Ворон ворону глаз не выклюет

      — Готово. С вас двадцать шиллетов, — цирюльник бросил на колени Виктора полотенце и принялся складывать инструменты в тазик с мыльной водой.         Виктор вгляделся в своё отражение. Лицо чистое, гладкое, светлые пряди подстрижены и аккуратно уложены. Казалось, вот-вот за плечом появится тень Софии, которая окинет его оценивающим взглядом и улыбнётся: «Приятно вновь увидеть вас в приличном виде, Раймонд». Виктор остервенело вытерся полотенцем, пытаясь заодно стереть из памяти старые образы.         С цирюльником он расплатился шиллетами, которые получил от Хейда как часть своей доли. Монеты жгли карман, стоило вспомнить, каким именно трудом они заработаны, потому Виктор щедро тратился при любом случае. В остальном, как ни странно, всё было замечательно: в награду за достойную жертву самозванка вытянула из его лёгких иглы, оставшиеся после отравы Веселины. В одном она не могла помочь: накормить. Наоборот, еда — то, что крылатая зараза всегда требовала от самого Виктора. Несмотря на закрытые бакалейные и исчезнувших с улиц торговцев, возвращаться в курьерское убежище он не собирался. Путём расспросов Виктор нашёл дорогу к рынку: это было одно из мест, куда стекались все оставшиеся торгаши.         Забавно, что как только Виктор смирился со своим положением, самозванка стала реже мозолить глаза. Часто ли она приходила к другим Курьерам? Слышал ли её голос Гаруспик? А Тарнетт? Как она вела себя с ними? В каком облике являлась? Неспроста же, наверно, этого духа звали «Двуглавым».         — Будь у меня сердце, оно бы таяло от радости, что ты думаешь обо мне больше, чем о своей девчонке, — раздался над ухом томный шёпот.         — Сложно не думать о назойливой мухе, то и дело жужжащей перед носом.         Самозванка рассмеялась точь-в-точь как София: заливисто и коротко, внезапно умолкнув — словно вспомнила, что перед людьми должна держать лицо. Ей никогда не надоест выворачивать Виктора наизнанку.         — Мой друг, если тебе так одиноко, что ты начал говорить сам с собой, то я готов составить компанию! — весёлый возглас прозвучал слишком громко в сравнении с шёпотом крылатой дряни. Виктор схватился за пояс — но вспомнил, что нож сломан. Хоть он и узнал Даниила, предосторожность никогда не помешает: ведуны умели говорить чужими голосами — вряд ли это был талант одного Айтана.         Даниил вышел ему навстречу из тьмы переулка: на губах играла мальчишеская улыбка, русые волосы растрепались, как после бега. Сегодня он действовал не от лица полиции — вместо шинели облачился в знакомый серый сюртук с вычурной вышивкой.         — Сам-то что забыл в этом закоулке? — Виктор заставил себя расслабиться. За спиной Даниила он с трудом разглядел очертания мусорного контейнера.         — Вынюхиваю и выслеживаю, всё как обычно, — со смешком ответил Даниил. Он крепко обнял Виктора, и разом исчезла вся тревога, которая горьким послевкусием осталась после их встречи у кондитерской Ламарка. — К сожалению, сегодня моя работа оказалась удивительно прыткой и ускакала прочь.         На его шее висело знакомое боло, бледная копия Даров приближённых. Прозрачный камень, испещрённый жилками, искрился в солнечных лучах. В памяти воскрес тошнотворный образ женщины, от которой осталась лужа вонючей жижи.         — Разве это не ошейник для Левиафанов?         — О, — Даниил прикрыл ладонью крепёж боло. — Не бери в голову. Проверяю одну теорию… чтобы работа от меня больше не убегала. Да и мне идёт, разве нет? — шутливо поинтересовался он.         — Тебе бы к местным Сорокам податься. Такой же падкий на всё красивое и блестящее.         