***
У Тары, Данит и Зеврана не возникло проблем на пути к эльфинажу. Некоторые люди смотрели на них с подозрением, но стражники узнавали эмблемы Серых Стражей и не трогали эльфов. Кое-кто из встречных отводил взгляд, морщась и бормоча: "этих остроухих нужно запереть вместе с им подобными". Стражи вступили на короткий, но широкий Королевский путь, вдоль которого стояли высокие, внушительные особняки богатых и высокородных горожан. Тара и Зевран развлекались, пытаясь угадать их владельцев, и спорили, в котором из домов приятнее жить. Данит содрогалась при мысли о том, чтобы постоянно жить в этом городе, и неважно, где именно. Постовой у ворот эльфинажа окинул их тяжёлым взглядом, но позволил пройти. Вид беспрепятственно разгуливающих вооружённых эльфов оскорблял его чувства, но двое из них были в накидках с грифонами. — Серые Стражи, ага? Да они берут к себе кого попало, — хмыкнул он. — Я буду за вами следить. Тара обворожительно ему улыбнулась. Они прошли внутрь и сразу же чуть не потеряли сознание от вони. Невозможно было представить большего контраста с особняками, мимо которых они проходили. Здесь домами служили хаотичные нагромождения досок, сколоченных так ненадежно, что могли рухнуть в любой момент. В этом месте не было никакой логики и порядка: стены сходились под невообразимыми углами, крыши то горбились, то прогибались. — Ну, — вздохнула Тара, — я знала, что эльфы бедно живут. Просто я не до конца понимала, что это значит в действительности. Но здесь лучше, чем в Пыльном городе, Данит. У бескастовых гномов нет даже солнца и неба! — Хвала Творцам, что я никогда не видела этого места, — отозвалась Данит, — хотя я собиралась однажды на него взглянуть. Сложно представить что-то более омерзительное, чем это! — Тем не менее это их собственные дома, пусть и скромные, — возразил Зевран, — и в них эти эльфы свободны. Думаю, это лучше, чем быть рабом в роскошном дворце... Или в борделе, — пробормотал он себе под нос. Данит окинула взглядом кучу гниющих отходов, скопившуюся под окном. — Есть больше, чем два варианта, — произнесла она холодно. — Свобода всегда лучше, даже свобода голодать или умирать, но зачем им жить так? Без достоинства? Без чести? — Не могу ответить тебе, моя галла, — улыбнулся Зевран. — Я знаю об эльфинажах не больше, чем о лесе. Порыв ветра взметнул мусор и закружил его в вихре, затем утих, и в переулке снова воцарилась тишина. — Где все? — удивилась Тара. — Я думала, что эльфинаж должен быть переполнен. Зевран нахмурился. Его тоже это удивляло. Здесь что-то было не так. Он пробормотал: — Все внутри. Наблюдают за нами. Я чувствую их взгляды. Мы устрашающее трио, разве нет? Данит вздрогнула, нахмурившись. Эльфы живут здесь? Казалось невозможным, что кто-то может жить в таком месте, но нет, позади одной из лачуг мелькнуло что-то зелёное — маленький огород, на котором что-то пытались вырастить, невзирая на то, что он находился в тени. Тенистый и вонючий переулок изогнулся, тесные стены расступились, и Стражи оказались на перекресте. — Ой! — невольно вскрикнула Данит. Оно раскинуло свои роскошные ветви над ней: высокое, величественное, темно-зелёное и крепко укоренившееся в земле. Vhenadahl, Древо Народа. Оно взирало вниз на это отвратительное место, заявляя, что да, здесь живут эльфы, хоть и жалкие и опустившиеся. Данит почувствовала, что вот-вот расплачется. — Прекрасное дерево, — невинно заметила Тара. — Самое большое дерево, какое мы видели в Денериме. Хотя бы это у них есть! — Да, — глухо повторила Данит, — у них есть хотя бы это... Зевран прошептал Таре то немногое, что знал о венадале. Тара задумчиво кивнула. Она задалась вопросом, верно ли она поступила, что пришла сюда. Данит так расстроилась от увиденного... — П-с-с-с! — зашипел кто-то из тени. — П-с-с-с! Данит нахмурилась, присмотревшись, Зевран усмехнулся, а Тара воскликнула: — Привет, малышка! Красивая чумазая девочка лет восьми или девяти застенчиво смотрела на них. — Вы попадете в беду! Вам надо спрятаться! Зевран и Данит резко огляделись. — Почему? — спросила Тара. — Почему мы окажемся в беде? — Разве ты ничего не знаешь? — Девочка указала на прибитый к стене пергамент. — Я не умею читать, но там говорится, что эльфам нельзя носить оружие, особенно мечи. Если стражники поймают вас, то могут убить прямо на месте! — Я не вижу стражников, — сказал Зевран с подкупающей улыбкой. — Я вообще никого, кроме нас, не вижу. Где все эльфы? — Ушли, в основном, — откровенно ответила девочка. — Ушли в поисках работы. Валендриан и Шианни говорят, что они дураки. — А ты не ушла, потому что ты слишком мала для работы? — поинтересовался Зевран. — Нет. Я не могу уйти, — сказала девочка, — я жду маму. Она до сих пор не вернулась из Хайевера. — Что ты имеешь в виду? — строго спросила Данит. — Моя мама — фрейлина у леди Ландры. Леди Ландра очень щедрая, она дала маме красивое платье, чтобы та надевала его, когда её сопровождает. Мама убрала его, так что я не смогла посмотреть на то, как оно на ней выглядит. Только... Леди Ландра не любит, когда у её фрейлин есть дети, так что мама отправила меня пожить к родственникам в Денерим. Она присылала деньги, но я давно ничего о ней не слышала. Но она вернётся, я знаю. — Может, Бронвин знает эту леди Ландру, — прошептала Тара. Данит кивнула, рассматривая красивую девочку. Как могли эльфы бросать детей, тем более таких? — Мы спросим у неё. Тебе есть где спать, дитя? — Хагрен разрешает мне спать у него в доме, раз приют теперь пуст. У меня есть свой собственный уголок! — заявила она гордо. — У вас есть хагрен? — спросила Данит совершенно шокированная. Как может правильный хагрен допустить... всё это? — Да, — ответила им девочка, довольная, что может поделиться важными знаниями с невежественными взрослыми. — Это Валендриан. Он очень милый. Он понимает, что я жду маму. — Я