Не бывает Дыма без огня

Проснулась ты с трудом. И то, только потому, что не проснуться от такого шума было невозможно. За окном взлетали вверх предметы одежды, даже чьи-то ботинки. Дымники радостно кричали, перебивая друг друга. Уголёк носился по комнате и скрёбся в дверь, словно тоже хотел принять участие во всеобщем торжестве. Чтобы понять, что происходит, тебе потребовалось вызвать в памяти события вчерашнего дня. Это давалось тебе с трудом. Нет, внезапное нападение на лагерь, героическое самопожертвование Джекоби, смерть Вилле Вало и жестокий взгляд волчьих глаз Тревора ты помнила отлично. Кошмары преследовали тебя всю ночь. А вот то, что было после того, как вы вернулись в лагерь, ты вспоминала с трудом. Видимо, к тому времени ты была слишком подавлена. Да и возвращение это нельзя было назвать радостным. Вчера вечером над посёлком снова стоял дым. Но в этот раз он не отождествлялся с весёлыми посиделками и ужином после долгого трудового дня. Вчера к небу поднимался чёрный столб дыма от погребального костра. Животных и людей сложили вместе, не разделяя. Все они были просто защитниками лагеря. И все погибли не зря. Глядя на блеск разгорающегося пламени в стёклах очков Майки, ты отыскала Джерарда, намереваясь утешить. Но и тут тебя опередил Фрэнк, мягко обнимающий плечи Джи. Боже, тебе было так неуютно видеть Джерарда в объятиях парня, что ты опустила глаза в пол и совершенно по-идиотски попятилась назад, смешиваясь с толпой. Как минимум, непривычно видеть мужчину, с которым делила постель, целующимся и обнимающимся с мальчиком-подростком. Но главное, что Фрэнки помог Джерарду смириться с утратой брата. А ты доставила Джи много боли и разочарования. Не найдя себе места, ты присоединилась к усталому Шеннону, который только что вместе с другими дымниками запер брата в одном из самых крепких домов Дыма, остов которого выстоял ещё со времён ржавников. Ты искренне беспокоилась за Трева, хоть и понимала, что скорее нужно бояться его, чем за него. Ты хотела зайти к нему после костра, но в один момент твои ноги подогнулись, и ты пошатнулась от усталости. Шеннон поддержал тебя и голосом, не терпящим возражений, велел идти спать. Когда ты попыталась упираться, дымник взял тебя под руку и повёл к твоему домику. У тебя не было сил сопротивляться ему, ты просто шла рядом, слабо возмущаясь, и с ужасом смотрела на вытоптанную траву, покрытую подсыхающей кровью дымников. Сколько человек они потеряли… Сколько раненых. Все без исключения собрались на костёр, несмотря на свои раны, но затем больше, чем половине дымников предстояло занять койки в импровизированном госпитале. Борьба со сверхсильными и ловкими созданиями хирургии далась дымникам тяжело. А теперь всех ещё тревожила мысль о судьбе Джекоби. Никто не говорил об этом вслух, но эта мысль читалась в глазах каждого. Всеобщий любимчик Коби возвысился в их глазах до героя. Хорошо, что в этот раз чрезвычайники не стали громить лагерь. Ведь они увозили всех дымников, зная, что руины снова запустеют, и на них оставит свой след само время. Так вот, они обломались, а ты с наслаждением вошла в свой дом. У дверей к тебе кинулся чёрный комочек, едва не сбивший тебя с ног. Ты вспомнила, как, выбегая с утра из дома на звуки битвы, захлопнула дверь, закрыв котёнка внутри. Возможно, именно это спасло ему жизнь. Большинство животных Дыма погибли, защищая хозяев, остальные разбежались по окружным лесам. А бедный Уголёк, просидев в комнате весь этот ужасный день, совсем извёлся, не зная, что с тобой. На дубовой поверхности двери виднелись длинные глубокие полосы. Несколько коготков котика были сломаны. Ты подхватила зверька на руки и рухнула вместе с ним на кровать, устало почёсывая его за ушком. Ты твёрдо пообещала себе завтра первым делом покормить преданного питомца. Шеннон заботливо накрыл тебя одеялом, пожелав спокойной ночи. В этот момент на его щеках появились две ямочки, болью отозвавшиеся у тебя в сердце. — Сейчас ты похож на Тревора больше, чем он сам, — сказала ты МакНивену, пока твои глаза сами собой закрывались. Ты не запомнила, что ответил тебе Шеннон, потому что сон взял над тобой верх. Ты не знала, сколько часов проспала, но явно много, потому