Узнав, что у друга не запланировано никаких дел, Даниил решительно потащил его в ближайший паб. Виктор с радостью подхватил идею. Буквально через пару дней его, возможно, застрелит Адда Гирд, или он не справится с курьерским Разделением, или попадёт в ловушку Левиафанов — на руках не хватит пальцев, чтобы перечислить все возможности сдохнуть в ближайшую неделю, — так что он заслужил хоть немного веселья напоследок. Даже поиски паба Даниил сумел превратить в приключение, обозвав их прогулку «Великим Походом за Вином». Он прилипнул к двум хорошеньким дамам, соблазняя их составить компанию в нелёгком походе — и точно добился бы своего, не будь в городе такая напряжённая обстановка. Крайне запутанный и хаотичный путь в итоге привёл их к порогу «Последнего полёта аиста».         — А я-то думал, что за чудачество: маяк посреди города, — Даниил задрал голову, пытаясь разглядеть стеклянную верхушку башни. Он толкнул дверь и первым нырнул в шумное душное помещение. Виктор пригнулся, чтобы не ушибиться лбом о дверной косяк, и сразу проверил, нет ли в «Аисте» людей с чёрными бражниками на плечах. Ни одного. Не самый надёжный ориентир, но всё же стало чуть спокойнее.         Высокий темнокожий бармен кивнул им приветствуя. Виктор кивнул ему в ответ, а всё внимание Даниила захватило нечто в центре набитого народом зала. Проследив его взгляд, Виктор узнал в одном из посетителей старшего инспектора Эсвайра, который хрипло смеялся и что-то рассказывал соседу, скрытому от глаз чужой спиной.         — Вот и работа прискакала, — пробормотал Даниил себе под нос. Он обернулся к Виктору и добавил уже громче: — Как насчёт расширить нашу компанию? Пусть и не девицами, но скучать точно не придётся.         Виктору больше хотелось провести время с другом, чем с подозревающим всё и всех инспектором, но он молча пожал плечами. Даже вздумай он отказать, Даниил немедленно кинулся бы уверять его в великолепности своей идеи. Смех мистера Эсвайра резко оборвался, стоило ему заметить неожиданных гостей. Пока Даниил нагло набивался к чужому столику, Виктор встретился взглядами с Хейдом — что вор забыл в компании инспектора полиции? У того был настолько красноречивый вид: «Я тебя не знаю, ты меня не знаешь», что улыбка Виктора потухла сама собой.         — Чем именно вы занимаетесь, мистер Мур? — Хейд водил пальцем по ободу кружки. Вкрадчивый тон, нарочито дружелюбная улыбка — Виктор успел пресытиться этим представлением ещё в начале их знакомства.         — Со всем усердием борюсь за чистоту этого города, — с готовностью ответил Даниил. — Хочу задать вам тот же вопрос. Мне трудно представить, что мистер Эсвайр способен общаться с кем-то помимо работы.         — Что вы, он отличный друг и собеседник. — Палец Хейда надавил на край пустой кружки, заставив её опасно накрениться. Сам он исподлобья глянул на Даниила. — Если у него соберётся достойная того компания.         — Эй, я вообще-то перед вами сижу, — проворчал Эсвайр, но остался неуслышанным.         — Теперь я особенно заинтригован, что же в вас такого примечательного, — если Даниил и заметил шпильку в свой адрес, то решил её проигнорировать.         — Всего лишь скромный рабочий бюро услуг. — Хейд то и дело косился на боло Даниила, оно слегка мерцало в приглушённом свете. — У вас приметный наряд, мистер Мур. Особенно вышивка на воротнике. Серебряная нить?         — Приятно, что вы это заметили.         — Я давно общаюсь с Артуром и знаю, что далеко не каждый в полиции может себе позволить такие столичные изыски, — Хейд отпил из кружки и улыбнулся. — Видимо, вы прекрасный работник.         — Никто не жаловался. Не считая, конечно, мистера Эсвайра, но ему трудно угодить.         