Жизнь - река

POV Роза - Черт, - непроизвольно выругалась я на родном английском, когда тонкое лезвие ножа соскочило с поверхности помидора, какой я сейчас резала для легкого овощного салата, добровольно вызвавшись помочь матери Дмитрия в приготовлении завтрака, и прошлось по моей левой ладони, оставляя после себя длинный порез, из какого с ощущением моментально нахлынувшей острой жгучей боли стали вытекать алые струйки крови и капать на деревянную разделочную доску, что еще раз наглядно и достоверно доказывало, кулинар из меня абсолютно никакой, ну, не создана я для готовки, и все тут. - Что случилось, Роуз? – на привычном для нее русском тут же отозвалась Алена, отвлекаясь от нарезки бекона, твердый сыр с множеством дырочек был уже аккуратно нарезан на совершенно идентичные ровные тонкие ломтики и выложен на большое стеклянное блюдо, где еще оставалось свободное место для бекона, приведением какого в удобное для употребления в пищу состояние и занималась сейчас мама моего любимого мужчины. - Ничего страшного, просто порезалась, не волнуйтесь, - также на русском ответила я, открывая кран с холодной водой и опуская под ледяную струю мою пострадавшую от собственной же неумелости руку, прохлада приносила травмированной коже долгожданное чувство облегчения, через полминуты, закрутив кран обратно, я взяла из красивой металлической подставки для салфеток, разместившейся на обеденном столе, с замысловатыми черными узорами белоснежную одноразовую салфетку из целлюлозы и промокнула ей уже почти переставший кровоточить порез, выбросив использованный предмет, каким я также протерла и разделочную доску, в мусорное ведро. - Плохой из меня помощник на кухне, - с улыбкой добавила я, дабы разрядить обстановку, не люблю, когда за меня волнуются и переживают, это моя миссия защищать и заботиться о тех, кто мне дорог, а со мной носиться не нужно, я не принцесса благородных кровей, в отличии от моей единственной подруги Лиссы, а самая обычная девушка–дампирка, страж, одна из многих, о ком не останется и воспоминаний уже через пару лет после моей смерти. - Я сама доделаю. Роуз, иди в гостиную, посиди, посмотри телевизор вместе с остальными, а завтрак будет готов уже через минут пятнадцать, - заботливо с ласковыми нотками в приятном мелодичном голосе проговорила мама моего обожаемого дампира, вот только воплотить ее слова в жизнь мне не удалось, ибо в ту же минуту на кухню вошли Дмитрий и Марк с Оксаной, пришедшие около получаса назад, что также поедут вместе с нами на свадьбу Виктории и Николая в Новосибирск, в качестве друзей семьи Беликовых. В серо–голубых очах моройки светилось неприкрытое любопытство произошедшим событием, а вот в темных глазах моего любимого мужчины вспыхнули огоньки неудовольствия и какого–то что–ли огорчения, я слишком хорошо знаю стража, чтобы понять, причина перемены его настроения - мое не слишком лестное высказывание, господин моей души никогда не одобрял сквернословия из моих уст, и мне в тот же миг стало безумно стыдно за свою несдержанность. «Могла бы и промолчать, Роуз, не случилось ничего фатального, а теперь вот стой и стыдись собственного поведения перед дорогим для тебя человеком», мысленно обругала я себя, однако повернуть время вспять и что–либо изменить я была не в силах, что было, то уже прошло. - Не богохульствуй, Роза. Упоминая лукавого, человек оскорбляет слух Господа нашего Иисуса Христа и Божьей матери, - мрачно с горестными нотками в низком мягком бархатном тембре на привычном мне английском с легким восхитительным акцентом произнес мой всем сердцем любимый мужчина. Нет, в словах Дмитрия не ощущалось малейшей толики злости или раздражения, лишь безмерное огорчение проявлением моего абсолютно невоспитанного поведения, сам страж же отличался просто идеальной воспитанностью, в чем, несомненно, заслуга его матери Алены. Ну вот, я опять расстроила моего обожаемого дампира, "позорно, Роуз, столько лет