***
И пусть её отряд молчал – ну, или не обсуждал это с нею – Бронвин, к собственному изумлению, поняла, что для остальных она стала главным объектом сплетен. Когда наутро они спустились в общую залу и сели за стол, чтобы позавтракать, Бронвин обнаружила, что все взгляды устремлены на неё, словно на путеводную звезду. Она принялась жадно поглощать кашу, стараясь не обращать внимания на эти взгляды – то жадные, то завистливые, то шокированные – и шепотки. Её разговор с тэйрном явно стал главной темой обсуждения для всего лагеря. Её отряд пользовался большой популярностью – их хватали под руку и утягивали в укромные уголки, чтобы выпытать все подробности произошедшего. Лелиана была просто нарасхват. Из-за того, что она молоденькая, хорошенькая, да к тому же человек, женщины сочли её лучшим источником сплетен. Впрочем, мужчины тоже, и пусть ей нечего было сказать на волнующую их тему, они полагали, что неплохо провели время, болтая с ней. Лелиана улыбалась, качала головой, а иногда говорила пару фраз. В конце концов все вопрошающие разочарованно отступили. Бронвин делала вид, что её не интересует ничего, кроме каши в её тарелке. С Алистером и Калленом у любопытствующих ничего не вышло. Обычно Алистер любил поболтать, но не тогда, когда вопросы ему не нравились. Каллен же выглядел так, словно вот-вот бросится в свою комнату за мечом, и задавший ему вопрос мужчина отошел, улыбаясь и примирительно подняв руки. Каллен что-то негромко проворчал ему вслед. В зале присутствовали гномы, и они тоже сплетничали, более открыто и не так эмоционально. Кое-кто из них подступил с вопросами к Стражам. Броска и Огрен смеялись и качали головой, то и дело отпуская какие-нибудь колкости и насмешки. Астрид реагировала спокойней, твёрдо давая понять любопытствующим, что ей нечего сказать. Спустя какое-то время Стражи вернулись за стол и расселись вокруг Бронвин, настороженно глядя на неё. Её это раздражало, но уже не так сильно, как вчера, когда они пялились на неё, пока она пыталась заснуть. Доев кашу и жалея, что её оказалось так мало, Бронвин мрачно поинтересовалась у них: – Ну? – Все только о тебе и говорят, – заявила Тара. – Хочешь знать, что именно? – Примерно представляю, – скривилась Бронвин. – Но подробностей знать не хочу. – Ну а мы тебе всё равно скажем, – наклонившись к ней, усмехнулась Броска. – Все слышали, как прошлой ночью ты и тот здоровенный мужик орали друг на друга, а потом внезапно умолкли, и через какое-то время ты вышла из его комнаты вся такая расслабленная и с взъерошенными волосами. А его слуги сказали, что кто-то сбросил со стола все вещи, словно в сильной спешке. – Ты не сказала нам, что тэйрн Логэйн сбросил всё со стола, – упрекнула Бронвин Лелиана. – Потому что он ничего не сбрасывал, – призналась Бронвин. – Это сделала я. – Увидев их потрясённые, недоверчивые взгляды, она пожала плечами: – Я разозлилась. Я же говорила вам, что он показал мне обвинения эрла Хоу. Я швырнула в него кубок с вином и смела всё со стола на пол. Только не рассказывайте это никому, а то я себя чувствую так, словно вела себя будто капризный ребенок. – Значит… – Огрен хитро прищурился, – ты сбросила всё со стола не для того, чтобы… как бы это повежливей сказать… – Не старайся, у тебя всё равно не получится! – засмеялась Броска. Озадаченная Бронвин попыталась понять, что они имели в виду. – Они намекают, – милосердно пояснила Астрид, – что ты и тэйрн Логэйн очистили стол для того, чтобы заняться на нём сексом. – Что?! – Бронвин вскочила на ноги, сверкая глазами. Все сидевшие за столом подались от неё назад, словно волны во время отлива. Бронвин посмотрела на них и сказала, понизив голос: – Ничего подобного не было! И, пожалуйста, не надо придумывать обо мне пикантных историй. Секс на столе, подумать только! Должно быть, она покраснела – по крайней мере, щеки у неё горели. – Я же говорил вам! – возликовал Алистер. – Бронвин никогда бы не стала делать ничего подобного! Бронвин не обратила на него внимания. Сейчас ей не хотелось видеть никого из них. Злясь на них и чувствуя себя униженной, она вышла из людного зала и спустилась по лестнице, решив немного охладиться на свежем воздухе. Рядом трусил Скаут, тоже пожелавший прогуляться. Солдаты глазели на неё и перешёптывались, толкая друг дружку локтями. В довершение ко всему к ней подошёл Логэйн. Свежевыбритый, он выглядел возмутительно хорошо выспавшимся. Он уже успел сделать какие-то дела и теперь хотел ей что-то показать. Глядя на него, предатель Скаут завилял хвостом.***
