***
Бронвин радовалась возможности отдохнуть и смыть с лица дорожную пыль. Серых Стражей проводили в их покои в Башне Ишала. Места здесь было мало, поэтому всех их разместили в двух довольно просторных комнатах, куда принесли кровати и одеяла. В комнате побольше помимо спальных мест стоял длинный стол со скамейками и стульями. Несколько складных ширм и повешенные на натянутые верёвки одеяла должны были обеспечить хоть какое-то уединение. Многие Стражи обзавелись шкатулками или ящичками, в которых хранили подарки или трофеи. Сопровождавшие армию маркитанты охотно помогли Стражам поднять их по бесконечной лестнице в их покои. Бронвин не завела себе подобного ящика. Для неё было важно путешествовать налегке. Её старый сундук для путешествий давно уже отправили в крепость Стражей, а всё, в чём она нуждалась, умещалось в двух седельных сумках и в заплечном мешке. – Босс, а здесь неплохо! – воскликнула Броска, радостно обустраиваясь в отведённом ей уголке. Данит скривилась – для неё здесь было слишком тесно, каменно и вонюче. Интересно, куда шемлены девают мусор, или они так и живут среди него, вдыхая его вонь? Алистер огляделся, тряхнул головой. – В последний раз, когда я был здесь, я убивал порождений тьмы. Возможно, в этих комнатах стояли ловушки. Спать здесь после всего этого как-то… странно. Бронвин похлопала его по плечу и рассмеялась. Алистер вроде бы до сих пор был ею увлечён, но теперь его взгляд время от времени привлекала то невероятно экзотичная Данит, то рассудительная Астрид, которой он, казалось, нравился. Бронвин не собиралась флиртовать с ним – она воспринимала его как брата, причём младшего брата, так что для неё это просто было неприемлемо. Она заметила Йована, перебирающего свои вещи, улыбнулась ему ободряюще и вышла в другую комнату, чтобы напомнить остальным о кое-чём важном. – Каллен, – сказала она, отводя храмовника в сторонку, – я знаю, что тебе это вряд ли понравится, но ты не должен говорить о Йоване ни с кем, кроме нас. Ему это и правда не понравилось. – Я знаю, что ты уверена в своих способностях, Бронвин, но Йован опасен, невзирая на все его добрые намерения. – Йован – Страж. И теперь он наша забота, а не Церкви. С этим Каллен согласился. – Я знаю, что не стоит рассказывать о нём Преподобной матери, иначе это добавит хлопот тебе, Бронвин. Не этого я хочу. Я всего лишь хочу, чтобы мы были в безопасности… ну, насколько это возможно. Мы и без того стоим перед лицом ужасной опасности, и всё становится лишь хуже. Нам не нужен ещё и одержимый малефикар! – Йован хочет искупить свою вину. Ты ведь и сам видел, что пока он защищал тех беглецов, ему самому угрожала опасность. Если бы не его помощь, многие из них умерли бы. Обдумав это, Каллен кивнул. – Грустно, когда хорошие люди поддаются соблазну. Магия крови теперь всегда будет манить его. Всегда! Но я прослежу, чтобы он снова не сбился с пути. И обещаю не говорить о нём никому. Это тебя устроит? Каллен так разволновался, что Бронвин почувствовала себя виноватой. Она сжала его плечо. – Да. Ты замечательный Страж и хороший друг. Я рада, что ты присоединился к нам. Он улыбнулся и расправил плечи. Уходя, Бронвин заметила, с каким тщанием он заправляет кровать, подгибая одеяло по бокам так, чтобы всё было ровно. Что значит – храмовничье воспитание. Зато постель Огрена была смята, хотя он на ней ещё даже не спал. Привыкнув, что в Башне Круга мало перегородок, Андерс и в отведённом для них с Морриган уголке прочёл заклинание, приглушавшее звуки. Теперь что бы здесь ни происходило, никто этого не услышит. Бронвин это заклинание тоже понравилось, впрочем, не только ей. Тара тоже изучила его, и Бронвин поняла, что Зевран вскоре станет частым гостем отгороженного развешанными одеялами спального места магессы. Юная эльфийка ещё не полностью оправилась после издевательств, которым она подвергалась в Башне Круга, но она не отвергала ухаживаний, пока они не становились излишне настойчивыми. Остальные романы тоже уже были в самом расцвете, или же только-только зарождались. Броска до сих пор пыталась дать понять Каллену, насколько сильно она им увлечена. Но бывший храмовник положил глаз на Тару, которая не выказывала к нему ни малейшего интереса. Бронвин надеялась, что всё это закончится не слишком печально. Она выбрала кровать между Лелианой и Данит. На полу рядом с ней тут же растянулся Скаут, с интересом принюхиваясь к витающим в комнате странным запахам. Единственным, что Бронвин могла надеть на совет и праздник кроме доспехов – это рубашку, брюки, сапоги и накидку Серых Стражей. А ещё нужно расплести волосы, как следует расчесать их и уложить по-другому. Подарок Алистера, подвеску с серебряным мечом милосердия, она, пожалуй, наденет поверх накидки, а не как обычно под рубашку. Было ещё кольцо с изумрудом, хранимое в кошельке, и оно ей даже было впору. Вот и весь наряд леди Бронвин Кусланд. Впрочем, это не имело значения – ведь ей, подобно другим девушкам, уже не нужно охотиться за мужем. Лелиана достала из сундука синее платье и теперь выбирала, что из трофейных украшений к нему подойдет. Ей очень нравилось серебро. Гномий кузнец так перековал серебряное колечко, что Лелиана теперь носила его на кончике косички, свисавшей у неё из причёски с левой стороны. Она надела серебряную цепочку с подвеской в виде древнего серебряного амулета и кольцо с голубым топазом ему в пару. Последним штрихом стал изящный темно-синий поясок. Выглядела она очень модно, но Бронвин полагала, что женщинам-Стражам это не запрещалось. А если и запрещалось, она собиралась игнорировать этот запрет. Если бы у неё было платье, она бы тоже надела его. Может, ей как-нибудь однажды удастся раздобыть зелёного шёлка, раз уж её глаза приобрели этот цвет… Данит глазела на Лелиану, но Бронвин не знала ни долийских обычаев, ни этой долийки, и потому даже не могла предположить, о чём та думает. Может, она волновалась, что у неё нет нарядной одежды, а может, находила Лелиану нелепой. Бронвин надела накидку Стражей. Точно такую же она дала Данит по пути к Остагару, но не знала, что эльфийка с ней сделала. Спустя некоторое время Данит облачилась в рубашку, лосины и сапоги из мягкой оленьей кожи, а затем натянула поверх накидку Серых Стражей. Смотрелось это неплохо. Астрид тоже наблюдала за Лелианой, но её чувства были для Бронвин гораздо понятней. Гномка мрачно попросила Бронвин помочь ей снять доспехи, а потом тоже надела свою лучшую рубашку, немного поношенные штаны и накидку Серых Стражей. Она выпросила у Бронвин ручное зеркальце и какое-то время разглядывала себя, хмурясь при этом. – Наверное, в следующий раз мне стоит серьёзней отнестись к сбору трофеев, – спокойно заметила она. Адайя робко стояла в тени, думая, что ей будет глупо надеть что-либо кроме её кожаного доспеха. Когда она сядет со всеми за стол – а она была уверена, что Тара не отошлёт её к слугам – то в нём её, быть может, примут за Стража. Тара надела красивое платье и ярко-красные туфли. Морриган облачилась в великолепное зелёное платье, купленное для неё Бронвин. Они будут смотреться очень презентабельно и представят Стражей в выгодном свете. – Скаут, за мной! – позвала Бронвин. – Пусть остальные спокойно собираются. Она позвала Алистера, заставила его надеть накидку Стражей и взяла с собой, чтобы подвергнуть мучениям военного совета.***
