Жизнь - река

POV Роза -Дорогие гости, проходите, присаживайтесь. На столе стоят таблички с вашими именами, чтобы вам было проще сориентироваться, - любезно произнес в микрофон находящийся на подсвеченной сцене ресторана впереди небольшого оркестра из девяти музыкантов, играющих в эту минуту спокойную легкую мелодию, ведущий, высокий светловолосый мужчина в классическом черном костюме, белоснежной рубашке и галстуке–бабочке лет тридцати пяти, человек. Вместе с остальными гостями после официальной церемонии бракосочетания Виктории и Николая в ЗАГСЕ, являющимися теперь законными мужем и женой, и поездки по Новосибирску я вошла в просто огромный украшенный живыми цветами, белыми розами, и небесно–голубыми шелковыми лентами зал этого развлекательного заведения. Многочисленные гости, где–то около ста человек, не меньше, большинство из которых составляли дампиры, но были и моройские мужчины и женщины, со смехом и веселыми расслабленными разговорами занимали свои места за длинным столом, поставленным в форме русской буквы «П», на вершине какой естественно располагались места для жениха и невесты, о чем красноречиво говорили таблички из ярко–алого картона с черно–золотыми надписями, «Николай» и «Виктория», остальные же таблички–указатели сделали белыми. Нужно было признать, идея с табличками–указателями, подсказывающими где и кто сидит, была не столь плоха, поскольку без них сотня человек рассаживалась бы куда дольше, расстраивало меня только местонахождение куска девственно–белого картона с моим полным именем «Розмари» рядом со свидетелем жениха, старшим братом Николая, Денисом, чье место было первым с правого края стола, ближе всех к мужу Виктории. Опустившись на удобный стул с высокой спинкой и положив на колени шелковую салфетку нежно–голубого оттенка, взятую со стола, я с прискорбием отметила, что места всех, с кем я была знакома на этом празднике, располагались с левого края, далеко от меня. Ближе всех к Виктории сидела Линда, ее подруга, девушка–моройка с длинными угольно–черными волосами, что была изображена на фотографии вместе с младшей сестрой моего бесценного Дмитрия, висящей на стене гостиной в ее квартире, рядом с ней расположился мужчина–дампир, страж ухоженной моройки, Алихан Рахметов, какого я узнала мгновенно, как только увидела сегодня. Парень с золотой сережкой–колечком в правом ухе, которого Виктория назвала «Алик», сократив его необычное звучное имя, и какого я уже имела честь лицезреть на старой видеозаписи с выпускного моего обожаемого Беликова, стал старше на пятнадцать лет, превратился во взрослого мужчину, а так практически не изменился. Далее шли места Каролины с Антоном, Сони с Владом, матери моего любимого человека, Алены, в темно–синем прямом платье чуть ниже колена с аккуратным каре до плеч, ее прелестной маленькой внучки Элины, Оксаны с Марком и Дмитрия, остальные же многочисленные нарядные гости были мне незнакомы. У меня в голове появилась мысль, подойти к дампиру лет двадцати пяти–двадцати семи, сидящему рядом с повелителем моей души, и попросить его поменяться со мной местами, вот только я не знала, как на подобную идею о моем соседстве за столом на свадьбе своей сестры отреагирует сам Беликов, в данный момент о чем–то дружелюбно беседующий с Марком, пока улыбчивый ведущий вовсю поздравлял со сцены молодоженов, рассыпаясь в самых замысловатых пожеланиях, выполняя свою работу просто на «отлично». Вернув шелковую салфетку на стол и аккуратно сложив ее, я отодвинула стул и поднялась на ноги, чувствуя на себе удивленный взгляд Дениса, извини, «дорогой», но провести в твоем «бесценном» обществе ближайшие несколько часов я не желаю, и никто меня не заставит. Откажется меняться со мной местами сосед по столу моего любимейшего Дмитрия, поменяюсь с кем–нибудь другим, с кем угодно, но сидеть рядом со старшим братом Николая, терпеть его похотливые взгляды и пошловатые шуточки, не стану, мне тоже хочется нормально отдохнуть, а не напрягаться весь вечер и ждать его скорейшего окончания. - Извините, вы не могли бы поменяться со мной местами. Мы со свидетелем слегка повздорили, меня Роуз зовут, - на мгновенье коснувшись плеча дампира рукой, чтобы привлечь его внимание, как можно более благожелательным тоном естественно на русском промолвила я, улыбаясь самой обворожительной улыбкой, какая только имелась в моем арсенале. Мужчина, страж, о чем красноречиво «говорили» знак обещания, похожий на английскую букву «S», и пять маленьких зазубренных перекрещенных молний, по одной за каждого убитого стригоя, на задней стороне шеи, тут же обернулся, смотря на меня заинтересованным взглядом серо–зеленых глаз. - Разве я могу отказать такой красивой девушке, конечно, я поменяюсь с вами местами. Мое имя – Евгений, можно просто Женя. Надеюсь, мы с вами сегодня еще пообщаемся, Роуз, - отодвигая стул и поднимаясь на ноги, приветливо проговорил дампир с улыбкой на лице, и в данный момент я была ему премного благодарна, что уже вполне искренне улыбнулась в ответ. - Обязательно пообщаемся, - кратко высказалась и параллельно слегка кивнула головой я, присаживаясь на освободившееся место рядом с моим непревзойденным Дмитрием, все это время молча наблюдающим за разворачивающимся пред его глазами действом без единой эмоции на привлекательном лице с правильными чертами, так что понять истинное отношение стража к ситуации не представлялось возможным. А вот данное дампиру своеобразное обещание в своем обществе в ближайшем будущем - это уже маленькая ложь, ибо общаться ни с одним другим мужчиной кроме полновластного господина всей моей жизни мне нисколько не хотелось, смею надеяться, вы простите меня, Евгений. - У тебя за сегодня появился еще один поклонник, ты нравишься всем мужчинам без исключения, Роза. Да, просто не можешь ни нравиться, - негромко изрек мой золотой человек на английском, как только Евгений отошел на несколько шагов и в разношерстном гуле голосов не мог разобрать слов моего обожаемого дампира, естественно, от внимательного взора кофейных очей Дмитрия не ускользнула и симпатия Дениса ко мне. Все то ты видишь и замечаешь, любимый мой, всем нравлюсь, а тебе нет, видишь, какая засада, смешно до слез. - А ты ревнуешь, Дмитрий? – со смехом шутливо