай весь бой лишь держала оборону. Спарринг с Грантом отличался от тех, что у нее были с Мэй и Бобби. У него, как и у них, был опыт и навыки, но подход был изначально другой, да и его рост и вес был совсем не такой, как у Мэй. Скай едва удалось блокировать удар, как она увидела, что ей грозит весьма жесткий удар в лицо. Недолго думая, она вскинула руки, чтобы остановить кулак, и почувствовала знакомый всплеск сил в своих пальцах. Пролетев пять метров в воздухе, Грант рухнул на пол с характерным звуком. – Боже мой, – вскрикнула Скай, бросаясь к нему. Когда она увидела, что он в сознании и хрипло смеется, ее паника сменилась гневом. – О чем ты только думал? – Потребовала ответа она, сев на колени подле него. Ее сердце колотилось как сумасшедшее от натиска эмоций и адреналина после боя. – Неплохо получилось, – сказал он вместо ответа на вопрос. – И это заняло у тебя всего семь минут. – Ты сейчас серьезно? Я могла тебя убить! – Не убила же, – беспечно заметил Грант. – Ты атаковала меня с той лишь силой, о которой я просил. – По чистой случайности, – запротестовала Скай. – Это вышло ненамеренно. – Нет, это вышло бессознательно, – поправил Грант, поднимаясь в сидячее положение. – Тебе нужно перестать думать о своих способностях как о чем-то инородном. Ты не осознаешь, как воздух наполняет твои легкие, но ты же уверена, что не прекратишь дышать. Это естественно. – Ничего из этого не является естественным, – не согласилась Скай, усевшись на корточки. – Для тебя является, – отозвался Грант, не моргнув и глазом. – Это как мышечная память. Гражданский не сможет не думая и без инструкций разобрать автомат за минуту, но, могу поспорить, ты сможешь. Способности, которые становятся второй натурой для шпиона, другим кажутся неестественными, но они необходимы для выживания, а стремление выжить как нельзя естественно. Грант смотрел на нее серьезным взглядом, но поняв, что она не купилась на его сравнения, раздосадованно вздохнул. – Скай, – настоятельно начал Грант. – Это теперь часть тебя. Ты должна думать о своих способностях, как о нетренированной мышце, которой нужно сокращаться, чтобы быть полезной. Когда ты их натренируешь, ты будешь управлять ими, а не они тобой. Ты сможешь делать это, даже не думая. – Многое, что стало для меня естественным, для других людей таковым не является, – продолжил он. – Я не могу спать дольше 5:30 из-за выработанной за годы привычки. Я могу регулировать свою способность чувствовать, – он замолк и бросил на нее многозначительный взгляд. – Обычно. Я в одно мгновение способен стать кем угодно и чем угодно. Это все стало для меня второй натурой, это часть меня, хочу я того или нет. Я никогда не думал, что буду на такое способен, но все же эти способности у меня есть, и мне решать, как их использовать… теперь, когда я их контролирую. – Это даже отдаленно не похоже на мою ситуацию, – возразила Скай. Грант надулся: – Ты увидишь, что похоже, если прекратишь убеждать себя в обратном. Твои силы кажутся такими чуждыми и неестественными лишь потому, что ты так о них думаешь, и потому что окружающие тебя люди так к ним относятся. Потенциальные возможности разных людей варьируются, и что одному кажется нормальным, не всегда является таковым для другого. Скай все еще сомневалась, но позволила ему думать, что он ее убедил, потому что лишь оттого, что Грант считал, будто они в этом схожи, она чувствовала себя гораздо лучше. Грант был талантливым актером, да, но она была совершенно уверена, что он искренне верил в то, что говорил. Так что вместо того чтобы снова возразить, Скай потянулась вперед и прильнула к нему в долгом головокружительном поцелуе. Она не могла не улыбнуться ему в губы. Отстранившись, Скай прислонилась своим лбом к его. Ее улыбка ни капельки не поблекла, когда она радостным тоном заявила: – Но больше не смей выкидывать подобное. – Этого бы не потребовалось, если бы ты просто попыталась с самого начала, – сказал Грант. Она уж решила это отпустить, но этот