Не бывает Дыма без огня

Было бы хорошо читать под песню Thousand Foot Krutch - Down. А под конец подойдёт Papa Roach - Burn. Кто смотрел клип, поймёт, о чем я. Отдышавшись, Тревор отошёл от бортика и задвинул дверь. Чрезвычайника била крупная дрожь. Неповиновение забрало у него много сил, сам организм противился этой попытке. Голова раскалывалась от дикой боли. Хотелось упасть на пол и кататься, обхватив её руками. Трев повернулся и привалился спиной к устойчивой стене. И встретился с горящими взглядами других трёх чрезвычайников. - МакНивен, ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что ты только что сделал? – угрожающе спросил Дэн, один из членов отряда. - Я никому не позволю управлять собой, - Тревор огромным усилием воли снова заставил себя встать на ноги. – Теперь никто не посмеет указывать мне, что делать. - А может, ты дал слабину и пожалел своих дружков? – прищурился Стивен, ещё совсем молодой агент Комиссии. - Ты сомневаешься во мне? – голос Трева перешёл на рык. - Я доверяю своим глазам. Ты только что позволил умереть лучшему чрезвычайнику Комиссии. Как ты думаешь, что будет, если об этом узнают все остальные? - Они не узнают, - уверенно сказал бывший дымник, скрестив руки на груди. – Им ведь никто об этом не расскажет. Или ты хочешь отправиться за Вилле? - О да, я посмотрю, как ты, недомерок, меня туда отправишь. Ты так и остался верным своим жалким дружкам, - оскалился Стивен. Тревор больше не стал тратить времени на слова. Не обращая внимания на стучащую в висках боль, он рванулся вперёд и одним ловким движением прижал молодого чрезвычайника к стене, сильно приложив затылком. Напрасно агент пытался вырваться: сила и сноровка бывшего дымника была колоссальной даже для чрезвычайника. Стивен попытался ударить противника в скулу, но промахнулся и получил сильный удар в живот. Пока юноша корчился у стены, дверь снова отъехала в сторону. Стивен не успел даже подняться на ноги, как вдруг осознал, что летит в зияющую черноту ночи. Дэн и Отто, последний агент, переглянувшись, начали заход с двух сторон. Щека Тревора дернулась, зрачки жёлтых глаз сузились. Взгляд заметался от одного противника к другому. Внезапно чрезвычайник присел и кувырком подкатился под ноги Отто, свалив того на землю. Чрезвычайник злобно зашипел, выхватывая нож. И как раз вовремя, потому что Трев не терял времени зря. Его мускулистые руки почти сомкнулись на шее противника, когда нож рассёк ему бровь. Сантиметром ниже – и Трев бы остался без глаза. Но тёплая кровь, капающая на его ресницы, только распалила его ярость. По сравнению с тем, что совсем недавно ему пришлось пережить, эта была не боль, а лишь зуд. Страшно ухмыльнувшись, он перехватил руку с ножом и крепко сжал её. Чрезвычайник призвал на помощь все свои новообретённые силы, и вот кость поддалась и затрещала. Отто замычал от боли, его кисть безвольно повисла, сломанная. Вдруг сам Тревор взревел: в его левое предплечье вонзился клинок Дэна, брошенный впопыхах. Трев осознал, что ему очень повезло, если бы опытный агент попал в цель, то есть, чуть правее, то рана могла бы стать смертельной, а не просто повредить руку. Чрезвыйчайник поспешно вскочил, вытаскивая окровавленный нож. Предплечье горело огнём, но МакНивен даже не поморщился. Он, вскинув голову, смотрел, как на него наступают Дэн и поднявшийся Отто. Его бывшие напарники явно думали, что победа на их стороне, и Тревор решил подыграть им. Он схватился за руку, изобразив на лице страдание, опустил плечи, тяжело дыша. Отто подошёл к нему вплотную, его голос звенел от боли в сломанной