***
В самолете повисла мертвая тишина. Кара сидела рядом с ним в кабине пилота, пока они возвращались на базу. Настойчивые взгляды, что она бросала на него, ясно давали понять, что она не забудет про обещанные объяснения. Если он притворится, что ничего не замечает, это вызовет у нее подозрения, но если Грант будет слишком явно стремиться все объяснить, это тоже заставит ее насторожиться. Так что он слегка ссутулился и расслабил напряженные мышцы. Он удостоверился, что выглядит, как само воплощение непринужденности, когда Кара наконец нарушила молчание. – Ты собирался объяснить, что это было там, на объекте, – начала Кара, теребя волосы. – Что ты хочешь знать? – Терпеливо спросил Грант. Он повернулся к ней с приветливым выражением лица. Не слишком, потому что Кара знала, что он по натуре замкнутый, но достаточно, чтобы она не смогла заметить его тревожность. Ему было из-за чего тревожиться. Если Кара доложит Уайтхоллу, что Грант проявил сочувствие и нерешительность по отношению к агентам ЩИТа, лидер Гидры может решить, что он не достаточно счастлив подчиняться. Даже если Уайтхолл не станет прибегать к промыванию мозгов, он может использовать эту информацию в борьбе за власть с Джоном. Грант совсем не хотел усугублять ситуацию со своим ментором, а именно это его и ждет, если Уайтхолл поведает Гарретту, что Грант привязался к оперативникам ЩИТа. Это нехорошо отразится на Джоне, но также позволит ему понять, почему Грант в последнее время был так несобран. Грант совершенно точно не хотел знать, что сделает Гарретт, если узнает о Скай. – Почему бы тебе не начать с того, откуда ты так хорошо знаешь тех агентов ЩИТа? – Начала Кара. Грант вздохнул: – Я знаю многих агентов ЩИТа. Я работал с ними десять лет. Кара поерзала на сидении: – Тебе доводилось работать с теми двумя? – Не то чтобы, – легко солгал Грант. – Их навыки по большей части не позволяли им участвовать в боевых действиях. Она кивнула: – Ты говорил, что девушка — хакер, а парень — ученый. – Так и есть. Иногда моей миссией было защищать не допущенных к боевым действиям агентов, когда требовалось их непосредственное присутствие, – Грант слегка отклонился, будто обдумывая свои слова. – Хотя, полагаю, она начала тренироваться. Видимо, ЩИТ хватается за любую возможность заполучить в свои ряды боевого агента, учитывая насколько их превосходят числом. – Еще больше причин, почему мы должны были их тогда убить, – настаивала Кара. Грант глубоко вздохнул, сдерживая все еще бурлящую внутри ярость. Он не хотел думать о смерти Скай и Фитца, когда он так чрезмерно эмоционален. Но сейчас ему нужно подыграть. Кара хотела ему верить, он это видел. Он нравился ей, и она даже испытывала некоторую степень преданности к нему. Она искала причину, почему она не должна доставлять ему неприятности. В манипуляциях это был просто превосходный подарок, возможность сказать то, что люди хотят услышать. Кара хотела услышать, почему она не должна докладывать о случившемся Уайтхоллу. Промывка мозгов требовала удостовериться, что интересы Уайтхолла никоим образом не нарушаются, но она также была готова пойти Гранту на уступки. Все, что от него требовалось, так это придумать историю, достаточно правдоподобную, чтобы убедить ее, что он не замышляет ничего против Уайтхолла. – Они не представляют угрозы, Гидре до них нет никакого дела, – ухмыльнулся ей Грант. – И это стоило того, чтобы выбраться оттуда без боя. – Мы смогли бы одержать верх, – упрямилась Кара. – Возможно, но это риск. – Небольшой риск. – Небольшой, но все же риск. Мое выживание, наше выживание и данные гораздо важнее, чем парочка хилых агентов ЩИТа. Кара обдумывала его слова, перебирая волосы. Тот факт, что она все еще нервничала, означал, что ему не удалось убедить ее. – Но почему ты сохранил жизнь инженеру? Мы были уже на свободе. – Оно того не стоит, – ответил Грант. – ЩИТ принимает все близко к сердцу, а ученый