хочу поговорить с этим "хагреном" Валендрианом, — мрачно объявила Данит. — Как тебя зовут, маленькая красавица? — спросил Зевран у девочки. — Аметин. А мою маму — Иона. Вы её не встречали где-нибудь? — Увы, нет, — ответил Зевран. — Давай мы скажем, как нас зовут, а потом навестим твоего хагрена. Я Зевран, это Тара, а это Данит, она долийка. Тара и Данит — Серые Стражи, и я считаю, что твой хагрен с радостью пообщается с нами, поскольку у нас есть новости о Мелиан Табрис. — Ему не понравится, что у вас есть оружие. Он не любит, когда эльфы страдают, а вы пострадаете, если вас поймают шемлены. — Мы Серые Стражи, — улыбнулась ей Тара. — Видишь, какая на нас одежда? Это означает, что нам можно носить оружие. Пойдём к Валендриану. Девочка выскользнула из тени и взяла Тару за руку. — Хорошо, но если появятся шемлены, я спрячусь. Я хорошо умею прятаться. В этих пергаментах ничего не сказано о Серых Стражах. Предупреждения висели через равные промежутки, и в них черными угловатыми буквами было написано: "Эльф, взявший в руки оружие, будет убит". Пока они следовали за ребенком, Данит порвала одно из них и растоптала. Тара шла рядом с девочкой, мягко её расспрашивая. Она привыкла разговаривать с маленькими учениками Круга, и поняла, что соскучилась по детям. — Когда твоя мама уехала в Хайевер, она оставила тебя у... хагрена? Она спросила шёпотом у Данит: — Кто такой хагрен? — Старейший из народа. Тот, кого считают... — она через силу произнесла слово, словно оно кислило у неё на языке, — мудрецом. Аметин уже отвечала: — Нет. Меня оставили у Маранни и Лодора, но когда они отправились искать работу, хагрен сказал, что мне нельзя уходить, ведь я должна ждать маму. Так что меня отправили в приют. Мне там нравилось, потому что там у меня было много друзей, но одной ночью пришли большие шемы и забрали всех, и взрослых, и детей. Я спряталась под кроватью и сжалась, как могла. Утром осталась только я одна. И тогда хагрен взял меня к себе домой. Мы забрали мою кровать из приюта и поставили в мой собственный уголок, и я там сплю до сих пор. — Она взмахнула рукой. — Вот этот дом! Он находился там, где переулок поворачивал и расширялся, прямо напротив огромного и тенистого венадаля. — Ха, — засмеялся Зевран. — Вот они, привилегии руководства. Хагрен единственный в эльфинаже имеет возможность видеть из окон своего дома что-то приятное! Данит бережно приложила руку к коре венадаля, размышляя о прошлом эльфов и печалясь, что многим из них теперь приходится жить так. Нахмурившись, она последовала за Тарой и Зевраном в дом Валендриана. Девочка без церемоний распахнула дверь в скромную хижину и позвала: — Хагрен! Тут с тобой хотят поговорить! В глазах Данит он выглядел как настоящий эльф, хоть и носил грубую одежду шемленской бедноты: в его взгляде читалась мудрость и понимание того, что приходит с возрастом. При виде незнакомых эльфов его морщинистое лицо озарилось удовольствием. — Добро пожаловать! — Пожилой эльф говорил мягким, низким голосом, помогавшим в течении многих лет сглаживать проблемы в эльфинаже. — Вижу, что одна из вас наша соплеменница из долийских кланов. И... — Он повторно посмотрел на накидки Данит и Тары и спросил с восторгом: — Вы... Серые Стражи? Могу я узнать, как вас зовут? С холодной сдержанностью Данит произнесла: — Andaran antish'an, hahren. Я — Данит Махариэль из клана Маретари, ныне — Серый Страж. — Добро пожаловать. — Зевран Араннай, недавно из Антивы. — Зевран кивнул ему с формальной любезностью. — Я не Серый Страж, но имею честь сражаться вместе с ними. Хагрен с некоторым недоумением изучал молодого красавца-эльфа, его прекрасную броню, оружие и то, с какой уверенностью он держался. Возможно, в Антиве всё по-другому, но этот эльф разительно отличался от любого другого эльфа, знакомого Валендриану. — Зато я — Серый Страж! — рассмеялась Тара. — Тара Сурана, некогда состоявшая в ферелденском Круге. — Сурана! — удивленно повторил Валендриан и задумался на мгновение. — Тара... Сурана? Ты пришла домой, дитя. Я знаю твоих родителей. Их глубоко опечалил тот день, когда пришли храмовники и забрали тебя. Как бы они обрадовались, узнав, что ты жива... У Тары вытянулось лицо. — Они умерли? Прошу прощения, но я почти ничего не помню. Мне сказали, что я родом из денеримского эльфинажа, но в Круг я попала четырехлетней, и это всё, что я помню. — Твои родители не умерли, они отправились искать работу. Это произошло два... нет, три месяца назад. Тириан и Лаэли Сурана, и их дочь Несса. — У меня есть сестра? — поразилась Тара. — И родители? Это так... чудесно! Расскажи мне о них. — Они хорошие эльфы. Тириан неутомимый труженик, а Лаэли добрая женщина и отлично готовит. — Увы, похоже, это не передается по наследству, — засмеялся Зевран. — Эй, ты! — возмутилась Тара и повернулась с жадностью к Валендриану. — Пожалуйста, расскажи о них ещё что-нибудь. Несса похожа на меня? — Твои волосы темнее, но семейное сходство прослеживается. Но проходите, позвольте мне предложить вам подкрепиться, и мы сможем побеседовать в более приятной обстановке. Он отвёл их к небольшому, но чистому столу, и пока они рассаживались, суетился вокруг вместе с жаждущей помочь Аметин. Вскоре он принес горячего чая в своих лучших глиняных чашках. Чай был сдобрен листьями эльфийского корня, и к нему прилагалось хрустящее сладкое печенье: оно хорошо хранилось, и Валендриан всегда держал его в доме, чтобы было чем угостить гостей. Он подсел к ним, вздохнув по-стариковски устало, но готовясь улыбаться. — Значит, Тара Сурана вернулась домой, да ещё с друзьями! Это счастливый день. Мы должны поделиться этой новостью со всеми жителями эльфинажа! Тара улыбнулась. Валендриан напоминал ей некоторых эльфов — старших чародеев Круга. Валендриан жестом подбодрил их приниматься за еду, не дожидаясь его. Он произнёс, всё ещё