***
Олсону наконец-то удалось сделать так, чтобы изображение бактерии транслировалось на Энтерпрайз. — Будь я проклят, неужели это… — Боунз таращился на экран с такого расстояния, что его нос практически касался стекла, а потом внезапно отклонился и начал водить пальцами по экрану, прослеживая форму бактерии. Для полной уверенности он даже сверился со своим паддом. — Дакорийская чума? Поверить не могу, что всё так просто. — Если что-то содержит в своём названии слово «чума», я бы поостерёгся называть это простым, Боунз, — заявил Джим. — Согласен с парнишкой, — встревоженно пробормотал Олсон. — Не о чем волноваться, инженер. Для землян это как тяжёлая простуда: могут, конечно, быть осложнения, но обычно люди просто чувствуют себя паршиво пару дней, и всё. — Но для видов с основанной на меди кровью, таких как вулканцы и тирианцы, эта болезнь может прогрессировать очень быстро и даже оказаться смертельной, — заметил другой голос. — А вот и вы, капитан, — вздрогнув, сказал Боунз. На экране снова появилось изображение комнаты наbaaks-Tr’rn. Спок вошёл в поле зрения и уселся рядом с Олсоном. Он выглядел измождённым: коричневые круги под глазами* больше напоминали синяки, лицо побледнело и осунулось. Когда капитан закашлялся в платок, который прижимал ко рту, звук получился влажным и болезненным. — Точное наблюдение, доктор. — Я бы спросил, как вы себя чувствуете, но уже и сам вижу. — МакКой поднялся на ноги. — Лекарство от дакорийской чумы действует достаточно быстро, но нужно сначала синтезировать его в медотсеке. Держитесь там, дружище, хорошо? Спок театрально огляделся. — В этой комнате нет специализированного оборудования, способного выдержать мой вес, доктор, так что держаться мне не за что. — Ох уж этот вулканский юмор, я аж по полу катаюсь от смеха, — угрюмо выдал Боунз и вышел из комнаты, оставляя Джима в относительном одиночестве. — Итак, — сказал тот, обращаясь к людям на экране. — Итак, — ответил Олсон. — Итак, — добавил Спок и снова закашлялся в сторонку, прикрывая рот платком. — Может, в города сыграем? — предложил Джим. *Примечания автора: если насыщенная кислородом вулканская кровь зелёного цвета, то бедная кислородом будет коричневой (потому что окислившаяся медь зелёная, а неокислившаяся — коричневая). Отсюда следует, что и круги под глазами у Спока коричневого цвета.***
После смены на мостике Джим свалился в постель, чувствуя себя полностью выжатым. За последние два дня он спал около шести часов, так что усталость давала о себе знать ноющей болью в каждой мышце, но мозг всё никак не хотел отключаться. Джим лежал без сна и не мог прекратить думать о больном капитане, которому прямо сейчас становится хуже, но он заперт на чужом корабле и не может добраться до лекарства. За предыдущие шестнадцать часов они не добились ровным счётом ничего, и осознание безвыходности положения всё глубже пробиралось в их мысли. Все попытки начать дипломатические переговоры с командиром блокады не увенчались успехом, и в то же время болезнь Спока всё прогрессировала, хотя при нормальном лечении из-за неё он едва ли пропустил бы больше одной смены. Джим не мог выкинуть его из головы, также как и не мог стряхнуть чувство ответственности за жизнь капитана. Он знал, что насколько оно иррационально, «нелогично», как сказал бы Спок, но поручение Уильямс следить за сохранностью сигнала связи позволяло ему чувствовать себя по-настоящему вовлечённым в работу. И, конечно, глупая влюбленность в своего командующего офицера была здесь ни при чём. Нет, ни капельки. Выбравшись из кровати прежде, чем эти мысли смогли его окончательно доесть, Джим, который даже не удосужился раздеться перед сном, направился в лабораторию с сенсорами по знакомым коридорам. Там