ЩИТа не представляет угрозы для Гидры. Смерть одного не допущенного к боевым действиям агента не стоит того, чтобы ЩИТ не слезал с нашего хвоста ближайшие пару месяцев. Кара медленно кивнула, взвешивая его слова. В них звучала неоспоримая логика, он это знал, но он также знал, что она присматривалась к нему достаточно пристально, чтобы заметить несостыковки. – Ты напал на меня, когда я собралась застрелить девушку, – обвинила его Кара. – Я отреагировал чрезмерно эмоционально в силу внешних факторов, – произнес Грант спустя мгновение, надеясь, что это ее успокоит или отвлечет. В конце концов, это была чистая правда, Кара сама была этому свидетелем. В беспокойстве она потянула за волосы: – За что Гарретт наказывает тебя? – Мягко спросила она. – Уорд, я обеспокоена. Ты ведешь себя как совершенно другой человек. Грант крепче сжал штурвал при напоминании о его безумной ярости. Даже сейчас она продолжала бурлить под кожей, ожидая возможности вырваться. Однако Фитц был прав, с каждой секундой, проведенной без контакта с посохом, ему становилось легче. – Гарретт думает, что я несобран, – честно ответил ей Грант. – Он неправ. У меня была парочка неудачных миссий, а он видит в этом то, чего нет. Но он не верит в это, считая это актом непослушания, – Грант расстроено вздохнул. – Я брал те недавние миссии, чтобы попытаться реабилитироваться после провалов. Кара принялась постукивать пальцами по своему бедру, когда между ними повисло молчание: – Ты должен поговорить с доктором Уайтхоллом, – неожиданно заявила она. – Что? – Гранту не нравилось, как это звучит. – Ты должен рассказать Уайтхоллу о своих проблемах с Гарреттом. Он сможет помочь, – самозабвенно продолжала она. – Если ты несобран, то он и с этим сможет помочь. Он помог мне обрести сосредоточенность. Грант похолодел, еще крепче сжимая металл, чтобы сдержать кипучую ярость: – Уайтхолл ничем не помог тебе, Кара, – произнес он жестко. – Ты не нуждалась в изменениях. Он ощущал на себе ее взгляд, но не стал поворачиваться. Возможно, с ее точки зрения это прозвучало глупо, и он ведь даже не знал ее до того, как она попала в руки к Уайтхоллу, но это по-прежнему было правдой. Она совсем не нуждалась в том, чтобы кто-то ковырялся в ее голове. – Я не понимаю, – призналась она. Грант стиснул челюсти. Это было ответом на его вопрос, как она воспримет намеки на промывание мозгов. – Забудь. Я сам не понимаю, что говорю. Из-за инопланетного посоха у меня в голове сплошная путаница, вот и все. – Глубоко вдохнув, чтобы успокоиться, Грант продолжил: – Я на протяжении всей миссии был не в себе, благодаря этой штуковине. Он бросил взгляд на свою молчаливую спутницу, которая снова выглядела обеспокоенной. Грант почувствовал укол вины за то, что он так ею манипулирует. Он намеренно играет на ее беспокойстве, чтобы заставить ее хранить секреты от Уайтхолла. Если она будет думать, что он защищал Фитца и Скай из-за влияния посоха, тогда у нее не будет нужды докладывать об этом. – Тебе вообще не следовало идти на миссию, – сказала Кара, потирая запястье. Взгляд Гранта опустился на оставленные им синяки. Уже не в первый раз Уорд думал, какой он ужасный человек. Отбросив эти мысли, он сдержанно улыбнулся Каре: – Мне уже лучше, – так оно и было, но он предполагал, что причиной этому являлось скорее доверие, проявленное Скай, приводящее его в состояние странного воодушевления. – Я просто хочу забыть все, случившееся сегодня. – По крайней мере, данные у нас, – сказала Кара. Грант согласно хмыкнул, думая об исследованиях, которые он сумел умыкнуть, пока Кара была занята. Они казались многообещающими, но только Рейна сможет понять, стоили ли они этой миссии. Гарретт должен быть доволен. Неожиданно при мысли о Джоне Гранта пронзила ярость. Именно он дал ему тот посох. Но было глупо винить его, Грант сам согласился держать его. Кроме того, если бы Грант не был так несобран и безрассуден, Гарретт