***
«Не смей трепыхаться, сука! Только попробуй потерять сознание сейчас, тварь. Мне тоже было больно. И даже сейчас ты не сможешь представить как. Так что терпи, сука, и не смей пытаться вопить» - собственные слова звучали в ушах у Тревора, пока он медленно приходил в сознание. Он тоже чувствовал боль во всем теле. Высоковольтные заряды, воздействию которых он вчера подвергся, запросто бы убили обычного человека. Ещё немного и они остановили бы даже его мощное сердце чрезвычайника, если бы не подоспевшие вовремя братья. Об этом он, правда, уже не догадывался. Всё закончилось вчера для него уже тогда, когда вчера в темницу ворвались Коби и Джерард. Рейнджер, так долго старавшийся поддержать его, теперь бил первым, с молчаливой яростью. Но всё же ему было далеко до бешенства, охватившего Уэя, когда он раз за разом пропускал ток через металлический ошейник на шее Тревора на полной мощности прибора, заставляя пленника сотрясаться. Общее количество разрядов вполне могло составить хорошую молнию. Чрезвычайнику стоило огромных трудов хотя бы поднести руку к лицу. Его ладони были грязными от пыли и крови. - Нет, - прошептал он, осознавая, что сделал вчера, - нет. Энни… Он же пытался предупредить её. Пытался спасти, уберечь от себя. Он просил её уйти. И зачем она вчера зашла сюда? Зачем послушалась его и сняла наручники? Он слабо повернул голову, рассеивая взглядом темноту комнаты. Её кровь на постели. Обрывки её одежды на полу. Везде словно бы её присутствие. Он видел хрупкую фигурку, вжавшуюся в каменную стену, худые плечи девушки, содрогавшейся под его телом на кровати. Он слышал её крики и мольбы, помнил слёзы, застилающие изумрудные глаза. Он действительно сделал это с ней вчера. Он отомстил. Теперь ненависть, ставшая для него сильнодействующим наркотиком, ушла навсегда. Демон оставил его. Как он мог? Как он мог потерять над собой контроль? Как он мог причинить ей боль? Он ведь знал, что с ним происходит, он был готов к этому. И он не справился, он уступил себе. Иные чувства стали возвращаться к нему несколько дней назад. После того самого разговора с Энн. Он ощущал себя запертым в стенах собственного гнева, и он слабо понимал, как вырваться из этого заточения. Тревор был пленником и внешне и внутренне. Но он знал одно: если он подпустит к себе Энни, то причинит ей боль. Только теперь он вообще смог вспомнить об этой внутренней борьбе. Только теперь он был свободен от мести и ненависти. Теперь, когда было уже поздно. Он знал, что его брюки и тело в её крови. Трев помнил каждый её взгляд, и то, как она боялась, и то, как умоляла, и то, как извивалась у него в руках, изнемогая от накатившего желания. Помнил, как он поступил с ней, как бил, издевался и унижал, забирая у неё всё, даже её собственное тело. Как он насильно ласкал её, наслаждаясь её омерзением и беспомощностью перед его властью. Он не смог остановиться. Монстр взял над ним верх, слившись с ним воедино. Тревор догадывался, что вряд ли когда-либо увидит Энни. Он навсегда запомнит её теперь сломленной, уничтоженной, дрожащей от ужаса и бессилия. Чрезвычайник уронил руки на грязный пол. От стен его темницы отразился вырвавшийся из горла крик, вобравший в себя всю его вину и отчаяние.***
Ты кричала во сне, умоляя остановиться, прекратить. Именно поэтому Джерард, пришедший навестить тебя, схватил тебя за руки, пытаясь привести в себя. Его попытки привели тебя в ещё больший ужас. Ты отпрянула, корчась от боли во всём теле. Золотистые глаза Джи расширились от испуга. - Это всего лишь я, - его голос дрожал от сострадания, - Энни, что же он с тобой сделал… Ты смотрела на него сквозь пальцы, жалобно моргая. Зачем он пришёл сюда? Впрочем, неважно, главное, чтобы он не трогал тебя. - Тебе просто приснился кошмар, - начал Джи, подсаживаясь ближе к тебе. – Я принёс тебе чай и немного