Виктор беспокойно переводил взгляд с одного воплощения любезности на другого. Те были настолько поглощены беседой, что другим не оставалось места за столом.         — У меня начинается мигрень, — процедил инспектор сквозь зубы. Ножки стула скрипнули по полу, когда он неловко попытался встать, с трудом опираясь на больную ногу. — Покурю.         — Пока мистер Эсвайр проветривает голову, можно заказать выпивку, — с этими словами Даниил повернулся к Виктору: — Друг мой, я могу на тебя положиться?         Когда Даниил так улыбался, ему было невозможно отказать. Едва Виктор поднялся со своего места, как Хейд подорвался следом.         — Я помогу.         — Что вы, что вы, мистер Харисонн. Мой друг вполне справится сам. Или вас смущает моя компания?         Ещё чуть-чуть, и Хейд процарапает ногтями стол. Он бросил на Виктора умоляющий взгляд: «Ну, чего молчишь, позови меня с собой!», — но раз они не знакомы, значит, не знакомы.         — Скоро буду, — буркнул Виктор и ушёл к барной стойке один.         Над лысой головой бармена горела лампа, подсвечивая синие татуировки в виде узора из спиралей — такие носят шинстарийские работорговцы. Но это единственная знакомая черта в мужчине, сколько бы Виктор к нему ни приглядывался. Или не все детали вернулись из тумана прошлого? Накатило дикое желание перемахнуть через стойку и сдавить шину горло, да так, чтобы он умирал медленно, борясь за каждый вдох, но неумолимо слабея и погружаясь глубже во тьму. Лучше избавиться от ублюдка, который жизнями невинных хотел замолить грехи перед Вечным Хором.       Виктор напряг мышцы, он был готов к резкому и смертоносному рывку, но вовремя остановился — на руках бармена не было шрамов, значит, никаких даров Вечному Хору он ещё не принёс. Кто знает, какая история привела этого шина в Дарнелл. Он мог принять татуировки только ради того, чтобы появился предлог бежать из Шинстари, и теперь вёл мирную жизнь вдали от фанатиков и жертвоприношений.        Бармен не придал значения изучающему взгляду посетителя — скорее всего, привык к такой реакции местных. Он подставил кружку под кран, но напитка не хватило и на половину пинты.         — Да чтоб тебя, уже? — ругнулся бармен себе в бороду. Он оставил за стойкой одну из помощниц и отлучился за новым бочонком пива — явно не в первый раз за сегодняшний вечер.         Внезапно у Виктора появилась компания: мистер Эсвайр облокотился о стойку, изучая ассортимент алкоголя. От него несло терпким табаком, и судя по унылому виду, вечер у инспектора тоже не задался.         — Как ваши успехи в театре? — спросил Виктор, лишь бы не терпеть давящее молчание.         — Простите? — Эсвайр вынырнул из своих мыслей.         — Мистер Мур не передавал вам моё сообщение? В тот день, когда мы познакомились.         — Он вечно говорит больше, чем следовало бы. Скоро его голос станет для меня белым шумом.         В этот момент бармен под ликующие возгласы публики выкатил новый бочонок. Оставив плату за двоих, Эсвайр вдобавок к заказу Виктора попросил шина «повторить». Тот кивнул и отправил помощницу на кухню, чтобы та подогрела пиво. Пока было время, Виктор тихо продолжил:         — В нескольких кварталах от кондитерской Ламарка стоит сгоревший театр. Я видел там странных людей. Левиафанов, если точнее. Я рассказал об этом мистеру Муру, неужели он не поделился с вами? Вы же вместе работаете против Левиафанов, разве нет?         Эсвайр установился на него остекленевшим взглядом. Чем дольше он осмысливал услышанное, тем сильнее ожесточалось его небритое лицо.         — О, — наконец произнёс он. — Как интересно.         