никого не было, и даже на экране отображалась пустая комната. — Капитан? Инженер Олсон? — позвал Джим. Мгновение спустя перед ним появился капитан, который выглядел ещё более измождённым и больным, чем раньше. Джим заметил, что на его лице начала появляться сыпь, как у тирианцев: над скулой выделялась бледным пятном воспалённая кожа, которую вулканец почесал без задней мысли и тут же вздрогнул. Спок присел. — Мистер Кирк. На корабле сейчас очень поздно, разве не так? — Простите, ноги сами принесли меня сюда… если вы хотите отдохнуть, тогда я… — Как говорят на Земле, «после смерти отдохну». Джим не знал, что и ответить, а потому опустил глаза. — Я заставил вас чувствовать себя неловко. — Да уж, это вы умеете. — Многие люди чувствуют неловкость в присутствии вулканцев. — Нет, по другой причине. — Правда? Джим почувствовал, как кровь приливает к щекам, поэтому поспешил сменить тему: — А где инженер Олсон? — Отдыхает в соседней комнате. Мы обсуждали сложившееся положение с коммандером Уильямс и закончили только полчаса назад. Ситуация всё такая же тупиковая. — Но ведь наше оружие мощнее, чем у них, сэр. Я не понимаю, почему мы не можем просто прорваться сквозь блокаду и вытащить вас… — У вас есть приказы. — Но они основаны на… — В ваши задачи не входит их обсуждение, лейтенант. Цепочка командования существует не просто так. Без неё воцарятся хаос и беспорядки. Джим посмотрел на него и впервые заметил, насколько выразительными были глаза капитана. Даже если лицо и голос вулканца не меняли выражения, в его взгляде всё равно светилась вера в их миссию и в необходимость исследовать галактику. Такая же страсть сделала Джима тем, кем он сейчас являлся. — Вы говорите как моя мама. — Она чрезвычайно умна. Джим склонил голову набок, пытаясь найти иронию в словах Спока. — Во время нашего с капитаном Кирк знакомства я очень быстро пришёл к этому выводу, — пояснил вулканец. Ну конечно они знали друг друга, ведь они были капитанами в одном и том же флоте. — Она говорила о вас. — Не думаю, что хочу знать, что именно, — сказал Джим с кривоватой улыбкой. — Только мимоходом. Она объясняла тему вашей докторской своему коллеге. — О, теперь я точно не хочу об этом знать. — Она очень хвалила вашу работу, и именно её слова побудили меня прочитать эту самую диссертацию. — Вы читали мою докторскую? — Материал очень хорошо изложен, хоть в некоторых местах и кажется излишне заумным. — И это мне говорит вулканец? — Дерзите, мистер Кирк? — Спок поднял бровь, но уголки его губ дёрнулись, и поэтому Джим тоже улыбнулся. — Гораздо больше мне понравились ваши статьи на тему разнообразия структур чёрной материи на примере Магеллановых Облаков. — Поверить не могу, что вы читали мои работы. — Я читаю работы многих ваших коллег-учёных: это помогает принять верное решение в выборе новых сотрудников для работы на корабле. После того, как я ознакомился с разными сторонами ваших исследований, я твёрдо знал, что вы будете ценным дополнением к моей команде. Польщённый Джим отвёл глаза и не нашёлся, что сказать. К счастью, Спок сменил тему. — Общение с коммандером Вайсисом позволило мне узнать много занимательных подробностей о тирианском общественном устройстве. — Например? — Эта древняя и гордая раса воинов, которые ценят физические силу и совершенство превыше всего остального. Боевые подвиги они считают величайшими свершениями, а любая слабость опускается почти до уровня преступления. Это включает в себя болезни, которые могут лишить тирианца жизни или помешать его вкладу в общество. — То есть они даже готовы выкинуть своих же людей, заражённых излечимой болезнью, в космос с глаз долой? — Мы не должны судить их нравственные устои. — Подчиняться этому правилу становится