The Journey of Flower/Путешествие цветка

Была уже поздняя ночь, когда она внезапно поняла, что во дворце Прозрения есть кто-то еще. Может быть, это Бай Цзи Хуа? Нет, это не он. Она толкнула дверь во внутренние покои и увидела Мо Бина Сяня, сидящего с ровной спиной перед столом и смотрящего в окно, очевидно, погруженного в свои мысли, это заставило ее немного удивиться. - Почему ты здесь? - Почему ты здесь? Они спросили одновременно, и Хуа Цянь Гу приняла немного сконфуженный вид. Мо Бин Сянь посмотрел на нее, и уголки его рта слегка приподнялись: - Так ты Божество Демонов, Чжу Ран позволил мне служить тебе в постели. Если бы во рту Хуа Цянь Гу был чай, она бы обязательно его выплюнула, тон его голоса был слишком спокоен, но в сердце, должно быть, он был зол и наполнен ненависти, верно? - Прости, он не хотел тебя оскорбить, просто он любит дразнить меня в свободное время, чтобы посмотреть, насколько я могу смутиться. Дразнить? Мо Бин Сянь нахмурился: кто угодно мог понять, что Чжу Ран на словах соглашается, а делает наоборот, и что они взаимно используют друг друга, так зачем ей заниматься показухой перед другими? Она же величественное Божество Демонов, почему она всегда просит прощения? Они встречались всего два раза, а она уже дважды извинилась перед ним. Такая простая и невинная, с идиотским выражением недоумения в глазах – разве таким должно быть Божество Демонов? Он действительно не мог понять, то ли эта женщина слишком хорошо скрывалась, то ли и вправду была так глупа. Как она стала Божеством Демонов? Или она просто полагалась на этот невинный взгляд, чтобы соблазнять мужчин? - Возвращайся на гору Шу, я скажу ему, чтобы он больше тебя не принуждал. - Ты меня ненавидишь? – Мо Бин Сянь сделал два шага вперед и встал перед ней. У Хуа Цянь Гу перехватило дыхание от нависшей над ней тени, эта фигура, чистый и свежий запах, совсем как у Бай Цзи Хуа. - Нет. - Тогда почему ты меня прогоняешь? – Спросил он с шелковинкой негодования и поддразнивания. Хуа Цянь Гу слегка удивилась, он ведь не флиртует с ней, да? Разве он не должен ненавидеть ее? - Я не хочу тебя принуждать. – Ее сердце трепетало, чего она боялась? Боялась, что в этот момент слишком слаба, боялась, что ей вдруг захочется найти кого-то, на кого можно положиться? Рядом с другими людьми ее сердце не наполнялось таким волнением, а когда она встретилась с Бай Цзи Хуа уже потеряла всякую надежду, но столкнувшись с человеком, так похожим на Бай Цзи Хуа, что она должна делать… - Ты меня ни о чем не просила, так как же можешь говорить, что принуждаешь меня? Я уже говорил, что для меня везде одно и то же. Умеешь играть в шахматы? Поворот был слишком быстрым и Хуа Цянь Гу не успела среагировать. - Умею. Мо Бин Сянь уже привык к ее медлительности и неторопливости в разговоре, он воодушевленно и неспеша играл с ней в шахматы, не подозревая, что она довольно ни глупа в них. - Бай Цзи Хуа научил тебя? - А? - Твоим учителем был не Бай Цзи Хуа? – Мо Бин Сянь нахмурился, пытаясь вспомнить. - Сначала меня учил отец, но я плохо училась. Позже он дал мне несколько советов, и я даже прочитала шахматный самоучитель «Абсолютная семерка». Мо Бин Сянь вскинул брови, было странно узнать, что у Божества Демонов тоже есть отец. Прежде демонизированный образ, который у него сформировался из услышанных ранее слухов, становился все более и более похожим на обычного человека, отчего ему стало немного не по себе. - Я знаю, что ты не голодна, но все равно спрошу: хочешь есть? Мои кулинарные способности очень хороши. – Мо Бин Сянь всмотрелся в даль за окном, на небосклоне появилась молочная полоска зари, и Облачный дворец постепенно осветил рассвет. - Чего ты хочешь съесть, я могу сотворить все что угодно. - Такая еда невкусная, все нужно делать самому, чтобы ощутить радость и вкус. Где кухня? Хуа Цянь Гу показалось, что Бай Цзи Хуа снова стоит перед ней и настойчиво наставляет, но человек перед ней