За столом не было свободного места. Сейчас здесь присутствовало больше человек, чем на совете перед первой в жизни Бронвин битвой. К счастью, все они были знакомы ей. Логэйн. Эрлы: мрачный Вульф и жизнерадостный Брайланд. Эрла Денерима представлял его сын, банн Воган. Бронвин поприветствовала его кивком и вежливой улыбкой, вспоминая то нелепое происшествие, когда много лет назад Воган, который на шесть лет её старше, схватил её после какого-то приёма в Денериме и принялся целовать. К счастью, это был не первый её поцелуй, а иначе он мог стать последним – Воган просунул между её губами язык, и Бронвин даже сейчас содрогнулась, вспомнив, как он извивался в её рту, словно жирный червяк. Тогда она отвесила Вогану пощёчину, и с тех пор он при ней больше не касался её ни руками, ни ртом. Лорды гномов и Кардол, предводитель Легиона мёртвых, сели вместе. Рядом устроились их помощники. Присутствовали также и другие гномы: например, инженеры-наземники, которых очень уважал Логэйн. Магов представляли Старшие чародеи Ульдред и Торрин. Бронвин заволновалась, увидев преподобную мать Кларин в сопровождении двух самодовольного вида жриц и двух храмовников. Кларин была правой рукой Владычицы церкви, и, несомненно, всё, что она здесь услышит, станет той известно. Бронвин раздражало, что на совете присутствовало больше представителей Церкви, чем в армии. Она слышала, что Логэйн ещё в самом начале войны просил Владычицу церкви выделить им храмовников для борьбы с порождениями тьмы, но ему отказали, сказав, что истребление порождений тьмы не входит в обязанности Церкви. Зато советовать, как с ними сражаться, похоже, входит в обязанности Церкви! К облегчению Бронвин, представители Церкви говорили мало, больше общались между собой. В основном, говорил Логэйн – рассказывал о текущем положении дел, о передвижениях порождений тьмы и о рекогносцировке. Никто точно не знал, откуда пришли порождения тьмы, но Логэйн предложил, как это можно выяснить. Гномы вежливо задали несколько вопросов, и маги сказали, что готовы помочь. Когда дело дошло до Бронвин, она тоже была рада сообщить добрые вести. – С тех пор, как я покинула Остагар, милорд, мне удалось завербовать в орден ещё нескольких рекрутов. Теперь в Ферелдене десять Серых Стражей. Наряду с помощью, щедро предоставленной нашими друзьями-гномами, – она уважительно кивнула гномам, и те кивнули ей в ответ, – я встретилась с кланом долийских эльфов. Они пообещали позвать дружественные им кланы, так что через две недели в Остагар могут прийти примерно двести пятьдесят – триста долийских лучников. Раздались удивлённые возгласы. – Ты нашла долийцев? – переспросил Леонас Брайланд. Бронвин улыбнулась. – Скорее, это они нашли меня, милорд. Они согласны выполнить условия договора с Серыми Стражами. Они пригодятся в разведке, которую проводит тэйрн Логэйн. Среди моих новых Стражей есть долийка. Это известие было воспринято благосклонно, хотя преподобная мать и одна из жриц принялись шептаться, то и дело поглядывая на Бронвин. Ей это казалось оскорбительным, но как-либо повлиять на них она не могла. Пока все высказались, стемнело. Появился сенешаль с известием, что столы уже накрыты. Пиршество проходило в огромном зале на втором этаже башни Ишала. Столы ломились от еды, лорд Пиотин и лорд Ронус были приятно удивлены разнообразием наземных деликатесов. Не всем понравились отведённые для них места, но их недовольство продлилось недолго, всё было быстро улажено. Логэйн предложил Бронвин руку и подвёл её к стулу слева от своего. Это было очень почётно, впрочем, согласно традициям её титул Стража-командора Ферелдена и без того ставил её наравне с наизнатнейшими лордами, особенно во время Мора. А ещё это было очень волнующе – сидеть рядом с Логэйном, ощущать идущее от него тепло, обонять исходящий от него мужской запах кожи, металла и мыла. Очень приятный запах, но всё же не стоит ей принюхиваться к нему, словно мабари. Преподобная мать пыталась поймать её взгляд, но Бронвин специально не смотрела по сторонам, обращая внимание лишь на свою тарелку и кубок. Быть может, преподобная мать всего лишь хотела знать, сколько среди Стражей магов. К счастью, мантию надел лишь Андерс. Йован, как и при первой их встрече, был одет как небогатый фермер, а теперь надел поверх накидку Стражей. Посоха при нём не было.***
Эль и вино лились рекой. Логэйн опасался, что к концу пира большинство гномов упьются вусмерть. Впрочем, это грозило не только гномам. Слева от него деликатно поглощала еду Бронвин. Воспитание не позволяло ей накидываться на пищу, словно оголодавший волк – или словно её Стражи, сидящие вместе и раскатисто хохочущие. Прожорливые, как и все Стражи, которых когда-либо знал Логэйн. Бронвин же, казалось, всего лишь отдавала еде должное. Логэйну стало интересно, доводилось ли ей голодать во время странствий. Знатным людям полезно познать голод – это многому их учит. Брайланд и Вульф общались с гномами. Лучше всего это получалось у Вульфа, чьи грубоватые манеры были под стать гномьим. Вогану приходилось делать над собой усилие, чтобы воспринимать как равных тех, кто не был людьми, но пока что он более-менее справлялся. У остальных баннов подобных трудностей не возникало. От стола Стражей снова донёсся взрыв смеха. Некоторые маги и солдаты перегибались через скамьи, чтобы обменяться шутками и байками. Кое-кто из баннов тоже вступил с ними в разговор. Необычный у Бронвин отряд. Логэйн обратил внимание, с какой вежливостью гномьи лорды обращались к миловидной гномке, сидящей рядом с Алистером. Она была Стражем, но для гномов она была ещё и кем-то более значимым. – Та гномка без татуировок на лице… как её зовут? – спросил Логэйн у Бронвин. Бронвин посмотрела на гномку и шепнула на ухо Логэйну, обдав его тёплым, приятно щекочущим кожу дыханием: – Она зовёт себя Астрид, но её настоящее имя – Гита Эдукан. Она сестра их нынешнего короля. Насколько я поняла, она любимая дочь последнего гномьего короля, но её подставили и без суда изгнали на Глубинные тропы. Астрид вступила в Легион мёртвых, а это означает, что для Орзаммара она официально умерла. Она приходится двоюродной сестрой лорду Пиотину, они давным-давно знакомы, но он всё же предпочитает обращаться к ней «Страж». Астрид очень умелый воин. Логэйн одобрительно хмыкнул, радуясь, что Бронвин есть на кого положиться в её отряде. И просто замечательно, что эта гномка никак не связана с Орлеем. Не годится затевать серьёзные разговоры за праздничным столом, но почему бы не расспросить Бронвин об этих буянах, которых она зовёт Стражами? – А кто вон тот гном? – Он не Страж, он ещё не принял решения. Его зовут Огрен Кондрат, и он замечательный боец. Логэйн посмотрел на неё сочувственно. – Он пьяница. Это было понятно даже дураку. Бронвин хмуро взглянула на Логэйна и ответила с некоторой горячностью: – Я это