не веря до конца: — Так вы теперь Серые Стражи. Все здесь будут гордиться этим. Я знал Дункана, он приходил сюда иногда в поисках подходящих юношей и девушек. — Сегодня было бы затруднительно завербовать хоть кого-то, — заметил Зевран. — В эльфинаже куда меньше народу, чем я ожидал. — Это верно. Пришли вести о хорошо оплачиваемой работе на севере. Но работников искали с такой секретностью, что я высказался против. По моему опыту, если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то это оказывается ложью. Многие слишком отчаялись, чтобы прислушаться к голосу разума, и послушались людей. Я говорил им, что лучше идти на юг и работать на армию, но они боялись порождений тьмы. — Порождения тьмы действительно заслуживают того, чтобы их боялись, — непринужденно ответила Тара, — но у нас есть и другие новости. Мелиан Табрис сейчас со Стражами в Остагаре. Она называет себя "Адайя", но нам сказала своё настоящее имя. — Мелиан Табрис жива? — округлил глаза Валендриан. — Я должен рассказать её отцу, Цириону. И Шианни тоже. — Они разве не ушли на "хорошо оплачиваемую работу на севере"? — спросил Зевран. Валендриан покачал головой. — Цирион не пошёл бы, пока у него была надежда узнать о судьбе Мелиан. Шианни не пошла бы, потому что организатором этой загадочной "работы" был банн Воган. Она боится всего, что связано с этим человеком, и, как мне кажется, не напрасно. По крайней мере банн Воган далеко отсюда, но... — его глаза расширились от ужаса. — Да, — подтвердила его опасения Тара. — Он видел Адайю, то есть Мелиан. Он увидел её, пришёл в ярость и потребовал, чтобы её выдали ему для того, что он называет "правосудием". Наш командир, однако, отказала ему, сказав, что Серые Стражи ему неподвластны. Возник спор, который тэйрн Логэйн вроде как уладил. Наш командир приказала Стражам в Остагаре никогда не оставлять Мелиан без сопровождения. Мы заботимся друг о друге. — Как и должны делать все эльфы, где бы они не были, — заключил Валендриан, довольный своими гостями. Данит же была недовольна. Встав из-за стола, она принялась расхаживать туда-сюда по маленькому дому. Она оценила искренность Валендриана, да и дом, обставленный бедно и просто, по крайней мере, был чисто прибран. — На словах всё просто замечательно, но что-то я не вижу, чтобы здешние эльфы заботились друг о друге! — сказала она и добавила, мрачно посмотрев на Валендриана: — Почему на улицах валяется мусор? Даже дикарь-шемлен убирает за собой! Тара покраснела от стыда за подругу и от неловкости при виде опечаленного лица Валендриана. — Потому что сегодня не первое, десятое или двадцатое число месяца, — сказал он мягко, не повышая голоса, словно разговаривая с ребенком. — Только в эти дни нанятые городом мусорщики приходят прибираться здесь. Только они, нанятые банном эльфинажа, имеют право вывозить мусор и опорожнять уборные. Потом его продают в качестве удобрений на фермы, находящиеся за городом, а часть выручки получает банн. Эльфа, которого поймают за тем, что он выносит мусор в город или сбрасывает его в море, ждет большой штраф. Мы берём немного мусора для удобрения наших огородов, но делать это нужно втайне, иначе слуги банна в качестве наказания уничтожат посадки. Данит сверкнула глазами и впечатала в стену кулак. — Это чудовищно! Валендриан смотрел на неё сочувственно. За плечами у него был богатый опыт общения с сердитыми юными эльфами, бунтующими против мира. — Это неразумно, — криво улыбаясь, согласился Зевран, — наказывать эльфа за то, что он отнёс немного собственных экскрементов на собственный огород. Хотя знатные люди обычно не блещут разумом. — Это так, — поддержал его Валендриан, довольный рассудительностью молодого мужчины. — Хотя не стоит считать всех шемленов — даже знатных шемленов — жадными и неумными. Они все разные, точно так же, как и эльфы. — Например, Бронвин, наш командир, — охотно подхватила Тара. — Она справедлива и щедра со всеми нами — с людьми, гномами и эльфами. И она знатного рода. Таков и её брат, тэйрн Кусланд. Это он вступился за Мелиан, а потом мы решили, что ей стоит покинуть Денерим, поскольку эльфинаж был заперт и мы не могли проводить её туда. Валендриан кивнул ей. — Я рад, что Мелиан среди друзей, неважно, какой они расы. Аметин, — позвал он девочку, — ты знаешь, где живёт Цирион Табрис? Девочка кивнула. — Тогда сходи за ним. У нас есть добрые вести о его дочери. Если Шианни там, то приведи и её тоже. — Ты скажешь им, чтобы они спрятали свои мечи? — спросила его Аметин. — Я предупредила, что они попадут в беду. — Серых Стражей никто не тронет, — заверил её Валендриан. — А теперь беги за Цирионом. — Это не совсем так, — сказал он, когда девочка ушла, — многие могут не узнать ваши накидки, а иным просто нравится причинять неприятности эльфам, но такова жизнь. — Он медленно улыбнулся. — Тара, пока не пришёл Цирион, тебе, возможно, будет интересно узнать, что ты — троюродная сестра Мелиан, а Цирион — кузен твоей матери. Шианни тоже твоя троюродная сестра. Если хочешь, могу показать тебе записи. — Да! — радостно согласилась она. — Я очень хочу узнать о своих родственниках! Раньше у меня никого не было... — В эльфинаже многого нет, — сочувственно улыбнулся Валендриан, — но зато здесь есть семья. — Не у всех, — возразила Данит. — Эта девочка, Аметин... Её мать умерла? — Я не знаю, — признался Валендриан. — Мы слышали об ужасной резне в Хайевере, но об Ионе ничего не известно. Я пытался связаться с друзьями из Хайевера, но у меня не получилось. Скорее всего, её убили, но пока остается надежда на её возвращение, я не могу позволить людям банна Вогана забрать ребёнка. — А что случилось с детьми из приюта? — спросила Тара. — Зачем они забрали их? Валендриан мрачно посмотрел на неё. — Ясное дело, что не с благой целью. Аметин удалось спрятаться, остальным детям и их воспитателям не повезло. Их забрали тихо, ночью. Мы узнали об этом лишь на следующий день, когда Цирион пришёл в приют, чтобы что-то починить там, и обнаружил, что он опустел и уцелел лишь один ребенок. От двери донёсся шум, и женский голос позвал: — Хагрен? Валендриан проводил гостей в комнату. — Цирион, Шианни, у нас есть замечательная новость. Мелиан жива и у неё всё хорошо. — Расскажите мне всё, — попросил Цирион. Он выглядел словно утопающий, которому бросили спасительную верёвку. Все кратко представились, и поскольку Цирион обрадовался тому, что Тара его близкая родственница, рассказывать стала она. Тара поведала им о Мелиан, начиная с той самой ночи, когда девушка оказалась за воротами эльфинажа. —...