идиот решил добавить: – Теперь сделай это еще раз, на этот раз сознательно. По какой-то непостижимой причине Скай все же несколько раз повторила упражнение, прежде чем Грант остался доволен. И под «доволен» подразумевалось «развалился на полу после полета через всю комнату». – Ты немножко чокнутый, знаешь об этом? – Беспечно заявила она, усаживаясь на него верхом. Глаза Гранта были по-прежнему закрыты, но, тем не менее, он все равно ухмылялся ей. Скай склонилась, чтобы поцеловать его, потому что, каким бы идиотом он ни был, он заставил ее почувствовать себя лучше. Эта тренировка словно сняла огромный груз с ее плеч, потому что она наконец ощутила то, чего не чувствовала уже почти год — она ощутила контроль. Занавес из ее волос обрамил его лицо, когда она отстранилась, и какое-то мгновение она просто смотрела на него со всей своей теплотой. Он позволил ей швырять его по всей комнате весь последний час из-за того, в чем она призналась ему прошлой ночью. – Спасибо. Она помогла ему подняться, но стоило ей только отвернуться, как он схватил ее за талию и, подняв над полом, прижал к своей груди. Когда он склонил голову и поцеловал ее в щеку, у нее вырвался восхищенный вздох. Скай не смогла сдержать глупую улыбку, когда он поставил ее обратно на землю. Ей казалось, будто она ходит по воздуху. – Скай, Уорд, – раздался четкий голос Коулсона, разрушив момент. Скай слегка пошатнулась, когда Грант неожиданно ее отпустил и отступил назад. Повернувшись ко входу, она увидела наблюдающих за ними Коулсона, Мэй и Фитца. Неодобрительный взгляд Мэй в переводе не нуждался, но прочитать строгое выражение лица Коулсона у Скай не получалось. Как долго они наблюдали? Эти двое счастливыми не казались, а выглядели так, будто у них на уме имеется множество других мест, где бы они желали оказаться в данный момент. Скай неуютно поежилась. Лицо же Гранта по эмоциональности можно было сравнить с мрамором. Однако у Фитца никакой напряженности не прослеживалось. У него словно был иммунитет к неловкости, окутавшей комнату. – Уорд! – Добродушно воскликнул он, направляясь к ним по тренировочным матам. Несмотря на его оживленность, у Скай складывалось впечатление, что он далеко не так расслаблен, каким хотел казаться. Морщинки у его глаз стали более различимы, и напряженность сковала его лицо. Мешки под его глазами заставляли задуматься, а спал ли он вообще этой ночью. Тут Скай поняла, что он, должно быть, оплакивает свою подругу, ассистента Симмонс. Неужели она погибла только вчера? Столько всего приключилось за такой короткий промежуток времени. – Фитц, – поприветствовал его в ответ Грант едва заметным кивком, не сводя глаз с Коулсона. Беззаботное настроение, с которым он проснулся, ушло, теперь Грант на все и всех смотрел с подозрением. Его напряженные плечи создавали у Скай впечатление, что он ожидает нападения в любое мгновение. – Скай, нам пора приступить к приготовлениям в моем кабинете, – сказал Коулсон. – Фитц проводит Уорда в лабораторию, чтобы завершить работу с линзами, – многозначительно взглянув на Уорда, он добавил: – Агент Трипплет тоже будет там. Грант лишь усмехнулся, но брошенный на нее неуверенный взгляд подсказал ей, что он сомневался, что разделиться будет хорошей идеей. Помня, как он цеплялся за нее после смерти Гарретта, Скай забеспокоилась, что он далеко не так хорошо владел собой, как он хотел всех убедить.***
