Альфа и омега

Капитан Флинт закрыл глаза и уронил голову на подушку. Он лежал на койке и уже почти час слушал брань и крики, разносившиеся по капитанской каюте. Источник звука – капитан Чарли Вейн – мигрировал от кровати к столу, от двери к иллюминатору, но тише от этого не становилось. Наоборот, периодически брань и ругань перерастали в дикий рык, от которого барабанные перепонки Флинта болезненно вибрировали. – Я ни секунды не стану думать об этом! Еще чего! – орал Вейн, пиная ни в чем не повинный стул. – Ей мало того, что она выперла меня из моей каюты! Ей не достаточно того, что она унижает меня ежедневно при всей команде! Теперь она еще хочет и на мои деньги лапу наложить?! – На наши деньги, Чарли, – Флинт усмехнулся, открывая левый глаз. – Думаю, десять процентов нормальная цена. Мы должны ей, Чарли. – Это ты ей должен – не я! – Все, кто со мной в этом деле, должны ей. А вообще, смотри на вещи проще. Зато теперь ты спишь в капитанской каюте. – Ага! С тобой! – Ну, не совсем со мной, – улыбка Флинта стала шире. – У тебя собственное спальное место. А это уже кое-что. Вейн побагровел. Казалось, еще чуть-чуть и из его ноздрей пойдет дым. – Я не дам ей из моей доли ни пенни! А еще раз услышу от нее подобные претензии, просто перережу ей глотку. – Не перережешь, Чарли, – грустно покачал головой Флинт. – Что бы она ни сделала, ты обречен принимать это от нее. Она твоя женщина. – Черта с два! – прошипел Чарли Вейн, но, тем не менее, хрястнул стулом и уселся за стол, сверля мрачным взглядом лежавшего в расслабленной позе Джеймса. Понимая, что пока Чарли находится в таком возбужденном состоянии, им все равно не заснуть, Флинт соскочил с койки, извлек из сундука бутылку рома, плеснул из нее в два стакана и запустил один из них по столу в сторону Вейна. Тот поймал стакан и, не раздумывая, опрокинул его прямо себе в глотку. Флинт, не торопясь последовал его примеру, после чего сел и по-деловому снова наполнил емкости. – Любовь, – произнес он хрипло, – не просчитаешь и не переорешь, Чарли. Если уж попался на ее крючок, никуда ты не денешься, как ни старайся. Только разорвешь себя в кровь. А толку от этого не будет никакого. – Какая, на хрен, любовь? – Вейн сжал кулаки так, что костяшки его смуглых рук побелели. – Да, ни один из нас понятия не имеет, что это такое. Мы просто спим вместе… спали. – Конечно, – Флинт криво усмехнулся. – Давай, убеждай себя в этом и дальше. Только что ж тебя так распирало, когда ее увезли англичане? Чего было рыпаться и лезть на рожон, спасая ее? – Совершенно по той же причине, по которой я полез спасать тебя там, в Чарльзтауне, – огрызнулся Чарли Вейн. – О, господи, не пугай меня, Чарли, – Флинт уже откровенно смеялся, глядя на то, как ерзает Вейн на стуле. – Она мне даже не любовница больше, – Чарли перелил содержимое стакана в себя и резко выдохнул, чувствуя, как обжигающее пойло бежит по горлу. – После того, как я убил ее отца, удивляюсь, что она меня вообще еще не прирезала во сне. – Наверное, боится в темноте со мной перепутать, – Флинт усмехнулся, глядя, как морщит лоб Чарли. – Я твоя гарантия безопасности, капитан Вейн. И я говорю серьезно. Пока мы в море, она ничего не предпримет. А что будет на берегу, я понятия не имею. Поэтому, нужно сейчас ловить момент и налаживать с ней хоть какие-то отношения. Могу похлопотать, если хочешь. – Кто бы мог подумать, – скривился Вейн, – что ты будешь вписываться за меня. На голову не натянуть. Я ведь, честно, хотел убить тебя. А может еще и хочу. Ведь это ты отобрал ее у меня, разве нет? – Кого это я у тебя отобрал? – Элеонор, кого же еще, – Чарли хищно сощурился. – Это ведь ради тебя она обокрала меня, увела девчонку Эш, выставила меня на посмешище перед командой. – Не ради меня, – нахмурился Флинт, понимая, что вздернутый и быстро пьянеющий Вейн может в любой момент стать угрозой, – а ради ее собственной цели. Просто, на данном этапе, наши с ней цели совпали, Чарли. Мы оба хотим одного – свободного и процветающего Нассау. – Угу, – мрачно произнес капитан Вейн, потянувшись к рому. – И ты хочешь сказать, что не спал с ней? – Не было ни желания, ни возможностей, Чарли, – фыркнул Флинт, отбирая у