Жизнь - река

POV Роза Потянувшись всем телом и не размыкая век, я чувствовала на своем лице гуляющие теплые лучики солнца, просачивающиеся через белоснежный тюль из органзы в гостиной в квартире Виктории, где осталась ночевать, которые и разбудили меня, поскольку шторы с вечера я благополучно забыла закрыть, как–то было совсем не до них. Уснуть мне действительно не удавалось довольно долго, мысли крутились вокруг моего любимого мужчины и его поездки на ночь к другой женщине, иногда жаль, что мы не можем запретить себе думать, а как было бы здорово, нажал на невидимый тумблер и отключил мыслительную деятельность, наслаждаясь тишиной в голове, но, увы, это нереально, как повернуть вспять течение рек. Зато через «связь» я навестила мою чудесную Лиссу, глядя на окружающий мир ее бледно–зелеными глазами, цвета благородного нефрита, и убедилась, что у моей единственной подруги, ее мужа Кристиана и их двухгодовалых деток–двойняшек Эрика и Реи все хорошо, просто замечательно, что не могло меня ни радовать, и потому чувствовала себя сейчас вполне отдохнувшей, ибо «нахождение в сознании» изысканной белокурой моройки по физическим ощущениям напоминает легкую дрему. И каково было мое удивление, когда, все же, открыв глаза и повернув голову влево, я встретилась взглядом с задумчивым кофейным взором моего обожаемого дампира, что расслабленно сидел на одном из двух кресел неподалеку от расправленного удобного дивана, на каком я и спала, а на спинке второго лежало мое платье, «отпаренное» с помощью миниатюрного отпаривателя, позаимствованного у Виктории вчерашним вечером, и смотрел прямо на меня. Темно–каштановые шелковистые волосы моего дорогого человека, как обычно, были собраны в аккуратный короткий низкий хвост, широкая седая прядь серебрилась с правой стороны пробора, в руках Дмитрий держал серебряные четки с «хвостом» в виде тяжелого православного креста с распятием, распустив их и неспешно перебирая своими красивыми длинными пальцами пианиста идеально круглые блестящие бусины, легкая полуулыбка освещала привлекательное лицо господина души моей и, казалось, даже делала моложе, а едва заметные мимические морщинки собрались в уголках темных глаз стража. Какой же ты красивый, родной мой, просто не наглядеться, в этой белоснежной рубашке, купленной вчера во время нашей поездки по магазинам, и строгих черных брюках со стрелками, я люблю самого лучшего мужчину на всем белом свете, жаль только, что он больше не питает ко мне ответных чувств. - Доброе утро, Роза, - негромко произнес своим мягким низким бархатным баритоном с очаровательным акцентом Дмитрий на английском, глядя в мою сторону, настроение стража сегодня вовсе нечета вчерашнему, как тучи на небе рассеялись, и проливной дождь за окном сменился золотым теплым солнышком в день свадьбы Виктории и Николая, так и внутреннее состояние Беликова изменилось в лучшую сторону, ночь, проведенная моим драгоценным человеком, с какой-то Юленькой однозначно пошла ему на пользу, вынуждена была признать я. - Доброе, Дмитрий, и давно ты здесь сидишь? – слегка хрипловатым после сна голосом спросила я с самопроизвольно появившейся на лице улыбкой, ну, не могла я ни поинтересоваться сим фактом, мне было искренне любопытно, сколько уже времени мой непревзойденный мужчина наблюдает за мной спящей. - Я приехал около получаса назад. Во сне ты похожа на ангела, Роза, такая умиротворенная и такая невыразимо прекрасная, - все также с фирменной полуулыбкой на лице с правильными чертами высказался мой бесценный человек на моем же родном языке, что она, эта женщина, Юленька, сделала с тобой, любимый, что смогла заставить хоть немного радоваться этой жизни. - Можно подумать, в состоянии бодрствования я сущий… - не договорила я последнего слова «дьявол», оборвав себя на середине фразы, что, впрочем, нисколько не помогло, лицо Дмитрия моментально помрачнело, полуулыбка угасла, а от былого хорошего настроения не осталось и следа, это я его испортила моему любимому мужчине, ибо непроизнесенное мной богохульственное словечко страж прочитал и между строк. Абсолютно невинная шутка, что с легкостью прокатила бы в совершенно любой компании, для глубоко верующего Беликова стала оскорблением, дура ты, Роуз последняя, как ты могла забыть о религиозности повелителя всей твоей жизни, полнейшая идиотка, мысленно обругала я саму себя, отчетливо ощущая немедленно подступающее к горлу обжигающее чувство стыда, но было уже поздно, страж вновь обернул серебряные четки вокруг пальцев левой руки и плавно поднялся на ноги, намереваясь покинуть комнату. - Уже девять часов, Викуля с Элиной просыпаются в это время, пойду к ним, - кивнув на черный циферблат с серебристыми цифрами и стрелками точно таких же круглых часов, как и в прихожей, висящих на стене над диваном, на каком в эти минуты лежала я, прикрывшись легким мягким пледом, абсолютно спокойным прохладным тоном изрек мой обожаемый мужчина и сделал шаг к закрытым двустворчатым дверям с белым матовым стеклом с такого же оттенка немногочисленными узорами. - Дмитрий, постой, - воскликнула я, подскакивая с дивана, скидывая с себя плед и совершенно не смущаясь, что кроме ажурных черных трусиков–стрингов и обтягивающей маечки на