Грант неохотно наблюдал, как Скай исчезает с Кавалерией и Филом Коулсоном. Вряд ли она понимала, что это ознаменовало начало конца, но это отлично понимал Грант, и это знание угрожало сломить его. Грант отбросил эти мысли, очищая разум. Ему нужно сконцентрироваться на миссии, все остальное не важно. Так что он лишь сказал Фитцу: «Показывай дорогу», – и последовал за ним в лабораторию. Трип явился спустя минуту и принялся пристально наблюдать за Грантом, пока Фитц суетился. У Трипа было странное выражение лица, и Грант уже не в первый раз подметил, что его враждебность по отношению к нему ослабла сильнее, чем у остальных агентов ЩИТа, помимо Скай, Фитца и Симмонс. Фитц гордо расписывал свои достижения в работе с линзами. Теперь они были безопасны, что было для Гранта несказанным облегчением, но едва ли самой большой заботой. – Их возможно обнаружить? – Потребовал ответа Грант, когда Фитц прервался, чтобы глотнуть воздуха. – Их цель в том, чтобы приглядывать за тобой, так что я убедился в наличии метода слежения, – извиняющимся тоном начал Фитц. Гранта заботило совсем не это. Если линзы легко снять, то его в последнюю очередь волновала возможность того, что его выследит ЩИТ. – Нет, – перебил Грант, когда Фитц открыл рот. – Узнает ли Уайтхолл о том, что на мне линзы? – Ох, – воскликнул Фитц. – Нет, определенно нет. Они невидимы человеческому глазу. – Ты уверен, – не унимался Грант. – Потому что если ты ошибаешься, Уайтхолл будет пытать меня и промывать мне мозги неделями, пока я не буду «рад подчиниться». У Гранта не было никаких намерений допускать что-либо подобное, но он хотел, чтобы Фитц осознал всю серьезность ситуации. Если его поймают так скоро, все их планы пойдут насмарку. Гранту не нравилось полагаться на других или на неизвестные переменные на миссиях, но сейчас у него особо не было выбора. Фитц озадаченно моргнул, затем смерил Гранта многозначительным взглядом: – Я сказал, что они невидимы, значит, так оно и есть. Грант кивнул, удовлетворившись ответом. Фитц, очевидно, верил в свои слова, а он был самым умным человеком, которого знал Грант. Если бы Гранту пришлось довериться чьему-либо мнению, помимо Скай и Джо… Грант как можно незаметнее глубоко вздохнул и снова сосредоточился. – Вот и они, – гордо возвестил Фитц, открывая кейс, внутри которого лежало то, что было похоже на совершенно обыкновенные контактные линзы. Энтузиазм Фитца по поводу его изобретения не смог скрыть сковывающего его напряжения. Улыбался он неуверенно, да еще и сутулился. Беря во внимание события последних нескольких дней и пережитый Фитцом стресс, Грант был не удивлен. Однако его слегка выбило из колеи то, что его так беспокоило видеть ученого таким измотанным. – Надень их сейчас, чтобы привыкнуть, я активирую их позже на собрании. Я пытался надеть их сам и поискал в интернете самый лучший способ это сделать. Спустя несколько попыток, я обнаружил, что самый удобный способ — придерживать веко, смотря прямо перед собой, – сказал он, жестами иллюстрируя действия. – Теперь тебе понадобится зеркало… Грант проигнорировал его и без труда надел линзы. Дважды моргнув, чтобы прояснить зрение, он повернулся к Фитцу, который казался слегка расстроенным тем, что Грант пренебрег его советами. – Ты носил линзы и раньше? – Спросил Фитц. –Нет, – ответил Грант и, дабы отвлечь его, поддразнил: – Как долго, говоришь, ты пытался их надеть? Фитц возмущенно фыркнул, и Грант был рад увидеть, что он хоть на мгновение отвлекся от своих переживаний. У Трипа вырвался смешок при виде комичного выражения лица Фитца. Грант уже и забыл о его присутствии, и его слегка встревожило то, как открыто он вел себя перед Трипом. Он быстро нацепил невозмутимую маску. – Это гораздо сложнее, чем кажется, – пробормотал Фитц и, повысив голос, спросил: – Как ощущения? Они никак не влияют на твое зрение? – Все нормально, – заверил Грант, улыбнувшись сжатыми губами. – Тогда нам следует присоединиться к остальным, – сказал Фитц. – Уже почти девять. Грант последовал за Фитцем из лаборатории, Трип шел следом за ними. Фитц был необычайно тих, что подтверждало догадки Гранта, что с ним что-то не так. Грант хотел сказать что-нибудь, чтобы отвлечь Фитца или узнать, что же его беспокоит, но не решался это сделать в присутствии Трипа. Вместо этого он принялся запоминать обстановку. Он хотел знать все закоулки штаба ЩИТа к тому моменту, как уйдет, так что он считал шаги, оглядывал комнаты, запоминал расположение камер видеонаблюдения. Когда они проходили мимо пустой комнаты, в которой, похоже, было не так много устройств