СВОБОДА И ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ

– Привет… – мисс Сойер подходит ближе, не сводя с Джона лучистого взора, и абсолютно завороженный ее улыбкой Уотсон в свою очередь делает движение навстречу, не задумываясь, подает руку. – Мне очень приятно познакомиться с вами, Сара. Небольшой заминки и быстрого недоуменного взгляда, брошенного мисс Сойер на Майка, оказывается достаточно, чтобы Джон незамедлительно осознал, что совершил промах – с рабами не принято обмениваться рукопожатиями. – Извините… – стушевавшись, он пятится, тяжело опираясь на трость, испытывая иррациональное желание спрятать в карман провинившуюся ладонь. – Я не подумал… в смысле я ведь просто… Жалкие оправдания только усиливают его злость на себя, и он замолкает, опустив голову и угрюмо уставившись в пол – великолепно, Джон Уотсон, ты оказался редкостным идиотом, умудрившись нарушить рабовладельческий этикет в первые же секунды знакомства с человеком, от которого теперь напрямую зависит твоя судьба. – Нет-нет, все нормально… – в голосе Сары звенят растревоженные колокольчики. – Я понимаю. Ты пока не привык… – Тебе совершенно не о чем переживать, Джон, – к колокольчикам не менее растревоженным гобоем присоединяется Стэмфорд. – Ты обязательно разберешься во всех нюансах. – Да. Спасибо. Конечно, разберусь, – утешения еще более распаляют охвативший Уотсона жгучий стыд – ну надо же было выставить себя полным кретином, не способным запомнить элементарные правила поведения. – Я еще раз приношу свои извинения, подобного больше не повторится, – он скорее чувствует, чем видит, как Майк и Сара растерянно переглядываются. – Мне кажется, сейчас самое время вам познакомиться друг с другом поближе, – с преувеличенным энтузиазмом вносит отвлекающее предложение Стэмфорд. – Да, пожалуй, мы сейчас поедем домой. Согласен, Джон? Сарой несомненно движет заботливость, но охватившее Уотсона болезненное раздражение вдруг принимает новое направление. Согласен?.. Как будто у него есть возможность согласиться или не согласиться. Хозяин отдает приказ, раб подчиняется. И нет никакой необходимости устраивать лицемерное представление, ставя раба в ложное положение. Вот что он на это должен ответить?! – Как вам будет угодно, мисс Сойер… – не придумав ничего менее пафосного и по-прежнему досадливо хмурясь, выдавливает из себя Джон. Брови Майка недоуменно взмывают вверх, Сара молчит, явно удрученная не ладящимся диалогом, и Джон в очередной раз испытывает приступ вины. Черт возьми, он же сам решил стать рабом, неужели он не может с честью выполнять добровольно взятые на себя обязательства?.. На мгновение задержав дыхание, Уотсон медленно выдыхает и, мягко улыбнувшись, встречается взглядом с хозяйкой. – Я готов следовать вашим распоряжениям. – Ну, слава богу… – не скрывает облегчения Стэмфорд. – Джон, как твой куратор я на связи в любое время дня и ночи. Сара, подпиши мне акт приема-передачи, и можете выметаться. * * * В такси они оба помалкивают, глядя каждый в свое окно, пока, наконец, Сара не прерывает затянувшегося молчания. – Знаешь, для меня ведь это тоже впервые, – Джон оборачивается, но мисс Сойер все так же поглощена происходящим за пределами кэба. – Я никогда раньше не владела рабами и даже не думала, что когда-либо буду владеть. Он ждет, рассматривая ее профиль, обрамленный длинными волнистыми волосами, в надежде, что она прояснит то, что интересует его прежде всего – зачем он ей нужен. В конце концов у него медицинское образование и немалый врачебный опыт, она тоже доктор, так, может… – Мне тридцать пять, – Сара искоса взглядывает на него и опускает глаза, крутя в руках ремешок