прошло, а ты по–прежнему умудряешься приносить в жизнь повелителя твоей вселенной негативные моменты", их моему бесценному человеку и так хватает с лихвой, а тут еще я со своим длинным языком, безумно стыдно. - Прости, Дмитрий, - тихо проговорила я, опуская взгляд в пол, чтобы не встречаться с укоряющим взором внимательных темно–карих глаз моего обожаемого дампира, меня нисколько не волновало, что за этой сценой наблюдает мама моего любимого мужчины и Марк с супругой, в эту минуту мне было важно лишь одно, получить прощение хозяина моей жизни, мне просто невыносимо знать, что мой самый дорогой на свете человек сердится или обижается на меня. Что мне нужно сделать, чтобы заполучить твое прощение, родной мой, говори, я выполню с легкостью, хочешь, встану перед тобой на колени, мне нисколько не зазорно, ибо в любви нет, и не может быть места гордыне, скорее наоборот, любовь – это именно всепрощение, если по–настоящему любишь, простишь все, порой то, что вовсе и не нужно прощать Но я твердо знаю, страж никогда не причинит мне ни физических, ни моральных страданий, ты слишком хороший для этого, мой неповторимый замечательный мужчина, потому и мучаешься до сих пор, виня себя во множестве смертей, принесенных бессмертным монстром без души, стригоем, пойми же, ты не виноват в этом, любимый, хотя бы попытайся. - Бог простит, Роза, - через несколько секунд кратко отозвался Дмитрий, обращаясь непосредственно ко мне, а ты, мой дорогой, ты меня простил, скажи, мне жизненно необходимо это знать. - Оксан, сможешь исцелить порез? – мгновенно переходя на свой родной язык, продолжил говорить мой обожаемый дампир, указав взглядом внимательных темных глаз на мою левую руку, адресую свои благожелательные слова уже жене Марка, пользовательнице Духа, редчайшей Пятой стихии, какой теперь в совершенство владеет и моя лучшая подруга Лисса. Порой белокурая моройка вытворяет просто нереальные вещи, не поддающиеся трезвому логическому объяснению, типа чтения мыслей окружающих и проецирования снов, какие моя любимая принцесса с большим удовольствием придумывает для своих прелестных деток–двойняшек, сыночка и дочки, и на ментальном уровне отправляет их Эрику и Рее, и маленькие морои по ночам смотрят красивые добрые сказки, выдуманные специально для них их чудесной мамой с волшебными нефритовыми глазами. - Конечно, это не составит для меня никакого труда. Роуз, давай руку, я залечу рану, - с дружелюбной улыбкой на миловидном бледном лице с тонкими чертами, обнажающей острые кончики длинных моройских клыков, сказала женщина с собранными заколкой–крабом русыми волосами, концы каких были слегка подвиты и красиво лежали на плечах и спине Оксаны, примерно ровесницы Дмитрия, а вот ее муж–дампир Марк лет на десять, не меньше, старше своей ухоженной элегантной супруги, делая шаг мне навстречу, собираясь здесь и сейчас выполнить просьбу моего любимого мужчины и исцелить мой злосчастный порез, из-за какого вышло так много шума и ненужной суеты. Будь я хотя бы немного аккуратней, всей этой толчеи не было бы и в помине, но тогда, наверное, это была бы уже не я, а какая–то совершенно другая, куда более удачливая в этой жизни девушка. - Не нужно, спасибо, само заживет. Не стоит тратить волшебную магию Духа на такие пустяки, - также улыбнувшись в ответ, как можно более вежливо и миролюбиво на русском произнесла я, у невероятной, иногда кажущейся всесильной магии редчайшей Пятой стихии есть и оборотная сторона медали, чье имя Тьма, чем чаще и в больших количествах морой черпает силу, что исходит из самой глубины его души, тем больше параллельно приходит и разрушающей психику пользователя Духа первородной энергии хаоса, Тьмы. Это неумолимая плата за столь уникальные мистические способности, одновременно делающие и невероятно могущественным и заставляющие постоянно балансировать на тончайшей грани душевного равновесия, один неверный шаг, и все, ты рухнешь в бескрайнюю черную