слежения, Грант резко остановился. Трип последовал его примеру и заметно напрягся, настороженно изучая его. – Уорд? – Спросил Фитц в замешательстве. Внимание Гранта осталось прикованным к Трипу: – Дай нам минутку, Фитц. Несмотря на совершенно абсурдное доверие, которое Фитц проявлял к нему в прошлом, инженер замялся. Он бросил Трипу вопросительный взгляд, как бы спрашивая, не возражает ли он. Трип непонимающе нахмурился на Гранта, но все же кивнул Фитцу: – Встретимся в совещательной комнате. Фитц взглянул на них обоих и улыбнулся: – Только не слишком долго. Когда Фитц завернул за угол и исчез из виду, Грант указал головой в сторону увиденной комнаты. Не став ждать ответных действий, он вошел внутрь. Повернувшись к агенту спиной, он наверняка развеет подозрения Трипа, а Гранту нужно было оказаться в том месте, где бы за ними не следили камеры. Он подозревал, что ЩИТ отслеживает его движения, и не хотел, чтобы это запечатлели камеры, дабы наблюдающие не пришли к ложным выводам. – В чем дело, Уорд? – Спросил Трип, когда они остановились. – Мне нужно одолжение, – прямо сказал Грант. Трип был хорошим парнем, поэтому представив все так, что он окажет Гранту услугу, выполнив просьбу, уговаривать его, своре всего, придется довольно долго. Однако Грант затруднялся подобрать слова, чтобы озвучить свою просьбу. – Я надеюсь, что ты не ждешь, что я соглашусь прежде, чем ты скажешь, чего ты хочешь, – сказал Трип, когда молчание затянулось. В его голосе звучали нотки юмора, что было хорошим знаком. Похоже, его враждебность и вправду ушла. Возможно, его злость и отвращение поблекли, когда Грант убил Дж… – Ударь меня. Трип замер на секунду, затем переспросил: – Погоди, что? – Когда я вернусь, то должен буду выглядеть так, словно меня значительно потрепало. Около дюжины агентов Гидры мертвы, помимо Гарретта и Скарлотти. Если я вернусь лишь с парой царапин, это вызовет у Уайтхолла подозрение, – кратко объяснил Грант. – И чего ты от меня хочешь? Чтобы я выбил из тебя все дерьмо? – Недоверчиво спросил Трип. Он смотрел на Гранта, как на сумасшедшего. – Всего пару дней назад ты меня опоил и пытал, – огрызнулся Грант. Трип вскинул руки, словно заявляя о своей невиновности, несмотря на то, что именно он ввел ему неизвестный препарат: – Я сделал это, потому что думал, что этим спасу людям жизни. Нет ничего хорошего в причинении боли лишь ради того, чтобы причинить боль. – Предотвращение атаки на гражданских кажется достаточно хорошей причиной? – Холодно отозвался Грант. – Я не смогу внедриться в Гидру, если Уайтхолл усомнится во мне еще до того, как я открою рот. – Почему я? – Спросил тогда Трип. – Почему из всех ты выбрал именно меня? Потому что Скай ни за что этого не сделает, она избегала этого даже во время спарринга, не смотря на все его попытки спровоцировать ее. Потому что Кавалерия и Морс будут рады причинить ему боль, если им представится шанс. Потому что Хантер был неизвестной переменной. Потому что Грант ни за что не отдастся на милость Коулсона по своей воле после машины памяти. – Мне нужен специалист, который знает, как надо бить, – просто ответил Грант. – И ты не захочешь этого делать, но все равно сделаешь. Трип скрестил руки, обдумывая его слова. Он затих на пару секунд, а затем пробормотал: – Все это очень ненормально. Грант слегка расслабился, уверившись, что Трип все же выполнит его просьбу, и он не просчитался в своем выборе. Трип отвел руку и нанес сильный удар Гранту в лицо. Он уже ощущал формирующийся синяк. Отплевываясь от крови, Грант приказал: – Еще. – Скай меня убьет, – пробормотал Трип и ударил Гранта еще два раза. Трип, скривившись, оценил нанесенный им урон, пока Грант вытирал от крови рот и потирал изувеченную челюсть. – На этом все, парень, – заявил Трип. – У тебя еще остались синяки и раны от ремней. Этого достаточно, если это вообще было необходимо. Как ни странно, Трип уменьшил силу своего удара, несмотря на то что Грант сам его попросил. Грант знал, что он его