тонких бретельках никакой другой одежды на моем теле не имелось, мой драгоценный человек видел меня и полностью обнаженной, мне стесняться нечего, страж обернулся на мои слова и замер, в шоколадных глазах моего неподражаемого дампира плескалась досада, перемешанная с печалью. - Я тебя обидела, прости меня, пожалуйста. Больше такого не повторится, я тебе обещаю, - подойдя к моему дорогому мужчине практически вплотную и опустив глаза в пол, чувство стыда, разъедающее мое естество изнутри, не позволяло поднять голову и посмотреть прямо в столь любимые мной темно–карие очи безусловного повелителя всего моего бытия, негромко изрекла я, искренне надеясь на прощение стража, которое было мне необходимо, как воздух, если господин души моей сердится на меня, сама жизнь мне не в радость, веруя в его доброту, прося о снисходительности. - Во-первых, не нужно давать обещаний, которых не можешь выполнить, Роза. А во–вторых, ты уже не моя женщина, чтобы я что–либо у тебя просил или брал с тебя обещания, - не выражающим ни единой эмоции низким голосом с легким русским акцентом со знаменитой «маской стража» на лице, выражением полнейшего нейтралитета, промолвил Беликов, явно собираясь избавиться от моего общества, какое, видимо, в этот момент стража лишь напрягало, ты злишься на меня, родной мой, не прощаешь, знаю, я виновата, мне, правда, очень жаль и очень стыдно. - Я твоя женщина, Дмитрий. Помнишь ту ночь в лесной сторожке на окраине кампуса Академии Святого Владимира? После того единственного раза у меня не было ни одного мужчины, никто не прикасался ко мне и пальцем, я этого попросту не желаю. Так что, я - твоя женщина, была ей и останусь впредь, пока дышу, независимо хочешь ты того или нет. Ты ведь знаешь, у меня длинный язык, это мой недостаток, с которым у меня не получается бороться. Но сейчас мне очень стыдно перед тобой, пожалуйста, не злись, прости меня. Что мне сделать? Медленно переводя взгляд с белоснежной рубашки моего обожаемого дампира, расстегнутой на две верхние пуговицы, на лицо моего золотого человека почти шепотом выдала я свою речь, где каждое слово чистейшая правда, я не собираюсь тебя обманывать, ненаглядный мой, да, и никогда не обладала я подобным умением, ты меня насквозь видишь, родной мой. - Нет, Роза, не надо, пожалуйста, не надо… - всегда такой спокойный голос Дмитрия на долю секунды надломился, маска идеального нейтралитета треснула и рассыпалась на мелкие кусочки, невероятная боль и мука отразились на лице повелителя моей вселенной, а он сам отошел от меня ровно на шаг назад, словно обжегся о пламя, гримасой катастрофического отчаяния исказившее идеальные черты. - Не разрушай свою жизнь из–за меня. Я этого не стою, пойми ты уже, наконец, - с горечью ощутимой на кончике языка и смертельным ядом разливающейся в пространстве едва различимо добавил мой драгоценный человек и замолчал, глядя будто бы сквозь меня. Что делать дальше, я просто–напросто не знала, наш разговор зашел в полнейший непреодолимый тупик, очевидно, мое признание стало откровением для Беликова, он явно не ожидал услышать подобного, и это глубоко ранило полновластного господина моего духа, разума и тела, вина, теперь мой обожаемый дампир будет считать себя виноватым в моей неустроенной личной жизни, но разве только я могла подумать, что реакция стража окажется таковой, если бы, молчала бы как рыба. - Не расстраивайся так, пожалуйста, из-за меня, Дмитрий, ты ни в чем не виноват, это только мой выбор, и ничей больше. Скажи, ты прощаешь меня, не молчи, твое молчание меня пугает, - сделав шаг навстречу к замершему, подобно каменному изваянию, стражу, прошептала я и крепко обняла его обеими руками, прижимаясь всем телом и кладя голову на грудь моего непревзойденного дампира, непрошеные слезинки покатились из глаз, оставляя мокрые пятна на ткани девственно–белой новенькой рубашки. - Я не могу злиться или сердиться на близких мне людей, просто иногда их поступки или слова расстраивают меня. На моей совести грехов не перечесть, а теперь я знаю, их список на один длиннее. Разве я могу тебя не простить, Роза, нет, конечно, нет. Но все же старайся не богохульствовать, негоже, чтобы из прелестного рта такой красивой девушки вылетали столь грязные словечки. Грешно это. Казалось, спустя целую вечность, Дмитрий очнулся от каких–то своих дум и заговорил, параллельно бережно заключая меня в свои теплые объятия и невесомо целуя в макушку, от чего я слегка улыбнулась сквозь слезы. - Буду стараться, я не хочу тебя расстраивать, Дмитрий. Всем сердцем лишь радовать желаю, а получается, сам видишь как, - проговорила я на привычном мне английском, немного отстраняясь и приподнимая голову, чтобы полюбоваться на лицо моего безумно дорогого человека, понять истинное, не наигранное, состояние его души, у тебя было хорошее настроение, любимый, а сейчас какое. - Мама, наверное, уже приготовила завтрак. Переодевайся и приходи кушать, Роза, тебе ведь еще надо собраться и подготовиться к свадьбе. Вам, женщинам, нужно для этого много времени, - мягко проведя ладонями по моей спине вверх и остановившись на обнаженных плечах, давая мне почувствовать прикосновение гладких серебряных бусин четок, ставших теплыми от контакта с