так что теперь она с нами и работает в Остагаре. Она передала бы вам приветы, но мы лишь в пути узнали, что какое-то время пробудем в Денериме. — Я думала, что опять натворила дел и из-за меня её снова схватили! — воскликнула рыжеволосая Шианни. — Когда я выбралась за ворота, чтобы вразумить Эльву и остальных глупцов. — Её и схватили, — сказала Тара. — Но Бронвин и тэйрн Фергюс вмешались, а что до остального — поскольку мы не могли вернуть Мелиан в эльфинаж, то решили, что ей стоит уйти из Денерима с нами. Воган сейчас в Остагаре. Он пытался её арестовать, но Бронвин ему помешала. Она сказала тэйрну Логэйну, что Адайя — то есть, прошу прощения, Мелиан, — рекрут Серых Стражей и поэтому её никто не тронет. И для неё не имело значения, что банн Воган рассказал о том, что Мелиан натворила! Мелиан живёт с нами в покоях Серых Стражей, её койка рядом с моей. Бронвин приказала, чтобы кто-нибудь из Стражей всегда провожал Мелиан до мастерской, где она работает, а потом встречал. Так что у неё всё хорошо. Конечно, она скучает по семье, но с ней всё в порядке. Цирион и Шианни хотели узнать об Адайе всё: как она выглядит, как себя чувствует, что ест и чем занимается. Тара их тоже интересовала, хотя её жизнь в Круге для них была столь же загадочной, как если бы всё это время она жила на луне. — Кто такая эта Бронвин, о которой вы всё время говорите? — спросила Шианни. Тара удивлённо посмотрела на неё. — Она Страж-командор, а раньше её звали леди Бронвин Кусланд. Она сестра тэйрна Хайевера. Бронвин потрясающая! Она спасла мне жизнь. Разве вы не слышали о Девчонке-Страже? — Девчонка-Страж? — фыркнула Шианни. — Это выдумка! Валендриан слабо улыбнулся и вздохнул. — Милая девушка, — вкрадчиво сказал Зевран, — заверяю тебя, что Девчонка-Страж настоящая и находится сейчас в Денериме, как мы уже сказали. Открыв рот, Шианни уставилась на Зеврана, впечатлённая его акцентом, обликом и тем, что он назвал её "милой девушкой". Валендриан заинтересовался, женат ли этот красивый чужеземец. И хотя он не знал, сколько платят эльфийскому воину, юноша выглядел вполне способным прокормить жену и семью. — Данит обучает Мелиан — и меня тоже — обычаям долийцев и эльфийскому языку, — сказала Тара. — Это так волнующе — находиться среди эльфов, у которых другой образ жизни. Мы узнаём столько нового! Шианни ещё шире распахнула глаза и выпалила: — Но ведь долийцы... Она чуть не сказала "выдумка". Но, похоже, то, что она считала вымыслом, всё же было правдой. А это означало — то, что она считала правдой, было ложью. Шианни пришла в замешательство. — Мне нравятся твои татуировки, — в конце концов сказала она Данит. — А правда, что вы живёте в лесу и едите сырое мясо? Данит сузила глаза. — Живём в лесу? Да. Едим сырое мясо? Нет. Ну, только когда нет иного выхода. — Но как же вы готовите, если у вас нет домов или котелков и кастрюль, и всего прочего? С поразившим её саму терпением Данит кратко рассказала об аравелях — наземных кораблях долийцев — и о том, что долийцы гордятся своей простой жизнью. Шианни постаралась понять всё это, ошеломленная тем, что можно жить в постоянных разъездах, вне безопасности четырёх стен и крыши, без защиты ворот эльфинажа. — Но... разве вам не страшно? — спросила она в конце концов. — А вам? — в ответ поинтересовалась Данит. — Вы живёте среди шемленов, в полной их власти. Здесь все против вас. Шемленская знать делает с вами всё, что захочет. У вас нет Хранителя, который направлял бы вас, потому что шемленские жрицы позаботились о том, чтобы его у вас не было. — Хранитель? — удивилась Шианни. — Кто он такой? Зевран хотел ответить, но Данит его опередила, с безжалостностью указав на Тару: — Вот одна из тех, кто должна была стать вашей Хранительницей, но её у вас украли. Она — или кто-то старше, кто мог научить её этому, как наша Хранительница Маретари учит Мерриль. — Но она же маг! — ахнула Шианни. — Вы живёте с магами? То есть... — смутилась она, слабо улыбнувшись Таре с извиняющимся видом. — Ты кажешься очень милой и всё такое, сестрица, но ведь всем известно, что маги опасны! — Шианни, — мягко сказал Валендриан, — твоя кузина — Серый Страж. Это дает ей право свободно путешествовать. Она много лет обучалась в Круге и знает, как правильно пользоваться магией. Тара пожалела, что рыцарь-командор Грегор не слышит высокого мнения хагрена о её способностях и квалификации. Она едва не расхохоталась, вообразив, как у сдержанного храмовника ум за разум заходит от услышанного. Она счастливо вздохнула и произнесла: — Шианни, есть разные способы обучения магов. Долийцы обучают своих магов без Круга, и мне они кажутся весьма опытными. Круг существует, в основном, для того, чтобы шемлены-храмовники могли запугивать и притеснять магов. Это ужасное место. Когда меня завербовали в Серые Стражи, это стало лучшим, что со мной когда-либо случалось. — Данит, я не думала об этом, — добавила она, поразмышляв какое-то время над словами долийки. — Хотя это правда. Хранители помогают сохранить историю эльфийских кланов, а также руководят ими и защищают их. Забирать магически одаренных детей из эльфинажей и заставлять