– Ты только посмотри на это, Страж! – над усеянной костями Остагарской долиной с хлопком взлетели стрелы, прорывая чёрно-серую пелену дыма. Они вонзились в землю – и миг спустя взорвались, разбросав вокруг камни. Бледное пламя лизало сухую траву. – Прелесть, правда? – прищурившись, спросил у Бронвин Дворкин, которого, казалось, ничуть не пугало присутствие самого тэйрна Логэйна. – Впечатляет, – согласилась Бронвин. – Хотелось бы посмотреть, что будет, если они попадут в огра. – Если хочешь, могу рассказать, – иронично улыбаясь, предложил Логэйн. – Захватывающее зрелище – горящий гигант, из которого сыплются потроха. – Спасибо, не стоит, – нервно хохотнула Бронвин и махнула рукой в сторону другого механизма: – Вот этот, который выпускает сразу много стрел, мне нравится. – Только взгляни на это! – воскликнул Дворкин, вращая ручку, отчего прицелы приняли веерообразный порядок. – Можно сосредоточиться на одной цели, а можно накрыть выстрелами широкую площадь. – Но и это ещё не всё, Страж, – негромко заверил Бронвин брат Дворкина, Волдрик. – Из катапульты тоже можно бить взрывчатыми веществами, да ещё и положив в их ёмкость разный мусор – камни, металлические обломки, обрывки цепей… Когда ёмкость взорвётся, всё это причинит врагу огромный вред. Бронвин кивнула, оценив их задумку. – Теперь я понимаю, как вам удалось так долго сдерживать орду порождений. Должно быть, кунарийский взрывчатый порошок обладает сходным действием? – Почему бы тебе не спросить это у твоего ручного кунари? – поинтересовался Логэйн. Бронвин скривилась. – Его невозможно заставить говорить об этом. Это самый главный секрет их расы. И ему он неизвестен, насколько я знаю. Так что мы вряд ли узнаем этот секрет от Стэна. – Да уж, – скрипуче согласился Логэйн. – Зато он собирает нужные ему сведения о Ферелдене и нашей военной мощи. Бронвин натянуто улыбнулась, не желая ссориться с ним прямо с утра. С Логэйном и правда оказалось тяжело, как и предупреждала её мать. Раздражало, что каждое её решение постфактум оспаривалось. Скрепя сердце, она сменила тему. – Полагаю, в небольшую одиночную цель попасть трудно? Волдрик и Дворкин тут же принялись подробно и утомительно рассказывать, как они создали приспособления, которые позволили им брать на прицел даже удалённую цель. И хотя Бронвин едва понимала их технические выкладки, результат их действий был налицо и нравился ей. Она попросила, чтобы ей позволили самой прицелиться и выстрелить из улучшенной баллисты, и трое мужчин с радостью помогли ей. Логэйн, надо отдать ему должное, был воодушевлён не меньше, чем гномьи инженеры. Бронвин и не подозревала, что ему так нравятся механизмы, хотя можно было предполагать, что военная техника – или любая другая, которая даст ему превосходство над противником – привлечёт его внимание. Более того, он, казалось, и в самом деле понимал гномов, когда те начинали рассуждать о «траектории» и «боевых зарядах». Гномы ушли, обсуждая технические подробности друг с дружкой и отчаянно жестикулируя. Логэйн положил руку на ворот одной из баллист, восхищаясь ею, словно великолепным скакуном. – Прекрасно, что у Ферелдена появилось новое оружие для защиты. – Если точность этих баллист такова, как утверждают гномы, то, возможно, подобное оружие стоит разместить во всех крепостях и гаванях страны. Логэйн кивнул. Орлесианцы вторглись с моря и промчались по Ферелдену, словно шторм. Если бы только их корабли были уничтожены до того, как шевалье высадились на берег… Но на этот раз орлесианские корабли могут прибыть по приглашению самого короля Ферелдена. Ворота крепости на перевале Герлена распахнутся перед шевалье, словно объятия шлюхи из «Жемчужины». Сколько у них осталось времени, чтобы не допустить этого? Смогут ли они отстоять Ферелден, разрываемый на части порождениями тьмы, орлесианцами и его собственным королём? Бронвин считает Мор самой главной угрозой, что неудивительно. Логэйн признавал, что доводы она привела веские. Ферелден выжил после орлесианской оккупации и сможет это сделать ещё раз. Но если страну опустошат порождения тьмы – отравят землю, убьют её жителей – она может и не возродиться. Обдумав новую информацию, Логэйн понял, что если они проиграют под Остагаром, то порождения тьмы захватят половину Ферелдена. Хотя это и не означает, что следует забыть обо всём остальном. Кайлан. Нужно найти способ обезопасить Ферелден от угрозы, которую король представляет сейчас для него. Нужно вернуть Кайлана сюда. Ведь такая возможность есть… – Когда ты передашь письмо Аноре, – сказал Логэйн Бронвин, – попроси аудиенции у короля – тебе нужно будет доложить ему о последних событиях. И возьми с собой долийку-Стража. Пусть она наденет эту свою куцую долийскую броню. Может, тогда Его величество не захочет пропустить тот знаменательный день, когда эльфы прибудут, чтобы сражаться бок о бок с людьми. Тень Орлесианской империи наползала на Ферлден, но она не накроет страну, пока жив Логэйн Мак Тир.***