кожей моего обожаемого мужчины, вновь улыбнувшись лишь уголками губ, негромко изрек мой любимейший человек, а в следующий миг отпустил меня и молча покинул гостиную. *** После завтрака, стоя перед большим овальным зеркалом в полный рост на стене гостиной, закрепленным между целыми двумя окнами в просторном помещении, в каком отражался низкий журнальный столик из беленого дуба, расположившийся в центре интерьерной композиции из пары мягких кресел, на одном из коих совсем недавно сидел мой драгоценный мужчина, я смотрела на свое отражение, и оно улыбалось мне несколько грустной улыбкой. Темно–бордовое прямое вечернее платье до щиколоток по фигуре, подчеркивающее изгибы моего женственного тела, с рукавами до локтя, небольшим круглым горлом и разрезом с левого бока до колена, позволяющим передвигаться в этом шедевре моройского дизайнера из нежнейшего гладкого шелка, идеально гармонировало с моей смуглой кожей и цветными полосками на кончиках ногтей в аккуратном французском маникюре, сделанном специально под этот наряд. Широкое золотое кольцо из белого золота с мистическими черными и лучистыми прозрачными бриллиантами, выложенными в шахматном порядке, на безымянном пальце левой руки поблескивало на солнечном свету вкупе с серьгами из комплекта, подарок моей любимой принцессы на мой двадцать пятый День Рождения. Спокойный макияж со светло–коричневыми тенями, угольно–черной тушью на ресничках и бежевой матовой помадой на губах радовал своей аккуратностью, нечасто мне приходится его делать, а вот, что сотворить со своими длинными темными волосами до поясницы, я и ума не могла приложить, ибо совершенно не умею собирать никакие прически, кроме самого обычного низкого хвоста и простейшей косы, какую я обычно заплетаю на ночь, чтобы густые пряди не путались. - Можно? – раздался негромкий голос моего любимого мужчины за закрытыми дверями гостиной, какую временно и отвели мне, после пары слабых ударов костяшками пальцев по деревянной поверхности, что и вернуло меня в мир реальный, заставляя отвлечься от размышлений о своих волосах и о том, что можно с ними все–таки сотворить. - Конечно можно, Дмитрий, проходи, - тут же отозвалась я на родном английском, все еще бесцельно крутя в руках расческу, крути, не крути, ничего не изменится, расчесаться я расчесалась, а на большее в плане парикмахерского искусства совершенно не способна. - Ты готова, Роза? Сейчас Соня уложит волосы Викули, и мы поедим. Сегодня суббота, могут быть пробки, надо выехать заранее, чтобы к двенадцати часам уже быть в ЗАГСЕ, - заходя в помещение и прикрывая за собой створки дверей, проговорил мой обожаемый дампир, осматривая меня с головы до ног своими внимательными шоколадными очами, столь сильно любимыми мной, что доставляло мне просто неимоверное эмоциональное удовольствие, словами не передать, как мне хорошо на душе, когда глаза повелителя моего мироздания взирают на меня, рабыню своей же любви. - Готова. Нужно попросить Соню, и мне что–нибудь сделать на голове, сама я в этом не сильна, - с улыбкой констатировала я сей факт, поворачиваясь лицом к моему дорогому человеку, улыбнувшемуся мне в ответ уголками губ, все хорошо, любимый, твоя семья тебя радует, заставляет на время забывать о негативных моментах жизни, да, родной мой. - Хочешь, я заплету тебя, Роза? – задал совершенно неожиданный для меня вопрос мой неподражаемый мужчина, плавно приближаясь ко мне своей абсолютно бесшумной кошачьей походкой, видимо, это врожденная черта Беликова, в принципе все стражи передвигаются очень тихо с минимальным звуковым сопровождением, но Дмитрий всегда ходил вообще бесшумно, словно бестелесная тень. - Хочу, а ты умеешь делать прически, Дмитрий? – с искренним интересом, улыбаясь широкой улыбкой, настроение само собой неуклонно ползет вверх, если господин души моей хоть немного радуется этой жизни, спросила я, пытаясь понять, шутит в эту минуту страж или говорит серьезно. Хотя навряд ли это шутка, ибо при всех своих многочисленных достоинствах чувством юмора мой беззаветно любимый человек не обладает, слишком реально он смотрит на этот мир, слишком строго порой относится к самому себе. - Я умею заплетать разные косы. Ты забыла, что я рос с тремя сестрами, Роза? Если доверишь мне свои чудесные волосы, увидишь, - откликнулся мой неподражаемый дампир, беря расческу из моих рук в свои, и от этого мимолетного касания к кистям рук по коже побежали такие приятные мурашки, мое тело безумно соскучилось по твоим прикосновениям и ласкам, мой дорогой, так жаль, что ты уже не любишь меня и, возможно, даже не желаешь, жаль. - Свою жизнь я тебе доверю без слов, Дмитрий, зная, что нет безопаснее места во всем мире, чем рядом с тобой, а не только волосы, - почти шепотом проговорила я, закрывая глаза, тем самым давая понять, что мои длинные шоколадные пряди в полном распоряжении моего драгоценного мужчины. Раньше тебе нравилось перебирать руками мои шелковистые локоны, накручивать их на пальцы, помнишь, родной мой, а я просто таяла от этой твоей невинной ласки, давай на секундочку представим, что мы вернулись в прошлое, что ничего не изменилось, давай сыграем в игру под названием «Иллюзия». - Не преувеличивай, Роза, я – самый обычный страж, как