сейчас был таким теплым и дружелюбным, что она могла легко протянуть руку и коснуться его. Мо Бин Сянь быстро приготовил несколько закусок. Они были простыми и не вычурными, но легкими и освежающими. Хуа Цянь Гу почувствовала, что ее вкусовые рецепторы пробудились, она уже давно так хорошо не ела. Раньше, когда она составляла компанию Бай Цзи Хуа за едой, всегда думала о Тан Бао, и чем больше она ела, тем хуже себя чувствовала. - Я не знала, что лилию можно так поджарить. - Я просто баловался, время от времени мне нравиться создавать собственные блюда, когда нечем заняться. - Ты часто готовишь для себя? - Ну, хотя в этом нет необходимости, уже столько лет я сохраняю привычку есть три раза в день, только чтобы чувствовать себя состоящим из плоти и крови, по-настоящему живым. Но в основном я один, поэтому просто готовлю пару овощных блюд и все. - Один? Мо Бин Сянь кивнул, свет в его зрачках напоминал холодную звезду, тысячелетиями сиявшую под снегом. С давних пор он был один. Хуа Цянь Гу произнесла, словно во сне, а выражение ее глаз словно блуждало по небу: - Я тоже хорошо умею готовить, прежде я готовила для всех, но никто никогда не готовил для меня, поэтому позволь мне сделать это для тебя этим вечером. Мо Бин Сянь посмотрел на нее и мягко кивнул. Таким образом, очень естественно, Мо Бин Сянь остался во дворце Прозрения, а Хуа Цянь Гу ничего на это не говорила, со стороны они выглядели так, словно были друзьями много лет, иногда они вместе играли в шахматы или на цитре. Мо Бин Сянь держался на расстоянии, хотя часто вел себя неоднозначно. Хуа Цянь Гу не скрывала того, что относилась к нему с любовью, давала ему привилегии, прислушивалась к каждому слову. Но дни, которые она проводила в затворничестве, становились все длиннее, а дух все больше погружался в транс. - Давай сегодня прогуляемся, - бледное лицо Хуа Цянь Гу было повернуто к окну, ее ресницы слегка подрагивали, словно крылья бабочки. - На улице идет снег. Хуа Цянь Гу щелкнула пальцами, и небо в мгновение ока прояснилось. Мо Бин Сянь беспомощно улыбнулся: - Куда хочешь пойти? Они вдвоем летели в сторону Восточного моря, и Мо Бин Сянь подумал: «Неужели она хочет вернуться в Чан Лю?». Однако они остановились на острове недалеко от Чан Лю, окруженном цветами. - Этот остров называется Цветок. Раньше я приходила сюда с другом. Не ожидала, что в такой холодный день цветы все еще будут так пышно цвести. - На это место наложено сильное защитное заклинание. Твой друг, видимо, хотел, чтобы ты видела только цветущие цветы, когда приходила сюда. Хуа Цянь Гу кивнула, а затем откинулась на зеленую траву и цветы и закрыла глаза. Мо Бин Сянь был сбит с толку открывшейся перед ним очаровательной картиной: бескрайняя синева небес, и она, словно фея среди цветов, ее красота затмевала все вокруг, реки и горы потеряли свои краски, ее совершенно невозможно было соотнести с Божеством Демонов, что вверг мир в беды. Постепенно пронизывающий колючий ветер становился теплее, он всматривался за небокрай, а в ушах раздавались слова Мо Яня. - Сила Божества Демонов передается, а значит, какой бы могущественной она не была, у нее есть свой предел, который невозможно не исчерпать. Хотя божественное тело Хуа Цянь Гу лучшее вместилище для сохранения силы Божества Демонов, и она может непрерывно создавать и возрождать израсходованные силы, в конце концов, на это требуется время и энергия. Пусть даже мы не можем перенести демоническую силу из ее тела, если мы поторопимся в ее самый слабый момент, то сможем заставить нанести себе серьезную травму и запечатать силу Демона, и тогда убить ее будет проще некуда. Проблема в том, что, чтобы заполучить шесть царств, ей вовсе ненужно прикладывать к этому руку, она всецело опирается на Чжу Рана и подвластных демонов, а у нас изначально не хватает сил, поэтому мы только и можем, что взывать к помощи Мо Бин Сяня. Мо Бин Сянь тяжело вздохнул, вопреки ожиданиям, на него