ненавидит, но Трип не казался довольным собой, наоборот, ему было неприятно и неловко. Вдруг Грант вспомнил, как год назад, когда Гидра вышла из тени, они с Джоном планировали свои следующие действия. Джон приказал проникнуть в ЩИТ, воспользовавшись творящимся хаосом, после того как они разграбили Холодильник. Чтобы сделать легенду правдоподобной, Джон наносил ему удар за ударом. Его ментор не сдерживал силу удара, припоминал Грант, и улыбался, глядя на его окровавленное лицо. К его горлу подступила тошнота, когда он смотрел на кровь на своей руке, которую он стер со своих губ. – Уорд, ты в порядке? – Взволнованно спросил Трип. – Я не думал, что ударил тебя так сильно. Грант медленно моргнул: – Дело не в этом, – бездумно ответил он. – Ты не сильно меня ударил. Я просто вспомнил кое-что. От этого Трип лишь встревожился еще сильнее, вероятнее всего, припоминая машину памяти, но едва ли это заботило Гранта. Ему вообще не следовало ничего говорить. – Уорд, насчет Гарретта… – начал было Трип. – Уже девять часов, – перебил его Грант. Он не хотел говорить об этом со Скай и уж тем более с Трипом, который вообще понятия не имеет, о чем говорит. – Все нас ждут. Трип вздохнул: – Хорошо, мы не будем говорить о Гарретте, но ты должен кое-что услышать, – Трип приблизился к Гранту и смерил его пронзительным взглядом. – Скай и ФитцСиммонс верят в тебя. Они верят, что ты не ведешь нас в ловушку и что ты не неисправимый убийца. Они хорошие люди, и если ты манипулируешь ими или если ты их подведешь, я тебя прикончу. Грант вдруг ощутил слабость в ногах, но выдавил из себя улыбку: – Ты можешь попытаться, – самоуверенно заявил Грант, направляясь к выходу. Не оборачиваясь, он добавил: – Но тебе не придется. Грант подождал от Трипа ответа, но его не последовало. Тот просто прошел мимо него, и направился вниз по коридору, куда ушел Фитц. Грант молча последовал за ним, стараясь игнорировать тошнотворное чувство, засевшее в его животе. Грант знал, что он не манипулирует Скай, Фитцом или Симмонс, как предполагал Трип, но он, скорее всего, все же подведет их. Грант по натуре своей был сплошным разочарованием, как ему всегда говорила его мать и Джон. В памяти всплыло доверчивое лицо Кары… Да, Грант определенно был очень хорош в том, чтобы разочаровывать людей, которые в него верят. Хуже того, несмотря на все усилия, Грант не мог выбросить из головы слова, произнесенные Скай прошлой ночью: «Ему было до тебя все равно, Грант. На каком-то уровне ты должен это понимать». Однако она ошибалась. Джону было не все равно, должно было быть. Ведь если так, то последние шестнадцать лет Гранта были потрачены впустую, и все, что он сделал, чтобы помочь Джону и защитить его, основывалось на лжи, лжи, которую Грант повторял себе, пока не поверил в нее. Вся эта кровь на его руках, все жизни, что он разрушил, если это не служило для того, чтобы спасти единственного человека, который заботился о Гранте, то это было напрасным. Все это в любом случае было напрасным, ведь Грант так и не спас Джона. Вместо этого он его убил. Нет, Джону было до него не все равно. Грант был в этом уверен, но, может, Грант заботил его и в половину не так сильно, как он сам, да и к тому же он все равно мертв. Скай тоже Грант заботил далеко не так сильно, как ее работа, друзья, обретенная в ЩИТе семья и жизнь, которую она вела до встречи с ним. Ее привязанность к нему была лишь искоркой по сравнению с адовым пламенем его чувств к ней. И в мире не было никого, живого или мертвого, в прошлом или настоящем, кто бы искренне любил Гранта Уорда. Он давно сжег все мосты, ведущие к ЩИТу, и сейчас намеревался сделать то же и с Гидрой. Его осенило, что сейчас он как никогда одинок, потому что он больше не являлся частью чего-либо. Не было ни команды, ни наставника, ни организации, к которой Грант мог бы обратиться, чувствуя себя потерянным. Не было цели, двигающей его вперед. Он не мог вернуться назад, но и пути вперед у него тоже не было. Был лишь он один.