и любой другой. Повернись, - своим низким насыщенным баритоном с очаровательным акцентом изрек мой золотой человек, и я тут же беспрекословно выполнила его просьбу, с закрытыми глазами развернувшись на сто восемьдесят градусов и, как я могла логически вычислить, оказалась спиной к Беликову. - Нет, ты не обычный, Дмитрий, ты удивительный человек, никого я не встречала похожего на тебя, ты Бог. Помнишь, как величали тебя студенты Академии Святого Владимира? – чувствуя прикосновение теплых ласковых пальцев повелителя всего моего бытия к затылку, выдохнула я, впитывая каждое прикосновение моего золотого человека ко мне, наслаждаясь эти минутами тактильного контакта со стражем, сердце ликует и поет, когда дотрагивается до тебя твой мужчина, по–другому попросту быть не может. Ответом мне стал тихий смех моего обожаемого дампира, который я не слышала настолько давно, что, кажется, уже стала потихоньку забывать этот дивный звук, видишь, родной мой, я даже смогла тебя рассмешить, подарить тебе положительные эмоции, значит, этот день я проживу однозначно не зря. - Все готово, Роза, можно смотреть, - сквозь пелену удовольствия от неторопливых манипуляций Беликова с моими длинными волосами донеслись до сознания слова моего любимого всем сердцем мужчины, его прикосновения к моим темно–каштановым локонам убаюкивали, хотелось свернуться клубочком и уснуть в объятиях повелителя всей моей жизни, но пришлось открыть глаза и вернуться ко дню насущному. Дмитрий взял с журнального столика круглое двустороннее зеркальце на подставке, какое я использовала при нанесении декоративной косметики на лицо, осторожно развернул меня спиной к большому овальному зеркалу на стене, повернув его миниатюрного собрата так, чтобы я смогла увидеть то, что руки моего неподражаемого дампира сотворили на моей голове. - Какая красота, спасибо тебе большое, мне очень нравится, - промолвила я с придыханием, рассматривая замысловатую свободную косу, начинающуюся от левого виска и переходящую на правую сторону, какую мой бесценный мужчина вывел на мое правое плечо, закрепив снизу тонкой черной резинкой с миниатюрным аккуратным цветком из бордовых камушков в тон к платью, ее моя чудесная Лисса положила в отдельную косметичку вместе с множеством других заколок и резинок, что могли мне пригодиться для прически, даже не могу предположить, из скольких же прядей была заплетена коса, у тебя просто золотые руки, любимый. - Рад, что угодил, тогда можно идти, хочу еще Викуле свадебный подарок вручить. Не люблю устраивать показательное шоу в присутствии множества людей, - со своей фирменной полуулыбкой дал ответ Беликов на мою абсолютно заслуженную похвалу, вернул зеркальце с расческой в косметичку и закрыл ее на замок. Взяв в руки обе миниатюрные сумочки, одна с косметикой, другая с зеркалом, несколькими расческами и множеством заколок и резинок, все собирала моя любимая принцесса, даже не интересуясь мнением моей скромной персоны, чтобы убрать их в небольшую дорожную сумку, что преодолела со мной полмира, я вышла из гостиной вслед за Дмитрием в коридор и тут же столкнулась с радостной Элиной в длинном белоснежном платье с пышной юбкой и бесчисленным количеством рюшей с большим бантом сзади на талии. - Ты красивая, - естественно на русском произнесла своим нежным мелодичным голоском, похожим на переливы множества маленьких серебряных колокольчиков, малышка–дампирка с высоким длинным хвостиком на голове с девственно–белой резинкой, украшенной большой поблескивающей серебром бабочкой на пол головы непоседливой девчушки. - И ты очень красивая, принцесса, - также на родном языке моего неподражаемого мужчины ответила я, улыбаясь четырехлетней девочке с темно–карими лучистыми глазками, точно такими же, как у ее ухоженной матери, Виктории, что сегодня из невесты превратится в законную жену Николая. - Сестричка, какая же ты красавица, да, не устыдится Господь твоей красоты, Викуля, - заставил меня повернуться теплый неимоверно ласковый голос моего обожаемого дампира, как только я успела закрыть дверцы узкого коридорного шкафа, в недра которого и отправилась моя небольшая дорожная сумка, в сторону вышедшей из спальни Виктории, что шла босиком в свадебном платье, поддерживая подол правой рукой. Полы в квартире младшей сестры Беликова с подогревом, непоседа Элина и та бегает по дому в одних хлопковых носочках, следом за виновницей сегодняшнего торжества шла Соня в длинном вечернем платье до щиколоток из светло–серого шелка. Ярко–синие вертикальные узоры по бокам наряда без бретелей, держащегося на приличной груди дочери Алены, делали невысокую от природы, примерно с меня ростом, двадцати девятилетнюю Соню, что выглядела лет на двадцать пять, не больше, визуально выше, а ее каштановые волосы до середины спины с множеством тонких белоснежных прядок мелирования были собраны в интересную прическу. Причудливая коса шла вокруг головы дампирки, как венок, а уже из нее вниз спускались волнистые локоны, что холеной женщине невероятно шло, именно она взяла свою прелестную маленькую племянницу за миниатюрную кукольную ручку и увела на кухню, поскольку девчушка захотела попить водички, о чем и незамедлительно сообщила всем окружающим. - Викуль, поздравляю