не стал бы просить взять посох. Ему требовалось напоминание о прошлом, чтобы по-настоящему оценить все, что Джон сделал для него. Воспоминания о беспомощности вернулись в полной силе. Только благодаря Джону у него был контроль над своей жизнью, он смог превратить себя во что-то стоящее. Теперь люди боялись и уважали его. Никто, смотря на него, больше не видел слабого мальчишку у колодца. Джон это сделал, Джон нашел его, когда никому не было до него дела. За это Грант будет вечно обязан ему. Но даже при этих мыслях ярость по-прежнему бурлила в его крови. Они прибыли на базу и отчитались Уайтхоллу. Добытые Грантом данные были запрятаны в надежном месте, и он выходил из совещательной комнаты уверенный, что Уайтхолл ни о чем не подозревает. Однако Грант все же ощущал некоторую неопределенность, оставляя Кару с Уайтхоллом одних. Часть его все еще беспокоилась, что Кара проболтается о чем-то Уайтхоллу. Но он решил, что если Кара упомянет его конфликт с Гарреттом, это может сработать им на руку. Уайтхолл уже какое-то время оценивает его преданность. Если он решит, что между Уордом и Гарреттом возникли противоречия, он станет более открыто пытаться воздействовать на него. Это может оказаться довольно выгодным для него и Джона. Но Грант также не хотел и вовсе оставлять Кару наедине с Уайтхоллом. Становилось все сложнее и сложнее не вмешиваться, когда с ней так обращаются. Но это не его проблема, и он не мог себе позволить быть за нее ответственным. В любом случае, что он сможет сделать для нее, как он может ей помочь? Тревожиться за нее было бессмысленно. Так что Грант ушел, не оборачиваясь. Он нашел Джона в убежище неподалеку, чтобы передать ему исследования: – У меня есть кое-что, – заявил Грант с ухмылкой. Джон поднял взгляд, ухмыляясь в ответ: – Ты никогда не подводишь меня, сынок, – он заинтересованно склонился над бумагами. – Нам нужно отдать это Цветочку. Грант кивнул, этого он и ожидал: – Если мы вылетим сейчас, то будем в Гаване еще до заката. – Мы перенесли базу, – недовольно сказал Джон. – ЩИТ рыскал поблизости, и я не хотел рисковать. Грант поморщился: – В последнее время от них нет спасения. – Когда Джон вопросительно вздернул брови, Грант продолжил: – Они заявились на объект, прежде чем мы с Карой успели уйти. Похоже, у нас утечка. Гарретт невесело усмехнулся: – Этот идиот Уайтхолл, скорее всего, доверился не тому человеку. Это не с нашей стороны. У них куча времени ушла на то, чтобы узнать про Гавану. Уорд кивнул. Если у них и была брешь в системе безопасности, это не особо важно. Это никоим образом не влияло на их истинную миссию. – Так куда мы направляемся? – В Мехико, – радостно сообщил Джон. – Люблю это местечко. Был там однажды на миссии, где мне пришлось прорываться через прилавки с фруктами, спасаясь от дюжины местных… – Гарретт начал рассказывать историю, которую Грант слышал уже несколько раз. Они приземлились в Мехико пару часов спустя. Ярость почти исчезла, но Грант был не в силах выкинуть неприятный опыт из головы. Воспоминания, ненависть и взгляд Скай, когда он исчезал за дверями лифта, отказывались покидать его голову.***
Обстановка была напряженной, пока они возвращались в штаб. Благополучное возвращение Фитца не спасло от невысказанных обвинений и глубокой озадаченности, исходящих от Трипа и Хантера. Скай еще даже не пыталась обдумать возросшую уверенность Фитца в Гранте, она была слишком занята предстоящей конфронтацией. Хантер и Трип видели, как она доверилась Гранту, и вряд ли забудут это в ближайшее время. И конечно же, как только команда вошла в кабинет Коулсона, Хантер в свойственной ему манере стал сразу же требовать ответы. Коулсон, Мэй и Бобби, судя по всему, уже совещались о чем-то, потому что все трое одарили его одинаково невпечатленным взглядом в ответ на его вмешательство, что, однако, даже не покоробило Хантера. К чести Коулсона, он выслушал все его вопросы