пропасть психического нездоровья, из какой уже никогда не будет возврата к нормальной полноценной жизни, потому-то, я и не хотела, чтобы Оксана меня исцеляла, подвергая свою нервную систему потенциальной опасности. - Магия дана мороям, чтобы приносить пользу, иначе она становится бессмысленной и бесполезной, выжигая душу изнутри, Роуз. К тому же, такое незначительное использование силы мне никак не повредит. Давай, я исцелю твой порез, - вновь участливо предложила супруга Марка, что стоял чуть в стороне рядом с моим обожаемым дампиром и с нескрываемым интересом в светло–карих глазах наблюдал за разворачивающейся коллизией, подходя ближе ко мне в твердой уверенности все–таки вылечить мою несчастную руку, словно прочитав мои мысли. А может быть, вполне вероятно, женщина именно так и поступила и сейчас стремилась разрушить мои опасения и, используя свою чудесную силу, помочь мне. - Роза, пожалуйста, не упрямься, позволь Оксане исцелить порез, и мы все пойдем завтракать, - неожиданно для меня на привычном мне английском заговорил мой любимый мужчина, меняя положение статики на динамику, своей мягкой неслышной походкой подойдя ко мне и встав позади, правую руку Дмитрий положил мне на живот, слегка притянув к себе, а пальцами левой обхватил мое запястье, несильно сжав, и немного приподнял мою травмированную руку. Такое приятное родное тепло, исходящее от сексуального в меру накаченного тела моего обожаемого дампира, и сводящий меня с ума легкий свежий чистый аромат его лосьона после бритья, сплетающийся воедино с естественным запахом кожи моего самого близкого и родного человека на всей земле, заставили меня сдаться и перестать спорить. Я просто положила голову на грудь Беликова, наслаждаясь этой незапланированной близостью тел с повелителем моей души, тем самым давая ему понять, что я больше не стану противиться и перечить желанию жены Марка мне помочь по просьбе самого стража. - Так то лучше, - довольно изрекла на русском пользовательница Пятой стихии и накрыла мою пострадавшую ладонь своей бледной ухоженной рукой с тонкими пальчиками с аккуратным французским маникюром на ногтях средней длины с широким обручальным кольцом из желтого золота с идеально ровной полоской прозрачных миниатюрных бриллиантиков на безымянном пальце. Волны арктического холода и африканского жара стали поочередно быстро сменять друг друга, так на физическом уровне ощущается воздействие на организм магии Духа, в следующий миг моройка убрала свою изящную кисть с моей ладони и сделала шаг назад, я в то же мгновение перевела взгляд на место пореза и не обнаружила даже следа от него, как не было больше и малейшей боли или дискомфорта Дмитрий в ту же секунду также перестал меня касаться, к моему безмерному огорчению, хотелось век оставаться в бережных ласковых объятиях моего обожаемого дампира, и отошел на несколько шагов, встав рядом с Оксаной в поле моего зрения, маска идеального вежливого нейтралитета умело скрывала истинные эмоции моего любимого мужчины, и что он чувствует и о чем думает в эту минуту для меня оставалось полнейшей не разгадываемой загадкой. - Спасибо, - совершенно искренне поблагодарила я женщину, после чего вместе с ней и матерью Дмитрия стала выставлять на обеденный стол тарелки и другие столовые приборы, жизненно необходимые для трапезы, салат, приготовление коего было поручено мне, Алена уже успела дорезать, и теперь он колоритной разноцветной гаммой оттенков красовался в объемном стеклянном салатнике в центре большого овального стола, где рядом с ним удобно расположилось плоское блюдо с тонкими ломтиками бекона и сыра и целая тарелка горячих тостов с горкой на девять человек, включая Оксану и ее мужа, что собирались завтракать вместе с семьей Беликовых. Каролина и Соня со своими мужчинами, Антоном и Владом, с какими, как я успела заметить, мой обожаемый дампир практически не общался, также пришли на кухню, и все стали рассаживаться