знаю. На Глубинных тропах у Огрена не было возможности напиваться, и он показал себя великолепным бойцом, а только это меня и интересовало. Он пережил серьёзную утрату, оттого и увлёкся выпивкой. Огрен считает, что в Орзаммаре ему больше нечего делать. Я ценю его услуги. Это прозвучало так неприветливо, что Логэйн решил больше не спрашивать об этом гноме, и переключился на других Стражей: – А кто та громкоголосая гномка с татуировками? Бронвин улыбнулась. Броска заметила, что Бронвин смотрит на неё, и ухмыльнулась, отсалютовав ей полной эля кружкой. – Эй, босс! – Это Фрейдис Броска. Её татуировки означают, что она принадлежит к неприкасаемым. Я освободила её из заточения у главаря преступной банды. Даже ослабшая от голода, она сражалась просто превосходно. Она весёлая и очень преданная. Кроме того, – Бронвин понизила голос, – её сестра – любимая наложница короля Белена, родившая ему сына. Так что, у Фрейдис есть родственные связи с королём, пусть и не совсем правильные. – Ты поэтому поддержала Белена? – шепнул Логэйн. Бронвин покачала головой. – Нет. Здесь явно крылось что-то ещё, но он расспросит об этом в другой раз. – Значит, вы спускались на Глубинные тропы? – задумчиво уточнил Логэйн. – Зачем? – Договор со Стражами может подтвердить только король. Пришлось постараться, чтобы дать его гномам. – Кивнув на сидящего рядом знатного гнома, она прошептала: – Поговорим об этом позже. Она жестом приказала слуге подать ей ещё жареной оленины. – Вижу, ты по крайней мере научилась есть как Серый Страж. Она горько улыбнулась, её необычайные зелёные глаза странно заблестели. – Стражи всегда голодны. И я не исключение. – Голодны – или просто прожорливы? – Голодны, – ответила она и демонстративно положила себе три куска оленины. – Всегда. – Её улыбка угасла. Что ж, об этом можно расспросить её, когда они будут разговаривать наедине. Логэйн спросил: – Та рыжая девушка – орлесианка? – Её мать была из Ферелдена, – тихо ответила Бронвин. – Но да, сама она жила в Орлее. Она хорошая лучница, и теперь она Страж. И всё же мне нужно рассказать кое о чём, что имеет к ней отношение. Мы оказались неким образом… вовлечены в события из её прошлого. Вас это заинтересует. – А пока она решила рассказать ему об остальных своих спутниках: – Всех отсюда не видно, но Морриган вы уже знаете, а сидящего рядом с ней мага зовут Андерс, он целитель. Посмотрев на высокого светловолосого юношу, до странности похожего на Алистера и ещё на кое-кого, Логэйн нахмурился. Поймав лукавый взгляд Бронвин, он отрывисто поинтересовался: – Он знает о том, что... – Нет. Его мать намекала на тайну его рождения, но умерла, не успев раскрыть её. К тому же он маг, для него это не имеет значения. Он великолепный целитель, нам очень повезло, что он стал Стражем. Логэйн коротко глянул на длинный белёсый шрам на её челюсти, удивляясь, как она могла называть мага великолепным целителем, если он так плохо залечил рану. Бронвин как-то диковато рассмеялась. Должно быть, вино ударило ей в голову. – Вам не нравится мой шрам? Я считаю, что Андерс отлично справился, учитывая то, что ему пришлось колдовать на Глубинных тропах, в темноте, и что большей части лица у меня к тому времени просто не было. Мне повезло, что у меня вообще теперь есть лицо – или глаза. Рана была ужасная. Не хочу обсуждать это во время еды. – Как пожелаешь, – он по себе знал, что от Глубинных троп не приходится ждать ничего хорошего. – Насколько я понимаю, в вашем отряде есть ещё один маг. Бронвин посмотрела на пирующих. Преподобная мать разговаривала с Брайландом. – Даже двое. В Кинлохе мы завербовали Тару. Она выглядит как маленькая миленькая эльфиечка, но на самом деле она безжалостный боевой маг. Сочувствую тем, кто начнёт задирать её. Ещё я завербовала её старого знакомого, которого мы случайно встретили во время путешествия. Он защищал беглецов от порождений тьмы, причём очень хорошо защищал. Хотя неуверенностью от него разит словно газами. Услышав подобное сравнение, Логэйн не удержался от смешка. – Я заметил подобное в магах, которые вы нам прислали, хотя один или двое из них уже более-менее оправились. Среди них есть забавная такая девчушка по имени Кейли – она всё время исцеляла меня во время сражения… К удовольствию Логэйна, Бронвин громко рассмеялась. – Среди ваших рекрутов есть немало эльфов, – продолжил Логэйн. – Вон та девушка – долийка? – Да! – Бронвин лучезарно улыбнулась. – Её зовут Данит, она превосходный лучник. Её клан нам очень помог. Они дали нам лучников, а ещё сказали мне имя и место проживания другого Хранителя, который имеет большое влияние среди эльфов. Логэйн от удивления покачал головой. – Возможно, король прибудет, чтобы посмотреть на эльфийскую армию. – Он заметил, как омрачилось лицо Бронвин при упоминании короля, и тут же спросил: – Что не так? У тебя есть сведения о короле? Точно, есть. Скажи мне. Она уставилась в тарелку. – Не здесь. Правда, не сейчас, милорд. – Она подняла голову, изобразив для публики радостную улыбку. – А вон тот огромный парень – Стэн из Бересаада, наш союзник-кунари, который сам по себе – целая армия. Дальше сидит Каллен, бывший храмовник из Круга магов. Рядом с ним – наш красавчик Зевран… – она склонилась к Логэйну и шепнула: – из Антиванских воронов, которых нанял Рендон Хоу, чтобы убить меня! Он уставился на неё, размышляя, не сошла ли она с ума. Бронвин разразилась смехом. – Да-да, так всё и было! Но эльф решил, что я ему нравлюсь больше! Услышав смех, Брайланд посмотрел на Бронвин. Он улыбнулся Логэйну почти с отцовской гордостью, и снова принялся сплетничать с преподобной матерью. Осознавая, что выпила слишком много, Бронвин рассмеялась ещё сильней.***
Бронвин была уставшей и пьяной, и хотела лишь одного – как следует выспаться перед встречей с Логэйном, который обязательно начнёт засыпать её вопросами. Избавиться от грозящего ей разговора можно было лишь притворившись, что она упала в обморок, или напившись до беспамятства. Но и то и другое подорвало бы её репутацию, и Бронвин смирилась с неизбежным. Однако её сильно покоробили усмешки, приподнятые в удивлении или нахмуренные брови и шокированное выражение лиц её отряда, когда она после ужина ушла в сопровождении Логэйна в его покои. Вслед им неслись перешёптывания, и Бронвин очень хотелось столкнуть кое-кого лбами. Логэйн не обращал внимания на их перешептывания, что неудивительно – скорее всего, всё, что могло быть сказано о нём, уже давно было сказано. Они в молчании поднимались по лестнице. – Входи. По крайней мере, помещение было похоже на рабочий кабинет. Кровати в нём Бронвин не увидела. Она чувствовала себя глупо, но никак не могла перестать воспринимать его прежде всего как мужчину. Сердце тяжело стучало, живот подёргивался от волнения – исключительно неуместного волнения. Нужно сосредоточиться на докладе, а не выказывать себя дурой. – Садись. – Он махнул рукой в сторону деревянного стула у стола, но сам остался стоять. Бронвин он показался непривычно взбудораженным. Логэйн и сам это понимал. Он не упустил ни повышенного интереса к их уходу, ни ухмылок, ни