Инспектор развернулся на месте, как солдат на плацу, и поспешил обратно к столику. Он решил, что Даниил скрывает от него информацию? Точнее, так оно и было — но бражники не парили над Даниилом, да и он слишком хорошо знал, что Левиафаны из себя представляют и как этому противостоять. Но тут Виктор вспомнил о боло на шее друга — и у самого горло будто стянуло шнурком.         — Эй, — окликнул его бармен, щёлкнув перед лицом пальцами. — Забирай заказ и не мешай другим.         Тяжесть подноса с напитками совсем не ощущалась. В голове крутились все услышанные от Даниила слова, его жесты и взгляды. Неужели?.. Но когда?.. Может, это очередное недопонимание. Может, у Даниила были причины не доверять инспектору.         — Долго ты, — улыбнулся Даниил. — Я начал переживать, не скормил ли тебя этот шин какому-нибудь божку.       У Виктора нервно дёрнулся угол рта, и он поставил поднос на стол.         — Что? Опять эта дрянь? — возмутился Хейд, когда глянул в свою кружку.         — Пей-пей, тебе полезно, — Эсвайр похлопал его по плечу. Пока Хейд с недовольной гримасой потягивал своё пойло, инспектор переключился на Даниила: — Ну как, мистер Мур, налаживаете новые связи?         — О, да! Беседовать с вашим другом — одно удовольствие.         — Не замечал за тобой интерес к айрхе, — тихо сказал Виктор.         — Что ты, мой друг, дело не в отсутствии интереса, просто дороги раньше не сходились. Вы, кстати, не успели ответить, мистер Харисонн. Давно ли живёте в Дарнелле?         — У меня есть все документы и лицензия на работу в бюро, если вы об этом, мистер представитель полиции, — шутливо отозвался Хейд.         — Нет-нет, мой вопрос вполне невинен. Я совсем недавно в Дарнелле, даже с картой не всегда могу разобраться в путанице улиц и речных каналов. Ох, знали бы вы, как долго мы с моим другом искали хоть один работающий паб! — Даниил легонько ткнул Виктора локтем. — Может, вы как-нибудь…         — Если нужна компания для познавательной прогулки, я могу вам помочь, мистер Мур, — Эсвайр с громким стуком опустил кружку на стол. — Поверьте, в благостном расположении духа из меня выйдет собеседник не хуже, чем из Фелиса.         — Ого, вот так предложение. Разве не вы вечно жаловались на моё назойливое присутствие?         Виктор молча пил. С каждым глотком пива он становился всё ближе к тому, чтобы сгрести Даниила за его вычурный воротник, вытащить на улицу и с пристрастием допросить. Или хотя бы содрать с него боло и посмотреть, что произойдёт.         — Мне, кстати, интересно, — Виктора оборвал очередной круг вежливых подколок, — как у вас с мистером Эсвайром складываются дела с Левиафанами. Уверен, мистеру Харисонну тоже будет интересно послушать. Как-никак это общая для всех беда.         — Ну и запросы у тебя, — Даниил потёр большой и указательный палец, прежде чем обхватил обеими ладонями свою кружку. Обычно это неприметное движение выдавало его беспокойство. — Но подходит ли такая тема для наших уютных посиделок? Уверен, и мистер Эсвайр…         — Очень даже не прочь поговорить о работе, — вновь перебил его инспектор. — Поделитесь своими успехами, мистер Мур. В последнюю неделю мы работали порознь. Помнится, ещё позавчера вы должны были предоставить мне отчёт, но что-то я не заметил его на своём столе. Не беда. Я готов принять его устно.         Хейд переводил взгляд то на Эсвайра, то на Даниила, уловив перемены в атмосфере, витающей за столом. В итоге он уставился на Виктора с немым вопросом: «Что происходит?», но тот всё внимание уделял пиву.         — А я уже начал думать, что в вас есть хоть толика человечности, мистер Эсвайр, — Даниил попытался свести всё к шутке.         — Такова наша работа, мистер Мур: в любое время дня и ночи быть готовым служить во благо империи.         