тебя, будь счастлива, сестричка. Это тебе от меня, носи и вспоминай иногда, - вернувшийся из прихожей в длинный коридор с узким бархатным футляром темно–зеленого цвета в руках, в каком обычно презентуют ювелирные украшения, скорее всего браслет или цепочку, Дмитрий открыл коробочку, и я вместе с его младшей сестрой узрела переливающийся россыпью кристально чистых прозрачных бриллиантов широкий золотой браслет в форме лозы, что будет красиво оплетать ручку своей обладательницы. Просто уверена, это шикарное и дорогое изделие из благородного металла стоит огромных денег, моя чудесная Лисса приобретала себе подобные, такое на зарплату стража и в помине не купишь, и мне было искренне любопытно, где же мой бесценный мужчина взял такую колоссальную сумму. - Спасибо тебе, Дима, красотища то, какая, братик, - с широкой лучезарной улыбкой Виктория рассматривала роскошный браслет на своем правом запястье, какой бережно застегнул мой обожаемый дампир, что через пару секунд осторожно притянул младшую сестру к себе, чтобы не помять ее подвенечного наряда, и нежно поцеловал дампирку в лоб. По хорошему мне бы надо было уйти, вот только после свадьбы я вернусь обратно в Штаты к моей любимой принцессе и больше, скорее всего, уже не увижу моего непревзойденного Дмитрия, а потому мне каждое отпущенное мгновение хочется смотреть на повелителя моей вселенной, благо, брату и сестре мое присутствие нисколько не мешало. - А это Юля велела передать тебе, Викуля. Повесь где–нибудь в квартире, будет защищать твой дом и твою семью от плохих людей, - добавил мой бесценный мужчина, как только отпустил из своих бережных объятий Викторию и достал из кармана брюк небольшой мешочек из черного шелка на шнурке, распустив какой, выудил оттуда крупный серебряный кулон в форме ключа на недлинной широкой цепочке, также из серебра, значит, «Юленька» это уменьшительно–ласкательное от имени «Юля», так зовут ту женщину, с которой мой бесподобный дампир провел ночь. - Обязательно повешу, братик. Ведьма сказала тебе что–то хорошее, да, Дима? Твое настроение радует меня, - принимая из рук стража кулон на цепочке, подарок от Юли, которую, оказывается, Виктория тоже знает и почему–то называет «ведьмой», промолвила на русском младшая сестра моего драгоценного человека, не прекращая улыбаться ни на миг, что же такого произошло в ту ночь, только ли секс с этой женщиной так повлиял на моего обожаемого мужчину, а может, есть что–то еще, чего я не могу знать, не понимаю. - Очень хорошее, моя красавица–сестричка, ты даже не представляешь себе, насколько хорошее, Викуля, - страж аккуратно убрал с лица Виктории волнистую прядь, упавшую ей на глаза из красивой прически, где длинные темные волосы дампирки до пояса были завиты в крупные локоны, подколотые с двух сторон на серебристые невидимки. Видимо, Соня не стала изгаляться и плести причудливые косы, в чем женщина явно была мастером, но и с этой, казалось бы, простой укладкой самая младшая дочь Алены выглядела сногсшибательно, глаз не оторвать, Дмитрий улыбался легкой полуулыбкой, а для меня это «хорошее» по–прежнему оставалось тайной за семью печатями. - Наверное, Марк с женой приехали. Соня сказала, что утром Оксана не очень хорошо себя чувствовала, - проговорила ухоженная мама малышки Элины, чей звонкий голосок доносился из кухни, а общалась в эти минуты девчушка со своей бабушкой Аленой и тетей Каролиной, реплики женщин также были слышны, когда в пространстве квартиры зазвучала мелодия дверного звонка. Я же почувствовала острый укол вины, пользовательница редчайшей Пятой стихии, Духа, моройка недавно исцеляла мой порез, а теперь почувствовала себя плохо, возможно, как раз таки из–за этого. - Я открою, - быстро изрекла я и пошла в прихожую, мне хотелось, как можно скорее своими собственными глазами увидеть Оксану и спросить у целительницы о ее самочувствии. Вот только за входной дверью, когда я повернула два оборота дверного замка и ее распахнула, оказалась вовсе не семейная пара, давние друзья Беликовых, а совершенно другой человек, которого я уже встречала в прошлом и мгновенно узнала, как и он меня, судя по его расширившимся от шока серым глазам. - Ебать, Роуз, это ты? Я то думал ты давным–давно гниешь в безымянной могиле со свернутой стригоем шеей, охуеть можно. А здесь ты что забыла? - изрек дампир, бесцеремонно рассматривая меня с пошловатой улыбкой на, нужно признать, приятном лице, и мне был до безумия неприятен этот взгляд. Терпеть не могу, когда мужчины смотрят на меня словно на бездушную куклу, способную лишь на то, чтобы удовлетворить своим телом их похоть, на дух не переношу таких представителей сильного пола и стараюсь вообще не общаться с подобными индивидами. - Здравствуй, Денис, как видишь, я жива. Виктория пригласила меня на свою свадьбу, быть свидетельницей, - как можно более вежливым тоном постаралась произнести я, хотя воспитанной быть не хотелось совершенно, но здесь находится Дмитрий, а мой обожаемый мужчина очень огорчится, если услышит из моего рта очередную грубость, объяснив старшему брату Николая причину своего нахождения в квартире дочери Алены. - Пиздец, - заключил мужчина на два года старше меня, проходя в квартиру, как только я