спросила я, разворачивая и кладя на колени уже вторую за пятнадцать минут нежно–голубую шелковую салфетку, избавление от общества старшего брата Николая улучшило мое настроение, да, и у Беликова в эту секунду вроде бы был вполне позитивный настрой, так что я решила, что мое высказывание может быть уместным. - Не против моего соседства на этот вечер? – уже более серьезно задала действительно интересующий меня вопрос я, поскольку раздражать и напрягать своим присутствием моего любимейшего мужчину я желала меньше всего на свете. - Только за, твое общество для любого мужчины праздник, Роза, - слегка улыбнувшись уголками губ и беря в правую руку бокал с шампанским за высокую ножку, ибо в этот момент Линда в кроваво–красном шелковом платье по фигуре на тонких бретелях, встав в полный рост, поздравляла Викторию с Николаем, желая подруге с мужем всего самого наилучшего, мягко и ласково на моем родном языке ответил мой неподражаемый дампир, и от этого медового тона стража по коже побежали приятные мурашки. - Нет, не ревную, - добавил Беликов, спустя краткий миг, и все очарование момента мигом исчезло, спасибо за честность, мой дорогой, ты всегда был таким, предельно честным и до безумия правильным, именно таким я тебя и полюбила. - Вика, Коля, сегодня День Рождения вашей семьи, ваш праздник, праздник жизни. Я, конечно же, поздравляю вас и желаю всевозможных благ, счастья, здоровья, любви и процветания. Пусть радость никогда не покидает вашу семью, - привлек мое внимание низкий голос Алихана, который встал из–за стола и поднялся на подсвеченную по периметру сцену, как только его женщина закончила поздравлять подругу, и все гости дружно подняли бокалы. Я отпила несколько небольших глоточков прохладного шампанского с множеством пузырьков, а вот мой драгоценный мужчина не сделал ни глотка, просто поднял бокал с игристым вином из Франции и опустил его обратно. - Давайте на минуту вспомним всех наших близких, кто уже покинул нас. Вечная вам память, пусть ваши глаза освещают наши жизни с небес. Покойтесь с миром, - явно не так, как ожидал спустившийся со сцены и стоящий сейчас неподалеку ведущий, у которого от изумления на долю секунды расширились глаза, а лицо приняло крайне странное выражение, продолжил страж, поднимая наполненную до краев рюмку водки, что до этого держал в правой руке, и выпивая ее залпом. Все сидящие за столом гости также стали молча наливать этот национальный напиток России, здесь многие, если не все, знакомы со смертью родных и друзей по вине не – мертвых чудовищ, стригоев, не понаслышке, так что никого слова Алихана не поразили наповал, наполнил рюмку из стоящей неподалеку бутылки и мой драгоценный мужчина. - И мне налей, пожалуйста, Дмитрий, - тихонько попросила я, так как в зале воцарилась такая тишина, словно здесь находились не сто человек, а всего лишь десять, даже музыканты перестали играть, я ожидала, что повелитель всей моей жизни отрицательно покачает головой, и против его воли я ничего делать не стану, и каково же было мое удивление, когда страж просто взял и без единого нарекания наполнил мою рюмку до ободка. - Тебе есть, кого поминать, Роза, также как и мне, - пояснил свои действия мой безмерно дорогой человек, поднял рюмку и выпил ее содержимое одним глотком, повторять подобное я не рискнула, чтобы не закашляться, ибо я хорошо помнила вкус этого сорокаградусного напитка. Три стопки русской водки я опустошила на поминках Беликова, устроенных его семьей, восемь лет назад во время моего первого посещения Родины стража, ты жив, любимый, так живи, не смей умирать, следом за тобой уйдет и моя душа, останется бродить по земле лишь тело, умоляю, живи. Отнюдь не за один глоток, а, наверное, за пять–шесть, я выпила содержимое стопки и поставила ее на место, чувствуя как горькая обжигающая жидкость попадает в пищевод и согревает изнутри, от одной стопки опьянения не будет, а больше я пить водку не собиралась. Скорее всего, мой бесценный человек вспоминал и поминал Ивана, своего трагически погибшего от рук бессмертных вампиров, стригоев, друга, Надежду, женщину моего персонального Бога на земле, умершую год назад, также по вине кровожадных монстров, возможно, кого–то еще, с кем я незнакома. Я же в эти минуты вспомнила Мэйсона, моего друга, который был в меня влюблен и отдал свою жизнь, чтобы спасти мою, покойся с миром, да, пребудет твоя душа в Раю, если такой на самом деле существует. - А теперь давайте радоваться жизни. Все свободные мужчины в зале завидуют тебе, Коля, как же тебе повезло с супругой, такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Счастья, мира и добра вашему дому, - спустя минуту безмолвия в огромном украшенном помещении ресторана, вновь заговорил Алихан, ставя пустую стопку из–под водки прямо на пол, не проблема, официанты принесут ему новую. Страж взял в правую руку микрофон со стойки и кивнул музыкантам, которые тут же заиграли приятную, не быструю и не медленную, мелодию, набирающую силу с каждым следующим аккордом. - Пойдем танцевать, Дим. Мой мужчина поет, а танцевать я хочу с тобой, - невысоким голосом естественно на русском произнесла подошедшая Линда, положив ухоженные кисти бледных рук с идеальным французским маникюром с длинными ногтями на плечи моего обожаемого дампира, в тот же миг обернувшегося к красивой женщине со светло–карими глазами, цвета расплавленного золота, с задорными искорками на периферии с благожелательной улыбкой на лице. - Если госпожа желает, разве я могу отказаться? – полушутливым полусерьезным тоном ответил мой любимый мужчина, отодвигая стул и грациозно поднимаясь на ноги, вставая рядом с моройкой с собранными в высокий длинный хвост блестящими угольно–черными волосами и крупными золотыми серьгами–висюльками, где полоски под прямым углом из кроваво–красных изумрудов под цвет ее платья чередовались с тонкими линиями из прозрачных сверкающих бриллиантов, и целуя тыльную сторону изящной ручки холеной женщины. Не ревнуй, Роуз, это всего лишь жест вежливости и воспитанности господина твоей вселенной, ибо Линда – чужая жена. - Госпожа желает, и отказаться ты не можешь, - рассмеявшись мягким расслабленным смехом и перефразировав слова моего дорогого человека, откликнулась моройка, направляясь