«Нужно чем-нибудь занять себя», – думала Адайя. Она внимательно выслушала каждодневный рассказ Данит об эльфах. Зевран любезно уделил ей время и потренировался с ней, но потом у него нашлись какие-то дела в лагере. Адайя напросилась с ним. Когда леди Бронвин ушла к тэйрну Логэйну, остальной отряд распался на группы и занялся своими делами. Адайе нужно найти для себя какое-нибудь занятие, а для этого следует посмотреть, чем здесь вообще занимаются. До того, как с ней приключилось… всё это, она могла петь как Лелиана, но банн Воган и его прихвостни навсегда лишили её этого. Закрыв глаза, Стэн сидел в позиции, которая со стороны казалась просто невозможной. Тара объяснила Адайе, что это называется «медитацией» и что кунари это проделывают регулярно, когда думают о своём Кун. Адайе это занятие показалось не очень удобным. Броска была весёлой и дружелюбной, но она ушла с Огреном навестить знакомых гномов и обсудить возможность организовать здесь правильную пивоварню. Гномы как никто другой умели варить эль практически из ничего. А уж если его потом ещё и пить можно будет, так они вообще обогатятся. Тара что-то вполголоса обсуждала с другими магами, и вряд ли они хотели, чтобы их кто-нибудь услышал. Та желтоглазая ведьма по имени Морриган показывала им какую-то книгу, и маги выглядели встревоженными, особенно любовник ведьмы, высокий, белобрысый маг. Всё это касалось только магов, и пока Адайя ещё только привыкала к ним, она не хотела лезть в их дела. Двое мужчин-магов всегда были с ней вежливы, но Морриган она побаивалась. Алистер, Каллен и Лелиана навещали знакомых, очень важных людей – рыцарей, храмовников и капитанов. Завтра они пойдут патрулировать окрестности и потому хотят узнать, есть ли поблизости порождения тьмы. С ними ушла и Астрид, серьёзная гномка-Страж. Она тоже была очень важной персоной. Тара сказала, что Астрид – изгнанная собственным братом принцесса. Адайя ни за что не приняла бы Астрид за принцессу, но, может, у гномов принцессы выглядят именно так? Или же ей просто нужно сменить причёску. Адайя как-то видела королеву Анору – причёска у той была просто потрясающая. – Данит, – робко позвала Адайя долийку. С каждым днём она всё меньше стеснялась своего голоса. Долийка подняла голову. – Зевран и я идём в лагерь. Хочешь с нами? – Спасибо за приглашение, – сказала Данит, колеблясь – принимать его или нет. Но в этой каменной башне так скучно… – Пожалуй, я не прочь посмотреть лагерь и то, как живут эти шемлены. И всё же она сомневалась. Её броня была вполне пристойной, но эти шемлены почему-то на неё пялились. Подумав, она достала свою стражескую накидку и надела её поверх брони. Пусть уж лучше шемлены видят перед собой Серого Стража, а не elvhen asha, эльфийку. Серым Стражем быть не стыдно, хотя расставание с кланом далось ей тяжело, а тут ещё эти жуткие сны… Данит вспомнила, что у неё есть деньги и кое-какие трофеи – может, удастся обменять их у шемленов на что-нибудь нужное... Снаружи плохо пахло, хотя и не настолько плохо, как в башне. Лагерь провонял шемленами, дургенленами и их зверями, но тут хотя бы дул ветер. Данит чуяла ещё и густой смрад порождений тьмы, и ощущала его присутствие – смутное, но нежеланное – в своих жилах. Бронвин сказала, что постепенно Данит сможет ощущать и своих собратьев по ордену. Наверное, это будет полезно. Раз уж она идёт вместе с Адайей, так почему бы не продолжить их занятия? – Кого называют Великой защитницей? – спросила она. – Митал, – тут же отозвался Зевран, усмехаясь ей в лицо. Данит нахмурилась. – Я спрашиваю Адайю. – Митал, – прохрипела Адайя. – Я знала, что это она, правда. – А как зовут, Адайя, – продолжила Данит, пристально глядя на Зеврана, – богиню охоты и основательницу Вир Танадал? – Я тоже это знаю! – взволнованно сказала Адайя. – Это Андруил, Сестра Луны, Мать зайцев, Госпожа охоты. Андруил. – Отлично. А кто её сестра? Так, в разговорах, они дошли до интенданта, а потом посетили ещё несколько интересных мест, даже не подозревая об устремлённых на них восхищённых взглядах.***
– Они позволили нам остаться и посмотреть, – рассказывала Таре счастливая Адайя во время обеда. – И даже разрешили мне помочь им! Зевран пожал плечами. – Мало кто из мастеров, неважно, человек он, гном или эльф, откажется от дармовой рабочей силы. Хотя, согласен, это было интересно. Я и сам кое-что знаю о ядах, но мне ещё многому нужно научиться. Данит лишь молча кивнула. В той лавке все три расы работали сообща, и мастер-гном ни к кому не обращался с пренебрежением. Там имела значение не раса, а умения и усердие. Она тоже знала, что можно сварить из корня смерти и кровавого лотоса, но там не только варили крепкие зелья, но делали «бомбы» – смеси, которые разливали по фляжкам. Когда фляжка разбивалась, содержащаяся в ней смесь расплёскивалась и поджигала или замораживала любого врага – или друга, смотря на кого