многозначительных переглядываний и широко раскрытых от удивления глаз. Да что с ними со всеми такое? Если бы Дункан был жив и ушёл с ним, чтобы отчитаться наедине, они бы и глазом не моргнули. Разумеется, Бронвин – не Дункан. Она – прославленная Девчонка-Страж и мечта многих юных глупцов. Впрочем, не только юных… Алистер – её любовник? Поначалу Логэйн именно так и подумал, но на лице парня была не ревность, а шокированное выражение наивного поклонника. Логэйн налил вина себе и Бронвин, передал ей кубок. Хотелось расслабиться, чтобы говорить свободно. Он принялся ходить туда-сюда, почти не обращая внимания на кубок в своей руке. Бронвин же подумала, что меньше всего ей сейчас нужен ещё один кубок вина. Она и без того нервничает и чувствует себя выбитой из колеи. Подобного странного ощущения она не испытывала с тех пор, как мать ей рассказала о том, откуда берутся дети. Она представила на месте матери Логэйна и чуть не рассмеялась вслух. Пряча улыбку, она склонилась к кубку и притворилась, что пьёт. Комната выглядела не настолько обжитой, как его палатка, а скупость обстановки давала понять, что обитатель комнаты – мужчина. Оружие аккуратно лежало на стойках. Доспехи были начищены и висели на манекенах подходящего размера. Большую часть комнаты занимал огромный письменный стол, на котором стояли качественные, неброские вещи: кувшин вина, кубки из чеканного серебра – должно быть, чей-то подарок; книги и свитки с записями; небольшая резная шкатулка для личных документов; отменного качества письменные и рисовальные принадлежности, включая великолепную бронзовую чернильницу. Стулья, стоявшие у стола, заметно отличались от него по качеству, словно специально – чтобы посетители не задерживались дольше необходимого. Логэйн остановился и пытливо посмотрел на Бронвин. – Ты многого достигла, Страж. Маги, гномы, а теперь ещё и долийцы. Ты славно потрудилась. Она попыталась придумать ответ, который звучал бы остроумно, ну, или хотя бы неглупо, но не смогла. Слишком уж волновалась. – Спасибо, милорд, – просто сказала она, опасаясь, как бы от волнения не расплескать вино или уронить кубок. – Меня удивило, что посреди всех этих ваших разъездов вы ухитрились выкроить время и заехать в Орлей. Ну разумеется, он узнал. Должно быть, командор крепости Герленского перевала просветил. – Да, – ответила она, – я пересекла границу, чтобы послать сообщение Старшему Стражу Джейдера, который предложил мне помощь. Страж Риордан ответил на все мои вопросы и очень сильно помог нам. Логэйн тут же прицепился к её словам: – Зачем вам понадобился орлесианец, чтобы подтвердить соглашения, если ты уверяла меня, что они будут с кем угодно, только не с орлесианцами? Следовало знать, что первым делом он обязательно упомянет Орлей. Она постаралась ответить как можно рассудительней и спокойней: – Так и есть, милорд. Но договора – не единственная моя задача, а восстановление ордена Серых Стражей в Ферелдене невозможно без помощи Старшего Стража, посвященного во все тайны ордена. – Но ты так активно вербовала новобранцев, – сказал он со слабой ухмылкой, – там пара магов, здесь троица преступников, несколько гномов… Эльфы, бывшие храмовники, орлесианский бард. Очень интересная компания подобралась. И, полагаю, верная тебе. – Они делом доказали свою верность, – ответила Бронвин, недоумевая, к чему он клонит. Он собирается обвинить её в том, что она собирает преданную лично ей армию? Если так, то она рассмеётся ему в лицо – вряд ли их маленький отряд может чем-то угрожать Ферелдену или лично Логэйну. – Мне нужно было кое-что узнать у Старшего Стража, – добавила она. – Вербовка ещё не делает новобранца Серым Стражем. Если он пожелает, она раскроет ему этот секрет. Он пожелал. – Стражи всегда тщательно охраняли свои секреты, – сказал он. Он пытался подловить её, что немало раздражало Бронвин. Она уже сделала выбор и не имела ни малейшего желания играть в эти глупые игры. – Вам не нужно обманывать или скрывать что-либо от меня, милорд. Я пришла в Остагар с намерением рассказать вам всё. Это озадачило его. Он насторожился и задумался. Как-то всё слишком уж просто. – Вот как? – Да. Именно так, милорд. Вы должны это знать. Насколько мне известно из достоверного источника, главы государств обычно посвящены в секреты ордена Серых Стражей. И раз уж вы на протяжении последних тридцати лет фактически управляете страной, то имеете полное право их узнать. Императрице Орлея они известны. Не уверена, что Дункан поведал их королю Кайлану – судя по словам и поведению короля, вряд ли. Возможно, Дункан решил оградить короля от подобных знаний в силу его юности. Её голос звучал глухо. Дункан, может, и хотел оградить короля от этих знаний, а вот её никто не оградил. – Императрица… знает? – Ей известно всё о Стражах, милорд. О том, как ими становятся, об их особенных умениях, о том, что они приносят в жертву, чтобы стать Серыми Стражами. Более того, она знает, что только Серые Стражи могут убить Архидемона. Возможно, именно поэтому она не расщедрилась на то, чтобы послать орлесианских Стражей для защиты Ферелдена. – Ты веришь всему, что рассказал тебе этот Риордан? Мог ли он солгать тебе для какой-либо собственной выгоды? Бронвин задумалась. Не годится быть слишком легковерной. – Я верю ему. И не только потому, что он показался мне достойным доверия. Серые Стражи, что бы вы о них ни думали, – не орлесианский орден. Стражи есть в каждой стране Тедаса. Если Риордан солгал мне, это выяснится, если расспросить антиванских Стражей или Стражей Оствика. Кроме того, архивные записи подтверждают слова Риордана. Так что я верю тому, что он рассказал мне, тем более, что это оказались очень неприятные знания. Логэйн кивнул. По крайней мере, он это обдумает. Связывалась ли она с Антивой и Оствиком? У неё есть родня в обеих странах. – И касательно «секретов» Серых Стражей… Мне придётся начать с самого начала, – она отпила вина. – Не уверена, что вы заметили, так как вы были очень заняты перед битвой при Остагаре… – Перед первой битвой при Остагаре, – сухо поправил он её. После её отъезда было ещё с десяток сражений. – Как скажете, милорд. Не уверена, что вы заметили, что тогда я была не единственным рекрутом, завербованным Дунканом. Он нахмурился. – Я знаю, что были и другие. Полагаю, их убили в сражении. Её необычные зелёные глаза смотрели на него, и это сбивало Логэйна с мысли, хотя они не казались ему отвратительными, всего лишь чуждыми. – Нет, милорд. Они не дожили до сражения. Они умерли во время ритуала Посвящения. Как и многие до них. Мне сказали, что это не редкость. Он и правда не знал об этом. Дункан завербовал столь немногих… – Какое-то тяжёлое испытание? Или поединок, чтобы доказать, что ты достоин? – Не поединок. Испытание, в каком-то роде, но это во время него мы становимся Серыми Стражами. О нём многое говорят, но, – она глубоко вздохнула, – всё дело в зелье, основным ингредиентом которого является кровь порождения тьмы. Воцарилась тишина. Глаза Логэйна широко распахнулись, он торопливо что-то обдумывал. – Кровь порождений тьмы смертельна даже при касании. А