с невозмутимым лицом. Мэй и Бобби обменялись взглядами, но помимо этого остались безучастными к буйству Хантера. Только когда Трип начал вторить Хантеру, их любопытство подскочило. Коулсон поднял руку в успокаивающем жесте: – Хватит, в чем проблема? – Когда Хантер снова раскрыл рот, чтобы возобновить свои бессвязные разглагольствования, Коулсон покачал головой. – Трип, что случилось? – Гидра опередила нас, – Коулсон нахмурился сильнее, но Трип продолжал: – Агент 33 и Уорд уже были на объекте, когда прибыли мы. До Коулсона сразу дошло, в чем дело, но он не посмотрел при этом на Скай, чему она была очень благодарна: – Полагаю, это не все, что случилось. Трип рассказал о миссии со своей точки зрения. Его тон оставался нейтральным все время, и Скай поняла, что он в большем замешательстве, чем она думала. Между ним и Грантом существовало странное соперничество, и все, касавшееся Гарретта, было для него личным. Когда он закончил, комнату охватила тишина. Скай заметила, что Мэй не выглядит такой уж удивленной намеком на связь ее и Фитца с Грантом Уордом. Она задумалась, рассказал ли ей что-нибудь Коулсон. Скорее всего, но далеко не все, потому что Скай была уверена, что ее НО дала бы понять, что знает про то, что у Скай был секс с оперативником Гидры. Фитц немного помедлил и потом пылко воскликнул: – Коулсон, я был прав. Тот в ответ лишь нахмурил брови. – Ты уже говорил, но прав насчет чего? – Поинтересовался Трип. Фитц уставился на Коулсона упрямым взглядом, не обращая внимания на замешательство Трипа и остальных. Его взгляд иногда метался к Скай, но помимо этого не покидал директора. – Агент Морс, – повернулся Коулсон к блондинке. – Не могли бы вы привести Симмонс? – Бобби кивнула и ушла. Как только она удалилась, Коулсон вздохнул и обратился ко всем в комнате: – В последнее время наблюдается необычная активность со стороны Гранта Уорда. Мы хотим добраться до истинной причины этой активности. Главная теория заключается в том, что он пытается добыть информацию или что-то еще через определенных агентов ЩИТа. Весьма размытое и сбивающее с толку объяснение. Скай подумала, а как часто она получала подобные хитро скроенные ответы от Коулсона. – Все совсем не так, – сказал Фитц. Он посмотрел на Скай в поисках поддержки, но она была слишком неуверенна, чтобы спорить. Этот спор вообще не имел смысла. Но она была готова согласиться с Фитцем в одном: с Грантом Уордом что-то случилось. Хантер направил разговор в другое русло: – Это не объясняет, почему Скай просто позволила ему уйти вместе с Фитцем. – Я хотела избежать конфронтации с агентом 33 и Грантом, – убеждала Скай. – Иначе мы бы вряд ли все выбрались живыми, Грант был… – она запнулась, но потом неуверенно продолжила: – не в себе. – И что бы это значило? – Спросил Коулсон, прежде чем Хантер смог продолжить свой поток вопросов. Скай не хотела говорить целой комнате людей, которым дела не было до Гранта, что его заперли в комнате с посохом берсерка на несколько дней в качестве наказания. Все было таким запутанным и слишком личным. Интуитивно она понимала, что Грант бы не хотел, чтобы все узнали о том, что она подслушала. Пока Скай колебалась, вернулась Бобби, а за ней вошла и Симмонс. Скай встретилась взглядом с биохимиком, прежде чем та отвела глаза. Напоминание о том, к чему привели секреты, вынудило Скай ответить честно, хоть и нехотя. – Грант недавно находился в контакте с посохом берсерка. Он действовал нерационально и вспыльчиво, – сказала она. – Это еще мягко сказано, – пробормотал Фитц. Морщины на лбу Коулсона стали виднее: – Гидра экспериментирует с увеличением силы с помощью посоха? – Не похоже, – нерешительно ответила Скай. – Я смогла подслушать часть разговора Гранта и 33, прежде чем они заметили меня. 33 сказала, что Гарретт его за что-то наказывает. – Что ты имеешь в виду? – Удивленно спросил Коулсон. Скай неуверенно поежилась, пытаясь найти подходящие