в центр зала, куда стали выходить парами и другие гости, а мой неподражаемый Дмитрий пошел следом за ней. Это всего лишь танец, Роуз, успокойся, ты находишься на свадьбе, здесь все со всеми танцуют, и это абсолютно нормально, не будь глупой. - Ты от меня убежала к Беликову, Роуз, да только зря. Ему на тебя плевать с высокой колокольни, вон он пляшет с бабой Алика. А ты не составишь мне компанию? – прозвучал над моей головой самодовольный насмешливый голос Дениса, стоящего позади меня, в эту секунду мне жутко захотелось послать старшего брата Николая куда подальше, и только чувство элементарной воспитанности и нежелание портить окружающим людям праздник помешали мне воплотить сие желание в жизнь. - Я составлю тебе компанию, Денис, можешь радоваться, но только на один танец, - «на большее выслушивать твои бредни меня просто–напросто не хватит, ибо терпение у меня, к большому сожалению, отнюдь не королевское», мысленно добавила я, отодвигая стул и поднимаясь на ноги, разумом прекрасно понимая, что по сути дампир не сказал ничего ужасного. Меня задела ни его слегка развязная речь, такая уж у мужчины манера общения, как я уже успела заметить, а замечание о том, что господину моего сердца, тела и духа на меня параллельно, именно это и обидело меня, вызвав раздражение внутри, отнюдь не свидетель жениха виноват в твоих бедах, Роуз, а ты сама. - Я уже радуюсь, - с широкой улыбкой сообщил Денис, протягивая руку и увлекая за собой на импровизированный танцпол, ладони дампира, что легли мне на поясницу, были просто теплыми и не вызывали у моего тела абсолютно никакой реакции, не работают твои фокусы со мной, «милый». Когда же подобное незамысловатое действие в далеком прошлом совершал мой неповторимый Дмитрий, от жара его кожи мое женское нутро просыпалось, и внизу живота потихоньку начинала скапливаться такая приятная тяжесть, прикосновение рук повелителя всего моего бытия – мой личный Рай. В шумном зале ресторана Сpедь веселья и обмана Пpистань загyлявшего поэта. Возле столика напpотив Ты сидишь вполобоpота, Вся в лyчах ночного света. Так само слyчилось вдpyг, Что слова соpвались с гyб, Закpyжило головy хмельнyю. Ах, какая женщина, какая женщина, Мне б такyю, Ах, какая женщина, какая женщина, Мне б такyю. - Ах, какая женщина, мне б такую, - повторил фразу из песни, исполняемой со сцены Алиханом, Денис во время проигрыша, пристально смотря мне в лицо своими серыми глазами с искорками сексуального желания на их периферии, какое мужчина и не собирался от меня скрывать, видимо, просто–напросто не считал нужным. - Роуз, а ты никогда не думала послать ко всем чертям жизнь стража, охрану мороев, смертельный риск для собственной жизни? Неужели у тебя ни разу не появлялось мысли о свободе, о жизни для себя, в свое удовольствие? – задал вполне ожидаемый от него вопрос брат мужа Виктории, когда мы слегка повернулись в танце, и в поле моего зрения попали мой золотой человек с Линдой. На обнаженной спине высокой худенькой моройки множеством вертикальных линий, напомнивших мне заставку из культового фильма «Матрица» с Киану Ривзом в главной роли далекого 1999 года выпуска, когда нам с Лиссой было по девять лет, и посмотрела я это творение режиссера, считающееся классикой мирового кинематографа, уже много позже, шли надписи разной длины из неизвестных мне символов, похожих на латынь. Возможно, это и был этот древний язык, основоположник очень многих современных языков на планете, по задумке сценариста жизнь человека – всего лишь искусственно созданная матрица, а мой драгоценный мужчина теперь считает жизнь иллюзией, было бы смешно, если бы не было так грустно. Пол не чyя под собою, Междy небом и землею, Как во сне с тобой танцyю. Аpомат дyхов так манит, Опьяняет и дypманит, Ах, как сладко в нем тонy я. Так близки наши тела, И безyмные слова Без стыда тебе шепчy я. Ах, какая женщина, какая женщина, Мне б такyю, Ах, какая женщина, какая женщина, Мне б такyю. - Нет, Денис, у меня никогда не появлялось желания покинуть сообщество живых вампиров и жить в мире людей, уйти и оставить принцессу Драгомир. Защита мороев – смысл моего существования, для этого я родилась на свет, - дала предельно честный ответ моему партнеру по танцу после следующего куплета я, заглянув внутрь себя и спросив, чего же я хочу на самом деле, в своей душе. Нет, я никогда, повторюсь, никогда, пока дышу, не покину мою прелестную Лиссу, счастье и безопасность моей единственной подруги и ее семьи стоит для меня во главе угла, только это имеет значение для меня, ничего больше, ибо жизнь благородной принцессы из древнего и великого рода Дракона священна. Ты yйдешь с дpyгим, я знаю, Он тебя давно ласкает, И тебя домой не пpовожy я. Жжет в гpyди сильней огня, Hе моя ты, не моя, Так зачем же я pевнyю. Сколько ж нyжно мне вина, Чтоб из памяти пpогнать И забыть мечтy свою шальнyю. Ах, какая женщина, какая женщина, Мне б такyю. Ах, какая женщина, какая женщина, Мне б такyю. - Глупо, Роуз, глупо, тогда ты отправишься на тот свет, скорее всего, не дожив и до тридцати. И в правду, все вы, стражи, чокнутые фанатики, проливающие свою кровь ради живых вампиров, которые и за людей то вас не считают. Так, молчаливые тени за их спинами, живые роботы, рожденные, чтобы погибнуть ради них, - мрачно усмехнувшись, промолвил дампир в момент очередного музыкального проигрыша, мы с тобой слишком разные, Денис, что для тебя - белое, для меня - черное, и наоборот, нам друг друга никогда не понять. - Сколько мне отведено на этой земле, столько и проживу, нет смысла дальше это обсуждать. Может быть, ты забыл, если погибнут все живые вампиры, не останется и дампиров. С тобой жить я не собираюсь, Денис. Так предельно понятно? – чуть громче и чуть резче изрекла я, желая поставить в нашем общении с дампиром, какое не приносило мне ни малейших положительных эмоций, точку. Я абсолютно не уважала брата Николая, ни как человека, ни как мужчину, и проводить далее время в его обществе не собиралась, да, и песня, к тому же, почти закончилась. Ах, какая женщина, какая женщина, Мне б такyю.