по своим местам, и к моей большой радости, так вышло, что я абсолютно случайно, честное слово, оказалась с одной стороны сидящей рядом с повелителем моего сердца, а с другой с супругой Марка, несколько минут назад легко и быстро исцелившей мою пострадавшую от собственной же неумелости руку. *** - Сынок, включи радио, если ты, конечно, не против. До Новосибирска ехать почти пять часов, с музыкой и дорога пройдет быстрее. Думаю, и Роуз со мной согласна, - негромко обратилась к Дмитрию Алена на русском мягким ласковым голосом с безмерной любовью к своему единственному сыну, медовыми волнами плещущейся в светло–карих глазах женщины с тонкими морщинками в их уголках, когда мы все расселись по машинам и отправились в путь. Каролина и Соня вместе со своими мужчинами сели в автомобиль, на каком Антон и Влад вместе приехали из столицы Сибири, кому из них он принадлежит, мне было неизвестно, да, и абсолютно неинтересно, Оксана и Марк поехали на своем авто, симпатичной белой Ауди, а я вместе с матерью моего обожаемого дампира села в ту машину, на которой страж прибыл из Академии Святого Василия, вот уже долгих восемь лет его постоянного места работы. И, да, я была совершенно не против музыкального сопровождения нашей поездки, но если господин моей души желает тишины, я не скажу и слова наперекор, мнение повелителя моего сердца для меня строгий непререкаемый закон, как ты скажешь, ненаглядный мой, так и будет, я выполню любое твое желание, лишь бы хотя бы немного порадовать тебя, чтобы иметь возможность лицезреть твою легкую полуулыбку, теперь с оттенком печали, но все же. - Я не против, мама, - миролюбиво ответил мой дорогой человек своим мягким низким бархатным ласкающим слух баритоном, покрутив красивыми длинными пальцами пианиста колесико на магнитоле и среди шума помех поймав какую–то, естественно, русскоязычную музыкальную волну, где заканчивалась ритмичная танцевальная композиция. Дмитрий настроил громкость звука на приемлемый и не раздражающий обостренный дампирский слух, генетическое наследство от живых вампиров, уровень, и пространство салона с темно–серыми креслами и той же цветовой гаммы приборной панелью заполнилось нотами и словами, может, действительно, так наша поездка покажется не такой долгой и утомительной, посмотрим. Сидя на пассажирском сиденье рядом с водительским креслом, какое занимал мой любимый мужчина, я перевела взгляд с асфальтированного дорожного полотна с неплотным потоком машин по встречной полосе на господина моей отчаявшейся души, непроизвольно улыбнувшись уголками губ, какой же ты красивый, родной мой, и широкая седая прядь в темно–каштановых волосах тебя нисколько не портит, как же сильно я тебя люблю, что аж перехватывает дыхание от нестерпимого желания прикоснуться к тебе хотя бы кончиками пальцев. Но ты не позволяешь мне этого, не разрешаешь тебя любить, ненаглядный мой, а я безумно тоскую без тебя, утопая в слезах своей негаснущей любви, под свет звезд надежды, знаешь, я все еще надеюсь, мой дорогой, и не перестану до самого последнего вздоха верить в то, что ты можешь изменить свое жесткое категоричное решение касательно наших отношений и обратить взор своих внимательных темных глаз, столь сильно любимых мной, на безумно любящую тебя и ровно настолько же безумно одинокую девушку, слепую перед будущим, если в этом грядущем нет тебя, Дмитрий, моего персонального Бога на этой земле. Я стояла на краю Земли, Больше точно не могу лететь, И уходят наши корабли, Нам уже, наверно, не успеть, Эту песню нам вдвоём допеть. Зазвучала следующая композиция, такая нежная, трогательная, чувственная музыка в сопровождении красивого и мелодичного женского голоса, поющего такие истинные сокровенные слова, мотивы, идущие из самого сердца, безмерно любящего и бесконечно страдающего, тоскующего в разлуке, плачущего долгими–долгими вечерами и грезящего ночами о взаимности. Вот и я больше не могу летать, родной мой, я