Вейна бутылку. – И ты не хотел забраться к ней под юбку? Ни разу? Ни за что не поверю! – Твое дело. – Еще бы не мое. Я ведь, как вижу ее, просто пропадаю, Флинт. Это сумасшествие какое-то. Приходит ко мне, когда хочет. Посмотрит так, свысока, пальцем поманит, и я умер. Мне не хватает этого ее взгляда. Мне так ее не хватает… Вейн подтолкнул к Флинту стакан, и тот, вздохнув, плеснул туда рому на два пальца. – У тебя есть прекрасная возможность попытаться вернуть ее, Чарли. – Отдать ей часть моих денег? Ты на это намекаешь? Да, пусть она идет к черту! Я только заикнусь об этом моим людям, и они меня на смех поднимут! – Наших денег, Чарли. Не забывай об этом. Сейчас не то время, чтобы собачиться. Мы или соберемся и победим, или повиснем рядком между небом и землей. Чего не хотелось бы. Я могу очень доходчиво объяснить это твоим людям. – Что-то ты не больно об этом думал, когда мы с тобой резали команду Джека Рэкхема, – прищурился Вейн. – Во-первых, мы не резали команду, а забирали груз. Мой груз, если уж на то пошло. Во-вторых, те, кто сдались, остались живы и не в накладе. А в третьих, испанское золото – это именно то, что поможет нам добиться победы. Но только если мы сейчас не перегрызем друг другу глотки за него. – Ладно, – буркнул капитан Вейн, – пусть эта стерва приходит. Обещаю не орать с порога. – Вот и хорошо. А теперь давай, бога ради, спать. У меня от твоих прыжков и откровений уже голова кругом. А меня нелегко укатать. Флинт разлил остатки рома на двоих и тут же выпил свою порцию. По опыту он знал, чтобы спать с Чарли Вейном в одном помещении, нужно быть или измотанным до предела, или пьяным. А лучше и то, и другое. ~ – Десять процентов, Элеонор, – капитан Флинт чиркнул в журнале пером, записывая цифры в таблицу. – И это будет чуть меньше, чем мы рассчитывали изначально, потому что Рэкхем, сбегая, прихватил часть добычи с собой. – Вы же знаете, что условия изменились, капитан, – Элеонор Гатри смотрела на Флинта твердым взглядом. – Придется восстанавливать то, что я собирала по крохам в течение трех лет. Ремонтировать корабли, набирать новые команды, делать закупку товаров. – Мы не банк, Элеонор, – Флинт сдвинул брови, глядя, как мрачнеет Чарли Вейн по мере того, как их разговор превращается в легкий спор. – Тебе придется и самой вложиться, если хочешь продолжать работать. – У меня же теперь, по вашим собственным словам, ничего нет! Что я могу вложить? Только пустые склады и опыт. – И связи, мисс Гатри, – склонил голову Флинт. – Вы и ваше имя плюс наша репутация должны сработать без осечки. – Пожалуй, мне будет несложно убедить мистера Фрейзера вернуть часть активов, – задумчиво произнесла Элеонор. – Конечно, рад он не будет, но… – Уверяю, он будет не просто рад. Он будет счастлив лицезреть вас у руля компании, – Флинт усмехнулся. – Вы бы видели, как тяжело даются ему переговоры со всеми нами. Он не привык и очень боится. Элеонор Гатри замолчала, обдумывая предложение. Те десять процентов, что выгрыз для нее Флинт, они собирались направить на развитие торговли и инфраструктуры колонии. Но что будут делать пираты с остальными деньгами, было ясно, как божий день. И это не нравилось Элеонор ни капли. – Чем же мы будем занимать пьяную братию, когда они прочувствуют полную силу своих денег, капитан? – прямо спросила она Флинта, который не обрадовался этому вопросу. – Часть из них задействуем в ваших торговых походах. – Это будет не очень большая часть, – покачала головой Элеонор. – Зато самая лучшая, – улыбнулся Флинт. – Основной упор я думаю сделать на защиту колонии, мисс Гатри. Страх перед виселицей – неплохой аргумент для поддержания дисциплины. – Надеюсь, этого хватит, чтобы удержать их в узде, капитан. И нам понадобятся все наши силы, чтобы развлечь их на берегу. – Я готов передать тебе таверну, если это поможет, – неожиданно встрял Чарли Вейн, и Элеонор впервые за все время разговора соизволила посмотреть на него. – Ты? – ее голос звучал ровно и отстраненно. – Твоя шлюха выкупила ее у Фрейзера, – ухмыльнулся Вейн, наблюдая за тем, как каменеет лицо мисс Гатри. – Но ей пришлось срочно удалиться вместе с дружками, и оформлять покупку-продажу было некогда. Так