она попадала. В некоторые смеси входил лириумный порошок, и они очень громко взрывались. Шум от такой бомбы разил врагов, словно огромный кулак. Маленькие бомбы предназначались для солдат, а большими, которые ещё только разрабатывались, предполагалось снаряжать огромные военные механизмы, чтобы они несли смерть порождениям тьмы. Было полезно узнать более сильные яды для нанесения на стрелы и клинки, но бомбы вызвали у Данит странное ощущение. Если обращаться с ними небрежно, могут пострадать посторонние. Да и чтобы их использовать не требуются никакие специальные навыки, только умение далеко бросать. Для Данит бомбы были… неподходящими. Адайя жаждала приносить пользу, и гномы, увидев, что она пришла со Стражами, отнеслись к ней по-доброму и предложили занятие. Но вмешался Зевран – ему показалось, что оплата была слишком мала. После странного разговора и причитаний Адайе предложили больше денег, чему она была рада. – Я буду зарабатывать больше, чем в эльфинаже, да ещё и стану трудиться для победы! У меня теперь есть настоящая работа! – радовалась Адайя, и даже её голос звучал не столь хрипло, как раньше. Данит не могла винить её за возможность принести пользу другим. Тем не менее, она присмотрит, чтобы девушка не забыла про занятия. Новость об удаче Адайи передавалась Стражами из уст в уста, и у каждого из них нашлось для неё доброе слово. Особое одобрение она снискала у Стэна: – Такая работа вполне подобает женщине и не идёт вразрез с заветами Кун. Это подходящее для тебя занятие. Адайя посмотрела на дверь, ведущую в коридор, надеясь, что леди Бронвин скоро придёт. Она волновалась, не зная, как воспримет благородная леди тот факт, что Адайя нашла себе иное занятие помимо готовки и стирки на Стражей. Хотя, возможно, Страж-командор и одобрит изготовление ядов и бомб. Чья-то ловкая рука стянула из её тарелки кусок хлеба. Броска насмешливо улыбнулась ей: – Проворонила, малявка! Ну да ладно, удачи тебе в изготовлении ядов! Пока ты изучишь их все, сама не заметишь, как превратишься в добропорядочную налогоплательщицу, фу! – О да, – согласился Огрен, – ты могла изучить, как варят эль, у специалиста. Ну да ладно, не всем же так везёт… Они так много говорили и смеялись, что Адайя не услышала, как он подошёл к ней. И только выражения лиц её друзей сказало ей, что за её спиной кто-то стоит.***
Логэйн вспомнил, что Серые Стражи всегда голодны. Его утренняя встреча с Бронвин прошла как нельзя лучше, без швыряний кубками и прочих актов агрессии по отношению к нему. Откровенно говоря, он не был зол на неё за вчерашнее – слишком многие боялись его: боялись возразить, боялись высказать своё настоящее мнение, боялись утратить свои привилегии или посты. Разумеется, Кайлан не боялся накричать на него, но Кайлан никогда не был прав. Бронвин юна и неопытна, но она храбрая и умная девочка, она многое узнала во время своих странствий, но понимала, что ей ещё многому предстоит научиться. Она возражала ему здраво и аргументированно, напоминая этим Анору. Логэйну понравился её интерес к военным машинам, понравилось, как они обменивались идеями и строили планы, и он сожалел, что послезавтра она уезжает. Он даже чуть было не проявил слабость и не предложил, чтобы она отправила вместо себя другого Стража. Но нет, ехать должна она, больше некому. – Полагаю, после всего этого ты проголодалась, – сказал он, идя с ней обратно в башню. – Пообедаешь со мной? Я хочу показать тебе карты Диких земель… Впереди раздался какой-то шум, Логэйн пошёл быстрее. Бронвин встревоженно посмотрела на него и тоже ускорила шаг. Двери были открыты и из коридора доносились крики. На миг Бронвин ощутила облегчение – сплетникам будет что обсудить и помимо её надуманного романа с тэйрном Логэйном. Но её настроение испортилось, как только она вошла в зал и увидела банна Вогана с лицом, покрасневшим от гнева, стоящего напротив разъярённого, негодующего Алистера. Лицо у того было слишком загорелым для того, чтобы покраснеть, так что оно приняло довольно красивый оттенок красной бронзы. – Хватит! – крикнул Логэйн. Его голос с лёгкостью перекрыл крики и прочий шум, и солдаты тут же расступились, давая пройти тэйрну и Девчонке-Стражу. Атмосфера в зале чуть изменилась – все предвкушали иное развлечение, не менее захватывающее, чем схватка аристократа и Серого Стража за эльфийку. Охранники банна Вогана держали руки на изголовьях мечей и мерили взглядами пёстрый отряд Серых Стражей. Откровенно говоря, в их взглядах не было уверенности, потому что Стражи выглядели довольно пугающе. Броска поднырнула под руку Алистера, показала банну Вогану язык и зло усмехнулась. Маги медленно поднялись на ноги, они не улыбались и выглядели слишком спокойно и сосредоточенно. Алистер и Каллен были крупнее любого из людей банна Вогана. А