сделала шаг в сторону от двери, в нежно–голубой рубашке и темно–синих брюках, с короткой стрижкой, в лакированных черных туфлях, источающий аромат дорогого мужского парфюма со сладковатым шлейфом дампир выглядел привлекательно, но лично у меня вызвал лишь чувство отвращения. От того парня–отступника, что вместе с еще несколькими ребятами охотился на не – мертвых вампиров в Новосибирске, не осталось и следа, стоящий передо мной человек любил жить в свое удовольствие, и очень «любил» женщин, о чем красноречиво говорили пляшущие в его серых глазах искорки сексуального желания, направленного в мою сторону, да, время меняет людей, и не всех в лучшую сторону. - Еще одно ругательство в доме моей сестры, и ты будешь ждать остальных во дворе, Денис, - негромко, но отчетливо прозвучал ледяной голос с металлическими нотками, принадлежащий моему неподражаемому дампиру, страж вместе с Викторией вошли в прихожую, а следом выбежала из кухни и Элина, какую Беликов моментально поднял на руки, чему девчушка отнюдь не возражала, крепко обняв своего дядю миниатюрными кукольными ручками за шею. - И ты здесь, пастырь, решил выбраться из своей кельи, на нормальных людей посмотреть. А молитвенник прихватить не забыл? – насмешливо проговорил старший брат Николая, мне совершенно не нравились его тон и манера поведения, но вмешиваться я не стала, мой дорогой человек мне «спасибо» не скажет, лишь отругает, что лезу в мужские разговоры, слишком хорошо я знаю Беликова, предусмотрительно молчала и Виктория, поправив платье своей маленькой дочурки на руках у дяди. - Ты меня услышал, Денис. Давай, на этом закончим наше общение, - холодно ответил Дмитрий своим низким насыщенным баритоном без малейшей эмоциональной окраски, но с таящимся где–то в глубине его бархатного тембра тяжелым свинцовым амбре, никак не прокомментировав сарказм брата жениха, после чего плавно развернулся и с маленькой племянницей на руках сделал шаг в сторону кухни, к матери и двум сестрам. Направившись следом за полновластным господином всего моего мироздания, я смогла сделать однозначный вывод, мой обожаемый дампир совершенно точно не желал ругаться или выяснять отношения с Денисом в день свадьбы своей младшей сестры, но вот старший брат Николая по каким–то неведомым мне причинам, бесспорно, хотел задеть моего бесподобного мужчину, вот только не понимаю зачем, что дампиру делить с Беликовым, что может их, таких разных людей, связывать. - Вика, Вика, Виктория… - донесся голос Дениса из коридора, пропевшего имя младшей сестры Дмитрия, когда я наливала себе из кувшина стакан отфильтрованной чистой воды, пить в эти полчаса захотела не только малышка Элина, сейчас мирно сидящая на коленях у своего дяди, что любовно накручивал на пальцы ее шелковистый темный хвостик, - как же ты сегодня хороша, - с картинным придыханием добавил мужчина уже без песнопений. - Украду, из под венца уведу, пока мой братец там курит около подъезда с Антоном и Владом, да лясы точит, - рассмеялся старший брат Николая, явно пребывающий сегодня в превосходном расположении духа и настроенный хорошо погулять на свадьбе, в ту минуту, что я небольшими глоточками пила прохладную воду, а Соня говорила с кем–то по мобильному, сидя на мягком угловом диванчике рядом с матерью и сестрой, когда как мой бесценный мужчина предпочел стул с высокой спинкой. - Дурак ты, Денис, как дураком был, так дураком и помрешь, не веди ты себя как идиот. И еще большая просьба от меня лично, не заговаривай с братом, не омрачай наш с Колей праздник, - начиная фразу с легкого и шутливого тона, абсолютно серьезным ее закончила Виктория, а я повернула кран, включила водопроводную воду и сполоснула только что использованный мной высокий стеклянный стакан. - Хорошо–хорошо, не буду, только ты меня рядом с ним не сади, Вик, а то мне кусок в горло не полезет, - миролюбиво согласился дампир, по–прежнему посмеиваясь и разбавляя свою речь какими–то вульгарными шутками–прибаутками, но надо сказать, больше ни одного ругательства из его уст не прозвучало, предупреждению моего неподражаемого мужчины он внял. - Вообще–то и не собиралась, место свидетеля жениха рядом со свидетельницей, будешь сидеть по соседству с Роуз. Надеюсь, ее присутствие не испортит твой аппетит? – благожелательно отозвалась младшая сестра Дмитрия, довольная достигнутым временным мирным соглашением, естественно, дампирке хотелось, чтобы праздник прошел без эксцессов, что было вполне понятно. Ну, спасибо тебе, Виктория, удружила, это значит, мне придется весь вечер провести за столом рядом с Денисом, терпеть его похотливые взгляды и пошлые шуточки, «порадовала». - Никак нет, не испортит, нисколько, даже улучшит. Я то думал, подружкой невесты будет Линда, а тут такая приятная неожиданность. День становится все лучше и лучше, - предвкушающим тоном кота, нацелившегося на хозяйскую сметану, проговорил старший брат Николая, а меня аж передернуло от отвращения, и я быстро скользнула взглядом по просторной кухне. Никто не обратил внимания на мою реакцию кроме Беликова, сочувственно улыбнувшегося мне уголками губ, после чего вновь вернувшегося к неторопливому перебиранию длинных шелковистых волосиков своей прелестной племянницы. *** - Где ты