слова: – Было непросто понять, но, похоже, Гарретт заставлял Гранта держать посох несколько дней за то, что он сделал что-то, что его разозлило, – понимая, как это звучит, Скай вскинула руки. – Я точно не знаю. Я знаю, что 33 была обеспокоена, она говорила, что Гранта вообще не следовало посылать на миссию, что Гарретт заставил его держать посох в качестве наказания. Но Грант сказал, что он заслужил это, потому что забылся или забыл свое предназначение, я не знаю. Что я знаю точно, Гарретт заставил Гранта держать посох, – Скай растерянно подняла глаза. Коулсон выглядел озадаченным. Его обычно невозмутимое выражение лица окрасилось замешательством. Он слегка покачал головой и продолжил допытываться: – Что еще ты услышала? Скай напрягла мозг, пытаясь вспомнить, что именно они говорили: – Агент 33 сказала, что Грант ведет себя странно уже несколько недель, что он проваливал простые миссии — возможно, имелись в виду те, в которых участвовала я, если хорошенько подумать — но недавно стал просто одержим новыми заданиями, – голос Скай становился все более неуверенным, потому что повторение всего этого вслух показывало, как много из этого она не понимала. – И Грант упомянул, что знает Гарретта с тех пор, как был подростком, еще до академии. – У Гидры были шпионы и в академии, – отрезала Мэй. Она обменялась взглядами с Коулсоном. Хоть это не имело особого значения сейчас, когда Гидра уже вышла из тени, им, должно быть, тяжело давалась мысль о том, как глубоко они внедрились в старый ЩИТ. Однако ее мысли быстро вернулись к Гранту, потому что его странные реплики наконец-то начали приобретать смысл. Он сказал так много, чего она тогда не понимала, не зная, кто он, но сейчас это казалось очевидным. – Что имеет смысл, потому что он как-то сказал, что его преданность не менялась последние пятнадцать лет, и что он состоит в Гидре, потому что кто-то, кому он обязан всем, нуждается в помощи. Он, должно быть, говорил о Гарретте. Лицо Скай скривилось в отвращении. Все это казалось менее паршивым, когда она думала, что он говорил о ком-то стоящем. Слова Гранта неожиданно пронеслись в голове: «Ты не забудешь человека, который обратил на тебя внимание, когда никому не было до тебя дела». Скай стало интересно, какая история кроется за всем этим, и почему Грант думает, что обязан всем не кому иному, как Джону Гарретту. Мысленно вновь вернувшись в комнату, она с удивлением наблюдала за реакцией остальных. Им было все равно. Коулсон, Мэй, Бобби, Трип — все были озабочены предположением, что и академия попала под влияние Гидры, или как странное поведение Гранта связано с планом Гарретта. Мотивация Гранта и причины его поступков их вовсе не интересовали. – Я говорю вам, здесь что-то большее, – заговорил стоящий рядом Фитц. Скай повернулась к нему, ощущая себя менее одинокой, зная, что хотя бы кого-то это тоже интересует. – Сэр, – сдержанно обратилась к Коулсону Симмонс. – Я бы хотела поговорить с вами, Скай и Фитцем наедине, – на ее лице трудно было прочитать что-то помимо решимости. Коулсон сразу же прервал свой приглушенный разговор с Мэй и повернулся к ней. Однако он согласился с ней и приказал всем выйти. Бобби напоследок бросила взгляд через плечо, Хантер продолжил ворчать, что никто так и не дал ему внятных ответов, но комната все же опустела. Вскоре осталась только Мэй. Коулсон снова повернулся к ней: – Есть хоть единый шанс, что ты…? – спросил он, жестом указав рукой на дверь. Мэй лишь приподняла бровь, не став отвечать. Коулсон вздохнул: – Так и подумал. Симмонс, казалось, было не совсем комфортно из-за присутствия не посвященного во все тонкости человека, отчего Скай забеспокоилась. Потому что, если Симмонс намеревалась упомянуть тот факт, что Скай вступала в половую связь с протеже Джона Гарретта, она не очень хотела, чтобы это услышала Мэй. – Я обдумала полученные сведения, – неуверенно начала Симмонс. – И я