Даниил покосился на инспектора: он был не до конца уверен, шутит тот, или приказывает. Залпом опустошив кружку, Эсвайр выбрался из-за стола с вполне определёнными намерениями.         — Скорее, мистер Мур. Вы же так отчаянно пытались завладеть моим вниманием. Ликуйте — на сегодня я весь ваш.         — Знал бы, что путь к вашему сердцу лежит через пинту тёмного, давно сводил вас в паб, — Даниил дурачился даже сейчас.         Виктор с такой силой стиснул бока кружки, что та едва не треснула. Стоило ли отпускать их одних? Вдруг всё дело и впрямь в инспекторе, а не в Данииле? Он всмотрелся в лицо друга, и тот обернулся, словно почувствовал его беспокойство. Улыбнулся как ни в чём не бывало. В зелёных глазах — ни затаённой злобы, ни мрачных теней, ни хоть чего-нибудь неестественного, что могло подать сигнал. Даниил был Даниилом. Тем самым, которого Виктор так долго знал.         После ночи на вершине Синего Хребта София тоже ничем не отличалась от себя обычной.         — Я очень перед тобой виноват, — Даниил сжал плечо Виктора. Холод его руки чувствовался через плотную ткань пальто. — Но клянусь, что наверстаю сторицей. Наш Великий Поход ещё не окончен, — и подмигнул.         Виктор проводил друга тяжёлым взглядом до того самого момента, как за ним закрылась дверь паба.         — Ох, твою ж мать, это закончилось, — к Хейду вернулось раздражённо-мрачное расположение духа. — Не ожидал, что у тебя в друзьях водятся такие болтуны.         — Ты же водишься, — сказал Виктор не подумав.         — А мы и не друзья.         Виктор сухо усмехнулся. И на что он надеялся?         — Да-да, я помню. «Только подельники».         Стало тошно и от пойла, и от паба, и от пытливой рожи Морта. Виктор постарался за пару глотков опустошить свою кружку и свалить уже отсюда. Монотонный гул разбавила мелодия — седой сморщенный айрхе уселся у барной стойки и лихо заиграл на шанзе. Бармен сдвинул в сторону шапку для пожертвований, чтобы не мешала передавать заказы, но совсем убирать не стал. Виктор собирался прощаться с Хейдом, как вдруг на свободный стул плюхнулась женщина с пышными кудряшками и очаровательным румянцем на бледном лице. Она выглядела очень юно, лет на двадцать, но едва заметные морщинки у губ намекали, что красавица может оказаться старше Виктора. Судя по откровенному платью с оголёнными плечами и спиной, она работала местной «дамой для веселья».         — Фелис, Фелис, ты пришёл! Клара так по тебе скучала. Где ты пропадал, Фелис? — она с таким наивным счастьем уставилась на Хейда, что Виктор разом ощутил себя лишним. Впрочем, он им и был.         — Закрутился, — медленно проговорил Хейд. Теперь, когда не было нужды притворяться, на нём всё сильнее сказывались опустошённые кружки с пивом.         — Осунулся весь, бедненький, — женщина погладила его по предплечью, заставив поёжиться. — Хочешь, Клара тебя обнимет — сразу станет лучше.         Хейд пробурчал что-то, но внимание красавицы уже переключилось на Виктора. Она окинула его фигуру пытливым взглядом.         — Как тебя зовут, котик?         Виктор опешил от такого обращения.         — Кхм… Джон. А как я могу звать вас, милая леди?         — О, Фелис, ты слышал, что он сказал? — женщина захихикала и прикрыла ладонями алеющий румянец. — Клара. Клара Беннет. Но ты можешь звать так, как захочешь.         — У вас красивое имя, — улыбнулся Виктор, чувствуя, как под мягким касанием мисс Беннет к его руке остывает кипящая внутри злоба.         