пить её… – В зелье входят и другие ингредиенты. Тысячи новобранцев погибли, чтобы была наконец-то найдена верная пропорция, которая не убьёт или обратит в неразумного упыря. Но всё равно это зелье смертельно опасно. Зелье Посвящения убивает многих, вот потому-то Дункан и осторожничал при вербовке тех, чьи родственники однажды могли поинтересоваться ими. – Но ты жива. – Пока ещё жива. Кровь порождений тьмы всё равно смертельна. Всегда. Но одни умирают сразу и в муках, а другие становятся Стражами и через несколько десятков лет – примерно через тридцать лет, как мне сказали – скверна окончательно разрушает Стражей. Мы начинаем слышать то, что называется Зовом, и спускаемся на Глубинные тропы, чтобы умереть в последней битве с порождениями тьмы – и избавить не-Стражей от ужасающего вида Стражей, становящихся упырями. Логэйн с ужасом смотрел на неё. Этот их ритуал Посвящения был чем-то наподобие магии крови: жутким, жестоким подобием. Как такое могло существовать? И остальные главы государств об этом знали? – Верховная жрица знает об этом? Бронвин невесело улыбнулась. – Знает. Как и Чёрный жрец в Минратосе. Они знают и дозволяют это по причинам, ради которых это делается. Первый мор уничтожил Тевинтерскую Империю: он так основательно потрепал её, что повстанцы, возглавляемые Пророчицей Андрасте, дошли до ворот имперской столицы. Армия Тевинтера была огромна и казалась непобедимой – их магистры были невероятно сильны. И всего этого оказалось недостаточно для того, чтобы одолеть Мор. – До прихода Стражей. – Да, – согласилась Бронвин, её зелёные глаза мерцали. – Хотя вернее будет сказать – до создания Стражей. – Она отпила ещё вина – слишком трудно было говорить вслух о том, что она долго таила в себе. – Ведь мы были созданы. Тысячи умерли в страшных муках при создании тех, кто может убить Архидемона. Младшим Стражам обычно не раскрывают рецепт зелья Посвящения. Ни я, ни Алистер не знали, как сделать новобранцев Серыми Стражами, пока Риордан не научил нас и не помог нам при Посвящении наших первых рекрутов. И это подводит нас к другому вопросу – и весьма значимому. Он сел, переплёл пальцы и уставился в её глаза. – Так давай перейдём к нему. – Хорошо, – она помолчала, выбирая слова – верные, убедительные, которые устроят этого мужчину. – Архидемон, – сказала она, – не обычный дракон. Если бы это было так, его бы можно было убить, как любого другого зверя, невзирая на всю его мощь. Ведь неваррские охотники на драконов ещё много лет назад практически повыбили всех драконов. Нет, Архидемон – бог. Возможно, один из Древних богов, но всё равно – бог, – она горько рассмеялась. – Если бы преподобная мать нас сейчас услышала, она бы вознегодовала и возразила, что создания, которых обожествляли тевинтерцы, были ложными богами, ничуть не лучше демонов, но мы ведь не дети, милорд, и нас никто не слышит. Сама Церковь учит, что Создатель отвернулся от нас и не интересуется нашими деяниями. Заверяю вас, что Архидемон достаточно могущественен, чтобы угрожать нам, и очень в нас заинтересован. – Ты хочешь сказать, что видела его на Глубинных тропах? Обиженная на его неверие, Бронвин какое-то время молча смотрела на него. – Да. Я его видела. На Глубинных тропах и не только там. Даже будь он неразумным зверем, он стал бы очень, очень опасным противником, которого к тому же трудно убить. И это снова приводит нас к Серым Стражам и тому, что без нас вам не обойтись, как бы вы на это ни надеялись. Она умолкла на мгновение, борясь с нарастающим гневом. Раздражало, что этот человек допрашивает её словно преступницу. После всего, что она сделала – да она чуть не умерла на этих проклятых Глубинных тропах! – не такого отношения она заслуживала! Но, конечно же, он об этом не знал. Она прикусила губу, усилием воли заставляя себя придерживаться выбранной темы, и продолжила: – Возможно, вы знаете, что ритуал Посвящения делает Стражей невосприимчивым к скверне. Но он даёт нам и другие умения. Наша осквернённость связывает нас с порождениями тьмы. Мы можем чувствовать их, а они – нас. Логэйн выпрямился и сказал: – Так вот почему порождения тьмы так быстро обнаружили Серых Стражей! Бронвин кивнула, на миг онемев от воспоминаний о той ужасной битве. – Так и есть, – со вздохом сказала она. – Это палка о двух концах. Говорят, что некоторые старые опытные Стражи по-разному ощущают различных порождений тьмы, и даже способны услышать команды, которые Архидемон отдаёт своим неразумным подчинённым. Это возможно, хотя лично я ощущала лишь исходящие от Архидемона примитивные эмоции наподобие гнева и ненависти, но ведь я стала Стражем лишь недавно. Логэйн внимательно смотрел на неё. Она верила в то, что говорила. Кое-что из её слов даже может оказаться правдой, и тогда предания Стражей начинают обретать смысл. – Разумеется, самое главное, – продолжила она, – наша способность убить Архидемона. Тевинтерцы могли убивать Древних богов в их драконьем обличии, но дух Древнего бога оставался жив и притягивался скверной в тело другого порождения тьмы. Когда то умирало, дух переходил в тело очередного порождения, и так далее. И через какое-то время Архидемон просто возрождался. И так до бесконечности. Трудно представить, что пережили люди в древности. Она отпила вина и задумалась на мгновение. – В нас течёт скверна, и когда Страж убивает Архидемона, тот уже не возрождается. Привлечённый скверной в Страже, дух Архидемона, свободный от тела, устремляется в Стража. А поскольку Серый Страж – не бессмысленный сосуд, подобно порождению тьмы, то дух Древнего бога сталкивается с душой Стража и это убивает их обоих. Вот потому-то, если вы изучите летописи, то обнаружите, что убийцы Архидемонов сразу же умирали. – Значит, Серый Страж, убивший Архидемона... умрёт? – Да. По-другому не бывает. Именно поэтому Стражи окружают Архидемона, не давая другим возможности снова подвергнуть мир опасности, сделав «удачный» выстрел, к примеру. Сражаться с ним может кто угодно, но чтобы Архидемон не возродился, убить его должен Страж, и только Страж. Мысли Логэйна всё крутились вокруг того, что эта девушка приговорена. Мгновенная смерть – и смерть души, если она нанесёт последний удар. Или же каких-то тридцать лет до жуткой смерти, причём в одиночестве. Она никогда не доживёт до его лет. Жестоко и несправедливо, но такова жизнь. Хотя тридцать лет – это немало, многие даже столько не живут. Главное – жить насыщенно. – Я обязательно изучу этот вопрос, – сказал он. – Должна быть лазейка. Она всегда есть. Теперь я понимаю, почему ты вряд ли захочешь увеличить количество Стражей. – Я надеюсь узнать больше об убийстве драконов из летописей Серых Стражей. Вряд ли в мире много драконов. Он нахмурился и покачал головой. – В конце войны я видел в Дебрях Коркари дракона. Хотя это был единственный дракон, которого я когда-либо видел вообще. Они умеют летать. Ты когда-нибудь задумывалась над тем, как сражаться с летающим врагом, если у Стражей больше нет грифонов? Нет ли у Стражей тайного загона с грифонами где-нибудь в Андерфелсе? Бронвин бросила на него сердитый взгляд. – Даже