I see the Real You.

День начался как обычно, ничего не предвещало беды, кроме настойчивых фанатов. Инстаграм был завален фотографиями из того бара с отметками меня и Нила. Я даже нашёл фотографию стекла, в которое врезался Нил. Говорил же ему, что они это стекло даже мыть не будут. У Барри я также нашёл одно видео. Подпись гласила: «Как развлекаются крутые музыканты». В твиттере в список самых популярных тегов вошли #ThreeDaysGraceParty и #Walsanderson. Это озадачивало, и как решить проблему я не знал. Вчера вечером, когда покинул Нила, решив извиниться перед Эшли, купил большой букет чудесных красных роз, коробку конфет и направился к её дому. Дом у Эшли был двухэтажный, с красиво выложенным кирпичом по периметру и шикарной клумбой под окнами. Поэтому, когда сворачиваешь с дороги на тропинку к двери, тебя сразу же обдаёт смесью сладких ароматов цветов и настроение улучшается. Но не в этот раз. Я был и так в хорошем расположении духа, всё во мне пылало, искрилось и, казалось, что лучше быть и не могло. Постучав пару раз в дверь, я заглянул в окно, которое открыло мне обзор на гостиную. В комнате горели несколько напольных ламп, виден был свет от телевизора, но Эшли не было. Затем я заметил её мелькающую фигуру на кухне, и постучал ещё раз в дверь. Я слышал, как она наступает на паркетный пол, немного прилипая пятками. Слышал звук открывающейся защёлки на двери. И вот она стоит передо мной вся такая возмущённая, а я всё так же пылаю изнутри. — Эш, — начал я, но её надменный вид заставил меня посторониться и слегка отступить назад, затем я протянул ей букет и коробку конфет, — прости меня за всё. Она оглядела меня с ног до головы, нахмурила брови. Я ждал, что же она мне скажет или что сделает. Но такой реакции я предвидеть не мог: Эшли вырвала у меня из рук букет, понюхала цветы и зарядила мне ими в лицо. Я осёкся, розы-то с шипами, парочка из которых впилась мне нехило в кожу. Она ударила ещё раз и кинула их, забрала конфеты и захлопнула дверь. Что ей ещё нужно было? Повела себя как баба из её любимых смазливых сериалов, героиня, ёмаё. Я опустился на ступеньку, положив помятые цветы себе на колени, и потрогал лицо руками. С некоторых ран пошла слабая кровь, но это уже не имело значение. Затем положил цветы ей под дверь, развернулся и уехал домой. Сегодня же, утром, все ранки от шипов затянулись, но выглядело это так, словно у меня ветрянка. Припарковав свою «Кристину» на стоянку недалеко от входа в студию, я увидел Нила и окрикнул его. Сандерсон развернулся в поисках кричавшего, и, когда его взгляд остановился на мне, он улыбнулся и пошёл мне навстречу. — Я так понимаю, Эшли рада была тебя видеть? — С насмешкой спросил Нил и похлопал меня по плечу. Я взглянул на него с нахмуренными бровями, стараясь выглядеть серьёзным, но долго так удержаться не смог и всё-таки рассмеялся. — Да, жутко рада. Только мы вошли в студию, как на нас кинулся Шон: — О, это же та самая «лучшая пара интернета»! — Шон моментально сделал селфи, он угарал, но нам было немного не смешно. - Ну, что ж вы такие серьёзные то? — он потрепал меня по голове, чёрные волосы упали на лицо, и мне пришлось их поправить. Шон одарил нас своей улыбкой и ушёл куда-то в сторону звукозаписывающей комнаты. — Вот же дерьмо, — выпалил я, когда Хаммер скрылся из виду. Нил не удостоил меня ответом и просто прошёл в студийную комнату, а я смиренно последовал за ним. Когда мы зашли, парни активно что-то обсуждали и, поприветствовав нас, продолжили свою дискуссию. Я чувствовал некое напряжение, посмеивания и подколы в нашу сторону, посмотрев на Нила, мы мысленно сошлись на мнении, что всё плохо. Я поискал глазами Брэда, но не нашёл его. Нил уже скинул свою куртку, оголив накачанные прекрасные руки, сел за барабанную установку. И, когда он наклонился, что бы взять палочки, в глаза мне попалась татуировка кадуцея. Она объединяла нас, сливала в одно целое, и мы, словно змеи у меча, переплетались с каждым проходившим днём всё больше и больше. На минуту я застыл, смотря на то место, где только что была рука Нила. Поразмыслив, я понял, что все эти слухи — не самое важное, что происходит. Главное то, что между нами и неважно какая это связь, но она есть, и она придаёт мне сил и уверенности. Я очнулся, когда парни разбрелись по своим местам, и как раз зашёл Брэд. Он дал мне кулачек в знак приветствия, быстро оглянул моё лицо, и удивлённо спросил: — Какие-то неполадки? — Нет, всё нормально, — мне не хотелось рассказывать про столь странную ситуацию, и я предложил заняться делом. Мы отрепетировали три песни до блеска без происшествий, но работа приостановилась, когда в комнату начали заливать лучи закатного солнца. Было