всех бояться магии — всего лишь ещё один способ контролировать нас. Я пытаюсь представить себя на месте Хранительницы. Это слишком большая ответственность! — Для тебя нынешней — возможно, — согласилась Данит. — Но мне кажется, ты изменилась с тех пор, как тебя спасли из шемленской Башни. Кто знает, какой ты станешь, когда придешь в себя? Шианни всё никак не могла смириться с пугающей мыслью о том, что маги могут жить среди обычных людей. — Церковь говорит, что они держат магов в Круге ради них самих... Данит раздраженно прищелкнула языком. — До чего же мои городские сородичи любят цепи, что сковали их! — Ссориться — последнее дело, — мягко сказал Валендриан. — У эльфов и без того врагов хватает! Данит фыркнула, но промолчала. Все снова принялись пить чай и заедать его печеньем. И за всё оставшееся до их ухода время Данит не сказала больше ни слова; она думала о той девочке, Аметин, и о том, как спасти её из этого ужасного места.***
Когда вернулись эльфы, Бронвин читала письма в своём кабинете. — У меня есть кузины! — слегка подпрыгивая и сияя улыбкой, сказала ей Тара. — А ещё мать, отец и сестра! Хагрен Валендриан узнал, кто я! Бронвин отложила в сторону письмо из Старкхевена и перенесла всё внимание на Тару. — Ты нашла свою семью! Это чудесно! Надеюсь, у них всё хорошо. — Ну, на самом деле моя семья отправилась на север с остальными работниками, — призналась Тара. — Но я обнаружила, что Адайя приходится мне троюродной сестрой. Хагрен показал мне документ, где он записывает все браки и родившихся детей, и я там была! Тара Сурана! Судя по всему, "Сурана" довольно распространенная фамилия. А мои родители не хотели отдавать меня в Круг! Они хотели, чтобы я жила с ними, неважно, маг я или нет! Храмовники забрали меня силой! — Я рада, что эльфы так радушно тебя приняли, — сказала Бронвин. — Крайне радушно, — засмеялся Зевран. — Если бы мы ещё немного там пробыли, хагрен устроил бы браки всем нам — особенно мне. — О да, ты завидная добыча, — заметила Бронвин. — Да, вот только Стражи заполучили меня раньше, так что остальным придется остаться ни с чем. Данит фыркнула. — Там очень грязно, — сказала она, — эльфов притесняют, и они очень невежественны. Хагрен делает всё, что в его силах, но это мало помогает. Хотя он очень старается, — призналась она. — Как поживают твои кузены? — спросила Тара Бронвин, желая сменить тему разговора. Бронвин покачала головой. — Было довольно... интересно. До сих пор я с этими двумя мальчиками практически не общалась. Славные парнишки. Ах да — я пригласила их завтра пообедать с нами. Они так разволновались от мысли, что увидят больше Серых Стражей. У одного из мальчиков есть щенок, он его завтра с собой приведет. Скаут посмотрел на эльфов и довольно запыхтел. Данит лишь глаза вверх возвела, Тара же больше заботилась о том, чтобы произвести хорошее впечатление. — Нам нужно будет надеть самую лучшую одежду? — Лучше надеть броню и взять оружие — полагаю, мальчикам это больше понравится. — Бронвин перестала улыбаться и обратилась к эльфу: — Зевран, нам нужно разобраться с пленницей до того, как я пойду к королеве. — Можешь всецело располагать мной в этом деле, как и во всех остальных, Королева мечей, — галантно заверил её Зевран. — О-о-о, Зевран! — одобрительно протянула Тара. — Невероятно! —Командор, — официально обратилась к Бронвин Данит, — я понимаю, что ты сейчас занята, но когда у тебя будет свободное время, я бы хотела поговорить с тобой о том, что мы увидели сегодня в эльфинаже. — Конечно, — согласилась озадаченная Бронвин. — Я отобедаю с королевой, а потом буду свободна. — Отлично, — сказала Данит, но лицо её ничего не выражало. — Она расстроилась, да и я тоже, — шепнула Тара Бронвин. — Мы потом тебе всё расскажем. Бронвин стало любопытно, она бы предпочла остаться и услышать рассказ эльфов, но им с Зевраном уже нельзя откладывать неизбежное —приближался полдень. Ей нужно казнить шпионку и навестить королеву, и ничто из этого не может подождать. — Нам пора. Скаут, останься с Тарой. И вскоре Бронвин и Зевран уже шли по винтовой лестнице туда, где Эрлина проводила свои последние мгновения жизни. — Можно, я сначала поговорю с ней наедине? — попросил Зевран. — Если хочешь, — пожала плечами Бронвин. Астрид с удобством устроилась в кресле у двери, развлекаясь чтением сборника древних баллад. Рядом с ней на полу стоял поднос с остатками завтрака. — Вот и вы! — приветствовала их Астрид и кивнула на дверь: — Час назад я дала ей бутерброд и кружку сидра, и пока она ела, я была в комнате, а потом забрала и кружку, и тарелку. Так что своей последний завтрак она уже съела. Бутерброд был очень вкусный. — Поскольку между Астрид и эльфийкой ничего не стояло, то гномка не видела причин, по которым ей нельзя было обращаться с эльфийкой хорошо. А с другой стороны виновная в покушении на королеву заслуживала смерти... — Спасибо, — сказала Бронвин. — Значит, хотя бы об этом можно не беспокоиться, но, возможно, кружка нам ещё понадобится. Астрид открыла дверь, и Зевран вошел в комнату. — Ты доверяешь ему? — шепотом спросила Астрид у Бронвин. — Сонные зелья ненадежны. Иногда они действуют совсем не так, как нужно. — Я думала об этом, — ответила Бронвин. — И собираюсь кое-что предпринять. — Отлично, — кивнула Астрид, довольная здравомыслием командора. Вскоре вернулся Зевран. — Она пыталась заболтать меня, но она больше ничего не знает. — Правда? — спросила Бронвин. — А мне пришли в голову еще несколько вопросов. До визита к королеве я как раз успею ещё немного потолковать с нашей пленницей. Она широко распахнула дверь и нависла над эльфийкой. Опустив глаза долу, Эрлина сидела на краю узкой кровати. Увидев Бронвин, эльфийка подняла на неё взгляд и прошептала: — Я хотела бы поговорить с королевой. Чтобы извиниться. — Она не хочет тебя видеть, — твердо заявила