что валялась бы твоя таверна бесхозной, если бы не я. – Не смей называть ее шлюхой, – процедила Элеонор сквозь зубы. – Черт возьми! – Вейн стукнул себя по колену, – А кто она, если не шлюха, а? Это же не я придумал. У нее работа такая. – У нее есть имя. А что до «шлюхи», то не тебе разбрасываться такими словами. – Ты на что намекаешь? – смуглое лицо Чарли внезапно стало пунцовым. – Я не намекаю, а прямо говорю, – зло выплюнула Элеонор. – Может, мне напомнить тебе, откуда ты сам вышел? Или не стоит? – Что?! – стул, на котором сидел Чарли Вейн, врезался в стену, а сам он метнулся к Элеонор, которая тоже встала и теперь сверлила его взглядом снизу вверх. – Я убью тебя, сука! – Я не боюсь тебя, Чарли Вейн. И мне плевать, что ты сделаешь. Чарли отчаянно рвался к мисс Гатри, словно не замечая кольца железных рук Флинта, сомкнувшихся на его груди. – Зато мне не плевать, – с усилием выдохнул Джеймс, пытаясь удержать Вейна на месте и глядя исподлобья на мисс Гатри, стоявшую перед ними так ровно, будто к спине ее был привязан кол. – Спасибо Элеонор за наглядную демонстрацию наших общих проблем. Только сейчас я прошу вас, уходите быстро и не оглядываясь. – Я в деле, – коротко кивнула ему Гатри. – Но мне бы не хотелось вести борьбу на два фронта. Поэтому, я прошу вас сдерживать ваших соратников, капитан Флинт. Нам не нужны неприятные сюрпризы, вроде внезапно захваченных фортов, покалеченных гражданских и стрельбы по своим кораблям, – она посмотрела на Вейна, и тот снова зарычал и задергался в объятьях Флинта. – И еще, я оставляю за собой право в любой момент пересмотреть наше соглашение. Она бросила последний взгляд на Чарли Вейна, усмехнулась и вышла, хлопнув дверью. ~ – Чарли, ты объяснишь мне, что это было, черт тебя побери? Вейн сидел у стены, размазывая кровь, стекавшую из разбитого носа. Нависший над ним Флинт, покачнулся, схватившись за бок, но устоял, упершись рукой в стену. – Не верь ей, Флинт. Она предаст тебя так же, как предала Макс, как предавала меня. А меня она предавала не раз. – Я никому не верю, Чарли, так что твое предупреждение не имеет смысла. – Не давай ей ни малейшего шанса, Флинт. Будет хоть кроха, которую она сможет использовать к своей выгоде, она сделает это. – Догадываюсь. – Нет, не догадываешься, – Чарли скривился, задев болезненный синяк на щеке. – Я рассказал ей кое-что о себе… Давно, еще когда она была совсем юной и без ума от меня. Или мне так казалось. Флинт с трудом добрел до кувшина с водой, стоявшего в углу каюты, смочил тряпку, служившую ему полотенцем, и швырнул ее Вейну. – Приложи к носу, будет полегче, – буркнул он, возвращаясь и оседая рядом с Чарли возле стены. – Я был рабом, Флинт. Мне было восемь, а на меня уже надели ошейник и заставляли таскать камни по двенадцать часов в день, – Вейн уложил тряпку на нос и засопел. Джеймс молчал, прикидывая, не стоит ли ему прервать эти внезапные излияния. Не попытается ли Чарли затем перерезать ему глотку, чтобы он не смог использовать эту информацию ему во вред? Но потом решил оставить все как есть, и просто сидел молча, слушая, как тяжело дышит и хрюкает у его плеча, нагоняющий страх на всех пиратов Нассау, кровожадный капитан Вейн. – На мне даже тавро имеется, – Чарли оттянул ворот рубахи, оголяя плечо, на котором, Флинт разглядел жуткий шрам в виде круга и стрелок, расходящихся в разные стороны. – Но ты же сбежал, раз сейчас сидишь здесь. – Я сбежал, вернулся и убил своего хозяина, – хрипло произнес Вейн. – Тем более, Чарли. Так что, я не понимаю, какие проблемы? – Ты не представляешь, что может сделать со своим рабом его господин, – Чарли дернулся, отбрасывая тряпку прочь и поворачиваясь к Джеймсу лицом. – Я больше никому не позволю помыкать собой, Флинт. Никому и никогда. Ни королю, ни его флоту, ни этой стерве – Элеонор Гатри. – Но отдать десять процентов ты согласен? – Согласен, – кивнул Вейн. – Десять процентов и таверну. – Черт с ним, – поморщился Чарли. – Все равно, мне это барахло ни к чему. Только пусть она держится от меня подальше. Иначе я за себя не ручаюсь. Джеймс кивнул и улыбнулся себе под нос. Об удивительном непостоянстве чувств этих двоих по Нассау ходили легенды.