что теперь день был в самом разгаре, и солнце сияло высоко над землёй. Усталость настолько изморила тебя, что ты бы спала и дольше, если бы не этот шум. Заспанная, ты вышла из домика с Угольком на руках и сразу поняла, в чём дело. Возвратился один из тех дымников, что отправились вместе с Коби в больницу. — Энни! — радостно хлопнул тебя по плечу возникший невесть откуда Джерард, — Коби выжил! С ним всё хорошо! Теперь он красавчик, но с головой у него всё в порядке. Это была действительно хорошая новость. Ты улыбнулась, а солнце над головой, казалось, засияло ярче. И хоть день был по-осеннему прохладным, светило дарило летнее настроение. — А почему он не вернулся? — слегка напряглась ты, озираясь. — Он ещё слишком слаб и останется с Хэлли в больнице. Но мы же знаем, что никто не позаботится о нём лучше, чем она, — подмигнул Джи. — Энни, я так рад, что он жив! Уэй вдруг оторвал тебя от земли и закружил, сияя от радости. Ты была вдвойне счастлива из-за того, что ему удаётся не думать о смерти Майки. Ты огляделась вокруг и поняла, что ликование охватило не только вас. Все дымники праздновали, повсюду слышались счастливые возгласы, смех, словно не эти люди вчера подверглись жестокому нападению. Ты была готова расплакаться от гордости за них. Они — семья, и ты её часть. На этой мысли ты невольно повернула голову в сторону дальнего конца лагеря, где стоял крепко сколоченный дом, в котором взаперти держали Тревора. Он тоже должен быть здесь. Тоже должен радоваться со всеми остальными. Это ведь и его победа. И его семья. Надо лишь напомнить ему об этом.

***

Тревор тяжело дышал, привалившись к стене. В соответствии с регенерационными способностями чрезвычайников, рука должна была начать подживать, но этого не происходило. Напротив, боль усилилась. Это могло означать только одно: началось заражение. Ну конечно, чего ещё можно было ожидать после того, как он лежал на грязной земле, а теперь здесь, в доме без освещения и мебели, у которого местами были прорехи в крыше. Трев понимал, что выбор дымников пал на этот дом из-за прочности его стен. Они боялись его. И не зря. При одной мысли о собственных возможностях чрезвычайник ухмыльнулся. Ничего, он найдёт способ вырваться отсюда. И его не остановят ни наручники, ни рана, которая всё же была пустячной сравнимо с его испытаниями, ни тем более, жалкие дымники. Он искренне надеялся, что рейнджер, порушивший все его планы, разбился на своём вертолёте или подорвался вместе со зданием. Но, судя по торжеству за окном, это было не так. Тревор встал и подошёл к решётке, установленной в оконном проёме. Очевидно, это здание когда-то было тюрьмой ржавников. Он видел лагерь, такой знакомый ему, отстроенный его усилиями вместе с остальными дымниками. Месяц назад он больше всего мечтал оказаться здесь. Снова увидеть всех этих людей живыми. Ровно в той же степени от теперь хотел их смерти. И особенно гибели Энн Хэтчер. Он доберётся до неё. Если надо будет, зубами перегрызёт эти наручники. Энн должна страдать. Так же, как и он по её вине. Она должна молить его о пощаде и жалеть о том, что вообще когда-то появилась в Дыме. В отличие от других чрезвычайников, Тревор никогда не был красавчиком, поэтому отлично помнил свою прежнюю жизнь. Помнил, как заботился о каждом жителе лагеря, как полюбил до беспамятства ту синеглазую девчонку, которая всё разрушила. Он действительно был когда-то готов отдать за неё и за дымников свою жизнь. О, как это было глупо. Ни она, ни один из этих жалких беглецов не попытался спасти его, пока агония уничтожала его сущность. А теперь они празднуют свою нелепую победу, пока он заперт здесь. Он — единственный выживший чрезвычайник, он не такой, как они, но в мире больше не осталось места, где его могли бы принять. И у него не осталось никакой цели, кроме одной — отмстить Энн. Её шаги он услышал задолго до того, как они раздались на пороге. Трев встал у стены, выпрямившись, чтобы никто не смел и подумать, что он устал и ослаб. В его жёлтых глазах читался вызов. Энн пришла не одна. С ней были его брат Шеннон, Рэй и худой рыжий дымник Билл. Предусмотрительно не отпускать её одну. Вот только они явно недооценивают его, даже после всего, что