ведь был ещё и Стэн. Логэйн чуть было не позволил им сразиться, чтобы увидеть, насколько быстро Стражи одолеют Вогана и его людей. Но, разумеется, так поступать не стоило. – Банн Воган, – рыкнул он, делая вид, что спокоен. – Если у вас возникли разногласия, давайте обсудим их наедине. – Эта шлюшка – преступница и находится в розыске! – проворчал Воган, указывая на Адайю. Эльфийка не съёжилась раболепно, а оскалилась, принимая защитную стойку. Логэйну она напомнила голодного котёнка, готового защищаться до конца. Внезапно он узнал одного из магов. Это был тот самый отступник Йован, которого он послал к Эамону. Поймав взгляд Логэйна маг вздрогнул и уставился в пол. – Она – рекрут Серых Стражей! – рявкнул Алистер на Вогана. – Её завербовали, и ты теперь ничего не можешь ей сделать! Бронвин едва удержалась, чтобы не присвистнуть от удивления. Своим поведением Алистер поставил под сомнение её авторитет Стража-командора. Алистер – её заместитель, и она не может прилюдно указать ему на его ошибку. Только не перед Воганом, которого она презирает. И не перед тэйрном Логэйном, который с радостью ухватится за идею, что бастард Мэрика – глупец. Алистер верит ей, и она не имеет права предать его доверие. – Старший Страж прав, – бесстрастно сказала она. – Эта девушка – рекрут Серых Стражей и власть эрла Денерима – или его сына – на неё больше не распространяется. Воган, казалось, вот-вот лопнет от злости. – Этого не может быть! – крикнул он, брызгая слюной. – Довольно, – резко сказал Логэйн. – Милорд, мы обсудим это в приватной обстановке. Страж-командор, захватите с собой Старшего Стража и рекрута. Скаут рычал на Вогана, что не облегчало положения дел. – Сидеть! – шепнула ему Бронвин. Стэн взял пса за ошейник, а Лелиана отвлекла его куском копчёной оленины. До комнаты Логэйна шли в напряжённом молчании. Бронвин считала, что её мнение мало что изменит, хотя её злило, что Воган смеет оскорблять её людей. С бесстрастным выражением лица она шла рядом с Воганом, глядя на него серьёзно, якобы выказывая уважение к его статусу и гневу. Логэйн закрыл дверь и сказал отрывисто: – Банн Воган, будь любезен, скажи нам… только спокойно… какие у тебя претензии к этой девушке. Воган фыркнул. – Она – воровка, шлюха и убийца из Денеримского эльфинажа. Алистер и Адайя набрали в грудь воздуха, готовясь оспорить обвинение. Бронвин покачала головой, и Алистер передумал. Он спокойным, покровительственным жестом положил руку на плечо Адайи. От отчаяния и беспомощности в её глазах стояли слёзы. Воган глядел на неё сверху вниз, но не подходил, чтобы не попасть под удар Алистера. – Она – одна из подстрекательниц нападения, во время которого я был ранен. – Воган провёл пальцем по бледному шраму на челюсти, вспоминая, как поразился, когда остроухие девки решились напасть на него. – Несколько моих охранников были убиты, а ещё пропали ценные вещи на сумму около соверена. А поскольку нападение было совершено на особняк лорда, под юрисдикцией которого находится её эльфинаж, то к её преступлениям, как то: убийство, мятеж и воровство, следует добавить ещё и измену. В этом случае её не просто повесят, но ещё и вздёрнут на дыбе, а потом четвертуют. – Но ведь это же он… – не сдержавшись, воскликнула Адайя. Бронвин положила руку на её второе плечо, и посмотрела на Вогана, изо всех сил стараясь не сорваться. Сейчас это оказалось легче сделать, чем прошлым вечером – сегодня она выпила не так много вина. Ничего хорошего от Вогана она и не ждала, ей придётся иметь с ним дело – и победить. – Сочувствую, это было ужасно, – сказала она ровным тоном. – Сожалею, что ты был ранен. Я вполне понимаю, как больно тебе было. Её слова, произнесённые сочувственным тоном и сопровождавшиеся грустной улыбкой, значительно умерили гнев Вогана. Он посмотрел на длинный белый шрам на её лице – пожалел её – и коротко кивнул. Ссориться с Кусландами ему не хотелось. Король благоволил Фергюсу, да и об отношениях Бронвин с тэйрном Логэйном уже все наслышаны. – С другой стороны, – продолжила Бронвин, – закон и обычаи гласят, что Адайя… – Её не так зовут, – сердито вмешался Воган. – Эта шлюшка солгала вам даже в этом. Её зовут Мелиан Табрис, она дочь этой помойной крысы, Цириона Табриса. Бронвин удивлённо подняла брови и посмотрела на Адайю. – Мою мать звали Адайей, миледи, – прохрипела та. – Мне нравится её имя. Услышав тембр её голоса, Логэйн нахмурился. Ей причинили вред? Но на её шее нет следов от пальцев. Он ещё не встречал эльфа с таким голосом, как у неё. Бронвин пожала плечами. – Не она первая принесёт присягу, сменив имя. Да и то, что у неё долийское имя, возможно, сделает долийцев чуточку благосклоннее к нам. Нет, милорд, – она улыбнулась Вогану, – её имя тут ни при чём. Как я сказала, закон и обычаи гласят, что теперь она под