* - Ну, и дура, сдохнешь, и твоя обожаемая принцесса на завтра не вспомнит и твоего имени, - уже без тени улыбки высказался мужчина и отпустил меня, разворачиваясь и уходя прочь, петляя между продолжающими танцевать парами. «Не суди о том, чего не знаешь, Денис», одними губами произнесла я в пространство, непроизвольно иронично улыбнувшись, тебя разозлили мои слова и мой отказ, а держать себя в руках ты совершенно не умеешь, «милый», ты пытался задеть моего любимейшего Дмитрия, а сам и единого взгляда его не стоишь. Сев обратно на свое место и положив шелковую салфетку на колени, я ожидала, что по окончании песни мой дорогой человек, как и ее исполнитель Алихан, вернется за стол, но не тут-то было, мужчина Линды действительно уселся на стул рядом с матерью своего сына, а вот мой неподражаемый Беликов поднялся на сцену, снимая со стойки микрофон. Ну, конечно, страж хочет поздравить свою младшую сестру, пожелать Виктории всего только самого хорошего, тогда и я послушаю тебя, любимый мой, родной. - Викуля, красавица моя, будь счастлива с мужем своим, пусть хранит Господь вашу семью, оберегает ее от всех бед. Сегодня зал украшен белыми розами, твоими любимыми цветами, неспроста, сестричка, - с легкой полуулыбкой таким ласковым, неимоверно любящим тоном изрек мой золотой человек, глядя проницательными кофейными очами лишь на Викторию, видя среди всех собравшихся только ее одну. Ты такой, не описать словами, какой, Дмитрий, просто невероятный, нереальный Бог из далекого сибирского края, как же сильно я тебя люблю, аж до боли в груди, а вот ты меня, увы, нет, жаль, катастрофически жаль. Подними глаза в рождественское небо, Загадай всё то, о чём мечтаешь ты. В жизни до тебя я так счастлив не был, Для тебя одной, их так любишь ты, Эти белые цветы. Низкий мягкий бархатный баритон повелителя моей вселенной разливался по залу и обволакивал меня своим теплом, опутывал невидимыми глазом шелковыми нитями, забирал в свой сладкий непреодолимый плен, да, эта песня посвящена не мне, а Виктории, виновнице сегодняшнего торжества, с лучезарной улыбкой сидящей за столом рядом с мужем и взирающей на брата, такой счастливой и любимой своим мужчиной. Я даже немного завидовала в эти минуты младшей дочери Алены, но ведь никто не может запретить мне слушать и наслаждаться глубоким насыщенным голосом моего неподражаемого дампира, правда. Я люблю тебя до слёз, Каждый вздох, как первый раз. Вместо лжи красивых фраз, Это облако из роз. Лепестками белых роз Наше ложе застелю. Я люблю тебя до слёз, Без ума люблю. На припеве белоснежная шелковая ширма за спинами музыкантов плавно раздвинулась в обе стороны, и все гости узрели просто невероятную красоту, уже на черной ширме из гладкого поблескивающего в электрическом свете шелка красовалась огромная надпись от пола до потолка, выложенная бутонами живых белых роз с зелеными листочками, неизвестно как прикрепленными к ткани, «Виктория», имя сестры Дмитрия, вот к чему прозвучали слова о цветах моего дорогого мужчины, теперь все ясно. Белизной твоей манящей белой кожи, Красотой твоих божественных волос, Восхищаюсь я, ты мне всего дороже. Всё у нас с тобой только началось, Я люблю тебя до слёз. Ты говорил, что утратил способность любить, делающую человека именно человеком, родной мой, но почему–то сейчас, когда ты стоишь на этой сцене, такой красивый с широкой седой прядью в шелковистых темно–каштановых волосах, как обычно собранных в аккуратный короткий низкий хвост, с серебряными четками, обмотанными вокруг пальцев левой руки, и поешь о любви, невозможно не поверить, что ты любишь свою семью, а конкретно сестру. Да, думаю, любишь, просто сам этого не осознаешь, не принимаешь, винишь себя, считаешь недочеловеком, тебе нужно себя простить, мой дорогой, тогда жить станет гораздо легче, вот только ты не хочешь жить, ненаглядный мой, стремишься к смерти, и часы Ивана остановились, будь они не ладны. Я люблю тебя до слёз, Каждый вздох, как первый раз. Вместо лжи красивых фраз, Это облако из роз. Лепестками белых роз Наше ложе застелю. Я люблю тебя до слёз, Без ума люблю. Дмитрий по ступенькам спустился со сцены и своей грациозной мягкой, такой кошачьей походкой направился к столу, по пути обходя танцующие пары, к месту, где сидела Виктория в роскошном подвенечном платье из девственно–белого шелка, обтянутого поверх тончайшим кружевом с серебристой вышивкой по краю корсета, подчеркивающего красивую немаленькую грудь сестры моего обожаемого мужчины, и с точно такой же вышивкой на талии дампирки, оставшейся тонкой, не смотря на роды, видимо девушка занималась своей фигурой после рождения дочери, как и моя прелестная Лисса, что выглядит превосходно, имея двух деток–двойняшек. Вместо лжи красивых фраз, Это облако из роз. Лепестками белых роз Наше ложе застелю. Я люблю тебя до слёз, Без ума люблю. Я люблю тебя до слёз, Без ума люблю.** Сестра Беликова поднялась на ноги, когда мой бесценный человек подошел к ней, поцеловал тыльную сторону правой руки Виктории с тяжелым золотым браслетом со сверкающими прозрачными бриллиантами на запястье, его же подарок, и широким кольцом из желтого золота также с сияющими алмазами в четыре ряда на безымянном пальчике дампирки, у Николая же этот символ брака был круглым и гладким без дополнительных украшений. Еще у себя дома младшая дочь Алены обмолвилась, что обручальные кольца – подарок Линды, ее лучшей подруги, после чего страж опустился перед девушкой на одно колено, и все гости синхронно зааплодировали в момент окончания музыки, красиво получилось. Мой бесценный мужчина встал в полный рост, бережно обнимая Викторию за талию и нежно прижимаясь губами к ее лбу, одновременно что–то говоря своей сестре, что именно я слышать не могла, мешало расстояние и гул голосов гостей, а уже в следующий миг плавно развернулся и с микрофоном в руках вновь направился на сцену, очевидно, желая сказать или исполнить еще что-то. Ты пой, любимый мой, а я буду слушать, ты говори, ненаглядный мой, а я буду внимать, ты смотри, родной мой, а я буду плакать от счастья, если твои шоколадные очи взглянут на меня. - Эту песню я хочу посвятить самому дорогому для меня человеку, самой важной женщине в моей жизни, моей матери Алене. Прости мамуль, что порой уделяю мало внимания, что редко навещаю. Думаю, слова знают все, давайте споем все вместе для наших мам, у кого они живы, здоровья им, у кого уже