своей сумки. – У меня ответственная должность, я вынуждена много времени проводить на работе, наверное, слишком много для того, чтобы иметь возможность создать… ну… семью… – она с некоторой нервозностью пожимает плечами. – Пару раз я пыталась, но неудачно, так что теперь я вообще не уверена, что готова так кардинально поменять свою жизнь. – Понятно, – Уотсон кивает, тем не менее отчасти озадаченный исповедью. – Мне не нужны серьезные отношения, – воодушевленная его ответной реакцией, Сара становится более решительной и эмоциональной, – но порою очень хочется, чтобы вечерами кто-то ждал тебя дома. Одно время я собиралась завести кошку или собаку, потом увидела твое фото среди соискателей, ознакомилась с твоим личным делом и… и… Решила завести меня. Господи боже, он же не сказал это вслух?! Джон до боли прикусывает губу. – Я очень надеюсь, что у нас все получится… – Сара осторожно дотрагивается до его рукава. – Я тоже, – изобразив улыбку, Уотсон снова отворачивается к окну – радостного оживления, овладевшего им при виде вошедшей в кабинет Стэмфорда Сары, больше нет и в помине. * * * Лифт стремительно уносит их почти на самый верх многоэтажного монстра из стекла и бетона, вызывая у измотанного недоеданием и бессонницей Уотсона настойчивое головокружение, заставляя его облегченно вздохнуть, когда сменяющие друг друга цифры на электронном табло наконец замирают. – Проходи, – отперев дверь в квартиру, мисс Сойер пропускает Джона вперед. Его новый дом… Джон пристраивает чемодан у стены просторного коридора и наклоняется, чтобы разуться – сама мысль пройтись в уличной обуви по устилающей пол сверкающей плитке кажется возмутительной. – Вот, – Сара бросает к его ногам мягкие шлепанцы, и Уотсон торопится их надеть, стесняясь тщательно заштопанного носка. – Давай, я устрою тебе экскурсию. Сначала гостиная… Паркет, окна в пол, телевизор, занимающий треть стены, манящий матовой кожей диван. Джон останавливается в дверном проеме, отчего-то не решаясь пройти внутрь комнаты, действительно ощущая себя экскурсантом, которому не позволено дотрагиваться до экспонатов. – Затем кухня… Царство светлого пластика и до блеска натертого хрома. Сколько же усилий требуется для того, чтобы содержать все это великолепие в чистоте?.. – У меня договор с клининговой компанией, – словно распознав направление его мыслей, лукаво сообщает мисс Сойер. – Так что наведение порядка не будет относиться к твоим обязанностям. А что к ним будет относиться – хочется напрямик спросить Джону, но он молчит, послушно следуя за хозяйкой, с каким-то горьким чувством осознавая, что уже знает ответ на этот вопрос. – Спальня, – отвернувшись, мисс Сойер разглаживает и без того безукоризненно разглаженное покрывало на широкой кровати, а когда снова поворачивается к Джону лицом, тот обнаруживает, что ее щеки и шея мило порозовели, и его настроение вновь претерпевает качественный скачок. Да что с ним такое, на самом деле?! Он будет жить в шикарной квартире, шикарная женщина желает с ним секса – совсем недавно он мог об этом только мечтать и нет никаких причин для того, чтобы быть чем-нибудь недовольным… – Рядом еще одна комната, – Сара с кокетливой небрежностью заправляет за ухо рыжеватую прядь. – Если нам понадобятся две спальни. Конечно, им понадобятся две. Вообще-то, согласно рабовладельческому договору, раб должен быть обеспечен отдельным помещением для проживания, он все-таки не собака и не кошка… – Даже не знаю, – беспощадно заткнув критически настроенный внутренний голос, Уотсон подхватывает игру, пристально и со значением глядя на очаровательно смущающуюся хозяйку. – Я мог бы спать в изножье