Бронвин. — Она не хочет больше слышать твоего имени. Если тебе станет от этого легче, знай — ты преуспела в том, чтобы причинить ей много вреда и боли. Тем не менее, мой целитель, имеющий большой опыт, говорит, что со временем сможет излечить её. Бронвин лгала, но ей не хотелось позволять Эрлине злорадствовать от осознания того, что та укоротила жизнь королеве и подорвала её здоровье. Лучше пусть предательница думает, что её замысел не удался. Прислонившись к стене, Бронвин задала терзавший её вопрос: — Знаешь, чем больше я думала о твоём плане, тем больше недостатков находила в нём. Как вообще ты собиралась заставить тэйрна Логэйна признать брак короля и орлесианской императрицы и подчиниться новому владычеству Орлея? В конце концов, армией командует он. На лице Эрлины застыло невозмутимое выражение. О посланных в Остагар агентах не знал никто. Она никому не скажет об этом. Только это утешало её после осознания того, что её планы сорвались, а жизнь подходит к концу. — Тэйрн Логэйн всего лишь деревенский выскочка, — сказала она. — Он не король. В конце концов, императрица убеждена в верности ферелденцев роду Каленхада. Церковь поддержала бы короля. А когда после смерти королевы король захотел бы отстранить тэйрна Логэйна от командования армией, тэйрну неоткуда было бы ждать помощи. Откажись Логэйн повиноваться, нашлись бы другие, кто согласился. После смерти королевы Логэйн должен был приехать в Денерим, где его бы арестовали и посадили в тюрьму. А позже он бы умер "от горя". Бронвин молчала, обдумывая услышанное. Эрлина перевела дух и понадеялась, что Страж поверит в её ложь — ведь та была правдоподобна. Очень правдоподобна. Именно так Кайлан бы и поступил. Такой план и в самом деле был недавно предложен королю. Возможно, он думал, что это когда-нибудь случится. Молчание затягивалось. Эрлина подняла взгляд на Бронвин — та смотрела на неё. И хмурилась. Сердце Эрлины забилось чаще. Она не хотела умирать, но раз уж это неизбежно, то она предпочла бы умереть без боли. — Я уже рассказала всё, что знала, — сказала она с мольбой в голосе. — Мне известны лишь кое-какие слухи о прошлом, я узнала их от моей прежней наставницы-барда. — Продолжай. — Королева Ферелдена не в первый раз получает "порошок наследства". Император Флориан озлобился, пока был при смерти. Бронвин ошеломленно выдохнула. — Королеву Роуэн отравили? Ты уверена? — Нет, не уверена. Это лишь слухи. Больше я об этом ничего не знаю. Возможно, это пустое бахвальство. Но королева Роуэн заболела, ей становилось всё хуже и хуже, и ничто не помогало. Королева долго боролась с болезнью, но всё же умерла. Обдумывая, что делать с этой невероятной новостью, Бронвин кивнула Зеврану. — Заканчиваем. Она протянула маленькую чашку, и он наклонил над ней флакон. — Для спокойного сна достаточно всего трех капель. От половины флакона можно заснуть навеки, — сказал он Эрлине. Бронвин посмотрела на безобидно выглядящую жидкость и передала её предательнице. — Пей, и не пытайся обмануть нас. — Не знаю, могу ли я просить об этом, — пробормотала Эрлина, — но можно ли мне повидаться с жрицей? Зевран закатил глаза, Бронвин же отрывисто сказала: — Нет, нельзя. Бери чашку. И она решительно опустила чашку в дрожащие руки Эрлины. Эльфийка подавила всхлип. Теперь, глядя в лицо смерти, она испугалась. — Я не хочу умирать, — задыхаясь, сказала она. — Пожалуйста, я не хочу умирать! — Она упала на колени перед Бронвин. — Я не хочу умирать! — Bella mia, быстренько выпей это, — потребовал Зевран, — ты и не заметишь, как всё будет кончено. — Нет! — Эрлина смотрела на них снизу вверх, в глазах её стояли слёзы. — Нет! — Она отшвырнула чашку и завизжала: — Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Зевран достал кинжал, и Эрлина взвизгнула, отшатнулась и порезала пальцы, пытаясь оттолкнуть нож. — Нет! Нет! Не-е-е-е-ет! — Ночнушка Андрасте! — воскликнула Бронвин. Крики эльфийки били по нервам. Она потянулась к сапогу, чтобы достать свой нож. — Нет! — крикнул Зевран. — Не подходи! Запачкаешь платье! Дверь распахнулась, и в комнату заглянула удивленная Астрид. — Камень побери этих дуралеев! — проворчала она. — Неужели так трудно убить одну эльфийскую девчонку? Через миг она получила ответ: Зевран умело заломил Эрлине руку за спину, нож серебристой молнией сверкнул у горла глядящей на них с ужасом эльфийки, и крики той перешли в бульканье и сипение. Эрлина покачнулась и рухнула на каменный пол, одна рука её так и осталась поднятой в протестующем жесте. Крови было немного. Бронвин к своему неудовольствию заметила, что наступила в натёкшую лужу. Её замутило, и когда она вышла из комнаты, её сапоги оставили цепочку следов. Эрлина умоляла её о пощаде, и это оказалось болезненней, чем Бронвин представляла. Окажись она там одна, как бы она поступила? Она видела, как в дни судебных разбирательств, вершимых её родителями, преступники взывали к милосердию четы тэйрнов, и получали его. В ту пору Бронвин считала родителей излишне снисходительными, но она только сейчас поняла, насколько страшно держать в своих руках жизнь беззащитного человека. — Итак, сейчас мы пойдем к королеве? — невозмутимо спросила Астрид. Бронвин выдохнула и заставила себя успокоиться. — Д-да, — наконец ответила она. — Мы заберём Йована из библиотеки и отправимся к королеве. Да. Спасибо тебе, Зевран. Я распоряжусь, чтобы её... — она не глядя указала на Эрлину, — убрали. Горничные потом тут приберутся. Сержант Квинкал сейчас в стражницкой, и он знает, что делать. Она пошаркала сапогами по полу, пытаясь избавиться от кровавых свидетельств убийства женщины.***