взял такую сумму, Дмитрий? Я знаю, сколько стоят подобные украшения, Лисса – большая любительница ювелирных изделий, - держа в руках миниатюрную сумочку–клатч, обтянутую шелковой темно–бордовой тканью в тон к моему платью, где лежали чистый носовой платок, кошелек и мобильник, однако ничьих звонков я сегодня не ждала, моя любимая принцесса звонить не станет, на что я ни в коем случае не обижалась, у жены, матери двоих детей и представительницы рода Дракона в Королевском Совете Ее Высочества Василисы Драгомир множество своих дел, негромко спросила я на привычном мне английском, пока мы со стражем ждали лифт. Виктория со своей мамой и четырехлетней дочуркой спустились с девятого этажа первыми, следующими были Каролина, Соня и Денис, оставались только мы с моим неподражаемым дампиром, конечно, мой дорогой мужчина мог запросто и не ответить на, возможно, и неуместный вопрос из моих уст, промолчать или отделаться расплывчатой вежливой фразой, но мне действительно хотелось знать, откуда у абсолютно не падкого на деньги Дмитрия оказалась такая значительная сумма, мне все о тебе интересно и важно, любимый мой. - Ты не хуже меня знаешь, Роза, всю грязную работу в нашем мире делают стражи по приказу королевских мороев. Когда знатный живой вампир велит, у тебя нет права отказаться, а деньги, это его благодарность. Все просто, - также на моем родном языке ровным, идеально спокойным тоном промолвил мой безмерно обожаемый мужчина, не уточняя, что же именно повелел ему представитель благородных кровей из одной из двенадцати высокопоставленных семей, за что так щедро отблагодарил, и я понимала, это самый развернутый ответ Беликова, на какой я могла рассчитывать. Мы, стражи, обеспечиваем безопасность сообщества живых вампиров, отдаем свои жизни во имя процветания моройского мира, и у нас есть четкая должностная иерархия, кто и кому подчиняется, на этом основана вся система охраны мороев, пришедшая к нам из глубины веков, я, как и все остальные дампиры при Дворе в Пенсильвании, нахожусь в подчинении у Главы стражей, Ганса, и одновременно обязана беспрекословно выполнить любой приказ подопечного мне мороя, то есть Лиссы. Так и Дмитрий, будучи подчиненным Главы стражей Академии Святого Василия, где и работает мой непревзойденный мужчина, обязан выполнять, как и все стражи школы, приказы верховного руководства учебного заведения, директора Академии, наверняка, живого вампира из благородного рода, что тот повелит, то и придется исполнить. Выходит, Беликов исполнил его волю безукоризненно, как собственно и все, за что брался мой золотой человек, раз получил такое солидное вознаграждение, сделала вывод я, заходя в пустой лифт, гостеприимно распахнувший перед нами свои дверцы, а что же именно это было, мне сообщать повелитель души моей желанием не горел, пусть так и останется. *** - Роуз, чем ты сейчас занимаешься по жизни? – естественно на русском поинтересовался сидящий рядом со мной на водительском кресле Денис, а я в очередной раз мысленно усмехнулась своей ну просто «феноменальной везучести», смотря на быстро меняющиеся за окном городские пейзажи, абсолютно идентичные в любом мегаполисе мира, только надписи на рекламных щитах в столице Сибири не на привычном мне английском, вот и вся разница. Виктория захотела сесть в машину к своему брату, конечно же, с Николаем, Каролина с Соней поехали вместе со своими мужчинами, Антоном и Владом, кому уж из них принадлежит автомобиль, не интересовалась, а мама моего обожаемого Дмитрия с маленькой внучкой сели в симпатичную белую Ауди Марка и Оксаны, как раз подъехавших к дому, и потому моройку я видела лишь мельком, и спросить пользовательницу Духа о ее самочувствии не успела, ладно, позже спрошу. Так что мне пришлось поехать до ЗАГСА со старшим братом Николая, какой раз убеждаюсь, у судьбы скверное чувство юмора, или это английский черный юмор. - Я – одна из двух стражей Ее Высочества принцессы Василисы Сабины Реи Драгомир. А чем ты теперь занимаешься, Денис?- предельно вежливо ответила я, назвав мою чудесную Лиссу ее полным именем и задав ответный зеркальный вопрос мужчине просто для поддержания разговора, поскольку, по сути, мне было совершенно все равно, чем зарабатывает на жизнь, и конкретно на эту серебристую Тойоту, дампир. - Ты, Беликов и мой братец предпочитаете быть рабами живых вампиров, это ваш выбор. Я же хочу быть свободным и жить для себя, а в мир во всем мире я перестал верить семь лет назад, когда Льва похоронили. Однажды ночкой лунной стригой свернул ему шею. Тамара теперь воспитывает сына, а я работаю в частном охранном агентстве в Новосибирске, где хорошо платят. А принцесса чем занимается, Роуз? Мне всегда было это интересно. Целыми днями вертится у зеркала и ходит по магазинам? Плавно поворачивая руль на очередном повороте, нужно признать, Денис – хороший водитель, изрек дампир с кривоватой улыбкой, боковым зрением скользя по моему телу, что приносило мне моральный дискомфорт, ну, ничего, скоро уже приедем. - Принцесса представляет род Дракона в Королевском Совете, а еще у принцессы есть семья, муж и двое детей, - пояснила я, нарочно назвав мою любимую Лиссу два раза «принцессой», это ты сейчас так смело высказываешься, Денис, а