видели. Тревор усмехнулся про себя, предвкушая страх в глазах девушки. В руках Энни был бинт и пузырёк с чем-то вроде спирта. — Здравствуй, Тревор, — её голос звучал робко и намеренно спокойно, словно интонацией она пыталась усмирить дикого зверя. — Здравствуй, шлюха, — поздоровался он с красоткой, склонив голову набок. — Что? — Энн заморгала, встав в нескольких шагах от него. — Ты уже забыла, как обжималась с Джерардом у меня на глазах? — ядовито припомнил ей Трев. — Не отходила ни на шаг и везде сосалась с ним. Что же ты теперь без него? — Заткнись, — оборвал его Шеннон. – Энн, приступай. Тревор позволил дымникам встать по бокам от него и держать себя за скованные руки. Пусть обработают рану, это нужно ему. А потом они заговорят совсем по-другому. Тонкие пальцы Энн мягко прикоснулись к его руке, пока красотка осторожно дезинфицировала рану. Спирт защипал, но чрезвычайник даже не изменился в лице. Он лишь презрительно смотрел на девушку, ухмыляясь уголком рта: — «Не смей прикасаться ко мне. Это не твоё собачье дело», помнишь? — язвительно напомнил он о случае с бинтами. — Ты помнишь, как ты издевалась надо мной, сука? — Тревор, я… я не контролировала себя тогда, — воспоминания причинили Энни боль, чего Трев и добивался. — Прости меня. Чрезвычайник наклонился так, чтобы их глаза оказались вровень и процедил: — Поздно, тварь, — он резко развернулся и вырвался из хватки Билла. Сильным ударом плечом сбил с ног брата и закинул скованные руки на тонкую шею Энн, притянув красотку к себе. Теперь она была в его власти, не в силах вырваться из его железной хватки. Он словно тисками сдавил её грудь. Шеннон поднялся на ноги, и три дымника встали напротив Трева, не решаясь подойти: — Одно неловкое движение, и я её придушу, — предупредил Тревор, сильнее сдавливая шею Энн. Девушка захрипела, пытаясь глотнуть воздух. Но чрезвычайник не собирался торопиться. Она должна была мучиться долго. Он чуть сдвинул руку, нащупывая её ключицу. Сталью наручников вполне можно сломать ей кости. Внезапно Шеннон рывком бросился к нему. Прежде, чем Тревор успел что-либо сделать, ему в бок ткнулся тупой предмет, и по телу прошёл разряд тока. Чрезвычайник рухнул на пол, ненадолго выключившись из реальности. Сознание вернулось к нему быстро, через минуту или меньше. Он едва заметно приоткрыл жёлтые глаза, прислушиваясь к речи брата. -Ты в порядке? — обращался МакНивен к Энн. — Д-да, кажется, — голос девушки звучал сдавленно. Ей всё ещё было тяжело дышать. — Придётся посадить его на цепь, как собаку, — решил Шеннон, сам передёргивая плечами. Цепь? В воспоминаниях Тревора сразу возникла тёмная комната Комиссии. Холод ошейника на шее. Адская боль во всём теле. И зелёные змеиные глаза, загорающиеся во тьме каждый вечер, когда их обладатель приходил посмотреть на мучения своего узника. И теперь снова цепь? Нет, Трев не боялся. Ему больше неведомо было это чувство. Решение дымника лишь разожгло в нём ярость, которая итак питала всё его существо. — Шеннон, — голос Энн зазвучал жалобно, — но мы не можем так с ним… — Энни, ты что, дура? — неожиданно жёстко обратился к ней МакНивен. — Он едва не убил тебя. Я боюсь, мне снова придётся ударить его шокером, чтобы мы могли его приковать. — Не надо больше его бить, пожалуйста, — схватила дымника за рукав девушка. Похоже, на неё и правда не действовали никакие разумные доводы. Внезапно чрезвычайник всё понял. Энн до сих пор любит его. Эта наивная красотулька всё ещё полагает, что он станет прежним. И видя, с какой болью и жалостью она смотрит на него, Тревор осознал, что ему совсем не обязательно на неё нападать. Он может причинить её гораздо больше страданий. Он заставит её мучиться, не прикасаясь к ней. Теперь её любовь, которую он когда-то так хотел получить, станет её наказанием. Ведь он больше не может испытывать это чувство. — Энн, — Шеннон устало обхватил девушку за руки, — перестань. Перестань беспокоиться за него. Он стал монстром, Энни. Бездушным существом. Тебе лучше вообще больше сюда не приходить. Ещё раз бросив на Тревора взгляд, красотка быстро пошла к двери, закрывая лицо руками. Видеть её слёзы было наслаждением для чрезвычайника. И он знал, что она всё равно ещё вернётся.