нет, вечная память. Поем, - так трогательно с ласковой полуулыбкой на привлекательном лице проговорил мой драгоценный Дмитрий, что даже у меня заслезились глаза. Я вспомнила свою мать, Джанин Хэзевей, легендарного в моройском мире стража, да, между нами не было близких доверительных отношений, но я любила женщину, подарившую мне жизнь, также как и она меня, хоть и общались мы крайне редко, так уж сложилось, не то, что у Алены, которая смахнула со щеки выкатившуюся из уголка глаза слезинку, с любовью глядя на сына взглядом, говорящим, что прощать ей, собственно говоря, и нечего. Сколько ты со мною испытала, мама, До того, как встал на ноги я, Сколько ты ночей бессонных постояла, мама, У кроватки детской не спала, У кроватки детской не спала. Моя милая мама, Свет твоих глаз всюду рядом со мной, Бреду по жизни бродяга, Ты от беды меня любимая укрой. Пели все, и те гости, что танцевали под ласкающее слух пение моего неповторимого дампира, и те, что сидели за столом, Виктория положила голову на плечо мужа, с грустной улыбкой повторяющего слова за моим любимейшим мужчиной, матери Николая и Дениса уже не было в живых, как я узнала, будучи в гостях у дочери Алены, и она не могла присутствовать на свадьбе младшего сына, но я уверена, если мертвые в состоянии видеть нас с небес, женщина видит и радуется за своего ребенка. Не старей прошу тебя, родная мама, Оставайся вечно молодой, Пусть сегодня не с тобой, но ты слышишь, мама, Я вернусь к тебе одной родной, Я вернусь к тебе одной родной. Моя милая мама, Свет твоих глаз всюду рядом со мной, Бреду по жизни бродяга, Ты от беды меня любимая укрой. Такая приятная мелодия, такое чарующее пение моего золотого человека, такой замечательный вечер, но мне почему–то стало так неимоверно грустно, уже завтра утром я поднимусь на борт самолета, который унесет меня в Москву, а уже из столицы России я улечу в Соединенные Штаты Америки к моей прелестной Лиссе. Знаю, я буду часто вспоминать эти краткие деньки на твоей Родине, любимый мой, а ты будешь, скорее всего, нет, ведь для тебя в это время не произошло ничего примечательного, мой дорогой, ты сказал, «Мир – только иллюзия», жизнь продолжится, а ты так и останешься для меня той самой иллюзией, ненаглядный мой, моей несбыточной мечтой – химерой. Моя милая мама, Свет твоих глаз всюду рядом со мной, Бреду по жизни бродяга, Ты от беды меня любимая укрой. Моя милая мама, Свет твоих глаз всюду рядом со мной, Бреду по жизни бродяга, Ты от беды меня любимая укрой. Ты от беды меня любимая укрой, Ты своей любовью от беды меня укрой.*** Песня закончилась, мой бесценный Беликов спустился со сцены, подошел к Алене и поцеловал ее в щеку, бережно обнимая свою мать за плечи, у меня нет детей и никогда не будет, ибо я – страж, и все мое существование заключено в моей любимой принцессе, все свое время я посвящаю только ей одной, счастье и безопасность моей лучшей подруги для меня все, другого мне не надо, но даже я понимала, лучшего сына, чем Дмитрий, попросту быть не может. Алена по праву может гордиться собой, что вырастила и воспитала такого замечательного мужчину, сильного, умного, доброго, понимающего, уважающего женщин, защищающего своих близких, заботящегося о дорогих ему людях. Передав микрофон в руки поднявшейся на сцену стройной человеческой девушки лет двадцати пяти в молочном платье по фигуре до середины колена, очевидно, приглашенной на свадьбу Виктории и Николая в качестве певицы, мой обожаемый дампир вернулся за стол, празднование продолжилось, вот только мой непревзойденный Дмитрий не обращал никакого внимания на меня, по большей части общаясь с Марком и Оксаной, сидящими в непосредственной близости от него, словно вообще забыв о моем существовании. Страж тебе ничего не должен, Роуз, хватит строить воздушные замки, ты уже не маленькая девочка, но порой так хочется побыть слабой и беззащитной в надежных объятиях любимого мужчины, да, он, увы, не любит меня. *** - Не помешаю? – раздался низкий мужской голос около меня в тот момент, когда я сидела, расслабленно облокотившись на высокую спинку удобного стула, и неспешно ела виноград, беря с большого стеклянного блюда с фруктами ярко–зеленые сочные виноградины без косточек и отправляя их одну за одной в рот. Перетанцевав с множеством мужчин, кроме того единственного, с кем бы мне по–настоящему хотелось кружиться в вальсе бесконечно, в том числе и с Евгением, который мило согласился поменяться со мной местами, и вежливо объяснив дампиру, что мое сердце занято на веки вечные, я чувствовала, что ноги устали от высоких каблуков–шпилек кожаных туфелек телесного цвета, какие нечасто мне приходится носить, а потому моего очередного кавалера ждал отказ. - Я позволю себе отказаться, - с легкой улыбкой произнесла я и только потом перевела взгляд на своего собеседника, с высоты своего немалого роста темно–карими, практически черными, раскосыми глазами на меня с искренним любопытством смотрел Алихан, мужчина Линды, что в эту минуту вместе с Викторией, Николаем и многими другими танцевала под веселую ритмичную музыку в центре зала, привлекая в своем ярко–алом платье с разрезом от бедра к себе внимание многих мужчин, но, видимо, страж и отец ее сына не ревновал свою женщину. - Какая красота, такая прелестная девушка, фарфоровая куколка с милым личиком, женщина Димы. Волосы заплетены в косу, он заплетал, не так ли, – утвердительно, а вовсе не вопросительно произнес страж в темно–фиолетовой рубашке из шелка, расстегнутой на две верхние пуговицы, и классическом черном костюме, пиджак какого также не был застегнут, мягко присаживаясь на место моего любимейшего Дмитрия, что в эту минуту танцевал с Соней, дампирка что–то говорила своему старшему брату, а мой драгоценный человек улыбался ласковой полуулыбкой на слова женщины. Пятнадцать маленьких татуировок–молний наряду со знаком обещания, похожим на английскую букву «S», отчетливо выделялись на смуглой коже мужчины, на задней стороне его шеи, стражи получают по одной за убийство каждого не – мертвого монстра, у моего дорогого Дмитрия их теперь столько же, что отнюдь не мало. А вот у матери, знаменитого в сообществе живых вампиров стража Джанин Хэзевей, таких «знаков отличия» почти тридцать, на коже