эгидой Серых Стражей, поскольку её преступления были совершены до её вербовки. И как Серый Страж, она мертва для прошлой жизни так же верно, как если бы её казнили. Прежде чем Воган набрал в грудь воздуха, чтобы разразиться новой тирадой, вмешался Логэйн: – Воган, девушка теперь вне твоей юрисдикции. Тебе придётся принять это, как и всем нам. А что до тебя, Страж-командор, в следующий раз будь осмотрительней при выборе рекрутов. Бронвин вежливо кивнула. Но Логэйн ещё не закончил. – Девушка не должна выказывать непочтение лорду, – он хмуро посмотрел на эльфийку, затем его взгляд перепрыгнул на Алистера, который скривился. – Насколько я понимаю, Старший Страж выполнял свой долг, защищая рекрута, но и он тоже должен обращаться почтительней с участниками Собрания земель. – Да, милорд, – пробормотал Алистер. – Прошу прощения. – Увидев, как Бронвин снова подняла брови, он обратился к Вогану: – Извините, милорд, я всего лишь выполнял свой долг. Воган расслабился. Снова ощутив своё превосходство, он напыжился и усмехнулся в лицо Алистеру. – Всё в порядке, Старший Страж, – сказал он, взмахнув кистью руки, словно прогоняя нерадивого слугу. – А теперь Старший Страж и рекрут могут вернуться к исполнению своих обязанностей, не так ли, милорд? – предложила Бронвин. Логэйн махнул рукой, отпуская их. Алистер коротко поклонился, а эльфийка присела в глубоком реверансе. Когда они ушли, Воган проворчал: – Не верится, что ты защищала эту остроухую! Бронвин ожидала чего-то подобного, поэтому не утратила самообладания. – А мне, милорд, не верится, что ты решишь поспорить со мной из-за какой-то эльфийки! – Она с наигранной теплотой улыбнулась Вогану. – Мы случайно столкнулись с ней и призвали её. Стражи всегда ищут тех, по ком не будет плакать родня. Её наказанием, которого ты так жаждешь, станет предстоящее сражение с порождениями тьмы. Долго ли она, по-твоему, проживёт, не умея сражаться? Воган всё ещё был расстроен и возмущён, но при этих словах презрительно фыркнул. – Ей снесут голову меньше, чем через неделю! Изобразив печаль, Бронвин смиренно согласилась с ним: – Очень на то похоже. Создатель карает по-разному. Давай не будем ссориться по пустякам. Разумеется, ты расстроен, что твоему авторитету нанесён урон. Я это прекрасно понимаю. Это не может не злить, но такое случается. Если бы я знала о её прошлом, то, конечно же, препоручила бы её твоему суду. Но что сделано, то сделано. Я не могу отдать её, она Страж, и теперь это моя забота. И я исполню свой долг по отношению к ней. Это означает, что я буду назначать ей задания, справедливо наказывать её и защищать её со всей моей ответственностью. – Что ж, именно таков твой долг, Бронвин, – кисло сказал Воган, всё ещё расстроенный, но уже готовый смириться с неизбежным. – Я знаю, – сочувственно согласилась она. – В странные времена мы живём. – А ты не можешь уволить её из Стражей и передать под мой надзор? – спросил он лукаво. – Нет, Воган, – сказала она вежливо, но твёрдо. – Став Стражем, ты остаёшься им навсегда. К тому же, меня и саму завербовали. Уж если я должна служить, то эта девчонка уж точно обязана служить! Он кивнул. – Отец рассказал мне об этом. Позор, что Дункан нажился на бедах Хайевера! – Мы все должны действовать заодно, – резко вмешался Логэйн, раздражённый тем, с какой лёгкостью Девчонка-Страж обвела Вогана вокруг пальца. Характер, который она проявила прошлым вечером, она унаследовала от Элеаноры. А эта вкрадчивость – явно от Брайса. Ей лучше не пытаться провернуть что-то подобное с ним, тэйрном. Хотя если ей удастся расположить к себе Вогана и сделать так, чтобы он не примкнул к Кайлану и его кукловодам из Орлея, то он смирится с этим вульгарным представлением. – И поэтому, – продолжил Логэйн, – я хочу, чтобы вы, банн Воган и Страж-командор, на сегодняшнем ужине сидели рядом и доказали всем, что не враждуете. – Замечательная мысль! – сказала Бронвин, выдавливая из себя жизнерадостную улыбку. Воган поклонился ей, полагая, должно быть, свой поклон весьма галантным. – Почту за честь… и удовольствие.***
Анора была неглупой женщиной, и твёрдо это знала. Она не дура. Её ум – её меч и щит, и она использует его столь же действенно, как и её отец – клинок. Кайлан что-то замыслил. Он считал себя очень умным, но ему трудно было что-либо держать в секрете из-за желания похвастаться и совершенно детской самовлюблённости. Он расхаживал по дворцу с довольной улыбкой, точнее, даже с самодовольной. Весь его облик, казалось, кричал: «Скоро кое-что произойдёт, но вы об этом не знаете». Наблюдавшая за ним Эрлина была озадачена. Похоже, Кайлан получил какое-то тайное известие. Это настораживало. С недавних пор он проявлял особое дружелюбие к Фергюсу Кусланду. Он был с ним весьма радушен… и даже щедр – сделал несколько неплохих