Виктор знал ещё одну обладательницу этого имени — «Клара Беннет». Благородная дама с сединой в волосах и стальным взглядом, видевшим насквозь всех беззаконников. При ней сборы приближённых всегда проходили тихо. К сожалению, леди Беннет убили много лет назад — она стала первой жертвой охотников за Дарами Квадранты. Бериславу пришлось взять на себя её роль лидера приближённых, но, несмотря на все старания, он оказался слишком мягок, чтобы поддерживать былую дисциплину. Повезло, что Хранитель леди Беннет сохранил её боло, которое в итоге переняла София, но его поступок не смягчил наказание.         — Котик, почему ты такой опечаленный? — Виктор вздрогнул, когда мисс Беннет завалилась ему на колени. Она смотрела так обворожительно, что просьба пересесть обратно на стул застряла в глотке. — Клара тебя расстроила?         — Нет, милая леди. Рядом с вами грустить невозможно.         Беннет окончательно растаяла. В юности деревенские девушки часто так смотрели на Виктора: призывно, жарко, но он сомневался, что хочет принимать кроющееся в этом взгляде предложение. Беннет явно что-то связывало с Хейдом, и становиться между ними он не хотел.         — Ах, Клара за что-то зацепилась! — Беннет схватилась за волосы. Она склонила голову к плечу, оголив тем самым шею. — Котик, милый, поможешь?         От неё пахло чем-то приятным и ненавязчивым. На белоснежной коже виднелись следы страсти, оставленные, видимо, другими «котиками». Виктор помог даме в беде и освободил локон, зацепившийся за пуговицу пальто. Взгляд скользнул по открытой спине, оголённым лопаткам, изгибу шеи — и тут Виктор замер. Беннет захихикала, когда он отвёл в сторону её волосы, но лишь для того, чтобы разглядеть многочисленные шрамы. Старые и новые отметины от ногтей, покрытые корочками, складывались в одну жуткую рану на шее. Кто-то упорно пытался скрыть другие следы — аккуратные линии, вдавленные в кожу как оттиск. От них мало что осталось, но те линии, которые Виктор разглядел, походили на скрученные щупальца. Воспоминания с лёгкостью достроили рисунок. Пару лет назад он с трудом отбился от бандитов, напавших на поселение горцев, где работала София. На шее их главаря Виктор увидел такую же метку. Тогда он не знал, что это были Левиафаны.         Беннет погладила его по щеке, благодаря за спасение. Если она и заметила внимание к шрамам — то совсем не придала этому значения.         — Котик, а, котик, ты бывал в заморских странах?         — Нет.         — Какая жалость! Клара давно мечтает уплыть куда-нибудь далеко-далеко. Если всё-таки сядешь на корабль — позови Клару с собой, с Кларой тебе не будет скучно, обещаю.         — Простите, мисс, но я не моряк.         В улыбке красавицы тенью мелькнула горечь.         — Не беда. — Её рука обвила Виктора за шею, голос понизился до шёпота: — Ты такой красивый, высокий, мужественный, Клара приласкает тебя в любое время, когда захочешь.         — Обязательно учту на будущее.         Старый айрхе принялся наигрывать на шанзе что-то лиричное. Мисс Беннет прислушалась, и вдруг всю томность с неё как волной смыло — спрыгнув с колен Виктора, она мигом забыла о нём и ухватилась за руку Хейда.         — Фелис, Фелис, какая чудесная песня! Ноги так и несутся в пляс. Ну же, составь Кларе компанию, Фелис.         Хейд бросил ленивый взгляд на руки, обхватившие его запястье, на сияющую от предвкушения Беннет, и вяло попытался отказаться. Не помогло — его стащили со стула и повели на свободное от столов место у барной стойки. Счастливо улыбаясь, Беннет кружила Хейда, которому разом отказала вся природная гибкость. Над их парочкой откровенно посмеивались, громко шутили: «Хорошо этот коротышка между её ног пристроился». Интересно, часто ли Хейд сталкивался с таким отношением к себе? Глупый вопрос. Видел ли он в Викторе отражение других энлодов, оттого и становился настолько вредным? Вот тут было над чем подумать.         