если и есть, вряд ли они ими поделятся. Мне придётся полагаться на то, что Архидемона будет привлекать к нам текущая в нас скверна. Проблема не в том, чтобы привлечь его внимание, а в том, чтобы удержать его. – Можно попробовать сбить его из баллисты. Несколько гномьих инженеров уже разрабатывают их. В её взгляде появился интерес. – Неужели? Хотелось бы поговорить с ними. Он кивнул, мысленно обдумывая другой вопрос. – Как насчёт короля? Ты собираешься открыть ему тайны ордена? Бронвин вовсе не была в этом уверена. Можно ли доверять королю? Она попыталась увильнуть от прямого ответа: – Короля здесь нет, милорд. Насколько мне известно, он сейчас в Денериме, залечивает раны. Логэйн фыркнул. – Я рассчитывал, что он будет присутствовать на твоём триумфальном возвращении с гномьей армией, но некие политические дела удерживают его в столице. Он созывает Собрание земель. Ты знала об этом? – Я слышала об этом, милорд, – дипломатично ответила Бронвин. – Он делает это, чтобы призвать эрла Хоу к ответу за свершённые им преступления. – Да, – согласился он. Затем открыл шкатулку с личными документами и, поколебавшись, достал обвинительные письма. Почему бы и не показать их ей? Посмотрим, сможет ли Девчонка-Страж, имеющая ответы на все вопросы, ответить на них. – Эрл Хоу полагает, что он имел полное право так поступить. Он отправил мне документы, подтверждающие предательство и шпионаж эрла Хайевера и его жены, – он швырнул письма на стол и вперил в Бронвин испытующий взгляд. Застигнутая врасплох обвинением, Бронвин откинулась на спинку стула. Она ведь поверила, что они нашли общий язык, что они общаются на равных – ну, или почти на равных. Она надеялась, что он испытывает к ней хоть капельку тех же чувств, которые испытывает к нему она. Ей казалось, что он проникся к ней уважением за её достижения и был благодарен ей за её жертву. Она доверила ему самые тайные знания… Ей открылась вся глубина её глупости, и гнев нахлынул на неё, грозясь поглотить, словно чернильно-чёрная волна скверны. Не в силах произнести ни слова и не сводя глаз с Логэйна, она медленно встала. Она не утратит контроль над собой перед этим мужчиной, самодовольным в своей власти, с обдуманным оскорблением швырнувшим ей в лицо её доверие. Она не… Ярость достигла пика. Она гневно выдохнула и швырнула кубок в лицо Логэйна, вино расплескалось вокруг, словно кровь. – Как ты смеешь! – крикнула она. Удивлённый её вспышкой, он отбил рукой летящий в него кубок и тоже сердито вздохнул. Кубок лязгнул о каменный пол и со звоном заскакал по нему. Прежде чем Логэйн смог хоть что-нибудь сказать, Бронвин одним непрерывным гневным потоком излила на него все свои страхи и беды: – Там, на Глубинных тропах, я чуть не умерла за эту страну, а ты ответил мне подозрением и презрением! Раз уж ты не доверяешь мне, то пусть тогда твой друг эрл Хоу собирает для тебя армию! – Не передёргивай! Я не говорил, что ты недостойна доверия! – закричал он в ответ. Не обратив на его слова никакого внимания, Бронвин подскочила к столу и яростно смела с него на пол всё, что под руку попало: письма, карты, свитки, чернильницу… Чернила разлились по полу, свитки развернулись. Логэйн, злясь, схватил Бронвин за руки и дёрнул в сторону. Бронвин вывернулась из его хватки и отступила, сжав кулаки в преддверии драки. – Не тронь меня! – прорычала она. – Я не потерплю подобного обращения ни от тебя, ни от любого другого мужчины! Эрл Хоу – дурак и трус! Ублюдок и подлец, одураченный орлесианцами! Он отсиживается в своём замке, словно паук в паутине, пока остальной Ферелден борется за жизнь! Я лично вырежу его лживый язык! У меня в голове не укладывается, что ты поверил его притянутой за уши недалёкой клевете! Хотя о чём это я: ему было достаточно написать «орлесианцы» – и ты поверил бы во всё, что угодно! Логэйн швырнул свой кубок на пол и прорычал: – Придержи язык! И стоило бы это сделать, но слишком уж сладко было выпустить наконец этот долго сдерживаемый гнев. – И не подумаю! Ты смеешь называть моих родителей предателями, зная, что они мертвы и не могут защитить себя! Ты назвал их предателями прямо мне в лицо… – Я никогда не называл твоих родителей предателями! – парировал Логэйн. – Я сказал, что эрл Хоу прислал мне доказательства! Открылась дверь, и на пороге возникли трое взволнованных стражников. – Милорд, – осмелился спросить один из них, – у вас всё… – Вон отсюда! – взревел Логэйн, и дверь захлопнулась. Стараясь взять себя в руки, Бронвин понизила голос и проворчала: – Его доказательства ничего не стоят: это подделка, призванная заставить его поверить в то, во что он хотел поверить. Я готова поставить всё до последней монетки на то, что он прислал тебе только копии. Он смотрел на неё угрожающе сузив глаза. Бронвин сглотнула, сообразив, кому она только что устроила разнос. И всё же она не отступится от своих слов даже перед самим Кортом отцом гор. – Разумеется, – с трудом сказал он, – ты станешь защищать свою семью, невзирая на то, виновны они или нет. Среди этих писем есть одно, в котором твой отец предлагает императрице Селине союз в обмен на то, чтобы стать королём Ферелдена. – Чушь! – вспылила Бронвин. – Полная ерунда! Как ты смеешь обвинять мою семью в предательстве?! Должно быть, ты судишь по своей семье! – О чём ты? – его резкий возглас хлестнул её, словно кнут. Слишком злая, чтобы выбирать слова, она воскликнула: – Хочешь найти предателей? Я покажу тебе, кто в Фереледене предатель! Подожди здесь, и я покажу тебе то, от чего у тебя кровь в жилах застынет! Стой и никуда не уходи! Она выбежала из комнаты, хлопнув дверью о стену и сшибив с ног пытавшихся подслушивать стражников. – С дороги! – зарычала она, чуть не наступив на них. Логэйн выскочил в коридор и смотрел, как она взбегает по лестнице, что-то сердито бормоча себе под нос. Он себя не помнил от злости. Девчонка вела себя непозволительно. Да кто она такая?.. – Идиоты, – пробормотал он, глядя на неудачливых стражников. – Простите, милорд, – подобострастно извинились они. Да уж, поговорили… Не такой реакции он ждал от Бронвин. Он полагал, что она с болью в глазах и голосе будет отстаивать невиновность своих родителей. Может быть, заплачет. Он и не думал, что у неё такой характер. На него так не кричали с тех пор, как Анора была подростком. К комнате начали стягиваться зеваки, но девчонка опередила их, сбежав по лестнице с какими-то бумагами в руках. Заметив его, она направилась к нему, сверкая глазами и потрясая бумагами, словно оружием. Может, они и были оружием. Вряд ли ему понравится их содержание. Она вошла, хлопнув дверью, и швырнула бумаги на стол точно так же, как и он некоторое время назад. – Прочти это! И заметь – это оригиналы, и не подделка, потому что я забрала их прямо у тайного агента! Настороженно, краем глаза следя за девушкой – вдруг она швырнёт чем-нибудь уже в него? – Логэйн взял бумаги. Сердце ухнуло в пятки – он узнал сломанную печать. Кайлан, что ты натворил?.. – Это королевская переписка, – сказал он голосом, не предвещавшим ничего хорошего. – Как ты посмела перехватить её? – Читай! – настаивала