очень жарко. Барри так жарил на гитаре, что аж интересно стало, как он не стёр пальцы. Его борода так быстро двигалась в воздухе, что казалось, будто она живёт своей собственной жизнью и, когда Барри закончит, она бросит его и уйдёт, но этого не произошло. А вот Шон как раз-таки зашёл с несколькими бутылками воды. Он начал раздавать их, начиная с Дани, потом Брэду, тот жадно высушил бутылку за считанные секунды, а когда дело дошло до Нила, Хаммер сказал: — Это вам на двоих — тебе, и твоему любимому, — он указал в мою сторону, от чего я возмутился, и чуть было не заорал на Шона. Он никак не отреагировал и просто кинул мне в руки другую бутылку, — шутка. Мы с Нилом переглянулись, и я заметил, как дёрнулся уголок его рта в недовольном выражении. Он сглотнул от сухости и открыл бутылку. Вода оказалась с газом, и мелкие капли разлетелись в разные стороны. Нил отстранился от бутылки, ожидая, что она сейчас взорвётся, но всё осталось спокойно и он начал пить. Я с завороженным видом наблюдал, как расходятся в наслаждении его, бывшие такими напряжёнными, брови, как верхние ресницы соприкасаются с щекой, и как легко он выдохнул, когда закончил. Я отвёл взгляд на свою бутылку и лёгким движением открутил крышку. Фонтан вырвался из бутылки с треском, искры газов летели в разные стороны, и я мигом вытянул руку с бутылкой вперёд, но было поздно. Часть штанов в области ширинки, левая штанина и кроссовок были мокрыми. Выглядело это так, словно я описался прямо в штаны. Меня, как и бутылку, сорвало, только не от газов, а от смеха. В итоге в комнате царил смех, и мокрая от воды борода Барри так же подёргивалась в воздухе. Дикий ор прекратил Шон, сказав, что это, конечно, весело, ведь мне не первому предоставлена была очередь открыть бутылку, но надо работать. Он вышел, вильнув задницей, как гей, и мы потихоньку начали приходить в себя. А затем он вновь вернулся, уселся на стул и наблюдал за нами. Теперь репетировать предстояло «The Real you», ставшую с недавних пор мне такой родной. Она много значила для меня в отношении к Нилу, и для него, судя по его речи, которую он толкнул мне у себя на кухне, тоже. Парни разыгрались и я начал куплет. Мокрые штаны выбивали слегка из колеи, хотелось снова смеяться, но я старался держать голос и мог только улыбаться. Когда я развернулся к Нилу на припеве, чтобы проследить его реакцию, он прекратил играть и откинул голову вверх в приступе смеха. Все прекратили играть, ожидая, что же скажет барабанщик. — Я не могу видеть его в этом, Мэтт, пойди, переоденься, пожалуйста. — Да что ты возникаешь, он же от твоего вида потёк. — Шутканул Шон и откинулся на спинку стула, снова взорвав всю студию. Дани поддержал его шутку, расползаясь своей русской чистой улыбкой, а вот Брэд был не доволен прерванной игрой: — А если бы на концерте он потёк, ты тоже бы прекратил партию? — Все затихли, в осознании того, что Брэд сказал, и когда поняли, эту волну уже было не остановить. До Брэда сразу не дошло, но через минуту он догнал и засмеялся громче всех. — Что я могу поделать, у меня с собой запасных штанов нет, — ухмыльнулся я им в ответ, —, но на концерт обязательно возьму, мало ли. — Я подмигнул Брэду и тот расхохотался ещё сильнее. Я сегодня местный клоун, всех и вся веселю. Барри предложил закончить на сегодня, ибо было невозможно репетировать, и всех это устроило. Этот день прошёл лучше, чем я ожидал. Я схватил свою куртку, собрался на выход и, в надежде увидеть Нила в коридоре, открыл дверь. Но его там не оказалось, я слегка погрустнел, но улыбка всё равно не слезла с лица, ведь штаны хоть и начали подсыхать, но мокрые пятна ещё темнели на чёрной ткани. Я попрощался с ребятами, но среди них не было Нила. Уже на улице я открыл дверь машины, оглянулся — Нила не видно, и машины его нет. Что ж, ладно. Я завёл мотор, открыл бардачок, где валялись разные диски, взял первый попавшийся и вставил в дисковод. Заиграла знакомая мне песня, но подпевать я не стал. Послышался звук смски, когда машина только выехала с парковки. Я достал телефон и, придерживая телефон у руля, прочитал: «Были срочные дела». Пока я заехал за продуктами во всё тот же «Окей» и вернулся домой, прошло около полутора часа. Я пытался попасть в замок ключом, было сложно, так как руки заняты пакетами с едой. Ну как с едой, всякие сладости, чипсы, сухарики и прочая неполезная пища. Когда закончил возьню с замком и уже запихнул пакеты в коридор, я услышал звук ещё одной смски. Наверняка, от Нила. Захлопнув дверь ногой, и, чуть было не споткнувшись об продукты, я достал телефон. «Заеду в десять, если ты не против». Я был слегка удивлён, но позже удивление сменила радость. Ликующая радость.