возложили надежду на спасение шести царств, и, хотя ему не нравилось быть героем, спасающим мир, он не любил проигрывать. Он услышал свист ветра за своей широкой и ровной спиной, прямой как стрела хребет был подобен мечу, вынутому из ножен. Она медленно подошла и протянула руку, Мо Бин Сянь увидел у нее на ладони цветущий ледяной лотос, подняв и понюхав цветок, его губы изогнулись в улыбке. Хуа Цянь Гу была в трансе, Мо Бин Сянь привык видеть влюбленно-глупые выражения на лицах женщин, когда они смотрели на него, но увлечение Хуа Цянь Гу им заставило его почувствовать одновременно некоторую радость и раздражение, потому что в ее глазах стоял другой человек. - Мы возвращаемся. – Хуа Цянь Гу уже собралась повернуться, но Мо Бин Сянь внезапно крепко схватил ее за руку, интуитивно она попыталась вырваться, но мужчина уже взмыл ввысь вместе с ней. У нее больше не осталось слов и она позволила ему обнять ее, длинные яшмовые пальцы были прохладны и сильны, от чего ее рука онемела, и что-то рассеивалось, рассыпалось и разрывалось в клочья в воздухе. Так вот в чем его способность, из-за которой его пустили сюда, Хуа Цянь Гу посмотрела в глаза Мо Бин Сяня с шелковинкой горькой улыбки, только сейчас в этом мире, рука, что он так крепко сжимал, не захочет отпустить его, даже если их души рассеются. Когда они приземлились, ее лицо стало еще бледнее, Мо Бин Сянь отпустил ее, злобно скривив губы. Хуа Цянь Гу поняла, что он имел в виду, но ничего не сказала по этому поводу, лишь медленно произнесла: - Я собираюсь уединиться. – Затем она вошла в огромную подземную ледяную пещеру. Мо Бин Сянь увидел, что она, похоже, будто в воду глядела, но по-прежнему оставалась внешне безразличной, он слегка нахмурился, в конце концов, что она за женщина? Но, несмотря ни на что, он не проявит снисхождения. Одной рукой раздавив ледяной лотос, отчего повсюду брызнул сок, он с легким отвращением вытерся, а затем перешагнул через брошенные на землю искалеченные лепестки. Она снова проснулась посреди ночи, чувствуя, что сзади кто-то легонько прижимается к ней. Это Бай Цзи Хуа? Она обернулась и увидела, что Мо Бин Сянь смотрит на нее, подперев голову. - Ты действительно спишь мертвым сном, не предпринимая ни малейших мер предосторожности, хотя так много людей желают убить тебя. – Он подцепил прядь ее волос и заправил за ухо, выражение его глаз было настолько нежным, что можно было опьянеть. Хуа Цянь Гу все еще была в полусне и медленно покачала головой: - Мне не нравиться жить в страхе. – Действительно, ей не от чего защищаться, раньше, может, и нужно было быть начеку, но после того, как она стала Божеством Демонов, она стала безучастна к окружающему. Возможно, это потому, что она знает, что никто не сможет по-настоящему причинить ей вред, или она просто подсознательно надеется, что кто-то сможет убить Божество Демонов. - Зачем ты пришел сюда? – Хуа Цянь Гу была уставшей и ей хотелось вновь заснуть. Хотя по Облачному дворце ходили слухи, что он ее новый наложник, Мо Бин Сянь всегда спал в соседней комнате. - Я пришел сюда, чтобы сделать то, что должен. -Ты имеешь в виду разделить со мной постель или убить? Мо Бин Сянь рассмеялся: - Когда ты поняла, что я пришел, чтобы убить тебя? - Когда ты вместо того, чтобы уйти, решил остаться, или можно сказать, что поняла это в ту минуту, когда впервые увидела. Если ли бы у тебя не было скрытых мотивов, то как бы тебе мог угрожать Чжу Ран? Шесть царств ломали голову, как избавиться от меня, и наконец, они отправили тебя, мне интересно, что они придумали? - Так ты поняла что? - Что-то вроде того. Наверное, ты действительно что-то из себя представляешь. - У меня просто особенное тело, но я не практиковал искусства пяти элементов, вместо этого предпочитая изучать странные, забытые миром, заклинания. Люди в Бессмертном царстве считают меня слишком злым, они гнушаются и бояться меня. - Ты можешь поглотить все магические силы, в