Они вошли в библиотеку, и Йован сразу же подошёл к ним. — Очень мило, — прокомментировала Астрид, любуясь новым дублетом Йована. Дублет ещё слегка пах складом, но зато был богато украшен блестящей шелковой вышивкой. Йован был одет как придворный, но в цвета Стражей. Как придворный, который, конечно, просто решил прогуляться с магическим посохом в руках. — Действительно, очень мило, — согласилась Бронвин. — Как твои изыскания? — Продвигаются, — похвастался он с ироничной улыбкой. — Спроси меня о политических браках в Неварре и о том, сколько раз Пентагасты занимали посты верховных главнокомандующих или канцлеров, и я удивлю тебя. Бронвин тихо рассмеялась. — Я склоняюсь перед твоей компетенцией. А что насчёт драконов? — Я пока не знаю, как они их убивали, — признался Йован, — но знаю, что они сколотили состояния на охоте. Также я полагаю, что нынешние Пентагасты не помнят, как убивать драконов, поэтому никто не знает, что делать с драконами, появившимися на границе Неварры с Орлеем. Конечно, — пожал он плечами, — Пентагасты сейчас слишком влиятельны и богаты, чтобы тратить своё время, охотясь на драконов. — Это интересно, — сказала Бронвин. Астрид немного подумала над этим и спросила: — Да, интересно. А есть ли какие-нибудь песни или баллады про охотников на драконов? — Возможно, — ответил Йован. — Ты полагаешь... Они подошли к королевским покоям, и капитан гвардии королевы прервал эту интригующую мысль. Бронвин назвала имена своих спутников сенешалю с бархатным голосом. — Сегодня вас примут в Малом зале для аудиенций, — проговорил он елейным тоном. Астрид с интересом осматривалась. Этот дворец был, несомненно, большим, но, откровенно говоря, довольно простым и скучным по планировке. Сама каменная кладка была хороша, — вероятно, гномьей работы, — но резьбы на камнях не было, и выглядели они неказисто. Хорошие деревянные кресла и шкафы показались бы роскошными в Орзаммаре, но в покоях Стражей стояли точно такие же, и потому эффект был уже не тот. Астрид знала, что по сравнению с Орлеем Ферелден — страна бедная, и это явно так и было, ведь она читала, что во дворце императрицы Орлея стены украшены панелями из полированного янтаря и малахита. Малый зал для аудиенций выглядел неплохо. Его украшали весьма приличные портьеры, — в основном с изображениями мабари, — призванные облагородить грубый вид каменных стен. Астрид в целом нравился пёс Бронвин, но прославление собак в Ферелдене её удивляло. Неудивительно, что ферелденцев везде называют "собачьими лордами". На низком помосте возвышались два трона: простые кресла из хорошо обработанного дерева, отполированные до шелковистого блеска. Стену за троном украшал фиолетовый бархатный гобелен с изображением мабари, бок о бок с ним висел его зеркальный близнец. Благодаря каминам в комнате было тепло. Пара высоких бронзовых жаровен по обе стороны помоста были и источниками света и украшением. Астрид подумала, что зал выглядел бы на порядок наряднее, если бы пол был выложен мраморной плиткой, а не простым камнем. Слуга отодвинул гобелен в сторону, и королева Анора вышла из двери позади помоста. Королева заняла свой трон, стоящий слева, и все поклонились. Сенешаль учтиво объявил: — Ваше величество, Страж-командор Ферелдена, Серый Страж Йован и Серый Страж Астрид. Астрид выпрямилась и внимательно посмотрела на белокурую человеческую женщину. Она слышала, что королева Анора славилась красотой, и слухи не были преувеличением. Анора считалась бы весьма привлекательной женщиной, даже не будь она женой короля. — Добро пожаловать, командор, — сказала королева. Астрид подумала, что приветствие прозвучало искренне. И что у королевы приятный голос. — Добро пожаловать и тебе, Страж Йован. И тебе, Страж Астрид. Мы благодарим за помощь наших добрых союзников из Орзаммара. Насколько мне известно, "Астрид" — это псевдоним. Если не ошибаюсь, твое настоящее имя — Гита Эдукан, и ты дочь покойного короля Эндрина и сестра нынешнего короля Белена? — Вы правы, ваше величество, — снова поклонилась Астрид. — Я была Гитой Эдукан, но теперь я Серый Страж Астрид. Королева Анора выглядела удовлетворённой таким ответом и благосклонно улыбнулась. Очевидно, королеве нравилось считать себя весьма умной женщиной. Возможно, не без оснований. Её болезнь в этот момент была почти незаметной, но выглядела королева слегка усталой. На взгляд Астрид, Аноре было около тридцати лет, хотя из-за болезни она могла казаться старше. Она была хорошо одета, но не носила украшений, а волосы заплетала в две спиральные косы. Возможно, так она наряжалась только для приватных аудиенций. Астрид понадеялась, что на официальных мероприятиях Анора выглядит гораздо торжественней. Людям нравится разглядывать королей и королев. Она была дочерью тэйрна Логэйна, хотя, на взгляд Астрид, ничуть не походила на этого высокого, сурового, черноволосого воителя. Эта женщина тоже была высокой — но изящной. Королевой не солдат, но заговоров и политики, королевой хитрости, интриг и двуличия. Она благоволила командору, но держалась настороже. Её положение казалось неколебимым, но на самом деле это было не так. Она была замужем за королем Кайланом уже пять лет, но так и не подарила ему наследника. И теперь её враги предприняли попытку её убить. Людские обычаи отличаются от орзаммарских, так что Алистер, незаконнорожденный сын прошлого короля, не являлся наследником, как это было бы в Орзаммаре. Глупо, и так по-человечески. Алистер — отличный воин, и при правильном руководстве и обучении из него бы получился прекрасный лидер. Он гораздо лучший кронпринц, чем любой вопящий младенец, которого бы произвела на свет королева. Если уж на то пошло, почему эта женщина не завела тайного любовника, и не сделала маленького принсеныша, раз уж её муж на это оказался неспособен? На её месте Астрид так бы и сделала. Конечно, у людей есть их людская Церковь, грехи и всякое там чувство вины, и королева никогда не стала бы обманывать короля таким образом. Ну и дура. — Насколько я понимаю, командор, — обратилась Анора к Бронвин, — вы намерены покинуть