она. – Посмотрим, пожалеешь ли ты, что я её перехватила! Он принялся читать, и с каждым прочитанным абзацем в нём рос гнев и страх – каждое предложение было словно нож в спину, было предательством Аноры и смертельным ударом по Ферелдену. Он знал, конечно, что среди баннов есть такие, которые желают заменить Анору кем-нибудь по собственному выбору… но это… Письмо не было подделкой. Логэйн слишком хорошо знал почерк личного секретаря Кайлана. И почерк самого Кайлана – с тех самых пор, как тот впервые начал писать письма. А в этом письме была не только его подпись, но и приписки к некоторым абзацам. Кайлан собирался отдать страну императрице Орлея в обмен на титул императора. Чудовищней документа Логэйну ещё не доводилось читать. Он отошёл к окну и перечитал письма. Сел – и прочёл ещё раз. Прислонившись к стене, Бронвин наблюдала за ним. Её злость улеглась, и сейчас её терзали сожаление и стыд. Она не хотела показывать ему эти письма. Ну, или по крайней мере, собиралась обставить это не так, как сейчас – из желания досадить ему. Чисто по-человечески эти письма глубоко уязвили его – ведь их писал сын его друга, муж его единственной дочери. – Как это попало тебе в руки? – недоверчиво пробормотал он, подозревая её ещё больше, чем прежде. – Ну… – глубоко вздохнув, она продолжила: – Шесть дней назад я была в Денериме. Логэйн посмотрела на неё из-под нахмуренных бровей так, что Бронвин пришлось напомнить себе, что она смотрела в глаза порождений смерти, а Логэйн – всего лишь человек. Могущественный человек, но всё же он не столь пугающ, как Матка, и не столь опасен, как демон. – Зачем ты поехала в Денерим? – резким, холодным тоном спросил он. – Потому что Антиванские вороны и эрл Хоу оказались не единственными, кто хотел убить меня. Между Орзаммаром и Перевалом Герлена на нас напали весьма умелые и опытные наёмники. Оказалось, что им нужна была Лелиана – та орлесианская лучница, чья мать родом из Ферелдена. Кое-кто из её прежних знакомых боялся, что она расскажет об их делишках. – А она рассказала? Бронвин фыркнула. – Нет. А надо было! Последние два года Лелиана замаливала свои грехи в Лотерингской церкви и вообще забыла про этих людей. Но они о ней не забыли. А ещё я обнаружила, что до того, как стать ревностной андрастеанкой, она была не особо законопослушной. – Бронвин говорила уже спокойней, хотя её гнев и разочарование так до конца и не улеглись.– Лелиана была бывшей ученицей орлесианского барда, которая жила в Денериме. – Бронвин ухмыльнулась при виде гневного и тревожного выражения лица Логэйна. – Я сказала «жила», потому что шесть дней назад я убила эту дрянь и всех её приближённых. Её звали Маржолайн, и это именно через неё велась тайная королевская переписка с Орлеем. И это именно она – что оказалось особо интересным для меня – заморочила голову эрлу Хоу, заставив того поверить, что его лучший друг – предатель! Разумеется, Логэйну тут же захотелось узнать об этой женщине всё. Бронвин глянула на него и задумалась, о чём именно рассказать. Часом раньше она рассказала бы ему всё. Она решила, что Логэйну незачем знать о том, что её отец собирался предложить её в жёны королю. Это письмо осталось у неё, и уж она позаботится, чтобы никто его не увидел. Она сохранила его потому, что у неё больше ничего не осталось на память об отце, а он здесь отзывался о ней с такой любовью! Логэйн никогда не коснётся этого письма и не получит шанса позубоскальничать или поворчать над его содержанием. И Бронвин изложила ему подкорректированную историю: – Когда Лелиана выяснила, что этих мужчин натравила на нас Маржолайн, я поняла, что должна разобраться с этим. Та женщина пыталась помешать Стражам во время Мора, а этого нельзя спускать с рук. К тому же Лелиана сказала, что эта Маржолайн была связной Харвена Ралея… Во взгляде Логэйна промелькнул интерес. – Скорее всего, – сказал он, – Ралей был недоволен тем, что Мэрик распустил его наёмничий отряд, но теперь это уже дела прошлого. – Возможно, – согласилась Бронвин. – Но как бы то ни было, а Ралей был одним из главных ферелденских осведомителей Маржолайн, но она и до него весьма активно вмешивалась в политику. К ней шли, когда хотели связаться с императрицей не по официальным каналам. – И Кайлан… тоже… – Лелиана знала денеримский адрес Маржолайн, и мы скрытно понаблюдали за её домом. И вот однажды вечером из дворца прибыл гонец и потребовал, чтобы Маржолайн пошла с ним. После того, как она в сопровождении нескольких телохранителей ушла, мы вломились в её дом и, дождавшись её возвращения, расспросили её. Это письмо было у неё с собой. – Так уж необходимо было убивать её? – раздражённо спросил Логэйн. – Было бы полезней переправить её к более опытным дознавателям. – Я была в Денериме инкогнито и мне нужно было как можно быстрее вернуться к остальному отряду – поэтому мне пришлось убить её. Полагаю, поскольку у неё было вот это замечательное письмо, то никто не удивится её отсутствию в течении нескольких недель, а то и месяцев. Король, безусловно, считает, что она уже на полпути в Вал-Руайо. А императрица и без того не рассчитывает её скоро увидеть. – Её тело не найдут? Она мрачно посмотрела на него. – Нет. Он хмыкнул, буравя её взглядом. Да уж, она очень сильно изменилась с тех пор, как несколько месяцев назад покинула Остагар. – Она говорила что-нибудь о переписке с Хоу? Бронвин напряглась. – Она похвасталась, что ей легко удалось заставить эрла Хоу поверить в то, во что он хотел поверить. Она узнала меня и сказала, что в убийстве моей семьи для нее нет ничего личного, это всего лишь часть Великой Игры. В этот миг и я решила, что убить её просто необходимо. – Как ты собираешься опровергнуть доказательства эрла Хоу? – Какие доказательства? – презрительно спросила она. – Эти документы могли быть написаны кем угодно. Я даже не считаю нужным читать их, потому что знаю, что это фальшивка от зловредного орлесианского барда. Маржолайн подделала письма и отдала их в распоряжение эрла Хоу, а уж он понёс её ложь дальше. Я или мой брат готовы сразиться с ним, чтобы доказать, что он лжёт. Он знает это и поэтому послал за нами Антиванских воронов. Они напали на Фергюса, но к счастью, я была рядом с братом, и мы их убили. Теперь Фергюс тщательней заботится о своей безопасности. Логэйн задумчиво покачал головой. – Конечно, для тебя значение имеет эрл Хоу, но ты должна понимать, что я рассматриваю предательство короля как гораздо большую угрозу для страны. Он собирался расстаться с моей дочерью и объединить нас с нашим давним врагом. – В голосе Логэйна прорезался сарказм: – Уж прости, но то, как он это собрался сделать, для меня имеет первоочередное значение. – Это была бы катастрофа, поэтому это письмо сейчас у вас, – резко ответила Бронвин. – Но расставание с королевой зависит не только от короля. Их брак подтверждён Церковью, а королева прилюдно коронована. Он не может просто взять и развестись с ней, Собрание земель не позволит. Он пристально посмотрел на неё. – Уверена? – Гварен его точно не поддержит, а банны клялись в верности вам. Уверяю вас, поддержки Хайевера и