подарков и усадил рядом с собой на ужине. Но в его поведении ощущалась фальшь. Уж не замыслил ли Кайлан что-нибудь против тэйрна Хайевера? Настоящего тэйрна Хайевера, разумеется. Рендон Хоу зовёт себя тэйрном Хайевера, но Анора в письмах к нему не употребляет этот титул. Пусть сначала Собрание земель утвердит его за Хоу. Но Анора была уверена, что это случится ещё нескоро. У Рендона Хоу были серьёзные неприятности. Прошла неделя, а он до сих пор не прибыл в Денерим для рассмотрения своего дела на Собрании земель. В письмах он весьма правдоподобно объяснял свою задержку, жаждая заверений в поддержке и напропалую льстя. Анору крайне раздражало, что Кайлан верит извинениям этого человека. И хотя истинному политику пристало иметь в виду несколько вариантов, это было слишком уж двулично со стороны Кайлана – обращаться с Фергюсом Кусландом так, словно он его родной брат, и одновременно потакать Рендону Хоу. Кайлан действовал чересчур топорно, хотя, скорее всего, полагал себя тонким интриганом. Эрл Амарантайна отказался повиноваться приказу короля – этого следовало ожидать, – думалось Аноре. Но прошла уже неделя, и откладывать больше нельзя. Юный тэйрн собрал всех своих людей, завербовал рекрутов, нанял гномьих инженеров, и был уже готов идти на Амарантайн войной. Она говорила об этом Кайлану. Постоянно говорила, а он отмахивался от неё, относясь к этому, как к удачной шутке. Она никак не могла донести до него факт, что позволяя Рендону Хоу игнорировать королевский приказ, он тем самым уменьшает и свой авторитет. Что должны подумать остальные благородные люди, когда видят, что эрл Хоу безнаказанно проявляет неповиновение? На юге к армии присоединились гномы, но Кайлана, казалось, война уже не интересовала. Он отзывался пренебрежительно о дипломатических способностях Бронвин Кусланд – за спиной её брата, разумеется, – словно это мог сделать любой. По слухам, доходящим из Орзаммара, Анора могла судить, что Бронвин пришлось постараться, чтобы убедить гномов сражаться на поверхности. Но Кайлану, похоже, казалось, что Девчонка-Страж причиняет ему неудобства. Анора не знала, что и думать. Вчера к нему приезжала Владычица церкви, но Анора не узнала об этом до тех пор, пока та не отбыла. Что ещё хуже, она до сих пор не знала, о чём эти двое разговаривали наедине в течении двух часов, пока у Аноры был перерыв на вечерний чай. Кайлан усмехался, похлопывал её по руке и говорил, что ей не о чем волноваться, что он сделал доброе дело, разделив с ней тяготы утомительных ежедневных аудиенций, особенно теперь, когда она нездорова. Нездорова? Да, так оно и есть. С некоторых пор она чувствует себя неважно. Быстро устаёт и иной раз до странности сильно хочет пить. Ей бывает трудно сосредоточиться, и, что ещё хуже, иногда мысли мечутся, словно испуганные сороки. Вечерний чай успокаивал её. И сегодня она едва дождалась его. – Ваше величество, вы не спите? – тихо спросила Эрлина. Ко всему прочему, ещё и это. Должно быть, она слишком переутомилась в последнее время, потому что начала засыпать вечерами. Глупости какие, она ведь не ребёнок, чтобы ей требовался дополнительный дневной сон. Она слишком сильно напрягалась последние несколько месяцев, но её отцу приходилось ещё хуже, а ведь никто не говорит, что он ослаб. Наоборот, слабела она. Будет ужасно, если до него дойдёт известие, что его дочь стала вялой и медлительной. – Нет, Эрлина, – отозвалась Анора, не сразу отвлекшись от тяготивших её мыслей. – Неси чай. Служанка задержалась, чтобы поставить всё на поднос. Королеве нравились розы, и садовник срезал сегодня несколько прекрасных цветов. Эрлина выбрала самые красивые и поставила в вазочку на подносе. Бедная королева, может, хоть это её порадует. Чаепитие проходило как обычно. Король сегодня отсутствовал, задержавшись на тренировке. Так что чай можно было сделать более… действенным. Эрлина добавила сахар и вздохнула. Ах как жаль! Ей было так хорошо здесь, во дворце, прислуживать королеве Аноре было приятно. Как же неудачно, что императрица и король решили пожениться, что делало королеву Анору более ненужной. Король думает, что его планы по расторжению брака уже осуществляются, и это правда – все нужные люди уже проинформированы. Но императрица весьма практична и, стоит заметить, слишком нравственна, чтобы выйти замуж за разведённого мужчину. Нет, его брак должен быть аннулирован полностью – так окончательно, чтобы никто не смог заявить, что его союзу с императрицей что-то мешает. Очаровательная королева Анора должна занедужить, начать чахнуть, а после мирно скончаться в своей кровати, окружённая горюющими слугами. Печально, но необходимо для законности нового порядка. Яд, который орлесианцы называют «порошок наследства», не имеет вкуса и запаха, его может распознать лишь тот, кто