всё сложнее, сэр. Если бы они только попросили о помощи, Федерация могла бы спасти сотни или даже тысячи тирианцев! — Они видят эту ситуацию в другом свете: для них попросить о помощи — значит признать свою слабость. — И почему тогда коммандер Вайсис отправил нам сигнал бедствия? И почему он не предупредил нас о болезни, чтобы вы могли надеть защитные костюмы? — Я задал ему те же вопросы. Он ответил, что, как капитан, я должен его понять. Я принял это за признание, что он чувствует себя ответственным за жизни людей под его командованием. Однако решение далось ему нелегко, и я вижу, что оно до сих пор его тяготит. — А второй вопрос? — Он извинился, но, принимая во внимание его отчаянное желание спасти себя и своих людей, я не могу его судить. Ему сказали, что от этой болезни не существует лекарства. Является ли это намеренной ложью тирианского правительства или просто незнанием о существовании подобной вакцины, мне неизвестно. — Боунз, ну, доктор МакКой говорит, что их медицина находится на шокирующе низком уровне. — Точно подмечено, но это, скорее всего, вызвано культурными нормами, а не недостатком развития науки. Они ведь разработали свою варп-технологию, в конце концов. Джим кивнул и поёрзал в кресле, внезапно понимая, что всё это время пялился Споку в глаза и даже не замечал этого. Прежде чем он успел сказать что-нибудь ещё, вулканца охватил приступ мучительного кашля. На пару мгновений он исчез с экрана, а когда вернулся, ему пришлось опираться на руки, чтобы не упасть. Джиму больно было смотреть на то, насколько усталым и измученным выглядел капитан. — Мы должны вытащить вас оттуда как можно скорее. — Мы должны смириться… с вероятностью… что этого может не случиться, и что болезнь, возможно, убьёт меня прежде, чем мы найдём решение этой проблемы, — прохрипел Спок. — Я не собираюсь с этим смиряться. — Это… не соответствует вашей природе? — Я уверен, что и вашей тоже, капитан. — Вы не находите, что в принятии можно найти определённую… — на секунду он замолчал, подыскивая правильное слово, — …красоту… или ясность? — Или логику? — тихо добавил Джим. Спок кивнул, и они оба погрузились в раздумья. — Нет. Я считаю, что жизнь слишком ценна, чтобы прощаться с ней за просто так. И считаю, что до самого последнего вздоха нужно бороться, и даже если жизнь у вас пытаются отнять, нужно вопить и царапаться, но ни в коем случае не отдавать её. — Интересный набор метафор. — Ну, котяток ради, я же не на филолога учился. В глазах Спока мелькнула улыбка. — У вас очень интересная… манера выражаться, — заметил он. — Котяток ради… Воробушки. Эти выражения не слишком-то распространены среди землян. — Нет, конечно же, не распространены, — смеясь, ответил Джим. Он откинулся обратно на спинку кресла, чувствуя, как настроение взлетает от этой ловкой перемены темы. — Есть даже целая история об этих выражениях. — Расскажете? — Я могу, но не уверен, что вы захотите её слушать: она немного скучновата. — Единственное, чем я сейчас располагаю, это время, да и к тому же уже поздно. Возможно, скука поможет мне уснуть. Джим снова рассмеялся. — Ладно, тогда слушайте. Это всё моя мама придумала. Когда мне было пять, мой брат Сэм, который на пять лет меня старше, начал очень часто использовать ругательные слова. Ну, вы знаете, дети всегда пробуют границы. Однажды мама застукала его за этим делом и попросила повторить одно из слов при ней. Конечно, он не хотел, но она его заставила. А потом мама спросила, знает ли он, что это слово значит. И, конечно, он не знал: ему было-то всего десять. — А что это было за слово, могу я поинтересоваться? — Я не хотел бы… ну… — Джим прочистил горло. — Ну, оно связано с половым актом? — А, — кивнул Спок, понимая. — Ну так вот, мама