если бы пред тобой стояла сама Ее Высочество в сопровождении своего стража, ты бы и в лицо ей посмотреть не посмел, не то, что открывать свой рот и так неуважительно выражаться в адрес моройки из привилегированного клана. - Ну, конечно, куда нам, мелким сошкам, до высокой моройской политики, не доросли, умишком не дошли. Кстати, Роуз, у тебя есть мужчина? – вот и прозвучал тот самый вопрос, которого я подспудно ждала от брата Николая на протяжении всего нашего разговора, а ты, как я вижу, даром время терять не любишь, Денис. Планируешь приятно провести вечер, плавно переходящий в ночь, да только ловить тебе со мной нечего, я ни перед кем ноги не раздвигаю и с малознакомыми мужчинами не трахаюсь, мой дорогой Дмитрий ругал бы за грубое слово, но другое здесь просто–напросто не впишется по контексту, я – женщина русского Бога из далекого сибирского края, принадлежу лишь ему одному, душой и телом, и больше никому. - Есть мужчина, которого я люблю, - дала предельно честный ответ я, Льва, конечно, жаль, но такая судьба ожидает очень многих отступников, отказывающихся защищать живых вампиров и предпочитающих самостоятельно охотиться на бессмертных монстров, стригоев, и если мы, стражи, погибаем во благо будущего моройского сообщества, своей кровью мы вписываем новые года в завтрашний день мира живых вампиров, то отступники отдают свои жизни впустую, просто так. А вот с Тамарой я бы пообщалась, интересно, какой стала дампирка, спустя долгих восемь лет с нашей последней встречи, и, что удивительно, я до сих пор помнила адрес ее квартиры в Новосибирске, только далеко не факт, что шатенка там сейчас живет. - И ты такая верная жена декабриста, да, Роуз? – вновь со смехом изрек Денис, покрутив колесико магнитолы, видимо, в надежде поймать какую–нибудь радиоволну, что в скором времени мужчине удалось, и светлый салон автомобиля заполнился негромкой музыкой, и дампир, и я понимали, что наш диалог подходит к концу, более нам и говорить то не о чем. - Да, я – верная, - посчитала нужным дать ответ я, чтобы окончательно расставить все точки над «i», кто такой «декабрист» я и понятия не имела, а уточнять у брата Николая не собиралась, знаю, в русском языке первый зимний месяц называется «декабрь», возможно, и понятие «декабрист» как–то связано с ним, нужно будет поинтересоваться у моего обожаемого Беликова, если, конечно, не забуду. Я с закрытыми глазами прямо в пропасть между нами. И покорно вниз до дна, в чём, скажи, моя вина? Кто же мы теперь друг другу? Ложь, звонки и всё по кругу. Притворяюсь, будто я больше не люблю тебя. Не люблю... А может, к чёрту любовь? Всё понимаю, но я опять впускаю тебя! А может, к чёрту любовь? Всё хорошо, ты держись. Раздевайся, ложись, раз пришёл! Под ритмичную танцевальную музыку, подходящую для вечеринки в каком–нибудь ночном клубе, женщина распевала невысоким томным голосом, мой бесценный человек уже бы выключил эту композицию, поскольку в ней в припеве два раза прозвучало богохульственное слово «чёрт» оскорбительное для его слуха. Только рядом со мной находился не мой любимейший мужчина, глубоко верующий в Господа Бога Иисуса Христа, а пошловатый Денис, с каким мы более не разговаривали, явно далекий от религии на столько же, насколько жаркая Африка не близка к ледяной Антарктиде. Полночь, кофе, сигареты. Я не знаю, с кем ты, где ты. Ранит и сбивает с ног ревность, как электрошок. Сердце, может, возвращаю, не могу ходить по краю. Как же мне тебя забыть? Взять, стереть и разлюбить? Разлюбить... А может, к чёрту любовь? Всё понимаю, но я опять влюбляюсь в тебя! А может, к чёрту любовь? Всё хорошо, ты держись. Раздевайся, ложись, раз пришёл! Ты держись. Раздевайся, ложись, раз пришёл! Да, Дмитрий, взять, стереть, разлюбить и забыть невозможно, просто нереально послать любовь к этому самому чёрту, прости, пожалуйста, за грубое слово, родной мой, можно уехать на край света, но немыслимо убежать от своих чувств, каждый раз, когда я смотрю в твои задумчивые кофейные глаза, я влюбляюсь в тебя все сильнее и сильнее, мой дорогой, хотя порой кажется, что сильнее уже и нельзя любить, а оказывается так вполне. Я все еще ревную тебя, ненаглядный мой, знаю, безмерно глупая, вот только сердце свое я подарила тебе на веки вечные, ты полновластный господин души моей, разума и тела, все, что есть у меня, все лишь твое, мой Бог. Просто вышло так, не важно, с кем ты, где ты, как. И сколько поцелуев на твоих губах. Сколько же ночей с ума сходила в темноте. Но, а теперь я говорю тебе. А может, к чёрту любовь? Всё понимаю, но я опять впускаю тебя! А может, к чёрту любовь? Всё хорошо, ты держись. Раздевайся, ложись, раз пришёл! Раз пришёл! Раз пришёл...* Не могу знать, сколько чужих поцелуев осталось на твоих губах, мой ныне такой далекий и одновременно все еще столь близкий мужчина, лишь о тебе все мои мысли, мой золотой человек, лишь о тебе все мои грезы и сны моройскими ночами в холодной пустой постели без твоего тепла и ласки, драгоценный мой. Лишь твоих прикосновений жаждет мое тело, лишь по твоим словам тоскует мой слух, лишь для твоих поцелуев мои губы, повелитель всего моего бытия, но ты не целуешь, не любишь, только жалеешь, ты – мое «всё», я – увы, твое «ничего».