поесть, если ты, конечно, сможешь. Ты ничего не отвечала ему. Твои зрачки были расширенными от ужаса, ты тяжело дышала и с трудом понимала, что он говорит тебе. - Энни, девочка моя, - Джерард был больше не в силах выносить твою боль. Он притянул тебя к себе за плечи и крепко обнял, мягко поглаживая по волосам. - Ты справишься, ты же всегда была сильной. Ты скоро будешь в порядке, ты забудешь, мы поможем тебе. Если надо, мы даже сможем дать тебе кое-какие лекарства. Тебя больше никто не обидит, обещаю. Пока он говорил, он даже не обратил внимания на твои слабые попытки отстраниться. А между тем у тебя внутри всё сжалось от ужаса и отвращения. Ты чувствовала пальцы парня на своей коже, его близость, дыхание, поглаживания, и страх затопил твоё сознание. В памяти мигом возникли сильные руки, сжимающие твои плечи, звериная хватка, не дающая тебе вырваться, грубые ласки, подчиняющие твоё тело. Ты заметалась в его объятиях, словно дикий зверь, а твоя спина затряслась в сдавленных рыданиях. Джерард испуганно отодвинулся, придерживая тебя на вытянутых руках, и заглянул в твоё заплаканное лицо: - Энни, Энни, что?! – спрашивал он, убирая с твоего лица пряди волос, провоцируя тебя на новые рыдания. - Что с тобой, маленькая моя, не плачь, не плачь, что я такого сказал? - Пожалуйста, - наконец, выдавила из себя ты, - пожалуйста, прошу тебя, не трогай меня. Всё что угодно, делай всё, что угодно, только не прикасайся ко мне. Ужас настолько овладел тобой, что ты перестала понимать, кто стоит перед тобой. Лишь когда Джерард убрал руки, ты предалась облегчению, рухнув на кровать и обхватив руками плечи. - Энни… - прошептал Джи. Он был поражён. Он и сам не ожидал, насколько глубоко залегла в твоей душе рана. – Глупенькая, это же я. Я не причиню тебе вреда. - Мне всё равно, только, пожалуйста, - твой неокрепший голос хрипел и срывался. Слёзы текли по твоему лицу ручьём. Когда-то ты не плакала годами. Теперь от прежней тебя ничего не осталось. – Пожалуйста, не трогай меня, не трогай, не трогай, - скороговоркой шептала ты, заслоняясь ладонями. - Я не буду, - пообещал Уэй, повышая голос, - слышишь, я не буду. Только не плачь больше, хорошо? Пожалуйста, не плачь. Остановить поток истерических рыданий было не так-то просто, но если это нужно было для того, чтобы тебя не трогали, ты попыталась, судорожно всхлипывая. - Энни, милая, - осторожно начал дымник. Он хотел было взять тебя за руку, но тут же передумал, едва увидел твои вздрагивающие плечи. – Я хотел попросить тебя. Помнишь, ты должна мне желание? Ты затихла, пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что было до вчерашнего кошмара. По твоему лицу Джерард пытался угадать, насколько тебе удаётся это. Он ободряюще улыбнулся, пытаясь тебя отвлечь: - Ну же, вспомнила? Это было, когда Коби выпил больше рома, чем Джон, вусмерть напился, но победил, и все радовались, помнишь? – ты слабо кивнула. – Тогда ты проиграла мне желание. И сейчас я хочу попросить тебя его исполнить. Ты сосредоточила на нём взгляд, смаргивая слёзы с чёрных ресниц. - Ты должна мне пообещать, что ты никогда, слышишь – НИКОГДА, - Джи нарочно выделил голосом это слово, - больше не пойдёшь к Тревору, поняла? - Неужели ты думаешь, что я собиралась? - хриплым шёпотом отвечала ему ты. О нет, ничто не заставит тебя вернуться в эту темницу. Ничто на свете. - То есть, ты наконец разлюбила его? – Джи говорил тихо и осторожно, боясь взволновать тебя. Ты невероятным усилием заставила себя прислушаться к чувствам. Воспоминания о боли, унижениях и страданиях были сильными, ужасными, разрушающими всё твоё существо. Но были и другие, не менее яркие и гораздо более важные для тебя. Образы человека, который когда-то сделал тебя счастливой и научил любить. И те призрачные следы его присутствия в жестоком монстре, превратившем твою