сказала, что не против, если он будет использовать такие слова, но сначала ему следует выучить их значение, потому что не дай бог её сына обвинят в невежестве. Эти слова, как она объяснила, значат, что у человека совсем туго с фантазией, и поэтому она никогда их не использовала. И поэтому я тоже по сей день их не использую. Джим смотрел куда-то в одну точку, вспоминая тот день, и когда он снова бросил взгляд на экран, то заметил, что Спок, увлечённый историей, подсел поближе. — Никто не сможет обвинить вас в отсутствии фантазии, Джеймс. — Благодарю, капитан. Они смотрели друг на друга несколько секунд, но тишину вдруг прервал входящий в комнату Боунз. — О, хорошо, вы не спите, — сказал он капитану. — Не придётся будить. Джим и Спок мгновенно отстранились от экрана. — Даже не буду спрашивать, как вы себя чувствуете, потому что выглядите вы хреново. — Спасибо, доктор. — С какого раза ты сдал врачебную этику, Боунз? — поинтересовался Джим и получил в ответ лишь хмурый взгляд из-под бровей. — Я закончил делать лекарство от дакорийской чумы. — Это отлично! — Поздравляю вас, но теперь вернёмся к тому, что мы заперты на борту чужого судна и от Энтерпрайз нас отделяет несколько боевых кораблей — Шшш, — шикнул доктор. — Всё сказали? — Я уверен, есть способ с этим разобраться, — выпалил Джим. — Как же меня бесит беспомощность! — Что бесит, так это то, что лекарство может помочь и тирианцам на борту этого вашего чумного корабля и что у них есть шанс выбраться из-под дамоклова меча. Но если они не захотят покинуть свою планету, то я никак не смогу им помочь, даже вылечив от дакорийской чумы! — Возможно, в этом-то и кроется ответ, — тихо заметил Спок. — Тирианцы изгнали всех заражённых чумой на этот корабль, потому что сами страшатся своей слабости и несовершенства. — Ну что ж, молодцы, — пробурчал Боунз. — Когда они узнают, что у нас есть лекарство, они должны будут нас отпустить.***
Позже этим же утром была назначена конференция для обсуждения текущего положения дел. Спок, Вайсис и Олсон сидели за столом по одну сторону экрана, МакКой, коммандер Уильямс и Джим — по другую. Последний, если честно, не понимал, почему ему разрешили присутствовать, но был за это очень благодарен. — Коммандер Вайсис, спасибо, что согласились на эту конференцию, — сказал Спок, начиная переговоры. — Мы полагаем, что нашли способ выйти из тупикового положения относительно ваших военных сил и, соответственно, вернуться на наш корабль. Теперь мы хотели бы узнать, как на это решение могут отреагировать ваши власти. — Капитан Спок, в благодарность за то, что вы сделали для моего корабля и моих людей, я буду более чем рад вам помочь. — Замечательно. Наше предложение состоит в следующем: поскольку моя медицинская команда может синтезировать достаточное количество лекарства от вашей болезни, мы хотели бы… — Что? .. Что вы имеете в виду, капитан? — чуть ли не шёпотом переспросил шокированный Вайсис. — Вы сказали «лекарство»? — Да. От болезни, которой страдают ваши люди, какой бы тяжёлой и часто опасной для жизни она ни была, давно было найдено очень эффективное лечение. Медицинский персонал на борту Энтерпрайз… — Лекарство, — выдохнул Вайсис. Джим испугался, как бы он в таком состоянии не задохнулся. — Лекарство? — Именно, коммандер, — вмешался Боунз. — Мы используем его уже больше ста лет. Вайсис прикрыл глаза, и Джим заметил, как сильно трясутся его руки. — Тысячи людей погибли. Целые города исчезли с лица нашей планеты. И от этого есть лекарство. — Да, коммандер. — Будет ли оно эффективно для нашей физиологии? — Пока нам известно только то, что вулканцев эта дрянь заражает гораздо быстрее, чем тирианцев, — ответил Боунз, — так что нам нужно будет провести тесты. Но я