ее шеи практически нет свободного места, и, как и у меня самой, имеется «звезда», означающая, что павших от ее руки кровожадных чудовищ не сосчитать, за то самое злополучное сражение в пещерах, когда мой бесценный человек был насильственно обращен в бессмертного вампира, стригоя. У меня же двадцать три молнии на шее рядом с символом вечной преданности до последней капли крови мороям, смерть, все мы знаем ее в лицо, старуха с косой постоянно бродит где–то неподалеку, одна наша нога стоит на земле, а вторая в могиле, это путь всех защитников живых вампиров, наш путь, и мы проходим его до конца, до своей гибели. - Вы ошиблись, Алихан, мы с Дмитрием не пара, - кратко отозвалась я, прекращая есть виноград и вытирая пальцы белоснежной бумажной салфеткой из симпатичной металлической салфетницы, что расположилась на столе неподалеку от меня, про волосы я предпочла промолчать, хотя тут дампир попал прямо в точку, мои длинные темно–каштановые пряди действительно заплетал мой золотой мужчина, вот только как об этом догадался страж, я не поняла. - Ты, наверное, невнимательно меня слушала, Розмари, какое красивое имя, тебе безумно подходит. Разве я сказал, что вы с Димой пара или вы вместе? Я сказал, повторюсь, ты – женщина Димы. Возможно, дурачок–Денис этого не понимает и питает какие–то надежды на твой счет, для меня же все очевидно. Мы с Димой учились в одном классе в Академии и даже жили в одной комнате. У него с юности такой бзик, заплетать волосы своих девушек во всяческие косы. Легким кивком головы указав на приближающегося к нам брата Николая, с улыбкой изрек страж, беря уже с полупустого стеклянного блюда с фруктами, львиную долю какого опустошила я, люблю всякие апельсинки–мандаринки, а вот к сладкому я совершенно равнодушна, дольку киви и отправляя ее себе в рот. - Роуз, пошли танцевать, - нараспев проговорил уже изрядно выпивший, в противовес к сидящему рядом со мной абсолютно трезвому Алихану, подошедший Денис, бесцеремонно кладя свои руки мне на плечи. Алкогольное амбре, исходящее от свидетеля жениха, и его прикосновение заставили меня недовольно поморщиться, зато не пришлось ничего отвечать мужчине Линды, пояснившему свои недавние слова о моих заплетенных волосах, какой же странный все–таки бывший одноклассник моего золотого человека. - Денис, убери свои руки от девушки. Поясняю специально для тебя, если алкоголь затмевает твой разум и не позволяет понять, твои касания ей неприятны, и иди мимо, - не меняя позы и беря следующую дольку киви, ровным тоном промолвил страж, но за этой, казалось бы, такой простой фразой скрывалась сила мужчины с необычным именем Алихан, что лично у меня ассоциировалось с каким–нибудь правителем восточных земель из прошлого, и как ни странно старший брат Николая и в правду убрал кисти рук с моих плеч и даже отошел на шаг назад. - Ты такой же ебанутый, Алик, как и братец Вики. Твой Аллах не гневается на тебя, что сидишь тут среди неверных? – развязным пьяным голосом изрек Денис, убирая руки в карманы темно–синих брюк, в то время как я искренне не могла понять, почему старшему брату мужа Виктории так нравится «цеплять» и провоцировать других людей, в данный момент задевая вероисповедание мужчины Линды, мусульманина, почему ему спокойно не живется. - Денис, иди мимо, не мешай нам с Розмари разговаривать, - беря еще одну дольку киви и на этот раз все же повернувшись в сторону подвыпившего свидетеля жениха, просто наиспокойнейшим тоном выразился страж, по голосу Алихана невозможно было сказать, что его хоть немного задели глумливые речи брата Николая об Аллахе, в которого верил мужчина. - Да, пошли вы на хуй, - уже отходя от нас, не преминул напоследок оскорбить пьяный Денис, что его отнюдь не красило, как видно, большой любитель не только женщин, но и крепких спиртных напитков, о такой жизни в свое удовольствие ты говорил, «милый», так подобное бытие мне и даром не надо. - Вас на самом деле не трогают слова этого болтуна, Алихан? Если так, то я вам завидую белой завистью, у вас просто царское терпение, - не смогла промолчать я, когда Денис скрылся в толпе танцующих и веселящихся гостей, наверное, пошел донимать кого–нибудь другого. Что заставляло брата Николая так себя вести, пытаться выводить на эмоции окружающих людей, только ли алкоголь, бегущий по венам, или что–то другое, впрочем, какая разница, мне с ним детей не крестить к моей большой радости. - Меня могут задевать слова или поступки моих близких, а речи этого шута горохового, видать, неудовлетворенного жизнью меня нисколько не трогают. Линда называет таких пустых людей «зомби», им нужны лишь модные шмотки, дорогая машина и хороший секс, а за красивой оберткой ничего нет, никаких моральных ценностей. «Есть, чтобы жить, или жить, чтобы есть», если говорить о Денисе и ему подобных, то, думаю, второе. А ты, Розмари? С легкой улыбкой, беря на этот раз с полупустого блюда дольку лайма, благожелательно обратился ко мне Алихан, своим идеальным спокойствием дампир напомнил мне Беликова, рядом со стражем было также хорошо в эмоциональном плане, также благостно и надежно, мне нравятся такие мужчины, именно мужчины, и отец сына Линды, лучшей подруги Виктории, был вторым человеком из всех представителей сильного пола, кого мне действительно хотелось по–настоящему уважать. - Я с вами согласна, Алихан, а зачем вы все–таки подошли ко мне, навряд ли обсудить моральные ценности нашего неказистого свидетеля жениха? – со смехом задала вопрос я, но за этой показной веселостью на самом деле скрывалась тревога, просто я умею хорошо притворяться и играть нужные в обществе социальные роли, страж присел ко мне отнюдь не расслабленно поболтать о всякой всячине, прямо таки кричало мое шестое чувство, так называемая интуиция, вот только пока не затрагивал главного. - Моральные ценности Дениса и его самого мы обсуждать не станем, он того не стоит. Я люблю наблюдать за людьми, можешь считать это моим хобби. Весь этот вечер я наблюдаю за тобой, Розмари, и я хочу тебе помочь, - по правде говоря, меня немного шокировал ответ дампира, и его предельно честное признание в том, что весь праздник страж за мной, как он выразился, наблюдает, словно я какая–то неведомая жутко любопытная зверушка. - И что