Беннет расцвела, когда Хейд смирился с её затеей и поудобнее обхватил за талию. Их фигуры кружились, кружились, и вдруг картинка начала смазываться. Виктор оказался не в шумном пабе, а в зале, освещённом золотыми огнями. В руке вместо пива — бокал с вином, он смотрел поверх стекла и следил за тем, как его дочь кружится в танце с темноволосым голубоглазым юношей. Откуда этот проходимец взялся? Из какой он семьи? Дочь отдала ему уже несколько танцев, игнорируя своего жениха. Стоило вмешаться, пока детские игры не кончились бедой. Корсет неприятно стянул грудь, когда Виктор попытался встать с кресла, опираясь на трость.         Дочь замерла на месте, испуганно уставившись на него.         Хейд тоже замер, его от таких танцев начало укачивать.         В висках болезненно стучало. Виктор не помнил, когда успел встать из-за стола. Зал паба внезапно стал тесным, душным, от смеси запахов алкоголя и табака выворачивало наизнанку. Чуть ли не бегом он выбрался на улицу, вдохнул сырой после дождя воздух — это остудило воспалённый разум. Виктор опёрся спиной о стену маяка и попытался собраться с мыслями. Перед глазами всё ещё танцевала фигурка златовласой девушки в пышном небесном платье. Он уже её видел, в другом странном видении, совсем не связанным с украденным детством. Может, воспоминание принадлежало Двуглавому?         — Эй, ты что-нибудь об этом знаешь? — бросил Виктор в пустоту, особо не надеясь на ответ.         — Ты о чём бурчишь? — вместо самозванки отозвался Хейд, вышедший на улицу вслед за ним. Он старательно выговаривал каждый слог, чтобы не сбиться. Виктор слышал расхожую шутку: «Капля коньяка сносит айрхе голову», и всё же не ожидал, что Хейда так развезёт с пары пивных кружек. Без поддержки мисс Беннет его слегка покачивало, потому он последовал примеру Виктора и тоже облокотился о стену.         — Надеюсь, ты не в обиде на меня. Я старался не трогать твою даму больше положенного.         — Что? Обида? Ты перепил, Раймонд? Клара — всего лишь старая знакомая.         — Давно ты её знаешь? — осторожно уточнил Виктор. — И как хорошо?         Хейд запрокинул голову, чтобы одарить его полным раздражения взглядом.         — Если она тебе по… понравилась, то иди и сам её расспрашивай. Клара будет рада с тобой языком почесать. И не только почесать.         Может, и стоило воспользоваться предложением — этой ночью не хотелось оставаться в одиночестве. Виктор всмотрелся в свою правую руку, смутно ожидая увидеть на ней перстень. Что же всё-таки случилось там, в пабе? Если это воспоминания Двуглавого, то он из благородных кровей. У него даже была дочь…         — Эй, — Хейд так и стоял с запрокинутой головой, наблюдая за переменами в лице Виктора. — Ты это... в порядке вообще? Какой-то ты сегодня странный.          — Не переживай, Сорока. Моё состояние не повлияет на работу.         Хейд нахмурился и потёр шрамы. Похлопав себя по карманам, он неловко вытянул кошель и пихнул его Виктору в руки.         — Я покупаю твои услуги на эту ночь.         — Лучше бы ты с такими предложениями шёл к своей знакомой.         — К сожалению, она не двухметровый убийца-ведун. Мы ведь до… — Хейд напрягся и следующее слово выговорил ещё медленнее, чтобы не сбиться, — договаривались: я тебе деньги — ты прикрываешь мою спину от всяких уродов.         Виктор озадаченно разглядывал кошель. Не лишняя, конечно, сумма, можно заплатить за комнату в доме призрения на пару недель вперёд, но он прекрасно помнил, как были заработаны эти деньги.         — Я знаю кое-что равноценное этому, — Виктор подбросил кошель в руке. — Всего несколько слов: «Пожалуйста, Виктор, помоги мне», и я в твоём распоряжении до рассвета.         — Остановимся на моём предложении, Раймонд, — и, оттолкнувшись от стены, Хейд шаткой, но целеустремлённой походкой вышел навстречу засыпающему городу.         «Старый ворчливый упрямец», — Виктор убрал деньги в карман и последовал за своим «хранимым». Чёрт с ним. Лучше так, чем остаться одному. Это помогало отвлечься от Даниила, шрамов мисс Беннет и девушки в голубом платье. К тому же Хейда тоже не стоило оставлять одного, учитывая длину списка его неприятелей: в таком состоянии он не сможет себя защитить.          Кстати, о неприятелях.         — Раз уж ты официально меня нанял, может, расскажешь о существе, которое чуть не убило тебя позапрошлой ночью?         Хейд вжал голову в плечи и споткнулся, не заметив выпирающий камень. Пришлось схватить его за капюшон пелерины, помогая восстановить равновесие. Только Виктор смирился, что это будет очередной вопрос без ответа, как услышал приглушённый голос:         — Однажды я поступил, как полный идиот. Да, идиот. Привлёк внимание чудовища с… рогами, — Хейд показал на себе эти самые рога. — Вроде того, что ты убил в озере.         — Может, я убью и этого?         — Ха! — неожиданно Хейд захохотал. — Держи карман шире, курьерская ты рожа. До моего чудовища добраться непросто. Зато ему очень легко рвать меня на части, когда я уязвим. Например, когда сплю. И… и я не знаю, что будет сегодня.         — Сколько это продолжается?         — Долго. Так долго, что я, боюсь, скоро не выдержу, — от обречённости в его голосе Виктору стало не по себе.         — Если честно, я сам в таком же положении. Во время вербовки Курьеры связали меня с древним духом. Он всегда в моей голове. Говорит со мной. Играет.         — Возможно, мы говорим об одном и том же существе?         — Если твоё рогатое чудовище уговаривает лить реки крови и кормить его — может, и об одном.         Хейд задумался.         — Не-ет, вряд ли. Единственное, о чём просит моё чудовище — освободить его. Реки крови оно и само пролить может, — он глянул на Виктора с живым интересом. — И как, хорошо удаётся кон… контролировать голос в голове? А если он попросит убить… ну... меня?         — Пусть просит. За меня можешь быть спокоен.         Как ни странно, Хейд кивнул и действительно успокоился. Виктор смотрел себе под ноги, ступая по вымощенной плиткой набережной. Мысли крутились вокруг сохатого духа, сотканного из огонь-травы. Если бы самозванка преследовала его в таком обличье, то Виктор тоже стал бы пугливым и нервным, так что Хейд ещё неплохо держался.          — Ты пытался разорвать эту связь?         — Пытался, — признался Хейд и опустил плечи. — Помогло, но ненадолго.         Все страхи напарника были перед Виктором как на ладони, потому что он переживал то же самое. Поэтому знал, как перед лицом чего-то могущественного и непознанного хочется получить поддержку — но он никогда не был силён в словах. Зато умел решать проблемы делом.         — Я не приближённый и даже не адепт. Да и беззаконник из меня такой себе, — с каждым словом Виктор всё сильнее сомневался в своей затее. — Однако у меня есть кое-какие знания, что делать с блудными духами. Давай попробуем изгнать из тебя рогатого гада.         — Изгнать? — Хейд выгнул бровь. — Я что, одержимый?         — Хотя бы сделаем так, чтобы тебя не беспокоили по ночам. Хуже точно не станет. Доверься мне, как своему Хранителю.         Хейд молчал. Долго молчал, словно подбирал выражения повежливее, чтобы послать Виктора с такими глупыми затеями. Они успели пройти с одного конца улицы до другого, прежде чем он пожал плечами:         — Ну, а почему бы и нет. Удиви меня, Раймонд.         И Виктор хмыкнул, принимая вызов.