считаю, что мы смотрим на это под неверным углом. – Смотрим на что? – Спросила Мэй. – Мы пытаемся понять, зачем Гарретту нужно, чтобы Грант втерся к нам в доверие, почему Гарретт внезапно начал поручать ему так много миссий, – кратко пояснила Симмонс. – А как, ты думаешь, мы должны на это смотреть? – Поинтересовался Коулсон. – Мы оцениваем ситуацию, думая об Уорде как об оперативнике Гидры, а не как о человеке, – ответила Симмонс. – И это значит…? – Намекнул Коулсон. Симмонс бросила взгляд на Скай. Он не был наполнен болью или безмолвными обвинениями, что дало Скай надежду на то, что ее подруга хоть ненадолго отвлеклась от их недавней ссоры. Однако в ее взгляде сквозила неуверенность, заставлявшая Скай бояться ее дальнейших слов. – Когда именно начались необычно частые миссии? – Поинтересовалась Симмонс. – Почти четыре недели назад, – ответил Коулсон. – А что? Симмонс кивнула сама себе, словно его ответ подтвердил ее теорию: – Просто… – Симмонс запнулась и снова глянула на Скай, потом на Мэй и снова обратилась к Коулсону: – Последняя, эм, встреча Скай с ним состоялась почти четыре недели назад. Мэй прищурилась на предполагаемое значение слова «встреча», но Скай сосредоточилась на смысле, который пыталась донести Симмонс. Она неуверенно отступила назад, когда все уставились на нее. Наконец, Коулсон снова заговорил пустым безэмоциональным голосом: – Ты думаешь, Уорд пытается занять себя работой, чтобы справиться с тем, что Скай его отвергла? – В сущности да, – неловко ответила Симмонс. – Когда у меня были болезненные расставания в прошлом, отвлечься отлично помогало. Я окуналась с головой в работу и новые эксперименты, чтобы переключить внимание, – пробормотала она. – Расставания? – Вмешалась Мэй. – Какого рода отношения были у него со Скай? – И я говорю не только про совпадение во времени, – поспешила сказать Симмонс, эффективно заглушая Мэй. Было странно видеть, как Симмонс перебивает ее. – Но Скай также сказала, что агент 33 думала, что Гарретт наказал Уорда, и что это началось несколько дней назад. Это совпадает с тем, когда мы рассказали вам о действиях Уорда на Futurepharm, и вы начали искать про это информацию. – Вы думаете, Гарретт наказал Гранта из-за нас? – Сболтнула Скай, прежде чем вспомнила, что она вообще-то пытается не привлекать к себе внимания. – В общем, да. Разве мы не поэтому скрыли его участие? – Сказала Симмонс. – Скай, ты сама говорила, что он намекал, что его НО накажет его за попадание в плен, и что, если вскроется, что он для нас сделал, Гидра этого так просто не оставит. Скай безмолвно застыла, пока остальные продолжали обсуждать различные возможности. Она чувствовала себя совершенно отрешенной от всего, что сейчас творилось в комнате. В ушах сильно звенело, и она не могла уловить слов. Все, о чем она могла думать, так это нестабильность и боль Гранта. Что все это с ним произошло, потому что он спас ее и ФитцСиммонс. Что ее отношения с Грантом не были частью коварного плана Гарретта. Что он неделями пытался забыть ее. Что те обреченные взгляды, когда она отвергла его и швыряла обвинения ему в лицо, могли быть абсолютно искренними. Скай поняла, что часть ее хотела, чтобы все это оказалось фарсом. Так она могла убедить себя, что эти отношения на самом деле никогда и не существовали, а все это было сфабрикованной ловушкой. Тогда она не сможет скучать по тому, чего никогда не существовало. Тогда она сможет убедить себя, что незачем испытывать вину за свою реакцию на его настоящую личность. Тогда это был бы чистый перелом, и Скай бы не стала хотеть того, чего никогда не могла получить. И всю вину можно было бы переложить на Гранта, потому что он провел ее. Но если все это было правдой, Скай начнет задавать самой себе вопросы, которых так долго избегала. Была ли она морально обязана использовать его чувства, чтобы остановить Гранта и Гарретта, прежде чем они совершат что-то ужасное? В