Не бывает Дыма без огня

Это было поздно ночью, когда Вилле, скучая, выкуривал одну сигарету за другой в кабинете Доктора Кейбл. Он всегда много курил, а с тех пор, как стал чрезвычайником, всякий риск, связанный с этой привычкой, исчез. Его здоровью теперь были не страшны ни алкоголь, ни табак, ни даже наркотики. Чрезвычайники всегда сохраняли в себе ясность сознания и остроту ощущений. Вилле было скучно. Он лениво листал журнал, на развороте которого блистала нарядами Энн. Да, девушка стала ослепительно прекрасной в облике красавицы. Недаром она так похожа на него. Теперь их можно было принять за брата и сестру, если бы братья и сестры были похожи, как в старые времена. Но Вало помнил другой образ этой девушки — её умоляющие синие глаза и распростёртые руки. Веснушки, усыпающие щёки. Стройную, совсем ещё девичью фигурку. И этот образ казался чрезвычайнику куда более привлекательным. Что-то было в этой упрямой девчонке. В той Энни, которая искренне думала, что её подвиг что-то изменит, и что она сможет не выдать свою маленькую тайну. А эта девушка в журнале уже совсем иная. Красивая, эффектная, уверенная в себе, но ненастоящая. Она произведение искусства, но лишённое оригинальности. Доктор Кейбл склонилась над дисплеем. Зачем она позвала его? Вилле знал ответ. Она снова начнёт умолять его о внимании к ней. О крошке его драгоценной любви. Вало давно к этому привык. Внезапно в кабинет ворвалась молоденькая чрезвычайница Сильвана. Вилле с первых дней «приручил» её, и как всегда, при виде него девушка испуганно встала на месте, выкручивая сама себе пальцы. — Сильвана? Зачем ты здесь? — подняла голову Доктор Кейбл, недовольная тем, что девушка нарушила их уединённый вечер. — Д-д-доктор Кейбл, — чрезвычайница начала заикаться, не в силах оторвать взгляд от Вало, — красотки и красавцы из города украли воздушный шар. Они покидают пределы Нью-Красотауна. — Что? — вскочила чрезвычайница. — Но как? От скуки Вилле не осталось и следа. Даже всегда невозмутимый чрезвычайник был поражён. С каких это пор у красотулек появилась собственная воля, храбрость и дерзость? Это невероятно! — Н-не знаю, — всё так же мялась Сильвана. — Чтобы у меня на столе через минуту были досье на этих беглецов, — тоном, не терпящим возражений, приказала Кейбл. Через минуту они с Вилле уже смотрели на экран, быстро просматривая сведения о нарушителях. Как и подсказывало чрезвычайнику чутьё, одной из них оказалась Энн. Да и знакомые всё лица: Джерард Уэй, Хэлли Фостер. Только Джонни Депп фигура новая, но совсем не это изумило Вилле. Красавчики сбежали из больницы, куда недавно доставили Джерарда из-за угрозы общественности. Оттуда же поступил сигнал о том, что руки Энн Хэтчер покрывают длинные порезы, нанесённые острым предметом, скорее всего, целенаправленно. Девушку планировали направить на психологическое обследование, но тут же здание подверглось нападению. Пока Доктор Кейбл рассеянно смотрела на экран, Вилле пронзила догадка… Неужели? Чрезвычайник понял, что сильно недооценивал Энн. Она оказалась умнее. Она не потеряла себя окончательно, раз смогла дойти до такого. Она обхитрила все махинации, проведённые над её разумом. Вилле отвлёкся от дисплея и подошёл к окну. Внизу сновали аэромобили, где-то играла музыка, город жил своей искусственной жизнью. А мысли Вало было где-то далеко. Они вернулись к тем дням, когда он становился чрезвычайником. Операция красоты — тщательно проработанная и продуманная процедура. Устранить её последствия крайне сложно. И операция по преображению чрезвычайников может сделать лишь полдела. Изменить внешность, физические характеристика и некоторые качества личности. А вернуть человеку сознание и волю полностью могут только две вещи: риск и боль. Это то, что делает агента Комиссии особенным. Делает его чрезвычайником. Те дни для Вилле были наполнены болью и испытаниями. Его не спрашивали, чего он хотел. Его кожу резали, чтобы страдания возвращали ему разум. Он шёл по самой грани пропасти без страховки, чтобы обрести сосредоточенность и координацию снова. Он терпел удары, чтобы быть сильным. Он пробирался через огонь, чтобы забыть о развлечениях. Его пытали, чтобы он обрёл волю. Он постоянно играл со смертью, чтобы стать одним из них. Чрезвычайников. Через это прошёл каждый из них. Боль и риск — это то, чем наполнена жизнь агента, и поэтому чрезвычайники не боятся страдать и рисковать. Эти чувства более неведомы им, так как они привычны к ним. А Вилле не только прошёл через все испытания, он стал лучшим. Он знал это, и каждый знал это. Даже не будь у него особенного взгляда, равных в Комиссии ему всё равно бы не было. Вилле Вало стал лучшим во всём. А боль и риск стали его друзьями. И теперь эти две составляющие, похоже, постигла Энн. Конечно, чрезвычайницей ей не стать. Но боль и адреналин, да ещё и в совокупности с теми таблетками, могут вернуть ей индивидуальность. Таблетки сами по себе ничто, если не обращаться к человеческой природе. А адреналин заставляет кровь бежать по венам с удвоенной силой, он обостряет чувства и заставляет ясно мыслить. Именно этого не хватает красавцам. Вилле испытывал восхищение и гордость за Энн. В какой-то мере после операции он считал её своим творением. И он не мог не восторгаться находчивостью девушки, постигшей секрет, о котором знали только чрезвычайники. Что ж, тем интереснее становится Игра. Вилле получал ни с чем не сравнимое удовольствие от наблюдения за своей жертвой, преподнесшей ему такой интересный сюрприз. Именно поэтому он вступил в спор с Доктором Кейбл. — Немедленно пошлите отряд на перехват, — распорядилась чрезвычайница. — Не надо, — остановил Сильвану Вало. — Почему не надо? — удивлённо посмотрела на него Кейбл. — Потому что, — с нажимом ответил Вилле, заглядывая в волчьи глаза женщины. — Ты же знаешь, на меня твой взгляд не действует, — говорила чрезвычайница, не замечая, как её лицо расплывается в улыбке, а сама она проваливается в чарующие сети. Вилле знал, почему она так говорит. Он давно приучал женщину к мысли, что все решения она принимает сама. Что он действительно подчиняется ей, а не она – ему. Что он лишь пешка в её руках. На самом деле, Вало встретил лишь одного человека, не поддавшегося его взгляду. И месть, унижение этого человека было для него теперь главной целью. И Вало с нетерпением ждал новой встречи. — Конечно, не действует, — сладко промурлыкал Вилле, — я лишь хочу сказать, что нам не нужно торопиться. Пусть они разыщут своих обожаемых дымников, вреда не будет. Они итак у нас в кармане. Пока что рано, да и незачем тратить силы. Дай им уйти, это лишь кучка глупых красотулек. — Ты прав, — покорно кивнула Кейбл и скомандовала Сильване: — Отменить всё. Продолжайте слежку, но ничего не предпринимайте. — Так-то лучше, — удовлетворённо кивнул Вилле, как только за молоденькой чрезвычайницей закрылась дверь. — Вилле, а ты..? — с надеждой спросила Доктор Кейбл. — Нет, не сегодня. Ложись спать, — отрезал чрезвычайник и вышел из кабинета. Боже, эта женщина действительно не замечает, что зависима от него, как и все остальные.