же во мне такого необычного, что я вызвала ваш интерес, и в чем вы мне собрались помогать, если не секрет? Наверняка, вы любите смотреть всякие реалити–шоу, что, уверена, и в России в изобилии транслируют по телевизору, – немного напряженно улыбнувшись и отпив из высокого стеклянного стакана глоток мультифруктового сока, произнесла я, стараясь не встречаться взглядом с практически черными раскосыми глазами Алихана. Нет, общество дампира не напрягало меня, просто я не могла понять мотивов его такого странного интереса ко мне, и сей факт немного коробил. - Я крайне редко смотрю телевизор, Розмари, а в жизни порой такое увидишь, что ни в каком реалити–шоу не покажут. Ты видишь проблему в Диме, а она на самом деле в тебе самой. Ты очень женственная, я сейчас говорю не о твоем красивом лице и теле, а о внутреннем содержании. Ты очень мягкая, такая текучая, как вода, мудрая, ласковая, но при этом абсолютно закрытая, как женщина, холодная, просто ледяная. Ты никогда не увидишь отдачу от мужчины, пока не начнешь отдавать сама, запускать обмен энергией между вами. Ибо мы, мужчины, гораздо более скупы на эмоции, такими уж нас создала природа. Женщина раскрашивает нашу жизнь красками, своими эмоциями. С легкостью составил мой психологический портрет Алихан, и надо признать, не ошибся ни в чем, кроме того, что мудрой я себя абсолютно не считала, порой даже наоборот, круглой дурой, вот поэтому я никогда и не ходила ни к каким психоаналитикам, как–то не хочется чтобы кто–то копался в твоей душе, а тут встретила человека со способностями к психоанализу нежданно–негаданно, на свадьбе младшей сестры моего любимого Дмитрия. - Дмитрий все знает, о моих чувствах к нему, но ему это не нужно. К тому же завтра утром я уезжаю из Новосибирска, - практически шепотом, сама не знаю зачем, ответила я, Алихан мне не близкий друг, и я знакома со стражем всего ничего, каких–то несколько часов на свадьбе, но отчего–то мне хотелось верить, что умный, взрослый, такой именно трезвомыслящий мужчина способен помочь мне вернуть отношения с моим неподражаемым дампиром, вновь разжечь погасший огонь между нами. - Я тоже знаю, что солнечные лучи теплые, но что мне от этого знания, когда я нахожусь в помещении, а за окном ночь. Знать это одно, а чувствовать тепло золотых лучиков на своем лице совершенно другое, ибо «знания» апеллируют к нашему разуму, сознанию, логике, а «ощущения» к чувствам, к сердцу, к душе, говоря высоким языком. Только ты, Розмари, можешь решить, как будешь жить, отдавать, рискуя услышать в ответ «нет», или же находиться в зоне комфорта и держать все свои эмоции внутри. Однако имеется такой маленький побочный эффект «эмоциональной безопасности», невыраженные чувства выжигают изнутри, принося моральную боль. Уезжай хоть через час, а как пройдет этот час, решай сама. А вдруг завтра солнце вообще не взойдет. Негромко выдал Алихан, беря еще одну дольку лайма, я понимала, что страж говорит правильные и справедливые вещи, раньше я не боялась выражать своих эмоций к Беликову, и огонь между нами горел, энергия текла и циркулировала, я чувствовала себя живой, а теперь вдали от моего драгоценного человека за восемь лет я превратилась в ледяную куклу с больной душой, а может быть, за эти годы я просто разучилась отдавать. - Спасибо вам, - благодарным тоном кратко высказалась я на русском, чувствуя явственный комок в горле, слова стража что-то задели внутри, что-то давно уснувшее, расшевелили ту часть меня, которая долгое время не была мне в принципе нужна, мне было просто–напросто некого любить. Я безумно люблю Беликова, всем сердцем, всей душой, всем своим существом, и Алихан совершенно прав, пусть Дмитрий это почувствует, я готова услышать его «нет», это меня не убьет, я выживу. - Не надо меня благодарить, Розмари, ты хорошая, ты мне понравилась, ты заслуживаешь счастья, если любишь, борись за свою любовь, не сдавайся. А я пойду, моя женщина меня зовет, - взяв с уже почти пустого блюда дольку апельсина, с благожелательной улыбкой изрек Алихан, а я посмотрела в сторону танцующих под очередную музыкальную композицию гостей. Линда была спиной к нам и вообще не смотрела в нашу сторону, плавно покачивая бедрами в такт и параллельно что–то сообщая Виктории, на что супруга Николая рассмеялась в ответ, и тут мне в голову пришла шальная мысль, возможно, я и ошибаюсь, но мне необходимо было это проверить. - «Связь», вы с Линдой связаны психической связью. Вы «поцелованный Тьмой», да? – осторожно спросила я, пытаясь убедиться в своем предположении, а как еще моройка могла позвать отца своего ребенка, даже не глядя на него. Будучи самой «поцелованной Тьмой» мне искренне интересны другие такие же люди, как они справляются с побочным явлением волшебной магии Пятой стихии, Духа, Тьмой, разрушительной энергией первородного хаоса, к тому же Алихан кажется таким спокойным, что позавидовать можно. - Это так. А откуда ты знаешь о «связи», о «поцелованных Тьмой», Розмари? Некоторые считают это явление просто отголоском старых преданий, - уже с любопытством иного рода взглянул на меня страж своими практически черными глазами, что в затемненном помещении ресторана невозможно было разобрать, где заканчиваются границы зрачка и начинается радужка, значит, я не ошиблась, мне есть о чем поговорить с этим мужчиной. - Я сама «поцелованная Тьмой» уже одиннадцать лет, я «связана» с Ее Высочеством принцессой Василисой Сабиной Реей Драгомир, я одна из двух ее стражей. А как вы боретесь с Тьмой? – абсолютно честно ответила я и задала дампиру интересующий меня вопрос, ибо в моем случае Тьма накапливается и выливается в тяжелые затяжные депрессии, когда мне не хочется вообще ничего, даже элементарно вставать с кровати и есть, и только невероятным усилием воли я заставляю себя в такие дни подниматься, потому что знаю, я нужна Лиссе, она мой стимул к жизни. - Я же должен был умереть три года назад, но Линда вернула меня с того света, подарила вторую жизнь, а за любой дар нужно платить. Тьму можно выпустить только с физической болью, другого способа, увы, нет, иначе эта разрушительная энергия будет воздействовать на психику. Если бы не целительские способности моей любимой женщины, матери моего сына, на моих руках уже