кисти: - Ну что, МакНивен, наигрался? Кем ты себя возомнил? - Кем всегда и был, - голос Трева прозвучал настолько громко, что противник отступил на шаг. – Я убивал чрезвычайников ещё до того, как стал одним из них. Неужели ты думаешь, что сейчас вы со мной справитесь? Быстро выставив вперёд нож, он вонзил его под ребра Дэну. Чрезвычайник с ужасом уставился на рану, откуда начинала хлестать кровь. Тем временем Тревор и Отто вновь вступили в поединок. Несмотря на рану, Трев умело отражал удары правой рукой, мастерски уворачиваясь от любых выпадов противника. Он смеялся над ним, попутно вспоминая те дни, когда сражения с агентами Комиссии ещё давались ему с трудом в силу обыкновенных физических возможностей. Теперь он был неукротим, и даже противники, подобные ему, казались лишь этапом в игре, где только один исход. В его пользу. Улучшив момент и истощив Отто, Тревор схватил его правой рукой под подбородок, куда приходилась наибольшая часть захвата. Левой, раненой, он поддержал затылок врага. Одно движение мускулистых плеч, и под звонкий хруст свернутой шеи Отто повалился на пол. Тревор зажмурился и несколько раз встряхнул руками, избавляясь от напряжения. Левая рука была в его собственной крови, но чрезвычайник не замечал этого: он был слишком привычен к страданиям. Трев сделал несколько шагов к Дэну, корчившемуся в судорогах на полу. - Я всегда думал, что ты сильнее, - даже не глядя на противника, бросил МакНивен, - я даже уважал тебя. Оказалось, зря. Он поднял с земли брошенный нож и деловито направился к Дэну. Последний был опытным агентом. Он не раз справлялся с самыми сложными заданиями. И никогда ничего не боялся. Чрезвычайникам присущ лишь один страх. И это страх перед смертью, потому что каждый из них думает, что он неуязвим. И сейчас испуг охватил чрезвычайника впервые за много лет. Он смотрел в жёлтые глаза Тревора с мольбой, но не находил там ничего, кроме насмешки. - Не убивай меня, - переступил через себя Дэн, - я никому ничего не скажу. Ты вернёшься героем. - Точно, героем, - с ухмылкой подтвердил Трев, - а точнее, единственным выжившим героем, справившимся с заданием. - Нет! – вскрикнул лежащий на полу агент. Его рана итак была почти смертельной, но, учитывая способность чрезвычайников к регенерации, он мог бы выжить. Но только не тогда, когда Тревор, наступив ногой ему на грудь, перерезал ему глотку. Закончив бой, Трев не спешил расслабляться. Он обернулся на дымников, безмолвно наблюдающих за этой сценой. Большинство из них всё ещё находились под воздействием гипнотического взгляда Вилле Вало, и лишь понемногу начинали приходить в сознание. Один взгляд выделялся. Зелёные, хищные глаза Энн Хэтчер, так похожие на глаза недавно погибшего врага. Девушка смотрела на Трева с ужасом и изумлением. Она стала свидетельницей этой сцены, помнила все слова, сказанные чрезвычайниками. - Ты… убил Вилле? – спросила она срывающимся голосом. - Да, - подтвердил МакНивен и вдруг понял, к чему она клонит. - О, не волнуйся, это было не для тебя, крошка. Вилле был твоим спасением. И тебе не повезло. Потому что я не собираюсь с тобой играть. Я хочу, чтобы ты прошла через всё то, что испытал я, а затем просто сдохла, как последняя тварь. Ты получишь за всё сполна. Энн молчала, не отрывая от него своего изумрудного взгляда. Это ещё сильнее распаляло гнев внутри Тревора. Он ненавидел красотку не меньше, чем самого Вилле Вало, чей взгляд, словно из преисподней, сейчас был устремлён на него через неё. Эти два человека разрушили его жизнь. И сейчас, глядя на Энн, он не мог понять, как мог