I see the Real You.

Утро началось нормально. Солнце так и не показывалось, но тучи таяли на глазах. Большую часть неба уже покрывали пушистые облака, дождь не собирался лить. С кухни несло приятным ароматом утреннего кофе, такого горького, но заправленного сладким мороженым. В кружке словно происходила борьба стихий: белые воины мороженого поглощали кофейную армию; кофе тонул под холодной сладостью, но исход был очевиден. Горячий пыл кофе полностью растопил прекрасное мороженое. На завтрак был испечён тост, который вскоре был пропитан маслом, от этого хрустящий хлеб становился достаточно мягким, чтобы не грызть его, как сухарик. Сверху упал кусок колбасы, на него огурец и всё было залито кетчупом. Доев, я уселся за барный стул у стойки, поставил кружку с кофе и задумался. Я вспомнил о вчерашнем. Эта ухмылка, подмигивание. И эти ощущения во мне. Из-за задумчивости я неаккуратно поставил кружку, и кофе выплеснулся на тёмно-синюю столешницу. Убирать? Нет, не сейчас. Я отнёс кружку в раковину, где уже дня два стоял стакан из-под сока, пару тарелок и столовые приборы. Ну нет времени помыть, да и не хочется как-то. Стрелки на часах приближались к 10:15 и я решил начать собираться. На интервью я собирался нацепить длинную тёмную майку, джинсы, которые словно чёрной краской обляпаны, и разрисованные Шоном в стиле «Хьюмана» кроссовки. Я остановился у зеркала. Взгляд был прикован к майке в области правого плеча. Там, где у меня была татуировка кадуцея, такая же, как и у Нила. Я задрал рукав майки и пощупал плечо. В мыслях происходил ураган, я вспоминал процесс написания песни Painkiller, то время, которое мы проводили с Нилом, когда продумывали текст, когда делали эти татуировки. Выпав из того облака мыслей я закончил несколько мелких дел, и был уже готов к выходу около 11ти. Натянул привычную для меня кожаную куртку и перед самой дверью оглянулся через плечо: пустая кухня, стойка, с уже засохшим следом от кофе, гора посуды в раковине, разбросанные по столу ножи на разделочных досках, капли кетчупа на полу, ну и, конечно же, крошки хлеба на столе. Я завёл свою «Кристину» — очаровательный автомобиль красного цвета, будучи весь погружённый в предстоящее. Как обычно интервьюер перепутает «Painkiller» и «I’m Machine», Нил будет отвечать на вопросы, а в конце попросят нас спеть какую-нибудь песню на наш выбор. Но вот почему-то в прошлый раз никто не оценил нашу колыбельную Белой Медведицы, с которой нас Дани познакомил. Это была песня из его детства. Зато мы знатно повеселились, смотря на лица этих непонимающих происходящее людей. Приехав к главному офису RBFM, быстро оглянул парковку в поисках автомобиля Нила. Не нашёл. Ну, что ж, значит, я первый приехал. Здание внутри было мне уже знакомо, только раньше я здесь бывал с Даркестами, и то раза два. Комната радиоведущих была мне неприятна — ярко красные панели на стенах были такие вздутые, будто к стене прикрепили подушки. Лампы, висящие над столом, об которые бьёшься головой, когда встаёшь. Но больше всего меня раздражал стол. Непонятная форма, около 10 острых углов (успел посчитать, пока задавали вопросы), так ещё и не покрыт лаком. Постоянно от него занозы в руках. Как только я зашёл внутрь самого офиса, меня окликнул очень знакомый голос. Нил уже поднимался по ступенькам, когда я развернулся на его крик. Надеюсь, он не заметил, как я улыбнулся при взгляде на него. Это меня самого пугало, а Нил бы точно сказал, что мне нехорошо. — Давно здесь? — спросил Сандерсон, хотя прекрасно знал ответ. — Только что. Который час? — я с намёком кивнул головой на часы Нила, и он взглянул на них, а затем произнёс: — Ну, через 15 минут начало, стоит поторопиться. — Не спеши, 15 минут — это много времени, — начал было я, но Нил настоял на том, чтобы мы пошли к дверям нужной комнаты. Я не помню всех вопросов, заданных нам, но отчётливо запомнились мне неудобные стулья, и один очень неловкий момент. Пока Нил отвечал на настырные вопросы интервьюера, я забылся, и, не скрывая, пялился на него. Этот его жест почёсывания бороды при открытом рте; брови, так чувственно выражающие эмоции; движение его рук, когда жестикулирует ими для попытки добавить красочности рассказу. Я вдыхал приятный запах, исходивший от его тела. Парфюм, которым он пользовался, очаровывал, и благодаря тому, что сидел я близко, мог полностью вкусить этот аромат. Так вот в этот самый момент, когда я завис на Сандерсоне, мне задали какой-то вопрос. Я не слышал его, так как был словно в тумане. Тогда Нил слегка толкнул меня локтём, видимо, поняв, что я даже не моргаю. — Простите, что? — очухался наконец. — Эээ, — замялся парень, что задавал вопросы. — С вами всё в порядке? Я чувствовал, как все в комнате обратили на меня своё внимание, и, похоже, поняли что происходило. — Мэтт, как вы думаете, что от вас ожидает Нил? — наиглупейший вопрос. Наверняка, они хотели смутить меня, но я не поддался на провокации: — Я думаю, он хочет, чтоб я на репетициях не лажал, — с сарказмом и натянутой улыбкой выговорил «остроумный» ответ. — Но,вообще-то, он попросил вас немного отодвинуться. Нил закрыл рукой лицо и рассмеялся, я понял, что конкретно так влип и отвёл взгляд в пол. И тут я замечаю, что соприкасаюсь ногой с его коленом. Фак. Все. Это. Видели. Я моментально отодвинулся, но старался не подавать растерянного вида. — Да без проблем, — пришлось улыбаться, хотя я уверен, что выглядело всё неестественно. Этот странный парень, интервьюер, спросил Нила ещё о каких-то мелочах, и на этом всё закончилось. По зданию на улицу мы шли молча, а когда уже оказались у машин, Нил остановил меня, положив руку на плечо. — Мэтт. — Кажется, это я, — несомненно, было сказано в шутку, но как-то сразу перестало быть смешно, когда я увидел выражение его лица — брови выражали суровую хмурость, уголки рта были опущены, а глаза напряжённо осматривались вокруг. — Надо выпить. — Когда это я отказывался от выпивки? — Ну, вот и отлично. Завези машину домой и встретимся на нашем месте, — он тут же сел в машину, завёлся и кивнул мне головой. Я так и остался стоять на парковке, провожая глазами сердитого Нила. Неужели, это я так вывел его.. Даже не по себе как-то. Окинув взглядом громадное здание радио, сел в машину и ударил руками руль. — Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! Повернул ключ, мотор завёлся, заиграла и музыка. Но сейчас было не до неё, я сосредоточился на мыслях о Ниле. Не помню, когда последний раз видел его таким серьёзным. В сильном напряжении я доставил машину домой, поймал такси и направился на место встречи.