знает о нём. Что может быть естественней? Король ничего не заподозрит. Благородные леди, случается, смертельно заболевают чем-то непонятным. Его собственная мать, отважная воительница королева Роуэн, и сама зачахла до смерти, когда король был ещё ребёнком. Разумеется, в Орлее лишь некоторым было известно, что смерть королевы Роуэн стала последним, изящным уколом императора Флориана. Короля Мэрика убивать было нельзя, потому что в те дни Ферелден пребывал в таком хаосе, что смерть короля привела бы к возвышению Логэйна Мак Тира. А уж этого сурового мужчину убить было бы гораздо сложнее. Нет, целью стала королева – смелая, героическая, строгая королева – сила, служившая опорой откровенно слабому королю. Её смерть повергла Мэрика в уныние и апатию, и большую часть своего правления он пренебрегал и королевством, и своим сыном-наследником. А про своего другого сына, бастарда Алистера, он и вовсе позабыл. Императрица не могла поверить в подобную глупость. Мальчик мог быть полезен своему отцу и брату, мог стать опорой законному королю и отличным товаром на ярмарке женихов. А он швырнул его в хлев! Младший брат, как ничто иное, мог послужить побудительным стимулом для Кайлана. Королю нужен был соперник, на которого стоит равняться. Он не должен был стать глупой пустышкой, уверенной, что весь мир создан лишь для его забав. Императрица быстро распознала его характер и отправила Эрлину в Ферелден как только там появилась королева, за которой следовало шпионить. Иной раз Тени Империи ждут десятилетия, чтобы подняться до нужного положения. Эрлина достигла этого за пять лет. Остальные народы вряд ли знают об их существовании. Она видела письмо последнего тэйрна Кусланда, в котором он предупреждал короля о «спящих агентах». Тэйрн Хайевера, надо отдать ему должное, был умным человеком. Обаятельным, дружелюбным – и умным. Он очень близко подошёл к правде. Слишком близко, чтобы ему позволили остаться в живых. В последний свой визит во дворец эта заносчивая бард передала приказ об умерщвлении королевы – приказ, который, как Эрлина надеялась, никогда не будет отдан. Императрица ничего не оставляла на волю случая. После этого Маржолайн отбыла из Денерима, чтобы доставить императрице подписанный королём брачный договор. Даже невзирая на творящийся хаос, она прибудет в Вал-Руайо через три недели. А ещё через три недели вернётся с согласием императрицы. К этому времени король уже станет вдовцом и после приличествующего его положению – но кратковременного – траура сделает заявление, и Церковь поддержит союз короля и императрицы. Кто помешает им? Отец королевы, разумеется, будет зол, но с ним разберутся. Нет ничего проще, чем подстроить смерть во время сражения. Этот план уже прорабатывается. Почётная будет смерть. Эрлине не особо нравился тэйрн Логэйн – грубый, угрюмый, он вечно ворчал на неё. Но для её милостивой госпожи королевы он был заботливым отцом, и её смерть станет для него серьёзным ударом. Эрлина считала, что будет мудро – и даже гуманно – устроить его героическую гибель до того, как умрёт королева, но план по его устранению был не в её ведении. Эрл Теган из Редклифа будет верен своему племяннику. Эрл Денерима тоже не пойдёт против короля. Вспомнив о его гнусном сыне, Эрлина поморщилась – чего только ни приходится выносить в её положении! Эрлы Восточных холмов и Южного предела недостаточно богаты и знатны, чтобы восставать против грядущих перемен. Рендон Хоу – ярый противник Орлея, но он уже дискредитирован, а вскоре будет и уничтожен, чтобы король мог выбрать на его место кого-нибудь менее категоричного. Кусланды мертвы, за исключением их храброго, милого сына и дочери, которая в политическом смысле теперь ничто. Эрлина слышала, что Антиванские вороны пытались убить Фергюса Кусланда, но он дал им отпор, и теперь Вороны пересматривали возможность осуществления этого контракта. Ферелден будет ослаблен Мором и одновременной утратой столь многих ключевых фигур, так что будет нетрудно убедить юного лорда принять союз Орлея и Ферелдена. Эрлина очень на это надеялась, юный Кусланд ей нравился. Возможно, императрица наградит его за покорность браком с очаровательной, знатной и богатой леди, верной императорскому престолу. Мягкая дипломатия иной раз бывает гораздо эффективней. Она налила королеве в чашку отравленный чай. Бедняжка выглядела больной: лицо осунулось, под глазами залегли серые тени. Она утратила аппетит и смотрела на бутерброды и печенье без всякого интереса. Эрлина сожалела, что страдания королевы должны ещё продолжаться какое-то время, чтобы её смерть выглядела естественней. – Спасибо, Эрлина, – сказала королева и принялась жадно пить чай. – Очень вкусно. Эрлина улыбнулась и тайком погладила волосы королевы. – Допейте его, ваше величество. Он вам очень нужен.