том числе и мою демоническую силу? - Это не поглощение, я не могу поглотить так много, мое тело не в силах столько принять. Я просто растворяю ее, как бы превращая в энергию, что после возвращается обратно в природу – ветер, дождь, гром, молния, ветер и так далее. - Это удивительно. Мо Бин Сянь погрузился в воспоминания и усмехнулся: - Да, я с детства не проигрывал ни одной схватки, любой, кто прикасался ко мне, становился бессильным. В прошлом мои собраться говорили, что я бессовестный, что мне даже не нужно сражаться, чтобы победить. - Ты можешь это контролировать? – Хуа Цянь Гу обеспокоенно нахмурилась. - Я могу контролировать и выбирать бесконтактность. - То есть, кто бы ни вступал в прямой контакт с тобой, вся его сила рассеивается тобой? - Да, и сила Божества Демонов не является исключением. - Ты не можешь остановиться? - Если не прикасаться, то, естественно, все останавливается, иначе перестает только со смертью. Вот почему моя матушка умерла от истощения прежде, чем родила. – С самого детства, никто не осмеливался обнять его или прикоснуться. Хуа Цянь Гу вдруг поняла, откуда взялось то одиночество и пустынность, которые время от времени проскальзывали в его глазах. Он прожил больше, в сравнении с ними, и, должно быть, страдал намного сильнее. Хуа Цянь Гу протянула руку и обняла его, зевнув, она собиралась вновь заснуть. Мо Бин Сянь вглядывался в ее лицо глубоким и непредсказуемым взглядом: - Зная о последствиях, ты все еще хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? - Я – Божество Демонов, я очень сильна. – Хуа Цянь Гу смотрела на него с успокаивающей улыбкой, отчего сердце Мо Бин Сяня затрепетало. - Ради рыб и гусей в этом мире тебе следует улыбаться немного меньше. Хуа Цянь Гу надолго застыла, прежде чем отреагировала на его подшучивание, не удержавшись от смеха. Услышав, что Хуа Цянь Гу проснулась, Мо Бин Сянь отложил свиток и поднял голову от стола. Растерянный взгляд Хуа Цянь Гу, когда та потирала глаза, делала ее похожим на ребенка, он нахмурился, внезапно почувствовав желание узнать, что же произошло, что она превратилась в Божество Демонов. Хуа Цянь Гу села перед туалетным зеркалом, Мо Бин Сянь совершенно естественным образом взял гребень и аккуратно стал расчесывать, было очень спокойно и уютно. Хуа Цянь Гу в растерянности смотрела на Мо Бин Сяня через зеркало, ее сердце было подобно воде, так же пропиталось прохладной. Как бы было хорошо, если бы он мог остаться с ней навсегда, если все это было по-настоящему, а не притворством… - Я всегда задавалась вопросом, проведя уже столько времени здесь и не проявив никакого интереса ни к убийствам, ни к захвату шести царств, почему же я терплю такого грешного человека, как Чжу Ран? - сказала Хуа Цянь Гу. Хуа Цянь Гу посмотрела на себя в зеркало, такое до ужаса красивое лицо и совершенно незнакомое, так кто же эта женщина? - Чжу Ран, он единственный, кто оставался со мной на все это время, будь то в Бесплодной пустоши или после того, как я стала Божеством Демонов, мы являемся поддержкой друг для друга, чтобы выжить в горькие времена. Шесть царств не имеют ко мне никакого отношения, но он важен для меня. Бесплодная пустошь? Поддерживать друг друга, чтобы выжить? Настолько она благодарна Чжу Рану? Похоже, он действительно многого не знает. Он предостерегал себя от какого-либо интереса к ней, единственное, что ему нужно сделать, так заставить увлечься им, ему не нужно ничего знать о ее прошлом. Тот факт, что сейчас она повлияла на его настроение, вызывал у него смутное беспокойство. - Тогда почему тебе не волнует, что Чжу Ран свирепствует в шести царствах, даже закрываешь глаза на Чан Лю, однако защищаешь школу горы Мао? Сейчас все прячутся на горе Мао, сделав ее фактически основным лагерем для контратаки. Хуа Цянь Гу легонько вздохнула: - Позволь рассказать одну историю, у меня когда-то был друг, который был очень близок со своим старшим братом по школе, с