навсегда лишилась белоснежных крыльев, что щедро и абсолютно безвозмездно дарует королева–любовь, их беспощадно и бесцеремонно обрезала стерва–разлука, лишь струйки соленой крови с отчетливым металлическим привкусом остались течь по коже, моей крови, любимый, это вовек незаживающая рана моей содрогающейся в конвульсиях смертной агонии рыдающей души. Наши корабли не просто ушли в бескрайние дали океана, они погрузились на самое его дно, царство русалок, прекрасных мифических морских дев из древних легенд и преданий народов мира, там нет звука, нет света, лишь мягкая уютная тьма, но в этой темноте мироздания уже нет жизни, нашей совместной жизни, родной мой, затихли наши песни, и замолкли соловьи, нам впредь уже не услышать чудесных трелей этих маленьких пташек. Мы безвозвратно потеряли друг друга на извилистых тропинках судьбы, растеряли любовь, доверие и понимание, и никак не можем обрести их вновь, точнее ты этого не хочешь, все на самом деле намного проще и гораздо больнее, мне жутко больно, просто до сумасшествия, слышишь, Дмитрий. Я бреду в холодных туманах неизвестности, я желаю лишь одного, встретить там тебя, и вместе с тобой, ненаглядный мой, уйти в край золотого солнца, где больше не будет несчастий и горьких слез, там царят любовь и радость, ибо существует для меня лишь одна «радость» в этой жизни - быть нужной тебе, мой беззаветно любимый дорогой человек, мой Бог. Ты моя нежность, ты моё небо, За тобой встану, где бы ты не был, Ты моё сердце, ты моё чудо, Обниму нежно и с тобой буду. И то правда, ты мое все, Дмитрий, мое небо и мое солнце, вся моя жизнь заключена в твоих внимательных темных глазах, порой взирающих на меня так неимоверно ласково, твои объятия просто до невозможности бережные, а прикосновения твоих рук невероятно нежные, что хочется плакать от счастья принадлежать тебе, любимый мой, самый удивительный человек на всей земле. Мое сердце бьется для тебя одного, за встречу с тобой я готова беспрестанно благодарить небеса, теперь я знаю, любовь – это отнюдь не блажь и не глупая выдумка из слащавых женских романов, это самое сильное из всех чувств, что только может испытывать человек, самое настоящее чудо, ради которого хочется жить, а ради тебя, неповторимый мой, я готова даже умереть, ты только попроси, и я это сделаю. Да, я отнюдь не мудрая женщина, и навряд ли когда–нибудь стану такой, я, наверное, безумно глупая девушка, раз по прошествии стольких лет все еще продолжаю надеяться на восстановление наших отношений, ты прости меня за это, родной мой, по–другому у меня попросту не получается. Ошибалась много раз, Не хотела делать я больней, Знаю, ты не веришь больше в нас И маршруты наших кораблей. Я не отпущу, держу сильней. Мне так не хочется отпускать тебя, Дмитрий, желаю лишь одного, прижаться к тебе, как можно сильнее, раствориться в твоем тепле, твоем запахе, бесценный мой человек, мне искренне интересно, что за неизвестные символы изображены на твоем широком кольце из белого золота, так похожем на обручальное, на безымянном пальце правой руки, на каком они языке, но я не стану задавать лишних вопросов, ведь если ты пожелаешь, ты и сам расскажешь мне, а быть навязчивой и надоедать тебе, мой дорогой, своей ненужной болтовней я не хочу. Твои темно–карие глаза устремлены на дорогу, а вот я смотрю только на тебя, уверена, ты чувствуешь мой взгляд, любимый, но ты же знаешь, я ведь не со зла, просто я страшно соскучилась по тебе, господин моей вселенной, повелитель души моей, полновластный хозяин сердца моего и тела, принадлежащего лишь тебе одному, за эти долгие годы вдали. Вот и не могу налюбоваться тобой, мой удивительный неповторимый мужчина, я все еще твоя женщина, слышишь, принадлежу тебе сердцем, телом и душой, поцелуй, обними и приласкай, мое тело жаждет нашей физической близости, как сердце духовной. Для меня это все едино, секс, обмен энергией, душевная эйфория и эмоциональное удовольствие вкупе с телесными ощущениями, оргазмом, паззл в паззл, идеальная законченная картина мира, изумительное чудо самой любви, истинного дара небес. Ты моя нежность, ты моё небо, За тобой встану, где бы ты не был, Ты моё сердце, ты моё чудо, Обниму нежно и с тобой буду.