уверен, что мы получим положительный результат в течение нескольких дней. — Дней, говорите? — Дрожь, охватившая Вайсиса, теперь отражалась и в его голосе. — Прошу прощения, — пробормотал он и вылетел из комнаты. Однако несколько мгновений спустя Вайсис вернулся, вернув себе спокойствие и сосредоточение. — Простите мою вспышку. — Вернёмся к делу, — снова начал Спок, когда тирианец сел. — Мы хотели бы предложить властям планеты поделиться с ними лекарством и способом его приготовления, чтобы… — Они ни за что не примут вашу помощь, — веско ответил Вайсис. — Но почему? — Тирианцы — чрезвычайно гордый народ, и они не станут признавать свою слабость перед чужаками. — Но вы же попросили о помощи, — заметил Боунз. — Не сделай вы этого, ваш корабль врезался бы в планету и погубил тысячи жизней. — Да, в минуту отчаяния я попросил о помощи, но многие на борту считают это ошибкой. Если бы я не был заперт здесь в ожидании неизбежной смерти, власти давно бы меня осудили и с позором освободили от командования. — Но разве вы не видите, что существует лекарство, которое применяется уже долгое время? Если бы ваши люди не были ксенофобами, это бы не стало для вас сюрпризом. — Жестокая реальность такова, доктор, что наша судьба уже была предрешена. Даже если мы избавимся от всех следов этой болезни, обратно домой нас не примут. Люди будут гнушаться нас, потому что мы «нечистые». Нас уже похоронили. — Тогда почему бы вам не улететь? — заметил Джим. — Я хочу сказать, если вас послали сюда умирать, тогда и искать вас никто не будет, чтобы не напоминать себе о той жестокости, которую совершили. Почему бы не оказать им услугу и просто не исчезнуть из их поля зрения? — Улететь? — недоверчиво переспросил Вайсис. — Да, коммандер. Ваши двигатели ведь могут позволить кораблю уйти с орбиты? — Это так, инженер? — спросил Спок у Олсона. — Ну, они способны развить как минимум импульсную скорость. — Я не понимаю, — пробормотал Вайсис. Но главное, что Спок понял то, что Джим имел в виду. — Согласно межпланетным законам, вы вправе попросить политическое убежище. Если вы это сделаете, мы, как офицеры Звёздного Флота, обязаны будем вас принять. Под нашей защитой вы покинете эту систему и сможете вылечить ваших людей и в будущем найти место для проживания. — Покинуть наш дом? — При всём уважении, коммандер, это больше не ваш дом, — тихо сказал Джим, — и больше никогда не будет вашим домом. Вайсис поднялся на ноги. — Мне понадобится время, чтобы принять решение. Спок тоже встал. — Я понимаю, коммандер, сколько угодно. — Они хлопнули друг друга по запястьям — Джим решил, что это такая тирианская традиция, — и Вайсис ушёл. Спок опустился в кресло, но Джим не мог не заметить, что перед этим вулканец покачнулся. — Сколько угодно, лишь бы не слишком много, — пробормотал Боунз, выражая мысли всех присутствующих.***
На принятие решения у Вайсиса ушло меньше часа, но вот подготовка к уходу с орбиты, проведённая Олсоном и группой тирианских инженеров, которые, как оказалось, не умели делать ничего, кроме поддерживания двигателей в рабочем состоянии, заняла четыре часа. За это время ремонтные работы на гондолах Энтерпрайз также были завершены. Джим и Ухура трудились не покладая рук над прокладыванием связи, которая бы объединила Энтерпрайз, baaks-Tr’rn и штаб командования Звёздного Флота. Закончив, они остались стоять в уголке лаборатории, тогда как Уильямс и Боунз заняли места перед монитором; Спок и Олсон уже ждали на своём конце связи, и вот наконец к ним присоединился Ногура. — Капитан, хотел бы я сказать, что мне приятно вас видеть, но выглядите вы не очень хорошо, — заметил Ногура вместо приветствия. — О, благодарю вас, адмирал, — ответил Спок, поднимая бровь, и слегка кашлянул