столицу завтра утром. — Так и есть, ваше величество. — Я хочу с вами попрощаться и вручить вам дары в знак моего расположения и признательности. Представьте мне всех ваших Стражей до отбытия. — Я так и сделаю, ваше величество. — Прекрасно. Благодарю тебя за визит, Страж Астрид. Можешь быть свободна. Астрид снова поклонилась, пряча улыбку. Последние слова Аноры её позабавили. В детстве отец учил её, что прячется за произносимыми монархами словами протокола, эти означали: "Я занята, уходи". Пятясь с подчеркнутой вежливостью, она так и сделала. Когда слуг тоже отослали из зала, Йован наложил на Анору заклинания исцеления и восстановления. Бронвин могла воочию наблюдать их воздействие. Анору окутало голубое свечение, и когда оно рассеялось, она расслабленно выдохнула. — Благодарю тебя, Страж Йован. После твоего лечения мне, как всегда, стало лучше. Ты не представляешь, как я рада, что ты останешься во дворце. Когда ушёл и Йован, Анора спросила: — Командор, ты уже покончила с тем неприятным делом? — Да, ваше величество. — Хорошо. Мы пообедаем без церемоний, в моей гостиной. Идём.***
Обед Бронвин нравился — его даже можно было назвать одним из лучших, на которых она когда-либо присутствовала. И пусть еды было недостаточно, чтобы насытить Серого Стража, зато блюда были разнообразными. Быть может, королева просто воспользовалась возможностью, чтобы разделить обед с другой женщиной — насколько Бронвин знала, у Аноры не было близкой подруги. Кушанья были столь изысканными, что король их не оценил бы — по крайней мере, Бронвин так решила, припомнив его пищевые предпочтения. А Логэйн... Бронвин лишь вздохнула, вспомнив его сильные руки, его запах и мгновения их исступленной близости. Знает ли королева о связи Бронвин и своего отца? Бронвин отчаянно надеялась, что нет. Это было бы чересчур. Логэйн, несомненно, высмеял бы изысканно сервированный стол, оранжерейные цветы, прозрачный консоме, чуть приправленный специями галантин, перепелок в тесте и охлажденное антиванское вино. Эта трапеза была рассчитана на высокородных леди. Как и завершающий её изумительный десерт — орлесианский торт из меренг. Бронвин даже было жалко есть эти изящные корзиночки из меренг, наполненные подслащенными взбитыми сливками и летними ягодами. — Изумительно, — похвалила Бронвин. Возможно, не стоило этого говорить. Вдруг тем самым она дала понять, что не привыкла так питаться? Но королева, казалось, осталась довольна тем, что Бронвин всё нравилось. — Иногда я задаюсь вопросом, — сказала Анора, — замечают ли мужчины из еды что-то кроме мяса, на нехватку которого они вечно жалуются! До того, как я вышла замуж, твоя матушка и я иногда обедали вместе. Мы приятно проводили время, Элеанора была так добра ко мне, так обходительна и всегда могла дать мудрый совет. Она очень помогла мне в мои первые годы при дворе. — Мама умела давать мудрые советы, — вздохнула Бронвин. — Жаль, что я не следовала многим из них. Если бы она прислушивалась к ним, то, возможно, тоже присутствовала на этих обедах. Её бы приняли при дворе, а не отправили в сельское поместье. Всё могло сложиться по-иному. На миг она позавидовала Аноре, которая обедала вместе с её матерью, делила с ней секреты и изысканную пищу. Бронвин не помнила, чтобы они с матерью обедали наедине. Жаль, это могло быть... чудесно. Не нужно сожалеть о прошлом, это бесполезно. Бронвин доела свой десерт, ощущая, что так и не насытилась, и утешаясь мыслью, что вернётся в покои Стражей и попросит у госпожи Ранелли миску тушеного мяса. — Я дам тебе письмо для моего отца, — сказала Анора. — Я расскажу ему об отравлении и о моем нынешнем состоянии. Если мое здоровье не ухудшится, то я не вижу причин, по которым ему стоит бросать армию и ехать сюда. Возможно, это именно то, чего ждут наши враги. Судя по выражению твоего лица, я не ошибаюсь. Не упоминая имени Эрлины, Бронвин сказала: — Да. Наш осведомитель заявил, что Логэйн, узнав о твоем состоянии, должен был поспешить сюда, где его арестовали бы и посадили в тюрьму. А позже... — Я понимаю, — миловидное лицо Аноры закаменело. — Отвези ему мое письмо. У меня все хорошо. Я вынесу всё, что должна вынести. Будет неплохо, если он отправит ко мне эту Винн, но пока что Страж Йован отлично справляется. Так любезно с твоей стороны передать в мое распоряжение одного из твоих Стражей. — Вы нужны Ферелдену, ваше величество. — Здесь, в моей гостиной, можешь называть меня Анорой. — Благодарю вас... Анора. Вы нужны Ферелдену по множеству причин. И ваш отец тоже нужен Ферелдену. И если уж на то пошло, для меня невыносима мысль о столь вероломной победе Орлея. — Твой брат тоже так думает? — Мой брат благонадежен, если вы это хотели узнать. Он верен Ферелдену и верен вам. Мы всё обсудили и приняли решение. У нас есть немного времени перед тем, как кто-нибудь узнает, что договор запаздывает. За это время многое может случиться. Жаль, что я не встретилась с Фергюсом до его отъезда в Амарантайн, но я уверена в его благонадежности. — Он подарил мне очаровательную вещицу, — заметила Анора. Она позвонила в маленький хрустальный колокольчик, стоявший рядом с ней, и сказала пришедшей служанке: — Реган, принеси мне музыкальную шкатулку с того столика. Шкатулку принесли, и все нашли её очаровательной. Бронвин её раньше не видела, потому что Фергюс купил шкатулку для Орианы уже после того, как Бронвин перестала приезжать в Денерим. — "Принцесса из Стеклянной горы"! Я просто обожала эту сказку — должно быть, оттого, что нам с Фергюсом нравилось лазать по скалам. Благодаря этому мы понимали, как сложно было герою взбираться по гладкой скале и спасать принцессу. — Я тоже обожала эту сказку, потому что прекрасно понимала, как сложно было принцессе. А сейчас, — сказала Анора, отставляя в сторону музыкальную шкатулку, — расскажи мне, что происходит в Остагаре.