жизнь в кошмар. То, как он просил тебя уйти. То, как поглаживал котёнка. Сейчас ты не была уверена, что всё это не было сном. Но ты, наконец, ответила Джерарду на поставленный вопрос: - Наверное, нет. Я никогда не смогу разлюбить его. Но ещё я не смогу больше переступить порог той комнаты. - Вот и договорились, - облегчённо вздохнул Джерард, подвигая к тебе кружку. - Вы же не станете больше его трогать? – ты не знала, зачем спросила это. На самом деле, ты не хотела больше ничего знать о Треворе. Ты мечтала забыть о нём. Пусть он живёт в темнице всегда, ты больше не приблизишься к этому адскому месту. - Нет, не станем. – пообещал дымник. - Пей чай, тебе нужно восстанавливать силы. Ты покорно сделала глоток, и горячий чай живительным теплом прошёл по телу. Джерард смотрел куда-то поверх твоей головы. Он только что солгал тебе. За час до того, как он пришёл к тебе, они собрались снова все вместе – братья МакНивен, Коби и он. Дымники знали, что им предстоит решить. - Энни, она… - первым заговорил Скотт, - я видел её сегодня и… Вы знаете, она не раз была опечалена чем-то, мы часто видели её боль, но на этот раз я не вижу её саму. Он сломал её. - Да, - мрачно подтвердил Шеннон. - Мы должны прикончить его, - неукротимая злоба засверкала в глазах Джи, – осталось лишь обсудить как. Дымник был настолько взбешён, что даже не обратил внимания на горечь, промелькнувшую в глазах МакНивенов. Всё-таки Тревор был их братом, но спорить они не стали. - Диких зверей обычно усыпляют, - подал голос молчавший до сих пор Джекоби. Его взгляд был отсутствующим, сам он скрестил руки на груди, плотно сжав губы. - Что ты имеешь в виду? – удивлённо изогнул брови Джи, устремив на него прищуренный взгляд золотисто-зелёных глаз. - Я слишком долго работал рейнджером, - пояснил Коби. – Нужно сделать мокрые повязки на лицо. Вылетаем сейчас.***
Сладковатый запах наполнял темницу. Его источали нежно-белые цветы, раскиданные по полу комнаты. Для аромата смерти очень приятный запах. Тревор лежал на полу, безуспешно пытаясь задержать дыхание. Ещё несколько сильных ударов током снова вернули притупившуюся боль. И всё равно он рывками двигался по комнате, падая и вставая в попытках убежать от губительного запаха. Зря он тешил себя ложными надеждами на то, что его организм чрезвычайника не чувствителен к яду. Трев уже чувствовал, как по венам вместе с каждым вдохом растекается отрава. Итак скудные силы стремительно таяли, веки закрывались сами собой. Наконец, чрезвычайник упал на пол совсем неподалёку от нежно-белых бутонов. Он прикрыл рукой нос и рот, но знал, что всё это бесполезно. За окном стоял странный шум, потрескивание, вроде бы даже крики. Тревор не был уверен, что ему всё не чудится в дрёме. Цокот коготков по полу. Чёрный котик вновь навестил узника. Вот Уголёк появился в поле зрения чрезвычайника. Он пришёл попрощаться. - Уходи, глупый ты зверь, надышишься, - прохрипел Трев, но котик даже ухом не повёл. Его жёлтые глазёнки внимательно смотрели на чрезвычайника. Уголёк жалобно мяукнул и попытался сдвинуть носом свободную руку Тревора, словно уговаривая его встать. Но пленник лишь грустно повёл бровями, дескать, не могу я, прости. Теперь до него дошло, что этот яд для животных не опасен. Недаром же они жили в лесу в опасной близости с этими цветами, но никогда не умирали от этого. Уголёк отчаянно заскрёб его ладонь, мягкой шёрсткой щекоча кожу. В конце концов, зверёк понял, что чрезвычайнику не удастся спастись. Тогда котик просто молча лёг рядом с человеком, прижавшись к нему тёплым боком. Уголёк мурчал, но изредка срывался на тоненький вой, словно оплакивая друга. Тревор облизнул губы и поднял ослабевшую руку, поглаживая питомца по спине. Каждое движение его было слабее предыдущего, пока рука просто не опустилась на бархатную шёрстку и больше не поднималась.