ее долг как агента ЩИТа входит добыча информации при помощи манипулирования этими чувствами? Что могло означать то, что Грант оказался способен на подобную привязанность? Делало ли это его менее чудовищным? Или это делало монстром ее? Что говорило о ней то, что она так беспокоится за него и по-прежнему так сильно хочет его, несмотря на то, что она уже знает, кто он? Что ей теперь делать? Она вынырнула из своих мыслей как раз тогда, когда Фитц говорил, что Симмонс права. – Почему ты так считаешь? – Устало спросил Коулсон. Напряжение от разговора отражалось на его лице. Ей стало интересно, что из всего этого он для себя уяснил. – Потому что как только мы выбрались на поверхность, агент 33 сразу же попыталась убить меня, – сказал Фитц. – Уорд ей не позволил. Он остался со мной, пока она заводила куинджет и потом… – Фитц поморщился и смолк. – И потом что? – Потребовала ответа Скай. – Потом я сказал ему, что знал, что он не даст меня в обиду, потому что мы друзья, – закончил Фитц. – О, Фитц, – воскликнула Симмонс. Она казалась обеспокоенной его безрассудным доверием к убийце Гидры. – У Гранта нет друзей, – отозвалась Скай, вспоминая разговор в самолете AIM, который был, казалось, вечность назад. – Да, она так и сказал, – заметил Фитц. – Но меня не это удивило. Он сказал, что он не тот друг, которого я хотел бы иметь и что он причиняет боль тем, кого любит.***
Грант стоял, опершись на стену и скрестив руки на груди, и наблюдал за слоняющимися туда-сюда учеными и солдатами Гидры. Джон ушел проверить свою технику перед отлетом. Грант передал данные Рейне уже несколько часов назад, но пока не дождался никаких вестей. Это раздражало его сильнее, чем он хотел признать, и он хотел знать, действует ли все еще на него этот чертов посох. Он заметил, как в комнату вошла Рейна в черно-красном платье в цветочек. Ее глаза пробежались по помещению и остановились на нем. Она прошествовала через комнату, направляясь прямиком в угол, где затаился Грант. Он оттолкнулся от стены и подошел к ней ближе. Ее проницательные глаза вцепились в него, нервируя его, как и всегда. – Ну? – Потребовал он, когда она не заговорила сразу. – Наших знаний недостаточно, чтобы преодолеть сложности третьей фазы, – сказала она, слегка надув губы. – А что насчет данных, которые я тебе только что доставил? – Прорычал Грант. После всего случившегося, это оказалось бесполезным. – Это помогло предотвратить некоторые возможные осложнения, – вкрадчиво ответила она, никак не реагируя на его гнев. – Но нам по-прежнему не хватает главного ингредиента формулы. – О чем ты говоришь? Ты можешь помочь ему? – Формула основана на компоненте, которого нет ни в одном исследовании, – сказала Рейна. – Я не могу воссоздать формулу без него. Если ты не можешь достать мне этот ингредиент, мне нужен кто-то, кому уже вводили препарат. Грант застыл. Он знал только двух таких людей. Он никак не сможет добраться до Фила Коулсона. У него не было ни единого шанса найти этот ингредиент, они исчерпали все зацепки, а времени почти не осталось. Но сможет ли он это сделать? Сможет ли похитить Скай и подвергнуть ее ужасной участи подопытной крысы Рейны? Они разрежут ее на кусочки, а когда закончат, убьют ее и выбросят как ненужный мусор. Грант сжал кулаки так крепко, что костяшки побелели. Он вообще не должен спрашивать себя, может ли он, он обязан это сделать. Он должен спрашивать себя, почему до сих пор этого не сделал. Грант боялся представить реакцию Гарретта, когда тот узнает, что он от него скрывал. Разумом понимая, что он должен схватить Скай, Грант с ужасом осознал, что это понимание ничего не значило. Он не мог представить, что сделает такое с ней. Кто-то другой, кто угодно, но при одной только мысли, что он поступит так со Скай, его выворачивало наизнанку. – Иначе, – продолжила Рейна, – мы ничего не сможем сделать. Гарретт скоро умрет даже с моей сывороткой многоножки.