вашей постели… Заигрывание незатейливое, но работает, мисс Сойер краснеет еще сильнее, взгляд наполняется смехом и удовольствием, и Джон отстраненно думает о том, что сделать ее счастливой будет совсем нетрудно. – К сожалению, мне нужно опять вернуться в агентство. Ты пока отдыхай, обживайся, поешь. Вечером мы обо всем обстоятельно поговорим, – осмелев, она тянется, чтобы ласково потрепать его по затылку. Уотсон шарахается в сторону прежде, чем соображает, что делает. Сара отдергивает руку, ее глаза испуганно расширяются: – Извини, я не хотела… – Нет-нет... – кровавый ад, как же он снова зол на себя, – это случайность… вы не подумайте, это не значит… – Джон, – твердо прерывает его бормотание Сара, – мы с тобой находимся в одинаковом положении, нам обоим непривычно, нелегко и неловко, но мы справимся. Слышишь? – она ненавязчивым жестом сжимает его ладонь. – Может быть, тебе стоит позвонить Майку? Вот только Стэмфорда ему сейчас не хватает. – Господи, – расположение стрелок на ручных часиках заставляет мисс Сойер поторопиться, – я должна ехать. Пока, Джон. Увидимся вечером. …Проводив ее, он еще некоторое время стоит в коридоре, уставившись на свой обшарпанный чемодан, слишком дисгармонирующий с окружающим интерьером, затем отправляется в ванную комнату – мозаика, сияющие белизной раковина и унитаз, ванна на массивных лапах, уложенные в аккуратную стопку разноцветные полотенца. Зеркало отражает заношенный воротник старой рубашки и определенно знавший лучшие дни кардиган – Джон моет руки и поспешно ретируется, не позволяя себе задумываться над тем, что не только его чемодан неуместно смотрится в квартире мисс Сойер. В кухне в результате небольшого исследования он обнаруживает хлеб и заварку, ставит кипятиться электрический чайник, распахнув внушительный двустворчатый холодильник, обозревает забитые разнообразными продуктами питания полки и в конце концов, под влиянием ни с того ни с сего всколыхнувшейся щепетильности, достает лишь нарезанный тонкими пластинами сыр, заварив чай, перекусывает, затем старательно ликвидирует беспорядок, моет чашку, смахивает со стола крошки. Относительная сытость заставляет его вспомнить о том, что он вторые сутки без сна, зевая, Джон заглядывает в предназначенную ему комнату – бежевые обои, мебель светлого дерева. Навалившаяся усталость перевешивает благое намерение разобрать вещи, и, не решившись пока осквернить идеально застеленную кровать, Уотсон кое-как устраивается на диване в гостиной, на поверку оказавшемся слишком коротким и разочаровывающе неудобным. Но, черт возьми, ему необходимо хоть немного поспать… Просыпается он от звука хлопнувшей двери. Сара?.. Уотсон принимает вертикальное положение, со стоном потирая затекшую шею. Неужели наступил вечер? Вроде бы еще нет. Он растерянно таращит слипающиеся спросонья глаза. – Джон… – Мисс Сойер, – ногу мучительно ломит, а потому сразу подняться со своеобразного прокрустова ложа не получается. – Вы уже дома? Я… – он видит озабоченное выражение ее лица: – Что случилось? * * * В кабинет Стэмфорда Сара заходит одна, оставив Уотсона терзаться тревожной неизвестностью в коридоре. «Мне велено привезти тебя обратно с вещами…» Он нервно сжимает ручку так в итоге и не разобранного чемодана. Что происходит? Кому и зачем он мог внезапно понадобиться? А вдруг… – Джон холодеет – агентство пересмотрело принятое относительно его кандидатуры решение? Вдруг одобрительный вердикт комиссии по каким-либо причинам был признан ошибкой? Мысль о том, что придется вернуться к прежнему опостылевшему образу жизни, вгоняет Джона в тоску, квартира мисс Сойер кажется потерянным раем. Через пару