себе в кулак. — Я так понимаю, ситуация с тирианцами не изменилась? — Изменилась. Командир чумного корабля попросил политическое убежище. Ногура выглядел удивлённым. — Правда? И на чём основана его просьба? — Все заражённые, находящиеся на борту его корабля, считаются среди своих людей бесправными изгоями, «нечистыми» и лишёнными чести. Их единственным преступлением стала болезнь, которая, кстати, излечима, но власти планеты не хотят принимать участие в лечении. Этим людям нужна защита, и нашим долгом является её предоставить. Ногура посмотрел на Спока с уважением. — Изящное решение, капитан. Ваша идея? — Только если она не сработает, адмирал. Ногура кивнул. — Вы уверены, что вам хватит огневой мощности, если всё пойдёт не лучшим образом? — За ответом на этот вопрос я обращусь к коммандеру Уильямс, сэр. — Хватит, сэр, — уверенно сказала та. — Их щиты не выдерживают попадания наших фотонных торпед, а самое действенное оружие, которое было у них замечено, легко отражается благодаря нашему смекалистому лейтенанту Кирку. Ногура взглянул на Джима, как будто в первый раз его замечая: тот был уверен, что так и было. — А, ты парнишка Вайноны, да? — Д-да, сэр, — пробормотал Джим, заикаясь. — Слышал о тебе много хорошего, сынок. У «сынка» в тот момент пересохло в горле под пристальным взглядом адмирала, и он собирался что-то пискнуть в ответ, но, к счастью, разговор продолжился в другом направлении. — ЮСС Простор и ЮСС Фаррагут находятся в ближайшем к вам секторе, — сказал Ногура, посмотрев на экран своего терминала. — Они встретятся с вами и помогут с беженцами, а я пока обеспечу тирианцам временное расположение. Посмотрим, чем мы можем помочь этим беднягам. — Я так понимаю, вы одобряете наше решение? — спросил Спок. — Я одобрял ваши действия с того самого момента, как вы отправились на помощь, получив сигнал бедствия, но в штабе нашлись люди, которые посчитали, что нам важнее целовать кардассианские задницы. — Понимаю, сэр. — Я буду ожидать регулярных отчётов. Конец связи. Связь с адмиралом прервалась, и присутствующие переглянулись. Спок заговорил первым: — Теперь у нас есть приказы. Коммандер Уильямс, приготовьте корабль к возможной битве по защите baaks-Tr’rn. Лейтенант Ухура, свяжитесь с Фаррагутом и Простором, нам нужно будет обговорить место нашей встречи. Инженер Олсон, продолжайте подготовку этого корабля к полёту. И доктор МакКой, соберите медицинскую команду для немедленной помощи самым тяжёлым больным. Раздался хор из «Есть, сэр», и все немедленно отправились исполнять приказы капитана. — А что насчёт меня, сэр? — спросил Джим после того, как они ушли. — Что мне делать? Спок обмяк в своём кресле, в одночасье полностью лишившись всех сил, которые поддерживали его в последние часы. Когда вулканец поднял руку ко лбу, Джим заметил, что она очень сильно тряслась. — А сами вы что думаете? — Думаю, я лучше останусь здесь, капитан, если вы не против.***
— Капитан, мы готовы начинать, — тихо позвал Джим. — Капитан? Спок дёрнулся и поднял голову: он собирался помедитировать всего несколько минут, но практически сразу же погрузился в сон. Выглядел вулканец бледным и изнеможённым, его глаза лихорадочно блестели, а лоб покрылся потом, чего раньше не наблюдалось; хрипы в дыхании стали ещё более громкими. — Спасибо, мистер Кирк, — ответил он и согнулся в приступе кашля. Джим рванулся вперёд, инстинктивно желая помочь, но, конечно, не смог. Спок кивнул с благодарностью и промокнул платком слезящиеся глаза. Он махнул Джиму рукой, и тот повернул монитор вместе с камерой к нему, открывая доступ к сдвоенному экрану на стене лаборатории. На одной половине отображался тактический отдел, на другой — мостик в реальном времени. Ухура помогла с