остался бы ни один шрам, а так их нет. Подняв рукава черного пиджака и расстегнув пуговицы на манжетах рубашки, Алихан завернул их, демонстрируя совершенно гладкую кожу с внутренней стороны рук без единого малюсенького шрамика, это его способ борьбы с Тьмой, мужчина делает разрезы на коже и вместе с кровью и физической болью избавляется от Тьмы, а Линда после исцеляет порезы. Звучит жутковато, зато, видимо, действенно, этим способом пользовалась и моя прелестная Лисса, пока я не научилась забирать побочный эффект магии Духа на себя. - Спасибо вам за честность, - вновь поблагодарила я дампира от всей души, все–таки не зря я приехала в Россию, лучше уж перетерпеть не смертельную боль и потерять немного крови, чем неделями мучиться от депрессии и потихоньку сходить с ума, изначальный способ Лиссы, какой мне так не нравился раньше, стал казаться реальным инструментом борьбы с побочным эффектом ее чудесной невероятной магии. - Все, мне пора, Линда уже заждалась. Удачи тебе, Розмари, - застегивая манжеты рубахи и опуская рукава пиджака, страж поднялся на ноги и кивнул мне, а я улыбнулась ему в ответ, счастья вашей семье, Алихан, твоей женщине и вашему сыну Тимуру, так назвала мальчика, ровесника ее четырехлетней дочери Элины, Виктория. Подошедший дампир положил ладони на бедра моройки, и Линда тут же повернулась в его руках, обнимая своего мужчину за шею и увлекая за собой в медленный танец под красивую музыку, льющуюся со сцены, в компании с приятным вокалом человеческой девушки–певицы, праздник продолжается, праздник жизни, надо жить, Роуз, хватит лишь существовать. *** - Ты бы еще на колени мне улеглась, Роза, - без малейшего упрека мягко и ласково своим низким бархатным баритоном произнес мой любимейший Дмитрий, когда я положила голову ему на плечо, после того как мой обожаемый мужчина вернулся за стол. Я откровенно наслаждалась свежим и чистым ароматом лосьона после бритья моего бесценного человека, переплетающимся с естественным запахом его кожи, и эта смесь сводила меня с ума, как же хорошо ты пахнешь, мой дорогой, просто чудо. - Я бы с превеликим удовольствием, Дмитрий, но боюсь, окружающие не поймут. Потанцуешь со мной? – на привычном английском практически промурлыкала я, в эту секунду прямо таки ощущая себя кошкой, хотелось бесстыдно ластиться к господину всей моей вселенной, уснуть, лежа на коленях моего единственного мужчины, чувствуя легкие поглаживания его бережных рук. - Наш последний танец, наша последняя маленькая жизнь. Пойдем, Роза, - повернув голову и прижимаясь теплыми губами к моему лбу, тихо проговорил повелитель всего моего бытия. Мой неповторимый Дмитрий не отталкивал меня, на ментальном уровне не говорил «нет», это ничего не значило в нашей реальности, уже предопределенной, написавшей нам расставание морями–чернилами и перьями–деревьями, но в этот конкретный миг мимолетное счастье золотым светом разливалось в сердце. Удержи моё сердце руками. Прошу тебя, не дай мне уйти! Удержи, моё сердце - не камень, И нас всё еще можно спасти! Удержи мое сердце словами. Скажи мне, если любишь меня! Удержи мое сердце губами, Ведь я всё еще люблю тебя... Люблю тебя...**** - Люблю тебя, - на родном языке моего обожаемого мужчины выдохнула я, повторив эту фразу из песни за исполнительницей, так кратко и лаконично выразившей мои собственные чувства. Мы медленно танцевали с моим непревзойденным Дмитрием в центре зала среди других вальсирующих пар, и я не видела больше никого кроме моего бесценного человека, бережно обнимающего меня за талию одной рукой и ласково поглаживающего другой с обернутыми вокруг пальцев серебряными четками с идеально ровными гладкими бусинами и «хвостом» в виде крупного православного креста с распятием по спине вверх–вниз, посылая сотни мурашек наслаждения тактильным контактом по телу. - Люблю тебя, - вновь повторила я, уже легонько проводя кончиками своих собственных пальцев по шее стража чуть выше ворота его белоснежной рубашки, в эти минуты окружающий нас мир замер и исчез, просто растворился в небытие. Я вообще перестала хоть как–то воспринимать реальность, остались лишь я и мой золотой человек на последнем островке времени, что вот–вот утонит, погрузится на дно реки под символичным названием «Судьба», и мы захлебнемся в ее черных ядовитых водах, но пока мы еще живы, еще живы. - Я помню, какие у тебя нежные мягкие пальчики, Роза, я все о тебе помню. Ты – одно из моих самых лучших и светлых воспоминаний, - прямо мне в губы шепотом проговорил мой дорогой Беликов и немного отстранился, жаль, что не поцеловал. Песня сменилась другой, а мы все продолжали и продолжали танцевать, я даже уставших от высоких каблуков ног не чувствовала, словно парила над бренной землей на невидимых крыльях, ощущение нереальной эйфории заполнило каждую клеточку, растекаясь по венам с каждым новым ударом сердца. - И я помню, Дмитрий, все помню, - промолвила я одними губами, закрывая глаза и улетая далеко–далеко, в сильных надежных руках моего бесценного человека мне ничего не страшно, рядом с тобой, мой родной, я самая счастливая женщина на планете Земля, пусть это лишь миг, лишь иллюзия, что растает как дым, и вернется реальность, сейчас я хочу жить в этой иллюзии, спать и не просыпаться, смотреть цветные добрые сны, сказки со счастливым концом. - Пойдем, подышим свежим воздухом, Роза, - донесся до моего сознания голос моего персонального Бога на земле, и я открыла глаза, встречаясь с внимательным взором проницательных шоколадных глаз стража, видящих меня насквозь, читающих, будто книгу, вдоль и поперек, согласно кивая, словно разучившись говорить и вообще воспроизводить какие–либо членораздельные звуки. Вдыхая прохладный ночной воздух, я стояла в объятиях моего драгоценного мужчины, наслаждаясь живым теплом сексуального в меру накаченного тела моего неповторимого дампира, впитывая его каждым миллиметром кожи, в эти минуты в широкие двухстворчатые двери ресторана никто не входил и не выходил, и мы были на крыльце совершенно одни под черным пологом ночи с сияющими на небе алмазами-звездами. Однако все очарование момента мигом улетучилось, когда злосчастная дверь все же открылась и выпустила того, кого из всех гостей я желала лицезреть менее всего.