минут Стэмфорд прерывает его панические раздумья: – Джон, ты можешь зайти. Сара с алеющими щеками выскакивает из кабинета, не удостоив своего раба ни словом, ни взглядом, но успев заметить на ее глазах слезы, он окончательно уверяется, что произошла катастрофа, и, совершенно выбитый из колеи, напрочь забывает о положенной субординации: – Майк, я не понимаю, в чем дело?! – Джон… – пухлые щеки Стэмфорда странно подрагивают, – я вынужден сообщить тебе, что ситуация изменилась и твоим хозяином будет другой человек. – Что?! – пораженный, Уотсон тем не менее испытывает облегчение – никто не собирается лишать его достигнутого положения. – Как? Почему? С какой стати?! – Вы не вправе требовать от агентства никаких объяснений. Джон моментально оборачивается на голос, обнаруживая, что в кабинете присутствует еще один человек – какой-то хлыщ в безупречном костюме, вальяжно опирающийся на зонт-трость. – Однако не могу не отметить, что для раба вы неуместно дерзки, доктор Уотсон, – тон невозмутимый и раздражающе самоуверенный. – Мистер Стэмфорд, рекомендую вам провести со своим подопечным воспитательную беседу. – Да. Конечно. Обязательно проведу, – Майк с несчастным видом водружает на место криво съехавшие на нос очки, и Джону становится совестно перед другом. – Я не доктор. Все в прошлом. Не стоит так меня называть, – он исподлобья рассматривает незнакомца. Без бейджа, следовательно, не сотрудник агентства. – Я сам разберусь, кого и как называть, – с насмешливым пренебрежением осаживает его тот, и Уотсон едва ли не задыхается от острого приступа неприязни. – Вы мой… – голос срывается, и приходится начать фразу сначала: – Вы мой новый хозяин? – Упаси боже, – тонкие губы хлыща изгибаются в брезгливой улыбке. Вот, значит, как. Джон выпрямляется и вздергивает подбородок, одновременно и обрадовавшись, и почему-то почувствовав себя уязвленным. – Вы отвезете меня к моему хозяину? – Нет, вы самостоятельно поедете к нему на такси. Если, конечно, за… – хлыщ выразительно смотрит на украшающий его запястье хронометр, цену которого Уотсон не решился бы даже предположить, – …семь с половиной часов вашего рабства вы не забыли, как это делать. До чего же отвратительный тип! – Не забыл. – Превосходно, – незнакомец одаривает Джона еще одной змеиной улыбкой и, подойдя к нему ближе, изучающе вглядывается в лицо. – Мисс Сойер – очень красивая женщина, так что я понимаю ваше разочарование. Тем не менее желания раба не имеют для агентства никакого значения. Вы же знали об этом, когда подавали сюда заявление. Возразить нечего. – Знал. – Тогда вам не на кого пенять, кроме себя, доктор Уотсон, – холеные пальцы ныряют в нагрудный карман пиджака и вынимают сложенный вдвое бумажный листок. – Здесь имя и адрес. И пусть захватит с собой свое личное дело, – последнее распоряжение адресуется Стэмфорду. – Все необходимые документы мы сможем подписать позже. …Как только они остаются вдвоем, Майк обескураженно разводит руками: – Джон, честное слово, я ни при чем. Уотсон безмолвствует, пытаясь смириться с произошедшей в его судьбе непредвиденной переменой. Сара, Сара, милая Сара… – Я был так счастлив, когда узнал, что именно мисс Сойер будет твоей хозяйкой. Она замечательный человек, тебе было бы с ней хорошо. Но ничего не поделаешь, - Стэмфорд многозначительно указывает взглядом на потолок. – Распоряжение свыше. Государственная необходимость. Государственная необходимость?.. А вот это уже интересно. Соблазнительные и, увы, недостижимые ныне прелести Сары неожиданно отодвигаются на второй план. Заинтригованный, Джон разворачивает врученную ему незнакомцем бумагу. Шерлок Холмс. 221Б Бейкер-стрит.