* Слова песни, какую сейчас я услышала впервые, закончились, и зазвучали финальные аккорды этой чудесной музыкальной композиции, а у меня возникло странное абсолютно иррациональное желание исполнить этот же сингл неизвестной мне русскоязычной певицы для моего любимого мужчины, вот только сильно сомневаюсь, что мне когда–либо выпадет такая уникальная возможность. Но все же было бы интересно посмотреть на реакцию моего обожаемого дампира, что мой бесценный человек сказал бы на такую вот нестандартную идею, даже если бы посмеялся надо мной, я бы вовсе не обиделась, наоборот, если бы мне удалось рассмешить Дмитрия, то я бы бесконечно радовалась тому, что смогла принести в жизнь повелителя моего сердца такие светлые и позитивные эмоции, которые дорого стоят, особенно теперь, после всего испытанного и пережитого нами. Мы прошли через саму смерть и выжили, но заплатили за «вторую» жизнь слишком высокую цену, особенно Беликов, стригойское существование до конца так и не отпустило стража, он продолжает винить себя за страшные поступки чудовища с белоснежной кожей и ярко–алыми ободками, опоясывающими зрачки, а ведь мой личный Бог из далекого сибирского края ни в чем не виноват, никто не виноват, так сложилась жизнь, разрушив до основания наши судьбы, бесцеремонно пройдясь в туфельках на высокой острой шпильке по осколкам наших сердец. Верно говорят, карма – настоящая сука, знаю, звучит весьма грубо, и Дмитрий бы непременно огорчился, услышав подобное из моих уст, поэтому я не стану произносить это вслух, но зато правдиво, как я уже успела заметить, правда зачастую имеет неприятное свойство быть горькой. Это ложь сладка и приятна, а истина порой безумно тяжела, и нужно невероятно много моральных сил, чтобы ее вынести и не сломаться, мой бесконечно любимый человек вроде бы живет самой обычной жизнью, как и прежде, но зажили ли старые раны в его душе, мне почему–то кажется, что нет. - Ты на меня все еще сердишься за утреннее происшествие, Дмитрий? – практически одними губами на родном английском произнесла я, на долю секунды коснувшись подушечками пальцев тыльной стороны правой руки моего любимого мужчины, спокойно лежащей на руле, чтобы незаметно привлечь внимание моего обожаемого дампира. Мне не хотелось что–либо выяснять при матери стража, но не спросить я просто не могла, незнание того, простил ли меня мой самый дорогой на свете человек или нет, мучительно давило на психику, мешая расслабиться, прикрыть глаза и подремать, что и решила сделать Алена, положив голову на высокую удобную спинку заднего сиденья, ведь еще совсем рано, нет и восьми часов утра по человеческому времени. Мне же было абсолютно не до сна, пока я не узнаю ответ моего ненаглядного русского Бога на столь сильно интересующий меня вопрос. - Я на тебя не сержусь, Роза. Но впредь не говори таких слов, хорошо. Не нужно, грешно так выражаться, - также тихо с легким акцентом в мягком низком тембре изрек мой любимый мужчина, спустя несколько мучительно долго тянущихся мгновений, и совсем уж неожиданно для меня накрыл своей правой рукой мою левую миниатюрную руку, покоящуюся на колене, мягко переплетая свои пальцы с моими. Я просто утонула в этом внезапном проявлении нежности моего обожаемого дампира ко мне, казалось, даже перестала дышать, впитывая тепло ласковых пальцев Дмитрия, бережно сжимающих мои собственные, дарящие покой и уют, чувство надежности и полной защищенности, ощущая себя в этот краткий миг самой счастливой женщиной во всей вселенной, нужной моему персональному Богу на этой земле, моему неповторимому дорогому человеку, полновластному господину моей души, моего сердца, моего тела и всего моего бытия.