наших вассалов он тоже не получит. Если эрл Хоу появится на Собрании земель, то он, надо отдать ему должное, тоже не поддержит короля. В верности Ферелдену моего кузена Брайланда я тоже уверена. Согласится ли эрл Вульф признать императрицу Орлея королевой Ферелдена? Сильно сомневаюсь. – Ты ничего не сказала об эрле Денерима. Бронвин прикусила губу. – Я не очень хорошо его знаю. Возможно, он обстряпывал какие-то делишки через Маржолайн, но назвать его предателем я не смогу без веских доказательств. Эрл Эамон, скорее всего, среди воздержавшихся… – Эамон больше не проблема. – Действительно. До меня дошли слухи об чудовищных событиях в Редклиффе. – Ни один из рассказов не способен полностью передать того ужаса, что там творился. Теган достаточно честен, а его эрлинг слишком ослаблен, чтобы быть угрозой. И всё же это может стать причиной, чтобы искать помощи за границей. Баннорны очень своенравны. Бронвин села и задумалась. Слабо улыбаясь, Логэйн устроился на стуле напротив неё. – Я бы предложил тебе ещё вина, – сказал он, – но боюсь, как бы ты снова не швырнула кубок в меня. Она сердито посмотрела на него. – Если вас это успокоит, можете швырнуть свой кубок в меня и считать, что мы квиты. Он невесело рассмеялся. – Быть может, однажды я так и сделаю, если ты рассердишь меня достаточно сильно. – Он задумался и сказал: – Сейчас не время для гражданской войны! А она будет, если Кайлан не откажется от своей задумки. И с какими, интересно, силами он собирается претворять её в жизнь? Бронвин в голову пришла ужасная мысль. – Императрица знает, что в Ферелдене мор. Орлесианские Стражи должны были ей это сказать. Она также знает, что большая часть ферелденской армии застряла на юге. Императрица вряд ли станет действовать открыто, но за неё это может сделать Верховная жрица в Вал-Руайо. Она может развести Кайлана и Анору, а ферелденская Владычица Церкви согласится с её решением. Вы были так сильно озабочены тем, что Серые Стражи – личная армия под управлением иностранцев, и теперь я хочу обратить ваше внимание на гораздо более многочисленные вооружённые силы, чей командир без всяких сомнений орлесианец! Теперь это понял и Логэйн. Храмовники, чтоб их! Ими руководила Церковь, и они были везде. – Как же я ненавижу Церковь, – пробормотал он. Бронвин кивнула, хотя хайеверская священница, мать Мэллол, ей нравилась, и Бронвин надеялась, что та выжила в резне. Но родители рассказывали Бронвин, как Церковь вела себя во время орлесианского вторжения: Владычица церкви, мать Бронах, провозгласила это волей Создателя, а тех, кто восстал против узурпатора Мегрена, считали восставшими против церковной власти. Большинство жриц и храмовников были верны Владычице церкви и стали её осведомителями по всей стране, в каждом городе и в каждой деревне. – Ферелден уже предавали, – сказала Бронвин. – Отец объяснил мне, что король Мэрик не разрывал отношения с Верховной жрицей из опасения, что она может объявить Священный поход на Ферелден. Они всегда точили на нас нож. Даже теперь они ничего не предпринимают, чтобы защитить эту страну. Для них это бизнес, не более – как всегда. Владычица церкви даже прислала сюда свою правую руку, преподобную мать Кларин, чтобы та шпионила для неё и проводила её политику. Можем ли мы избавиться от неё? – Вряд ли, разве что скормить её порождениям тьмы, – язвительно ответит Логэйн. Подумав, добавил: – Анора в опасности, но я не могу оставить армию. – Не думаю, что король причинит ей вред. Логэйн удивлённо поднял брови. – Я хочу сказать, что он вряд ли он станет устранять её. Вообще-то… – она задумалась на миг. – Я должна ехать к Южному пределу, чтобы найти там ещё один долийский клан. Я могу заехать в Денерим и предупредить Анору. Можете написать ей письмо, а я тайно передам его. – А как насчёт порождений тьмы? – Я оставлю здесь большинство Стражей, и Алистера тоже. В конец концов, он – Старший Страж, так что в этом нет ничего странного. Если здесь дела пойдут совсем уж плохо, он может вам пригодиться и в другом месте. Логэйн фыркнул. – Ты предлагаешь, чтобы я итоге заменил Кайлана другим сыном Мэрика, ещё более неподходящим к роли короля? – Я не имела в виду ничего подобного. Хотя для него было бы куда лучше выбрать вашу сторону, а не сторону короля. Алистер – отличный воин, к тому же очень порядочный и скромный парень. – Надо думать, ему есть отчего быть скромным. Бронвин это не показалось смешным. – Как я погляжу, вам нравится презирать того, кто был брошен собственным отцом и воспитан в конюшне, потому что злобный эрл не хотел, чтобы у его племянника был соперник. – Успокойся, – терпеливо сказал Логэйн, – давай не будем ссориться по пустякам. Обещаю хорошо обращаться с твоим драгоценным Алистером, но только если он будет справляться со своими обязанностями. – Он будет. Алистер ничего не знает о моем намерении раскрыть вам секреты Серых Стражей, так что, не обсуждайте их с ним. Достаточно того, что вы их знаете и можете в соответствии с ними корректировать свои планы. – Хватит о нём, – грубо сказал Логэйн. – У нас есть более важные темы для разговора. Нужно чтобы ты завтра поговорила с инженерами и выслушала, чем они хотят встретить Архидемона – если это чудовище вообще соблаговолит появиться. Я напишу Аноре о планах Кайлана. Если хочешь, можешь поискать долийского Хранителя, но на этом всё, армия будет считаться укомплектованной. И пока ты будешь в Денериме, старайся не отвлекаться на кровную месть. – Хоу может вообще не приехать на Собрание земель. Если так, то Фергюс будет настаивать, чтобы король позволил ему атаковать Хоу. Бронвин и не предполагала, что Логэйн умеет так выражаться. – Значит, гражданской войны нам всё-таки не избежать. Уж не входило ли и это в планы Маржолайн? – Наверняка. Думаю, никто и не сомневается, что у Орлея есть множество планов на разные случаи. Попытку похитить меня и Алистера лично я воспринимаю не как возможность заиметь марионеток на троне, а скорее как желание удалить возможных преемников Кайлана. Фергюсу это тоже грозит, раз уж попытка дискредитировать Кусландов провалилась. Императрица пойдет на что угодно, чтобы расчистить королю путь. – И себе. Ты ведь понимаешь, что если Кайлан оставит Анору и примкнёт к Селине, я обязательно восстану против него. Бронвин кивнула. – Иного я от вас и не жду. В этом случае я тоже примкну к вам, если, конечно, выживу в сражениях с порождениями. Логэйну казалось, что его уже невозможно пронять благородными жестами, но всё же он был тронут. – Даже если меня объявят предателем Ферелдена? Подумав, Бронвин сказала: – Ферелден – это не только король. А король – это ещё не весь Ферелден. Это и наша страна, а не только страна короля. И не годится ему торговать ею, словно пьянице, продающей одежды своих детей ради ещё одной кружки эля. Он пристально посмотрел на неё. – Я считал, что Стражи не должны вмешиваться в государственные дела. Бронвин криво усмехнулся и прищурилась. – Я никогда не говорила, что я идеальный Серый Страж. Они со всей серьёзностью пожали друг другу руки, скрепляя свой союз, который неизвестно чем окончится.