которым они вместе выросли, его старший брат любил и заботился о нем, даже несколько раз рисковал своей жизнью, чтобы защитить. Но однажды, когда его не было рядом, старший брат вдруг объединился с демонами, чтобы убить их учителя и всех учеников школы, он почти стер с лица земли всю школу. Друг отказывался в это верить и хотел найти своего брата, чтобы спросить лично. В день, когда они встретились снова, он обнаружил, что лицо, которое скрывалось под маской его старшего брат, точно такое же, как и у него, и что его брат по школе – на самом деле его брат-близнец, родившийся лишь чуть позже, и потому могущий существовать лишь как тень. Оказывается, старший брат ненавидел его до мозг костей, а поступки, которые он считал, идущими от любви и желания защитить, на самом деле были простой необходимостью, врожденным инстинктом, а не от чистого сердца. Выяснилось, что старший брат по школе обманул учителя и разрушил школу именно потому, что не мог причинить ему вреда напрямую, а потому пошел окольным путем, чтобы свести счеты. Получается, что старший брат столько лет жил в боли, о которой мой друг ничего не знал. - Ты говоришь о Юн Ине, бывшем главе школы горы Мао? Хуа Цянь Гу кивнула, выражение ее лица стало скорбным, с некой насмешкой: - Узнав обо всем, Юн Инь после многие годы думал о том, как разорвать узы запретной крови, которые связывали их вместе, наконец, он нашел единственный способ позволить Юн И получить настоящую свободу, и не быть обремененным им – для этого ему самому нужно было умереть, только умерев, Юн И сможет иметь свою собственную жизнь, и тогда… - Так он умер? Хуа Цянь Гу кивнула: - Я не удивлена, что Юн Инь так поступил. Для него Юн И – самый важный человек на свете, как он мог позволить ему страдать, выдержать его ненависть? Но…очевидно, что узы крови были разорваны, так почему Юн И решил последовать за ним? Чжу Ран рассказал, что он похитил тело Юн Инь и словно безумец бежал семь дней и семь ночей, а затем покончил жизнь самоубийством на горном утесе Сю Цяо горы Мао, умерев, он все еще крепко сжимал в объятиях давно мертвого Юн Иня, при этом его тело было искушено им, растерзанно так, что истлевшие кости обнажились, он бредил, повторяя лишь три слова – я ненавижу тебя. Глаза Хуа Цянь Гу были широко раскрыты, словно она могла представить себе ту жестокую и ужасную сцену из прошлого. - Шестнадцать лет спустя, когда я поднялась со дна моря Чан Лю, я больше не могла их увидеть. Я все время думала: если бы Юн Инь подождал еще немного, совсем чуть-чуть, все было бы хорошо, у нынешней меня хватило бы сил помочь ему, и им бы не пришлось умирать. Я никогда не взваливала на себя ответственность за гору Мао, и ничего для нее не делала. Но я никак не могу понять: разве Юн И всегда не хотел освободиться от уз, стать свободным? Почему он так легко от нее отказался, когда она действительно у него была? Юн Инь сделал так много, потому что не хотел, чтобы он продолжал его ненавидеть, почему же в итоге он возненавидел его еще больше… Сердце Мо Бин Сянь невольно сжалось от боли, после долгого молчания он ответил: - Возможно, Юн И родился для Юн Иня. Юн Инь – вся его вера в жизнь, которая важнее свободы и всего остального. Но он не понимал этого раньше, так же, как и Юн Инь, а когда понял, было уже слишком поздно, остались только сожаления и обиды. Когда любовь становится привычкой и навязчивой идеей, это действительно страшно. - Да, любовь действительно страшна. Ты думаешь, что просто любишь кого-то, не понимая, что твоя любовь может причинит беды этому человеку или даже всему миру. Хуа Цянь Гу снова горестно-тяжело вздохнула: - Надеюсь, что в Желтых источниках они вдвоем смогли избавиться от былой вражды. – Она медленно закрыла глаза, вспоминая, когда впервые встретила Юн Иня в Чан Лю. Будь то одержимость, амбиции или любовь, в конце концов, ничего не осталось. Люди разбрелись, разошлись, ушли, так зачем ей оставаться здесь одной?