когда-то полюбить эту девушку. Перед ним была жалкая пустышка, дрянь, которая лишила его всего, во что он верил и что строил. Она стояла теперь перед ним, избитая, потрёпанная, напуганная, от неё почти физически веяло страхом. И пусть боится, она за всё ему заплатит. Этот человек… Нет, он не может называть её человеком. Это просто существо, недостойное жить. Вдруг Трев слегка пошатнулся. Потеря крови и недавняя схватка давали о себе знать. Он устоял на ногах, крепко стиснув зубы и выпрямившись через силу. На него смотрели десятки глаз пленных дымников. Ему показалось, что они со злорадством наблюдают за его слабостью. И вновь ненависть всколыхнулась в его душе. Эти люди когда-то были его семьёй. Теперь он для них враг, он больше не такой, как они. Все они теперь видят в нём чужака, монстра. А в то же время никто, никто из них не пришёл ему на помощь. Это они виноваты в том, что он изменился. Теперь он ясно понимал, что они никогда не были его семьёй. Он перевёл взгляд на трупы чрезвычайников на полу. Если вскроется правда, и для Комиссии он будет врагом, изгоем. По правде говоря, он и сейчас уже не принадлежит к ней. Ведь он пошёл против. Снова, как и всю жизнь, он взбунтовался, перешёл доступные границы. Это было тем, что делало его собой. Тревор гордо расправил плечи. Ему никто не нужен. Будь он таким, как прежде, ему было бы больно осознавать, что он чужак для всего мира. Но изменения пошли ему на пользу. Он сам по себе, и чья-то любовь ему совсем не нужна. Ведь чрезвычайники не умеют любить. Он возьмёт от жизни всё, что ему нужно. С минуты на минуту он вернётся в Комиссию и, по выражению Дэна, «вернётся героем». Он получит всё, чем обладал до него Вилле – авторитет, славу, уважение, преклонение. А тех, кто не пожелает считаться с ним, он легко усмирит. Ведь он сильнее их всех – все чрезвычайники были сделаны из безмозглых красотулек. Но он… он и сам по себе чего-то стоил. Аэромобиль пошёл на снижение. Джонни Депп, всё это время молча стоящий у стены, смешавшись с дымниками, подошёл к Тревору и осторожно предложил: - Я могу помочь с пленными. - Отлично, - кивнул Трев, ничем не выдавая своей усталости. – Проследишь за ними, пока я доложу о нас в Комиссии. Особенно за этим, - он кивнул на распростёртого на полу Фрэнка. Второй раз за день он был жестоко избит и лежал без сознания. – Только без фокусов, красавчик. Или ты видел, что может с тобой стать, - МакНивен красноречиво кивнул на трупы чрезвычайников. Как только он ступил на твёрдую землю, его слух уловил необычный шум в воздухе. Все чувства чрезвычайников, включая интуицию, были крайне обострены, но звук усиливался так быстро, что совсем скоро его слышали все. В небе появилась чёрная точка, которая стремительно увеличивалась в размерах. Тревор подошёл к воротам Комиссии и приложил здоровую руку к глазам, наблюдая за вертолётом, а это был, безусловно, он. Летательный аппарат приближался быстро, и уже не было сомнений, что он движется к зданию Комиссии. Чёрт возьми, что задумал рейнджер? Трев стремительно просчитал в своей голове линию его движения и побледнел. Неужели… нет, нет, он что, сумасшедший? Чрезвычайник медленно тронулся с места, всё ещё не веря в то, что происходит. Его шаги переходили в бег, и как раз вовремя. Ещё один взгляд на небо, и вертолёт, пронесшийся над его головой, с оглушительным грохотом врезался в здание. Взрывная волна оторвала Тревора от земли и, перекувырнув несколько раз в воздухе, отшвырнула вдаль. Ослепляющая боль и звон в ушах смешались с отчаянным криком Хэлли, и сознание покинуло чрезвычайника.