настройками, так что капитан мог следить за всем необходимым прямо с чужого корабля. Спок снова сделал знак, и Джим нажал на одну из кнопок на своём коммуникаторе. — Капитан говорит приступать, — передал он. — Есть, сэр, — раздался из динамика голос Уильямс. Джим заметил, что индикаторы тревоги поменяли свой цвет с жёлтого на красный, но объявления об этом по всему кораблю не последовало, так как большая часть команды уже находилась на боевых станциях. — Кто сейчас навигатор? — спросил Спок слабеющим голосом. Джим вздрогнул: это они уже обсуждали. — Чехов, сэр. — Да, точно, как я мог забыть? А мистер Сулу за управлением. — Да, сэр. Вдруг экран, транслирующий мостик, разделился пополам, а потом ещё раз: в верхнем правом углу отобразился коммандер Вайсис, который пытался связаться с коммандером флота Тирианской Империи Штахком. На это ушло несколько минут, и, наконец, Штахк появился в другой части экрана, так как сигнал был перенаправлен с мостика baaks-Tr’rn прямо на Энтерпрайз. Губы тирианца скривились в отвращении, когда он увидел Вайсиса и, как предположил Джим, коммандера Уильямс, сидящую в капитанском кресле. — Что это должно значить, Вайсис? Ты опозорил себя, приведя сюда этих чужаков, и осмеливаешься обращаться к нам напрямую? — Не беспокойся, Штахк, я не задержу тебя надолго, — ответил Вайсис с такой же гримасой. — Мы связались с вами, только чтобы попрощаться: я и мои люди покидаем пространство Тирии. Штахк рассмеялся. — Да что ты говоришь? Вы и неделю не протянете без припасов, которые мы вам посылаем. — О, ты имеешь в виду те отбросы, которые вы отправляете, чтобы облегчить свою совесть? Так можете больше не трудиться — они нам не нужны. — Он перевёл взгляд на Уильямс. — Коммандер, я хотел бы официально попросить для меня и моих людей политического убежища на территории Федерации. — Мы предоставляем вам убежище, коммандер, — ответила она, — а также защиту и ресурсы нашего корабля и всего Звёздного Флота. Добро пожаловать. — Что?! — рявкнул Штахк. — Так не пойдёт! — Позволь сказать тебе, что на самом деле не пойдёт, Штахк, — ответил Вайсис. Он поднялся на ноги, гневно раздувая ноздри; на мгновение Джим забыл, что этот тирианец был тяжело болен, и увидел настоящего воина, которым тот когда-то являлся. — Не пойдёт наше государство, в убыток своему народу отказывающееся от помощи, которую могут предоставить другие народы. Знал ли ты, что от этой болезни, от этой чумы существует лекарство? И что им пользуются многие годы? — Это не наши устои… — В таком случае, возможно, стоило бы взять их на заметку. Только подумай, сколько жизней могло бы быть спасено, включая членов твоей семьи. Нет никакого позора в том, чтобы просить о помощи, когда в ней нуждаешься и есть люди, готовые её предоставить. Штахк только усмехнулся. — Твоя слабость отвратительна. Ты нечистый, а потому недостойный. — Коммандер, тирианцы разворачивают блокаду и начинают обстрел, — сообщил Чехов. — Они целятся в чумной корабль. — Готовьте торпеды, — ответила Уильямс. — Сулу, выполняйте защитный манёвр бета по моей команде. — Есть, мэм, — в один голос ответили Хикару и Паша. Джим вцепился в свой стул и с опаской взглянул на капитана Спока, который так же увлечённо наблюдал за разворачивающимся сражением. — Манёвр необходимо будет начать в течение следующих 4,1 секунды, чтобы… — начал говорить вулканец. — Начинайте, — спокойно приказала Уильямс. С утробным рыком двигатели Энтерпрайз ожили, в то время как Сулу запустил рассчитанный заранее курс. Корабль рванулся вперёд, покрывая расстояние между своим бывшим местоположением и baaks-Tr’rn за считанные секунды. При этом Энтерпрайз сильно завернула вправо, оказываясь теперь лицом к лицу с тирианским флотом. Тактический экран моргнул, загружая все произошедшие изменения. Когда он включился снова, на нём можно было увидеть, как сравнительно маленькая Энтерпрайз защищает огромный чумной корабль, а боевые судна выстроились перед ней. Джим снова бросил взгляд на Спока, но монитор, на котором вулканец раньше отображался, теперь покрылся рябью. — Кошачью мать! — воскликнул Джим, вскакивая со своего кресла и пытаясь вернуть сигнал. — Капитан, вы тут? Ответа не последовало, и он попробовал запустить второй, запасной протокол, но загрузка требовала драгоценного времени. В эту же минуту коммандер Уильямс обратилась к тирианцам: — Коммандер Штахк, в соответствии с межпланетными законами и соглашениями, я заявляю своё право на охрану тирианского корабля baaks-Tr’rn.Мы предоставляем ему и всем находящимся на борту полную защиту от лица Федерации. Любой выстрел будет расценен как начало военных действий. Я требую, чтобы вы прекратили атаку. — Это немыслимо! Вы мешаете законному и суверенному праву уничтожить… — Коммандер, позвольте вам напомнить, что Энтерпрайз оказалась намного мощнее любых ваших орудий. Хоть это и прискорбно, я без задней мысли взорву вас и ваши корабли при любой попытке атаки. Вы понимаете, о чём я говорю? Хоть Джим почти и не обращал внимания на переговоры, он заметил, что у Штакха ушло большое количество времени на решение сдать позиции. Не отвечая ни Уильямс, ни Вайсису, он приказал своим кораблям отступить, а затем прервал связи с обоими суднами сразу. — Тирианцы убирают орудия и улетают, — с облегчением сообщил Паша. Джим выдохнул бы и сам, но все его попытки восстановить сигнал не увенчались успехом. Он открыл коммуникатор: — Кирк мостику, я потерял связь с капитаном. — Тирианцы прекратили нас блокировать, — отозвалась Ухура. — Скорее всего, я смогу напрямую связаться… Мгновение спустя экран снова заработал, но то, что Джим на нём увидел, заставило его вскочить на ноги. Капитан Спок извивался на полу, отчаянно хватая воздух ртом, а его лицо приобрело пугающий оттенок зелёного. — Вы тоже это видите? — прошептал Джим, уже зная ответ. — Мостик вызывает вторую транспортаторную. Вы можете навестись на капитана Спока? Секунды растянулись на минуты. — Да, мэм, — наконец-то последовал ответ. — Транспортируйте его как можно быстрее, — приказала Уильямс, и Паша тут же сообщил, что опускает корабельные щиты. Коммандер вызвала доктора МакКоя и сказала ему послать медицинскую бригаду, чтобы те осмотрели Спока сразу по прибытии. Что случилось дальше, Джим так и не узнал, потому что бегом бросился в транспортаторную, как будто от этого зависела его собственная жизнь.***
Когда Джим оказался в транспортаторной, она была уже под завязку набита людьми, которые говорили все и сразу. Поверх шума он различил знакомый голос. — Все сделайте шаг назад и дайте ему вдохнуть! — рявкнул Боунз, и в комнате воцарилась тишина. — Давайте сюда перевозку, — приказал доктор. Джим посторонился, когда санитар протолкнул мимо него антигравитационную платформу и оставил её около входа. К его облегчению, капитан Спок сидел на одном из транспортаторов, поддерживаемый МакКоем, который прижимал к лицу вулканца кислородную маску. Завидев платформу, Боунз помог капитану встать, а затем лечь поверх неё. Схватив трикодер, он начал сканировать своего пациента. Джиму пришлось подвинуться, когда кто-то протолкнулся мимо него. Оглядываясь, он увидел лейтенанта Ухуру. — Как он? — спросила она у Боунза. — Близок к остановке дыхания, но, к счастью, мы вернули его вовремя. Начнём вводить антибиотики внутривенно, как только… Голос доктора оборвался, когда она приблизилась к Споку. И не только его: все в комнате замолчали, потому что Ухура взяла капитана за руку, склонилась к нему и поцеловала.